trounin.ru

Безусловно, Эрих Ремарк — крупная звезда на литературном небосводе. Из писателей XX века мало кому удавалось так забраться высоко. Однако, его жизнь не была вымазана мёдом. Богатое событиями время внесло много важного в самого Ремарка, наложив заметный отпечаток на его творчество. Он пережил первую мировую войну, сталкивался со смертью. работал журналистом, узнал всю подноготную восточных стран, он любил и был любим, но самыми важными для Ремарка становятся темы лёгкой жизни, алкоголя, туберкулёза и любви. Все эти четыре темы по разному отражены в каждой книге, чаще всего встречаясь друг с другом. Так произошло и в самой знаковой книге Ремарка «Три товарища».

Если начинать знакомство с творчеством Ремарка, то, пожалуй, с «Трёх товарищей». Тогда вам обеспечено полное погружение и частое шоковое состояние от поворотов сюжета. Если же вы уже читали другие книги Ремарка, то сюжет «Трёх товарищей» не произведёт на вас должного впечатления. Всё это вы уже проходили до этого, вы даже знаете о чём будет говорить автор на следующей странице, отчего будут страдать герои и чем в итоге всё закончится. Ремарк будет крайне предсказуем. «Три товарища» стали, как говорят умные люди, квинтэссенцией, повлияв на всё дальнейшее творчество.

Ремарк пишет о «потерянном поколении». Почему он считает потерянным поколение именно после первой мировой войны? Возможно, немецкая политическая машина ещё не получала такой оплеухи от других держав и ещё не подвергалась тем изменениям в обществе, что бродили по всему миру, когда люди хотели лучшей жизни и готовы были за это на отчаянные действия. Главные герои «Трёх товарищей» когда-то воевали вместе, делили все радости и невзгоды, фронт закрепил в их душах чувство крепкой дружбы. Им приятно вспомнить былое, памятуя скорее с улыбкой, нежели с грустью о тех днях, когда гиперинфляция делала резкие скачки, обесценивая деньги каждый день ровно на половину, когда чей-то порванный противогаз от удушливого газа убивал на глазах солдат в твоём окопе. Сложно после всего этого, сохранить разум в ясности. Чаще всего, война ломает людей. Побывавший в бою, человек навсегда становится потерянным для общества и обузой для семьи. Да, он страдал за тех, кто был в тылу, но теперь он разрушает себя изнутри и уничтожает окружающих людей вне своей воли, совершая асоциальные поступки.

Любые проблемы принято заливать алкоголем. Частенько герои книг Ремарка прикладываются к бутылке. Если высший свет пьёт престижный Дом Периньон и снимает комнаты в дорогих гостиницах, то простые люди ограничиваются кабацкими развлечениями. Три товарища любят выпить, но один из них пьёт больше других. Сложно себе представить такого человека идеальным героем для книги с положительным характером, но он внутри очень раним, что старается скрыть от других и, прежде всего, от себя.

Весь сюжет проходит стороной. Не так важно, откуда черпают три товарища свой интерес к жизни, почему стараются зарабатывать деньги и имеют самое мирное хобби, связанное с автомобилями; ещё одной важной темой в творчестве Ремарка. Их автомастерская вызывает зависть округи. Главное, таким людям есть куда девать свою энергию, и где отрицательную разрушительную энергию преобразовывать в положительный заряд. Важно другое — Ремарк даёт им любовь. Пускай не всем, а только одному. Но любовь такая сильная, что два других товарища стараются всеми силами поддержать этот горячий огонь, раздувая мехи и совершая любые действия, позволяющие хотя бы одному из них почувствовать новый стимул для жизни.

Ах, какая же красивая любовь представляется нам Ремарком. Такой любовью можно только восхищаться. Она воздушная, её нельзя выразить словами. Тем более удивляешься, наблюдая с каждой страницей последующий её рост. Пускай, всё крайне наивно, и, может быть, даже слишком наиграно. Девушка, кто-то скажет, глупая, не желает замечать ничего вокруг. Читатель скоро поймёт причину такого отношения. Она его повергнет в шок. Проблема рождает новую проблему, а потом как снежный ком покатится с самой высокой горы, набирая массу и разрушая одну судьбу за другой. Ремарк будет наращивать обороты, его уже никто не остановит. Вторая часть книги просто выворачивает читателя наизнанку, выдавливая из него все переживания и все слёзы, что он смел копить до этого, так тщательно маскируя своё недоумение и проклиная злого автора, посмевшего внести столько черноты в самое светлое чувство на свете.

Наблюдая за жизнью людей в «Трёх товарищах», отмечаешь нарастающий декаданс, что скоро поглотит и без того разорённую страну. Нет подъёма культуры, только повсеместный её упадок, стремящийся к вырождению. Где черпать силы для надежды на благополучие, когда нельзя спокойно пройти по улице, где нельзя спокойно высказать свою точку зрения. Ремарк выдаёт подноготную жизни проституток и таксистов. Он даёт обзор жизни низов общества, не стремясь заглянуть выше. Моральные устои падают, каждый становится фаталистом, а жизнь прожигается. Голова слетает с плеч, мозг отключается. Такой мир можно назвать одним словом — анархия.

Ремарк делится весьма замечательной мыслью: женщины порождают в мужчинах агрессию; мужчины могут спокойно обходиться без женщин в окопах, сохраняя разум в неприкосновенности; по этой же причине священникам не позволяется иметь жён, чтобы ничто их не отвлекало и не сбивало с пути истинного.

В сложном пути противоречий — нужно не терять разум.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чтобы стать профессионалом — нужно самосовершенствоваться. Методом проб и ошибок можно дойти до нужного результата. Любая ранняя работа становится провалом, хотя бывают и редкие исключения. Умные люди учитывают свою первоначальную неграмотность и прячут свои работы подальше от чужих глаз. Ремарк обжёгся на «Приюте грёз» и надолго задвинул идею становления профессиональным писателем, концентрируясь на журналисткой деятельности. Во многом, начало его карьеры напоминает жизненный путь Теодора Драйзера, что также сильно переживал низкий интерес и негативную критику к «Сестре Керри», отчего на долгий период также остался журналистом. Ремарк с пользой провёл годы, делая заметки о своих командировках не в виде дневниковых записей, а наполняя одну из своих книг. Эту книгу он никогда не планировал публиковать, он никогда при жизни о ней не говорил — только после смерти она была найдена среди его записей. Жажда ли наживы на громком имени или просто желание не дать пропасть труду великого человека — роман «Гэм» увидел свет спустя чуть более семидесяти лет после написания. Как относиться к этому — каждый решает сам. Мир не стал бы хуже без этой книги, но он и не стал лучше.

Необычное название — всего лишь имя главной героини. Гэм! Лёгкая на подъём девушка с симпатичной внешностью, волей судьбы отправившаяся в турне по Азии, где испытала много приключений и увидела жизнь экзотических стран. Как энциклопедия восточной жизни — превосходно. Но на бытовом уровне — полный провал. Можно сравнить Гэм с Матой Хари, но без шпионских замашек. Индиана Джонс из Гэм тоже не вышел. Обычное созерцание окружающей действительности под звуки буддийской молитвы «Оммм» — такой простой и такой раздражающей ухо европейца. Вся сила в простоте, не надо думать о чём-то возвышенном, просто говори нараспев Оммм, читая «Гэм». Жуй бетель в тюрьме, сплёвывая красной слюной на пожелтевшие страницы книги, во время массовых казней, слушая трёхструнный сямисен, вдыхая аромат свеженарезанного дуриана.

Ремарк делится впечатлениями, облекая это всё не в самую удачную форму. Его философия пока ещё слаба, сюжет тягучий и сумбурный. Но Ремарк уже пытается концентрироваться на переживаниях других людей, выворачивать их души, думать о любви.

» Read more

Безусловно, одна из лучших книг у Германа Гессе — это «Степной волк». Это одна из тех книг, где можно найти хотя бы чуточку смысла. Во многом, это связано с автобиографичностью книги — Гессе писал о самом себе, своих мыслях, порывах и об окружающей обстановке. До чего дожил к пятидесяти годам, то и имеет. Если Македонский в молодом возрасте большой империей владел, то Гессе подагрой и маразмом болел. Книга не производит благостного впечатления — она унылая и повествование унылое. Автор постоянно жалуется на старость, да на старческие болячки… и это в пятьдесят лет, да после интеллигентного труда, будто не по бумаге пером водил, а мешки тяжёлые на пирсе разгружал.

Главный вопрос, который тревожит душу — откуда пошло название. Якобы, действующее лицо находит записки некоего анонима с псевдонимом Степной волк, рассуждающего о жизни, как действующее лицо, и, самое главное, события его жизни точь в точь напоминают события жизни действующего лица, и, внимание, будущее описано таким же образом, каким собирается быть будущее действующего лица. Отсюда и Степной волк. Никаких других причин нет. Неважен ареал обитания степных волков, да и сама суть волка неважна. Пускай волк может отгрызть себе лапу, зажатую капканом, пойти, таким образом, на самоубийство — всё это связано с мыслями и поступками главного героя, также готового отгрызть собственную лапу, перегрызть себе горло и помочь в таких устремлениях другим волкам. Такой степной волк предстаёт перед читателем. Но! Не забывайте, что главный герой увлекается танцами, что-то у него получается, а что-то нет. В итоге, лично для себя, могу вывести название из понятия Степа, некогда популярного танца, да и слово «степ», как значение любого движения в любом танце. Степ — это шаг. Никаких других трактовок не получается, ведь герой не волк, а, как правильно заметили, суслик. И даже не суслик, а лемминг, склонный к самоубийству при пресыщении ареала его обитания. Дикие животные самостоятельно сокращают свои популяции. Но такое поведение волку совершенно несвойственно. Волк никогда не совершает самоубийство. Поэтому и только поэтому — Степной волк — это громкое название для книги, ничего с книгой общего не имеющее.

Герман Гессе любил писать под псевдонимами, что во многом объясняет его книги, которые он из себя выдавливал, изливая на бумагу личные переживания. «Степной волк» также был написан под псевдонимом главного действующего лица, дабы вновь усилить у читателя впечатление реальности происходящего. Хитрый приём Гессе сильно влиял на умы новых поколений, склонных пребывать в самоубийственных порывах и настроениях. Людям свойственно заниматься самобичеванием, думать о собственной никчёмности. о ненужности для общества и о бесполезности всей жизни. Ощущение усиливается при взрослении и достигает пика к зрелости, к пятидесяти же годам всё становится гораздо хуже. Редко какой человек радуется жизни по настоящему, чаще такого не происходит. Накопившийся груз проблем придавливает к земле, пока не вжимает в неё окончательно.

Всё-таки правильно говорит Гессе в заголовке, характеризуя свои записи, как книгу «для сумасшедших». Читать и пребывать в твёрдом разуме невозможно. Когда главный герой постоянно думает о самоубийстве, когда окружающие просят их тоже убить, рисуется некий кружок фаталистов, где действуют свои правила жизни и угнетает подавляющая атмосфера. В таком окружении, конечно, легко стать сумасшедшим.

Вылечить от фатализма может только цинизм, причём крайне едкий цинизм. Никакой «Степной волк» не поставит вас на ноги, не вразумит правильному образу мыслей. Заканчивайте ловить единую волну с героями Гессе, они вас точно сведут в могилу. Кто неправильно понимал мудрость Востока — тот не сможет передать её европейскому читателю.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Формально диаметрально. Ведёт ли чтение книг Гессе к прогрессу мышления или всё-таки сводит вкусовые пристрастия до начальных стадий регресса? Философия яйца определяет статус перворождённого, философия Гессе порождает душевные муки. Где есть желание заплакать, там погружаешься в недоуменное чувство нирваны. Глубокое безразличие ко всем процессам — это и есть нирвана. Не кидайтесь камнями. Эту мудрость высказывали все, кто хоть немного пытался копаться в человеческой сущности. Гессе — писатель с востока. Он так сильно впитал в себя дух ориентализма, что запутался не только сам, но и пытается запутать всех остальных. Всё идеально — гласит мудрость даосов. Лучшая помощь окружающим, это их игнорирование — говорит Дон Хуан Кастанеде. Юнг всё сводит к самокопанию. Лишь Гессе объединяет в себе мысль идеализма. Погружение — суть интроверта. Выйти в свет уже никак.

«Игру в бисер» нужно начинать читать с аннотации. Не будет лишних вопросов. Перед читателем далёкое будущее, власть в руках технократов религиозного толка. Хаббард в восхищении. Гессе обтекаем, расползается мыслью по древу. Взятый из головы мир требует наполнения. Размышления разного толка формируют картину. Читателю от этого не легче. Разбираться во всем без подготовки невозможно. Каждый желает узнать суть игры в бисер — такая существует в мире Гессе на самом деле. Эта игра ничего из себя не представляет. Возможно, шахматы будущего, где ходы проистекают не из надежды на победу, а в целях совершить красивый музыкальный пассаж на ксилофоне. Каждая клетка — нота. Разные цвета — клавиши рояля. Гессе же как педаль, влияющая на нагнетание или ослабление сюжетной линии. Размышления будущих поколений нам не могут быть известны. Кто знает, как эволюционирует музыка. Будут ли петь писклявыми голосами или трещание расчёски станет образцом, может перкуссионисты будут править миром, а может каста ложечников будет среди них считаться самой старшей. Ничего неизвестно об игре в бисер. Гессе оставил над ней размышлять читателя, наверное сам толком не представлял о чём хотел поведать. Сырой материал взбудоражил умы. Гессе дали Нобелевскую премию. Каждый увидел в игре в бисер своё. Никто не мог оставить определяющее значение игры. Все теории могли иметь место.

Читатель может не понять роль Йозефа Кнехта, главного персонажа книги. Он Магистр игры в бисер. Если нам непонятна суть, то нам не будет понятен и сам магистр. Его жизненные метания должны иметь аналог в истории, только кто будет его искать. Я бы взял на себя риск и назвал Йозефа Сусаниным. Заведёт в лесные дебри до самого болота и утопит всех, утопнув сам. Пусть археологи, спустя года, устраивают раскопки и совершают удивительные находки. Как могло случиться так, что рядом со скелетом динозавра находятся останки человека, сжимающего в руках музыкальную шахматную доску. Между двумя скелетами будет обнаружен фюзеляж самолёта времён третьей мировой войны, да некий материал, похожий на стакан, только после длительного анализа будет выяснено, что он из пластика. Археологам будущего предстоит сделать много чудесных открытий, только вот как они будут связывать все свои находки воедино. Игра в бисер такая же далёкая от нас, как для тех археологов станет новая игра в бисер, где вместо шахматной доски будет использована новейшая аппаратура, самостоятельно строящая гипотезы.

Будут компиляторы цвести, объединяя несовместимое. Попытка осмысления «Игры в бисер» наталкивается на стену непонимания. Есть писатели, которым нравится развивать сюжет; есть писатели, чьей главной забавой всегда является философия; есть писатели, сосредоточенные на переживаниях.

А есть Гессе. Либо поймёшь, либо закроешь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

А вы знаете, что иконы не улыбаются? Я раньше не задумывался. Спасибо Джеймсу Крюсу. Он открыл мне глаза на этот любопытный факт. Смех — вообще штука заразительная. Им грешу. Скажу что-нибудь и сам смеюсь. Скажу банальность и смеюсь. Я сказал что-то просто так — всё-равно смеюсь. Это какой-то вредный рефлекс. Как только не пытался его в себе истребить. Но улыбка с лица и некое гортанное гоготанье неистребимо. Всегда мечтал стать более серьёзным. Не получилось. Тиму Таллеру повезло. Джеймс Крюс написал замечательную книгу. Сказкой язык не поворачивается назвать. Зачин детский — согласен. Но продолжение-то ни капельки не сказка. Скорее мистика. Финал так вообще чем-то сродни детективу. Под одним соусом несколько специй оказалось. Получилось вкусно.

Во время чтения складывается одно стойкое ощущение — автор гонит паровоз слишком далеко. Мне уже выйти пора, но нет. Джеймс Крюс изматывает читателя до конечной остановки. Зачем-то разъясняется, что такое биржа, что такое пиар. Как правильно вести бизнес. Совсем не для детей вторая половина книги. Может юноши и девушки поймут. а ребята помладше только лишние вопросы станут задавать, на которые и сам-то ответ не знаешь, если, конечно, подрастающие дети не станут биржевыми маклерами и финансовыми воротилами. Их книга как раз призвана поставить на нужные рельсы в пользу экономического образования.

Про книгу очень трудно говорить. Можешь сболтнуть лишнего и читать её потом будет уже не так интересно. Ведь главное в книге — это сюжет. Он развивается постепенно. И начав с маленького мальчика, мы зайдём туда, куда даже и не думали попасть. Объедем весь мир. Ни о чём важном не проговорился? Нет… о маргарине тоже не сказал. Наверное революционная идея для шестидесятых годов прошлого века была.

Всякая чертовщина оказалась ещё более загадочной. Возможность, в обмен на смех, Тим Таллер получил тоже замечательную. Только ребёнок мог огорчиться из-за всего этого. Взрослый же бы был только рад. Без смеха, насупившийся — всё-равно рад. И не просто рад, а очень-очень злорад.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герман Гессе — он как Малевич от литературы. Пишет явную муть, казалось бы простые и обыкновенные вещи, да такие, что разумный человек не догадается назвать своё творение искусством. Он каждый день творит подобное, потом либо забывает, либо сразу выкидывает в мусорку. Гессе и Малевич были людьми иного сорта. В них жило неистребимое чувство прекрасного. Любое своё деяние они воспринимали с любовью, холили и лелеяли, чтобы немного погодя одарить мир своим очередным бессмертным творением. Супрематическая композиция равна Игре в бисер, Демиан — Чёрному квадрату.

Чёрный квадрат — явление уникальное в культуре человечества. Между тем явление самое обычное. Ничего бесподобного. Однако мощный пласт для саморазвития. Много лет спустя чёрный квадрат прочно вошёл в жизнь каждого человека с помощью фотоаппарата Полароид. С одной стороны снимки этого чуда инженерной мысли были работой Малевича, с другой — работой Гессе. Наша жизнь без ретуши и фотошопа. Жизнь загадочная и непонятная, если никому ничего не объяснять. Ежели объяснять участникам снимка — всё будет понятно. Ежели вам о содержании снимка начинает толковать человек посторонний, пытающийся смоделировать ситуацию, описать жизнь людей, то получится именно Гессе. Он не говорит за себя, он говорит за других. В Демиане он вкладывая свои слова в уста Эмилю Синклеру. В Игре в бисер неизвестному автору, пытающему описать жизнь Йозефа Кнехта.

Нельзя говорить о точности описаний. Перед читателем вуаль. Язык Гессе тяжёл, через него надо иметь терпение прорваться к смыслу. Смысл впрочем постоянно ускользает. Некий Синклер, некий Демиан. Какие-то стремления. Зачем, почему? Юношеская любовь? Гомосексуализм или просто идолопоклонничество? Всё запутано и непонятно. Супрематизм. Вроде бы всё ясно, однако нужно мнение критика. Без него как в джунгли без мачете. Пробиться пробьёшься, только сразу повиснешь на лианах, тебя оплюют умные обезьяны, да под конец сожрут матёрые удавы. Все в джунглях жутко умные, истинные ценители прекрасного. Извращённый у них вкус. Не любят обезьяны и удавы простых вещей. В Чёрном квадрате найдут так много подтекста, что где уж там простым читателям, пожелавшим набраться мудрости у великих.

Интересно, есть ли у Гессе аналог картины Малевича «Скачет красная конница», где всё просто и понятно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И в середине книги я осознал, что рассказ ведётся не от лица американского солдата или канадского. А от лица немецкого! Почему-то в голове настолько зашорено, ведь о войне мы знаем по своим рассказам и рассказам Союзников, а тут даже под Союзниками понимаются совсем другие страны. Так трудно читать книгу о людях, которые были агрессорами. Но были ли они агрессорами, ведь книга именно о людях. Поэтому возникла эта коллизия, недоразумение. Во вражеской армии были такие же люди. Они тоже жили своей жизнью, выполняли приказы своего руководства. Ремарк прекрасно показал всю пагубность войн — они не нужны людям, они лишь средство продолжения политики. Вот и всё. А человек лишь расходный материал для достижения очередной цели.

Книга написана без цинизма, но и с особым цинизмом. Каким же надо быть человеком, когда вокруг тебя все погибают, когда ты сам ходишь на краю гибели, пулемётная очередь стелется прямо над твоим окопом, а соседний солдат, после свиста снаряда над головой, превращается в кровавые ошмётки, лишь его форма остаётся невредимой. Жутко.

Все этапы войны открыты для читателя. То была первая мировая. Танки только вошли на поля сражений, активно используется газ. Отпуск домой. Больница. Нет позитивного настроя, только война… грубая, суровая, неумолимая, безжалостная и жестокая. Выжить — счастье. Умереть — избавление от душевных мук, готовых терзать тебя до конца твоей жизни.

» Read more

Думаете, что если вам что-то приснилось, то надо идти в туалет, открывать сонник, мирно лежащий на журналах, да выискивать нужное значение? Оказывается нет. Фрейд наглядно это демонстрирует, обрамляя слова многолетними опытами. Вам приснилось море, вы плывёте, вам достался в лотерею морской круиз — что же может об этом сказать Миллер? А может сон вещий… Вам приснился полёт, свободное парение? Может родственник оставил вам завещание? Вовсе нет. Нет у этих снов никаких значений. Просто во время сна на вас мог подуть ветер — отсюда полёт, ваш мозг услышал плеск воды — вот вам морской круиз. Давно известно, что сон — это не пророческое предзнаменование, это обработка мозгом в спокойном состоянии событий прошедшего дня. Дефрагментация диска, вот пожалуй наиболее точное сравнение.

Сексуальный аспект в трудах профессора также заставляет извилины выпрямляться, порой вызывая судорожное их подёргивание от внутреннего хохота очередной порции явной двинутости в сторону определённой темы. Вдаваться в личность Фрейда не буду, вдруг кто ещё обидится. Кинет камень в мой огород. Пускай. Сочтём сей поступок сакральным значением верности слов профессора. У вас есть камень, у меня есть огород. Вы хотите кинуть. Теория Фрейда действует.

Кастанеда в отличии от Фрейда предпочитал не просто видеть сны, чтобы их потом анализировать. Он участвовал в процессе сносоздания, не пытаясь что-либо толковать. У него была своя точка зрения. У Фрейда своя. У тебя, мой дорогой читатель, тоже своя точка зрения. Убери камень пока на время, пускай не сломаю я свой мотоблок во время вспашки земли. Пусть море плещется, ветер дует.

» Read more

Такой простой, такой загадочный Ремарк. Его герои не наделены чем-то особенным — они обыкновенные люди, также порочные, также радуются каким-то своим нелепостям. Для одной счастье накупить побольше платьев у известного кутюрье, другой испытывает удовольствие только от скоростей на гоночной трассе. Они похожи друг на друга, они близкие души. Кажется их свела вместе сама судьба и проводит к логическому завершению жизни под возгласы оваций и почитания читателей. Смертельно больную девушку можно понять, нет в ней стремления заканчивать жизнь в санатории, заброшенного в горах, видеть умирающих. Вчера ты с ними любезно беседовал о погоде, а сегодня кладёшь цветы на могилу. Она стремится покинуть давящие стены, хочет прожить жизнь во всём своём блеске. Не оттягивая печальный конец на неопределённое будущее. Ведь если умирать, то зачем это делать в тоске. Гонщик, осознающий опасность очередного выезда на трассу, понимает свою полную беззащитность перед случайно лопнувшей покрышкой или разлитым маслом, всё это приведёт к серьёзной травме или к печальному мгновенному завершению жизни. Лилиан и Клерфэ — похожи друг на друга как две капли воды.

Клерфэ, охотник до опасностей, не боится подхватить смерть. Трассы мало. Надо обязательно влюбиться в смертельно больную девушку, угождать всем её прихотям, мечтать о совместном будущем и счастливой старости на лазурном берегу в уютном домике с золотым песком, насыпной галькой, ярким солнцем, в окружении пальм. Общение с ней опасно, но его ничто не остановит до самой смерти. Он будет её любить до последнего вздоха. Ремарк красиво показывает все стадии влюблённости Клерфэ в Лилиан. И вот он уже не может жить без её дыхания.

Лилиан, прожигательница жизни, её уже ничего не страшит. Любовь Клерфэ ей не сразу, но со временем становится понятна. Она, как настоящая девушка, старается держать его на расстоянии, что только ещё больше привлекает к ней его внимание. Никто её не понимает, даже дядя, привыкший копить деньги. Он уже стар, но всё боится тратить. Только на смертном одре он сможет осознать всю беспросветность прожитой жизни в накоплениях, а пока с грустью отдаёт Лилиан чек за чеком, уходящих на оплату гостиницы, дорогих нарядов, вкусной еды и дорогих напитков (ведь герои пьют Дом Периньон).

Небо не знает фаворитов, будь ты ярко живущим гонщиком, уже всё сделавшим для ухода на пенсию, либо человеком, смертельно больным, чья жизнь безусловно взаймы за многие лета, отобранные волей злого рока.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Зюскинд пишет красиво, ровно, восхитительно, но концовку портит так, что злость берёт. Зачем он так с главным героем? Что это за убожество такое… в крайне богохульной книге выбирать такие сюжетные линии. Сперва я безгранично доверял автору, но с каждой страницей моё сомнение росло и достигло своего апогея к финальной развязке. Давайте пройдёмся по основным аспектам.

Действием происходит во Франции. Именно в Париже рождается будущий гениальный парфюмер. И это логично. Родись он в Баварии, то его талант свёлся бы к пивоваренному дело, а если в Вене, то лучшего сосисочных дел мастера бы мы не нашли, в Швейцарии — затикал бы до смерти или в сыру бы всех топил, но он родился в Париже среди рыбьей чешуи рядом с кладбищем, по сути сиротой.

Он не обладал запахом, т.е. вообще никак не пах. Как это возможно со стороны физиологии я не представляю. Не пахли его выделения, от него не пахло перегаром и пукал он, наверное, в своё удовольствия, даже без смущения. Он легко определял любой источник запаха, мог раздробить запах на составляющие и легко составить его обратно. Сверхчеловек, супергерой. Скажите Марвелу или ДС Комикс о нём, хватит уже использовать капитана Немо и скандинавского бога Тора в своих вселенных. Пора выводить в свет великого и гениального Жан-Батиста Гренуя.

И самый большой фейк — влияние ароматов на людей. Не буду раскрывать всю прелесть этого чит-кода в мире Зюскинда, но это будет лучше iddqd и idclip вместе взятых из Doom 2. Одним словом, IDKFA. Под всем этим прикрытием Гренуй может становиться незаметным и всемогущим.

Не знаю, был ли Зюскинд первым среди тех писателей, что стали писать о влиянии на людей разного рода субстанций. Из тех книг, что у меня на слуху — это Шоколад и Принцесса специй. Но они были написаны на двенадцать лет позже.

» Read more