trounin.ru

Книги Джулиана Барнса — пособие для психоаналитиков, исходящих в своей профессиональной деятельности от трудов Зигмунда Фрейда. Именно на примере Джулиана Барнса они могут доказать истинность абсолютно всех предположений, выдаваемых ими за истину. Да вот проблема в том, что Джулиан Барнс со своей самой первой книги («Метроленд» и был его первой книгой) и в книгах последующих — описывал практически одинаковое состояние главного героя, извечно инфантильного, живущего страданиями подростка. Может такое мнение утрировано, в творчестве Барнса могут быть иные нотки, для чего нужно поставить цель прочитать все труды Джулиана. Однако, когда из книги в книгу видишь страдания вокруг отростка, едва ли не баллады о самоудовлетворении мужчин, о том продукте, который вырабатывается для продолжения рода, то не думаешь, будто кто-то способен посвятить долгие часы чтению, постоянно знакомясь с произведениями, написанными именно в таком духе.

С первой книги Барнс стал писать в стиле постоянных размышлений, имя которым — поток сознания. Рассказывая историю взросления, Барнс делится с читателем будто бы любопытными фактами, о которых словно никто не знает. Например, в курсе ли читатель, что на французском языке слова «цивилизованный» и «сифилитичный» являются омофонами? То есть они различаются при написании, а вот при произношении — звучат одинаково. Можно об этом даже порассуждать, приходя к совсем уж несуразным выводам, когда цивилизованность словно подразумевает её носителей за сифилитиков. Это вам не русский язык, где управляя краном — можешь затопить стройку, пользуясь луком — наносишь слёзные раны, а подразумевая всеобщий мир, подразумеваешь именно всеобщий мир, так как мир потому и мир, что все люди должны жить в мире. Но это всего лишь русский язык, касательно французского языка всё гораздо печальнее, если доверять именно Барнсу.

А вот забавная ситуация: ребёнок спрашивает у родителей, что означает слово «евнух». В самом деле, какое же значение может быть у этого слова? Читатель должен понимать, насколько Барнсу тяжело осознавать, будто кто-то из мужчин может жить без такой части тела, каким является половой орган. Это ведь немыслимо. О чём вообще в таком случае можно писать? Будь главным героем у Барнса евнух, то либо содержание произведения должно было ограничиться малым количеством страниц, либо наполнено бесконечными стенаниями о преждевременной утрате. Главный герой только и жил бы воспоминаниями, не способный избавиться от рефлексии. Впрочем, Барнс и про такого человека ещё успеет рассказать, когда понадобится изложить историю старика.

Если же Барнс начинает пользоваться в качестве вспомогательного инструмента Камасутрой, тут уж читатель должен сохранять спокойствие. Уже хоть какой-то прогресс, далёкий от описания самоудовлетворений. Однако, Камасутру можно изучать в гордом одиночестве, отчего читатель всё-таки должен смириться с неизбежным, всё с тем же страданием главного героя Барнса, по авторской воле продолжающего страдать от возбуждения, которое только и будет пытаться скрыть от окружающих. Ничего с этим не поделаешь, про другое Джулиан и не думал писать.

Говорят, первый блин всегда выпекается комом. Виной тому неумело подобранные пропорции теста. Повинна может быть и сковородка, не по технологии смазанная значительным количеством растительного масла. Но был ли комом дебют Барнса? Кажется, он замешал тесто по такому рецепту, который сразу же стал его излюбленным. И если он заслужил читательское внимание, то нет необходимости сходить с намеченного пути. Всяческое признание только убедит его в верности принятого решения. И ведь Джулиан Барнс окажется писателем с большим именем…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Художественное искусство может влиять на людей разным образом. Иные желают на основе литературного произведения создавать киноленты, другие — на основе кинолент писать книги. А бывает и так, что появляется желание созидать нечто и на основе других форм художественных произведений, вроде картин или скульптур. Касательно изобразительного ремесла даже существует особый термин — экфрасис, под которым можно понимать как простое восприятие картины, выраженное словом, так и любое прочее действие, со специальным намерением раскрыть повествование через содержание картин, а то и опираясь на ряд фактов, с ними связанный. То есть, Трейси Шевалье ничего не сделала нового, ей так захотелось написать, чем она и воспользовалась. И уже дело читателя — насколько он желает внимать авторской фантазии. Да и автор не скрывает, заранее уведомляя, что в книге нет ничего, способного отнестись к действительности, кроме непосредственно художника, чьи мысли в той же мере трактовались на усмотрение Трейси Шевалье.

Кто изображён на портрете? Что за девушка с жемчужной серёжкой? Может богатая дама… или может служанка… или художник взял лицо одной девушки, ухо другой, а серёжку всего лишь нафантазировал? Пусть это будет одна девушка, и серёжка будет настоящая, но быть девушке служанкой, и серёжку она станет использовать для придания картине особого колорита. Раз девушка является служанкой, значит она довольно бедна. Какие функции ей необходимо исполнять? На постоянной основе она находится в доме художника, либо приходит исполнять некоторые обязанности? Или эта девушка подрабатывает натурщицей, готовая удовлетворять любые желания художников, чего бы они не пожелали, получающая за труд оговорённую сумму, может получая не деньгами, а хотя бы тем самым холстом, на котором её рисовали? Вопросов возникает множество, если читатель вообще склонен отрываться от книг, уделяя внимание ещё и изобразительному искусству. Не будет странным утверждать, словно обдумывание изображённого на картинах способно отнять меньше времени, нежели чтение романа. А если уж фантазия позволяет, то вполне можно создать не столько мнение, рецензию или критическую заметку, а полноценное произведение. К слову, так Трейси Шевалье и могла пожелать написать произведение о картине, когда поняла, насколько данная мысль захватила её писательское воображение.

Но нужно представить ещё и прошлое, вообразить себе годы прежней жизни, воспринять быт людей, свидетельств о котором ныне не найдёшь. Ведь нет в Европе таких же служанок, живущих на полном обеспечении у хозяев, не представляющих свою судьбу иначе. Как об этом рассказать? А того делать и не требовалось. Для литературы в жанре романтизма, а «Девушка с жемчужной серёжкой» — именно подобное произведение, характерно отсутствие черт, имеющих место в действительности. Хотя, в чём-то Трейси Шевалье могла быть последовательной, предварительно проведя изыскательные работы, всё-таки узнав про быт людей прошлого. Да и без этого оказывалось достаточным описать бедную служанку, поместив её в богатый дом, где она будет представлена в качестве благочестивой девицы, никогда не допускавшей мысли о преступном поведении. Потому перед читателем и разворачивается описание жизни скромницы, к тому же влюбившейся в художника. И этого уже вполне достаточно, чтобы сконцентрировать внимание на нравственной борьбе, когда даже использование в качестве украшения чего-то дорогого — способно породить сопротивление, о котором можно писать на десяти и более страницах.

Трейси Шевалье не остановилась на моменте создания картины, она протянула историю дальше, дав представление, как сложилась судьба девушки с жемчужной серёжкой, ведь каких только обвинений ей не пришлось выслушать в свой адрес. Впрочем, описывать её жизнь автор мог ещё продолжительно долго, было бы на то желание.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всего в сборник вошло сорок рассказов, прежде напечатанных в периодических изданиях. Некоторые рассказы достойны отдельного повествования, вроде следующих: «Лиспет», «Покинутый», «Ворота Ста Печалей». Не следует искать предвзятого отношения, поскольку Киплинг не растекался мыслью по древу, он придерживался ограниченного количества печатных символов, так как должен был соблюдать определённый размер. Обычно читателю хватало десяти минут, чтобы ознакомиться с каждым из рассказов, иногда немного дольше, порою меньше. Каждое повествование касалось Индии, что следует из названия. Читатель должен знать, что основные события происходят в окрестностях города Шимла, выбранного в качестве летней столицы Британской Индии.

«Саис мисс Югаль» — история про влюблённого человека, готового на безумство. Будучи полицейским, он привык находиться среди бедного населения. Вот и теперь, несмотря на запрет быть возлюбленным, пошёл на уловку, представ перед будущей женой в образе жениха из местных. Сложность в возникающих отношениях в стране Киплинг отразил и в рассказе «Единственный шанс», добавив, что если в какой-то ситуации не удаётся разобраться, значит за её созданием стоит женщина. Аналогичная ситуация с пониманием представлена в рассказе «Последствия». В рассказе «Три и… лишнее» показывалось, как для счастливого супружества хватает только первых трёх лет, после чего жена начинает делать постоянные одолжения мужу. Киплинг пришёл к выводу: с мужчиной может справиться любая женщина, а с дураком — только очень умная.

Рассказ «Истребитель микробов» — повествование вроде шутки, но на серьёзную тему. Всякий раз, когда в Индии появлялся новый вице-король, про которых никто толком никогда не ведал и имён их не запоминал, следом за ними приходили деятели, чем-то да запоминавшиеся. Вот про одного из таких Редьярд решил рассказать, показав его стремление к борьбе с холерой. Он считал за распространителя данного заболевания бактерию, которую можно уничтожить с помощью созданного им снадобья. Продемонстрировать эффективность он решил в присутствии вице-короля. Как результат: невыносимая вонь, отчего вице-король всё принял за намерение его убить. Вроде аналогичной шутки рассказ «Арест лейтенанта Голайтли». Случилось главному герою долго идти, в пути он стал похож на бродягу, его доводам никто не поверил, подвергли унижению, но после пришлось раскаяться, когда стало известно, кем являлся путник.

Согласно рассказу «Ресслей из министерства иностранных дел» получалось — никто толком не ведал о делах, происходящих в центральных областях Индии. Всё усугублялось невозможностью понять смысл данных процессов, по причине отсутствия у индийцев полутонов — всему они придавали определённое значение, не должное никак иначе пониматься. Правда был один человек, знающих обо всех особенностях. Как-то он написал об этом книгу, показал любимой девушке, та труд не оценила, вследствие чего все напечатанные экземпляры были сожжены. Примерно схожий сюжет следует по рассказу «Поправка Тодса». Если нечто кажется допустимым для европейца, то необязательно, ежели так будет считаться в Индии. В рассказе «Похищенный» Редьярд отразил индийскую традицию заключать браки между совсем маленькими детьми.

Рассказом «Молодой задор» Редьярд показал ещё одну проблему Индии — отрицательное отношение к молодым женатым людям. Главный герой не ведал, чем ему грозит женитьба, когда он отправился на работу в Индию. Ему пришлось всячески скрывать факт брака, обходными способами перечислять деньги жене и сохранять молчание в переписке. Вполне понятно, почему жена на него начала гневаться, обвиняя во всевозможных грехах, не понимая очевидного — иначе он не мог поступить, если не хотел потерять работу. Успокаивало одно, следует выслужиться и занять более высокую должность, тогда появятся деньги на содержание семьи, и никто уже не станет относиться с презрением. Примерно на схожую тему рассказ «Подлог в банке».

В рассказе «Свинья» доказывалось, будто бы местные свиньи ничем не хуже европейских, вполне могут быть пищей для мусульман, так как не должны считаться нечистыми животными. Другое наблюдение выражено через рассказ «В доме Седдху», где пришлось побывать на сеансе у гадателя по мёртвой голове ребёнка.

Рассказ «Бегство Белых Гусар» — практически история про всадника без головы. Повествуя, Киплинг упомянул постыдное бегство гусар, выкуп лошади с обещанием застрелить, последующие похороны, подведя читателя как раз к появлению скелета, восседавшего на той самой лошади. Таким же мистическим получился рассказ «Бизара из Пури» — повествование про артефакт, позволяющий добиться процветания, но приводящий к смерти прежнего владельца, если у него оный честно выкрали, либо сводит в могилу обладателя, им нечестно завладевшего.

«История Мухаммад-Дина» — рассказ про талантливого архитектора, рано умершего от простуды.

«Взятие Ленгтенгпена» — про особенность военной службы в Индии. Надеяться стоит только на молодых солдат, чей срок службы не превышает трёх лет. С ними всегда обретёшь успех, поскольку они ещё ничего не бояться. С солдатами постарше таких же успехов не добьёшься — у них появляются причины цепляться за жизнь.

Помимо упомянутых в сборник вошли следующие рассказы: «Приятель моего приятеля», «Хранить как доказательство», «Ложный рассвет», «Вместе со скептиком», «Освобождение Плуффлей», «Стрелы Купидона», «Три мушкетёра», «Ночные часы», «Другой человек», «Изменение Аврелиана Макгоггина», «Законная жена», «Последний гандикап», «За чертой», «По ошибке», «Дочь полка», «Дело о разводе супругов Бронкхорст», «Венера Аннодомини», «Безумие рядового Ортериса», «В силу сходства», «Устно».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прекрасное далёко прекрасно далеко. И люди словно стали другими. Или они всегда такими были, просто среди них можно найти как стремящихся к существованию во имя других или сугубо во имя удовлетворения собственных потребностей. Или последние стали преобладать, отчего первых и вовсе не стало, они перевелись, изредка с удивлением встречаемые. Как о том не рассуждай, в случае Киплинга получится разговор особый, так как Редьярд взялся повествовать на довольно опасную тему, в его годы за такую практически не считаемую. Это в последующем начали рьяно бороться с привычкой человека употреблять одурманивающие вещества, тогда как до того беспокойства не проявлялось. Почему же общество озаботилось необходимостью борьбы с таковой проказой? Отчасти объяснение получится найти с помощью рассказа «Ворота Ста Печалей», одного из вошедших в сборник «Незамысловатые сказания с холмов».

Киплинг сообщает читателю, что услышал данную историю от старого курильщика опиума. Некогда обычай курить опиум почитался за особое дело, к которому следовало проявлять уважение, соблюдая полагающиеся ритуалы. Помещение было чистым, случайных людей не допускали, входили только избранные, готовые с уважением отнестись к процессу. Обязательно выражалось почитание богам. Никто не скупился, видя в курении опия особого рода процедуру, перед которой человеческое естество должно проявлять уважение. Курение производилось со вкусом, без спешки, с осознанием должного последовать эффекта. К курильщикам относились с почтением, особо старым приверженцам выплачивая вознаграждение.

Хорошо это было или плохо? Не к тому Киплинг вёл повествование. Редьярд показывал отношение людей к процессу. Если человек понимает, чем занимается, относится к этому с уважением, не доставляет проблем другим, живя в собственном мире, отгородившись, чтобы его покой никто не нарушал. Не так важно, чем именно человек увлечён. Главное, это делается со знанием дела, без стремления получить выгоду. Пусть общество предпочтёт осуждать за делаемое, но осуждением всё и должно ограничиваться, если само общество от этого не страдает. Но такое отношение будет неправильным, так как любое начинание в итоге извращается до неузнаваемости, переходя от благих порывов к корыстным. Как тогда быть? Каждый должен решить самостоятельно.

В чём же пагубность курения опиума? Старик поведал Киплингу, как всё переменилось со смертью прежнего владельца. Теперь всем заведует сын, получивший курильню по праву наследника. Продолжи он чтить заведённые традиции, процветать курению и дальше. Оно и дальше процветает, если смотреть на дело в качестве способа извлечения прибыли. Для старика же стало иначе — курильня теперь являет собой скверное место. Более не круг избранных курильщиков, грязное помещение, никакого уважения к процессу, даже боги перестали почитаться. В этом курильщик видел вскоре должную последовать кару. Боги не любят, когда про них забывают и не приносят в их честь жертвы.

Как становится понятным читателю, всё действительно в нашем мире идёт от благого к пагубному. О чём не начинай вести речь, всему предстоит пройти по данному пути. Когда-нибудь, стоит человеку это осознать, он начнёт с презрением относиться к делу его предков. Бери в качестве примера хотя бы те же жертвоприношения, на которые изначально люди шли добровольно, осознавая, насколько важно быть принесённым в жертву богу, к каким положительным результатам это приведёт, а душа отправится в лучший из миров. Со временем о добровольном согласии забыли, жестоко убивая людей, тем будто бы продолжая выражать почтение богам, используя такой метод воздействия сугубо из-за неумения иным способом оказывать влияние. Какие нужны ещё примеры? Религия, демократия, благие намерения???

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как прижиться в социуме, где тебя не хотят принимать, но твоё присутствие терпят? Причём необязательно рассматривать ситуацию буквально. Раз к тебе относятся словно к собаке, то и понимать свою жизнь будешь навроде собачьей. Особенно трудно, когда тебя не принимают из-за особенностей, к которым ты не причастен. Например, с юных лет растёшь среди людей, имеющих отличия. Допустим, житель Индии вынужден суметь найти себя в среде англичан, либо в среде тех же индусов, но считающих себя английским подобием. Проще такого человека уподобить щенку, навроде предложенного Редьярдом варианта.

Разве щенок знает, каким образом себя вести? Читая рассказы Киплинга, замечаешь, насколько человеку с рождения присущи черты, которых он должен был впоследствии лишиться. Если допустить грубость, вспомнив про породы собак, то легко замечаешь, как приспособленная для охоты порода ведёт себя в условиях, для которых она создавалась. Таких собак практически не надо ничему учить, они прекрасно понимают, каких поступков от них ждут. Это напоминание может служить отсылкой к извечному философскому вопросу о чистой доске (табула раса). Теперь не кажется, будто человек приходит в мир без врождённых знаний, они всё-таки ему присущи. Но и помимо человека есть создания на планете, на чьей доске с рождения выведены определённые черты.

Но щенок заслуживает порицание, так как от него не ждут проявления охотничьих повадок. Допустим, хозяину была нужна собака, обладающая мягким нравом, чьё главное назначение — принести с утра тапки к постели, газету к обеденному столу и служить за грелку в случае ночной прохлады. К всему этому щенок может быть не готов, ничего ему не подсказывает, как именно это надо делать, и учиться у него не получается, учитывая врождённую к тому неспособность. Что остаётся делать? Через боль и страдания уяснить требуемое, делая против желания, зато по острой на то необходимости.

В случае человека всё гораздо сложнее. Не каждый может прогнуться под обстоятельства, поступиться присущей ему гордостью, буквально сойти за тряпку. У кого-то это получается, и кто-то из таких остаётся вполне доволен доставшейся долей, тогда как другой продолжит испытывать душевные терзания. Чаще всего у человека не остаётся выбора, он вынужден подчиниться обстоятельствам. На то он и человек, потому как именно люди лучше прочих умеют приспосабливаться, используя для своей выгоды условия окружающего мира. Только беда в том, что от холода спасёшься тёплой одеждой, тогда как социальная адаптация становится предметом особого разговора.

Как бы не хотелось, не каждый человек обладает умением соглашаться на существование в условиях, для него неприемлемых. У кого-то получается с ними совладать, вплоть до победного конца. Другие просто живут, смирившись. Иные предпочитают досрочно покинуть мир. Как раз о последнем исходе Киплинг взялся повествовать.

Что теперь делать? Человека к жизни не вернуть. Как объяснить его родным причину смерти? Не умея создать достойных условий существования при жизни, оные начинают придумывать, провожая гроб к месту захоронения. Нет, никто не глумился и не принижал значения усопшего, к нему всегда тянулись, он был в центре внимания, его поступки служили предметом гордости… и теперь о нём сохранится светлая память. Сколь бы не казалось подобное оправдание прискорбным, человечество не скоро избавится от необходимости оправдываться за своё безалаберное отношение к живым. Вот и у Киплинга умерший заслужит славу храбреца, кто не боялся оказывать помощь больным холерой, будто бы от которой умер и сам.

Рассказ вошёл в сборник «Незамысловатые сказания с холмов».

Автор: Константин Трунин

» Read more

В начале творческого пути Киплинг придавал огромное значение рассказам, тем ограничивая полёт фантазии, предпочитая рассказывать о событиях, более-менее происходившим в действительности. Редьярд глубоко погружался в атмосферу Индии, предлагая читателю заглянуть столь же далеко. В 1888 году был опубликован сборник рассказов «Незамысловатые сказания с холмов», где в качестве первого повествования представал сюжет про девушку Лиспет, воспитанную согласно христианской морали, но сохранившую склонность к нравам, присущим её племени. Впервые публикация рассказа состоялась двумя годами ранее в пенджабской «Гражданской и военной газете».

Что отличало Лиспет от прочих? С первого взгляда она не казалась местной жительницей. Откуда в северной Индии могла проживать девушка, красотою сравнимая с античной богиней? Может она из тех, в чьих жилах текла кровь солдат армии Александра Македонского? Может кому-то из солдат захотелось остаться в столь благоприятном для него краю? Киплинг не стал производить изыскательных работ, ограничившись удивлению самим фактом. Но насколько вообще его слова точны? Сам Редьярд в том уверенности не имел. Всё-таки он рассказывал историю из прошлого, о которой услышал от других, если самостоятельно её не измыслил, опираясь на народные сказания.

Лиспет считалась за сироту, она воспитывалась при христианской миссии. Могло казаться, с юных лет ей привита европейская мораль, которой она всегда будет придерживаться. Однако, воспитание нисколько на ней не сказалось. Девушка продолжала хранить верность традициям своего народа. Причина того Редьярду оставалась непонятной. Откуда девушка могла обо всём этом знать? Вероятно, такое знание она сохранила в глубине души, не имеющая способности от него избавиться. Даже не было попыток, чтобы Лиспет продолжала себя считать приверженцем морали европейцев. Верила ли девушка в христианского Бога? Над этим Киплинг в той же мере не стал задумываться.

Что-то всё равно повлияло на Лиспет, поскольку первой её любовью стал англичанин. Прогуливаясь по холмам, она нашла человека без сознания, тот был очень болен. Она сразу всем заявила — этот человек будет её мужем. Когда англичанин пошёл на поправку, его мысли вовсе не обращались к девушке, он желал уехать в Англию. Твёрдая воля Лиспет не стала для него преградой. Не выразив благодарности за спасение, чёрствый нутром, англичанин покинул Индию, не думая никогда возвращаться.

Что оставалось делать Лиспет? По традициям её племени получалось так, что женщина сама выбирает мужа, теперь же её воля была поставлена под сомнение. Оскорблённая, Лиспет разочаруется в европейской морали, обвинит англичан в лживости, с сокрушением отнесётся к христианской миссии, предпочтя вернуться к представителям своего племени. Почему-то Киплинг не стал укорять девушку, не обвинял он и англичанина. Будучи обязанными, никто из них не пожелал найти возможность для минимального проявления уважения друг к другу. Если англичанин покинул спасшего его человека, то Лиспет покинула людей, под чьим кровом она провела детство и юность.

Пройдут годы, Лиспет постареет. Её жизнь не станет предметом интереса. Ничем она не отличалась от той, на которую были обречены люди с холмов. Лиспет должна была оставаться несчастной, претерпевая оскорбления и избиения от мужа. Теперь уже и вовсе не казалось, будто имела место быть история её взросления и встречи с англичанином, словно то стало легендой о событиях, упоминания о которых дошли со значительными искажениями. Как знать, не обязательно, чтобы сама Лиспет оставалась настолько опечаленной, ведь человеку со стороны нравы её племени могут казаться странными, тогда как для них самих — странными будут как раз нравы европейцев.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Давным-давно, лет этак сто назад, люди всерьёз брались спорить, насколько описываемое в художественной литературе должно соответствовать действительности. Тогда задавались совсем другими проблемами, считая, что содержание должно соответствовать реальной жизни. Но как-то не шло людям на ум, что остающееся на страницах книг — есть потаённое стремление к оного осуществлению. Иногда и вовсе следует опасаться, так как авторская фантазия может обернуться воплощением в жизни. Ведь неспроста писатели европейского разлива всё чаще стали позволять себе рассказывать о таком, из-за чего им в прежние времена могли переломать кости. Видимо, в какой-то момент нужно вмешиваться в литературный процесс, пока фантазия не довела людей до совсем уж отвратительного проявления отрицательных качеств. Увы, говоря о Фрае, совсем не думаешь о лжи, — ложь тут является наименьшим из зол.

Фрай сразу предупредил читателя — правды ждать не стоит. Всё сообщаемое на страницах — выдумка. Впору вспомнить традицию японских авторов, когда запрещалось говорить о происходящем за пределами Японии, они ссылались на сновидение. То есть это происходило вне страны, но это только сон. Получалось, сообщался вымысел, а на деле — правда. Вот и Фрай, как бы не ссылался на выдумку, всё равно читатель не отделается от мысли, будто Стивен тем самым сознался в действительности им описанного. Если продолжают оставаться сомнения, можно сослаться на ставший популярным приём, сообщающий, будто все совпадения — есть совпадения, якобы досадная случайность.

На самом деле не так важно о чём Фрай решил измыслить историю. Раз он сказал про вымысел, значит за оный происходящее и надо принимать. Главному герою нравились мальчики? Он этим наслаждался? Он расслаблялся и получал удовольствие? Он совращал сверстников? Он запирался с ними, и они получали удовольствие уже совместно? Или получал удовольствие главный герой, тогда как сверстник служил за объект, помогающий удовлетворению? Ничего не поделаешь, такое читатель узнаёт от главного героя. Может и привирающего, может и скрывающего правду под сознанием во лжи. Если и есть повод сказать Фраю доброе слово за сообщаемое, то разве за откровенность, не переходящую рамки приличия, поскольку читатель всякий раз должен додумывать, о чём главный герой постоянно не желает договаривать.

Когда надоедало строить повествование на лжи, Фрай предлагал читателю отдохновение в виде просвещения. Например, он брался, словами действующих лиц произведения, рассуждать, насколько велика ценность книг, рассматриваемых в качестве источника слова, тогда как следует ценить непосредственно слово, а не тот источник, на котором оно сохранено. Таким образом Фрай пытался столкнуть лбами ценителей старинных фолиантов с предпочитающими беллетристику, напечатанную на низкокачественной бумаге. Либо опять читатель погрязает во лжи, потому не обязанный делать выводов из узнаваемой информации.

Поделился Фрай и сообщением, каким способом откармливают уток, дабы получить единственно требуемый от них продукт — печень. Насколько это полезно и нужно? Пожалуй, для общего развития. Чтобы читатель, если он любит ту самую беллетристику, напечатанную на низкокачественной бумаге, хотя бы теперь имел представление о деликатесах, коих он, безусловно, избегает, не готовый потратить и без того оберегаемые от трат денежные средства.

А теперь стоит задаться главным вопросом. Насколько оправдано внимать байкам, рассказываемым с предупреждением, что всё сообщаемое построено на лжи? Ладно бы Фрай делал это с озорством, повествуя про невероятные вещи, осуществлению которых следовало завидовать. Но герои его произведения не стремились покорить космос, не пытались разгадать тайну центра планеты, они всего лишь желали обладать друг другом…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда читаешь вольное описание жизни известного человека, только и думаешь, чтобы минула чаша сия. Не знаешь, каким образом в будущем люди станут относиться друг к другу, каких вершин достигнет общество… или в какую пропасть оно упадёт. Разве думали люди XIX века о том, какими их станут показывать потомки спустя полтора столетия? Правильно говорят, что человек всегда мыслит образами, какими желает делать это именно он, невзирая на прочие обстоятельства. Поэтому писатели, на полном серьёзе, берутся рассуждать о былом, будто оно происходит согласно нравов современного для самих авторов дня. Попробуй в XIX веке написать нечто подобное, вроде затронутого Патрисией Данкер, как справедливо бы заслужил общественное порицание. Можно даже припомнить огорчения Золя, чей натурализм считался скандальным, хотя он даже близко не касался тем, вроде затронутых в псевдобиографии Джеймса Миранды Барри. Трудно припомнить произведение тех лет, в котором описывался процесс дефекации и мочеиспускания.

Читатель может не надеяться встретить рассказ про действительно жившего человека. Он стал для писателя за нечто, должное быть знакомым. Тогда как раз разгоралась история вокруг скандала, об обстоятельствах которого предпочли забыть. Просто выходило следующее: известный доктор, умелый хирург, отважный человек, после смерти оказался женщиной, о чём никто не мог подумать. Разве это имеет значение? В иной стране могли запомнить имя столь отличившегося, уже не представляя прошлого без его присутствия. А вот в западных странах, где феминизм устал искать опору для выражения точки зрения, — так как от адекватного восприятия действительности стал переходить в сферу изменения мышления к муравьиному, — там такое известие встретили с воодушевлением, а Патрисия Данкер взялась за написание биографии по мотивам. И что же такого читатель узнал?

Детские годы запоминаются тем, как девочка приставала к девочке, показывая половые органы и проявляя интерес к органам подружки. После главному герою, будем считать его за мужчину, как он полагал сам, в снах родственники советовали отказаться от женской доли, ничего не сулящей, отныне и навсегда показываясь на людях, одетым в мужское платье. Что до обучения и последующей карьеры в качестве доктора, это для содержания имеет слабое значение, тогда как важнее внимать отношениям главного героя. Вскоре читатель устанет, поскольку дамы стремились склонить Джеймса к любовным утехам, а мужчины брались над ним шефствовать, причём с тем умыслом, чтобы научить интимным отношениям с женщинами.

Оговоримся ещё раз о медицинских знаниях, их главный герой всё-таки будет применять, например, удовлетворяя женщин посредством рук. Удивится читатель отсутствию в книге темы самоудовлетворения, как подивится молчанию насчёт мужчин, почему-то лишённых гомосексуальности. Начиная говорить об одном, Патрисия Данкер забывала о другом. Может по причине того, что женщине, пусть и принявшей на себя роль мужчины, должно быть чуждо ощущать мир не так, как то доступно женскому восприятию.

А если ещё раз вспомнить про медицинские знания, то всегда легко писать наперёд, позволяя герою произведения знать более того, нежели ему подвластно. И неважно, что через столетие нечто станет прописной истиной, тогда как в прошлом о том и помыслить не могли. Поэтому главный герой у Патрисии выглядит настоящим молодцом, точным свидетельством для подтверждения о праве женщины на все роли, отобранные мужчиной.

Так был ли Джеймс Миранда Барри женщиной? Кто-то говорил о недоразвитых половых органах, иные ссылались на гермафродитизм. Можно даже додумать, предположив, что Барри принял оскопление, либо с ним в детстве случился неприятный случай, вследствие чего и стало трудно точно установить его пол. Если кому-то действительно интересно знать о Джеймсе, то не лучше ли прошлое оставить под покровом? Всё равно люди, вроде Патрисии Данкер, будут писать произведения, ничем по историчности не уступая выдумщикам вроде Дюма и Фейхтвангера.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Терять — больно! Неважно, о чём вести речь… Терять — больно! Больно потерять ребёнка… Невыносимо больно! Терять себя — ещё больнее, когда путь назад полностью отрезан. Что делать? Сперва ты не сможешь поверить, потом придёшь в гнев, затем начнёшь торговаться, после впадёшь в депрессию, и наконец наступит смирение. Подобная шкала отрицания была разработана Элизабет Кюблер-Росс, применяемая в качестве инструмента для понимания чувств смертельно больных. Но потерять ребёнка, причём не зная, что с ним произошло, поскольку он исчез, едва ли не хуже, нежели знать о его гибели. Поэтому шкалу Кюблер-Росс не сможешь применить в полной мере. Что сделал Макьюэн? Он наполнил произведение так, чтобы главный герой продолжал жить с опустошённым сердцем, впав в апатию и не пытаясь начать всё заново. Однако, какими бы событиями Иэн не наполнял произведение, заново начать придётся.

Потерянная дочь может в любой момент вернуться, ею может оказаться любая девочка рядом. Понимая это, главный герой едва ли не сойдёт с ума, пытаясь самого себя убеждать. Читателю остаётся внимать мучениям, ожидая, когда автор позволит главному герою обрести искомое, либо дойти до крайней степени умопомешательства. Но нельзя рассказывать об одном и том же. И без того понятно, какие чувства испытывал отец, стоило ему потерять дочь. Продолжение его душевных терзаний — ожидаемое развитие событий. Даже апатия — предсказуемое явление. Требовалось наполнять произведение чем-то другим. Допустим, жена главного героя предпочтёт отдалиться от мужа. Предсказуемо: скажет читатель, — вместо объединения вокруг проблемы, суметь дать жизнь новому человеку, беспробудное горе. А чем ещё суметь заинтересовать? Почему бы не примешать в действие квантовую физику? В самом деле, кролик в шляпе просто обязан находиться, кот Шрёдингера непременно жив, а время не является относительной величиной, благодаря чему получается привнести на страницы произведения новые мысли, заодно добавив мешанину фактов.

В том и проблема литературы, человек стал слишком зависим от проблем мира, не способный чувствовать обособленности. Уже не развивается локальных трагедий, обязательно они раздуваются до мирового масштаба. На фоне потери ребёнка имеет место быть рост напряжения на планете, связанный с угрозой перехода ядерного противостояния в развязывание смертоносной войны. Одно другому не мешает, так как проблемы мира обязательно подождут, они ведь для того и служат, дабы писатели получили возможность говорить хотя бы о чём-то, кроме человеческой неуживчивости. Макьюэн более интересовался ситуацией в мире, тогда как герой его произведения продолжал прозябать, нисколько не стремясь к сохранению чего-нибудь. Оттого читатель должен быть уверен, насколько исчезновение ребёнка становится второстепенным, если главный герой склонен не обращать внимания на окружающие его процессы, никогда ничего не стремясь удержать, импульсивно совершая необдуманные поступки. Неудивительно, как апатия сменится радостью, пришедшей в результате всё той же неосмотрительности.

Макьюэн посчитал нужным показать и то, каким образом главному герою будут сочувствовать. Потеря ребёнка взволнует каждого, все будут стремиться ему помочь, но до той поры, пока он искренне будет в этом заинтересован. А может то случится по прихоти Иэна, посчитавшего необходимым отразить момент утраты с максимальным охватом. С таким подходом Макьюэн продолжит описывать действие, неизменно акцентируя внимание на деталях, тогда как читатель успевает понять течение авторской мысли ещё в начале её выражения.

В итоге книга проходит перед глазами читателя, понятная по первым и заключительным страницам, тогда как остальное — заполнение пустоты… квантовой пустоты.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В чём особенность прозы Сью Таунсенд? Она пыталась на страницах книг прожить чужую жизнь. Сперва бралась некая ситуация, которая впоследствии стремительно развивалась. В случае с ролью Адриана Моула — Сью Таунсенд пронесла её через всю свою жизнь. Но думала ли она о том в 1981 году, когда взялась повествовать от лица юноши тринадцати с половиной лет? Пока она показывала заботы подростка о восприятии мира через собственные проблемы, тогда как сам мир стремительно менялся. А разве есть юноше дело до чужих проблем? Его мысли если чего и будут касаться, то личных переживаний, связанных с внешностью, друзьями и трудностью социальной адаптации. Хорошо бы в происходящее вмешать крах семьи, а то ещё и подмешать слёзы движения феминисток, тогда внимание к произведению обязательно последует.

Адриан Моул — подобие идеала для подростков, каким он должен быть в представлении взрослых. Этот юноша даёт клятву никогда не пить и не курить, он исправно читает художественную литературу, весь его быт — родительская радость. Пусть у Адриана имеются затруднения, оные случаются в разных видах всегда, вне зависимости от возраста. Взять для примера прыщи. Вроде бы проблема не является значительной, но для подростка — проблема именно таковой и является. И это главный герой — юноша. Будь в качестве главной героини девушка, такая ситуация превращалась бы в подобие конца света. Впрочем, для того прыщи специально приводятся в пример, поскольку проблемы с внешностью беспокоят человека на протяжении жизни, если он социально активен и понимает, какое впечатление будет производить на окружающих.

О чём ещё думают подростки? О той же социальной адаптации: имеют огромное желание нравиться противоположному полу (в книге речь про восьмидесятые, может через двадцать-сорок лет в Европе и Америке станет нормой стремиться аналогичным образом сближаться с собственным полом). Хотя бы в этом на страницах у Таунсенд не случилось перекоса во мнении, правда уже через десять лет ситуация начнёт изменяться в сторону однобокости солипсизма, к той форме, которая грозит деградацией личности. Поэтому ещё раз читатель должен порадоваться, а заодно и провести параллели. Впрочем, ещё неизвестно, каким станет Адриан Моул в дальнейшем. Всё-таки, человеком он создавался впечатлительным, росшим в условиях эмоциональных стрессов.

Так почему, при рассмотрении произведения, были упомянуты слёзы движения феминисток? Всё становится понятным, стоит родителям Адриана развестись. Главный герой останется с отцом, тогда как мать, каковых в таком случае принято называть кукушками, подастся на вольные хлеба, предпочитая жить в собственное удовольствие, позабыв про материнское чувство. Вновь слёзы феминисток проливаются на страницы произведения, взирая на неприспособленность мужчин к жизни. Это им доверяют право считаться главой семьи? Отец Адриана — безвольное создание, аморфное существо, ни к чему не способное. Такого пошли выбросить мусор, так он освободить ведро от мешка не сумеет. Не стоит сомневаться, такой не сумеет завязать шнурки, да и дверной замок для него станет непреодолимой преградой. Разве в такой ситуации мать виновата, что бросила семью? Снова феминистки проливают слёзы, ибо женщина не должна тяготиться проблемами мужчин.

Возникает вопрос, нужно ли знакомиться с дневниками Адриана Моула дальше? Почему бы и нет. Не столько важен главный герой, как восприятие изменений, происходивших в европейском обществе. Читателю уже становилось ясно, какие процессы имели начало в восьмидесятых годах, к чему в итоге они привели через сорок лет.

Автор: Константин Трунин

» Read more