trounin.ru

Позвольте молодым людям ошибаться. Пусть ломают жизнь, совершают неверные поступки и горько после сожалеют о содеянном. Пока не позволить осуществляться ими желаемому, до той поры они будут к тому стремиться всей душой, не принимая возражений. Но стоит воспротивиться, встать на пути и высказать заботу о нежелательности неблагоразумия, как это обернётся ещё большими печальными последствиями, грозящими крахом для всех. Трагедия создаётся без дополнительного участия, хотя молодые люди могли совершить единственно верный шаг, тем породив всеобщее счастье. И когда не случается благого, жизнь наносит разрушающий бытие удар.

Не отмеченный способностью связать слова в увлекательную историю, Нарежный дал читателю почувствовать переполненные сентиментализмом прозаические строчки. В угол повествования поставлен исход взаимоотношения влюблённых действующих лиц, не имевших возможности сойтись и жить до старости в окружении переполняемых теплотой взаимных чувств. Различие в социальном положении стало непреодолимым препятствием, пока ещё непонятным юноше. На том и строится история, что оправиться от пережитых эмоций он никогда не сможет, поражённый в сердце случившейся трагедией в тот момент, когда преграды перед обретением счастья наконец-то пали.

Юноша застаёт агонию, свершившуюся до его прибытия. Перед ним последствия любви, которую более не возродить. Почему он не успел, как такое могло произойти? Нарежный о том рассказывает, неизменно возвращаясь с повествованием от другого персонажа, дополняя действие новыми деталями. От подробностей читателю легче не станет. Приходится разделять страдание главного героя от переживаемых им горестей. Всему бы быть, свершись необходимое раньше. Не пяти минут не хватило, но месяц такой же короткий срок. Ежели он упускается, то обретение утраченного воспринимается через необходимость принять более страшное. В меру благой случайности сия история обошлась без внимания к столь тяжёлым эпизодам для проявления сострадания.

Не нужно судить о произошедшем на страницах, применяя к ней ум зрелого человека. Зачем размышлять о делах молодости, не понимая её именно от лица плохо знающего про жизнь юноши? Кто перешёл тот трепетный момент и осознал последствия канувшей в прошлое влюблённости, тот поймёт. У кого таковой влюблённости не имелось, будет относиться к ней крайне серьёзно, не допуская мысли о скоротечности чувства и обретении столь же кратковременного счастья с другим столь же пленяющим воображение человеком. Только осознание всего этого не способно уберечь молодых людей от повторения с ними всё тех же ломающих восприятие ситуаций, неизменно сопровождающих взросление каждого из нас.

Нарежный отразил для читателя понимание сего, воспользовавшись возможностью поведать историю от лица стороннего рассказчика. Он знал про данную ситуацию, проявлял к ней интерес, и застал её окончание в церкви, обнаружив там не находящихся пред алтарём лиц, дающих клятву верности, а гробы, стоящие посередине обтянутого тканью помещения. Кто в тех гробах, рассказчик догадывается сразу, а после узнает все те подробности, что сообщены Нарежным в повести «Мария». Осталось испытать боль за случившееся, вроде бы завершившееся смягчением сердец, добившихся понимания чувств нуждавшихся в любви людей. Как всегда, требуемое свершается, когда в том более нет необходимости.

Поэтому призыв разрешить молодым совершать ошибки остаётся в силе. Какими бы те заблуждения не отразились последствиями, главное, чтобы горе детей исходило от их собственных деяний, а не было спровоцировано заботой родителей, тем убивающих в молодых людях душу, покуда заставляют их сердца оставаться запертыми в клетке. Если голубям суждено пасть в когтях поджидающей за дверью опасности, то главное их об этом предупредить, а решать уже им.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Предков нужно возвышать! Какими бы они не прославились делами — задачей потомков становится грамотная интерпретация прежде происходивших событий. Например, прадед Александра Пушкина имел уникальную судьбу для подданного Российского государства, так как происходил из африканских земель. Но как вёл себя сей прадед? Если не воспринимать в радужных оттенках сообщаемую о нём информацию, то окажется он человеком с сомнительной репутацией. Может потому и не стал писать о нём Пушкин дальше, ибо требовалось создавать преграды на его пути, всегда непременно связанные с происхождением.

Читатель встречает главного героя произведения, когда тот набирался ума за пределами России. Не хотел Ибрагим (или Абрам) менять просвещённую Европу на край Петра, продолжая отдалять момент возвращения. Только вместо приобретения знаний он совершал амурные подвиги. То ему было позволительно, ибо успел Ибрагим отметиться на испанской войне, получив ранение в голову. Яркая внешность и обходительность позволяли располагать к себе дам высшего общества.

Почему Пушкин выбрал в качестве начала момент интимной близости с некой французской графиней? Мало ли тёмных пятен в биографии Ибрагима, так потребовалось добавить, будто бы имеются возможные родственники, которых никогда уже не найти. Пушкин вообще многое добавляет от себя, если не опирается на семейные предания. Может нет ничего похвального в иных делах его прадеда, если на страницах произведения о нём потребовалось рассказывать ситуации, чьё отношение к действительности сомнительно.

В любом случае, «Арап Петра Великого» не предназначался для публикации. Поэтому Александру допускалось мыслить о чём угодно, не боясь быть обвинённым в преднамеренном искажении исторических событий. Даже заключительный ключевой момент произведения — явный вымысел. Общие детали вероятно имели место быть, а вот во всём остальном, где описывается исключительная роль крестившего Ибрагима царя, следует всерьёз не воспринимать. Согласно дошедшим до нас сведениям, прадед Пушкина женился спустя шесть лет после смерти Петра, успев пять из них отбыть в сибирской ссылке, да не на Наталье Гавриловне, как в тексте, а на гречанке, имея с ней довольно трагические события. Стоит ли говорить, что прабабкой Пушкина она не являлась? Но не стоит исключать, что в судьбе Ибрагима действительно имелась Наталья Гавриловна, на которой пожелал его женить Пётр.

Теперь понятно, почему повесть не публиковалась. Она должна была отлежаться, дабы в будущем, когда личность Ибрагима Ганнибала станет слишком далёкой, чтобы всерьёз ею интересоваться, тогда повесть Пушкина будет способна заменить прочие источники, став определяющей, прославляя деяния предка. Лишь в таком понимании получается её воспринимать без укоров, либо считать её исторической беллетристикой.

Интересен факт, согласно которому Пушкин обрисовал общество времён Петра. Ежели во Франции Ибрагим пользовался успехом у женщин, не вызывал осуждения у мужчин и считался достойным человеком, то в России он всяким поднимался на смех и без стеснения именовался «обезьяной». Неудивительно, что в такой обстановке ему потребовалась помощь царя, дабы найти жену и более не рваться за пределы страны, где он перестанет ощущать навязываемое мнение об ущербности. Опять же, доверяться в этом Пушкину не стоит. Неизвестно, какие внутренние комплексы заставляли его создать образ прадеда: пленительного красавца, ставшего в России объектом издевательств.

Стоит ещё раз повторить — предков следует возвышать. Пушкин с этой задачей справился. Если не разбираться, кем был его прадед, то Ибрагим прожил жизнь в меру достойно, согласно бытовавшим тогда нравам. Пусть он вернулся в Россию и обрёл счастье как это показано в повести. Ведь не имеет значения, как именно человек жил, если о нём хоть у кого-то сохранились приятные воспоминания.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Давайте последуем примеру Райдера Хаггарда и отныне в человеческих противоречиях будем прежде всего искать проявление благородных черт. Просто так складываются обстоятельства, из-за чего честным людям приходится считаться противниками, тогда как все они являются лучшими представителями человечества. Более никакой грязи, только обеление противника и возвеличивание его склонности к справедливости. В качестве исходного варианта, где описываются необходимые элементы повествования, предлагается считать роман «Братья», рассказывающий о противостоянии крестоносцев и мусульман, где почти каждое действующее лицо — воплощение добродетели.

С первых страниц читатель проникается сочувствием к султану Сирии, чью сестру давным-давно похитил англичанин. С той поры минуло достаточно лет, от брака христианина и переменившей веры мусульманки родилась прекрасная девочка, которой предстоит стать ещё одним Яблоком раздора в череде женских персонажей Райдера Хаггарда. Девушка вырастет напитанной ароматами Европы с чертами восточной красавицы, она будет готова разорваться на части, поскольку любовь к ней будут испытывать не только её кузены, но и повелитель ассасинов, и это не считая желания её дяди — сирийского шаха — приблизить к себе родную кровь.

Сразу стоит отметить излишнее благородство. На страницах произведения нет подлинных противников. Их борьба — не сражение за веру. Победителем окажется обладатель прекрасной девушки, именно за это проливается кровь. Если кто и изобличается Хаггардом, так это люди без принципов, не считающие необходимым придерживаться твёрдых убеждений. Таковые долго не живут, быстро умирая. Персонажи с чувством чести продолжают появляться на страницах, пока не приходит их очередь умереть в наполненных возвышенными моментами битвах. Прочие доживают до конца, оставаясь верными предустановленным для них идеалов.

Единственным персонажем, должным из чего-то выбирать, остаётся только главная героиня. Но и она будет верна изначальным установкам, данных ей согласно её рождения. Пусть она наследная принцесса обширных владений на Востоке, это не имеет никакого значения, ежели ей на роду предписано оставаться христианкой. Нет нужды изменять своим представлениям о должном, когда тебя к тому никто не собирается принуждать. В этом Хаггард сам проявил благородство, позволив девушке оставаться Яблоком раздора, толком не становясь ни на одну из сторон.

События сменяются следующими событиями: действие перемещается с Востока на Запад и с Запада на Восток. Сирийский шах станет предпринимать всё возможное, дабы выкрасть племянницу, а её братья — всё, чтобы этому помешать. И если произойдёт кража, значит дело обернётся крестовым походом, который случится и без каких-либо сторонних объяснений, лишь бы усугубить проблему действующих лиц, должных после продолжать делить девушку, но и воевать.

В военном противостоянии Хаггард описывает трудности крестоносцев. Представители Востока в этом плане оказываются на высоте. Они не являлись варварами, даже наоборот, поражают воображение читателя присущей мусульманам мудростью. Недаром существует твёрдое мнение, что в Средние века именно арабский мир считался средоточием просвещения, тогда как Европа всё никак не могла избавиться от невежества. Это наглядно продемонстрировано Хаггардом. Хорошо хоть крестоносцы оказались не хуже мусульман, придерживаясь тех же твёрдых убеждений следовать благородным порывам души.

Не так важно к какому финалу будет подведён читатель. Нужно понять другое, на первое место следует ставить стремление поступать справедливо, не допуская никакой подлости в мыслях. Безусловно, в политике всегда преобладают двойные стандарты, позволяющие добиваться лучшего положения. Однако, в двойственности заключается частица подлости, от которой лучше избавиться. Если этому не бывать, так давайте всё-таки представим, что сильные мира исходят в помыслах именно из благородных побуждений. Даже будь это заблуждением. Ничего ведь в действительности не поменяется, зато ощущать принадлежность к человечеству будет приятнее.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не ждите фурий! Фурии придут! Фурии ворвутся в жизнь. И рухнет прежде созданный уют. Ворвутся фурии! И будут всё крушить, они в муках совести заставят белый свет забыть. Что фуриям страдания, от них им жизнь дана. Они не позволят испить чашу горести человеку до дна. Но почему страдать? Как одолеть фурий злость? Что надо делать, чтобы от фурий страдать не пришлось? Ответа нет, вина в том всех богов, не достойных произнесения лестных слов.

Боги вмешиваются в дела существ земных, желающих жить в устремленьях простых. Позволь любить, и будут они любить, вмешайся же в любовь, трагедий тех потомкам не забыть. Есть миф, восходит к древним грекам он, согласно ему Цефал в Прокрис был страстно влюблён. И Прокрис, Еристеева дочь, любила Цефала, царевича Фотиды, несмотря на день и несмотря на ночь. Они любили друг друга, и счастливо жить до гроба им, не будь Минос красотою Прокрисы пленим. И не будь Аврора, богиня из Олимпийцев числа, в Цефала нежно и неудержимо влюблена.

Как быть? Как брак расстроить молодых? Где найти средство, дабы разрушить счастье их? Минервы весть от Зевса оставалось небесам послать, разрушив ожидаемой неги взаимной любви сласть. Средство одно, коли так обидна судьба: наложить руки, так поступают герои трагедий всегда. Но рано тому случиться, не вдохновляет такой сюжет, нужно заставить страдать героев, если не пару мгновений, то хотя бы пару лет. Разлука ждёт, рой мыслей и драма под конец, то не брак счастливый, а несомый для фурий мучений венец.

Страданий полно — с ними бороться, себя не жалея. Вспомните, какие мучения сопровождали Прометея. Не фуриям он подвластен был, ибо муками совести он не мог быть томим. Он поступил оправданно, тем дав человеку право выйти из пещер, но вышедшие люди нашли замену им под видом опутывающих разум любви сфер. Теперь страдают люди сами, хотя могли не страдать, потому боги в том им стараются урок преподать. Но правы ли боги, когда сами желают любить? Имение такого чувства людям они не способны простить. Потому и страдает человек, так как месть то богов: то чувство словно проклятие, пусть и зовётся оно — любовь.

Ожидает разлука, уговоры и к страсти взывание, только молодым безразлично чуждое им сострадание. Они молоды, не понимают они, как однажды утопят нежные чувства в крови. Нужно стать взрослым, чтобы любить, да не может взрослый пленим таким чувством быть. Потому, непонятно совсем, Аврора мотивировала себя чем. Непонятен и лепет критского царя, Минос же правил Критом не зря. Зачем Аврора Миноса союзником в борьбе за любовь взяла, когда со смертным ей союз заключать было нельзя?

Не в том трагедия, что буря разразилась. Не в том беда, что кровь пролилась. Беда в отношении молодых к жизни, как ценят они её, не замечая вокруг себя ничего. Да, жизнь — не сахар. Да, горе случится. Любовью, как и кровью, друзьям и недругам не дано напиться. Торжествовать лишь фуриям отчего-то позволяют в веках, родившихся вместе с Афродитой, жертвенной жидкостью в море когда-то упав. Помните, Крон-сын отсек Урану-отцу мужское естество, породив власть свою и мук неисчислимое число? Тогда возникла любовь из пены морской, сёстрами её родились фурии — результат мук от страсти любой.

Сумароков о том первую русскую оперу сложил, чем читателя и зрителя ничуть не утомил.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жена Адметова Альцеста, её поступок и деяния богов, то стало Сумарокова причиной плохих снов. Как пищу есть — вкушать амброзию стихотворений сочинителю, первому из первых русских опер родителю? Минуло время, пора настала для другой, мифологически выверенной и очень простой. О самопожертвовании тот сказ, не оригинальный теперь, но не будь удручён, читатель, поэту ты верь. Глюк позже расскажет историю схожую, а может и раньше, если в хронологии до нас дошедшей нету фальши. Посему, выпивая нектар сохранившихся строк, посмотрим, о чём Сумароков поведать смог.

Адмет, церь Феры, славный муж. В подвигах своих он доказал насколько дюж. На вепря с мужами славными ходил, с аргонавтами за руном он тоже плыл. И вот напасть случилась из-за обиды богов, умереть Адмет должен был быть готов. Или спастись, если за него умрёт кто иной. Да кто знал, что жена станет жертвою той. Она известна, имя ей Альцеста, или Алкестида, если это сильно интересно. Задача Сумарокова показать событий развитие, словно собственное то было наитие.

Вот действие первое. Горе на сцене. Адмет удручён, не готов опочить ещё в тлене. Аполлон поможет, он даст надежду избежать гнева Артемиды, взявшейся судить, кому погибать, если забыты бога силы.

Вот действие второе. Разговоры, и за ними ничего. Сумароков писал, не жалел никого. Согласно легенде: ни шагу назад. В третьем действии Геракл появится, знаком и сей шаг. Знаком путь героя, как явит Адмету жену, спасённую, живую, верную лишь ему. Всё по мифическим преданиям, вернее по трагедиям древних поэтов, ставших источниками всех античных сюжетов.

Но Сумароков достоин похвал, как спорить о том, если русскому читателю старый сюжет мог быть не знаком. Он и сейчас известен не всякому, и не нужно то никому, всегда приятно искать забытую встарь новизну. Может хворал кто, что вдохновило поэта, ведь чем-то его любопытство к прошлому было задето. Пример яркой жертвы, причём во имя супруга, читатель согласится — велика сия заслуга.

Важно и то, каким показан муж, принявший жертву жены, он ведь не стал рвать волосы и стонать: это, читатель, пойми. Адмет согласился с волей богов, он смирился и жить с печалью собрался до скончания дней, не реши ему помочь Геракл, сделав остаток жизни светлей. Ведь мог Адмет обрести жену снова, словно не было жертвы и не было верности слова. Сохранил муж лицо, сохраняя его и тогда, когда девушку привели к нему, дабы принял её, ибо будет жена. Таков урок потомкам, дабы помнили и ждали, супругов умерших своих пред вечностью не предали.

Тем опера кончится, на сцене счастье и уют. Фурии к Адмету больше не придут. Их не было, но кто сказал, что фурии — не муки? Они — есть муки, как сведение всем из древней науки. Лишились мы свидетельств о мучениях Феры царя, может лишились их мы напрасно — лишились их зря. Страдал бы Адмет, ибо жизнь не сладка, когда на жертву пошёл человек, живший достойней тебя. А может он не стал бы страдать — не будем о том дальше гадать.

Сказание на русской почве ожило и задышало с силой прежней. Надеемся, муж к жене потянулся — стал прилежней. А если нет, то вывод может быть один — история не учит, сколь не минуло с давних пор годин.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вражда меж братьев на Руси, как скучен сей сюжет, да не отходят от него сказители-поэты разных лет. Но первый случай родственной вражды, важнее всей после бывшей суеты. Не стало властелина сей земли: Владимир умер, остались сыновья одни. Кому из них доставшимся наследством в полной мере овладеть? Тому поныне нет секрета, то и сейчас возможно лицезреть. Сумароков на свой лад ту историю рассказал, без новых черт, словно новизны он и не искал.

Правителям урок, как надо править государством. Не нужно быть жестоким, не обладать коварством. Так мнится подданным, хотелось видеть это. О том так много песен было спето. Справедливый царь, ведь радость принесёт. Хотелось бы, но кто его поймёт? Слетит глава, умрёт правитель, не ведая, кто отравитель. Посему, не то волнует Сумарокова на этот раз, важнее показать, как слабый мыслью может процветать.

Когда война, быть крепок должен дом. Нужно знать, что не будешь предан и смещён. Пока великие мужи ревнуют обоюдно к власти, народ возропщет, ощутив свободу в сласти. А если не народ, то хватит и бояр, источника извечных свар. Пусть повелитель уходит врага бить, тем проще будет его обессилевшего после сменить. Во главе встанут нужные люди, найдя слабину, как сразу ясно — дивчину одну.

Согласно трагедии, князь Мстислав в любви несчастен. Он любит, а она делает вид, что он над ней не властен. И взять бы князю силой, но не тот автор сочинял сюжет, достаточно девушке сказать лишь слово «Нет». Он упадёт к её ногам, кляня судьбу, ропща на брата, в которого любовь его влюбилася когда-то. Что за история такая, как можно об одном писать? Годы минули, не нам за то Сумарокова ныне укорять.

Мстислав обязан снисходительным быть, иного не достоин в трагедии он ощутить. Он будет сильным, покорит всё доступное вокруг, обретёт почёт, рабов и на удовлетворение страсти подруг. Не таков правитель, нужно иное ему, в том горе его: любить и быть одному. Он брата пленит, и будет нам ним властелин, и выбор его о судьбе брата не будет простым. Бери, что угодно, радуйся бытию, воплощай угодную тебе мечту. Казни брата, дабы не мешал, и бери девицу, её властелином ты стал. Какой только урок потомкам преподаст он тем, коли не ставилось перед ним таких проблем?

Счастлив должен быть не ты, и не твои мечты тебе воплощать, счастливыми ты должен делать других, разве ты не мог этого ранее знать? Такой властелин требуется стране, но он для страны подобен мечте. Когда над Россией вставал повелитель, о благе народа прежде думавший, как ласково любящий дитя родитель? Не ремнём наказывая, вину напрасно воздвигая, за вынужденный проступок других прежде них себя истязая? А если кто против блага бы выступал, тех ремнём он бы страшно карал. Был такой однажды, если был, Сумароков его в лице Мстислава сотворил.

Мудрый сюжет, приторно сладкий пускай. Главное, такое возможно: это, читатель, ты знай! Не ищи другого в трагедии Сумарокова и не задавайся вопросами иными, понять требуется темы, должные быть основными. Не любовь интересовать должна, а отношение князя к другим, как сильный правитель снисходил к просьбам самым простым. Человек перед обществом, вот загадка на века, почему ей не быть решённой никогда? Справедливый правитель — подобен мечте. Будем надеяться, такой достанется мне и тебе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Литература — проклятое ремесло, губило людей прежде и погубит многих ещё. Но есть те, кто не может без сочинительства жить, таким суждено сизифов камень в гору катить. И катят они, и откатывается камень назад, пробуждая дискомфорт в мыслях и в чувствах разлад. Криком кричи, осуждаемым быть обречён, в наши дни и в дни тех, кто ещё не рождён. Оставим печали, самозванцев хватает везде, лишь бы слагалось не в усталость себе.

Копилась раздражительность, минуя десятки лет, Сумароков трагедии сочинял, не находя стараниям должный ответ. Он пребывал в конфликте, и конфликт тот плодотворным поныне считается, только одна особенность в распрях поэтов прошлого выделяется. Ни Сумароков, ни другой стихотворец, живший в годы его, представляя что-то, после не представляли ничего.

Как же так? Ведь ладен Сумарокова слог. Рифма лилась: подобен ей речи поток. Смотри и любуйся — сюжет всем на диво. Коли в первый раз видишь, то будешь думать — красиво! А если не первый раз трагедия в исполнении автора в руках, то поймёшь, увидев прежнее и оттого устав. Опять любовь, опять страдания души, опять кинжал, опять желание решение проблем найти. Всё было ранее, есть отчего хандрить поэту, ежели оригинального сюжета со времён «Хорева» нету.

Добавить истории эпизод для верности придётся, о Димитрии Самозванце слов много найдётся. Погань у власти, от черни на троне сидел, православие предал и поляков призвать он хотел. Свергнуть старые нравы, как свергнул прежнее сам, не ему в болотах топить католиков, водя по лесам. Властелином слыть Димитрию в веках, земли Россов попирая властью своей, не влюбись он в Шуйского дочь, мечтая днём и ночью о ней.

Что Димитрий, важен он кому? Шуйский соглашался дочь отдать в жёны ему. Политика то, а политика — инструмент для интриг, говорить одно, делать иное, и так каждый миг. Если слаб правитель на ложь, и не умеет он правду скрывать, такому государю не дано страной управлять. Пусть Димитрий планы имел, хотел видеть порядки другие, может для оздоровления Руси желал дела делать большие. О том не говорят потомки, ибо сраму полон самозванца удел, святости Россов смевшего ставить предел.

Властелин для народа, по праву рода будто он, не замечая отчётливо слышный металла от подданных звон, Димитрий любил, не видя отраву готовой сорваться напасти, не понимая, что может скоро лишиться обретённой над русскими власти. Кинжал пустить в ход? Заколоть врагов и заколоть свою любовь? Не остановить царя! Готовь алтарь! Алтарь готовь!

Сумароков предсказуем. Каков будет финал? Чем зрителя поэт ещё не удивлял? Миром закончится всё, али жертвой сделают кого? Из истории известно — Димитрий падёт раньше «тестя» своего. Хоть Шуйский власти будто не алкал, отказываться от регалий он бы не стал. Смута завяжется, ведь Смута творилась в стране. Не находил народ спасения от Смуты нигде. И пока Смута мороком сводила умы, для лиц той эпохи верных слов не найти.

Всегда думать приходит пора. Думать приходится в пору тяжёлых годин, когда общество не знает решения верного способ один. Борение взглядов, интересов и должного быть, но никто не знает, как ему сейчас поступить. Сумароков ответил, найдя скопившимся бедам решение, тем указав на вернейшее для устранения разногласий направление. Правителю решать! И он определится. Как знать, может в будущем какой-нибудь правитель на такое тоже решится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Узы брака крепки быть должны. Но крепость их тоньше самой тонкой стены. Ударь по ним, и рассыпятся чувства во прах, многое прежде ради крепости мук их приняв. Лишь молодым зримо чувство любви на века, разрушаемое года за два. А потом всё иначе, уж чувства тонки, пойти на разрыв мешает нечто вроде вины. Но есть и иное, когда брак свыше дан — не под силу его разрушить всем нам. И будут те, кто возжаждет разрыва, и те, кому разрыв будет горше смерти эликсира. А ежели всё коснётся высших сил? Сумароков о том как раз трагедию и сочинил.

Когда-то, когда Вышеслав новгородским столом владел, когда древлян усмирить отряд княжеский смел, тогда Искоростень вошёл в русских земель пределы, тогда получили бояре на новых угодьях наделы. Сам град древлян отдан Любочесту был, в дар красавицу Вышеслав ещё подарил. И не жалел он о том, он рад тому искренне стал, ибо о проблемах грядущих не думал: их он не ждал.

Человек — всегда человек. Рассматривай хоть XXI, хоть самый ранний век. Страсти одни — других страстей нет. В каждом поколении, на протяжении всех прошедших лет. Поселится любовь, попробуй вытравить потом, крови не проливая, оставаясь счастливым рода отцом. Трагедии иного требуют сюжета, чьё-то самолюбие должно быть задето. Лучше пусть страдает князь, дабы кровь всё равно пролилась.

Если любит один, то не любит другой. Властелин страны не знает проблемы такой. Коли любит он, будут любить его в ответ, это одна из народных примет. Могут правителя и искренне любить, мучиться бессонницей, не смея забыть. Ответного чувства прекраснее нет, если не мешает иному брака данный обет. Так возник драматический расклад, разрушивший ожидания царских услад.

Пролить кровь, освободить жену от долга жены, дабы тем действием поступить на благо страны. Но вот проблема, долгом определённая, с совестью народной вместе рождённая. Нельзя во имя страсти забыть о чести своей, сколько слёз об упущенном сейчас не пролей. Упущен момент, значит жить без взаимной любви — в том заключается благочестие каждый жены.

Как быть? Решение существует? Сердце находящихся на сцене это очень волнует. Кинжалы подняты, готовы пронзить, последствия ошибок тем так легко устранить. И будет любовь, останутся двое, добро поправ, совершив действие злое. Было бы так, ибо так бывает, о чём Сумароков осведомлён: он это знает. В чём же трагический исход, ежели властелин вассала убьёт? Иное случится, поскольку на бунт имеет право вассал, дабы без разума никто его обирать не стал.

Другой поворот предложил Сумароков, к совести князя русских земель воззвав. Залогом справедливости отныне пусть станет он — Вышеслав. Найти решение, усмирив внутренних врагов, вернув на привязь на битву спущенных грозных волков, не претерпев потерь, обретя счастье и жену, совершив для того всего жертву одну. Требовалось показать, насколько готов забыться и умеешь прощать, подданным то умение не забыв на личном примере подать. Отчего не пролиться слезе, коли всё так обернулось? Лишь бы после вражда опять не вернулась.

Запомним пожалуй, важнее государя в стране нет никого. Он принимает решения, и больше никто. От его мнения зависит итог, его дела — всем нам урок. Однако, не ему одному решать, когда последнее слово за кем-то другим, то лучше поступиться, это будет самым простым. Ежели счастлив окажется правитель, тому так и быть. Счастливее подданным будет от осознания этого жить.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чтобы государство процветало, поступиться принципами бы не помешало. Не в том людское счастье, если властелин, довольствуется доставшимся ему один. Необходимо больше, нежели владеть, нужно о судьбе своей горькой жалеть. Восстав над подданными, приняв руководство над народом, нельзя думать, словно царю дозволят быть не под законом. Но как быть, когда кто-то должен уступить? Требуется кому-то ум свой показать и умно поступить.

Князь Владисан создал проблему сыну, заботясь о благе государства, он повелел забыть любимую Димизу, тем показав частицу своего коварства. Сын голубых кровей обязан сочетаться браком с человеком рангом выше дочерей бояр, того младому разумом не понять, покуда сам не станет разумом он стар. Как согласиться на такое? Не проще с жизнью попрощаться? Любовь в пору юности важнее интересов государства.

Но властелин суров, ему весомей кажется тот взгляд, который разрешит сложившийся с соседями разлад. Что некая Димиза трону даст? Уж коли так мешается, так решение созреть готово. Для обезглавливания Димизы хватит кратко сказанного слова. А может есть иной мотив у выбранной невесты сыном? Не стал бы сей выбор между ними клином. Так значит должно кратко сказать слово, поскольку для блага не придумаешь иного.

Но как поступить, коли не образумится наследник трона? Неужели и по отношению к нему сказать краткое слово? Что тогда получается… кровью залить род? Можно ли погубить напитанный надеждами собственный плод? Как придти к смирению, как переубедить упорство молодых? История знает множество гибельных примеров сих. Объявит Владисан решение, и будет воля такова: отец без сына проживёт, но без наследника не устоит страна.

А если сына всё-таки убить, народ не станет князя своего судить? Роптание поднимется, настанет время бурных перемен, придётся тогда смириться с худшей из проблем. Растает благо, не настанет золотого часа, происходит смена эпох, ежели правителю не хватает гласа. Сюжет с подвохом, то подметит всякий зритель представленья, не растерял бы Сумароков после постановки в театре Императрицы уваженья.

Государство будет процветать, когда забота всем по нраву. Пусть действие идёт не в пользу, но на славу. Что жизнь потом? Не о потом задумываться нужно, ежели сегодня не живётся людям дружно. Сейчас, вот в этот миг и в сей секунды ход, благо должен чувствовать народ. И если думается наперёд, заглядывается вдаль, то когда такое было, чтобы не было нам жаль? Заботились предки о счастье нашем с вами… и что? Мы в той же мере думаем о потомках сами. А счастья не было и нет: не будет, сколько не осталось человеку лет.

Так в чём урок, какой от Сумарокова наказ? Живём не завтра — мы живём сейчас. Приятно думать о грядущем, примерить красоту новых дней, при этом забывая про нужды нынешних людей. Настойчивый правитель, коему желается осуществлять, редко задумывается, как ему государством управлять. Допустимо разное, но без обещаний не строится быт, так зачем обещать, если задуманное никто никогда не осуществит?

Владисан думал о благе, хотел сына на дочери князя женить, тем краю своему спокойствие смог бы, возможно, добыть. Сын же был против дум о призрачных мечтах, прежде сам счастливым не став. В том сила убеждений молодого человека, чьи чувства — отражение любого века. Не так способна ошибаться молодёжь, как часто склонна ошибаться старость сплошь: и потому, как ни печально, будущее для многих обществ оказалось фатально.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прошлого нет, как нет вчерашнего дня. И нет истории. Есть воля, и воля эта страшна. Сейчас решает человек за предков, прав он именно сейчас. Всё прочее в минувшем было важно, теперь не важно то для нас. Решить за прежде живших допустимо. Но кто сказал, что так думали они? Смешались представления, словно не изменилась жизнь за минувшие годы и дни. История останется тайной. Забыто былое, не исправить его, поэтому думать можно, ведь думать за умерших очень легко.

Олег — правитель престола и властитель страны, не зная покоя, жил от войны до войны. Он завладел и Киевом в числе прочих земель, положив начало киевской государственности отсель. Изгнав Оскольда, стал он править стольным градом, никто по силе возможностей не находился даже рядом. Одна беда — сын Ростислав пылал страстью к дочери врага, отцов наказ поправ. А что же дочь врага… она любила олегова сына? Разве Оскольда-родителя мигом забыла? Нет, и потому тяжела доля Семиры, должной решить, какой участи достойна она. Ростиславу ответить на чувства или сыграть в пользу отца.

Куда податься молодым, когда найти решение не могут? Они хотят, но всем понятно, внимающий истории в числе прочих затронут. Выбор нужно сделать, но как выбирать? Проще согласиться на смерть, если оную кто начнёт предлагать. Не хватит терпения, упущена надежда на благой исход, никто не сможет помочь в решении проблемы, и взбунтуется народ. Полетят головы, проблемой станет больше. От всего этого горше и горше.

Дилемма понятна. Быть верным и не быть верным отцу, создав тем ещё проблему одну. Ежели поколение новое не может понять, нужно ли власть тогда ему передавать? В муках умрёт государство, хотя прежде цвело. Коли не может понять сын, тогда понять не сможет никто. Спишем на молодость, годину душевных метаний и источник постоянно сопровождающих их страданий. Забыть о себе, помнить о благе других, об этом мнится Сумарокова стих.

Из лучших побуждений в переломном мгновении без предательства не разыграться трагедии. Не успокоятся люди и продолжат бороться за власть, не опасаясь снова проигравшими на поле боя пасть. Такова жизнь, ничего не сделаешь с ней. Проигрывать должен только злодей. Однако, злодеев нет, есть люди и страсти их, потому не так важны желания душ молодых. И старый душой пойдёт на войну смело, ибо для человека отстаивать Родину — священное дело.

Нужно понять, ведь не тот победитель, кто выжил в борьбе. Судьба людей не обрывается на острого меча конце. Побеждает человек, когда он умеет принять, не восставая, допуская себя понукать, смиряясь с волей пришлой, тем становясь сильнее сам, чего никогда не понять его врагам. Годы пройдут, настанет новое время, взойдёт иное, посеянное прежними поколениями семя. Станут люди плечом к плечу, забыв о прежде их отличавшем, будто бы в действительности раньше среди них не бывавшем.

И снова дилемма. Вернее, её отсутствие явно. Завтрашний день подтвердит это славно. Кому ныне мнится борьба, кто живёт во вражде, тому нужно помнить — он сейчас на Земле. Нет никого, кто боролся до нас, и не будет тех, кто в борьбе пребывает сейчас. Осознание придёт, стоит почувствовать смерти приближение, дабы понять, залог будущего — детей счастливых рождение. Им воевать, и они сойдутся в бою, осуществляя не твою, а уже их иную мечту. Пусть завтра они потонут в крови, важно другое — воспитать их во взаимной любви. Может поймут… да не поймут они, так как сам родитель зажигает злобы огни.

Скажите: не об этом Сумарков писал? В любом случае, его труд полезным для сих размышлений стал.

Автор: Константин Трунин

» Read more