trounin.ru

Позитивное мышление — не для настоящих врачей, даже ветеринарных. В случае ветеринарных врачей позитива ещё меньше, ибо клиента вольны усыпить, вооружившись формулировкой «облегчения мучений ради». Нет нужды продолжать видеть беспокойную лошадь, стараться бережно извлечь телёнка из рожающей коровы, наблюдать мучимую раковой опухолью собаку: всё решается в момент, достаточно получить на то согласие владельца. Чаще животные страдают от нерадивости хозяев. Если читатель считает, что Джеймс Хэрриот взялся рассказать именно об этом, он ошибётся. Хэрриот писал про взаимоотношение человека и его подопечных, а прочее имело место, поскольку рассказчик был практикующим ветеринаром, умевшим вовремя диагностировать заболевание и применить нужное средство для спасения, либо окончательного успокоения.

Не будем оговаривать социальный аспект. Стоит лишь упомянуть, что накануне Второй Мировой войны в Англии ветработники нанимались за содержание, трудились за идею и надежд на будущее не питали. Хэрриоту повезло, его пригласили в качестве помощника. Спустя годы он опишет свою жизнь, начиная с окончания учёбы, расскажет, как вторгся в мир крови, боли, грязи и бессонницы, вместо чистоплотной деятельности на благо фермеров. С тем же самым сталкивается читатель на страницах его рассказов, он видит страдания больших и малых созданий, чья судьба обречена прерваться в следующее мгновение, так как мир к ним жесток, а медицина не знает, каким образом оказать паллиативную помощь.

Концентрация внимания на суровых аспектах работы изначально воспринимается чрезмерной, а может Хэрриоту просто хронически не везло. Но чем дальше продвигается сюжет, тем более читатель становится расположенным к автору. Уже не бедствующий врач представлен, скорее человек, желающий обзавестись друзьями, семьёй, заслужить уважение населения и стать подлинным специалистом, способным найти экстренное решение в сложных ситуациях и не опростоволоситься перед министерством сельского хозяйства, когда периодически будут случаться заражения ящуром на какой-либо ферме поблизости.

Уделив внимание себе, Хэрриот переменит мнение о людях. Они, в той же мере, были и навсегда останутся безалаберными, призывая врача, стоит кончиться терпению наблюдать мучения животных, чаще часа в три ночи, пусть и страдают они с недельку-другую. Но и среди людей будут появляться такие, кто достоин всяческого сочувствия, в силу чрезмерной привязанности к питомцам. Не всякий из них готов был выдержать печальный исход, накладывая на себя руки или становясь на кривую дорогу асоциального поведения.

Удручает Хэрриота ещё и то, что животноводство из уютных хозяйств перерастает в крупные зверокомплексы, где вместо имён для животных используются порядковые номера. Обезличивается и сама ветеринарная профессия, как любая другая медицинская профессия. Врач становится инструментом, обязанным выполнять требуемые протоколы. Впрочем, это разговор о временах, которые наступят позже. Однако, книга Хэрриота к тому и подводит повествование, словно техническая революция добралась до новой отрасли, куда запустила жадные лапы, оставив специалистов контролировать процесс, не позволяя им на него влиять.

Всё для Хэрриота складывалось удачно. Он редко ошибался, действовал квалифицировано, сумел добиться того, чего желал. И жизнь преподнесла для него новый сюрприз, предоставив военную форму для защиты Англии от агрессии Третьего Рейха. О том периоде жизни Хэрриот тоже расскажет, но не в этом произведении, а в последующих. Ему есть чем поделиться с читателем. Стоит надеяться, не одному англоязычному читателю доступны воспоминания Джеймса, есть толковый перевод и на другие языки.

На белых страницах не хватает капель физиологических жидкостей и фрагментов сорных трав…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Существенный недостаток труда Игоря Акимушкина — невозможность понять, говорит он о том, что знает или пересказывает со слов других. Также невозможно понять, насколько хорошо он разбирается в самих животных, о которых взялся рассказывать. Временами им поднимаются такие вопросы, на которые сто лет назад уже Чарльз Дарвин твёрдо знал ответ. А иной раз Акимушкин и вовсе производит впечатление человека, отрицающего эволюцию животного мира, допуская понимание естественного отбора, но полностью игнорируя отбор половой. Если подходить с позиции того, что Игорь писал для детей, то достаточно сослаться на раздел о слонах, если же благодарить Акимушкина за популяризацию биологии, то придётся признать его заслугу — работу он проделал значительную, действительно наполнил её множеством любопытных деталей из жизни братьев меньших и братьев размером больших.

Чёткого разделения нет. Повествование начинается с Австралии, где обитает загадочное животное утконос, ставившее в тупик учёных всего мира, поскольку, по правилам логики, такого создания на планете существовать не может. Отталкиваясь от утконоса, Акимушкин переходит к прочим животным, стараясь охватить большинство из них. Рассказать предстоит о многих, в том числе и тех, которые вернулись обратно в океан, а также про научившихся летать. Сложность изложения для Акимушкина состояла ещё и в той особенности животного мира, что в природе имеются схожие существа, ничего общего кроме схожести не имеющие. Дабы не утомлять читателя, все похожие животные идут рядом с соответствующими оговорками.

Из текста наглядно следует понимание начитанности автора, изучающего интересующий его предмет не с натуры, а по книгам. Он не говорит о личных впечатлениях, не приводит примеры из собственной практики. Вместо этого на страницах присутствуют цитаты из прочих авторов, например из произведений Даррелла и Гржимека. Их периодически случается такое обилие, будто Акимушкин предпочёл дать возможность высказаться очевидцам, чьему мнению стоит обязательно доверять. Ещё один важный момент, текст не имеет чёткой схемы изложения, то есть Акимушкин рассказывал согласно наитию, где-то ограничиваясь историческими предпосылками, а где-то перечисляя забавные свидетельства из жизни животных. Получается, как хотелось Игорю рассказать, так он и писал, уделяя внимание фактическим наблюдениям свидетелей, среди которых он сам так ни разу и не отметился.

Надо заметить, к печали читателя, добрая часть приведённых для знакомства в тексте животных находится на грани вымирания. Их так мало осталось, что недалёк тот день, когда о них будут помнить лишь по книгам зоологов-современников. Если человек не заинтересован в разведении животных, это не приносит ему прибыль или не служит для выполнения прочих целей, то таким существам в будущем будет отказано в пребывании на планете. Множество раз Акимушкин сетует на китайскую медицину, чьи потребности, в первую очередь, ведут к вымиранию видов. Игорь в открытую не говорит об эффективности или надуманности рецептов китайских лекарей, его беспокоит сам факт уничтожения животного мира, когда, допустим, от носорога браконьеры берут рог и более ничего.

Пугает не только это. Акимушкиным приводятся свидетельства, согласно которым человек постоянно уничтожает животных по прихоти, не пропитания ради и не из необходимости убивать во имя чьей-то жизни. Именно акцентирование на данной проблеме красит труд Игоря. Может дети задумаются и, став взрослыми, не станут губить природу, выбрав приоритетом собственное благополучие. Но сколько бы не сменилось поколений, разумности у людей так и не появилось. Как животный мир истреблялся, так и будет истребляться дальше. Грустно, обидно, только иного пути у человека нет — он должен остаться один, сохранить годных ему представителей, а прочие, кто приспособится, составят компанию.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1. «Новый Ной»

Написав первые свои книги, Даррелл стал обрастать обрезками историй, в меру интересными и наравне с прочими рассказами достойными внимания, но оказавшимися в стороне. Так и быть им забытыми, не напиши Джеральд ещё одну книгу малого формата, поместив туда новые подробности путешествий в Африку и Южную Америку, дополнительно слово в слово пересказывая ряд приключений, и без того хорошо читателю известных. Задача Дарреллом к моменту издания «Нового Ноя» приняла окончательный вид — ему хотелось иметь собственный зоопарк, лично заботиться о добытых для него друзьях, покончив с практикой пополнения зоологических садов по заявкам. Джеральда постоянно беспокоила дальнейшая судьба привезённых в Англию животных. До открытия зоопарка оставалось ещё четыре года, поэтому о практической реализации говорить пока не приходится.

Для чтения «Нового Ноя» нужно выработать специальный подход, иначе содержание сего произведения принимает знакомство со скучными историями. Нет в предлагаемых Дарреллом сюжетах его самого. Присутствуют размышления о животных, обрисовывается общее положение, но живого человека в тексте читателю обнаружить не получится. Как же внимать похождениям Джеральда, коли рассказчик лишился оболочки, а главное действующее лицо не имеет харизмы? Нет в сюжете и связующих моментов, кроме слов автора. Он скачет по континентам, попадает в различные ситуации, толком не преследуя важных для повествования целей.

Среди перечисленных Дарреллом животных наиболее примечательными являются вараны, анаконды, змеи в колодцах, муравьеды, поросята, лемуры, обезьяны, лягушки, жабы, броненосцы, страусы: все они встретились Джеральду в Камеруне, Гайане, Аргентине и Парагвае. Даррелл снова раскрывает людям глаза на заблуждения, одновременно с этим ввязываясь в авантюры, едва не стоившие ему жизни. Если же в повествовании пресность происходящего преображается в удивительные похождения, значит об этом Джеральд ранее уже писал или заново изложит это же в последующих книгах.

Получается так, что «Новый Ной» пригодится для знакомства с творчеством Даррелла, но разочарует уже знакомого с оным читателя. Дополнительных, стоящих внимания, подробностей Джеральд в данном произведении не сообщает, скорее он подводит черту под четырьмя экспедициями, совершёнными им с 1947 года. Начатая в 1953 году литературная активность стала приносить требуемые ему средства для снаряжения очередных путешествий. Сам Даррелл говорит, что ему хочется побывать во многих местах, особенно где-нибудь на Востоке. Если издание «Нового Ноя» способствовало осуществлению планов Джеральда, значит написана книга была не зря.

Строгости к автору читатель не испытывает. Даррелл в прежней мере радеет за животный мир, стремится его сохранить, обеспечить питомцам лучшие из возможных условий и всегда переживает, когда у него не получается наладить контакт с сохраняющими своенравие представителями фауны. Это так трудно, озаботиться сиюминутной потребностью оставить имеющееся в неизменном виде, хоть и нельзя в полной мере реализовать такое желание, поскольку изменение условий существования — это фактор, способствующий выработке новых механизмов внутри животного мира, вынужденного подстраиваться к новым реалиям, согласно закономерностям естественного отбора. Поэтому Даррелл в действительности мог называть себя Ноем, ибо прежнее разрушается, а на столь резкие перемены животные отреагировать не в состоянии.

2. «По всему свету»

Даррелл становится успешным. Вот он уже не просто писатель, но ещё и ведущий на радио, познающий особенности профессии. Главное, чтобы растягивание отведённой для эфира речи не стало нормой и в литературной деятельности, иначе произведения Джеральда утратят градус познавательности, став всего лишь способом заработка денег. Впрочем, публикация Дарреллом сводных произведений, к которым относится и «По всему свету» — не есть лучшее отражение его писательских способностей. Почему? Джеральд решил рассказать читателю о животных вообще, пройдясь по всевозможным сферам их жизни. В итоге получилось подобие энциклопедии.

Но прежде, чем сказать о животных, Джеральд говорит о человеческой способности не замечать происходящее вокруг. Например, прожив долгие годы в пампе, человек может быть уверен в её абсолютной пустынности, не считая обосновавшихся в её пределах людей, когда под его ногами большое количество обитателей живут вполне себе вольготно, не забывая размножаться. Если задуматься, то и жители городов ничего не ведают про присутствие кого-то с собой рядом, помимо домашних животных, птиц и бесчисленного множества насекомых. Чтобы человеку лучше знать о происходящем вокруг, этим надо непосредственно интересоваться.

Так и касательно знакомства с животным миром. Кажется, животные живут, всего лишь живут, более ничего не делая. Как-то существуют, добывают пропитание, плодят потомство. Без конкретики и лишних подробностей — человеку это практически неинтересно. Другое дело — Даррелл. Ему по роду деятельности полагается знать о животных более других, особенно при необходимости понять причины поведения определённых особей, разработать правила кормления в неволе и создать благоприятные условия для существования вне родной среды обитания. Таковые знания — вершина требуемой для работы с животными сведений.

Нельзя забывать, что каждое животное — уникальное создание со всеми присущими ему особенностями поведения. Животные могут сражаться за территорию и самок, могут проявлять изобретательность, могут привередничать, либо что-то ещё. Всего учесть невозможно. Можно говорить в общих словах, если не требуется конкретики. Ежели речь заходит об определённых животных, то тут надо принять их сущность в имеющемся виде. Не каждое животное обладает интеллектом, некоторые из них, по логике вещей, должны давным-давно исчезнуть, настолько они недальновидны в поступках, чаще всего не подозревая о необходимости проявлять заботу, уберегая себя и потомство от опасности.

Потому «По всему свету» энциклопедия, что Даррелл в общих чертах разделяет животных, приписывая определённым видам их характерные особенности. Рассказывать ему приходится обо всём подряд, буквально говоря, о пришедшем в голову при написании книги. Вот краткий перечень сюжетов: случка тигров, сражение бегемотов под Луной, закусывание супругами у пауков, особенности устройства голубиных гнёзд, зловонные жуки, воинственность муравьёв, встроенный в летучую мышь радар, электрические животные, осы-хирурги, дронты Маврикия и многое другое.

Другой особенностью произведения является наметившаяся склонность Джеральда к детским воспоминаниям. Всё чаще на страницах появляются слова о Греции, первом знакомстве с животным миром и описание трагических последствий этого. Страдал не сам Даррелл, хотя и на его долю выпадали испытания. Об этом он подробнее расскажет в других книгах. Ещё одной особенностью, скорее данностью, является обязательное упоминание о любопытных представителях человеческого рода. На этот раз им стал занимательный житель пампас, чей облик не выдаёт в нём возраст, а поведение никогда не наведёт на мысли о требуемом к нему почтительном отношении.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Даррелл взрослеет, а вместе с ним подрастает и читатель. Уже нет былой скромности в выражениях: текст изобилует ругательствами, пошлостью и, вполне себе наконец-то проявившимся, английским чувством юмора. Джеральд более не озабочен поисками животных, ему теперь нравится их снимать на камеру, а требуемые для зоопарка экземпляры всегда и везде готовы продать, главное сторговаться до адекватной цены.

Земля шорохов — это аргентинская пампа, край нехоженый, почти необитаемый. Отправляясь туда, нужно найти толкового знатока местности, а ещё хорошо бы знать испанский язык, ежели тебя не будет сопровождать переводчик. Также хорошо взять в дорогу мемуары Чарльза Дарвина, чьи наблюдения станут отправной точкой для нового познания пампы. Едва ли не основной целью для Даррелла было запечатление на плёнку морских слонов и морских же котиков. Но до того, как сии обитатели попадут в кадр, предстоит пережить ряд неприятностей.

Даррелл едко обсуждает принцип работы аргентинской бюрократии, подобной иной любой бюрократии каждой страны, при условии, если страна демократическая. Почему? Нигде к Дарреллу не относились подозрительнее, чем в демократических странах, обязательно воспринимающих Джеральда контрабандистом и обязательно же выписывая ему непомерно высокую пошлину. Поэтому читатель быстро перестаёт удивляться ругательствам Даррелла, воспринимающего на эмоциях изъятие клеток и оборудования и невозможности получить требуемую подпись, ибо ответственного человека всегда нет на месте.

Проблемы решаемы. Дарреллу всегда кто-нибудь поможет. Главное платить, тогда тебе составят компанию и разберутся с возникающими затруднениями. Не обязательно деньгами, можно лестными словами в своих же произведениях. Оттого ли так хорошо Джеральд отзывается о компаньонах? Не оговаривая, каким образом он с ними связался и чем обязан был такому пристальному вниманию. Впрочем, Даррелл любит людей, какие бы неудобства они ему не доставляли. Пусть хоть ополовинят часть его кресла в транспорте необъятными телесами — зато будет о чём вспомнить и заполнить страницы. Важно искать позитивные моменты. Вернее, вспоминать о негативе тогда, когда это требуется. Допустим, на таможне, где у всех сотрудников фамилия Гарсиа и по-человечески они не понимают.

В «Земле шорохов» Даррелл уделил пристальное внимание описанию повадок пингвинов, морских львов, котиков и гуанако. Причём подробностей много, как и предположений, касательно различных увиденных и не совсем понятных действий животных. Особенно приятно Дарреллу описывать интимную сторону отношений между объектами наблюдения, от чего, видимо, жена, сопровождавшая его в путешествии, спешно уехала домой (Джеральд связывает её отъезд с постоянной головной болью). Оставшись в одиночестве, Даррелл приступил к процессу покупки животных, но перед этим озаботился поиском наконечников для копий некогда живших в пампе индейцев.

Осталось два важных момента. Первый, Джеральд решил добыть вампира самостоятельно, для чего мёрз ночью и ждал пока его укусят. Второй, нужно вывести приобретённых животных, для чего вновь предстоит столкнуться с представителями таможенного клана Гарсиа. Конечно, ему помогут. Только читатель знает, в отношении Южной Америки нельзя быть до конца уверенным в успешности начатого на её просторах мероприятия, жертвой чего Дарреллу уже однажды быть приходилось. Но всё действительно обойдётся. Время не зря потрачено: материал отснят, животные доставлены в зоопарк.

Вот такой вышла поездка в Аргентину. Джеральд встретил новых друзей, оказавшихся людьми с особенными талантами, про которые он не забыл упомянуть. А если он и приукрасил где, то ничего страшного в том нет. «Земля шорохов» получилась наполненной юмором, остальное простительно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Лучше работать на себя, решил Джеральд Даррелл и отправился по хорошо известному ему адресу, где он уже много раз бывал, в поселение Бафут, что располагалось в Британском Камеруне. Нравы местного населения Дарреллу известны, у него хорошие отношения с местным царём и перед ним стоит единственная цель — набрать животных для личного зоопарка. Мечта мечтой, но Джеральд так и не научился всё планировать заранее. Он имеет общее впечатление о задуманном, чем и ограничивается. Кого именно удастся на этот раз поймать, куда потом улов везти и где животные будут располагаться — неизвестно. Может статься, что Даррелл привирает для красочности рассказа…

Новой информации читатель почти не узнает. Ему, как и писателю, известны нравы обитателей Бафута, поэтому Джеральду приходится находить другие сюжеты, дабы удерживать интерес к своим приключениям. На первое место им поставлены забавные случаи, над которыми, думается, следует смеяться, только вот юмор у Даррелла опустился до примитивного, так называемого туалетного. Ныне читатель внимает не банальной экзотике, а экзотике с душком мочи и едва ли не с интимными укусами тела автора.

Также важное значение имеет использование Дарреллом кинокамеры. Читателю наглядно показывается, как снимаются фильмы о животных в их естественной среде обитания. А так как съёмки в естественных условиях крайне затруднительны, Джеральд снимает постановочный фильм. Впрочем, и это занятие не из простых. Даррелл снова рассказывает занимательные истории, чем подтверждает неумение держать ситуацию под контролем. Неурядицы слишком часто с ним встречаются, будто он специально их провоцирует. Конечно, многого в здравом уме не придумаешь, но всегда можно упустить ряд обстоятельств, как проблемы не заставят себя ждать.

Животных для зоопарка Даррелл обязательно соберёт и благополучно доставит их к себе домой. То есть Джеральд их вёз из Африки с конкретной целью, правда не представляя, как добиться её осуществления. Приехав, придётся помыкаться по гаражам и прочим закрытым помещениям, чтобы осознать приближение зимы и впасть в панику — теплолюбивые создания не смогут пережить изменение климата. Даррелл опять Даррелл: обезьяны сбегают и устраивают погромы, наверное и змеи держали в страхе округу. Зато есть о чём рассказать читателю, иначе пришлось бы повторять про трудности кормления и прочую информацию по содержанию животных вне привычных им условий.

Главное, Даррелл пошёл по пути самостоятельной работы. Он созрел для понимания необходимости оберегать природу и теперь старается сохранить представителей исчезающих видов. Пусть в его действиях прослеживаются благие намерения, а своей работой он вносит разлад в дарвиновскую теорию эволюции — поступает Даррелл в угоду краткого мгновения настоящего, сохраняя имеющееся и не давая ему подстраиваться под изменяющийся мир. Человек всегда желает сохранить воспоминания. Вот и в случае Даррела читатель видит стремление основать зоопарк, нацеленный именно на сохранение находящихся на грани вымирания животных.

Джеральд не унывает. Он всегда позитивно смотрит на жизнь и сосредоточен на проблематике осуществляемой им деятельности. В 1957 году добывать животных в Африке было проще, нежели к моменту публикации книги «Зоопарк в моём багаже», когда Камерун стал независимым от Британии государством. Надо полагать, Даррелл далее не будет простым ловцом, а станет заметной фигурой и будет проявлять заботу о животных на более глобальном уровне. Снимать фильмы он научился, другие увлечения со временем также появятся. Свой зоопарк у него есть, а значит нужно добывать деньги на его содержание. А написание книг, как известно, являлось для Джеральда одним из источников дохода, который он тратил на организацию экспедиций, теперь же будет тратить их и на зоопарк.

Хочется верить, что чтение книг Даррелла поможет сохранению животных, а не станет даровым источником дохода для издателей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всё прекрасное рождается спонтанно. Например, спонтанно родился из-под пера Джека Лондона волк-квартерон Белый клык. Начав создавать рассказ о выживании людей в условиях Крайнего Севера, Лондон дополнил повествование борьбой за существование оголодавших волков, родивших в итоге для читателя волчонка, которому отныне предстояло пройти путь от дикого животного до верного человеку друга.

Север жесток ко всем, особенно он жесток к пытающимся с ним справиться в одиночку. Не выживет на Севере одинокий человек, не выживет и одинокий волк. Их обоих съедят. И пока волки будут есть собак из упряжки бредущих по Северу людей, люди не будут придавать этому значения, словно происходящее для них является незамысловатым наблюдением за удивительным. Человек обязан принять условия жизни — ему предстоит послужить звеном пищевой цепочки. Волки эти условия также понимают, готовые стать такими же звеньями. Пока люди приходят на Север извне, сам Север порождает прокорм, восполняя утраченных живых существ новым выводком. И вот Белый клык увидел мир, ещё не осознавая, каким целям послужит именно он.

Будучи квартероном, мать его наполовину собака, он вне своей воли вынужден тянуться к людям. Собачья преданность разбавляет волчью кровь своим присутствием и вносит разлад в понимание Белым клыком необходимости бороться за жизнь. Не успев привыкнуть к воле, он сызмальства находится среди индейцев, задирает их собак и проявляет врождённую способность к хитрости и нахождению нестандартных решений. Никак нельзя представить, как могла бы сложиться судьба Белого клыка, не реши Лондон дополнить повествование собачьими боями, причём без какого-либо осуждения подобных забав, чем Джек озаботится много позже.

Трудно! Безумно трудно существовать в условиях озлобления. Дикая среда по своей жестокости не так сурова, нежели присущее людям желание забавляться с помощью кровавых увлечений. Если дело касается выяснения личных отношений, лучшим зрелищем станет бокс. А коли захочется наблюдать за неистовой яростью обречённых на смерть существ, то нет ничего свирепее боя озлобленных собак. Белый клык был принуждён рвать собак на потеху толпы, иного выбора Лондон не собирался ему предлагать.

Есть ли добрые помыслы? Не будь их, было бы очень печально. Человек является зверем, но есть в нём и положительное начало, дающее надежду на благоприятный исход любого безумства. Стоит спросить самого Белого клыка, по какой дороге ему следует идти. И тут он лишён выбора. Хотя Лондон в разных ситуациях представляет животных в рассказах, причём имеющих сходные судьбы. Белый клык вышел подверженным чужому влиянию и существованию во имя идеалов окружающих его людей. Он лишён стремления к самостоятельности, даже выжить не стремится, продолжая существовать ради существования, ничему не придавая значения.

Он волк-квартерон. И от волка в нём только облик, сила и хитрость. В остальном Белый клык — собака. И хоть его не корми, он всё равно будет обожествлять человека, полностью доверяя тому всего себя. Ежели нужно будет подставиться под пули, думать Белый клык не будет. А прикажут грызть зверей — будет их грызть. Такова его натура. Не стал Лондон выводить в сюжете волчьи повадки, поскольку повествование пришлось бы строить иначе, возможно и без участия человека.

Не вспомнит Белый клык о былом. Он не думает и о завтрашнем дне. Так и останется непонятным, отчего Белый клык был таким пассивным. Он стал игрушкой в руках писателя и по его желанию лишился стремления выживать. Пройдя через череду неприятностей, Белый клык обретёт покой в тепле и уюте, где наконец-то обзаведётся конурой. Иного быть не может — он не создан для Крайнего Севера.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жизнь течёт сама по себе и нет ей надобности оглядываться назад. Какое имеет значение прошлое? Какой смысл в будущем? Главное — здесь и сейчас, без лишних философских рассуждений. Именно так устроена природа, не придающая значения ничему, кроме краткого мига определённой доли секунды. Человеку данную особенность очень трудно понять — он никогда не смирится, что происходящее с ним от него не зависит и действительность может и не заметить, исчезни с лица Земли представители животного мира, а то и планета вся целиком. Суть мгновения является определяющей для бытия, поэтому можно думать и жить во имя чего-то, обязанного утратить значение в следующую долю секунды.

Эмилиян Станев пишет про чёрную лису, родившуюся в жестоком мире. От неё отказалась мать, за ней по следам идут охотники с собаками, загоняют в норы, ставят капканы. Она хочет есть, отдыхать после тяжёлых потрясений и более ничего ей не надо. Никакой романтики и излишней идеализации. Будни лисы Станев показывает в реалистичной манере: голод утоляется насилием над животными, половой инстинкт сугубо во имя заложенного механизма размножения, а далее круг замыкается и на месте отжившей жизни нарождается новая, продолжающая выполнять программу действия. Так и должна писаться анималистическая литература, о чём писатели часто забывают, поскольку их труд в основном направлен на детскую аудиторию.

Помимо лисы в произведении задействованы люди, живущие в череде тесных контактов, в том числе и с представителями дикой фауны. Есть среди них добродушные крестьяне, думающие о нуждах подсобного хозяйства и не понимающие, отчего нельзя застрелить вредное их скотному двору хищное животное, коли причинение ущерба требует возмездия. Их интересы вступают в противоречие с нуждами охотников, для которых мех ценен по осени, а значит нет нужды стрелять лисиц, покуда шкура зверей не дошла до требуемой ценителями кондиции.

Злоба не обязательно отражает внутренний мир людей. Можно испытывать негативное отношение к кому-то, но при этом приходить в состояние покоя, стоит непосредственно соприкоснуться с прежним объектом мотивированной агрессии. А можно придти в ещё большую ярость, когда задуманное не осуществляется и требует задействования дополнительных сил и ресурсов. Такая суета свойственна преимущественно людям, тогда как остальной животный мир не задумывается и добывает пропитание доступными ему способами или издыхает, становясь пищей для других созданий, но не склонен приходить к согласию с собой, озлобляться или думать наперёд. Ежели лисе потребуется убить — она убьёт, если отказаться от пищи — откажется, если пришла пора рожать потомство — родит и по лисьим повадкам вскоре от него избавится.

На самом деле нет правых и виноватых, нет чёрного и белого — данные понятия химеричны. Они существуют совместно и в том взаимно дополняют друг друга. Меняется лишь точка зрения, которая зависит от того, на какой стороне бытия ты находишься. В природе не существует двойных стандартов — все поглощают друг друга, чем и обеспечивают оправдание смысла жизни. Оттого главная героиня произведения Станева вынуждена терпеть неприятности и искать наилучший выход. Всё складывается естественным образом — сейчас она жертва, после охотник.

Жизнь — это жизнь. Человек сумел частично оградить себя от естественных желаний, определив часть под строгий запрет. Ему претит убивать себе подобных, особенно для употребления в пищу. Но человек убивает животных для пропитания, порицая убийство животными самого человека. В животном мире таковых ограничений нет, как нет никаких других ограничений — нужно бороться за жизнь, остальное не имеет значения. Об этом-то Эмилиян Станев и рассказывает читателю.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Майкл — ирландский терьер, сообразительный пёс. Ему бы радовать хозяина, а не в цирке выступать. Жизнь так просто не делится счастьем — нужно заслужить на него право. Для этого необходимо пройти ряд испытаний, начиная от морских путешествий и заканчивая осознанием творимых людьми зверств. Многое произойдёт с Майклом, покуда читатель не начнёт сомневаться в логичности описываемых злосчастий собаки. Может оказаться, будто Лондон представил в образе главного героя именно себя: сообразительного, способного и обречённого на страдания, ожидая разрешения, может быть в духе Мартина Идена.

Хотел ли Майкл оказаться за бортом привычной среды? Мог ли он полюбить похитившего его человека? Насколько он готов был терпеть пребывание на уходящих в никуда кораблях? Майкл рано научился справляться с интеллектом и удивлял окружающих умственными способностями. Доставшиеся на его долю страдания пошли ему на пользу, но он обречён остаться неприкаянным. Вера в белых богов никогда его не покинет, а поиски утраченных идеалов всегда будут ему мерещиться в каждом встречном человеке. Читатель заранее может догадаться, куда обязательно занесёт Майкла, если начал знакомство с чтения авторского предисловия. Для главного героя основным испытанием станет цирковая жизнь, сам же Лодон испытывал мучения пострашнее. Обстоятельства прошлых лет породили боль настоящих дней.

Юный читатель ничего подобного не заметит. История Майкла — это приключение, рассказанное увлекательным языком. Есть на страницах весь спектр собачьих чувств, за которые и ценятся четвероногие друзья человека. Не стоит забывать про авторскую привычку подачи материала под видом пропаганды собственных взглядов. Если читатель забыл, то среди них не только радение за право людей на достойную жизнь, но и упор на разделение мира на белых и чёрных, то есть у Лондона породистая собака ощущает моральное и умственное превосходство над неграми — именно так она понимает действительность.

Майкл показан лучшим представителем ирландских терьеров. К двум годам он полностью сформировался и обрёл требуемые навыки. Согласно сюжету, он переменил предпочтения и определился с новым личным богом, забыв прежнюю жизнь, поскольку этого захотел Джек Лондон. Отныне читатель начинает следить за ним, словно за ожившей картинкой на экране. Никаких домыслов, лишь скрупулёзная проработка описываемых сцен. Происходящее, действительно, на протяжении повествования воспринимается подобием сценария, настолько Джек был сосредоточен на деталях. Причём чаще во вред развитию событий. Когда пора ставить точку, Лондон продолжал насыщать сцену событиями, как позже оказывалось, на будущем главного героя никак не сказывавшихся.

Стоит обратить внимание на авторское взывание. Джек Лондон против цирков и насилия над животными. Он специально показал сообразительное животное, способное на многое, стоит его лишь попросить. К сожалению, человеку обыкновенному не дано понимать братьев меньших, отчего он пытается добиться требуемого силой. Лондон прямо призывает не посещать цирковые представления, либо покидать помещение на время представлений дрессировщиков. Желание Джека не осуществилось — цирки продолжают существовать, а значит животные вынуждены находиться в заточении и страдать. В части цирков точно! Но должны ведь быть и такие, где гуманное отношение к животным присутствует.

Так обстоит дело с поверхностным восприятием произведения. Более глубокое рассмотрение опять же заставляет читателя проводить параллели между Майклом и его создателем — Джеком Лондоном. Если задаться целью и заняться анализом, то такое предположение должно подтвердиться. Посему, дорогой читатель, учись хорошо обращаться с животными и вдумываться в то, что читаешь. Не всегда в тексте есть то, о чём сказано, порой присутствует и такое, до чего нужно додумываться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ранее дважды побывав в Африке, Даррелл в 1950 году отправился в Южную Америку. Выбор пал на Британскую Гвиану по нескольким причинам. Во-первых, на тот момент Гайана ещё не обрела независимость. Во-вторых, местное население без затруднений говорит на английском языке. В-третьих, более на континенте подобных территорий не имелось. Кроме того, Даррелл не мог отказать себе в посещении деревни Эдвенчер, что на английском языке означает Приключение.

О чём же Даррелл мог написать на этот раз? Особо читателя он не обрадовал. Слог повествования сух, события не отличаются разнообразием. Даррелл описывает будни, толком пока не представляя, как фиксировать впечатления и рассказывать о них на бумаге. Он хватается за всё и повествует о занятных случаях, причём делает это от лица знающего дело ловца зверей человека. Его продолжали преследовать однотипные проблемы, поэтому-то и не получалось у Джеральда написать о чём-то ещё, иначе ему пришлось бы повторяться.

Особенности пребывания в Южной Америке наложили отпечаток на поведение Даррелла. Он всегда надеялся на помощь со стороны. Джеральд излишне стал полагаться на магазины, где можно приобрести всё ему требуемое. По сути, Даррелл уподобился туристу, путешествующему с целью раздобыть очередных представителей животного мира, надеясь не прилагать усилий сверх желаемого. В реальности ситуация оказалась не настолько радужной, вследствие чего Джеральду приходилось проявлять смекалку и изобретать новые подходы к ремеслу.

Снова Даррелл отправляется на ловлю сам, а также просит местных жителей добывать для него требуемых ему животных. Разумеется, не обходится без недоразумений, порой со смертельным исходом для пойманных экземпляров. Этот аспект часто встречается в ранних произведениях Даррелла. Надо понимать, гуманное отношение к братьям меньшим в Южной Америке тогда тоже никем всерьёз не рассматривалось. Думается, местные жители, как и в Африке, привыкли отправляться на охоту с целью добыть пропитание, а не для получения за сей труд денег.

Особых подробностей о пребывании в Британской Гвиане Даррелл не сообщает. Читателю известна цель его поездки и соответственно получает тот материал, который Джеральдом подразумевается. На страницах путевых заметок оживают сопровождавшие его товарищи, а встречаемые ими животные показывают себя во всей красе. Есть о чём задуматься, особенно при рассмотрении со стороны человека, изучающего окружающий мир. Думать не думаешь про животных таким образом, каким это получается у Даррелла, как касательно физиологии, так и всего остального, имеющего значение для конкретных видов, чья эволюция на данный момент привела их к определённому состоянию.

В меру спокойно, без переживания критических моментов (отсутствие клеток таковым считать не будем) и угрожающих жизни ситуаций (как оказалось, кайманы, угри и анаконды практически миролюбивые создания) Даррелл встречает до того не виденных им животных, наблюдает за уникальным процессом деторождения у жаб, смеётся над самым потешным существом — древесным дикобразом, озадачивается наведённым дикими свиньями шорохом, наблюдает за стрельбой из лука по рыбам, кормит муравьеда, вспоминает об укусах ленивца и о кровожадном нраве опоссумов.

Ради интереса к живой природе, чтобы оценить её многообразие и лучше понять происходящие в ней процессы, книги Джеральда Даррелла подходят идеально. Конечно, специфика его деятельности вызывает нарекания, но, кто станет отрицать, ныне всё чаще задумываются над сохранением вымирающих видов. Безусловно, деятельность человека сказывается на существовании животных, особенно чья жизнь подстроена под определённые условия. Когда-нибудь потомки ныне живущих обязательно подвергнутся изменениям, посему, как не проявляй старание, сохранить не получится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ассоциативный ряд служит средством познавания мира. Если человек воспринимает окружающее, придавая вид знакомых ему вещей, значит у него есть для того весомые аргументы. Когда в склонившихся пальмах, пузатых деревья и колючих кактусах человек видит бар и его посетителей, то это минимум звонок о необходимости ограничить потребление алкогольных напитков. Даррелл ещё не осознаёт влияние зелёного змия, ничего о нём толком не рассказывая, лишь ранее проговорившись несколько раз. Во время посещения Парагвая и Аргентины Джеральду хватало проблем и без этого, ведь компанию ему составила жена, разбавив былое одиночество и обозначив необходимость более взвешенного отношения к жизни, в том числе и согласно основному увлечению Даррелла, выражающегося, как известно, в добывании животных для дальнейшей их переправки в зоологические сады.

Ныне Даррелл не уделяет внимание предпосылкам, сразу погружая читателя в трудовые будни зверолова. В Южной Америке извелись туземцы, поэтому ему приходится всем заниматься самостоятельно, ежели не получалось найти толковых специалистов, способных правильно выполнять поручаемые им задания. Бракоделы попадались Дарреллу и прежде, о чём он писал со скорбной весёлостью, принимая вынужденные страдания за кратковременную меру, понимая особенности работы в далёких от цивилизации местах планеты. И теперь не приходится удивляться, внимая причудам людей, пропитанных разнообразными домыслами, позволяющими им воспринимать железные и деревянные изделия за живые существа.

Кроме основного занятия Даррелл налаживает отношения с людьми и приобщается к их культурным особенностям. Например, Джеральд заново открывает для себя чаепитие, под которым в Южной Америке понимают употребление обжигающего мате, напитка из высушенных листьев и побегов одного из местных деревьев. И всё-таки читатель должен обратить взор на взаимоотношения Даррелла с женой. Джеральд в довольно едкой манере отражает случающиеся с ними неурядицы, выставляя жену в курьёзном виде, благо показывая её лишь с положительной стороны, едва ли не под видом идеальной спутницы, терпеливо принимающей чудачества мужа и выполняя его указания, пускай и предварительно высказав без утайки соответствующие моменту логически выверенные суждения.

Пьяный лес дал Дарреллу возможность показать зависимость животных от человека. Не все читатели поверят в слова Джеральда, но, не имея конкретных доказательств, приходится принять точку зрения автора, наглядно продемонстрировавшего, как дикие звери склонны принимать цивилизацию и подвергаться её воздействию. Ощутив лёгкую жизнь в четырёх стенах, подкармливаемые вкусностями, они уже не стремятся покинуть человека, прикипая к нему и вступая в единоборства с другими животными, дабы быть ближе к миске с едой. Реальность слишком жестока, чтобы угодить желающим, Даррелл будет вынужден многих бросить на произвол, когда возникнет необходимость уходить от очередной латиноамериканской революции, так и не выполнив поставленные задачи.

Даррелл даёт читателю понимание скорой смены профессии зверолова на иную деятельность. Кого ему не удалось добыть лично, тех зверей он купил в зоомагазинах Аргентины. А поскольку не имелось нужды проявлять наработанные навыки, Даррелл начал осваивать искусство записи на киноплёнку, видя в этом новомодном поветрии открытие громадных горизонтов для творческого преображения, не такого затратного и без привязки к определённым обязанностям по поддержанию жизни в питомцах.

Джеральду всегда было о чём рассказать. Стоит полагать, он найдёт о чём ему писать в будущем. Касательно пьяного леса, читатель должен запомнить занимательные случаи, вроде явления жабы-рогатки, водяной курочки, тигровой выпи, броненосцев, вискачи, жарараки, гремучей змеи и даже анаконды, чья слава грозного душителя скорее выдумка, нежели правда.

Автор: Константин Трунин

» Read more