trounin.ru

Русских в плен на Кавказе брали, теперь в плен взяли кавказца. Как на это смотреть? Прежде русских пленила красота кавказских женщин, те отвечали им взаимностью, случался побег, неизменно с упоминанием трагедии души. Теперь иначе. А иначе ли? Отчего нужно считать, будто времена изменились? И раньше двое мужчин могли иметь крепкую дружбу, не обращая внимания на косые взгляды, поскольку таковых не было, ибо всякий мог дружить, не изыскивая скрытых смыслов. Да и сами мужчины ничего не подразумевали, лишь уважительно относясь друг к другу. Они могли плакать без утайки, то не осуждалось. Наоборот, выражать эмоции — важное умение человека, за которое его нельзя порицать. Однако, времена всё-таки изменились. Теперь мужчины не могут проявить нежность друг к другу — это обязательно трактуется склонностью к гомосексуализму. Когда-нибудь произведение Маканина начнут понимать в истинном свете — пока же читатель сохраняет устойчивую позицию восприятия, выраженную упомянутым тут общественным осуждением.

Сюжетная канва «Кавказского пленного» такова. Ситуация в Чечне обострилась, российские военные вступают в короткое противостояние с боевиками и берут пленного. Пленный оказывается молодым красивым парнем. Он скорее был пуглив, нежели воинственен. Может он не знал ласки отца, сурово воспитанный ремнём, либо вовсе не имел родителя. Ему требовалась защита, хоть от взявших его в плен людей. Ведь он не мог не понимать, что полностью зависит от них. Уже спасибо за сохранение жизни — могли убить, не беря трудность по конвоированию. Вне своей воли он льнёт к главному герою повествования, стараясь добиться сочувствия. Вполне очевидно, у человека не поднимется рука на то, к чему он проявляет симпатию. Но читатель настойчиво видит предпосылки к гомосексуализму. Остаётся такому мнению подивиться и отправить читать роман-реку «Жан-Кристоф» за авторством Ромена Роллана. Вот где мужские чувства испытываются чувствительностью, без пустых подозрений, мешающих адекватному восприятию происходящих в обществе процессов.

Так-то оно так — возразит читатель — но у Маканина излишне явно прослеживается характерная линейность поведения действующих лиц. И уж главный герой повествования всё же склонен к проявлению интимной симпатии к пленному. Остаётся напомнить, что Маканин видел мир глазами современного человека, как и прописанный им главный герой. Поэтому нет ничего удивительного, если у мужчины возникает реакция подозрения на проявление слабости со стороны другого мужчины. Неспроста пленный льнёт к нему, может и он питает любовные чувства. Ежели таким образом привык думать современный человек, он не сможет изменить внутреннему ощущению. Подозрительность никуда не денется. И разумность в поступках всё равно сохранится. Ведь известно, мужчина способен удавить кого угодно, когда возникнет к тому необходимость. Насколько бы дорогим то существо не являлось. Этого-то пленный и не учёл, которому следовало сохранять дистанцию. Вместо чего Маканин создал сюжет, показавшийся ему прекрасным, дабы отразить сложность взаимоотношения между мужчинами.

Повествование всегда зависит от автора. У Маканина были возможности для разрешения ситуации. В его воле убивать и миловать. Он решил казнить пленного и позволить жить российским военным. Дело свершилось быстро. Хотя бы в этом Маканин не мог поступить иначе. Убей он на страницах русских — читатель и вовсе бы его не понял. Уже то, что в сюжет допущено кощунство, никак не способствует благостному восприятию. Впрочем, не сказано ли ранее о предвзятости человеческих рассуждений? Каждый сам решит, как ему отнестись к «Кавказскому пленному».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Подметить то, чего никто другой не увидит — призвание писателя современного дня. Но призвание писателя современного дня может отражаться противоположной сутью — надумать такое, до чего другие не додумаются. Маканин как раз и пошёл по второму пути, к каким бы он не прибегал себя обеляющим словам. Он мог думать о возвышенном, поднимая действительно важную тему. А на деле опошлил обыденность, став русской вариацией Генри Миллера. И если американец во Франции мог искать интимных развлечений, пускай и самого животного свойства, то Маканин пробуждал такие же чувства, пытаясь разжевать населению России о том, насколько всё плохо. Как же так? — вопросит читатель. Отчего принимать всерьёз героя нашего времени, который много хуже нигилистов Тургенева? Тем хотя бы было понятно, из каких побуждений они отказываются от предоставляемых им возможностей. Маканин же описал люмпенов, отразив романтику их существования. Что же, с того и следовало начинать, не прикрываясь пафосно звучащим названием.

Есть вероятность, Маканин создал на страницах некоего опального писателя советских времён, привыкшего жить без обязательств. Этот писатель стоял на пороге творческих открытий, ничего так и не написав. Его каждодневные занятия — повсеместные шатания, сочетаемые с далёким от идеала представлением о человеке. Несмотря на желание видеть героя повествования возвышенным созданием, он низменный сверх всякой меры. На таковых обычно смотришь со стороны, определяя их естество согласно их же внешности, наделяя ёмким определением ханыги. Вся жизнь таких людей свелась к содружеству с горечью спиртного напитка, сочетаемого с горечью доставшейся им жизни, выражаемых общей горечью мировоззрения, только при неувядаемом оптимизме. Неважно, чем закончится текущий день, ведь он не может не закончиться — и это уже хорошо.

Жизнь и правда горька, но, несмотря на это, нужно просто продолжать жить. Потому Маканин определял поступки героя повествования, исходя из однотипных суждений. Кто он и откуда? Обиженный государством человек, влачащий жалкое существование по вине чиновников. К чему он стремится? Быть писателем. А чем занимается? Непотребством. Неспроста Маканин постоянно прибегает к опошливанию происходящего на страницах, сводя всё к сексуальной и туалетной теме. Безусловно, читать «Все оттенки голубого» Рю Мураками много сложнее, ввиду нежелания принимать свойства японского умения уходить от суеты. Но даже пиши Маканин в схожей манере — честь ему и хвала. Было бы о чём судить. Могут и среди населения России встречаться извращенцы, да вот получается, что в «Андеграунде» герой повествования однотипен персонажам Мураками. За одним исключением! Рю описывал собственную молодость, тогда как Маканин решил нечто такое надумать, дабы взбудоражить общественность проблемой, оной нисколько не являющейся.

Если ума герою повествования не дал Маканин, того желает дать читатель. Не дело вести асоциальный образ жизни, не стараясь хотя бы на каплю быть достойным членом общества. Сколько не ной и не размазывай сопли, не ударив палец о палец — ничего не получишь. Так не только в России, а и во всякой другой стране. Подобных «героев нашего времени» полно в любой точке земного шара. Другое дело — стоит ли их возвышать? Люмпены останутся люмпенами, ибо в них не нуждается даже пролетариат. Они всегда будут в любом обществе, каких привилегий им не предоставь. Всё они сведут к безысходности, чтобы впоследствии обвинять общество в несправедливом распределении человеческих благ. Не под тем углом Маканин посмотрел на ситуацию. Его герой повествования не стремился к лучшему, предпочитая прозябать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В поисках сюжета писатель не всегда обретает подход к повествованию о разумном. Вот Маканин решился изложить истории, вероятно сообщаемые ему голосами. Он слышит об обыденном, но и совсем уж о невразумительных событиях. Рука просилась записывать, что Владимир и делал. Так получилась повесть «Голоса», которую можно принять за череду рассказов. Сперва пойдёт речь о внятном, дабы не отпугивать читателя, а далее найдётся место и смрадному послевкусию.

Есть в сюжете сказ про мальчика-инвалида, должного умереть к тринадцати годам. Несмотря на молодость, сей мальчик похож на старика. Есть история про смерть, начинающуюся с красочного описания пронзаемого стрелой тела, включая каждый процесс в организме, приводящий к летальному исходу, дабы герою повествования стать червём и претерпевать топчущихся по нему людей. То есть Маканин будто бы стремился сообщить читателю, насколько жизнь лишена придаваемой ей ценности. Закрепляя это мнение, Владимир дополнил «Голоса» рассказом об Индии.

На полуострове Индостан возможно всё. Великое разнообразие культур не должно заставлять удивляться. Однако, тяжело внимать убийству матери сыновьями, поскольку та пожелала, посредством обретения способностей духа из загробного мира, отыскать ограбившего её вора, испортив тому тем продолжение существования, причём умереть она предпочла посредством отрубания головы.

Ряд повествовательных эпизодов подведёт читателя к истории об изобретении барабана. Якобы сей инструмент понадобился дикарю из палеолита, благодаря чему он умрёт смертью, которую заслуживают лишь достойные особого уважения. И вся суть сведётся как раз к барабану, поскольку под его звуки впоследствии предпочитали отходить лучшие из лучших. Пусть ныне барабан не имеет прежнего значения, но большую часть существования человечества он являлся неизменных атрибутом похорон.

Обо всех сюжетах рассказывать смысла нет. Читатель должен с ними знакомиться самостоятельно. Некоторые Маканин написал со вкусом, иные вскоре забудутся, если вообще сумеют отложиться в памяти, хотя бы на несколько дней.

Ещё у Маканина есть повесть «Гражданин убегающий». Более приближенное к реалиям современного общества произведение. Владимир сообщает основное — все мы постоянно бежим от разных обстоятельств, будто бы уставшие от нас окружающего, правда непонятно куда при этом направляемся, ведь встречаемся с точно такими же затруднениями.

Например, главному герою действия всё опротивело, хотя ничего к тому его побудить не могло. А может и было, только того не желается понимать. По молодости он родил детей, теперь они ему не нужны, он и забыл про них, каким-то образом отдалившийся от совершённого в молодости деяния. Ещё раз рожать детей не желает, предпочитая от такого подарка судьбы бежать.

Он готов от всего отказаться. Видимо, не нравится ему быть частью социума. Но и вырваться из него он всё равно не сможет. Потому-то и убегающий, ибо окончательно и безвозвратно убежать не может. Как бы ему не хотелось, вернётся обратно, не способный совершить решительных действий. Да и было бы понимание решительности. Впору вспомнить о метаниях героев из череды рассказов «Голоса». Благо, по смерти останется о человеке слово. А ежели того не случится, тогда считай, что и человек никогда не существовал.

Собственно, вывод должен быть ясен. Убегать не надо. Нужно жить тихо и не вмешиваться в жизнь других. Ежели кому-то окажешься памятен, особенно обладающему даром писателя, тогда гореть тебе среди страниц и никуда уже не деться. Осталось выяснить, кто именно побудил Маканина к написанию «Гражданина убегающего» — тот человек как раз горит среди написанных про него страниц.

Автор: Константин Трунин

» Read more

На войнах во все века наживались. Маканин понял это слишком буквально. Для него война — это обстоятельство для ведения ещё одного удачного бизнеса. Потому представленные им действующие лица не испытывают никаких чувств, кроме желания набить карман. Продавая оружие, технику и топливо, они усиливали позиции противника, обеспечивая и собственное настоящее. Правда, такая философия не поддаётся пониманию, поскольку тот противник придёт к тебе домой, не оставив от него камня на камне. Тогда в чём смысл ведения войны ради денег? Всё-таки не участник боевых действий озабочен собственным благосостоянием, то интересно людям, обеспечивающим существование войны. Главный герой романа «Асан» из тех, кто воюет и поставляет материалы. Однако, он всё-таки воюет, и именно война является образом его жизни, тогда как вне войны он себя не мыслит.

Маканин показывает войну по типу газетных сводок, выискивая в потоке информации самые шокирующие свидетельства. С первых страниц читатель уведомляется, что воевать отправляют неподготовленных солдат, к тому же с признаками морального разложения. В редкий временной отрезок люди оказывались довольными современностью. Нет таковой и среди воющих. Для них остались в прошлом лучшие из лучших, тогда как ныне всё плохо, а завтра будет ещё хуже. Но ведь и говорящие это пришли из тех дней, когда точно так же думали о них самих. И так ли это не соответствует действительности, ежели на страницах произведения Маканина именно прежние поколения разрушают окружающую их действительность?

Молодые солдаты — пушечное мясо. Они ничего не стоят на войне. Но вместе с тем стоят много. Им нет места в настоящий момент. Но они восполнят ряды павших. Будь воля воюющих, они бы предпочли обойтись малыми силами. Зачем посторонние люди, когда конфликты разрешаются без их помощи? Но без них не потребуется оружие, техника и топливо. Всё это требуется для уничтожения молодых солдат. Иной цели ведения боевых действий со слов Маканина не было. А как же независимость от России? Этот момент не прописан в подобном его понимании, ибо в угол всего поставлены деньги.

Как добывать деньги с помощью войны? Для противной стороны есть ряд способов. Один из основных — похищение людей, как в лице молодых солдат, так и их матерей, а также журналистов, с целью получения выкупа. Различий не существует — всем отведена одинаковая доля. Ратовали ли люди за прекращение боевых действий, описывали преступления со стороны российских военных или иначе относились к происходящему, то не имело значения. Важным считалось получение выкупа, причём без различия, от кого и каким образом. Ведь главное на войне — получение денег.

Как раз в такой ситуации приходится служить и зарабатывать главному герою произведения «Асан». Будучи аморальным, он получил от Маканина способность быть совестливым. Ведь на войне хотя бы у кого-то должна присутствовать совесть, хотя бы в самой малости. Пусть это выглядит наигранным. Впрочем, человек — жертва обстоятельств. Главный герой мог быть на самом деле честным парнем, любящим жизнь и стремящимся жить, пока не оказался в условиях, которым ему пришлось соответствовать. И вот он берёт за доставку каждую десятую бочку топлива, после продаваемую силам соперника. Полученные за это деньги он отправляет домой жене. И так изо дня в день в полном спокойствии, не мешайся под ногами молодые солдаты, за чьи жизни приходилось платить. И главный герой платил, теряя в прибыли.

Война губит людей. Погибнет и главный герой. Для читателя он мёртв с первых страниц, поскольку таким не должно быть места среди людей. Только оно часто находится, почему-то. Значит следовало самолично отказать в праве на существование, в последний раз оправдав такого человека перед читателем. И Маканин выстрелил, сам, положив конец творимым бесчинствам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Структура произведений Владимира Маканина не так проста, каковой она представляется после прочтения. Сперва кажется, автор испытывает читателя, проверяет его на прочность — сможет ли тот понять, в какие степи унесёт фантазия писателя. И если сможет, то сумеет ли переварить предложенный ему текст, и какой интерпретации он будет удостоен. В случае «Стола, покрытого сукном и с графином посередине» всё оказалось неизмеримо сложно. Само название отдаёт уклоном в модернизм. Поэтому читателю требуется задуматься над осмыслением текста самостоятельно, поскольку Маканин излагает, не предлагая объяснений. Кто захочет понять — поймёт, кто не захочет — удостоит произведение того прозвания, коим оно по его мнению является.

Маканин постоянно возвращает повествование к столу, заново начиная сказывать ещё одну историю. Учитывая малый объём повести, вникнуть в произведение до конца не получается. Пусть над строчками бьются те, кто в том видит смысл. Если смысл не улавливается в общем, значит подобный модернизм остаётся уделом избранных, к коим не всякий согласится себя причислить. Грубо говоря, текст не усваивается и не откладывается, словно его нет. Словно на страницах не описывается ничего кроме стола, покрытого сукном и с графином посередине. Это есть. Оно запоминается. Прочее не так важно, скорее следует размышлять в ином ключе.

Истинный модернист способен написать книгу, просто взирая на мир через преломляющие свет грани стакана. Картинка искажается и позволяет иначе посмотреть на привычные вещи. Стакан можно наполнить разными жидкостями, тогда действительность предстанет в разноцветных красках. Но то стакан — он прозрачный, лёгкий, мобильный, всюду доступный. А вот стол, покрытый сукном, либо без сукна, свойствами стакана не обладает: в нём два удобства — сидеть за ним и лежать на нём. Сквозь стол смотреть не получится — это глупо делать в стране, где практиковаться в постижении дао предпочитают с помощью всё того же стакана. Зато у Маканина есть графин — малая толика здравого смысла. Однако, графин без стола не функционирует. В том-то и беда русского человека — здравый смысл всегда к чему-то привязан, иначе смыслом он не считается, тем более здравым.

Вновь возвращается Маканин к столу, покрытому сукном. С одного положения он с его помощью посмотрел, пришёл черёд занять другую позицию. До того был подход адекватный, и далее будет адекватный, потом уже не будет адекватным, пока адекватность не сойдёт на нет. Читатель внимает, стараясь уловить смысл происходящего. Может следовало представить себя столом, отгородившись от мира сукном? Что до графина, то он останется стоять посередине. Без графина, как оказалось, стол отдельно существовать не может, а значит продолжит стоять на том, кто представляет себя столом. Занимательное получается отождествление живого с неживым, разумного с неразумным, чистого душой с чистым по содержанию.

И снова перед читателем стол. Забыт стакан, не вспоминаются последствия чрезмерно испитой жидкости. С нового листа начинается повествование, словно прежняя жизнь имела значение в свете других обстоятельств, прошедших через иную грань, преломившихся и будто потерявших связь с прежними обстоятельствами. Тот же самый стол, покрытый сукном и с графином посередине, но уже воспринимаемый под другим углом — Маканин занял новую для повествования позицию.

Опять стол, на нём прежнее сукно и неизменно сохраняет срединное положение графин. Они не изменились, изменилось всё остальное. И будет изменяться. И пока Маканин способен менять позиции для восприятия, стол будет им храним.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повесть «Где сходилось небо с холмами» — литература, написанная Владимиром Маканиным для себя, и, как оказалось, для премии «Ясная поляна», ибо в составе одноимённого сборника была объявлена лауреатом в рамках номинации «Современная классика». О причудах премирования говорить не следует — всякое случается. Дают награды и за такие произведения, которые писались явно для души, без цели обрести широкую огласку. Теперь люди снова приобщились к чтению творчества Маканина. О чём же он решил рассказать?

И рассказал читателю Маканин о человеке из шахтёрского городка, взятого на воспитание в приёмную семью, после вставшего на ноги и уехавшего, а затем вернувшегося и осознавшего — впустую провёл пятьдесят лет жизни. Ничего толкового главный герой повести не сделал, все его старания канули в безвестность — растворились в повседневности и никто никогда о нём более не вспомнит. Но ведь знали этого человека раньше — слушали его музыку по радио, распевали её пьяными под окнами, не придавая значения, кто является сочинителем. Да и не является главный герой сочинителем — он лишь перерабатывает старое, изменяя до малой узнаваемости и приукрашивая иной манерой исполнения.

Центрального сюжета в повести нет. Маканин подходит к изложению истории с разных временных точек. Без лишнего объяснения сразу погружает читателя в круговорот событий, почему-то всегда располагающихся рядом с накрытым яствами и алкоголем столом. Пока люди веселятся и пьют, кто-то умирает, либо решается чья-то судьба. Так, например, с первых страниц читатель становится свидетелем поминок, взирая через светлые бутыли с водкой и банки с солёными огурцами, обходя стороной сваленные горой варёные яйца с картофелем, чтобы через десяток страниц столкнуться со схожей ситуацией уже где-то в Вене, где чествуют главного героя, слушая из его уст рассказы о детстве.

Хорошей была некогда жизнь. Не такая угрюмая, какой стала потом. Закончились застолья. Лица людей погрустнели. Почему же человек пел песни и балагурил с самой древности, а тут разом былая удаль сошла на нет? Стоит в том винить автора, либо главного героя. Для них жизнь перешла грань прежней лёгкости, обозначилась мрачными красками и ожиданием погружения в беспросветность. Читатель поддаётся тому же чувству, которое описывает Маканин. Нигде на страницах далее не найдёшь улыбок прочих действующих лиц. Их заставили понимать жизнь с позиции пятидесятилетнего главного героя, растерявшего вдохновение и желающего найти забытый народом мотив, дабы его возродить в новом звучании.

Только канул народ в прошлое. Не поют в деревнях. Молодёжь разъехалась, остались старики и те, кому безразлично кем им быть. Именно с оставшимися главный герой будет пытаться наладить отношения, но встретит лишь непонимание, ибо он сам из некогда покинувших родные места. Нет более ему веры. Не будет к нему прежней теплоты от старожилов. Молодым же селянам попросту плевать, в силу того, что они не способны задуматься хоть о чём-то, кроме необходимости ночью заснуть да утром проснуться. Найти среди таких людей получится тоскливый мотив, щемящий грудь, если главный герой окажется на это способен.

Кто-то действительно сочинит шлягер, порадует тем людей, кто-то людей не порадует, шлягер не сочинив. Одна радость может быть в жизни — сойти на старости лет с ума, тронуться всеми фибрами души, ловить лучи счастья и чувствовать себя внутри лодки, пока кругом тебя дуреет от страстей толпа. Времена меняются, забудутся дела прежних поколений. Так отчего грустить нам об этом сейчас? Пусть печалятся о том далёкие потомки.

Автор: Константин Трунин

» Read more