Василий Ключевский «Курс русской истории. Том 5″ (XIX-XX)
Екатерина Вторая, Александр Первый, декабристы, Николай Первый — таково краткое содержание пятого и заключительного тома курсов русской истории Василия Ключевского. Подводить итог всем лекциям нет смысла. Просто стоит сказать слова благодарности за титанический труд, где Ключевский не ставил себе целью отразить все процессы, что происходили за всю историю России, а только избранные, связанные больше с человеческим фактором, нежели с движением страны по дороге истории. Ключевский дал читателю понимание государства от человека, а не безликой организации, чья жизнь идёт своим чередом, вне зависимости от внутренних чувств людей. История — это набор случайных событий. Так случилось — иначе быть не могло.
Про Екатерину Петровну Ключевский рассказывает с особой любовью, вспоминая не только детство на родине, но и два скромных платья, с которыми она приехала в Россию, не имея за душой ничего другого, но гонимая вперёд целью быть женой наследника российского престола. Екатерина так прочно позже сядет на трон, что устранит мужа от власти, а политику всем угождать заменит на противоположную, отчего кругом страны появится слишком много врагов. Примечателен случай одного плохого результата окрашивания волос, после чего ей пришлось сбрить волосы на голове, а так как никто не мог одеваться красивее императрицы и даже выглядеть лучше не мог, то придворные дамы со слезами на глазах сбрили локоны, натянув парики. Много и подробно Ключевский рассказывает о придворных нравах, делясь любопытными деталями. Только особой роли для истории они не несут, просто Ключевский чувствовал скорый конец выбранного им периода, ограниченного началом правления Александра Второго. Упомянутые победоносные войны с Турцией никак не были пояснены — просто воевали и побеждали, а когда, почему, из-за чего и чем всё обернулось — непонятно. Лишь про освобождение Крыма от турок Ключевский не забыл упомянуть, правда облачив всё в довольно парадоксальную обёртку, представив ситуацию так, что крымский хан отказался признавать зависимость от России, дабы отдалиться от Турции, наподобие других ханств, вот и пришлось его насильно отдалять.
Говорит Ключевский и о разделе Речи Посполитой, когда бывшие Польша и Великое Княжество Литовское исчезли с карт. Вот именно в этот момент истории Россия столкнулась с проблемой собирания всех славян в границах одной страны, когда своё требовали соседние государства, а славяне раскинулись слишком широким фронтом. Так и вернула себе Россия по результатам раздела свои же исконные территории, не получив новых земель, коими до этого никогда не обладала. Отдельного разговора удостаивается возможность раздела Турции, от чего советники государя российского советовали отказываться — ведь бывший Константинополь мог в этом случае успешно отобрать титул столицы государства у Санкт-Петербурга.
Наглядно Ключевский продолжает рассказывать о всё более сильном закрепощении крестьян, вспоминая проблематику вопроса со времён Петра Первого, решившего закрепить всех людей за кем-то, кто будет надзирать и налог собирать. Людей прикрепляли против их воли к какой-либо земле, чтобы потом лишить их всех прав, не давая возможности жаловаться на помещика, переезжать и хоть как-то влиять на сложившееся положение дел. Если до Петра помещик убивал крестьянина, то в силу вступал закон «око за око, зуб за зуб» — такого помещика казнили. Только отчего-то все благие начинания были извращены, когда в европейском государстве действовали порядки похлеще, нежели на американском континенте, где одни местные жители брали в рабство других местных жителей, а чаще своих собственных детей, то в России происходит непоправимое закабаление своих собственных собратьев по крови, вынужденных терпеть от жизни свалившиеся на них невзгоды — так сложилось исторически, и что-то с этим сделать было уже невозможно. Екатерина, как и Пётр, хотели и могли повернуть ситуацию с крепостными вспять, но одному не хватило для этого времени, а у другой не было для этого достаточного желания: вместо послаблений, Екатерина дарила крестьян тысячами в качестве приятного бонуса, начав со своих соратников, что подстроили заговор против её мужа.
Корни русского дворянства под прозванием знать были не от слова знать. Управляющие при Екатерине государством люди не знали собственной страны — для чего Екатерина лично повелела купить им карту, дабы люди представление имели о том, о чём пытаются рассуждать. Размах страны поражал воображение уже тогда, когда государство раскинулось максимально широко, столкнувшись с естественными преградами в виде гор и пустынь, а также с крупными игроками на политической арене, вроде Китая, Персии и сильных европейских держав. Екатерина увеличила количество губерний с двадцати до пятидесяти, разделив не по историческим и географическим принципам, а строго по населению, чтобы каждая губерния имела по четыреста тысяч душ, более допускалось в виде редких исключений. Екатерина же любила играть в демократию, позволяя крестьянам выражать своё мнение, правда — когда все наигрались в общение с народом, то крестьянам запретили выражать любое своё мнение.
Ключевский идёт по верхам. Он не только не рассказывает о войнах с Турцией, о противостоянии Наполеону, он просто бежит вперёд, не обращая внимания на смену властей, что происходило как бы само по себе, да нет нужды об этом что-то говорить, а может просто цензура времён Ключевского особенно рьяно смотрела на все слова и выражения касательно последней сотни лет. Перед читателем кратко мелькнёт фигура Павла, потом перед взором пройдёт Александр Первый, запомнившийся больше деятельностью Сперанского, о которой Ключевский будет говорить долго, стараясь донести до читателя мысль о первом действительно деятельном человеке, хоть и прозападной направленности. Позже будут декабристы и общий обзор закрытой политики Николая Первого, а пока Ключевский старается понять мотивы поступка восстания на Сенатской площади.
В начале XIX века было модно иметь в качестве домашних учителей иностранцев. И так совпало, что все иностранцы оказывались либо сторонниками французского республиканства, либо с симпатией относились к лютеранству. Слово учителя всегда имеет важное значение для ученика, но Ключевский рассказал о таком явлении и тут же завернул предположение, найдя более веские причины. Всё оказалось очень просто — Александр Первый был бездетным, для него остро стоял вопрос передачи власти. Женатый на «Конституции» (у полячек порой встречаются странные имена, как тем пытались ввести в заблуждение сочувствующих восставшим) Константин не мог передать власть своим детям, поэтому от предложенного трона сразу отказался. Осталась только кандидатура третьего сына Павла — Николая, чьё назначение станет в итоге сюрпризом для него самого, поскольку Александр велел завещание вскрыть лишь после своей смерти. Николая никто и никогда не готовил к роли императора, поэтому он всегда смотрел на ситуацию со стороны простого человека, что боялся каких-либо неконтролируемых перемен. Поэтому, когда Александр умер, по стране пополз слух о том, что Константин не отказался, это Николай устроил насильственный захват власти, тогда-то декабристы и вышли на площадь, не имея никакой особой цели, кроме желания пасть за Константина и за «Конституцию». Несколько залпов из пушек быстро разогнали заговорщиков, а начавший царствовать Николай надолго загнал страну в застой, не желая ничего менять.
Отдельно стоит сказать о взгляде Ключевского на вопрос Кавказа. Когда границы России подошли к кавказским горам, то встал вопрос о защите христианской Грузии, терпящей набеги Персии. Россия не сильно хотела заходить в этот опасный регион, понимая всю возможность дальнейших последствий. А когда Грузия всё-таки попросилась в состав России, то пришлось переходить к боевым действиям против всё той же Персии, попутно усиливая своё влияние на Кавказе, когда после Грузии в состав России также друг за другом попросились Имеретия, Мингрелия и Гурия, порождая затянувшуюся почти вековую кавказскую войну, когда к России отходила одна земля за другой.
А позже стол земли русской займёт Александр Второй, что принесёт долгожданное освобождение от крестьянского рабства, но этого момента истории Ключевский уже не касался, закончив повествование характеристикой правления Николая Второго.
Так и прошла перед глазами тысяча лет русской истории, начавшаяся где-то близ Карпатских гор, от которых путь пролёг к северным землям, где в ходе смешивания с местными финно-угорскими племенами из славян родился русский народ. А потом… потом православие, да оппозиция к католичеству. Так уж вышло, что история России — это противостояние славян готам… и нет никакого влияния востока — оно может наступить, но для этого надо закрыть ставни с европейской стороны, иначе сквозняк не позволит чувствовать себя полностью здоровым и благополучным народом.
Автор: Константин Трунин
