trounin.ru

Михаил Булгаков рассказал о Мольере. Рассказал так, как ему хотелось. Рассказал, что было известно и чего известно не было. Он беседовал с действующими лицами, строил предположения и вёл главного героя по задворкам жизни. Представил читателю самоуверенного заикающегося актёра, автора пьес и новатора в театральном деле, кому суждено выступать перед королём Франции, обеспечить себе успех и умереть, устав от порочащих его слухов.

В жизни Мольера есть достаточное количество неясных моментов, как и неясно, чем он занимался в молодости. Есть предположения и вроде бы ясные факты, притягивающие внимание. Булгаков сообщает читателю сведения о родителях. Показывает, насколько прочно стоял на ногах отец будущего комедиографа — он сумел воспитать шестерых детей, дать образование и смел надеяться на поддержку в семейном ремесле. Мольер поддерживать отца не стал, предпочтя карьере торговца мебелью ремесло актёра.

Булгаков не говорит, как прошли годы становления. Причина понятна — о том не сохранилось сведений. Остаётся предполагать — Михаил частично это сделал. И надо сказать, именно часть, где Мольер практически неизвестен, лучше всего удалась Булгакову. Он мог вольно обращаться с имевшимся в его распоряжении материалом, домысливая детали.

Шатко-валко шёл Мольер к успеху: жил в нужде, голодал, его представления не пользовались спросом. Он ставил произведения Корнеля, исполняя их в непривычной для зрителей манере. Может потому и не оценили сперва его творчество современники. После успех к нему придёт, тому будут способствовать удачно выбранные места для представлений. Мольер будет стараться давать представления для определённой публики. Например, он всегда отправлялся в те города, где проходили заседания Генеральных штатов.

Чем ближе к власть имущим, тем скорее придёт успех. Не нужно никому угождать, гораздо лучше опорочить. Не прямо, а иносказательно. Кто должен понять происходящее на сцене, тот поймёт, мнение прочих Мольеру без надобности. Поделившись всевозможными слухами, считая основной из них — женитьбу на собственной дочери, Булгаков приступил к сухому изложению достаточно известных моментов жизни Мольера. Рассказывать сверх должного Михаил не стал.

На страницах не хватает описания исторической составляющей. Читателю ясно — умер Людовик XIII, Францией руководит Мазарини, фронда. Булгаков того почти не касается. Неизвестно какими делами занимался сам Мольер, что же тогда беспокоиться о брожении общественного мнения. Важно видеть стремление Мольера к успеху, рост его творческого потенциала. Молодые годы прошли для него быстро. Только Людовик XIV сможет его оценить, приблизить к королевскому двору. К тому времени Мольер достаточно повзрослеет, чтобы поддаваться каждодневным приступам ипохондрии.

В 1660 году Мольер достиг вершины мечтаний. Он ставил собственные произведения непосредственно для короля, к тому же пользовался благосклонностью министра финансов Николя Фуке. И всё равно Мольер продолжал считать доходы и расходы. Ему требовалось стараться удерживать актёров, получавших выгодные предложения. Булгаков не говорит о конкурентах Мольера. Надо полагать, злопыхатели имелись не только среди знати. Читателю более ничего неизвестно — он удостоен слышать про Корнеля, испанских драматургов и более ни о ком.

Булгаков с первых страниц показывает Мольера в качестве величайшего из людей, но никак это утверждение не раскрывает. Любое величие рождается в противостоянии с кем-то, хотя бы с безликой массой несостоявшихся соперников. Допустим, Мольер пересмотрел понимание театрального искусства, но как именно? Всего лишь призывал к естественности на сцене? Может иначе Мольер не умел играть? И тут Булгаков сохраняет молчание. Он просто рассказал о жизни замечательного человека, мало уделив внимания его творческим способностям. А жаль! Дышал Мольер как раз театром.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что до правды, то правда людям не нужна. Людям нужно рассказать красивую историю о целеустремлённом человеке, каковым был товарищ Орджоникидзе. Как было на самом деле — не имеет значения. И если не пытаться узнать больше о Серго из прочих источников, то так и останешься уверенным, будто Григорий Константинович болел сердцем за нужды тяжёлой промышленности Советского Союза. Болел так, что сердце не выдержало и подвело его в начале рокового 1937 года. Владимир Красильщиков создал интересную историю для юного читателя, готового поверить в правдивость изложенного.

Интересно, верил ли Красильщиков тому, о чём сам рассказывал? Он не упоминает никого из партийных руководителей, кроме вечно умудрённого знанием правильного пути Владимира Ленина, но показывает действительность рядовых граждан, пребывавших в острой нужде. Так со страниц на читателя и смотрят голодные люди, питающиеся в столовых водой с сеном. Верит Владимир Красильщиков, верит Серго, верят голодные люди, что наступит день, когда поднимется промышленность, будут накормлены абсолютно все. Кто-кто, а уж Владимир-то знает, насколько поднялась промышленность и насколько изменился рацион рядовых граждан. Советский человек первым вышел в космос, а оставшиеся на земле продолжали есть воду с сеном и жить на тех же казарменных условиях, как во время становления этой самой промышленности.

Орджоникидзе верен идеалам Ленина, он стремится сделать за один год то, для чего англичанам потребовалось тридцать пять лет. И люди хотели того же. Никто не жалел себя, отдавались полностью работе. Самое время вспомнить о Молохе, том самом, пожиравшем приносимых ему в жертву младенцев. Советские граждане отдавали себя без остатка, а после в тридцатые годы появилось движение стахановцев, сумевших из до того непосильных шести тонн выработки за смену добиться цифры, превышающей пятьсот тонн.

Красильщиков знает, Орджоникидзе поднимал промышленность страны, дабы опередить гитлеровскую Германию. Серго был уверен, что Третий Рейх обязательно нападёт на СССР. Нужно сделать всё для того, чтобы его армия, в случае нападения, столкнулась с разработанным специально на этот случай танком модели «111» (будущий «Т-34″). И ведь работали советские люди во благо счастливого будущего страны. И все знали, как придётся тяжело жить в годы войны. Красильщиков удивительно пророчески отражает устремления Георгия Константиновича.

Трудный жизненный путь прошёл Серго. Он рано познал вкус воззрений Ленина. Стал его горячим сторонником. Поддерживал и добивался осуществления его идей. Сидел в застенках, читал книги и, конечно же, в каждой из них находил революционные мотивы. Потом каждодневно работал, забыв о праздниках и выходных. Он хотел всех видеть счастливыми… И в итоге сердце не выдержало, согласно официальной версии. Красильщиков не стал говорить, что Орджоникидзе застрелился, либо его убили, как гласят прочие версии.

Читатель волен на своё усмотрение поддерживать точку зрения автора произведения. Красильщиков написал «Всех видеть счастливыми…» в честь столетия со дня рождения Георгия Константиновича Орджоникидзе. Со своей задачей он справился. Показал взросление физическое, душевное и умственное. Отразил на страницах первые увлечения и первую любовь, первые порывы и первые поступки. А после началась жизнь человека, со всеми её страстями, устремлениями и заблуждениями. Излишняя идеализация не является лучшим из возможных средств отражения событий прошлого. Красильщиков не идеализировал жизнь рядовых граждан, но Серго вышел под его пером излишне устремлённым к достижению до того недостижимых вершин. Может иную вершину он хотел покорить? Если есть желание узнать, нужно избрать другой источник: не такой предвзятый.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Писать не хочется, но писать необходимо — так рождаются вымученные произведения. Что мог Андрей Битов рассказать про десятидневное пребывание в Армении? Сам он говорит, что ничего толкового сказать не может. А сказать надо! Поэтому в течение двух лет он писал «Уроки Армении». Не преследуя целей, просто излагая мысли, Битов создал работу, отчего-то считающуюся важной. Понять причины того просто, достаточно ознакомиться с елейным восхищением от армянской культуры и упоминанием геноцида. Во всём остальном Битов остался критичен.

Как получается у человека чем-то восхищаться, чтобы в том разочароваться? Битов о том прямо не говорит. Он — журналист. Поёт читателю об увиденном. И первым, с чем познакомился Андрей, стал армянский алфавит. Непривычные ему буквы изумили его, поразили своей древностью. Они, буквы, продолжают существовать без изменений, чего нельзя сказать про алфавит русского языка. Зачем Битов вспоминает, как иначе мыслили классики русской литературы? Они, русские писатели, использовали для творчества другой алфавит и другие правила, что ныне доступно вниманию лишь специалистов, когда большинство устраивает адаптированный вариант.

Про сам армянский алфавит Битов ничего плохого не говорит. Он замечает изменчивость непосредственно армянского общества. Сохраняя культуру, армяне живут настоящим моментом. У них не так много осталось нужного — основное утеряно. В качестве примера такого мнения достаточно увидеть архитектуру Еревана. У главного города Армении нет собственного лица. Битов не предлагает озаботиться созданием оного. Отсутствие лица — такое же лицо, подобное прочим.

Читатель себя спросит: куда делась благосклонность автора? Почему с первых страниц восторг, а чем дальше Битов углублялся в мысли, тем всё чаще он собирал всё подряд? Было бы о чём рассказать, как соответствующий текст появлялся на страницах. Не обходит Битов стороной упоминание Арарата, Месропа Маштоца, истории, географии. Андрей повествует вплоть до верности армянок и похода в кинотеатр на «Фантомаса».

Где же цельность предложенного автором материала? Её нет. Битов пишет подобие путевых заметок, не более того. И писать ему было необходимо, иначе зачем ездил в командировку? Мог и не писать. Битов не хотел писать. В итоге написал. Даже издал. В ереванском издательстве, разумеется, издал. Важным человеком после в Армении стал. Как не стать, когда такое внимание к ней приковал. Обласкал, пожурил, дал повод задуматься о будущем. Коли не существовало Армении явной, требовалось её таковой сделать, чтобы действительно Армения, а не социум. сохранивший достижения предков. Мнение стороннего человека везде должно цениться, поскольку только ему под силу оценить, найти отрицательные и положительные моменты. Не без предвзятости, конечно. Битов будет сравнивать прежде всего со знакомой ему средой.

Дельных мыслей могло хватить на несколько увесистых статей. Битов решил расползтись мыслью по древу. Обозначив явное, он ушёл в непролазные дебри слов, излагая уже обстоятельства, никакого значения не имеющие. Он мог рассказать о достойном упоминания, углубившись в реалии Армении и населяющих её людей, чего делать не стал. Битов судил поверхностно, не заглядывая далее доступного взору. «Уроки Армении» уподобились видимости Арарата из Еревана — вроде есть, можно увидеть, нужно дождаться ясной погоды. Но так как его не видно, значит следует представить. И тогда воображение подскажет всё требуемое, обязательно в прекрасных оттенках. Нет мрачности на страницах, есть надежда на прояснение. Кто желает увидеть, тот разглядит Арарат, тот оценит и «Уроки Армении».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек — не птица, не рептилия и не рыба, поэтому ему трудно рассказывать о них. Он может поделиться наблюдениями над ними. И не более того. Так думал и Игорь Акимушкин, составляя описательный перечень живых существ планеты. Из раза в раз он рассказывает про особенности взросления и размножения организмов, добавляя для любопытствующих любопытные же факты. Где-то Игорь считает нужным вспомнить вымерших животных, посвящая им больше текста, нежели ныне живущим. Систематизировать Акимушкин тоже не старался, стараясь рассказывать в общем, путано и беспорядочно углубляясь то в одних представителей, то в других.

Особенность изложения информации построена по принципу: сперва о чём можно много рассказать, про остальных хватит беглого упоминания. С кем человек сталкивается чаще, чьё упоминание на слуху, что представляется воображению без посторонних источников информации, то интересует Акимушкина в первую очередь. Редко он рассказывает про особенности строения тела, чаще предпочитая сообщать о поведении животных, поскольку птицы, рептилии и рыбы живут по другим правилам, передвигаются в других средах и имеют отличные от человека механизмы познания окружающего мира. В чём заключается различие, о том и следует рассказывать — девиз Игоря.

Этология — наука тёмная. Ежели человек в себе разобраться не может, то он честно пытается это делать в отношении прочих представителей животного царства. Кажется, проще понять поведение птиц, рептилий и рыб, так как они предсказуемы и подчиняются определённым инстинктам (как и человек, но сейчас не о нём речь). Например, очень многие виды стремятся размножаться там, где сами родились. Для этого они преодолевают невероятные пространства, гибнут и всё-таки делают всё для обеспечения возможности рождения потомства. Акимушкин не обходит данное обстоятельство вниманием, в красках повествуя о перелётах птиц, нересте рыб, акте самопожертвования угрей.

О естественном отборе Игорь более не рассказывает. Он и без того мало рассказывает, стараясь поведать обо всех представителях, постоянно ограничиваясь и не говоря лишнего. Где можно написать сводную характеристику, там он так и поступает. Кому интересна конкретика, тому предстоит найти специализированную литературу по нужной ему теме. «Мир животных» Акимушкина предназначен для другой цели — эта серия энциклопедий позволяет читателю повысить эрудицию, знать больше обычного. Но, как и прочий текст малого объёма о конкретном предмете, быстро улетучивается из памяти, словно никогда не читал.

Зоологи могут укорить Игоря в опускании важных фактов. Коли птица называется дятлом, значит всюду добывает паразитов из-под коры клювом. Такое складывается впечатление, если хоть чему-то придавать в тексте значение. Знакомство со сторонними источниками прояснит гораздо больше о дятлах, нежели Акимушкин пытался сообщить. Важнее ознакомиться с приспособляемостью кукушек, откладывающих яйца в чужие гнёзда, нежели распространяться о существовании дятлов, к деревьям отношения не имеющих. Читатель задумается — а есть ли кукушки, сами высиживающие потомство? Упоминания об этом в тексте нет.

Акимушкин в меру богато описывает мир пернатых, но рыб, земноводных и пресмыкающихся практически обходит стороной. Может нет в их поведении ничего интересного? Они предсказуемы, и значит достаточно всех скопом описать? Возможно причина кроется в том, что человеку мало о них известно. А если известно больше, то такая информация будет интересна специалистам. Как описать Акимушкину, допустим, змей? Он их описывает в общем, после кратко об особенностях наиболее примечательных представителей и совсем уж мало про прочих.

Подрастающему поколению труд Игоря Акимушкина всё-равно подойдёт. Нет ничего увлекательнее, нежели знакомиться с миром, в котором ты живёшь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Можно прожить ярко, принося пользу или нанося вред, но жить всё-таки ярко и не отказывать себе в желаниях, а после написать о том книгу, представив её в виде художественного произведения. Нет, Александр Козачинский не являлся тем сотрудником милиции, который расследует дело о похищении зелёного фургона. Зелёный фургон похитил именно Козачинский, после разбойничал и был приговорён к расстрелу, избежав его исполнения по кассации Евгения Катаева, ставшего прототипом главного героя повести. Упоминание прочих моментов биографии Козачинского, к сожалению, усугубит у читателя негативное отношение к силам правопорядка.

Что видит Александр Козачинский в работе милиции? Новейшие методики расследования преступлений не применяются, сами преступления чаще носят бытовой характер, преступники не думают скрываться, поэтому, если нужно кого-то обезвредить, то необходимо провести подготовительные действия, иначе легко оказаться жертвой брошенной в твою сторону гранаты. Гораздо чаще преступники остаются на месте преступления, чаще всего в пьяном виде. С зелёным фургоном всё было иначе — встретились старые знакомые, им предстояло выяснить отношения и кто-то из них обязан был проиграть борьбу.

Среди интересов Козачинского значится футбол. Читатель узнаёт о положении данного вида спорта в Российской Империи. Футболом действительно увлекались, часто проводились матчи, различий между игроками не делали — на поле все оказывались равными. Сам Козачинский отмечает, что революция внесла разлад в самые сбитые коллективы — футболисты разошлись по разные стороны баррикад, между ними обозначились социальные противоречия. Собраться на поле для игры они бы уже никогда не смогли. Многие погибли в период гражданской войны, прочие пребывают в лабильном состоянии, как тот же Козачинский: то он служит инспектором уголовного розыска, то уходит на разбой, снова возвращается на службу, чтобы опять покинуть её и заняться противоправной деятельностью.

Но Козачинский не пишет повесть «Зелёный фургон» от лица преступника. Такое произведение не могло быть опубликовано. Он не стал ничего сочинять, приняв в качестве главного героя произведения талантливого следователя. Объём текста не такой большой, изобретать детали практически не приходится, о чём не поведал ему Катаев, то мог заменить собственный опыт службы в милиции. Цепочка от разгара событий до развязки развивается стремительно, разбавляют содержание только разговоры о футболе и беседы в сообществе литераторов.

Непременно нужно обратить внимание на возможность исправления преступников. Как исправился Козачинский, так и многие другие оступившиеся могут осознать свои заблуждения. Не обязательно и не всегда это происходит, скорее человек сильнее озлобится и станет более агрессивным, нежели был. Тут единственного верного рецепта оздоровления общества быть не может. Нужно подходить взвешенно. Опять же, Козачинский благодарен исправительной системе, действительно его исправившей, а не ставшей просто местом временного заключения.

И всё-таки, почему Козачинский привык брать чужое? Не от того, что оно плохо лежит. Так было принято: все брали, он брал. Сотрудники милиции пользовались служебным положением, он не отставал. Просто одним дозволялось, другим же приходилось применять силу. Сейчас не установить, отчего всё усугубилось. Вёл Козачинский разбойную жизнь, потом исправился, накопленных знаний хватило для создания повести «Зелёный фургон». Пусть так, иначе никто бы и не вспомнил о нём. Лучше рассказать о себе самостоятельно, нежели это сделают другие. Тогда поймут потомки твои поступки так, как им позволит их способность понимать людей. Хвалить за произведение никто не станет, зато теперь предельно ясно, кем был автор повести.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Автобиографическая трилогия | Книга №2

Печаль непонимания коснулась детских воспоминаний Александры Бруштейн. Умер Царь-Миротворец Александр III, чья жизнь для писательницы ничего не значила, что позволило ей холодно отзываться о прошлом. Легко мерить былое меркой современности, вымещая обиды на ком-то определённом, хоть и косвенно, но всё-таки непосредственно виноватом. Тяжело давались юные годы Александре, связано то было с отношением к евреям и с квотами для получения ими образования. Человек для общества ничего не значил, пока он из себя ничего не представлял. Это трудно осознавать спустя чуть более полувека, когда исчезло предвзятое отношению к людям. Только обиды так легко не прощаются. Не смогла их простить царскому режиму и Бруштейн.

Чем примечательно образовательное учреждение, в которое попала главная героиня? Ранее Александра уже говорила о сожалении насчёт зазря проведённого в его стенах времени. Ничему она полезному так и не научилась, вынужденная каждодневно сталкиваться с пренебрежительным к себе отношением, словно не являлась человеком, а воспринималась учителями за предмет для вымещения злобы. Впрочем, сама Александра в отместку называла их обидными прозвищами, ёрничала и часто проказничала, как бы не пыталась представить в красивом облике после. Типичная ситуация для учебного учреждения показана Бруштейн с налётом сложившихся в обществе правил, иного быть тогда не могло. И не так всё было плохо, как описывается автором, если не сравнивать с советской действительностью пятидесятых годов, а брать в качестве примера образовательные учреждения других стран тех же самых лет.

Учебный процесс показывается кратко. Основное внимание уделено первому дню занятий. Александра предпочитает раскрыть для читателя другие эпизоды своей юности: случай с китайцем, рождение брата, банкротство дяди-барчука, интерес к делу по обвинению вотяков в каннибализме. Есть на что обратить внимание. Нравы того времени Бруштейн описывает достаточно хорошо, с каким бы пренебрежением она не подходила к ряду фактов. В том её право, чтобы судить о былом, ведь она является непосредственным очевидцем тех дней.

Нельзя сказать, чтобы Александру как-то выделяли. Единственное отличие случалось при посещении занятий по религии, где для исповедовавших православие имелся один учитель, а для приверженцев прочих вероисповеданий — другой. Причём, учитывая малое количество евреев, мусульман, католиков и протестантов — всех их обучал ксёндз. Какого-либо дискомфорта у Александры это не вызывало. Она к религии относилась терпимо — данную тему практически никак не поднимает, если нет необходимости показать отношение непосредственно к евреям.

В тексте чувствуется усталость писателя от необходимости рассказывать. Александре есть о чём поведать, но она не может опереться на определённый момент, дабы в очередной раз ужалить реалии Российской Империи. Основное Бруштейн рассказала в произведении «Дорога уходить в даль». «В рассветный час» оказался бедным на события. Отец для главной героини уже не значит так много, как раньше. Сама героиня не знает, чего ей хотеть от жизни. Александра плывёт по течению и старается лишний раз не препятствовать развитию событий. Её не огорчает ситуация с уходящими в прошлое порядками — её радует, что скоро о человеке будут судить по его труду, а не по занимаемому положению.

Два учебных года позади, впереди ещё пять лет пребывания в ненавистном Александре учебном учреждении. О том она расскажет в следующем произведении. Пока же она посчитала достаточным ограничиться воспоминаниями об учёбе в младших классах. Не сказать, чтобы содержание ею написанного соответствовало ожиданию увидеть описание действительности последних месяцев правления Александра III и двух лет царствования Николая II. Спасибо автору и за такое, ведь нет ничего лучше, нежели получать информацию из первых рук.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дети любознательны. И тем они любознательнее, чем увлекательнее подаётся им материал. Павел Бляхин изложил события гражданской войны в ключе романтических представлений. Главные герои его произведения «Красные дьяволята» являются представителями славного племени краснокожих, их противниками выступают белокожие. Так зародилось сказание о храбрецах Следопыте и Оводе, верных последователях идей Великого Вождя и лихих борцов в составе армии Красного Оленя. Они должны пленить коварную Голубую Лисицу, убивающую мирных жителей. В действительности главных героев зовут Миша и Дуняша, прочих — Владимир Ленин, Семён Будённый и Нестор Махно.

Бляхин рассказывает сказку для юношества. Читателю понятно, происходящее на страницах не может быть правдой. Об этом говорит и сам автор. Задор главных действующих лиц выдаёт в них отчаянных молодых людей, готовых решительно мстить за ограбление их дома и убийство близких. Будучи начитанными, особенно романами Купера и Войнич, они совершают невозможное, легко отрываясь от преследователей, в одиночку справляясь с превосходящими вражескими силами и умея оставаться незаметными, словно сами являются персонажами приключенческого произведения.

Происходящее на страницах подаётся короткими главами. Бляхин выверяет каждый поступок действующих лиц. Действие развивается стремительно. Читатель возбуждён от представленной его взору картины, он склонен верить в написанное. Почему и не верить, если молодые люди совершают благое дело, стремясь наказать возмутителей спокойствия. Как не пытаться изловить Голубую Лисицу, ежели иных целей тогда быть не могло? Пусть Махно в действительности изловить краснокожим не удалось, это не портит общего впечатления. Может оттого и не получилось его добыть, поскольку действительность отличается от сказки и нет среди людей настолько одарённых представителей, способных повторить написанное в книгах.

Не могли, но смогут потом. Бляхин побуждает действовать. Ознакомившись с поступками главных героев «Красных дьяволят», не сможешь сидеть спокойно и созерцать жизнь, начнёшь предпринимать действия, которые помогут, пускай не явно, пускай желание быстро иссякнет, зато всегда будут новые читатели у повести Бляхина, а значит будет кому вставать вместо уставших от борьбы. Так кажется, однако так не было. Впереди у Советского Союза тридцатые годы, время великих свершений, где не под видом отчаянных мстителей, а в качестве готовых идти на рекорд ударников. И значит не кажется, так всё-таки было.

Действительность всегда требует иносказания. Бляхин может представлять в качестве врага не только бледнолицых, но и других связанных с ними людей, которых главные герои жалеть не станут, будь они кулаками или священниками, либо задирающими слабых. Слабыми, конечно, являются бедняки, отчего-то не способные встать в полный рост и заявить о себе, хотя именно среди них рождаются подобные Следопыту и Оводу. Оставим подробности увлечённому читателю, сюжет особого значения в «Красных дьяволятах» не играет, главное — идея и её претворение в жизнь. Нужно поверить в свои силы — тогда невозможное станет возможным.

Бляхин постарался угодить не только мальчишкам, но и бойким девчонкам. Оказалось, не одни мужчины способны вершить важные дела, на такое способны и женщины, причём в иных ситуациях совершающие более, нежели кто-либо смог бы вообще. И это замечательно! В деле процветания общества все должны принимать равное участие и не обращать внимания на гендерные различия, причём не просто не обращать внимания, а даже не задумываться, что кто-то отличен от прочих, не думать о существовании тех, кто всегда расставляет определённые акценты, чаще от бессилия найти достойный ответ собственному бессилию.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Начинать писать лучше с того, что более всего беспокоит. Если это рабочие будни — о них, семейные дрязги — тогда о них, проблемы в стране — не жалеть себя, оставить для потомков собственный след в восприятии исторических событий. А если основным и наиважнейшим впечатлением стало участие в военных действиях, то тут, как не старайся, редкий человек пересилит прошлое, будет считать предательством и попранием достоинства людей, ежели не возьмётся за отражение на бумаге всего того, о чём по его мнению следует рассказать. Так Аркадий Голиков, будучи ещё несовершеннолетним, вступил в ряды Красной армии, участвовал в гражданской войне. По свежей памяти написал сперва повесть «В дни поражений и побед», а после, уже под псевдонимом Гайдар, другие произведения, в частности начал работать над повестью «Талисман» (она же «Бумбараш»).

О чём хотел рассказать читателю Гайдар? О тяжёлом положении молодых людей, вступивших в опасный период своей жизни и жизни всей страны. Они убеждены в воззрениях, придерживаются большевистских взглядов и готовы воевать за благополучие Родины, для чего следует обезоружить банды на Украине и дать отпор напирающим силам Деникина. Кровавые события развернутся перед читателем, отчаянно будут сопротивляться действующие лица произведения «В дни поражений и побед». Они действительно в составе Красной армии потерпят сокрушительное поражение, уступив Киев, но после сумеют переломить ход войны и вернуть утраченное, лично наблюдая, как белое движение спешно покидает берега некогда родной им земли.

Гайдар не приукрашивает описываемые события. Страна голодает, километровые очереди за продуктами, люди находятся в постоянном движении, всему находится новое дело, даже трамваи используются для перевозки брёвен. Сохраняется вера в счастливое будущее, нужно лишь перебороть обстоятельства. Остались симпатизирующие прежнему режиму и не все ещё поверили в благое начинание, но обязательно поверят, им нужно лучше познакомиться с идеологией пришедшего к власти режима.

Тяжёлая ситуация в стране. Пожелаешь вступить в Красную армию, попадёшь к непонятно кому, исповедующему непонятно какие цели. Следовало проявлять осторожность, спасаться и претерпевать неприятности. Обо всём Гайдар пишет. Пусть не совсем удачно и действие развивается довольно хаотично, зато отталкивается в понимании настоящего от собственных ощущений, что наиболее ценно.

Позже Гайдар напишет и об этом в повести «Талисман». Главный герой вернулся с полей сражений Мировой войны, освобождённый из плена. Вместо привычного домашнего очага он видит крах всех надежд. У него ничего нет. Озлобленность мешает ему принять происходящие в обществе перемены. Думается, Гайдар мог наставить его на путь истинный, сделать рьяным бойцом Красной армии. Вместо того внимание читателя переключается на юркого парня, чья энергия принесёт обществу пользу. Обе линии обрываются на второй главе, не получив продолжения. Может быть не захотел Гайдар развивать повествование, он так при жизни и не опубликовал текст.

Было о чём рассказать и без воспоминания о некогда мрачных моментах прошлого. Например, о мрачных моментах происходивших после и составлявших часть будней Гайдара. Предположений много, существенного значения они не имеют. Социальных потрясений в начале XX века хватало с избытком, любое из них достойно пристального внимания, имелось бы время для придания им художественной обработки. Гражданская война стояла на особом месте, тогда общество не ело себя понапрасну, каждый знал, чем обернётся для него борьба. Позже общество начало пожирать себя изнутри, и не было в том ничего героического и было о том опасно говорить открыто. Поэтому безопаснее лишний раз рассказать о героической борьбе Красной армии, нежели о важном и при том позорном действительном.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сказания о чегемцах схожи с длинным тостом — слушателю трудно понять, к чему его ведёт говорящий. История следует за историей, в каждой свой смысл, каждая достойна отдельного упоминания, тщательного разбора и проникновения авторской мыслью. Хотелось бы, но зачем лишать читателя удовольствия самостоятельно знакомиться с творчеством Фазиля Искандера. Достаточно представить в общих чертах, поделившись самыми яркими моментами. Они есть, завуалированными их не назовёшь. Искандер в прежней мере пользуется манерой иносказания: придумывает народности, животных, обстоятельства. Намекая всем тем на будни граждан Российской Империи, Советского Союза и кавказских народов.

Что есть обыденная реальность? Это выдуманный человеком мир, в который он безоговорочно верит. Факты можно преподнести так, что они принимаются за истину, а истину так, что её воспринимают ложной. Мало ли кто живёт в соседнем поселении, может это хитрющий до простоты народ, а может за соседней горой пасутся полумифические козлотуры, полезный для животноводства гибрид. В том читатель, близкий по духу к Искандеру, либо заставший в своём разуме последние десятилетия советского государства, может разглядеть аллюзии, провести параллели, даже наклеить ярлык «1984 псевдосоциалистического разлива». Занимательную предысторию в итоге Искандер подводит к тёркам с начальством, своём нежелании прослыть угодливым и потому находящим отговорки, лишь бы не исполнять поручения.

Как быть с кровной местью? Фазиль считает сию традицию вредной. Она возникает порой из сущей глупости и никогда не заканчивается, покуда не будет полностью истреблён один род, затем следующий и вплоть до бесконечности. Историй на такую тему кавказский писатель способен поведать множество, причём во всех полагающихся тому красках, сославшись на оправданность необходимости отомстить, дабы прервать цепь порочащих честь семьи событий, и на неоправданность, когда лучше прекратить былую ненависть и зажить новой жизнь, учитывая, что к проступкам предков родственники чаще не имеют никакого отношения. Так у Искандера мстит за дочерей пастух Махаз, поклявшийся выпить кровь обидчика. Так копит в себе ярость раб Хазарат, готовый умереть, но воздать по заслугам, не взирая, что именно ему первым следовало бы положить конец затянувшейся кровавой распре.

Одной из традиций кавказских народов являлось умыкание невесты. Для того нанимались специальные люди разбойного вида, делавшие всю полагающуюся самой тяжёлой части ритуала работу. Измыслить из такого полагалось нечто вроде ещё одной предпосылки к кровной мести, но Искандер разыграл перед читателем комедию положений, примешав для живости излюбленный им приём придумывания обстоятельств, непонятных без дополнительных объяснений. В чем же заключается загадка эндурцев? То станет известно ближе к концу повествования соответствующей истории. И вполне может оказаться так, что читатель представит на их месте собственную национальность. Эта новелла одна из немногих, полностью построенных на участии в ней Сандро. Если и есть о чём нельзя сожалеть после знакомства с рассказами из цикла о чегемцах, то о прочтении главы XIV «Умыкание, или Загадка эндурцев».

Другой важный для Кавказа исторический эпизод — разобщение жителей с родным краем. Например, таковыми стали греки, насильно переселённые в Казахстан. Многоязычная среда сразу осиротела, утратив один из важнейших своих элементов. До того печального момента жизнь будоражила кипящая кровь греческого народа, порождая любовь, дружбу, порой ненависть, а после случилось расставание. Печально. Зато сколько было событий перед этим. Искандеру есть о чём поведать читателю, в том числе и о батраках, себя не щадивших, старавшихся добиться расположения отца любимой девушки, а то и подумывавших уйти в абреки, подобно Ленину (затаившего обиду на царя за убийство брата и в итоге в полной мере осуществив кровную месть).

Искандер чаще старается оставаться ироничным, не забывая и о прочих возможностях литературы, вплоть до погружения читателя в атмосферу нуара. Нравы кавказских народов сами по себе полны мрачной действительности, проистекающей от традиций, но ситуация меняется не в лучшую сторону, когда ладность общественных ценностей нарушается подмешиванием новых веяний, вроде бандитизма, наркотиков или публичных домов. Тут уже не до юмора, хотя нравы всё равно возобладают над порочностью — желание искоренить позор воздаст по заслугам.

Народ знает своих героев, пусть и не всегда абхазов, а вполне себе наследников африканских кровей. Подумать только, Лумумба и Аршба — это так похоже, что не может быть выдумкой. Искандер продолжает шутить…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Героизация поступка — дело замечательное. Мало кто думает, что стоит за проявлением героизма, и требовался ли он вообще, да и был ли этот героизм в действительности — тоже вопрос огромный. Допустим, был героизм. Группа людей, в разрез указанию начальства возвращаться самолётом, самовольно решает выполнить то, чего от них не требуют, ибо то без надобности и совершенно бессмысленно, вследствие чего никто не думал заботиться о состоянии техники — не залил топливо по сезону, не подправил детали. И когда идущие на подвиг понимают, как чрезмерно понадеялись на других, как сами не озаботились о возвращении, как только они будут повинны в собственной гибели, роль рассказчика берёт Владимир Санин. Писателю осталось сослаться на безалаберность непредусмотрительного обслуживающего персонала и показать, какими представленные им на страницах полярники были в прошлом замечательными людьми.

Работа на холоде ничем не лучше и не хуже прочих трудовых специальностей. Она нужна обществу — общество не может обойтись без людей, согласных работать в экстремально тяжёлом для существования климате. Техника на морозе всегда ведёт себя капризно, капризничают и люди: ломаются, заболевают и подводят на них надеющихся. В Советском Союзе полярники хорошо зарабатывали, вызывали уважение в глазах соотечественников, поэтому никто не жаловался на несоответствие обстоятельств человеческим потребностям. Об этом Санин не забывает рассказывать, но важнее для него всё-таки люди.

Люди, пошедшие за первым из них, Гавриловым, опытные и новички, знали, чем грозит предпринятое ими мероприятие. Они согласились, пошли по наитию, без подготовки, словно не мороз за бортом, словно не они погибнут. Не запаслись провиантом в соответствующем количестве, не заглянули в топливные баки. Их не грызёт совесть, что из-за них будет испорчена жизнь других, ответственных за них же. Зато, по словам Санина, совесть грызёт как раз ответственных, настаивавших на возвращении самолётом, ибо они повинны в плохом оснащении героев и не согласились пойти вместе с ними, дабы показать надуманную, опять же никому не нужную, заботу о полярной станции.

Для человека нет ничего ценнее человеческой жизни. Это понимают все, кроме героев. Они лягут на алтарь победы, о них будут помнить, рассказывать потомкам и додумывать детали произошедшего с ними. Но и они не желают умирать лютой смертью в безвестности. Кому нужен героизм, который не оценят? Участники похода всё понимают, они радируют, продвигаются, стремятся остаться в живых. Кто-то из них устал от всего, готовый принять неизбежное, а кто-то хранит надежду, зная, как часто в подобных условиях замерзали люди, не дойдя самую малость, порой считанные метры.

Сохранить технику не так важно, как людей — новая техника будет построена аналогично утраченной, аналогично утраченному человек новый не родится. И не родится уже потому, что человек — не бездушная машина, а личность с памятью о переживаниях. Если люди терпят беду, стоит уделить внимание их положению и самую малость показать, кем они были раньше, каким образом жили и через какие неприятности прошли. Санин рисует портреты всех героев, начиная порой с детских лет, вплоть до прихода их в полярники. Но далёк Владимир от истинного положение вещей, ему нужно показывать борьбу людей с обстоятельствами, он же отправился по волнам былого, благодаря чему расширил рассказ до размера повести, всего лишь.

Отчаянными не становятся нечаянно, героями не бывают без горести — нечаянно становятся героями, от горести бывают отчаянными. Относитесь к произведению «Семьдесят два градуса ниже нуля» так, как вам позволяет ваше мировосприятие.

Автор: Константин Трунин

» Read more