trounin.ru

Любимая тема для обсуждения среди населяющих Россию людей — нелюбовь к отечественному при явном возвеличивании Отечества. Таков характер русского человека, не способного поддерживать достойные условия собственного существования. Ему вторят иностранцы, считающие русских варварами. Говорить об этом можно бесконечно, но для явного примера предлагается обратиться к произведению «Рославлев, или Русские в 1812 году», где всё расписано от и до.

Накануне Отечественной войны с Наполеоном самосознание россиян опять упало ниже некуда. Почти все готовы были поверить в величие французской армии, науки, языка и всего прочего. Верили с тем же успехом в превосходство турецкой армии, выученной французскими наставниками. Верили и слухам, будто армия Российской Империи проигрывает сражение за сражением, отдавая города и тем лишая страну принадлежащих ей территорий. Это казалось объяснимым, невзирая на то, что на самом деле русская армия никому не проигрывала, наоборот беря город за городом. Кто же знал в действительности о происходящем на театре русско-турецкой войны, толком никогда не являвшейся ведомой рядовому жителю России.

Не было веры и в способность русских людей к чему-то. Ежели требовался доктор, то лучше предпочесть выучившегося во Франции, нежели обучившегося врачеванию в Москве. Галломания продолжала процветать. Немудрено понимать, как дворянство относилось к культуре родной им страны, не умея до сознательного возраста сказать пары слов по-русски, зато с пелёнок прекрасно владея речью французов.

Ещё не случилось нападения армии Наполеона, то считалось проявлением безумства, так как такого не могло произойти. Требовалось проанализировать мотивы Императора Французов, дабы понять, зачем ему потребовалось идти на Россию, если перед этим он не сумел справиться с оказавшими ему сопротивление испанцами. Причина заключалась в Англии, значение которой Загоскин принижает. Не о том написано им произведение, оно о восприятии французской нации вообще, покорившей сердца и души россиян, дабы следом разом обрушить на них мощь армий всей Европы.

В войну не верили, но её начала ждали. Ненависть к французам росла, их несносный нрав напомнил русским польских и литовских интервентов времён Смутного времени. Некоторые граждане оказывались готовы в упор расстреливать ещё не ставшими врагами французов. И многие уже говорили, что не пожалеют сил, лишь бы оказать сопротивление захватчику, вплоть до уничтожения всего у них имевшегося — готовы были сжигать дома с имуществом.

На этом фоне требовалось показать историю похождений молодого человека, чья жизнь должна омрачиться драматическими событиями. Он благороден и верен Отечеству, в ближайших планах жениться, а после жить счастливой семейной жизнью. Надежды рухнули в мгновение, стоило невесте попросить подождать, а французам вторгнуться в пределы Империи. Молодой человек слышал известия, как армия Наполеона взяла Смоленск и направилась к Москве. Более не жених, он предпочёл встать на защиту Отечества.

Загоскин рассказал читателю о происходившем на полях сражений. Тяжело передать особенности ведения боевых действий тех дней. Солдатам требовалось держаться занимаемых позиций, невзирая на пушечные ядра, случайно обрывающие жизни. Необходимым считалось заниматься шагистикой, передвигаясь тем же образом, как при проведении парадов. Объяснение тому давалось разумное — так солдат забудет о грозящей ему опасности и сконцентрируется на других мыслях.

Когда Москва вспыхнет, главный герой повествования окажется раненным в пылающем сердце Отечества, скрываемый от французов. Дабы читатель понял картину происходящего, Загоскин отправил на его спасение человека, пошедшего на риск, облачившись во французскую военную форму. Надо ли говорить о благородстве такого поступка? Рискуя жизнью, он будет пробираться через сомнения встречаемых на пути противников, встречая ещё больше сомнения, отходя обратно в расположение русской армии, вынужденный заверять партизан в собственной благонадёжности, не считая прочих отщепенцев из пёстрого состава армии французов.

На событиях 1812 года Загоскин не остановился, дополнив повествование историями действующих лиц о заграничном походе. Вместо ладного рассказа, вышел набор зарисовок, довольно занимательных, но лишённых смысловой нагрузки. Важнее окажется внимать последним страницам, где перед читателем раскроется трагедия главного героя, едва не потерявшего голову, но лишившегося всего, о чём он смел прежде мечтать.

А русские всё равно останутся для французов варварами, ибо свою столицу они спалили, не тронув Парижа.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человек живёт ради преодоления противоречий. Он специально создаёт условия для невыносимого существования. И всегда исходит в воззрениях от занимаемой им территории. Для уходящих поколений распри потомков редко становятся понятными, поскольку молодёжь стремится обособиться, заявив о праве на самостоятельное видение происходящего: уже не радетели за наследие предков, а отдельные единицы выстроенного вокруг них социума. Примеров тому много, один из них — война буров против англичан. Не хотели жители Южной Африки находиться под пятой амбиций империи британцев, сопротивляясь распространяемому ими джингоизму. И война грянула: сперва первая, потом будет вторая, не считая прочих столкновений. Хаггард предложил новое понимание возникновения противоречий между бурами и англичанами, сделав любовь камнем преткновения в желании найти компромиссный вариант.

У буров была ненависть к англичанам. Разве могли они с уважением относиться к людям, убивавшим их родителей? Достаточно подозрения в воровстве, как наказание следовало незамедлительно. Всё вершилось без принятия объяснений и установления истины. А если вина оказывалась на другом, англичане разводили руками, ссылаясь на провидение. Потому и пылали буры ненавистью, пропитанные поданным им примером, отныне становясь склонными к коварству. Когда-нибудь наступит момент, тогда буры вспомнят о гордости и скинут власть империи британцев.

Уяснив изложенное, будет проще понять происходящее на страницах. На ферму прибывает отставной военный, решивший найти работу в мирной обстановке. Он там встретит двух красавиц и их строгого дядю. Все они являются англичанами, потому считают себя правыми в каждой ситуации. Им не составит затруднений свернуть голову страусу, ежели от него исходит опасность. Важнее сохранить подданного царствующего монарха, нежели кого-либо другого, будь то птица или представитель иной национальности. Логично предположить развитие страстей между красавицами и военным, чьи сердца запылают в необходимости позволить обрести счастье кому-то, лишь бы им являлся англичанин.

Вскоре Хаггард разбивает идиллию, позволяя молодому буру вмешиваться в дела англичан. Он любит одну из красавиц, которая не желает с ним иметь общих интересов. И этот бур — не простой представитель населяющих Южную Африку людей, он стал жертвой обстоятельств, так как именно его родителей убил англичанин, позволив в дальнейшем жить рядом с собой и чувствовать униженность данного ему положения. Сему буру суждено стать коварным человеком, напрочь лишённым стремления сотрудничать с убийцами родителей. Единственный момент он соглашался принять — готов простить судьбу за испытания, согласись дядя отдать за него понравившуюся ему красавицу. И если того не произойдёт, значит разразится война.

Есть причины сочувствовать бурам, как не показывай Хаггард присущие им отрицательные черты. Можно сочувствовать и англичанам, чьё стремление жить вне потрясений сталкивается с сопротивлением отказывающих им в том людей. Раньше все жили дружно, словно не замечая проблем. Но противоречия усиливались, не находя разрешения. Кому-то не хватало земли, кто-то терял родных, иным отказывали в праве на личное счастье. Начиналось брожение, превращавшее друзей во врагов. До того англичанин вершил собственный суд и не думал о последствиях, теперь он откажется понимать, почему против него ополчились. Не любовь некоего бура обострила отношения, но стала важной составляющей общего роста взаимной ненависти.

Та война длилась недолго. Буры тогда одержали победу и доказали право на независимость. Их государство называлось Трансваалем. Впереди несколько десятилетий относительного мира, пока англичане не соберутся восстановить потерянные позиции. Тому предстоит случиться, о чём Хаггард ещё не знал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как низок великосветский быт, как низко падают дворяне, они не русские давно, средь русских стали басурмане. Кругом французское желают, им мнится то важней всего. О глупости такого измышления не думает из них никто. Готовы разрушать былое, и память предков не важна. Что муж семейства офранцузиться мечтает, что уподобиться француженке его жена. От сих причуд страдают люди, а кто-то обретает вес, ведь подлым проще навязать глупцам крамольный интерес.

Готово к свадьбе действие на сцене, поют любовники о счастье скором, не ведают они, каким обернётся вёдро вскоре громом. Торжеству не быть, ибо таким тратам не бывать, лучше из Парижа для барина карету заказать. Французская она — такое определение важнее прочих, на русских повозках ездить больше нет охочих. Не по рождению позор иметь подобный, нынешнему обществу теперь не очень угодный. Надо соответствовать ожиданиям соседей и поддерживать порядок, ещё подумают, будто не процветают они — будто постиг их упадок.

Так кажется. Но кто стоит за прихотью четы дворян? Кто воду мутит, кто надоумил, кто смутьян? Приказчик тем решил жениха отставить прочь, ему невеста самому мила, потому на хитрость пойти пришлось. Теперь свадьба отложена — горе молодым. Не учёл приказчик только, как после сладить с соперником своим. Хоть и нельзя жить дальше без кареты, никому всё равно не интересно, насколько чувства любовников оказались задеты. У жениха имелась возможность возразить, пусть лакей: он по-французски прежде научился говорить.

Даётся диву зритель. Как же так…в Париже французский язык распространён даже едва ли не среди собак. В России же, немного отъехав, чуть скроется из вида столица, приходится раскрывать рты от возмущения и делать недоуменные лица. Не ведают о Франции люди там, не знают о ней ничего. Необразованная Россия! Жить в такой стране нелегко. Чтобы исправить положение, нужно карету заказать, а в свадьбе молодым, хочешь или не хочешь, придётся отказать.

Прежде жили дворяне и не ведали о Париже сами. Мода на Францию снизу пошла, приказчиков заговорила устами. Разве понимают о Франции барин и барыня в опере Княжнина? Свяжут ли, если попросить, любые французские на выбор слова? А свяжет ли пару слов приказчик, кажущийся модным? Вдруг этот поступок окажется для него неизъяснимо сложным? Толк от плута, коли о Франции ему мало известно? Разве держать такого слугу дворянам уместно?

Проблема разрешится. Не бывать карете, ежели в карете нет нужды. Не французов на козлах, извините, воссядут зады. Лучше карета своя, но с лакеем, чей язык бесподобно хорош, такому человеку цена отныне больше не грош. Тогда и свадьбу допустимо сыграть, не жалея денег на торжество, на французский манер устроив её. Жениху и невесте французов речь знакома, с сего момента Парижу уподобится обстановка дома. А приказчику свет будет не мил, он французские порядки сам с прилежностью вводил.

Комедия проста и становится понятна, в русском народе страсть к иностранному сродни проявлению коварства. Стоит объявить себя знатоком заграничного быта, любая провинность сразу будет забыта. И нет беды, если соврёшь, лживыми речами в России кого угодно проведёшь. Не верит русский в силы свои, опираясь на опыт чужой, делая выбор в пользу культуры от понимания далёкой, иной. И тот добьётся успеха, легко учиться кому. Успех придёт тогда к нему одному. Важно не унывать, лучше быть готовым ко всему, дабы не огорчаться и не серчать на укравшие шансы судьбу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что движет человеком? Почему переменчив он? Утром никого не любит — страстно к вечеру влюблён. Понять его мотивы невозможно, о том иное измышляют. Всякое думают, считая, будто верно понимают. Но вот случилось, вот взыграли чувства, спокойный прежде, ныне он — источник буйства. Вчера — союзник, верный сын Отчизны. Через мгновение — причина дружбы крепкой тризны. Мазепа! Чем нам не пример? Мазепа — выбравший предательства удел. К Петру спиною повернулся, под стяги шведа Карла перейдя, в том нечто важное для казачества и для себя найдя. В чём того причина? Отчего Мазепа стал такой? Разменял он к Полтавскому сражению почти десяток восьмой. Пушкин посчитал, что старый казак был влюблён, именно об этом в поэме «Полтава» прочтём.

Судьбами стран, их народов и каждого отдельного лица управляет воля храброго мужа и воля подлеца. Храбрым мужем Мазепа был? Или всё же предателем слыть заслужил? То рассудят потомки, решая о том по угодному им: в политике всякий чем-то ему важным томим. Пушкину вера — пусть споры рассудит он. Покажет, почему Мазепы бой стал предрешён. Не по решению рассудочной мысли совершил гетман поступок, не желал он от Петра для края своего уступок, ему и шведы ничего не сулили, о послаблениях Мазепа с Карлом не говорили. Дело в крестнице оказалось, любил её он, потому и предал Петра: иные мнения — лишь пустой звон.

Как взять желаемое, коли не позволяют обладать? С силой выступить и с силой отобрать? Локти кусает противник пусть твой, тешится пусть своей горькой судьбой. А если конфликт от того, что тем обидишь царя? Но ты освещал ему путь, себя не щадя. Ты достоин любви, тебя могут любить. И предать тебя могут, тебя могут казнить. Предателем станешь, никого не предав, и предав, предателем станешь, оным так и не став. Голова пойдёт кругом, была не была! Не простит тебя Пётр? Вольного казака, значит, такая судьба. Чувство взаимное, любим ты любимой своей, пусть не с русским царём, решил ты: «Со шведами язык общий найдём».

Не стоит думать, будто одного Мазепы жизнь сложна: каждого человека жизнь затруднений избытком полна. Решение всегда найти можно, забыв о нуждах своих, ведь думать надо прежде о людей нуждах других. Как не ищи оправданий, о чём Пушкин писал, не всякий из-за любви друзей предавал. И ладно бы юнца любовь, что жизни ещё не познал, но любовь старика… Маразм, пожалуй, крепчал.

За новый стан гетман поведёт в битву войска, заполнит бреши шведов: казакам укажет в полках шведов места. И грянет залп, сойдутся армии, прольётся кровь. А всему причина, как бы не звучало странно, гетмана любовь. Любил он сильно, и ту битву за любовь он проиграл, под Полтавою сражаясь, об одном он всё же крепко знал. В том сражении пал враг его, убитый лично им, из-за кого он был со шведами разгромлен и прочь из Сечи был гоним. И успокоилась душа Мазепы разом, отец любимой не ответит более отказом. Не ответит, ибо пал в битве за Петра. И Мазепа падёт через год, не дождавшись в Бендерах утра.

Закончит сказ Пушкин. Довольно сказал он. Мазепу другим мы представим, сказанное о нём мы учтём. Любил человек, желал любимым быть, всё сделанное он посчитал нужным забыть, не для других старался, для себя одного. Если не сам, о тебе не позаботится никто.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Девиз Хаггарда — все беды от женской красоты. Вернее, от изумительной женской красоты. Не всегда, но в произведении Райдера обязательно, находится девушка, которой никакая из барышень в подмётки не годится. Этого вполне достаточно, чтобы за сердце такой красавицы начиналась борьба на уровне государств. В представленном читателю случае сошлись интересы Англии и Испании. И всё бы ничего, да снова внешний блеск исходит от дочери еврейского семени. Кажется, достаточно иметь отца еврея, как героиню Райдера буквально с яслей начинают желать видеть в качестве невесты.

От прошлого не убежишь — ещё один девиз Хаггарда. Отец Маргарет покинул Испанию, опасаясь суда инквизиции. Ему полагалось сожжение на костре за веру предков. Он обосновался в Англии, женился, воспитал дочь, слыл за добропорядочного христианина. Теперь дочери суждено против воли вернуться в Испанию, куда её обманом вывезет испанский гранд сомнительного происхождения. Как читателю видно, все действующие лица не так просты. Сложен в понимании и жених Маргарет — сын дворянина, выбравшего не ту сторону в войне Алой и Белой розы, вследствие чего он был лишён прежних владений.

Ситуация усугубляется сложностью взаимоотношений между Англией и Шотландией, союзницей последней обычно выступает как раз Испания. Ударишь испанца на улицах Лондона, так сразу ополчится каждый шотландец поблизости. И это при том, что спровоцировать драку, по мнению Хаггарда, было легко. Достаточно задеть честь дамы, спровоцировав тем благородного англичанина вступиться за неё. Инцидент в подворотне мог привести к вооружённому противостоянию с задействованием флота и армии. До того Райдер повествование не доводил — нагнетая обстановку, он позволял разворачиваться событиям по излюбленному им плану.

Третий девиз Хаггарда — новых историй не бывает, всё повторяется по одному и тому же сценарию. Снова человек теряет любимую девушку, бросается следом, настигает похитителя, терпит поражение, снова его настигает и опять ему проигрывает, продолжая идти следом, пока не закончится терпение у писателя, и на страницах не появится уникальное разрешение представленной читателю ситуации.

Схожая канва не умаляет интерес к произведению Райдера. Конечно, иной раз возникает желание прекратить мучения, отказавшись от знакомства с историей, когда знаешь, как действие будет развиваться. Только есть существенный момент, мешающий так поступить. Это возможность познакомиться с настоящим прошлым, в которое Райдер поместил действующих лиц, и возникающая необходимость смириться с неизбежным. В очередной раз кому-то из героев предстоит совершить жертву во имя всеобщего счастья.

В случае «Прекрасной Маргарет» происходящее на страницах приятно ещё и тем, что основного злодея поджидает не смерть или увечье, а общественное осуждение, должное стать для него самым суровым наказанием. Когда твои устремления не поддерживают люди, если граждане твоей страны готовы поднимать постоянно на смех тобою совершаемое, то разве получится спокойно существовать остаток дней? Впрочем, жизнь и до того не жалела человека, тем его озлобив и отправив на поиски счастья в другую страну.

Разве нужно говорить, что Хаггард строил повествование угодным лично ему образом? События на страницах могли быть построены отличными от представленных. Но автором является Райдер, поэтому другого ожидать не следует. Всё обязано закончится благополучно, пускай не все доживут до последних страниц. Главное, никто не отказывался от убеждений, как бы к ним не относились люди. Поднятый Хаггардом вопрос веры был и останется болезненным для людей: важно его решение принимать с высоко поднятой головой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1761 году Фёдор Эмин ещё не знал русского языка. Но к 1763 году он стал писателем и в последующем выпустил порядка двадцати пяти изданий. Имея восточное происхождение, для первого своего произведения он выбрал близкую ему тему, перенеся пользовавшийся тогда спросом плутовской роман на почву Египта. Согласно сюжета получилось так: бедный персидский философ Лизарк отправился в путешествие, потерпел крушение и оказался представлен высшему свету принявшей его страны, дабы любить и быть любимым, но претерпевать сопутствующие сему желанию затруднения. Основным из которых является симпатия к нему влиятельной египтянки, чьи чувства столкнулись с аналогичной симпатией простой девушки Сарманды.

Проблематику произведения Фёдор усилил за счёт должной быть непонятной тогдашнему русскоязычному читателю идеи возможности любви человека из низов к тому, кого примечают цари. Но в том то и суть плутовского романа — будучи никем, человек становится влиятельной фигурой. Касательно Лизарка так и случится, чего не скажешь о Сарманде. Об этом читатель будет задумываться с самого начала, ведь Лизарк излишне надменен для своего бедного происхождения, чтобы отказываться от проявляемых к тему тёплых чувств. Он должен понимать, как бы не любила его влиятельная египтянка, стать ей равным он никогда не сможет. В отличии от него это понимает Сарманда, готовая на любое унижение, только бы быть всегда рядом с любимым ей человеком, к тому же схожего с ней социального положения.

Счастье не будет длиться долго. Фёдор решил разлучить молодых людей, разведя их пути, продав на невольничьем рынке разным хозяевам. Для Лизарка то не станет трагедией, он привык быть носимым ветром, принимая новые условия без возражений. Сарманда же испытывала подлинное мучение, готовая к худшему из исходов, порою горько сожалея, что ей пришлось познакомиться с Лизарком, которого она так сильно любила и ей не дано переменить сего отношения к нему. Разве тут получится возразить Фёдору? Без особых затруднений. Но данное произведение не подразумевало действующих лиц, способных менять однажды принятую ими модель поведения.

Разрешается ситуация просто. Лизарк окажется благородного происхождения, как тому и следовало произойти согласно традиций плутовского романа. Его судьба резко поменяет ход, поскольку прежде невозможное окажется доступным, а благие перспективы перестанут иметь возможность к осуществлению, так как их достижение оказывается совершённым иначе. Посему Фёдор даст читателю финал со счастливым окончанием истории. И будет так по той причине, что в Египте многожёнство считается нормальным явлением, вследствие чего Лизарк может жениться на ком захочет, хоть на Сарманде, но только не на влиятельной египтянке, на её беду оказавшейся родственницей понравившегося ей когда-то бедного персидского философа.

Согласно названия произведения постоянность действительно награждается. Ни одно лицо за время совершаемых событий не изменило представлений. Не имеет существенного значения, хотел ли кто того, к чему так стремился. Всему был подведён закономерный итог. Размышлять о том, насколько плутовской роман соответствовал нравам жителей Российской Империи середины XVIII века не стоит, но нельзя исключить, что произведение Фёдора Эмина обязательно бы заинтересовало читателя, хотя бы новизной, раскрывающей не просто европейские порядки, а дающей пищу для фантазии в виде занимательных приключений из мира, ассоциации с которым должны быть неизменно связанными со сказками.

Сам Фёдор Эмин мог ещё плохо представлять, чем он может заинтересовать читателя. Традиции России только недавно начали становиться ему понятными. Поэтому он попробовал силы в писательском мастерстве, продолжив плодотворно творить на протяжении последующих семи лет, вплоть до смерти.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Правитель от народа, он правит крепкою рукой, не знает сей правитель, не он владеет собственной страной. Нет власти, если Рима воины над ним, иной властитель даёт указы им. То не беда, когда рука чужая управляет, много хуже, свободе если угрожает. Быть противоречиям, спокойствию не быть, другой власть твою может захватить. Так и случается, не изменить того, горевать предстоит: правитель раньше, а теперь никто. Не в том причина, проблема поважнее есть, драматургам её из трагедии в трагедию несть. Имя ей — любовь, и вокруг строится сюжет, прочих затруднений серьёзных будто в мире нет.

Нумидский царь Сифакс на сцене, дочь правителей Карфагена Софонисба его жена. Чета правителей зрителю представлена — царская семья. В чём затруднение? А дело в том, что прежний властитель Нумидский был в Софонисбу влюблён. И быть браку, и править совместно, было бы всё то Риму лестно. Причём же тут Рим? Без Рима никак. Он определяет, кто друг ему, а кто враг. Коли враг, то смерть ты примешь, если друг — у недруга царство отнимешь. Есть ещё народ, которому противна власть Рима, не допустит он в правители сему государству верного сына. Да, трудная вводная дана. Но такая же трудная жизнь наша всегда.

Без интриг никуда, грозит стране с Римом война. Не бывать такому, чтобы царю принимать облик раба. Куда же податься, если сильный соперник тебе противостоит, он дерзости в свой адрес не простит. Подложные свидетельства, нужно внести распри в подлежащий краху дом, от внутренней грызни пусть разваливается он. Пусть всё благородно и нет побуждений изменить стране, всё будет представлено так, что нельзя поверить не.

Как же Софонисбе поступить? Власть Рима она не может допустить. Её же в измене подозревают, в неверном свете помыслы народу представляют. Остаться правительницей может, согласись с римским наместником в союз вступить. Случись такое, каким образом продолжать в новых условиях жить? Рим не допустит противленья, он всё равно получит своё, мир для него поделён на своё и ничьё. Значит ничьё следует брать, для того источник проблем нужно просто убрать.

Трагедия право. Чей же сюжет? Вольтер написал? Или всё-таки нет? Княжнин написал? Это его? Тогда скажем: браво. Хватает в пьесе всего. Есть и затруднения, понятны они. Долгие разговоры наполняют «Софонисбы» стихи. Зритель скучает, не видит развития он. В речах запутаться он обречён. Куда происходящее движется и есть ли ему конец? Погибнет правитель, пойдёт вдова под венец? Или оставит Рим претензии свои, приняв владение Нумидским царством за мечты? Зримо всё и предрешено, но трагедии разыграться дано. Итог тяжб за власть будет таков — не избежать никому римских оков.

Сопротивление положено. Но не будет сопротивления в пьесе. Крупная держава — ей быть первой среди прочих государств в весе. Как бы Рим не казался противным, он всё-таки Рим, считаться полагается прежде прочего именно с ним. Как скажет Рим, тому так бывать, не жене правителя Нумидского сему возражать. Она может рыдать, причитать и винить несправедливый рок, только не надо оправдания искать, если сделать ничего не смог. Жизнь не простая, в ней принципам места быть не должно, время для поиска правды, если и было, навечно прошло. Главное заботиться о подданных государства, забыв о себе. Благу везде найденным быть найдётся где.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Везувий извергается — беда. Он предвещает смену власти! Во власти Тит, не знает он, какие ожидать ещё напасти. Пожар в столице или бунт созреет? Никто будущего в его окружении предсказать не смеет. Иная причина катастрофой грозит, должен был понимать то легко влюбчивый Тит. Обидеть женщину опасно, в её руках все власти нити, любые благодеяния жаждой мести окажутся смыты. Но коли справедлив, и правишь честно, разве мыслить о предательстве тебя уместно? О том Княжнин рассказал, пускай и со слов других, снова использовав для личного творчества иными написанный стих. Об этом писал Корнель, и Метастазио писал, у Моцарта схожий мотив оперой стал. Теперь очередь Княжнина, он подобрал к сюжету русские слова.

Недолог срок правления Тита, то правление никогда не будет забыто. Везувий в том повинен, накрывший пеплом города, восстанавливать Кампанию задача была не проста. Подготовку к бунту разве заметить в условиях таких? Или понять, кто предаст из друзей лучших твоих? Рим перед зрителем — это надо учесть. В Риме по малому поводу готовится месть. Против властителя или простого люда, никто не знает беду ждать откуда. Всё спокойно, проблемы уже решены, всем устранившим последствия извержения награды даны, теперь заметно станет, чего ранее Тит не понимал: увидит он в глазах друзей отблеска сжимаемый за спиной кинжал.

Правитель восседает шатко, медвяное вкушает сладко, он рад за окружение, ему почёт, а зритель понимает, что подданных гнетёт. Одна рабыня (ибо женщины — рабы, пока не случалось в Риме для них другой судьбы), обижена за поруганную честь, она надеялась по правую руку от Тита воссесть. Желала править, на свет императрицей она рождена, и править могла, но другой достанется римлян страна. Как то перенесть, разве терпению быть? Проще ядом обидевшего её императора напоить.

Кто в жизни понимает суть, тот вершит дела чужой рукой. Виновным будет не он, о кто-то другой. Так и с Титом, который не мог осознать, как на друзей обещание враждебно настроенных к нему сил станет влиять. Ударять не кинжалом положено и не яд подносить, женщине мстящей о том должно забыть. Не ей решать, какой кары обидчик достоин, решение примет оружием в её руках оказавшийся воин.

И вот оно — милосердие Тита. Должна быть казнена враждебная власти клика. Зритель понимает — император простит. Раскаявшимся грех будет забыт. Нет нужды мучить людей, если они пуще прежнего стали верней. Был в том от Княжнина императрице рефрен, спасшей его от грозивших казнью проблем. За десять лет до написания трагедии сей, Княжнин жизни мог лишиться своей. Но всё обошлось, слава царям: теперь это понимал и некогда оступившийся сам.

Пустые помыслы владели сценой на протяжении действий трёх, задуманный против Тита замысел оказался плох. Мести желало лицо одно, тогда как другим то не несло ничего. И не быть бунту, поскольку никто его не хотел, не найти мстительнице того, кто окажется для сего дела смел. Оставалось пленять красотою и нравом своим, говорить, что пошедший на императора будет ею любим. В таком ослеплении, иначе никак, действовал и действует по чуждому наущению всяк. Если задуматься, оценив гнев человека сполна, то увидишь, насколько история ошибками остаётся полна.

Удобный сюжет для оступившихся измыслил Княжнин, Тита вспомнил и его милосердие с ним. Торжество справедливости надо понять и оступившихся неизменно прощать. Не по уму своему творят беды они, пешками являются — зачинщиков прежде исполнителей старайся найти. Но и их прощай, если осознают проступок честолюбивый, Титу подобный правитель народом любимый.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Во славу русского народа, и дабы слава процветала, то надо лучшее из лучшего присвоить для начала. Взять драматургов европейских, сюжет их популярных пьес, и показать, как их обходиться можно без. Вот, например, Дидона — Карфаген основавшая царица, первейшая из первых, троянцам беглым давшая кров львица. Она любить могла Энея, тем доли женской воплощая суть, поскольку не стерпев измены, отправиться решила в свой последний путь. В мучениях жестоких, длившихся мгновенье, она умерла, о том помнит спустя тысячелетия каждое молодое поколенье.

Не знал Княжнина двор императрицы, не ведал Сумароков о нём, но стоило «Дидоне» на сцене появиться, имя Якова вошло во всякий дом. Тем озарилось небо, поэзия преобразилась, публика наконец-то ладным слогом насладилась. И было в этом нечто, чего не просто нам принять, но о том не раз придётся после повторять. Ведь Яков не искал сюжетов сам, их он искал в успехах драматургов прочих, чьи пьесы переводил, порою в словах излишне точных. Но дабы прославленье отыскать, потребовалось ему своё создать.

Пред зрителем Дидона. Троянцев ласково принимает она, не понимая, какая ждёт её судьба. В пяти действиях о том будет рассказ, своего рода античных мифов пересказ. Не требовалось нового, ведь той истории известен нам сюжет, не стоит вносить в него изменения спустя множество прошедших лет. Чем заполнить происходящее? Княжнин разумно рассудил, он действующих лиц памятью о потерях наградил. Ежели о чём и заходила речь, то об утраченной Трое и о горечи будущих дней, не знали троянцы куда двигаться им, не знал то ведший троянцев Эней.

Чем разбавить действие, к чему приковать внимание? Разумеется, к необходимости проявлять к богам почитание. Какой правитель не увидит в том отношении уважение самого себя, божественным промыслом посаженого на трон править странами царя? Нужные струны задел Яков Княжнин, посему успех и следовал после повсюду за ним. Поставив «Дидону», он добился положенного ему внимания, зятем Сумарокова вскоре став, оценившего молодого таланта прилежное старание.

Как же быть? Как относиться к первому произведению поэта? Ежели чувство царское было его словами так сильно задето. Увидела публика, куда шли герои со сцены, на смерть шли они: шли на смерть во славу Мельпомены. И шли умирать, коли положено им было смерть принять, не вольны они смерть свою оказывались выбирать. Кто соглашался, тот принимал положенный рок, оканчивая созерцание жизни в положенный тому срок. А кто не желал, тот уходил со сцены или устранялся сам, уже тем становясь приятным богам. Впрочем, жизнь человека всегда в чужих руках: не он принимает радость, не его постигает крах.

В беседах пройдёт «Дидона» пред взором, растворившись в сознанье. Не поймёт зритель, в какое сия трагедия дана назиданье. Античный сюжет оказался приятен, ибо в те времена внимание обращали вглубь времён, откуда любой сюжет мог был быть всегда извлечён. Не о проблемах дня говорилось в трагедиях, не дошёл до того европейский зритель ещё, не дошёл и российский, не понимавший пока в драматургии ничего. Тем легче оказывалось Княжнину творить, потому его имя нам помнить, ведь нельзя такое имя забыть.

Да забыт Княжнин, померкла слава его. Впрочем, классиков XVIII века мало помнит кто. Нужно восполнять сей пробел, и восполнен будет он, Яков Княжнин снова украсит своими стихами литературный небосклон.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Мир устроен далеко не так, как о нём склонен думать всякий простак. Вот для Саади мир устроен точно иначе был, ежели он с упоение яд из рук любимой пил. Здравомыслие не касалось его речей, он с верой смотрел на людей и зверей. Не съест его гепард, коли того сытно кормить, когда ему голодному далее рядом с тобою быть. Так думал Саади, о том он писал, и о любви он рассказывал, и в смирении толк он знал. Главы следующие «Бустана» как раз о том, о них давайте скорее прочтём.

Любовь не исцелить бальзамом, такое лекарство не ищи, врачей искусных не старайся найти со всей Земли. Понять иное нужно — от любви положено сгорать. Жар естества не перебороть в себе, если пришла пора изнутри сгорать. Лучше вспыхнуть пламенем, чем отдалиться от любимой пери своей, не стерпит влюблённый вдали от неё проведённых дней и ночей. Сгореть всё равно предстоит ему. Так зачем отдалять столь тягостный миг, от света уходя во тьму? Как мотылёк летит на огонь, от ярких лучей сгорая, человек столь же слепо к любимой летит, опасностей не замечая.

Такой представлял любовь Саади, и видел любовь он в разных проявлениях, о том он говорил в прочих написанных им стихотворениях. Он видел пустыню, и видел умирающего от пустынного жара, того томила сошедшая с небес ему кара. Уж лучше в пучине тонуть, до смерти напившись водою, нежели истлеть, огорчаясь ниспосланной с неба судьбою. Глупцы! И нет иного понимания мыслям их. Разве есть разница, погибать в условиях каких? Не от любви же им умереть предстоит, умерший всё равно будет вскоре забыт. Им бы думать о чувствах любимой, должной остаться без них, но перед смертью думы всегда лишь о бедах своих.

Человек любит жизнь, любит он и злато. И хотел бы жить каждый человек богато. Да не купить на злато любовь, дружбу не купить, об этом не стоит мечтать, сии мечты лучше забыть. Не умалить зверя голодного, злато ему предлагая взамен себя. Зверь человека съест, если насытить брюхо возникла нужда. А ежели страсть встанет перед человеком, он пожелает её за злато решить, то пусть про зверя голодного вспомнит, иначе умрёт, долго ему с осознанием страсти не жить. Пусть златом богат более прочих, пусть староста деревни — твой отец, это не означает, что отличным от прочих будет твой, предстоящий каждому из на Земле живущих, конец.

Смиренье — вот мудреца путь. Смирись, себя в страстях не забудь. Твори добро, милость не трать на подлецов, нищим воздай за страданья, для того хватит самых простых слов. «Спасибо» скажи, благодарность важнее всего прочего в мире людей, пусть облегчение придёт к кому судьба оказалась твоей судьбы злей. Будь осторожен, лесть принимай с осознанием качеств своих, как бы дней не закончить среди нищих, о коих частью гласит данный стих.

Саади мечтал, к тому привык читатель его, немного устав внимать мечтам его. Идеальная среда, которую с человеком не совместить, если не желают люди жизнь поскорее в кратких муках прекратить. Думая, каков конец человечество ожидает, то перед глазами картина, согласно которой вся планета в пожаре сгорает. Любви ради, а не ради корысти, погаснет навеки свет, окончив в сём чувстве прожитый срок в миллионы отпущенных для нас лет.

Автор: Константин Трунин

» Read more