Tag Archives: холера

Максим Горький «Супруги Орловы» (1897)

Горький Супруги Орловы

Довелось как-то Горькому встретиться с Орловыми, услышать их историю и переложить для читателя. Начать он решил с семейной ссоры — муж избивал жену, причём на улице и при большом скоплении людей. Никто их не останавливал — это же Орловы: как не выходной день, так вечно их мир не берёт. А почему? Сугубо из-за скуки. Жизнь их такова, что всё время они тратят на изготовление и ремонт обуви. Каждый день напоминает предыдущий. Им бы родить детей, но из-за побоев жена не может выносить плод. Потому пил Орлов и по наступлении выходного снова избивал жену, а та, вместо яростного сопротивления, стойко переносила удары, зная, муж вскоре успокоится и будет её жалеть. Именно ожидание проявления жалости от мужа скрашивало необходимость терпеть побои. И жизнь продолжалась без перемен, пока не пришла в город холера.

Орловы жили если не в грязи, то в пыли. Жена не показывается добродетельной хозяйкой, наоборот, она всегда занята работой или принимает неизбежные побои выходного дня. Целей обеспечивать домашний уют она не имела. Да и не видела в том смысла. Жизнь постепенно подойдёт к старости, затем последует смерть. Чем бы она не занималась — всё обречено обернуться ничем. С такой внутренней философией жить вполне можно, но со стороны воспринимается с отвращением. И вот в город пришла холера — опаснейшее из заболеваний. Это стало — своего рода — способом разнообразить быт. Первым то понял Орлов, добровольно нанявшийся для ухода за больными в холерном бараке.

Выпить воду больного холерой опасно, но Орлов то воспринимал с забавой. Если итак умирать, то зачем бояться неизбежного? Требуется проявлять незначительные меры предосторожности, связанные прежде всего с гигиеной. Так Орлов изменялся, ему уже не хотелось бить жену. Он чувствовал преображение, как становился полезным обществу. За ним последовала и Орлова, ставшая заниматься тем же. Вызывавшие ранее приступ отвращения у читателя, теперь они воспринимались с воодушевлением. Молодцы Орловы: должен думать читатель. Однако, не потому прежде супруги по выходным истязали друг друга, будто им было скучно. Совершенно по другой причине. И причина та — требование их естества. Значит недолго продлится благость, всё обязательно вернётся на круги своя.

Орлову всё равно станет скучно. Он получил разнообразие, вскоре ему ставшее противным. Что делать обувь, что заботиться о холерном больном — беспросветное ремесло, не подразумевающее духовного роста. Каждый день опять приближал Орлова к смерти, не давая ему гарантий на воздаяние за сделанное. Оттого ему суждено напиться и вновь поднять кулаки на жену, только та более не согласится принимать удары, почувствовавшая необходимость проявлять хоть о ком-то заботу. Уже не способная зачать ребёнка, ибо сказались побои, она продолжит уделять внимание больным, более не допуская мужа к себе. Их пути и вовсе разойдутся.

Такую историю рассказал Горький об Орловых. Разумеется, не столь сухо, а в красках и с задействованием иных нюансов. Вполне можно предполагать, что жизнь им описываемых людей складывалась не совсем похожим образом, зато Максиму удалось отразить горемычное положение низов, существующих неизвестно во имя чего, должных подвергнуться гниению и дать место гнить волне очередных обитателей социального дна. Хорошо, когда возникают обстоятельства, позволяющие возвыситься и стать нужным обществу. Только бы не случилось вновь вернуться скуке. Понимая это, каждый день должен приносить пользу, ежели не самому человеку, то для его окружения. Ведь в чём смысл существования? Так или иначе, но человек должен бороться со скукой, и не допускать, чтобы скука возвращалась. Удивительно и то, что бедняку скучно из-за опостылевшей бедности, а богатому — от пресыщения богатством.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Габриэль Гарсиа Маркес «Любовь во время чумы» (1985)

Слышите? Дует ветер. Да, дует ветер, но прислушайтесь повнимательнее. Не слышите? Свист?! Определённо, свист. А откуда свист? Это свистит грыжа мошонки. Грыжа мошонки? Конечно. Но разве может грыжа мошонки свистеть? Поверьте, у Маркеса не только может грыжа мошонки свистеть: у него своеобразное чувство «магического реализма», порождающее дикие образы, которые разнятся от книги к книге.

Всегда трудно писать книгу. Особенно, если писать книгу хорошую. Для такой книги нужен сюжет, необходимо большое количество слов, да какая-то важная идея. Для Маркеса в очередной книге всё сошлось вокруг любви, пронесённой сквозь года, ставшей для главных героев самым главным чувством, не утратившим значения и в глубокой старости. Не стоит воспринимать жизненный путь каждого из них с какой-либо осуждающей стороны — может просто мы не очень понимаем особенности жителей Южной Америки, живущих совсем в другом психологическом климате — они окружены иными проблемами, своеобразными заботами и придерживаются другой модели поведения. Только — вот только… Южная Америка известна всему миру фанатичной приверженностью к католической церкви, чьи позиции — если судить по книгам Маркеса — в Колумбии наиболее слабы. Вполне может быть и так, что запретный плод всегда сладок, а это легко порождает в думах людей затабуированные желания, которые Маркес открыто изложил на бумаге.

Любовь во время холеры — таково название на всех языках мира, кроме русского. Холеры в книге нет. Любви в книге нет. Есть быстро летящая жизнь. Есть множество случайных связей. Есть романтическая привязка к юношеской любви. Более в книге нет ничего: лишь дикие ассоциации Маркеса позволяют разбавить чтение короткими усмешками, возникающими в виде ответной реакции на несусветную глупость, лишённую реальной привязки к действительности. Неужели конская струя обладает мощным воздействием на стенки унитаза и так ли приятно делать друг другу клизмы на старости лет, достигая таким образом высшей точки удовольствия? Безусловно, стимулирование простаты доставляет удовольствие мужчинам, способным получить его и без задействования иных органов, только не обязательно для этого прибегать к сомнительного вида процедурам. Надо относиться ко всему гораздо спокойнее, растаскивая слова Маркеса на афоризмы, не имеющие никакого отношения к жизни.

Симптомы у любви и холеры одинаковые? Вполне может быть и так. Редко какой писатель не старался сравнить любовь с разными заболеваниями, не заботясь о достоверности. Если во времена Льва Толстого принять страдания от любви можно было за туберкулёз, то, учитывая уровень медицины XIX века, это неудивительно. Но Маркес жил в наше время, и уж ему-то должно быть хорошо известно, что холера — это болезнь грязных рук, возникающая среди социально незащищённой части населения. Кроме того, холере присуще бесконтрольное неудержимое излитие жидкости, что больше характерно для волнительных моментов, но не для любовных мук. Всё это, на самом деле, лишь дождевая вода на побережье, выпавшая во славу корабля, капитан которого решился вывесить флаг опасного заболевания, что позволяет ему уходить от досмотра таможенников, провозя любую контрабанду, даже в виде любви. Почему бы и нет. Любовь действительно будет во время холеры, но в самый короткий миг, порождая мучительные позывы сделать очередную клизму, пытаясь вызвать хоть какое-то подобие искомого заболевания.

Стоит признаться самому себе, что между поздним Маркесом и Маркесом ранним можно поставить знак равенства. Замечательный стиль нобелевского лауреата увидел свет благодаря сумбурным невообразимо-непонятным литературным стараниям, после чего всё стало возвращаться в исходную точку. Заматеревшему писателю не так просто растратить весь талант, поэтому в повествовании ещё остаются нотки разумности, плавающие подобно продуктам жизнедеятельности той птицы, что случайно обронила их на влюблённых в момент первого зрительного контакта. А дальше всё стало плавать… и плавало, и не тонуло. Как тут не закончить последним словом полковника, которому никто не писал?!

Автор: Константин Трунин

» Read more