trounin.ru

У «Невесты-невидимки» не сколько интересное содержание, сколько обстоятельства знакомства с нею читателя. Данное произведение долгое время оставалось неизвестным, хотя под ним понималась совершенно другая работа Екатерины. Теперь справедливость следует окончательно восстановить. Впрочем, оригинальная «Невеста-невидимка» продолжила пылиться вдали от читательского внимания, так в прежней мере и не признаваемая. Что же, нужно разобраться, какое же это произведение, по сути продолжающее пылиться в архивах.

Даётся ситуация — парень желает жениться, а родня высказывает противное мнение. Всё проще — для парня выбрана отличная партия, с одной оказией — невесту никто не видел. И не увидит до самого дня свадьбы, даже до непосредственного торжественного момента. Читатель понимает, на сцене должна была происходить буря эмоций. Какой жених согласится на подобное? Невеста может оказаться довольно некрасивой, иначе какой смысл её скрывать? Да и не важно — его беспокоит вполне логичное обстоятельство: он влюблён, стремится к любимой, потому не собирается уступать родственникам.

Приоткрывая завесу тайны, скажем. Лучший способ переубедить противящихся твоему мнение — ввести их в заблуждение. Уж кто именно снизошёл до этой идеи, из содержания пьесы установить не получится. Есть у парня любовница, к ней он стремится душой и телом, её не принимают ни отец, ни родня: что делать? Пойти с другой стороны. Пусть на горизонте появится пленительная незнакомка, описываемая другими так, что к оной будет проявлен интерес. Так и начнёт развиваться действие. Таинственной невестой окажется любовница парня. В окончании станется лучшее из возможного. Только вот думается — родственники не слишком обрадуются. Да против обещаний пойти уже не смогут. На то и был расчёт.

Читатель, знакомый с творчеством Гоголя, обязательно увидит сюжет, напоминающий «Мёртвые души», поданный с другой стороны — со стороны невесты. Для чего Чичиков поехал по городам и весям, выискивая возможность создать возвышенное впечатление о себе? Он желал жениться. И для должного образа ему хватило бы крепостных, показанных сугубо на бумаге. Примерная ситуация складывалась и с представленной читателю невестой, к тому же и она сама являлась бесплотной фигурой, за которую действовал её представитель. Кто же будет проверять информацию? На радостях и испугавшись упустить момент — легко наделать ошибок. Благо, в случае драматургии — это чаще ведёт к счастью молодых.

Можно даже подумать — всё измышлено потехи ради. Нет и невесты — к последнему акту окажется не совсем удачной шуткой. Однако, невеста существует во плоти. Станет известно — она уже в доме. Где же? Никому то неведомо. Тогда-то читатель и начинает догадываться о причинах присутствия в действии любовницы, занимающей довольно уверенную позицию. И нет важно, чем заняты думы отца или родни жениха, как приходится внимать страданиям будущего мужа, продолжающего вопрошать: как его могут женить, толком ничего не зная о невесте.

Комедию портит одно — она затянута. Екатерина описывала события в пяти актах, тогда как хватило бы и трёх, либо меньше, развивайся события стремительнее. Слишком долго раскрывается обстоятельство таинственности, к тому же нисколько не способствуя в дальнейшем происходившему. Над такой пьесой следовало продолжать работать, избавляясь от ненужных сцен и добавляя больше связывающих повествование нитей. Вместо этого — остаётся думать только так — «Невеста-невидимка» отправилась в ящик стола, а позднее и вовсе забылась, воспринимаемая иным произведением. Кажется, теперь справедливость наконец-то восстановлена.

Ещё одно не раскрыто для читателя. Получается, как Крылов черпал вдохновение у Сумарокова (о чём поныне никто не задумывается), так и Гоголь мог проникнуться драматургией Екатерины (но это довольно сомнительной достоверности информация).

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сколько всего осталось сокрытым в архивах! Не покидает убеждение — многое было упущено. Сложности добавляет увлечение Екатерины писать произведения на французском языке, требующим соответствующего перевода. Но основное предназначение сочинённых ею пьес — быть поставленными на сцене. Иные пьесы по ряду причин не могли оказаться на виду, например «Неожидаемое приключенье». Достаточно основного момента, на котором строится повествование, чтобы понять причину опасений. Отец, должного быть представленного зрителю семейства, желает устроить судьбу приехавшего к нему в гости поручика. Он-то думает — парню нравится дочь соседа. И не ведает, насколько влюблена в поручика его собственная дочь. Всем всё кажется очевидным, отчего отец семейства будет старательно отдаляться. И финал произведения заранее читаем — как не помогай другим, твоя же помощь выйдет тебе боком.

Что делать поручику? Его не гонят из дома. Наоборот, готовы угождать в желаниях. В качестве гостя в нём не видят обузы. А то обстоятельство, что можно удружить соседу, представив подобную партию — нравится отцу семейства ещё больше. Все стоят на ушах, в том числе и дочь соседа, сердцу которой поручик весьма мил. Узнав об этом, отец семейства уверится в решении обвенчать молодых. Поручик при том рвался из дома, предпочитая покинуть место будущих несчастий, не готовый соглашаться на ему уготованное.

Бедность всё-таки является пороком. На бедного смотрят свысока, им помыкают. Особенно плохо, ежели бедный ни к чему не стремится, соглашаясь быть тем, кем он является. Да, поручик не рвётся в генералы. Ему всё равно, каким местом повернётся к нему удача. И брак на дочери богатого человека ему не столь важен, как возможность жениться на любимой женщине. Беда в том и заключается — невеста из богатых. Это усугубляет положение поручика. Он робок и зависим от других, оттого не имеющий способности настоять на своём и уехать. Ещё не раз опечалится, разузнав о намёках отцах семейства на должные иметься чувства между ним и дочерью соседа. То есть Екатериной создавался практически любовный треугольник, не будь происходящее гораздо прозрачнее.

Всё повествование — отражение недальновидности отца семейства: он закрыл глаза — и не видит; закрыл уши — и не слышит. Он задумался о правдивости нравящихся ему домыслов, стремясь к их скорейшей реализации. И не ведал, насколько способствует совершенно иным процессам, в правдивости которых он истинно сомневался. Ведь знал — есть вероятность любовного чувства между дочерью и поручиком, о том говорили факты и обстоятельства. Однако, малейшего намёка на иное хватило, дабы переосмыслить ситуацию под иным восприятием. Потому он в конечном счёте и пострадает, ибо своими действиями затягивает разрешение затруднения. Разве не мог отдалить поручика? И разве стоило выяснять обстоятельства, когда для принятия решения хватит и мельчайшего намёка?

Давайте найдём мораль в данном произведении. Ошибаться не вредно — очень полезно оказываться введённым в заблуждение. Итог получится угодным для всех, даже тем, чьё самолюбие пострадает. Вообще не бывает таких ситуаций, чтобы нечто приносило неизмеримое горе, не даруя при том радость хотя бы кому-то. Нужно научится примиряться с неизбежным, понимая, жить приходится при постоянно изменяющихся обстоятельствах, поскольку на месте никогда ничего не стоит. Примем за данность уязвление отца семейства. Он получил в зятья человека из бедных и с худой родословной, а обретёт единственное — внука, который и станет для него отрадой. Наперёд не угадаешь, однако всегда уверен — счастье не променяешь на доход и положение. Впрочем, и это мнение мнимо, только в настоящем случае иное рассмотрено быть не может.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Трагедия переведена Николаем Карамзиным в 1786 году

Все убийцы, что доблестью ими содеянного кичатся, фуриями проглочены будут, ибо те не прощают супротив совести совершённого, даже при чистоте моральных помыслов. И быть тому над похитителями жизни Юлия Цезаря, воспользуйся Шекспир подобным сюжетом. Мало ли гнали Ореста фурии, не давая покоя ему, посмевшему мать убить, пусть и делал он то себе в оправдание, ведь убила мать его отца его, ибо тот убил дочь свою — Ореста сестру. Но кто же отмстит за содеянное Брутом со братией? Хотели одного они, и подняли оружие смерти на римского диктатора и великого понтифика, коим являлся Юлий Цезарь. И что пожали они? Фурии побудили их совершить им полагающееся. Только обошёлся Шекспир без фурий, рассказав историю человеческий ожиданий, желания достижения лучшего, про решительные шаги с последующим крахом надежд, ибо общество не стремится к радикальным методам, редко поддерживая начинания фанатиков.

Как вёл себя Цезарь на городских улицах? Безумен он! Бился в припадках, выкрикивал несуразное, за горло хватался, просил отрезать ему голову. Так говорил Брут, зревший ему непонятное. Пребывал Цезарь на улицах, интерес проявлял к каждому. Ежели стираешь бельё ты, то стирать бельё должен, об ином не помышляя. К чему такой диктатор над Римом, заботящийся о времяпровождении других, нежели думая о делах собственных? Может убить?! Пусть слышит крики он: «Убивают Цезаря! Цезаря убивают!» — о том думая. И что делал он? Не придавал значения. Убийства не ожидал, словно не среди римлян мужал и стал в итоге властителем. Так зачем Шекспир тогда это описывал? Властитель любовью народа преисполнялся? Иначе с чего осторожность он позабыл?

Убьют его, ибо известно то из истории. Ближний круг нанесёт решительный удар, чему удивлён он окажется. В пример то потомкам, дабы опасались всякого. Не про данайцев речь, ибо бояться их всегда следует. Но есть данайцы и Бруту подобные, без даров удар нанести готовые. И когда случится должное, упиваться победой начнут зло содеявшие. Они думали — поступили правильно. Народ им скажет — пекла в царстве Плутона достойны вы за ваши деяния. И пока будут думать они, как с телом Цезаря поступить, не подумают о дне насущном, забыв о взорах фурий, на них смотрящих пристально. Так сообщал Шекспир, при том не упоминая фурий вовсе.

Но к чему велось повествование? Есть врагов у государства множество, причём таких, какие сами себя друзьями считают самыми лучшими. Поступают они во благо государственного устроения, ничего не желая взять лично, лишь о нуждах народа проявляя заботу. Как быть с ними, ежели нельзя опередить их намерение? Ведь совершат они безумие, и фуриям они не достанутся, ибо чисты совестью, поскольку вершили зло, о добре помышляя. Останется положиться им на милость судьбы, к чему и свёл Шекспир сказание о деяниях, в былом произошедших. Нет, не достоин Брут к позору предания, ибо думал о величии Рима он. Не будет труп его брошен зверям на съедение, и прочих действий с трупом его произведено не будет, память о нём умаляющих. Поступил он неправильно, но мысль его была самою светлою. Вот потому и скажет Октавиан, дабы удостоили похорон его почётных. И неважно, как сам Брут намеревался поступить с телом Цезаря. Важно иное — как каждый из нас поступать готов. Ведь не по презрению измеряется содеянное, а по способности дать трезвую оценку в Лету канувшему.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Трагедия переведена Николаем Карамзиным в 1787 году

Когда грядёт буря, срывайте с розы лепестки сами. Снова драматургия предстала в свете созидания горестного события из ничего. Зритель должен был негодовать от развития событий на сцене. А если думать наперёд, то трагедия жизни разворачивается до наступления считаемых за благо процессов по сочетанию браком молодых. То есть о чём обычно не сообщается, ибо за счастьем горя не увидать, прекрасно раскрывается в пьесах, где кипение страсти превышает все мыслимо допускаемые пределы. Итак, однажды, на севере Италии в городке Гвасталла случилось тамошнему правителю полюбить красивейшую из горожанок.

Раньше сложно было любить. Образ любимой мог храниться в памяти, либо на изображениях. Порою потрет пленял мужчин, а иногда и заставлял приметить в девушке до того упущенные из внимания особенности внешности. Некоторые люди собирали коллекции, часто тем и ограничиваясь, считая достаточным обладать срисованной с женщины копией. Но властителям извечно желается большего, вот и поставленному блюсти порядок над Гвасталлой, захотелось отведать сладости лично. И если красавицу Эмилию он прежде видел мельком, теперь он мог наслаждаться её прелестью сполна, выкупив портрет у художника.

И в чём же следует ожидать драму? Убийства не раз случаются вне сцены. Развиваются события, так или иначе связанные с произошедшим. Тот же правитель подписывает смертные приговоры, не разбираясь, заслужил убийца смерть, либо он действовал из благородных побуждений. Да и сам правитель не имел чистых помыслов, вполне соответствующий представлению о власть имущих Италии, какой образ сложился о них благодаря труду Никколо Макиавелли. Ежели красавицу требовалось взять — властитель брал. Он организует похищение Эмилии, невзирая на возможные риски. Вполне очевидно, замысел нёс разрушительную для пьесы функцию — обязательно должны погибнуть люди, в том числе такая участь могла коснуться и самой похищаемой. Впрочем, влюбчивый правитель Гвасталлы легко найдёт себе другую суженную, ибо способен себе такое удовольствие позволить.

Какова же драматическая составляющая? Опозоренной девушке, пусть и не по её вине, полагается принять смерть. Чья рука занесёт над нею кинжал? В том и крылась мораль Лессинга, поскольку он желал видеть девушку с железным характером, способную справиться самостоятельно. У Эмилии были шпильки для волос, вполне способные проколоть грудную клетку и ранить сердце. Но разве так полагается завершать действие? Получалось неразумно, ведь она является пострадавшей стороной, скорее желающей избежать возведения на её имя хулы. Требуется единственное — оборвать нить страсти правителя, дабы более не смел помышлять об обладании ею. Но такому должен противодействовать кто-то другой. Кто же? Может быть тот, кому не посчастливилось стать её законным мужем? Но он был убит, отбиваясь от похитителей. Остался отец. Тогда зачем он помешал дочери заколоться? Зрителю очевидно — для создания трагического происшествия, гораздо более сильного по эмоциональности, нежели самоубийство.

Зрителю сомнительны морально-волевые качества выведенных на сцене действующих лиц. Конечно, некогда Шекспир заставил юных итальянцев творить безумства, не жалея жизни других, как не щадя и собственных. Каким бы образ итальянцев тех лет не являлся, ничего гуманного они не должны были чуждаться. Поднять кинжал на близкого — в крови у них с римским времён, о чём в той же мере успешно рассказывал тот же Шекспир. А на деле и не так уже важно, кто вершил в действительности самосуд. Формула «я тебя породил — мне тебя и убивать» всегда будет сопровождать человека, но за её реализацию всё равно придётся принимать полагающееся обществом наказание.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Последний год жизни Булгакова — это пьеса о становлении Сталина. Михаил взялся показать возвышение убеждений Иосифа Джугашвили, сперва изгоняемого из семинарии за революционную деятельность, а после всё крепче встающего на ноги. Этого молодого человека питала уверенность в необходимости отстаивать права рабочих, чей труд практически ничего не стоил. Верил ли сам Михаил, что всё было столь красиво в действительности? И якобы существовала та гадалка, которой юный Иосиф отдал последний рубль, дабы она увидела будущее, где он окажется большим человеком. Но общий фон булгаковской театральной деятельности не изменился и в данном случае. Существует мнение, будто Сталин не желал видеть о себе театрального представления. Правда ли это? Совсем скоро, если не уже, на него итак обрушится вал произведений, поэтически и прозаически рассказывающих о его пути.

Пьеса именно о становлении. Михаил в каждом действии описывает определённое событие, давая первую сцену про 1898 год, подводит к финальной, накануне революции 1905 года. Если рассматривать пьесу в отрыве от личности Сталина, то получится проследить изменение настроений граждан Российской Империи. Но всё выдержано в духе борьбы пролетариев с капиталистами, где подобно Сталину выступают личности вроде Николая II, отчего-то жадного до крови императора, желающего топить в крови все акции протеста, а политических заключённых отправлять в ссылку едва ли не навечно.

Было бы возмущение населения на пустом месте. Нет, людей считали за скот. Их гнали на работу, ежели вообще удостаивали возможности трудиться. Стоило случиться производственной травме, человека ждало лишь прозябание. Видеть такое было тяжело, потому и желали люди бороться, правда без какой-то определённой конечной цели. Булгаков о том не сообщал, он отражал характерные явления молодых лет Сталина, позволив Иосифу Джугашвили пройти путь от семинариста под кличкой Пастырь — до революционера со стальным характером и созвучным прозвищем.

Неужели Николай II настолько интересовался Сталиным, как то Михаил прописал в пьесе? Или тут сыграло значение необходимости показать роль рядового борца, к чьей судьбе проявили интерес тогдашние небожители? Ведь Сталин нисколько не показан лидером, способным взять бразды правления. Он один из многих, более сочувствующий, нежели способный переломить угнетавшее население страны положение. В руках будущего вождя его жизнь, и ничего кроме. Он волен принять ниспосланное от Николая II наказание в виде ссылки, и он волен бежать, тогда как для другого в 1904 году не был способен.

Таков Сталин в пьесе Булгакова. Обычный человек с неопределённым будущим, без круга друзей, способных вывести его в люди. Да и в какие люди мог Михаил вывести написанного им персонажа? Кажется, создай Булгаков менее персонализированное произведение, помести в сюжет отдалённо похожего на Сталина человека, определи его не в семинарию, а в рабочие или в солдаты, а то и в крестьяне, покажи трудности быта, обоснуй необходимость революционной борьбы, тем создав литературный труд уровня высокого соцреализма, как жизненный горизонт освободился бы от стянувшей небо мглы. Михаил же обратился к Сталину с лестью, причём не доведённой до конца. Если Сталин в чём и нуждался, то в красочном описании его успехов в год великого перелома и при головокружении от успехов. Прочее ему не требовалось.

Формально, «Батум» — итоговое произведение Булгакова. За ним следует последняя редакция «Мастера и Маргариты», к которой у читателя, знакомого с ходом работы над романом, найдётся особое личное мнение.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Драм событийность — не великих свершений сюжет. Малого действия хватит — вокруг построить допустимо повествованье. Не паря мыслью над сущим, червю скорее подобием становясь, видеть получается лучше, размыслить помыслов истинную суть. Не всему быть раскрытым сполна, чему-то хватит краткого рассказа. Херасков писал, далее одной темы в драмах не стараясь распространяться. Не ужасно это, и даже это не так уж и плохо. Хватит эмоциям взволноваться и от малого текста, о прочем домыслить ему полагается самому. Есть драмы такие, название им «Гонимые» и «Извинительная ревность» дано. Нужно кратко по ним пройтись — они являются наследием литературы русской.

«Гонимые» переносят взор на остров необитаемый. Тот остров обитаем, неугодных принимает в свои объятия он. Если кому-то не смог угодить человек, обречён дни коротать вдали от людей. Рыдание с плачем — утеха из общества изгнанных. Со шхуны некогда сошли они, подчас вне воли собственной. Теперь на острове, на краткий миг тот обитаем становился. Но умирают люди, и остров необитаемый опять. И драме быть. Но драме не простой. А может и простой, смотря как то оценит зритель. Увидит он схождение девушки на брег, заметит слёзы на щеках, на лет остаток девица сошла, она гонимая — по наследству от отца судьба там быть.

Отец её, гонимый в той же мере. На том же острове он прежде жил. Теперь не так, тут драма будет. А до того людское горе только было. Узнает зритель, отчаяние убило кого, узнает, кого убил от отчаянья кто-то. Забот не прибавится — остров далёк. Не ведают люди, и ведать они не желают. В страстях сгорает человек, живёт иными днями он. Херасков рассказывать пытался, о том прочесть читателю предстоит.

Другой сюжет у драмы «Извинительная ревность». Там всё построено на глупости человека принимать за реальность чуть похожий на правду факт. Человек глуп, данной глупости не давая отчёта. Он верит тому, чему веры быть не должно. Увидит, допустим, в наряде мужском неизвестного типа, как ревности не сможешь избежать. А знал бы более ему известного, то постыдился. В мужской наряд девичий стан был облачён, к которому ревности места быть не должно. Но забот полно у человека, любит он добавлять себе новых забот. Не стремясь разобраться, сразу сжигая мосты, отступные пути разрушая, неверную человек выбирает дорогу. Будь Херасков настроен в комедии действие преподнести — смеяться, не щадя живота. Да на сцене драма — ей полагается неразумным урок преподать.

Слёзы лить зритель не станет, довольно слёз пролито героями пьес. Остаётся радоваться, им право на то Михаил сообщил. Других страстей героям повествования сообщать он не стал. Несколько действий — раскрыты глаза, кому открывать оные не хотелось. Оказалось, не всё то страшно, чего тень великой вечно мнится. Тень потому и велика, ибо жарок огонь от глаз скоропалительных на выводы. Раздувается тот огонь, благо тухнет он быстро, стоит узнать детали надуманности мнимой. Ничего не мешало разобраться в начале, не дожидаясь разрешения конфликта.

Особого свойства сии две драмы Хераскова не имеют. Два эпизода, которые можно просто знать. Такое бывает, не допускать такого стараться и только. Не гнать людей, ежели обойтись без этого можно. Не ревновать, что легко избежать, приняв философию прочих Хераскова драм. Всё требуется понимать и право всему на жизнь позволять, избежать иначе страданий нельзя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Справедливый правитель — подданных счастье. Так почему не бывает так, дабы справедливый правитель правил и только? Тому есть причины, побороть их нельзя, как не пытайся. Некогда власть по наследству сынам доставалась. И были те сыновья сверх меры порочны, когда отцы справедливыми слыли сверх меры. И наоборот: у тиранов рождались ангелоликие дети. Того не понять, пытаться не нужно найти разумные мысли. Нужно принять, страдания принимая, без иных вариантов. У Хераскова правитель вышел справедливым, тогда как сын — царя Ирода подобие. Не бывать отцовой снисходительности к проступкам сына злокозненным. Об этом Михаил поведать в драме решил.

Жил на свете боярин Добриян Тужинин, не знал проблем, но вот он беден стал — сел на мель. Покосилось благополучие дома его, застучали в окна, кому он задолжал. Закручинились дети его, вера на лучшее пала. Дочери без жениха теперь быть, да и прежде не могла отца дозволение получить. Ей проще — став бедной, к бедному отпустит ныне отец. Сыну Добрияна хуже, из богатой семьи девушку любил, к нему симпатий теперь точно не будет со стороны уже её отца. Как бы не стало трудно, дети не бросят родителя, с ним пойдут бедностью утешаться. Не все таковы — слуги есть, готовые предать. Некогда сытые, теперь искать других хозяев предпочли.

И вот проблема. Правителя сын удумал дочь Добрияна умыкнуть. Своровать задумал. Он не настолько плох, как кажется сперва. Влиятелен он, думал озолотить семью девушки той. Отец её забудет про бедность, погасит долги. Где там… Дочь честного человека излишне горда, честна сама. И в том беда её. Она и станет источником грядущей слёзной драмы. Не получив, чего желал, правителя сын пойдёт на подлог, следствием которого смерть будет грозит всякому, кто противился желанию его.

Сын правителя коварен, ибо вынужден пойти на коварство. Невеста сына Добрияна, пусть и богата, желала помочь в той же мере обедневшей семье. И её помощь приняли с радостью, иначе драме быть более слёзной. Как знать, насколько сия невеста оказаться могла коварной, откажись от неё сын Добрияна. К тому и вёл Херасков, желая показать не стойкость убеждений, он хотел дать представление о должном быть справедливом правителе. Для того требовалось сына правителя уличить в злодеяниях, хотя тот одного желал — любить дочь Добрияна.

Справедливости нет. Сын правителя лют. Его лютости суд боится. Строго судья обойдётся с семьёй Тужинина, найдя им наказания, соразмерные проступкам. Вот тогда и вмешается правитель, желающий знать, что творится в землях, ему подвластных. Не зная подробностей, прикажет судить справедливо. Но и тогда суд праведным не окажется, ибо сын правителя в прежней мере лютым останется. Пока сам правитель не проведает заключённых, не узнает в них друзей, ему хорошо знакомых, до той поры не будет принято решение справедливое.

Запутал Херасков читателя, запутал и зрителя, на сцену взиравшего. Показал историю, как хотел, в ему нужные краски окрасив. Читатель же, как и зритель, не настолько прост, чтобы верить, не пытаясь осмыслить ему сообщённое. Мораль вполне понятна — всему мера по справедливости должна воздаваться. Однако, иногда и с принципами нужно бороться, о чём Херасков умолчал намеренно. Когда предлагают помощь — стоит ли отказываться? Из злых ли побуждений помогают или из добродетельных. Зачем дожидаться торжества справедливости, самолично принуждая к свершению злых умыслов? Крепко предстоит призадуматься.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не зная обстоятельств всех, дел не вершите. Не торопитесь с выводами, наворотите дел. Посмотрите, пример с Хераскова взяв. Он сюжет придумал, горячий ваш уняв жар. На сцене лица, в печали они. Их грусть от нежелания друг друга понять. Хватая воздух полной грудью, от малого смрада перестают люди дышать. Так и с любовью, хватит слабого подозрения, и нет прежнего чувства. С чего же? Любят сердца, и не верят наветам. Но голова холодна, ход её мыслей тяжело превозмочь. Теперь разошлись два милых сердца обоюдно. Зачем тревожить душу понапрасну? Им бы читать до конца, увидев обрыв в повествованьи. Пока же о метаниях страдальцев писал Михаил, оставив на последнюю сцену должное быть ясным с первых строк.

Прекрасная Милана скрылась в лесу, живёт там, ночует, не думая возвращаться. Она изгнана, не зная толком почему. Ей ведом гнев Радвера, он ярость на неё излил. Любимую уличил в измене Радвер. Милана знает — за ней вины нет. Ответ за знание такое некому дать. В руках Радвера письмо, в нём всё ясно, как в день без облаков на небе. Да тени откуда? Что бросило тень? Ясное небо затянуто, солнца не видно, померк белый свет, кругом чернота. Иного быть и не может, неверной любимая оказалась. Подтверждение он держит в руках, оттого расстался с Миланой.

Но душа требует любить! Забыть не может Радвер девушку свою. Изменница? Что же с того? Любить — задача непростая. Любовь даётся человеку не во имя осознания взаимности возможной. Отнюдь. Беззаветно любить необходимо, даже тех, кто не любит тебя. Иное чувство преобладает — обида. И так уж заведено — обида любовь побеждает. Брошено семя раздора, взрыхлена почва разлуки, всходят ростки печали, соловей думы тревожит. Девушки любимый образ не покидает мыслей. Ежели любит Радвер, забудет он об обиде. Есть ещё препятствие — мужчина редко способен побороть настойчивость разума. Потому и не будет ничего, пока не случится побуждающих причин.

Виною разлуки влюблённых Листон. Ему мила Милана. Слал ей письма, он жаждал ответной любви. Ответила Милана, бед не ведая наперёд. Жжёт часть того послания мысли Радвера. Не о том Милана сообщала Листону, в чём уличил её Радвер. Разлука случилась, шли ночи в тоске. Жених тоскует, и тоскует Милана. Но оба обижены, и согласие обрести не желают. Вот на этом моменте Херасков и вмешаться решился. Помочь молодым нужно, ибо довольно слёзы лить. Забудьте о гордости, не даёт гордость покоя трепетным душам. Слушайте Михаила, будет вам урок, каких не дают учителя.

Если ты парень, то девушку люби, не смотри на проказы девицы. Если девица, парня люби, не смотри на юности его порывы. Не придавайте значения посланиям, ведь уважать необходимо любимого человека право на слово. Боль не даст успокоения, коли её найти кто из вас пожелает. Стерпится-слюбится — известная истина. Нет спокойствия, хотите страстей пробуждение, тогда расходитесь, нет вам в жизни схождения. Небу небо ясное положено, морю — море без волн волнения. Ваша линия — горизонт, которого достичь пытайтесь, не ведая ссор и споров о несущественном. Как? Мнится вам, есть споры о существенном? Юны вы, и юны те, кому видится важное, когда видение это рушит людское общество. А если вам обижаться хочется — тогда узнайте все обстоятельства. И, самое главное, попытайтесь нужды друг друга понять, тогда и ссориться не придётся из-за не настолько уж и существенного.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Откроем в чтении Хераскова слёзные драмы. Первой отдадим лавры той, что названа «Другом несчастных». О несчастных она повествует. Там есть — отчего слёзы лить. И лить слёзы сразу надо начинать. Внимание всё сироте, воспитанной в бедняцкой семье. Горькую пилюлю она извлекла от доставшегося ей в наследие ларца. Не согласилась сирота променять богатства на личное благополучие. Довольно и того, как сложно жить в мире большом. Да в том плутовство — таковы традиции в литературных порядках тех лет. Знает каждый, ибо не о доле тяжёлой сироты должно быть сообщено ему. Не бывает человек без роду и племени, потому финала драмы надо ждать. Есть в том уверенность — ларцом драгоценным награждать бедняка не будут просто так.

Названный отцом в беде — он задолжал. Воспитанная им дочь должна помочь — хоть нет веры на то. Разрушить оковы сюжета нельзя, полагается автору нагнетать. Первое действие сообщит суть вещей. Второе — заставит переживать. Ну и далее полагается определиться, кому счастливым предстоит оказаться. Тайна сокрыта в ларце — дорогой цены сия доставшаяся на память безделушка. Разменян он будет. Отец за спасение поблагодарит. Станет ясно тогда — сироте на век остаться сиротою, ибо в том ларце — тайна её происхождения. Родного отца и матери имя сокрытым осталось. Внимающий истории заинтригован! Жалко сироту ему стало.

Вернётся ли ларец? Али иначе известным окажется скрытая правда? Всё предрешено, заранее связаны нити сюжета. Херасков знал, какую нить тянуть, словно кукловод, придавал развитие там, где пропала надежда. Кто отец? Он из дворян — возможно вполне. Он богат — вестимо и это. Может он беден? Почему бы и нет. Так отчего дитя своё на произвол бросить посмел он? Немудрено найти ответ, так как все бедны бывают порою. И когда стучит бессилие в двери, кто способен впустить внутрь беду, несчастьем наградив в нём живущих? Оттого и рушится всё, покуда не придёт разрешенье. А придёт разрешенье, тогда беда отступит и настанет пора пожать плоды ошибок, надеясь успеть, пока поздно не стало.

Пусть идеально показан сюжет избавления от горькой участи вынужденности обездоленным быть. Испытания для человека потому и даны — хранить уверенность в лучшее нужно. Не ведаешь путей других, продолжая надеяться на чудо. Нет в том нужды. Ведь как окажется, когда дойдёт всё до финала? Испытания ниспосланы родным отцом, решившим дочь проверить. Он не хотел брать под крыло птенца до злата жадного, хотел он чуткое создание, способное ценить за доброту. Так потому утраченный ларец дал радость на мгновение, зато принёс намного больше — дав радость уже всем.

Выручить других — старайся, читатель! Знай, сегодня ты помогаешь — завтра тебе. Никто не ведает, с какими проблемами завтра столкнётся. Забудь и о прошлом, не ищи в нём спасенья. Говорят тебе — там злато сокрыто, на которое имеешь ты право. И посмотришь назад, убедившись ты в том же. А посмотришь вокруг, увидишь несчастных, подумав, помочь людям можешь сейчас, не дождавшись возможности пожать случайно обретённое благо. Поможешь, ничего за то не заслужив. Придёшь в смятение, укоряя себя за поступок. Но будешь ты прав — забыв прошлое, отказавшись искать в нём обогащения причину. Будь уверен — завтра прошлое воздаст тебе златом сверх меры, ибо любит былое, когда не им живут, а настоящий момент украшают, счастливыми делая всех, кто дорог тебе, кто в беде пребывает.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И опять Булгаков трудится для театра. Отставив планы по написанию собственного творчества, он продолжил адаптировать классику под театральные нужды. Взявшись за нетленный роман Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», он не нашёл ничего лучше, как практически пересказать сюжет, причём объединив обе части произведения, невзирая на продолжительный срок между их созданием. Получилось в той же мере — первые действия в исполнении Михаила дышали событиями, тогда как вторая часть приняла на себя весь сумбур оригинала. При жизни Михаила пьеса «Дон Кихот» востребованной не оказалась.

Что должен был увидеть зритель? Сцена изначально представляла жилище, куда по очереди заходят цирюльник, ключница и Санчо Панса. Каждого из них Алонсо Кихано (он же Дон Кихот) обвиняет в чём-то определённом, либо возносит до каких-либо вершин. Зрителю бросаются в глаза старые латы, книга о рыцарях, затем тазик для бритья. В череде комических событий, чаще всего связанных с волшебством, Алонсо Кихано подготовит себя к приключениям во имя прекрасной дамы. Ежели зрителю не хватит комичности, тогда он увидит облачение будущего рыцаря — в качестве шлема будет водружён тазик для бритья. Для ещё большего смеха прекрасным боевым конём будет выбран осёл. Так Дон Кихот подготовится к геройским поступкам. К сожалению, на том внимание зрителя начнёт угасать, поскольку в дальнейшем всё окажется не столь примечательным.

Булгаков бросит Алонсо Кихано на мельницу за сценой. Получив лопастью, тот отлетит обратно, где зритель увидит его в помятом виде. Вполне разумный главный герой повествования поделится открывшейся для него истиной: волшебство строит против него козни, исчезая в тот самый момент, когда он готов нанести по нему удар. Зрителю немудрено заметить, увидев наваждение в тех же самых местах, под которыми их понимал Дон Кихот. Всё это согласно текста Сервантеса. Булгаков и дальше не станет изменять оригинальное произведение, чем и вызовет апатию у зрителя.

Изначально задуманный в качестве пародии на рыцарские романы, роман «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» таковым и стал. За это его и любят поныне. Можно найти разнообразные ситуации, куда без затруднений получается применить образ главного героя. Но спустя годы случилось продолжение, причём написанное уже не в качестве пародии, а как самый настоящий рыцарский роман, где не осталось прелести от недосказанности. Ежели прежде Дон Кихот воспринимался чудаком, чрезмерно воображавшим, а на самом деле смешившим окружающих, толком не отойдя от родного города в неведомые дали, то в продолжении всё обрело реальность, в том числе и прекрасная дама, даже Санчо Панса стал губернатором острова, как то ему обещал Дон Кихот. Понимал ли это Булгаков, ежели смешал в одной пьесе два разных сюжета, друг с другом плохо совместимые?

Как знать, отсутствие денег побуждает создавать и не такие проходные работы. Нужно в очередной раз признать слабость Булгакова, порою отказывавшегося доводить начатое до конца. Он мог трудиться над новыми редакциями «Великого канцлера», ещё не подозревая, как у него родятся в голове Мастер и Маргарита, придумывать новые эпизоды и сцены, тогда как прочая работа не представляла для него особого интереса. Главное, гонорар получен. Всё прочее становится не столь важным. На постановку в театре Булгаков скорее всего не рассчитывал, привыкший оказываться на вторых ролях. «Дон Кихот» уже был практически принят к постановке, но, как обычно, нашёлся другой автор с иным сюжетом, более важным для сцены.

Автор: Константин Трунин

» Read more