trounin.ru

Горький — философствующий писатель. Не просто стремящийся познать и определиться с пониманием сущего, а именно прибегая к методу философствования. Да, человеку следует думать о лучшем — ему нужно к тому стремиться. Но человек — есть человек. Вот потому и появилась ещё одна поэма в прозе, названная лаконично — «Человек», и более ничего лаконичного не содержавшая. Максим принялся пространно размышлять, предложив текст для публикации в товарищество «Знание» в 1903 году. Он сам понимал — язык повествования совсем не тот, заставляющий читателя смаковать каждое слово. Некоторые части произведения остались в архивах и письмах, не предназначенные для ознакомления с ними посторонних лиц. Можно кратко сказать: поэма не удалась.

В сборнике товарищества «Знание» за 1904 год опубликован «Рассказ Филиппа Васильевича». По смысловому наполнению он сходен с содержанием произведения «Тюрьма». Рассказчику довелось встретить крестьянина, тот стал просить у него денег, объясняя тем, что рад бы заработать, только везде ему в работе отказывают.

В 1905 году в одном из сборников всё того же товарищества «Знание» Горький опубликовал очерк «Девочка», дополняя им произведение Пустынниковой «Дунька». И он касался темы неустроенности людей в России. Невозможность добыть пропитание приводила к вопиющим случаям, вроде теперь описанного Максимом. Ему довелось увидеть на улице смазливую девчонку, чуть не ангелочка, которым можно долго любоваться. Иллюзия быстро оказалась разрушена! Девочка подошла к нему и предложили себя за пять алтынов.

Про Чехова Горький писал в 1905, 1906 и 1914 годах, публикуя отрывки из воспоминаний в «Нижегородском сборнике» товарищества «Знание», некоторые из них оставив до 1923 года, когда в журнале «Беседа» опубликовал под одним заголовком «Из дневника». Это скорее набор зарисовок. В первой Чехов представлялся ратующим за получение образования всяким гражданином страны, для чего он мечтал построить школу для сельских учителей. Во второй — Чехову довелось прослышать будто учитель бьёт учеников, и зная нрав последних, в том мог бы и не сомневаться, но усомнился. В третьей — на вопрос о том, чем закончится война, он хитро ответил: миром. В таком случае, кого Чехов любит — турков или греков? Оказалось, что Чехов больше любит мармелад. И далее Горький повествовал в подобном же духе.

В 1905 году для одного из сборников товарищества «Знание» опубликован довольно сумбурный рассказ «Букоёмов, Карп Иванович». Для газеты «Борьба» написан рассказ «И ещё о чёрте», продолжающий тему бесед писателя с чёртом. На этот раз чёрт вопросил: зачем вообще поминать чертей, ежели люди стали вести себя куда гаже?

Для первого и последнего выпуска журнала «Жало» Горьким написаны сценка «С натуры» и эссе «О сером». Максим философствовал. «С натуры» — это сценка о крестьянах, слушавших умные речи, ничего не понимавшие, при том твёрдо знавшие — как прежде вешали, так и будут продолжать вешать, какие изменения не случись, к лучшему ли или к худшему они будут. Размышляя «О сером», Максим показал читателю существование особого типа людей, обычно никак не рассматриваемого. Ежели существует красный и чёрный цвет, человек бывает холериком или сангвиником, активным или пассивным, то может быть он ещё и безучастным. Такому человеку важно жить в тепле и сытно питаться. Вроде бы такие люди — благо для государства. Если они есть, значит нет повода для волнений. Да вот Горький их прозвал паразитами, представителями того самого серого цвета, так противного ему самому.

Написанным в 1905 или 1906 году считается «Письмо в редакцию», опубликованное почти тридцать лет спустя. Горький отвечал на нападки читателей, считавших риторику Максима об Америке излишне мягкой. За подобное он просил его извинить, специально очернять или обелять действительность он не привык, потому и не обессудьте — всё так, как о том написал.

1906 год — это публикации в журналах «Адская почта» и «Жупел», чаще подписанные псевдонимом Иегудиил Хламида. Это короткие произведения и мудрствования: «Мудрец», «Правила и изречения», «Изречения и правила», «Собака», «Афоризмы и максимы». Например, восседаешь где-то? И ценишь себя высоко от высоты кресла? А сколько то кресло стоит, помнишь? Вот и цени себя по цене кресла, никак не дороже. Жаждешь свободы? Иди в полицию. Милосерден? Тогда сперва поймай блоху, лишь после можешь её убить. Видишь собаку на улице сегодня? Нравится? А её труп, который ты застанешь завтра, тебе тоже понравится? Вот и к людям относись, понимая их будущее. Неужели зубная боль стоит решения мировых проблем? Тогда это слишком большое обязательство для так считающего. В схожем духе написана миниатюра «Старик», опубликованная в «Новом журнале для всех» пятью годами позже.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Скажем немного и о рассказах, написанных Горьким в первые годы нового столетия. Максим начал стремиться к основательности. Ежели ему хотелось говорить кратко, он говорил существенно важные для него вещи, либо пытался собраться с мыслями, толком читателю ничего не предлагая. Как пример — рассказы, опубликованные в «Нижегородском листке» на излёте 1900 года: «Перед лицом жизни» и «О беспокойной книге». В первом жизнь спрашивала человека за им прожитое. Во втором представлены страсти писателя по книгам, спящего или фантазирующего наяву.

К 1900 году относится работа Горького над циклом коротких произведений. Они получили общее название «Публика». Часть из них была опубликована позднее в виде самостоятельных работ. Прочие до смерти Максима читателю известными так и не стали. Если сам Горький оставил сии пробы пера без внимания, что тогда пытаться найти в их содержании читателю? Той же судьбы должна была удостоиться «Песня о слепых», всё-таки опубликованная первого января 1901 года в «Журнале для всех». Горький об этой «Песне» вспомнит через два года, а после и вовсе забудет.

К марту 1901 года относится создание фантазии «Весенние мелодии», запрещённую цензурой к публикации. Стоит ещё раз напомнить — заключительной частью «Весенних мелодий» стала допущенная к публикации «Песня о Буревестнике». В том же году для сборника «Помощь евреям, пострадавшим от неурожая», Максим написал очерк «Погром», сообщая о виденных им беспорядках 1885 года в одном из городов на Оке. Новой информации для читателя он не сообщил. Рассказанная им история показывала до какой степени может дойти толпа, озверевшая от ненависти, когда людям становится чуждо человеческое отношение к себе подобным. Под каким-либо предлогом они творят бесчинства, не укладывающиеся в представлении тех, кому с таким явлением сталкиваться до того не приходилось.

В конце 1901 года в газетах «Нижегородский листок» и «Курьер» Горький публиковал произведение о скитаниях парня. Предлагалась ситуация, согласно которой жителю деревни потребовалось забыть об укладе предков и отправиться в город на заработки. Получив благословение матери, его злоключения происходили близ питейных заведений. Объясняется это просто. Парень так и не смог найти работу. Он готов был браться за любую, лишь бы кормили, но и таких условий ему предложить никто не мог. Изначально это произведение публиковалось под названием «История одного преступления», затем получило заглавие «Преступление», потом и вовсе Горький желал оставить за рассказом заголовок «Преступники». И лишь через тринадцать лет он даст ему окончательное название — «Злодеи».

К первым годам XX столетия относится работа Максима над пересмотром валашской сказки «О маленькой фее и молодом чабане», опубликованной им в 1895 году. Теперь уже в некоторых местах переиначенное стихотворение называлось «Легенда о Марко». Немного погодя Горький поставит его на один уровень с «Песней о Соколе» и «Песней о Буревестнике», опубликовав в отдельном издании с помощью товарищества «Знание». Теперь «Легенда о Марко» получила музыкальное оформление за авторством Спендиарова, и даже в 1903 году произведение публиковалось самостоятельно, сопровождаемое нотами.

Но как быть с наполнением «Легенды о Марко»? Нарекая стихотворением, причём не в прозе, а излагая в поэтическом духе, Максиму следовало придерживаться определённых правил, которыми он мог пренебречь для поэм, вроде «Песни о Соколе» и «Песни о Буревестнике». Тут же у Горького получился перебор с глагольными рифмами, очень редко позволяющими оценивать поэзию по достоинству. Видимо, имени Горького тогда уже считалось достаточным, чтобы не считаться с подобными «мелочными придирками».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Потребность в рассказах у Горького словно отошла на дальний план. Он продолжал писать о его беспокоившем, но не используя подобную форму произведений. Помимо привычного ему «Нижегородского листка», литературные работы находили место на страницах следующих периодических изданий: «Мир Божий», «Журнал для всех», «Жизнь», «Кавказ» и «Курьер».

В эскизе «Хороший Ванькин день» читатель узнавал про парня, желавшего всем угождать. В страничке из Мишкиной жизни «Встряска» давалось представление о мальчике, мечтавшем стать клоуном в цирке, чтобы веселить людей. Столь юношеская тематика работ Горького за 1898 год заставляет предположить сочинение сказок для недавно родившегося сына. Может ребёнок рос шаловливым? Тогда ему придётся кстати повествование о подобном ему мальчике, заслужившем за чрезмерно весёлое поведение встряску.

Рассказом «Дружки» Максим вернулся к обозрению существования людей из низов. Вниманию читателя представлены два вора, один из них постоянно жалуется на здоровье, чувствующий, что не так много осталось ему до смерти. Несмотря на это, с воровской деятельностью завязывать никто не хотел. А смерть всё равно пришла, ибо все смертны.

Рассказ «Фарфоровая свинья» — повествование об ожиданиях от наступающего года свиньи. Собственно, отчего люди считают новый календарный год способным изменить отношение к ним происходящего? Не покидает неизменное ощущение наступления лучших дней. И так из года в год.

Рассказ «Каин и Артём» закрыл для Горького 1898 год. В продолжительном повествовании Максим создал практически святочный рассказ, который перерос ожидаемое в конце чудо, разрушивший ожидания суровостью реальности. Жили два юноши:, первый был иудеем, а второй — силачом, способным в одиночку справиться со всякой группой, набравшейся смелости ему противостоять. Разумеется, иудея шпыняли, в том числе и силач Артём. Но случилось Артёму быть избитым, поскольку он чрез меры выпил и не смог оказать сопротивления. Его бросили умирать. На помощь пришёл Хаим, прозываемый Каином. Он выходил Артёма. И тот обязался заступаться за иудея, никому не позволяя над ним потешаться. Вроде бы пора ставить точку и далее не распространяться. Добродетель победила! Горький внёс коррективы и поставил точку горше ожидаемой. Не сможет Артём защищать иудея — его просто не поймут, и сам он окажется в числе презираемых. Потому святочного рассказа и не получилось.

Рассказом «Кирилка» Максим открыл 1899 год. Он составил сообщение о пьянице. На пару был выпущен рассказ-размышление «О чёрте», вполне считаемый святочным. Хотя, в очередной раз можно сказать, не всё то святочный рассказ у Горького, что к оному принято относить. Максим предложил следующую ситуацию: шёл чёрт по кладбищу и раскопал могилу писателя, и тот поведал ему о своих прижизненных и посмертных страданиях. Самая большая его обида — люди ходят мимо, если же обращают внимание, тогда обязательно сомневаются, будто бы таковой писатель вообще существовал. И это невзирая, что автор вообще-то был успешным писателем и не раз публиковался. Другая обида — жена живёт на отчисления с его авторских прав, и на них же содержит ухажёра. Немного погодя Горький опубликовал продолжение «Ещё о чёрте».

Насыщенное на творчество начало года губительно сказывалось на содержании. Уже в феврале Максим опубликовал рассказы «На базаре», «Свидание» и «Финоген Ильич». Их главная характеристика — сумбурное изложение. Того же наполнения опубликованные позже рассказы «Голодные» и «Сирота».

В декабре Максим публикует святочный рассказ «В сочельник». Он представил вниманию читателя группу ребят, промышляющих сбором милостыни. Одному из них повезло — тётенька дала солидную сумму вместе с кошельком. Вроде бы повезло? Но парень предпочитает спешить и поскорее уйти в другое место. Читателю кажется — воровство. Что же, мир не без добрых людей — заключит в итоге Горький.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Плодотворный на повести 1897 год дополняется ворохом рассказов. Это такие же впечатления Горького от встреч с людьми. Есть и беллетристические повествования, призванные отразить определённые качества морально раздавленных людей. Например, рассказ «Болесь», он же «Письма», датируемый автором обычно за 1896 год. Действие построено на загадке. Зачем внешне неказистой — мягко говоря, уродливой и до неприличия сварливой — женщине, просить писать возвышенные любовные письма, а потом обескураживать просьбой написать ответное письмо от объекта её любви. Невольно читатель задумается, что женщина живёт фантазиями, тем разбавляя удручающую беспросветность настоящего, никак иначе не умея наладить собственный быт. Сперва Горький выразил осуждение, а потом сильнее укрепился в тезисе — нужно ценить людей за то, что они являются людьми.

Два «Крымских эскиза» — «Уми» и «Девочка» — могли перерасти в прозаическую поэзию, став наравне с мифологическими песнями Горького, вроде сказаний Изергиль или вольных созданий, чьи порывы душила необходимость угождать общественным установкам на ожидаемое от граждан лояльное поведение. Что стоило внести чуть больше содержания в рассказ безумной старухи, чья семья погибла в море? Либо про девочку, должную к концу повествования умереть.

Очерк «Ярмарка в Голтве» — отражение Горьким увиденного. Шумный рынок — это место, где одни продают, а другие — покупают. Но не так всё обстоит в действительности. Кто-то продает ненужное, при этом обманывая. Иные покупают, чаще обычно доверяясь продавцу. Да вот кто продаёт, если товар хорош? Должен быть подвох. И он обязательно находится. Ведь ясно читателю — цыган, продающий коня, во всяком литературном сюжете обязательно обманет обыкновенного мужика. Рассказал Горький и о прочих случаях, имевших место на ярмарке.

Очерком «Озорник» Максим обрушился с критикой на газеты. Плох тот читатель периодических изданий, особенно политических, если доверяет всему написанному на страницах. Нужно обязательно понимать — многое недоговаривается, ещё больше подаётся со специально допущенными искажениями. Не о тех проблемах пишут в газетах, должных быть важными читателю. Раздуваются события, скорее замыливающие читателю глаз на должное быть ему сообщённым. Само собой, о проблемах рабочих газеты практически не писали, а может не сообщали вовсе. Недоговаривают? Да! Искажают? Ещё бы!

В очерке «Бывшие люди» Горький погрузился на социальное дно. Он описал ночлежку, обитатели которой обсуждают разное, неизменно являющееся важным. Обитают там люди, кто-то из них прежде считал себя за человека, другие и вовсе никогда к людям не относились, с рождения оставаясь сором под ногами. Уж не в ночлежке ли рассуждать о том, откуда пошли люди вообще? Всё мы дети Адама и Евы, следовательно — евреи. В той же ночлежке осуждают семейные ссоры, когда муж избивает жену. Извлекается убедительная мораль — если бьёшь беременную жену, то ребёнок твой родится калекой, которого ты содержать не сможешь, ведь он тебе нужен как раз для подмоги. Иной читатель увидит в очерке склонность Максима к возвышению униженных существованием людей, продолжающих сохранять достоинство, несмотря на должную быть им свойственной моральную подавленность.

Очерк «Скуки ради» — про отношение мужчины и женщины. Если он — это просто мужчина, то она — некрасивая женщина. Что сделал Горький? Он их свёл под покровом темноты, позволил мужчине осуществить природную надобность. Что касается женщины — ей наскучило бытие, ничем её не баловавшее. Отказываться от интимной близости она не стала. Только вот скука всё равно сведёт её в могилу.

Рассказ босяка «В степи» вполне достоин отдельного рассмотрения. Горьким показана ситуация, когда шли два голодных человека и встретили третьего, думая найти у него пропитание. Да времена тогда в России были непростые, даже прохожие могли без раздумий застрелить, пожелай к ним подойти на дороге. Все боялись разбоя, потому нельзя их осуждать за скоропалительно принимаемые решения. Тем более представлен эпизод, где двое явно намеревались поживиться, излишне навязчиво объявляя о необходимости поделиться с ними хлебом. Какова же суть произведения? Накорми голодного, если сам сыт. Все мы под Богом ходим, пусть и не все в него верим.

Есть у Горького за 1897 год набросок «Первый раз я увидел эту женщину…», впервые опубликованный почти пятьдесят лет спустя. Максим рассказал о женщине, часто участвовавшей в похоронных процессиях.

Последнее произведение — рассказ «Проходимец», собранный из частей, публиковавшихся на протяжении 1898 года в «Нижегородском листке» и журнале «Жизнь». Структура произведения построена на нескольких планах. В первой части Максим писал про знакомство с героем повествования, после дал сообщение о нём от первого лица. Оказалось, тот человек от родителей хорошего не видел, в юные годы успел отсидеть в остроге, после вышел и работал солистом, порою напивался, женщин любил и ненавидел до бешенства, заводил с ними отношения, дабы впоследствии отравлять их существование. Губит рассказ примечание, будто не всё сообщённое читателю является правдой, в чём-то рассказчик откровенно солгал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

С войны Паустовский словно и не писал отдельных рассказов. Он делился крохами, может устав выражать впечатления, либо полностью отдаваясь крупной форме. Ныне есть выражение — расписывать ручку. По аналогии — Константин не давал засохнуть чернилам печатной машинки. Так в 1954 году он уберегал машинку с помощью рассказа «Днепровские кручи», заодно поделившись размышлением «Рождение рассказа», тем предваряя сборник очерков «Золотая роза». Паустовский серьёзно задумался, глядя на трудящихся вокруг людей. А для чего живёт писатель? Если его просят написать о том же трудовом народе, как он то осуществит, не имея схожего опыта? И придумал Константин написать о писательском ремесле. Какая же это трудная профессия! Нужно грамотно донести до читателя чужие чаяния, чтобы всякий сказал: до чего же правдиво написано! Отправился ради этой цели Паустовский к старому другу, описав всё, что с ним в пути случилось.

В 1956 — году разоблачительного XX съезда партии — Константин поведал рассказ про Ленина, дав ему название «Старик в потёртой шинели». Когда ситуация казалась безнадёжной, на помощь пришёл человек, поддержавший словом. Как после оказалось, им был сам Ленин. В 1957 году рассказом «Уснувший мальчик» Паустовский напомнил про памятник, установленный на могиле художника Борисова-Мусатова. В 1958 — поведал об Италии в рассказе «Толпа на набережной». В 1959 — рассказом «Песчинка» Константин призывал не искать особого смысла в подобных произведениях.

За 1960 год два рассказа: «Рассказ о народной медицине» (пересказ устной истории Довженко) и «Избушка в лесу» (затронута тема рыбалки). Рассказом «Амфора» в 1961 году Константин удивлял читателя доставшимся сосудом, возраст которого никак не меньше двух тысяч лет. О таком обязательно следовало сообщить, как и об особенностях болгар, выражающихся в типичных сугубо им кивании головой при отрицании и мотании — при согласии.

Оставшиеся три художественных произведения малой формы: за 1963 — «Наедине с осенью», где Паустовский старательно отзывался о гениальности Лермонтова; за 1964 — «Ильинский омут»; за 1966 — «Вилла Боргезе» — последний рассказ Константина, прощальное впечатление об Италии, где довелось быть очарованным японкой.

Всего известно о восьмидесяти семи рассказах. Что к ним не было отнесено, то встречается в прочих литературных трудах Паустовского, либо осталось неизвестным современнику и, соответственно, потомку. Забытое обязательно будет обнаружено исследователями, если таковые решат посвятить себя изучению жизни и творчества писателя. Вне зависимости от того, что Константин предстаёт для читателя открытой книгой — это не означает наличия сокрытого от внимания с ним происходившего. Человек редко пишет о себе до мельчайших деталей. То и не требуется. Вполне хватает оставленного наследия, особенно при условии плодотворного труда на протяжении нескольких десятилетий. В случае Паустовского, если вести отсчёт с 1912 года — его творческая активность продолжалась более полувека.

По рассказам замечательно видно, как изначально Константин стремился отражать увиденное. В редкие моменты он предпочитал придумывать, но всё-таки опираясь на известные ему обстоятельства. Зачем домысливать, когда всегда можно найти интересный материал? У читателя не могло сложиться впечатления, будто где-то Паустовский не обращал внимания на допускаемые им перегибы. Все его слова казалась к месту. Ведь должны были быть те старики, юноши, девушки и он сам — как очевидец обозреваемого. И разве не могло быть того лимонного дерева и кружевницы Насти? Не хочется думать и принимать за истину, якобы Константин писал для текущих нужд советского общества, в разные периоды своеобразно тянувшегося из социализма к коммунизму. Нет, Паустовский не слагал гимны, он отражал текущий момент…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Теперь, оглядываясь назад, вспоминая прошедшую войну, но не ощущая разительных перемен в обществе, старательно не замечая государства в руинах и не придавая значения предпринимаемым усилиям к восстановлению, Паустовский сосредоточился на собственных чувствах. Он мог обратиться к прошлому, вспомнить юность, либо отдаваться лицезрению природы. Но пока шёл 1945 год, и Константин сообщил о возвращающихся с фронта бойцах, едущих домой, но бывших в совершенной безвестности, к чему они вернутся. Застанут ли в живых родителей, в каком состоянии их жёны, дети, оставленное на попечение селян или горожан хозяйство. Константин настолько не заглядывал в действительность, написав рассказ «Белая радуга». Согласно его сюжета получалось, что солдат ехал через Москву и желал встретиться с девушкой, которая его не знала. Другие рассказы за тот же год — это «Поздняя весна» и «Дождливый рассвет». Война опять уступала место пасторальным впечатлениям.

В 1946 году Паустовский пишет рассказы «Пустая дача», «Собрание чудес» и «Воронежское лето». Может Константин потерялся в мире? Он больше видел себя, тогда как прочее становилось пропущенным через оторванное от обыденности мироощущение. В тот же год им написаны рассказы «Телеграмма» и «Ночь в октябре». Действительность никак не желала восприниматься. Паустовский сам в том признавался, создавая истории о случившейся смерти и ожидании печальных последствий из-за неосмотрительности. Стремление уединиться с природой могло привести к возникновению опасности. Константин так и писал, давая представление о некоем острове, куда он забрёл, спасённый благодаря расторопности девушки, ибо остров должно было вскоре затопить.

Вплоть до 1952 года Паустовский почти не находил возможности писать малые художественные произведения. Ему хватало крупных, итак являвшихся подобием именно рассказов. Тут может у читателя возникнуть недопонимание. Однако, всё вполне оказывается уместным. Всё равно Паустовский писал о том же, может быть иной раз пробуя нащупать идею, но оставлял её незавершённой. Потому и рождались отдельные рассказы, не вошедшие в циклы.

Будет правильным просто перечислить рассказы. За 1948 год — «Кордон 273″. За 1950 — «Маша», «Во глубине России». За 1951 — «Шиповник», «Бег времени». За 1952 — «Пришелец с юга». Если только отметить рассказ «Маша», где Константин призвал к спасению зайцев, предупреждая об опасности их истреблять.

За 1949 год написан рассказ «Равнина под снегом» — укор Паустовского Америке. Для читателя пояснялось, как трудно жить за океаном. Ежели кто и воспринимал тамошнюю жизнь раем, то точно не очевидцы, видевшие настоящее положение дел. В Америке мало платят, при этом требуя огромные суммы за оказываемые услуги. Случится заболеть — останется надеяться на благополучное самоизлечение.

В 1953 году Константин продолжил осмыслять окружающий мир. Рассказом «Секвойя» утвердил представление, что данное дерево — доживший до наших дней представитель древности, не дающий потомства, а значит является вымирающим видом. Рассказ «Приточная трава» про находку нового растения. Рассказ «Грач в троллейбусе» — повествование о насущном. Подумать только, среди людей в общественном транспорте затесался грач, но каждый думал о своём. Кому-то могло думаться и о граче тоже. В рассказе «Синева» Константин сообщил о Крыме, войне и чувствах.

Отдельно за 1953 год должен быть упомянут рассказ «Корзина с еловыми шишками». Он про композитора Грига и встреченную им в лесу девочку. Григ всегда обещал людям сделать подарок, а девочке пообещал таковой преподнести через десять лет, когда она подрастёт. Будучи уже восемнадцати лет, девушка услышала специально сочинённое для неё произведение. Вместе с тем она знала — Грига уже нет, отблагодарить за подарок она никогда не сможет.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1944 году Паустовский вернулся к военной теме. Теперь уже будто бы не настолько серьёзно, делая войну обязательным фоном для повествования. Минуя пафос, именуемый соцреализмом, Константин творил для современников, стараясь отдалить находящихся в тылу от передовой. Ежели где-то гремят бои, то на просторах Союза остались места, позволяющие человеку порыбачить для удовольствия. Как раз о том читатель мог узнать из рассказа «Степная гроза».

Произведением «Нет ли у вас молока?» Паустовский дал представление об иной стороне войны — детях-сиротах. Согласно сюжета к девушке-регулировщице прибилась трёхлетняя девочка. Накормить ребёнка нечем. Осталось просить проявить сочувствие мимо проезжающих. Через житейскую шутку, призывая к сочувствию, девушка сумела убедить солдат в необходимости забрать девочку и найти для неё приют. Константин придал дополнительную окраску событиям, наделив регулировщицу материнскими чувствами. Читатель оставался в уверенности, что стоит войне закончиться, как девушка разыщет ребёнка и возьмёт над ним опеку.

С лёгким сумбуром были написаны рассказы «Стеклянные бусы», «Бриз», «Бабушкин сад» и «Фенино счастье». Кто-то страдает от чехарды с бусами, кому-то мнится красота природы, а на чью-то долю пришлось ожидание прихода немцев, чего так и не случилось. Война продолжала оставаться фоном и в рассказе «Подпасок» — отец юноши воюет под Сталинградом, фронт растянулся на пятьдесят километров. Рассказ «Молитва мадам Бовэ», опубликованный много позже написания, сообщал читателю о женщине, эвакуированной из Франции под Москву.

Разительно от прочего, вышедшего из-под пера в 1944 году, отличается «Рассказ о лимоне». Паустовский написал если не притчу, то сказку современных ему дней, притом в манере действительно должного иметь место быть. В центре повествования лимонное дерево. Оно прежде не цвело, хотя росло продолжительное количество времени. И стоило городу оказаться под ударами немецких бомбёжек, лимон украсился цветками. Стало это дерево символом надежды, особенно оно радовало старика, нашедшего последнее упоение в любовании растением. Но повествованию не стоять вокруг хваления лимону. Главным героем становится парень Стась, влюбившийся в регулировщицу Настю. Однажды её не стало на посту. Как оказалось, рядом упала бомба, и Настя теперь в больнице в критическом состоянии. На глазах читателя обязательно наворачивается слеза, пока не становится известным — спасение в лимоне. Где же его найти? В городе лимонов нет, кроме единственного — уже растущего на дереве старика. Что делать? Пойти на злодеяние, сорвав единственный лимон с дерева? Или допустить кажущееся неизбежным? Старик поймёт и простит. Вскоре девушка пошла на поправку, а вот Стась заболел и слёг.

Паустовский обязан был добавить сказочности в сюжет. Вернее, следует говорить иначе. Константин давал зелёный свет поступкам во имя сочувствия к человеческому горю. Старик не только простит Стася, он оценит достоинство совершённого им деяния. Даже лимонное дерево отзовётся благодарностью — оно расцветёт множеством цветков и подарит много лимонов. Тогда-то читатель и понимал — отказавшись от дорогого, получаешь в ответ избыточное количество блага. Этим Константин словно давал советскому обществу надежду на лучшее будущее, когда понесённые потери воздадутся сторицей. Хочется так думать. Да и думается — как раз так и было.

Публикация «Рассказа о лимоне» пришлась на первое января 1945 года, потому, если будет угодно, его можно считать святочным. Пусть культура подобного произведения могла оказаться утраченной для советского общества, зато при остром ощущении скорого достижения победы в войне — становилась полезной. Слёзы уже не наворачивались у читателя, всё подходило к завершению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1941 год — начало Великой Отечественной войны. Требовалось писать для пробуждения в народных массах чувства осознания необходимости задействовать всевозможные резервы, чтобы отразить агрессию бронированной сплочённости солдат Третьего Рейха. Для этого не было обязательным обращаться к теме фронта. На передовой проявлять отвагу важно и без лишнего напоминания, либо сурового взгляда в спину сотрудников НКВД. А что происходило в тылу? Там свершались геройские поступки, даже людьми — причастными к тому опосредованно, в силу имевшегося единого для всех горя, в том числе и горя каждого персонально, поскольку не осталось семей, не узнавших горечь от потери родных.

Паустовский начал издалека, отправив читателя в бескрайнюю степь Казахстана рассказом «Путешествие на старом верблюде». Там человек способен затеряться от проблем внешнего мира, может быть никогда никем извне не оказавшись потревоженным. Но война коснулась и степи. Молодые казахи шли защищать Советский Союз, не желая стать людьми второго или какого иного сорта, какими их желали сделать немцы согласно нацисткой идеологии. И казахи погибали на полях сражений. Константин взялся донести не об этом. Он представил героем рассказа старика, чей заботой являлась нужда в поиске прокорма для верблюда, тогда как остальное не представляло интереса. И вот он узнал о смерти единственного сына. Что осталось старику? Полностью отдать силы и энергию на обеспечение снабжения нуждающихся в тылу водой. Тем самым он внёс вклад в так ожидаемую советскими людьми победу над агрессором.

Рассказ «Английская бритва» — о парикмахере еврее, ставшем обязанным брить немецкого офицера. Читатель с первых строк понимал, какие думы беспокоили героя повествования. Оставалось дождаться, когда рука отвердеет и нанесёт офицеру смертельное ранение. В сходном духе писался и рассказ «Робкое сердце», он же «Встреча», но в нём наблюдалось больше отстранённости от необходимости пробуждать только лишь патриотические чувства. Этим рассказом Паустовский начал 1942 год.

Рассказ «Кружевница Настя» дополнил повествовательную картину о далёких от войны людях. Если Казахстан не настолько далёк, то Крайний Север отдалён значительно. И оттуда потянулись люди на передовую, пусть и разными путями. Константин показал девушку Настю, влюбившуюся в оказавшегося у них в гостях человека. Но её избранник не понимал северных традиций, тогда как стал вне своей воли мужем Насти, о чём он не мог узнать. Девушке осталось отправиться на его поиски, оказавшиеся безуспешными. Война забирала людей — погибнуть пришлось и её суженному. Важнее другое — Настя проявила умение в перевязках раненных, принеся пользу в качестве медсестры. Столь непритязательное раскрытие сюжета не несёт драматической составляющей рассказа — там есть из-за чего впасть в уныние, не соглашаясь принимать жестокости ниспосылаемой человеку судьбы.

Апофеоз отвращения к солдатам Третьего Рейха — рассказ «Белые кролики». Паустовский показал нацистов с самой отвратительной стороны. Это были не люди, а черти, вышедшие из ада, дабы ввергнуть планету в пекло. Если они ели, то не умея насытиться. Они опорожняли желудок и ели снова. И самих себя не ценили, кровожадно отправляя обратно в ад собственных подельников, даже уличая в мелочи. Конечно, Константин создавал угодные времени произведения, вполне возможно быв пропитанным советской пропагандой. Может он и не ведал, в какое пекло попадали русские солдаты, причём не из-за зверских проказ пришедших с запада чертей.

1943 год оказался переломным в войне. Наконец-то стало ясно, Третий Рейх не сможет продвигаться и захватывать новые территории. Из агрессора он превращался в гонимого прочь. Советским солдатам осталось найти силы в исчерпанных резервах, тогда победа будет восприниматься вскоре достижимой. Потому Паустовский уже не решался возвращаться к военной теме, ежели и говоря о ней, то в менее насыщенных оттенках. Мимо читателя прошёл рассказ «Дорожные разговоры», сменившийся рассказами «Бакенщик» (он же «На реке») и «Снег». Константин снова вернулся к пасторали.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1939 год — это год приобщения Константина к проблематике понимания значения леса для русского человека. Устойчивого общепринятого мнения не существует. Суждения разнятся от неуживчивого отношения именно русских к лесным насаждениям, о чём читатель мог узнать из произведений классика литературы Мельникова-Печерского, до точки зрения Паустовского — полностью противоположной — согласно которой русские издревле стремились оберегать лес, видя в нём средство защиты от набегов хотя бы тех же кочевников. Пока ещё Константин продолжал прорабатывать такую позицию, а из-под его пера вышли произведения «Мещёрская сторона» и рассказ «Старый чёлн».

Но Паустовский видит, как изменилось отношение людей к лесу. В рассказе «Старый чёлн» о том и сообщается — показывается старик, обижающийся на ныне происходящее. Он сам сажал деревья, видел их рост, теперь же вынужден лицезреть безразличие к его стараниям. Он многого не просил, всего лишь озаботиться охранением насаждений от насекомых-паразитов. Не человек рубил деревья, никто не устраивал пожаров — лес чах без заботы о нём. Вот где горе старика, не способного понять, отчего в сегодняшний день у людей переменились заботы. Впрочем, зная о начавшейся в Европе войне, Паустовский должен был вложить смысл ожидания уничтожения леса по более ужасающим причинам. Пока же речь шла о гусеницах.

Другой рассказ за 1939 год — «Стекольный мастер». В нём сообщается о ратующем за своё дело человеке. Есть у мастера мечта — отлить из хрусталя рояль. Ведь каждый желает чем-то отличиться от собратьев по ремеслу, выделиться на общем фоне. Совсем недавно таковым у Константина представлялся «Парусный мастер».

Ещё один рассказ за тот же год — «Ручьи, где плещется форель». Он опубликован в 1940 году под заголовком «Первый рассказ» в «Зимних рассказах». Вместе с ним опубликован «Второй рассказ» — теперь нам известный как «Старый повар». Вот о втором нужно сказать подробнее. Константин допустил возможность сообщить читателю эпизод из жизни Моцарта, преподнеся в виде откровения. Когда умирал старый повар, ему захотелось позвать с улицы случайного прохожего, дабы рассказать обо всём, что тяжёлым грузом лежало на совести, то есть пожелал исповедоваться. Он и дочь соглашался за того прохожего отдать. Как-то так вышло, что тем человеком оказался именно Моцарт.

Продолжая говорить о рассказах за 1940 год, сразу стоит оговориться, все далее упоминаемые произведения публиковались в 1941 году. Это и сказы о людях и животных «Жильцы старого дома», и пастораль «Прощание с летом», и пробуждающий меланхолию «Подарок», где показывается радость от присутствия рядом с человеком природы. Не так важно, зелёное дерево перед тобой в период цветения или засушенный лист в пору пробирающей до озноба стужи. Главное — помнить о природе, пробуждая воспоминания, когда приходится ждать наступления тёплых дней.

В 1940 году написан также рассказ «Сивый мерин», который служит напоминанием, что всякий писатель, стремящийся стать классиком после падения канонов сего литературного направления, должен обязательно написать про лошадь, причём отразить понимание, каким образом она воспринимает доставшийся ей в наследие мир, связавший её обязательным служением людям. В качестве ярких примеров написанного прежде — это «Холстомер» Льва Толстого и «Изумруд» Александра Куприна. Паустовский им вторил, задумавшись, как должно быть тяжело лошади, особенно на старости, отдавшей юные и молодые годы служению человеку, чтобы впоследствии заслужить чёрную неблагодарность. Хорошо, если находятся добрые хозяева, соглашающиеся скрасить остаток жизни лошади, чего обычно не случается. Прекрасно известно — ставших ненужными, лошадей пускают в расход.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1936 году Паустовский был настроен лирично. Его уже не тяготила необходимость прославлять путь советского государства к коммунизму. Он заработал себе имя, отчего брался за обыденные, либо исторические сюжеты. У него зарождался интерес к описанию впечатлений от им увиденного, тем возвращаясь к волновавшему его в 1912 году. Приятнее казалось описать путешествие, разобрав его на составляющие, нежели погружаться в нечто, уже не доставлявшее удовольствие.

Рассказ «Золотой линь» — один из первых, написанный в 1936 году. Читатель знакомился с историей похода на рыбалку. Дело осложнялось покосом, поскольку по приметам в данное время удить бесполезно. Зато тогда можно поговорить, хоть о пристрастии французов к поеданию лягушек, а там глядишь и будет пойманной какая-нибудь рыба. И не будь выловленным большущий линь, то и не написал бы Константин данный рассказ.

Другой рассказ «Кот Ворюга» — повествование о рыжем проказнике, всё делавшем для того, чтобы сеять вокруг беспорядок. Он мог и банку с червями выкопать, заготовленных для рыбалки, отдав на растерзание курам. Оставалось единственное — примерно наказать. А как? Самым гуманным способом! Насилие — не путь к исправлению провинившихся: гласит мудрость от Паустовского. Лучше кота накормить до отвала, дабы тот понял, почему лучше быть угодным, нежели заслуживать порку. К удивлению читателя окажется, что после наказания сей кот стал примерным охранником, ибо узнал на личном примере — насколько хорошо поступать на благо другим, ежели получаешь в благодарность сытный рацион.

Не всем котам везло на сознательных хозяев. Историю с иным смыслом Константин поведал в рассказе «Резиновая лодка». Тамошний кот из тех же проказников. Удумал он грызть пробку резиновой лодки, покуда не довёл дело до конца. Само собой, лодка зашипела и начала сдуваться. Кот перепугался, и будучи впоследствии наказанным, явно понимал, вследствие каких причин к нему проявили столь негуманное отношение.

В рассказе «Михайловские рощи» Паустовский отразил пастораль пушкинских мест, а в рассказе «Акварельные краски» сообщил о художнике Берге. Из оставшихся малых произведений за 1936 год остаётся отметить рассказы «Последний чёрт» и «Жёлтый свет».

Содержательнее по смыслу вышли работы за 1937 год. Прежде всего, это рассказ «Заячьи лапы», направленный на детскую аудиторию, для которой Константин трудился уже не первый год. Ставилась задача показать — как важно соразмерять потребности и способности в мире, где всё взаимосвязано. На примере старика, решившего отблагодарить зайца за спасения из объятого пожаром леса, Константин взялся о том внятно донести. Но в рассказе присутствовала интрига. Никто не понимал, зачем старику оказывать помощь зайцу, которого проще съесть. Проблематика ситуации как раз во взаимосвязанности — старик сего зайца думал подстрелить, сам попал в опасность и, благодаря тому же зайцу, оной избежал.

Рассказ «Парусный мастер» об уходящей в прошлое профессии. Век парусников закончился, значит и парусных дел мастера не нужны. В них возникает необходимость, когда снимается исторический фильм. Как раз такая ситуация и возникла. Что хотел в оплату мастер? Всего-то указать имя в титрах. В другом рассказе — «Колотый сахар» (он же «Гостинец») — Константин сообщил историю про карельский край. Он от тамошнего деда узнал про другого деда, что пел песни и даже услаждал слух Пушкина, ещё не зная, как скоро Александра Сергеевича убьют. Это произвело такое впечатление — уже отпевая — дед охрип и уже никогда не пел.

Рассказ «Потерянный день» — повествование о писателе-лентяе, всю жизнь мечтавшем написать произведений больше, нежели то удалось Бальзаку. Ему вполне по силам было создать никак не меньше ста восьмидесяти книг за жизнь. Помешало самое простое — отсутствие стремления к претворению желания. В рассказе «Лёнька с Малого озера» Константин дал представление о мальчике, который жадно читал привозимые книжки и мечтавшем побывать в Москве. Тема была продолжена в рассказе «Австралиец со станции Пилево», согласно которому мальчик совершил многое, как раз то — к чему стремился. Начав работать у китайца в прачечной, он вскоре был принят на корабль и плавал по морям и океанам, порою сходя на берег, принимаясь за не менее тяжёлое ремесло — вроде рубки сахарного тростника.

Отметился Паустовский за 1937 год ещё и рассказом, противоречащим мальчишеским устремлениям, он создал повествование «Поводырь» — оно о слепом старике, что мечтал дойти до моря, но так и не сумел, умерев как раз тогда, когда люди наконец-то решились помочь осуществиться его желанию. Впервые рассказ опубликован в январском выпуске «Правды» за четвёртое января 1938 года под названием «Самолёт шёл к югу».

Автор: Константин Трунин

» Read more