trounin.ru

1. «Сказки Южных морей»

В Полинезии и Меланезии жить было трудновато. Виной тому особенности погоды и привычек самих обитателей островов. Если с ураганами ничего не поделаешь, то перед процветающим каннибализмом смогут устоять только уверенные в своих силах люди. Джек Лондон, в привычной ему манере, подошёл к освещению быта островитян с каждой из сторон, показав жизнь от лица приезжих и местных жителей.

Казалось бы, какой бизнес возможен среди каннибалов? Лондон приводит конкретные примеры. Например, у островитян можно скупать жемчуг, чтобы перепродавать с выгодой. А как на это смотрят сами островитяне? Да они в долгах по уши и не смеют мечтать о чём-то ином, кроме погашения задолженности. Добудь местный житель жемчужину небывалой величины, чья стоимость покроет долг и позволит построить крепкий дом, он всё равно окажется в проигрыше. Тому поспособствуют не одни хитроумные скупщики, сама погода ставит людей в тесные рамки. Стоит ли мечтать о доме, если налетевший ветер способен убить более 95% населения острова и разрушив все постройки? И всё-таки бизнес возможен. Правда кредиторы легко умирают, оставляя должников с чувством восторга, хоть и с пустыми карманами.

Не устаёт Лондон рассказывать про местные верования. Точнее, про сомнение островитян касательно проповедей миссионеров. Они, наивные, смеются над промыслом божьим, сравнивая его со своим. Коли им требуется много времени на поделки, то отчего кто-то был способен создать весь мир за столь короткий срок? Нет веры в подобное. Зато островитяне выполняют наложенные на них табу и соблюдает необходимость исполнить желание человека, подарившего им китовый зуб. Ничего не стоит убить человека — многого стоит доказать своё умение, особенно, когда требуется одолеть белых, проявить терпение и в нужный момент вырезать обидчиков, забрав их имущество и скрыться за линией горизонта.

Отчего табу так сильны среди островитян? Под табу они понимают накладываемые персонально на каждого из них определённые запреты. Таковыми могут оказаться разнообразные требования, вроде гласящих, что нельзя есть приготовленную на огне пищу, плавать в лодке с частями тела крокодила или не допускать касание тела женщинами. Это создаёт трудности, но без табу островитяне себя не мыслят. Джек Лондон редко затрагивал темы запретов, чаще оперируя другими понятиями. Теперь читатель может наглядно увидеть описание табу.

Сборник «Сказки Южных морей» построен по принципу историй внутри историй. Рассказывая об одном, Лондон последовательно помещает несколько дополнительных сюжетов, как бы обогащая повествование деталями. Не всегда это воспринимается уместным. Впрочем, Джек мог так поступать по вполне очевидным причинам — ему требовалось больше текста, больше рассказов, а значит и больше денег, которые он за свою работу получит. Читатель должен был рад, ведь в случае Лондона не случается плохих работ. Кажется, этот автор не умел создавать проходных историй, в каком бы количестве он их не плодил.

Не всякий островитянин туп на ум и любит есть людей. Читателю предлагается наглядный пример самоотверженного туземца, взявшего на себя обязанность во всём помогать белому человеку. Он настолько прикипает к нему, что готов пожертвовать жизнью, если произойдут вынуждающие обстоятельства. То есть ему не требуется высушенный череп, а нужно самому быть рядом. В таком случае стоит согласиться с мнением, будто автор рассказывает сказки. Но почему бы и нет. Всё может случиться в нашем мире, в том числе и найтись добросовестный человек, лишённый пороков окружающего его общества.

Море уважает умелых людей. Лондон касается и этой темы. Южные моря — понятие собирательное. В их водах могут находиться все, кто того пожелает, даже не умей он ничего. Допустим, если человек умеет стрелять, оставаясь в остальном беспомощным, то какой из него получится моряк? Лондон прекрасно продемонстрировал, что моряк получится из него отличный, пусть он так ничему и не научится. Может Джек говорил о необходимости владеть чем-то определённым в совершенстве, тогда человека будут уважать, заранее зная о его плохой приспособляемости к жизни. Отнюдь не сказка.

Где-то в Тихом океане затерялись острова Питкэрн. Их населяет от силы пятьдесят человек. Они примечательны случившимся некогда рядом с ними мятеже на корабле «Баунти». Джек Лондон на свой лад написал продолжение истории, задействовав потомков мятежников, обязанных помочь горящему судну, проведя его до годного для ремонта места. Но где такое найти среди островов вулканического происхождения? Попробуй найти. Как бы не вспыхнул ещё один мятеж, не проявляй люди благоразумие. Правда есть и в подобной истории, о чём Лондон увлекательно рассказывает.

В сборник «Сказки Южный морей» вошли следующие рассказы: Дом Мапуи, Китовый зуб, Мауки; Ях! Ях! Ях!; Язычник, Страшные Соломоновы острова, Непреклонный белый человек, Потомок Мак-Коя.

2. «Любовь к жизни»

Нужно очень сильно любить жизнь, чтобы жить. Человек видит происходящее вокруг, из любви к жизни соглашаясь принимать действительность. Так и хочется возразить, блеснуть знаниями и образумить людей. А если человека поставить перед обстоятельствами, когда он один — наедине с собой, рядом с ним волк, а вдалеке виден корабль? Хуже условий быть не может. Поэтому не так-то уж и сильно нужно любить жизнь — ей ведь безразлично, кто хочет жить, а кто просто желает просуществовать от первого вдоха и до последнего выдоха. Находящийся рядом волк об этом не задумывается. Лишь человек продолжает верить в спасение, для чего ему нужно перебороть себя и добраться до корабля. И если он доберётся, то снова столкнётся с той действительностью, от которой он так хотел уйти. Ему уже не захочется возражать и доказывать личное мнение. Дайте человеку сухарей — он будет счастливее всех на свете.

Ознакомившись с такой историей, читатель настраивается на серьёзный лад. Джек Лондон расскажет ему о сильных людях, должных выживать ради личных интересов, чтобы смириться с жизнью и не казаться лучше того, кого они из себя на самом деле представляют. Но не все рассказы могут в одинаковой степени удовлетворить любопытство читателя. Всё-таки и у Лондона случались огрехи, как не превозноси Джека, он тоже мог рассказывать ради рассказа, изредка повторяясь и не давая определённых представлений о прочитанном. Однако, если сравнивать его подход с иными писателями, то перевес всё-таки останется на его стороне.

Лондон часто рассказывает про индейцев Аляски. Он может говорить о их настоящем, но вспоминает и прошлое. Надо понимать, когда-то индейцы не представляли возможностей белых. Они жили в своём мире, согласно заветам предков. И вот они стали вынуждены лучше узнавать пришельцев, вторгшихся в их мир. Сперва ими стали русские, оставившие после себя множество воспоминаний. Причём понять, хороших или плохих — нельзя. Лондон говорит о тех русских в положительных и порицательных историях. В случае данного сборника — индейцы негативно относились к русским.

Но не в отношении дело. Важнее другое — как индейцы приняли мир белых людей. Они не верили тем, кто побывал вне их земель. Описывая их впечатления в сравнительной манере, Лондон желал создать непосредственно у читателя впечатление реалистичности. Индейцы тех дней подобны детям, отрицающим возможность существования чего-то иного, кроме доступного их понимаю. И проблема в том, что понимать они могут только соотнося с им знакомым. Они не желали соглашаться со словами очевидцев. Но почему же, когда ушедшие возвращались, то их лица округлялись, а внешний вид был далёк от страдальческого?

Индейцы у Джека Лондона отличаются мироустройством, даже в случае их нахождения среди белых. Присущая им философия выбивает из колеи всякого, привыкшего к настоящему и не замечающему скрытых подтекстов. В такой ситуации оказывать влияние на воззрение может человек, лишённый предрассудков и сохранивший способность видеть истинную суть вещей. Если остановить мгновение и показать его белому человеку, тот увидит в нём настоящее, индеец же разглядит прошлое и предскажет будущее, поняв и то, о чём думает каждый, оказавшийся остановленным.

Не забывает Лондон и про животных. Вновь читатель знакомится с одним из представителей собак. Эти создания были представлены Джеком в разных ситуациях. Новый герой — волк с Аляски, попавший в Калифорнию, о чём никто, кроме него не знает. Основная суть рассказа становится понятной читателю, когда за ним является его первоначальный владелец, выкормивший и поставивший его на ноги сызмальства. Как теперь этому псу быть? Он может остаться в благоприятном климате, либо вернуться к суровым условиям, где легко окажется спасительным блюдом оголодавшего в снегах человека. Джек Лондон решает его проблему, с чем читатель может и не согласиться.

В сборник «Любовь к жизни» вошли следующие рассказы: Любовь к жизни, Бурый волк, Встреча в хижине, Путь белого человека, История Киша, Неожиданное, Путь ложных солнц, Трус Негор.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Никогда не переведутся акыны в прозе, они всегда будут присутствовать и заносить на бумагу ими увиденное. Хорошо, когда они это делают на злобу дня и отражают тенденции нашего времени, сохраняя для потомков исторические моменты. Чаще бывает иначе: акын в прозе говорит о личных впечатлениях и обо всём остальном, считая это уместным в формате художественного произведения. Уподобляется акыну и Дмитрий Мызников — его путь начинается в Санкт-Петербурге, а дальше читатель лишь гадает, куда главный герой повествования движется на самом деле.

Излагая впечатления, Дмитрий старается поразить читателя умением играть словами. Он превращает их из всем понятного в нечто несуразное, без всяких причин искажая, дабы поразить других таким своим талантом В привычном читатель находит скрытый смысл — о чём всё равно забудет, стоит продолжить знакомиться с текстом. Подобные трансформации подталкивают мысль автора, давая возможность повествовать. Дмитрий докопается до истин, выуженных им из неких источников, что позволило ему воссоздать родословную главного героя, причём в драматическом антураже.

Найти цельное и полезное в произведении Мызникова — задача из задач. Дмитрий отражает впечатления. Он говорит о северной столице, экскурсоводах, памятниках, салютах, белых ночах, даже о поляках. Может сложиться впечатление, будто автор воссоздавал на страницах образчик потока сознания, настолько его мысль мечется. Дмитрий так и не остановится, плавно перейдя от достопримечательностей Санкт-Петербурга к мелким городкам, куда главного героя занесёт практически случайно.

На новом месте становится легче автору и главному герою его повествования. Отныне Дмитрий лишён ограничений — он может рассказывать без оглядки на действительность. Но о чём говорить, если ориентир исчез? Мызников по своему воссоздаёт исторические события, делится занимательной информацией и показывает ещё одно умение — в окружающих человека предметах он видит проявление их начала.

Дмитрию суждено писать удивительные мелкие истории, наполненные магическим реализмом. Это хорошо заметно, если разделить текст произведения «По дороге домой» на части и забыть, что автор связал их в единое целое. Вместе они не смотрятся и фильтруются, как не имеющие важного значения. Только вот они весьма важны, но заперты в окружении увязывающих сюжет посторонних сцен.

Задача из задач продолжит довлеть на читателем всё время, покуда ознакомление с произведением не закончится. Вот книга прочитана, что дальше? Путешествие с главным героем протекало в меру сносно, если не учитывать манеру автора доносить до внимающего значение лишённых значения определений. Иного не останется, кроме этого. Мызников запомнится именно благодаря своему способу изложения, но очень скоро забудется, по той же причине.

Может показаться, будто произведение поделено на две части. Это действительно так. Первая — имеет содержание. Вторая — не имеет. Автор дописывал в спешке? или он потерял себя при желании довести размер текста до нужного объёма? Читатель продолжит внимать игре слов, но понимать далее изначально усвоенного перестанет. У Мызникова стёрлись границы реальности — он излишне погрузился в вымысел. В пути всякое может произойти, в том числе и потеря для окружающих. Приходится признать… Дмитрий потерялся.

Коли взялся куда-то идти, то иди. Не останавливайся, не взаимодействуй и не разговаривай с любопытными незнакомцами. В промежутках всегда скапливается сорный элемент, доставляющий дискомфорт. Если такое случится в пути, то избавиться от него затруднительно. Главный герой Дмитрия Мызникова чрезмерно поддавался впечатлениям, из этого и сложилось произведение «По дороге домой».

Автор: Константин Трунин

» Read more

У каждого времени свои проблемы. Стоит думать о счастье для себя сейчас, не подозревая, с какой стороны придёт новая напасть. Допустим, при становлении советской власти страну поразил голод. Не передать словами, какие мучения претерпевали люди; не сказать, до чего доходил человек, вынужденный есть ближнего своего. Александр Неверов по-своему оптимистично смотрит на действительность, хоть и показывает ужасы лично испытанных страданий. Он сам искал подтверждение поверья о существовании хлебного города Ташкента, позже рассказав читателю о пути до него, представив ситуацию от лица молодого человека.

Мораль произведения Неверова не требует дополнительных слов. Александр наглядно показал нуждающихся людей, передвигающихся по стране. Представленный им главный герой не знает, где именно располагается Ташкент, но это не мешает ему идти в нужном направлении. На пути возникает множество неприятных моментов, воспроизводящих на страницах некогда творившееся. Люди опускались и не были похожи на людей. Голод творил страшное, но жизнь не прекращалась. Находилось место сочувствию и человечности. Чаще Неверов излишне реалистичен, описывая нелицеприятные эпизоды. Скрывать ему было нечего, коли такое происходило на самом деле.

Главный герой мечтает о лучшей доле. Он желает привезти домой несколько мешков зерна, чтобы поставить на ноги семью и завести крепкое хозяйство. Читатель знает, что этим желаниям никогда не суждено сбыться, даже если главному герою удастся осуществить задуманное. Неверов не представлял, на какие муки обрекает действующих лиц, обязанных страдать от голода, чтобы потом подвергнуться новым испытаниям. Так ли плохо видеть теряющих лицо персонажей, принимающих происходящее без возражений, просто пытаясь выжить?

Сильный духом найдёт выход из любых трудных ситуаций. Не получается лишь тянуть за собой отстающих. Кто физически слаб и кому суждено погибнуть, те остановятся и зачахнут. Важнее всего осуществить задуманное, для чего придётся обманывать и поступаться честностью. Какой прок от благородства, если нет пробивного характера? Главный герой произведения Неверова умело лавирует между людьми, постоянно испытывая удачу и не останавливаясь от движения к намеченной цели. Он обязан добыть зерно и стать зажиточным крестьянином, а потом жизнь сама подскажет куда идти: Ташкент — город хлебный, Сибирь — земля большая.

Да, у каждого времени свои проблемы. С высоты прошедших лет легко судить, толком не понимая представленных Неверовым событий. Голод кажется далёким, а сведения о нём разнятся, трактуемые каждым источником на свой лад. В такой ситуации нагляднее всего выглядят свидетельства очевидца, пускай и в художественной обработке. Читатель, благодаря такому подходу автора, может взглянуть на происходившее, не опираясь на жизненный опыт: главный герой слишком мал, чтобы сравнивать настоящее с прошлым. Читателя преследует голод, как он преследует всех действующих лиц. И не имеет значения, почему так сложилось. Нужно смотреть вперёд и стараться просто выжить. Обвинять кого-то бесполезно — это и не требуется.

Читатель обязательно придёт к осознанию необходимости бороться ради желаемого. Голод понятен — его возникновению способствовали определённые обстоятельства. Не вешать же нос, отказавшись от борьбы за право добиться счастья для себя, для родных и для всей страны в целом. Главный герой ни о чём подобном не думает, его голова ещё не забита, поэтому он сохраняет в себе важные для человека качества, среди которых нет тех, которые проявятся немного погодя и отравят жизнь ему и его окружению.

Хорошо, когда не знаешь о будущем, мечтаешь о нём и веришь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Оценивать историю получается только с позиций сегодняшнего дня. Нельзя иначе понять, что именно побуждало людей к активным действиям. Поэтому нет ничего удивительного, когда советский писатель времён становления советского же государства видит в некогда происходивших процессах классовую борьбу. Не могли иначе люди бунтовать, побуждаемые к противлению вследствие очевидных для потомков обстоятельств. В случае Алексея Чапыгина приходится признать за Степаном Разиным неприязнь к власть имущим и душевную боль за угнетаемых представителей низший сословий и крестьян. Само казачество получилось у Чапыгина блёклым, словно разбойники обрели благородные порывы и стали этим жить.

Манера изложения Чапыгина наполнена экспрессией. Диалоги насыщены эмоциями, говорящим присущи особенности местных наречий, а сам разговор построен по типу выкриков из толпы. Примерно в такой же манере работал Серафимович, опять же в годы установившейся советской власти, будучи до того не настолько склонным возбуждать действующих лиц вседозволенностью. Такая особенность повествования не даёт читателю полезной информации, скорее усложняя восприятие текста. Нужно быть очень внимательным, чтобы разобраться в повествовании, где всё свалено в кучу и помимо бурных речей ничего не происходит, покуда автор не сменит сцену, где продолжит повествование, будто читатель полностью усвоил тот ряд событий, о котором он говорил ранее.

Чапыгин пренебрежительно относится к исторической составляющей романа. В части эпизодов роль главного героя неоправданно завышена, а иные моменты автором упущены. Он хотел показать зарождение революционных настроений в казацкой среде, становление непосредственно Разина, его участие в важных для страны событиях и борьбу с персами, закалившей Степана для дела всей его жизни. Собственно, за манерой изложения Чапыгина главный герой полностью теряется, когда ему следовало бы чаще появляться на страницах произведения.

Получается, что автор старался писать о том, чего читатель нигде узнать не сможет, кроме данной книги. Если же Чапыгину требовалось говорить про общеизвестные факты биографии Разина, то в сюжете это отражалось крайне плохо, словно автор действительно избегал сцен, знакомясь с которыми читатель мог остаться неудовлетворённым.

Тяжело определиться с отношением к казачеству на примере «Разина Степана». У Чапыгина получилось не самое удачное отражение стереотипа, представляющего казаков в виде отчаянных рубак, склонных к авантюрам и лёгкой возбудимости. Их побуждения обосновать не представляется возможным. Как и и желание отдельных представителей ратовать за лучшую жизнь. Чапыгин позволяет себе представить крайний вариант разудалых казаков, побуждая их к выполнению непосредственной обязанности, то есть к охране границ с превентивными бесконтрольными ударами по пограничным государствам, вплоть до агрессии на соседей внутри собственной страны.

Рассказать правдиво о Разине невозможно, учитывая отсутствие чётких свидетельств о нём. Подход Чапыгина к отражению прошлого лишь позволил Алексею облачить восстание в форму крестьянской войны. И с этим приходится соглашаться, ведь всегда и везде случались акты неповиновения самой незащищённой части населения, проистекающие именно от неудовлетворённости из-за действия властей, редко учитывающих интересы далёких от политики людей. Непосредственно, касательно Разина, данное обстоятельство послужило стимулом к усилению бунта казаков, чьи интересы вступили в противоречие с заинтересованностью государства в сохранении спокойствия после многолетней внутренней смуты. Чапыгин, однако, об этом не говорит.

Предъявлять претензии к исторической беллетристике — занятие неблагодарное и абсолютно ненужное. Восприятие произведения зависит сугубо от точки зрения непосредственно самого читателя, ищущего то, что ему нравится в художественных произведениях. Если хочется лучше понять прошлое, то читать стоит всё, чтобы потом придти к собственным выводам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жизнь определённо заслуживает пустого времяпровождения. Будь ты признанным писателем или гниющим наркоманом, смысла это не добавит. Выше головы прыгнуть нельзя, как и восстать из окоченевшей плоти. Важно не обращать внимание на происходящее вокруг, тогда будешь уверен в собственной правоте на сто процентов. А ещё лучше осознавать присущую тебе никчёмность, безостановочно упиваясь этим подобно Чарльзу Буковски. Да, Чарльз — ханыга. Нет, ему нисколько не противно, что его считают ханыгой. Он всё равно не прыгнул выше головы, а значит у него не было причин для уныния.

Буковски пишет о таком, о чём люди думают редко. Конечно, существует определённая группа людей, подобных Чарльзу. И может быть они даже читают его книги. Ведь что-то же они читают, сидя на скамейках пивной лавки. Но скорее им Буковски неизвестен, поскольку Буковски пишет о себе, довольно отличном от окружения. Его проза наполнена вымыслом. Авторская фантазия уносит читателя в мир падких на секс женщин и голубых мужчин. В остальном же несмываемая грязь.

Буковски непременно говорит от первого лица, используя в качестве главного героя рассказов себя, либо придуманного им на все случаи Чинаски. Они оба пьют в равной степени много, привлекательны для противоположного пола и стяжают славу на литературном Олимпе. Коли не скажешь о себе хорошо сам, то никто другой тем более не скажет. Поэтому стоит ли удивляться непомерно высокой авторской оценке касательно своих непревзойдённых коротких историй. Если поверить Буковски на слово, то лучше писателя на планете до него ещё не было и не будет после его смерти. Кто не успел похвалить лично, тот зря жил, а если умудрился родиться тогда, когда Буковски умер, то не стоило и появляться на свет.

Самокритика Чарльза нисходит до признаний, вроде гениальности в духе гениальности. Яснее говоря, Буковски не умел писать плохо. Любой сумбур, отбитый им на печатной машинке, является шедевром. У него может отсутствовать внятное начало, быть скомканной середина, но в конце обязательно следует логический вывод, чаще всего никак не связанный с предшествующим текстом.

Логику своих произведений определяет лично Буковски. Он не просит хвалить — похвалит себя сам. Он не просит учить жить — поучительный тон ему самому свойственен. Единственное, с чем Чарльз не соглашался, так это с позицией общества касательно человеческих пристрастий. Буковски готов был дать людям право на самоопределение, искренне радуясь, что дозволено пить алкоголь. Употребляй он наркотики — ему пришлось бы тяжко. Поэтому Чарльз не одобряет якобы правильных суждений, намекая на такую же вредность монотонного труда, взрывающего мозг, ничем не лучшего по своему воздействую на организм, как допустим марихуана, расплавляющая мозг, доводя до такой же стадии отупения.

Внутренняя философия Чарльза Буковски имеет право на существование. Такая точка зрения может в будущем восприниматься адекватным отражением деградирующего общества, ханжески осуждавшего то, что отказывалось осознавать. В своей основной массе человечество рабски следует нужде жить от зарплаты до зарплаты, отказывая себе в удовольствиях. Можно до старости отрабатывать банковскую ипотеку и, истощив себя, отправиться в лучший из миров, так и не поняв, ради чьего счастья старался. Никто не говорит о необходимости всё бросить и начать топить себя в алкоголе — пусть у каждого будет право на собственный выбор.

И не надо палить в убегающее одеяло…

Автор: Константин Трунин

» Read more