trounin.ru

В третьей части военной истории Зотов рассмотрел период от начала правления Екатерины Великой и вплоть до воцарения Александра. Как и всякий дельный правитель, Екатерина первым делом взялась за налаживание внутреннего положения государства. Она выкупила у церкви землю с миллионом крепостных душ, думая облегчить тяжесть существования нуждающихся и больных. Она же написала «Наказ». Король Польши Август Саксонец умрёт на следующий год от начала царствования Екатерины, ему она предпочтёт Станислава Понятовского, что останется при престоле Речи Посполитой до третьего раздела, вслед за которым Польша исчезнет с политической карты. Уже к 1765 году среди поляков организуются конфедерации, в их числе Барская — активным участником которой являлся Пане Коханку. Екатерине пришлось ввести в Польшу десятитысячное войско, дабы выступить с боевыми действиями против конфедератов. Вслед за этим, по наговорам шляхты, произошло обострение отношений с Турцией.

С 1769 — Россия воюет с турками. С того же года в состав Российский Империи включена Молдавия. Армиями блестяще руководил Румянцев, на море огромных успехов добился Орлов. Об этом говорят два следующих сражения: битва при Кагуле, когда порядка двадцати тысяч русских воинов одержали победу над войском противника, состоящим из ста пятидесяти тысяч человек; другая битва — Чесменский бой — был уничтожен почти весь турецкий флот.

В 1771 — крымские татары приняли подданство России. В том же году в Швеции, в результате государственного переворота, королём стал Густав III (приходившийся Екатерине Великой кузеном), вознамерившийся вернуть утраченные финские земли. В 1772 — первый раздел Польши, случившийся по причине продолжавшегося недовольства конфедератов, отважившихся на похищение Понятовского. Тогда же в России возникла нестабильность, выраженная бунтом Пугачёва, о чём Зотов сообщил одним абзацем. В 1774 — мир с Турцией: турки отказались от Азова и Крыма. Теперь появлялась возможность выступить против Швеции, чего не произошло. Зотов это объясняет так — Густав принялся за наведение порядков внутри страны.

В 1775 — Екатерина уничтожает Запорожскую Сечь, вместо неё создаётся Новороссийская губерния. В 1780 — римский император Иосиф посещал Россию. В 1783 — полное и окончательное присоединение Крыма. Тогда же цари Кахетии и Картли попросили о подданстве. В 1784 — Екатерина провозгласила нейтралитет на море, который поддержали Дания, Швеция, Пруссия и Франция, дабы процветала торговля вне зависимости от жадных взоров Англии. В том же году Турция объявила войну России. С 1788 года в той войне проявится гений Суворова. Военные действия протекали тяжело, ввиду необходимости воевать на севере и на юге, так как Швеция выступила союзницей турков. В 1790 — Иосиф умер, Густав вскоре предпочёл выйти из войны. В 1791 — мир с Турцией был заключён. В 1792 — Густав III умерщвлён на маскараде. В это время во Франции разгорелась Великая революция. Через год выпестованный Людовиком XIV абсолютизм приведёт к казни французским народом Людовика XVI.

Революционные настроения из Франции перешли на Польшу, результатом чего стал второй раздел в 1793 году. Это явилось реакцией на острое неприятие поляками русских, вследствие чего русское население массово вырезалось. Для подавления беспорядков Екатерина отправила Суворова. Неповиновение поляков продолжалось вплоть до 1795 года, когда Польша была разделена в третий раз, через год после подавления восстания Костюшко. В том же 1795 — в подданство России попросилась Курляндия. В 1796 — Екатерина отправила Зубова на покорение Персии, но вскоре умерла. В качестве подведения итогов её правления, Зотов посчитал нужным сказать, что помимо многочисленных благ, за время царствования Екатерины население России увеличилось с 20 до 60 миллионов.

Начало правления Павла, как и весь срок его царствования, это момент возвышения Наполеона. Бонапарт продвигался через Италию и Мальту в Египет. Тогда же Павел стал гроссмейстером Мальтийского ордена. И тогда же Суворов, совместно с Австрией, отправился освобождать Италию. С ним против французов выступили Багратион и Милорадович. Цизальпинская республика оказалась уничтожена. Зотов акцентирует внимание, что Турция поддерживала Россию. В 1799 — битва при Треббии, омрачившаяся для французов поражением. У Павла имелось намерение освободить от власти Наполеона Голландию, для чего сперва Суворов отправлялся освобождать Швейцарию. Последовал поход, поныне воспринимаемый актом мужества русских солдат.

Предстояло идти через швейцарские горы. Как это сделать? Русские будто бы боялись гор. Тогда Суворов вырыл для себя могилу и сказал, что найдёт в оной пристанище, ежели армия откажется освобождать Швейцарию. Далее последовали изматывающие переходы, когда некоторые ущелья приходилось преодолевать, обвязывая доски шарфами и сооружая таким образом мост. Наполеон тогда увяз в Египте, сопротивление оказывал Жубер. Суворов планировал соединиться с другой русской армией, успехов при продвижении не имевшей, и силами Австрии, чему противились сами австрийцы. Как результат, продолжать поход оказалось бессмысленно, но Италия была освобождена и римский папа получил обратно свои владения. Однако, в 1800 году, после единственной битвы при Маренго, Наполеон вернул контроль над всем годом ранее утерянным. Тогда ему противостояла только Австрия.

Остановить рост влияния могла Англия, неизменно действовавшая на собственное усмотрение. Это озлобило европейские державы, решившие выступить против англичан. Помимо России, это Швеция, Пруссия и Дания. Одолев Данию, английский флот продвинулся вглубь Балтийского моря. А в 1801 году Павел скоропостижно скончался. О причинах его смерти Зотов распространяться не стал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

От Петра I до Петра III — хронометраж второй части «Военной истории». Уже не Русь, но Россия представала взорам европейских обывателей тех дней. Основное отличие России от Руси — истребление в русском человеке русскости и сходства в помыслах со славянами. Русским следовало принять на себя образ европейцев, сообразно этому мысля и действуя наперёд. Пётр I посчитал важным делом избавиться от стрельцов, не раз бунтовавших до начала его правления, доставивших неприятности и во время предпринятых им заграничных поездок. Он пожелал создать армию на европейский манер. Он же заложил в Воронеже верфь, планируя строить корабли ничем не хуже, нежели имелись у англичан. До 1697 года Пётр отвоевал обратно Азов, в дальнейшем задумав посетить Голландию, Англию, Австрию и Италию. Шёл ему тогда двадцать шестой год. До начала Северной войны правители Польши и Дании уже склоняли выступить против Швеции, тем более Пётр считал необходимым вернуть обратно контроль над Лифляндией.

Чтобы понимать главного противника Петра — Карла XII — нужно знать, шведскому правителю в 1700 году исполнилось восемнадцать лет. Был он пылок намерениями, но и воевал не так, чтобы активно выступая против России. Прежде войны на севере, Пётр заключил перемирие с турками на тридцать лет. Вся дальнейшая история России на века вперёд сложится из постоянной переброски войск между основными соперниками, которые будут обозначать свои намерения с севера, юга и запада соответственно. Так придётся поступать и Петру, когда шведские и турецкие правители будут обсуждать планы против России, периодически волнуя польскую шляхту. Польша предпочитала вести странную войну, выступая первоначально против Швеции, не спрашиваясь с союзниками, дабы допустить Карла внутрь страны, позволяя ему спокойно передвигаться и занимать те города, которые ему будут угодны. И сам Карл не вступится за Лифляндию, в том числе и Финляндию, чьи области распространялись на юг (вплоть до Ревеля).

Пётр в меру успешно вёл осады, чаще неудачные, ежели он не принимал в их осуществлении личного участия. С трудом была взята Нарва, с проблемами — Мариенбург, где он встретил Екатерину, будущую жену и его наследницу в качестве правителя России. Был взят Петром и Ниешанц, рядом с которым в 1703 году заложена крепость, впоследствии ставшая столицей. При этом Карл не проявлял заинтересованности, продолжая пребывать в Польше. Там обозначилась проблема — кому быть королём. Пётр ещё не умел навязывать шляхте мнения, как всегда будет в дальнейшем, поскольку судьбами поляков после Петра преимущественно будут распоряжаться правители России. По воле Карла тогда правителем Польши был избран Станислав Лещинский.

К 1707 году Карл надумал идти на Россию. Предстояло двигаться через Смоленск. В те годы проявил твёрдость натуры Мазепа, отвернувшийся от Петра, до того бывший его верным соратником. Тут же стоит сказать про особенность манеры передачи Зотовым смыслов. Рафаил устранил недоразумения неизменным выражением «в Украйну». Предстояло свершиться битве под Полтавой. Карл безуспешно осаждал город, потеряв половину войск. Пётр подошёл с войском, теперь превышавшим шведское вдвое. Зотов подробно описал ход сражения. До его начала, ещё при осаде, Карла ранило в ногу. Непосредственно в сражении Петру прострелило седло и шляпу. Победа была одержана. Далее Пётр занял Ригу и Ревель, по его настоянию на польский престол избран Август Сильный.

Карлу удалось убедить турецкого правителя Ахмета III выступить с двухсот пятидесяти тысячным войском. Пётр мог ему противопоставить лишь тридцать восемь тысяч. Ряд историков считает случившееся тогда окружение Петра подобием его позора, вместе с тем — триумфом Екатерины, будто бы ей удалось склонить Ахмета к миру с Россией. Затов такое рассуждение отвергает. Договориться удалось с помощью Шереметева, заинтересовавшего турок выгодными для них условиями мирного соглашения. Азов вновь пришлось отдать, кроме того Россия обязывалась срыть Таганрог.

Дальнейшее течение военной истории вялое. Более страдал Карл, вынужденный претерпеть унижение от Ахмета, а к 1718 году загадочно погибший при штурме норвежского Фридрисхгалля. Внутри Швеции покоя не было, пока в 1721 году не был заключён мир с Россией, а Пётр по праву заслужил титло императора. Теперь Зотов нашёл время поделиться любопытным фактом. Летопись Нестора Пётр нашёл не где-то, а в Кёнигсберге — шёл год 1717. Потомок отныне волен иначе посмотреть на древнюю историю.

Пётр добился главного — выхода к Балтийскому морю. Что дальше? Идти в Индию через Хиву. К тому он стремился, чему помешали проблемы со здоровьем, охарактеризованные Зотовым запорами урины. В 1723 году Дербент и Баку попросились в российское подданство. Однако, вскоре жители Баку решили иначе, вследствие чего пришлось применить силу. Турция с неодобрением взирала на планы России, опасаясь, что русские смогут подчинить часть Персии. В 1724 — Пётр настоял на коронации Екатерины. Вскоре он простудился и умер, не оставив завещания и не дав распоряжений, кого желает видеть наследником на российском престоле.

Екатерина начала править блестяще. Ею основана Академия Наук, отправлен в экспедицию Беринг. Через два года она умерла, перед смертью сообщив подробное завещание, указывая, кому и в каком случае занимать престол. Указывалось, императором должен стать двенадцатилетний Пётр — внук Петра I. При этом ему полагалось жениться на дочери Меншикова. История пошла иначе: Меншиков сослан в Сибирь, Пётр через три года умер от оспы. В этом случае престол полагался Елизавете Петровне — дочери Петра I. Тогдашние высшие силы России выступила за Анну — дочь Ивана, брата-соправителя Петра I.

Анна Иоанновна поддержала на польском престоле Августа Саксонца — сына Августа Сильного. Французы поддержали Лещинского, следствием чего стало выступление России против Польши, последовали битвы и осады городов. В 1735 году вынужденный поход на земли крымских и кубанских татар, проявивших агрессию. Русские воевали успешно, с минимальными потерями брали Перекоп и проходили вглубь Крыма, постоянно отступая назад, что Зотов объяснил сменой сезонов. Командовали армиями Миних и Ласси. Тогда же в Курляндии, по настоянию Анны, избрали герцогом Бирона. В 1740 — Анна умерла, оставив наследником Ивана, правнука брата-соправителя Петра I. В 1741 — Швеция объявила России войну. В том же году, в результате дворцового переворота трёхсот, императрицей провозглашена Елизавета Петровна. Все сторонники прежней власти, или ей пособлявшие, лишились постов и отправились в ссылку.

По коронации Елизавета сразу истребовала к себе Петра (будущего посмертно коронованного императора Петра III). Из старой гвардии позицию командующего сохранил лишь Ласси, он и продолжил оказывать шведам сопротивление. Ему удалось овладеть Финляндией. В Швеции снова пошатнулись позиции тамошнего короля. Шведы стали зазывать в короли Петра, но тот отказался, ожидая избрания императором Российским. То казалось вполне возможным, так как он, помимо того, что являлся братом сестры Елизаветы (дочери Петра I), приходился внучатым племянником Карлу XII. Елизавета тогда посчитала нужным заключить мир на условиях, что шведским королём будет голштинец Адольф Фридрих, он же родной дядя будущей императрицы Екатерины Великой. Через год прибыла в Россию и сама Екатерина. В 1757 году началась Семилетняя война. Россия успешно шла воевать Пруссию, на полях сражений проявился гений Апраксина. В 1758 — взят Кёнигсберг. В 1760 — Фридрих II без боя отдал Берлин. Тогда же на полях сражений нашёл воплощение гений Румянцева. Испытывая подобный успех, в 1761 году Елизавета умерла от падучей. Пётр тут же велел закончить войну, встал на сторону Пруссии, пошёл на Австрию и подумывал пойти на Данию. Через год Екатерина его свергнет, заняв престол по праву матери Павла.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Карамзин написал историю государства Российского, Полевой — русского народа, а Зотов взялся отразить военную историю России, начав с древности и вплоть до воцарения Николая. Из прочих историков внимания мало кто удостоен. Остались без внимания Татищев, Эмин и Устрялов. Не затронуты труды Булгарина. Не говоря уже о прочих исследователях прошлого, плохо знакомых потомку. Для первой части «Военной истории» Зотов взял отрезок вплоть до первых стрелецких бунтов при Петре, то есть Рафаил разом дошёл до места, до которого за двенадцать томов не успел добраться Карамзин. Основной интерес Зотова — как ясно из названия — военная составляющая, при относительном безразличии к политике.

Главный источник о древности для каждого изучающего историю — «Повесть временных лет». Летописец Нестор сообщал факты, более схожие с преданиями. Других сведений практически и не сохранилось, поэтому прошлое принимается без возражения именно таким, каким его предложил Нестор. О чём писал он, тому часто не находилось подтверждения в летописях соседних народов. Понять военную составляющую из них и вовсе затруднительно. Из-за этого, учитывая малый объём материала, Зотов ограничивался сухим изложением.

Рафаил утверждает — в Европе издревле славяне являются самым многочисленным племенем. Откуда они пришли — вопрос скорее философический. За информацией об этом лучше обратиться к «Российской истории» Фёдора Эмина, взявшегося смело создавать фактологическую базу излишне седой старины, сходной разве с вольными фантазиями Михаила Хераскова, допустившего возможность участия славян в мифологических сказаниях древних греков. Проще исходить от VII века, когда византийские источники стали говорить о походах славян на Константинополь. Тогда-то и создалось предположение, будто славяне ходили на войну сообща, то есть мужчины и женщины на равных брались осаждать города греков.

Разделение славян началось с Карла Великого — это ближе к началу VIII века. Жившие в пределах земель Карла теперь именуются западными. Восточные славяне предпочли сконцентрироваться вокруг того, что к середине того же VIII века станет по историческим документам именоваться Русью. Нормандскую теорию Зотов не отрицает. Он не стал разбираться в этимологии, остановившись на невозможности придти к определённому мнению, всё равно должному быть основанным на домыслах. К началу IX века при Олеге Русь широко раскинется, её центр переместится из новгородских земель в Киев. При нём же через Русь пройдут угры, вытесненные печенегами с Урала. И, опять же, при Олеге Русь могла выставлять стотысячное войско, вынуждая правителей Константинополя платить дань. При Игоре, к началу X века, между Русью и греками простёрлись владения печенегов, занявших южные русские земли. Сын Игоря — Святослав — взял хазарский стольный град Саркел, а по наущению византийского правителя Никифора Фоки завоевал болгар. При следующем князе — Владимире — случилось крещение Руси.

При сыновьях Владимира впервые в истории Руси случился разлад с правителями Польши. Развернувшаяся междоусобица Святополка и Ярослава ознаменовалась тем, что уступив Ярославу, Святополк призвал на помощь польского Болеслава, благодаря чему сумел вернуть власть, после чего обрушился на Болеслава, его умертвив. Удержать достигнутого он всё равно не смог. В дальнейшем Русь поделили Ярослав и Мстислав, правя на равных. К слову, Мстислав уничтожил Хазарский каганат. И ещё к слову, есть мнение, якобы дочь Ярослава — Анна — была выдана за короля французов Генриха: это обстоятельство Зотов отрицает, ввиду отсутствия доказательной базы.

После Ярослава понимание истории Руси усложняется. Возникла множественная междоусобица, усугубляемая пришедшими из степей половцами. Тогда русские князья опирались как раз на половцев, используя кочевников в качестве решающей силы при выяснении личной заинтересованности в тех или иных владениях. Разбираться лучше начинать с Владимира Мономаха, пренебрегшего установлением отдавать титло великого князя в руки старшего в роду. Как раз Мономах стал ходить в длительные походы на земли половцев, нанеся в 1111 году кочевникам ощутимое поражение. Невзирая на успехи, к 1157 году Русь снова распалась. Казалось бы, должен существовать множественный материал, описывающий эти события. Однако, такая история является настолько рутинной и бесполезной к пониманию последующих событий, что заниматься ею — иметь лишнюю головную боль. Достаточно упомянуть битву на Ждановой горе между суздальцами и новгородцами, а также неудачный поход, описанный в «Слове о полку Игореве».

Зотов переходил к монгольскому завоеванию. Он говорит — не так важно, кто опять придёт из степи, уже хватило на долю русских печенегов и половцев, отчего пугаться татар и монголов? Будет битва на Калке, после нашествие Батыя. До Новгорода монголы не дойдут ста вёрст. Примечателен такой момент — пока Батый будет осваивать южные пределы Руси, в тоже время на новгородские земли пожалуют пойти с завоевательным походом северные соседи. Читатель мог ждать, как Александр Невский даст отпор супостату на Неве и на Ладоге, но этой информации Зотов не предоставил. Рафаил вообще повествовал избирательно, не собираясь считаться с важностью битв, решительного значения не имевших. Так же он поступит со сражением на Куликовом поле, прекрасно понимая, всего через два года на Русь придёт орда сильнее Мамаевой, испепелив многие города, в том числе и Москву.

Впрочем, монгольское засилье будто и не интересует Зотова. Этот период промелькнёт перед глазами читателя. Повествование прояснится при Василии Тёмном, ещё яснее при Иване Великом, и ещё яснее при Иване Грозном, при котором Русь могла выставить трёхсоттысячное войско. Кратко сообщив о Годунове и Смутном времени, Рафаил подойдёт к царствованию Михаила Романова, тем ознаменовав начало изучения материала, прежде читателю мало известного. Зотов брался разъяснять моменты, до сих пор для потомка остающиеся плохо знакомыми, что просто объясняется — Карамзин об этом уже не рассказывал.

Михаил Романов активно воевал с Литвой, Польшей и Швецией. Воевать продолжит и его сын — Алексей Тишайший. При нём снова пойдут на Русь крымские татары, Богдан Хмельницкий предложил принять Малороссию в русское подданство, случится бунт Стеньки Разина. Алексей даже будет претендентом на польский престол, уступив Яну Собескому. В 1674 году пятьсот казаков на Амуре разобьют десять тысяч китайцев. Столько удивительных фактов становится известным читателю. И это ещё Зотов умолчал про Азовское сидение, когда с горсткой казаков не могла справиться вся турецкая армия. Умолчит Рафаил и про реформы Никона, не посчитав нужным разбавлять военную историю религиозными противоречиями.

Дети Алексея Тишайшего создадут напряжённую ситуацию. Старший сын — Фёдор — станет царём, но вскоре умрёт. События вокруг регентства Софьи при малолетних Иване и Петре относительно хорошо известны. Разве только Зотов опишет покушения на жизнь Петра, от которых тот спасётся скорым отъездом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1792 году Денис Фонвизин умер, а Пётр Вяземский родился. К 1830 Пётр написал ряд статей о Денисе, не планируя публиковать их в виде отдельного издания, но спустя почти два десятилетия — отдельная книга всё-таки вышла. Это хорошо заметно по содержанию, где прослеживается чёткое разделение на определённые интересы к личности Фонвизина, более связанные не с первым периодом его жизни, скорее с последним: о времени мучений от заболеваний с последующей смертью в довольно молодом для зрелости возрасте.

Жизнь Фонвизина складывалась из необходимости преодолевать страдания. Главным затруднением являлись постоянные головные боли, порою нестерпимо сильные. Это обстоятельство сыграет значение позднее, когда Дениса парализует. До того момента рассказывать о его жизни предстояло иное. Например, Фонвизин не знал французского языка. Каким образом такое могло случиться в обществе, где среди дворянства культивировалась галломания? Денису пришлось спешно исправлять данное недоразумение, чтобы избежать постоянного подтрунивания. Впрочем, Фонвизин слыл за выходца из немецкой среды, поскольку о том говорила уже сама его фамилия, написание которой в бытность его жизни принято было отображать как «Фон-Визин», ведь был он из рода фон Визиных.

Вяземский считает важным сказать, что Денис пользовался покровительством Шувалова. Другая важная особенность становления — стезя переводчика. К языкам Фонвизин проявил склонность и многие его литературные труды — переводные, пусть и переставшие интересовать потомка, кроме некоторых самостоятельно сочинённых пьес. Первая крупная работа — перевод басен Гольберга, выполненный без особых изысков, не содержащий необходимости задуматься над содержанием, объясняя читателю всё, что тому следовало понять из приводимых коротких историй. Но на самого Фонвизина нравоучительная составляющая басен повлияла заметно, иначе и не объяснишь, отчего Денис неизменно прибегал к сатирическому отображению действительности.

С 1762 года Фонвизин состоял на службе именно в качестве переводчика. Расценивать делаемое им за литературное творчество никто никогда не пытался, на века отставив сию данность в сторону. Того и не требуется, хотя потомку то может быть весьма интересно. Всё-таки, как же ещё может быть, если будни Дениса заполнялись рутинными обязательствами? Если только найти ещё одну причину, которая явно влияла на приступы головной боли.

Имя литератора Фонвизин заслужил написанием «Бригадира» в 1769 году. С той поры он стал вхож в дома влиятельных лиц, принимаемый на специально устраиваемых вечерах. Каждому тогда желалось послушать декламацию Дениса, ибо, говорят, он замечательно читал на разные голоса. Прочее уже не воспринималось столь важным, даже поздний «Недоросль».

Ещё один аспект, упоминаемый Вяземским, это четыре заграничные поездки. Ныне о них хорошо известно по письмам самого Фонвизина, обязательно публикуемых в собраниях его сочинений. Но для Петра в приоритете последняя, из которой Денис вернулся парализованным. Дни его казались сочтены, мучения многократно возросли. Причём мучиться приходилось скорее от методов лечения, более традиционных, нежели должных возыметь действительный эффект. Так, например, доктор заставлял обкладывать парализованную сторону шпанскими мушками. И это не самое странное. Доктор ещё принуждал оказываться в лавке мясника, где полагалось погружать руку во внутренности коровы или свиньи. Принимал Денис и разнообразные ванны.

Фонвизин в качестве писателя важен потомку. Вяземский справедливо заметил — прежде литературная деятельность не была направлена на извлечение прибыли, поэтому писатель творил угодное его душе, а не на потеху публики. Может потому не создано Денисом сверх ему потребного. Достаточно и того малого, благодаря чему он продолжает оставаться в памяти.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джеки — первая жена Даррелла. Та, кто шёл за ним в огонь и в воду. Она решила честно рассказать, кем её муж является в действительности. И рассказать именно в 1967 году, так как сам Джеральд публиковать тогда собственные книги не пожелал. У него — Джеральда — собственно, наметился творческий кризис, ибо он не знал, какими ещё натуралистическими заметками порадовать читателя. Более того, он — Джеральд — принялся за сочинение беллетристики. Кризис затянется ещё на несколько лет. Потому требовалось внести ясность в с ним происходящее. Что же, пришлось Джеки браться за перо, дабы сообщить о том, как всё на самом деле начиналось. А начиналось всё с очень больших проблем.

Они были молоды — Джеки и Джеральд. Но каждый хотел от жизни определённого. Для Джеки — оперное пение, для Джеральда — ловля или содержание зверей. Мечтания Джеральда имели больший вес. Как-никак, существовало намерение изменить подход к зоопаркам. Тут бы пошутить, вроде: нашёлся наконец-то Фёдоров от зоологии. Да шутить не получится. Джеральд всерьёз намеревался проявить заботу об ещё сохраняющихся на планете живых существах. Ни одно из них не должно исчезнуть с лица Земли. Только чего стоят мечты безработного юнца, чьё собственное существование не стоило и ломаного пенни?

Жизнь скудна на возможности, если не прилагать усилий к изменению такового её восприятия. Отговорка чаще следующая: денег нет. Тогда нужно заработать хотя бы ломаный пенни! У Дарреллов появилась к тому возможность. Джеральд любил рассказывать истории про им уже совершённые путешествия по Африке. Почему бы не предоставить их для эфира на радио? Там же сообщают такое, что даже близко не несёт такого же интереса. Подсобил и брат Лесли, подбивая начать писать о пережитом. Даже готов был помочь связаться с издателем, у которого публиковался сам. Джеральд пребывал в тягостных размышлениях. И Джеки полна уверенности — именно она сумела склонить его к решению наконец-то взяться за перо.

Теперь Джеки писала практически инструкцию для каждого, кому хочется стать знаменитым писателем. Конечно, у Джеральда были братья, уже испробовавшие прилив сил от получения авторского гонорара. Но не скоро он сам стал писателем. Он продолжал создавать тексты для радио, лишь после объединив их в сборники. Где же искать собственного издателя? Неужели придётся действовать через литературного агента? Страхов хватало. Оказалось, мир не без добрых людей. Говорят, литературные агенты — акулы? Отнюдь, дыра в кармане Джеральда была любезно заштопана и наполнена как раз литературным агентом, позволившим себе дать денег без обязательств на срочные нужды, а после и помогая в дальнейшем. Читателю лишь остаётся думать, каковым же везунчиком был этот Джеральд. Всегда ему встречались нужные люди, готовые делить с ним печали и радости.

Повествование на этом не остановится. Джеки продолжит рассказывать истории, порою в духе самого Джеральда. Она опишет Африку, Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию и Малайзию. Будет ли то интересно читателю? Если он не успел познакомиться с воспоминаниями непосредственно Даррелла — возможно, в ином случае — определённо, нет. Даже можно сказать, Джеки вторит Джеральду, сообщая всё то, о чём он успел написать сам. Получается, творческий кризис настиг и её. Хватило бы ограничиться созданным зоопарком, не будь мир литературы излишне требователен к писателям. Как? Очень просто. Нужно выдерживать определённый объём. Либо заканчивать повествование брался непосредственно Джеральд. Впрочем, догадки высказывать не требуется. Главное, читатель узнал, с чего начинался путь Джеральда в качестве писателя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В Америке обязательно должен был появиться писатель, подобный Джеку Лондону. Само устройство государства к тому располагало. Американские штаты склонялись к империалистическому восприятию: таково мнение Богословского. А раз созидается империя, значит появляется угнетаемый класс, на принижении которого зиждется мнимое величие богатеющей прослойки населения. Приход Лондона казался ожидаемым. До него писатели Америки не раз пытались обратить внимание на нужды народа, особенно в среде крестьянства. Это у них не получалось, в чём повинна свойственная им прямолинейность. Пока ещё не требовался отход от предоставляемых читателю романтических сюжетов. И Лондон стремился соответствовать необходимому. Он писал о тяжёлых буднях, не переступая грань дозволенного. Когда же он стал читаем, тогда-то и появились в его произведениях призывы к необходимости обратиться к осознанию существующего в Америке социального неравенства.

Богословский категоричен. Он постоянно ссылается на труд Филипа Фонера, представлявшего читателю Джека Лондона в качестве бунтаря. Добавить новое в понимание жизни и творчества писателя он словно и не пытался. Лондон хорошо известен по прежде написанным про него трудам, поэтому насколько важно составлять ещё одну книгу, ничего существенного не проясняющую? Есть единственное исключение — Богословский стремился показать Лондона продолжателем новой литературной традиции, где необходимым считалось говорить о проблемах. Но и не сообщить о юных годах было нельзя, чему Богословский уделил место в начале монографии.

Читатель вновь вспоминал о происхождении Джека. Про увлечение матерью оккультистом-передвижником, о её знакомстве с отчимом, о тяжёлых условиях жизни, продолжая вплоть до появления интереса к написанию рассказов. Тщательного изучения жизни писателя Богословский не предложил, он писал подобно предшественникам, хаотично двигаясь вслед за Лондоном. Всплывают отсылки к путешествию к берегам Японии, бродяжничеству с армией Келли, тюрьме, Аляске. Пока не наставал черёд пересказа ряда написанных Джеком произведений. К тому же, обязательно следовало увидеть в Мартине Идене самого Джека Лондона. Обо всём этом Богословский писал, оставляя интригу, разобраться с которой каждый исследователь и биограф старается на собственное усмотрение.

Речь о смерти. Джек убил себя приёмом дозы медицинского препарата для обезболивания или всё-таки организм его истощился от уремии? Богословскому ближе первый вариант. Им даже выведена экспонента. Однажды в творчестве случился перелом, Лондон уже не писал о чём он хотел, вынужденный удовлетворять запросы издательств. Соответственно и его произведения от призыва к обсуждению социальных проблем вернулись в русло романтизма. Это его угнетало. Писать приходилось много, и далеко не о том, к чему он желал стремиться. Да и стремления угасали. Будучи сломленным жизненными неудачами, Лондона подвело здоровье. Последовала уремия, появились мучения от нестерпимой боли. Надежд на лучшее не осталось. И, как следствие, закономерный итог.

У Богословского был иной социальный заказ, он писал во благо представлений советских граждан о социализме. Требовалось показывать Лондона так, чтобы читатель возненавидел Америку, ежели у него прежде имелись хоть какие-то симпатии. Капиталистическая Америка предстала Кроносом, пожирающим собственных детей, боясь потерять власть. Для того в тексте упоминались работы Энгельса, более широко представлялся Горький. Богословский порою забывал, о ком он всё-таки пишет. Читатель мог подумать и так, будто данный труд Богословского обрамляет статью, расположенную внутри повествования, о посещении Горьким Америки.

Часто сбивался Богословский и на обзор произведений прочих американских писателей. Всё это говорит, что монография о Джеке Лондоне объединила труды, написанные ранее в рамках единой темы. Теперь же их все решено было издать под одной обложкой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Путь Хаггарда в литературу начинался с публицистической работы. Райдер взялся показать исторические и политические процессы, происходившие на юге Африки. Успеха это начинание ему не принесло, наоборот — обременило расходами. Уже написанный труд не брались публиковать, а где согласились, там попросили внести определённую сумму, которую Хаггард так и не оправдал. Сообщить он хотел о ситуации вокруг непростой обстановки, в центр которой Райдер поставил вождя зулусов — Кетчвайо. Вот о нём и о его белых соседях читателю следовало узнать подробнее.

На момент издания книги казалось ясным — зулусы отныне полностью контролируются англичанами. Даже верховным вождём над ними поставлен не зулус, а англичанин — Джон Данн. Но прежде требовалось вообще вспомнить о предыстории. Хаггард в чётких штрихах воссоздал историю возвышения зулусов под руководством Чеки, доведя её до современности. Им в обязательном порядке упомянуто и прошлое земли, занимаемой бурскими колониями. Оказывалось, данные области не имеют истории, причём буквально. Некогда люди Чеки прошлись по ним огнём и ассегаем, убив каждого и уничтожив всё рукотворное. Поэтому создалось небывалое — появилась земля, на которую исторических прав никто не имел, за исключением зулусов, взявших её по праву завоевателей. Англичане сломили такое мнение, в ходе англо-зулусской войны получив контроль по праву сильного.

Хаггард предложил красивую легенду о предсказанном зулусам поражении. Будто бы когда-то они нанесли обиду, в ответ получив весть о должных явиться мстителях с моря, обязанных уничтожить государственность зулусов. Тогда это приняли со смехом, ведь никто и никогда не являлся с моря с целью завоевания. Читатель понимал возможную надуманность данной легенды, скорее сочинённой самими англичанами для подавления морального духа зулусов. Легенду Райдер дополнил описанием обычаев местных племён, вроде принятого в африканском обществе многобрачия. Ещё одна традиция — пока мать кормит ребёнка грудью, муж с ней не контактирует.

Помимо интересов англичан, активно вмешивались в дела зулусов колонии европейцев-переселенцев — Наталь и Трансвааль, в свою очередь представлявшие интерес и для английской короны. Об этом Хаггард ещё успеет рассказать в публицистическом произведении «Последняя бурская война». Пока же следовало уделять основное внимание зулусам, но Райдер о них ближе к середине повествования словно забывает. То согласуется как раз со второй частью названия, поскольку речь на равных ведётся не только о самом Кетчвайо, но и про его белых соседей.

Почему же данный труд Хаггарда прошёл мимо читателя? Тема казалась важной для общества Англии. Два года назад отгремела англо-зулусская война, ставшая откликом зулусов на нежелание окончательной потери независимости. За пять лет до войны англичане решили объединить все государственные образования юга Африки по типу конфедерации, каким образом они поступили в отношении Канады. Следом за войной 1879 года разразилась первая англо-бурская война против Трансвааля. Жар сражений ещё остывал, когда Райдер брался публиковать книгу. Может причиной стал перенос внимания с юга на север Африки, где разгорался конфликт вокруг Суэцкого канала.

Не помогло Хаггарду и переиздание труда в 1888 году. Читатель решительно отказывался интересоваться трактовкой Райдера. По этой, или по иной причине, Хаггард сконцентрирует силы на художественной литературе. Впрочем, нет нужды заглядывать вперёд и заранее делать выводы, не подойдя к знакомству с самими произведениями, над которыми Райдер продолжал трудиться до конца жизни. Главное, Хаггард обозначил ту часть мира, к которой чаще прочего будет обращаться. И этой частью станет как юг Африки, так и весь континент в целом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

У России осложнение во внешней политике? Ищите концы в Польше. Они обязательно есть, но доказать правоту таковых суждений никогда не сможете. Из-за чего поляки могли взъесться на Екатерину II? Конечно, вследствие первого раздела Речи Посполитой 1772 года. Тогда же зародился ряд польских конфедераций, ставивших целью вернуть Польше утраченное. Одним из участников Барской конфедерации был Кароль Радзивилл, более известный под прозвищем Пане Коханку. Именно ему приписывается создание мифа о княжне Таракановой, будто бы дочери царицы Елизаветы Петровны. Он же мог стоять за бунтом Емельяна Пугачёва, что остаётся на уровне грубого предположения. Мельникова более озадачила фигура Таракановой, интерес к которой проявился в шестидесятых годах. Художник Флавицкий поддержал версию смерти княжны при наводнении, будучи заключённой в Петропавловской крепости. Требовалось разобраться – так это или нет. Заодно понять, кем в действительности являлась самозваная принцесса Владимирская.

Действительной истины установлено не было. Исследователи её жизни пытались найти факты, чего сделать не сумели. Прошлое княжны окутано таинственностью, как и её смерть. Мельников в той же мере утверждал – княжна сама не знала о себе. Она и на следствии постоянно ссылалась на безвинность, поддерживавшая суждения о происхождении, не придавая им значения. Может она и не дочь царицы Елизаветы – того ей знать не дано. Но если так говорили другие, она того не отрицала. Во всяком случае, ходивший по Европе слух побудил Екатерину II взять ситуацию под личный контроль и направить в Италию графа Орлова-Чесменского. Обманом Тараканову пригласили на корабль и заключили под стражу. Может показаться, самозванка не могла причинить беды. Однако, некогда поляки уже пришли в Москву с самозваным сыном Ивана Грозного – Дмитрием. Повторение такого следовало избежать.

В княжне Таракановой смущало многое. Но самое основное – её склонность именовать себя принцессой Владимирской, каковых никогда в России не существовало. Другие сомнения – богатый набор впечатлений, пережитых самозванкой. Она побывала во многих местах Европы, была с поездкой в империи Османов. Осталось думать про стремление к впечатлениям, для чего требовалось обязать кому-то её содержать. А как не сыграть на чувствах противников России, предоставив им право на мечту о казавшемся неосуществимым? Сама или по подсказке Радзивилла, Тараканова раздавала обещания, лишь бы сыскать поддержку. Что же, сказочность аппетитов княжны охлаждала благодетелей. Незадолго до заключения под стражу, от неё отвернулись практически все, в том числе и Пане Коханку.

Мельников занял однозначную позицию – Тараканова умерла от чахотки. Наводнение случится через несколько лет после её смерти. Впрочем, для создания негативного мнения о России, в Европе допускалось широкое отступление от имевшего место быть. Жестокостей на допросе Мельников не упоминает. Самозванку допрашивали, но без пристрастия. Не желала она сообщать о себе так интересовавшее Екатерину II. Требовалось узнать имена заговорщиков. Пусть известен Кароль Радзивилл, чего казалось мало, и уже стало не столь важным. Кто стоял непосредственно за его действиями? Этого Тараканова точно не знала. Да и как судить о допросе, опираясь лишь на официальные источники? Всё равно известно малое, остальное могло быть уничтожено.

Про княжну Тараканову Мельников рассказал в духе исследования. Это не художественный текст, и даже не исторический детектив. Требовалось разобраться в личности человека, одного из числа самозванцев, так часто заявлявших о правах на престол. Однако, Тараканова таковых требований не предъявляла. Скорее нужно судить так: она стала жертвой интриг.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Похоже, Мельников пробудил интерес читателя к сектам. Материал оказался подан в требуемом духе, отчего его актуальность сохраняется и поныне. Можно больше сказать, данный труд Мельникова скорее не подлежит рассмотрению, уступая множественным пересказам. Но обратиться к сему труду всё-таки следует обязательно, если есть желание разобраться в существе вопроса. Ведь не из простых побуждений люди прибегают к тем или иным верованиям, что-то ими обязательно движет. Как не ссылайся на ложное мудрствование, понять ход мыслей сектантов всё равно не сможешь. Течений в сектантстве не счесть, но одно устанавливается точно — в части мировоззренческих установок они склоняют человека к разрушительной деятельности, направленной на создание благости сугубо пустыми посулами.

Установить единство истины невозможно, что не мешает людям безапелляционно настаивать на допустимости. Потому особо опасны секты, члены которой должны понимать необходимость соблюдения молчания о её существовании. Это мешает ответной риторике, способной уничтожить новоявленное религиозное течение на корню. Как в случае с хлыстами, достаточным оказалось вскрыть суть их учения, узнать про совершаемые ими обряды, отчего человек, обладающий здравым рассудком, предпочтёт их сторониться.

Мельников напомнил, что прозвание хлыстов у людей ассоциируется с хлыстом, которым сектанты наносят себе повреждения. Это нет так. Прежде они именовались крестовцами, хлыст в обрядах они не использовали. Хлыстов ранее именовали даже квакерами, ибо они проявляли богобоязненность — обязательно тряслись при произнесении молитвы.

Основное содержание «Тайных сект» Мельников уделял хлыстам, мало обращая внимания на прочие религиозные течения. Так он упомянул боголюбов, известных со времени принятия болгарами христианства. Поведал и про купидонов, они же капитоны (по имени некоего пустынника, жившего в XVII веке). Тот Капитон проповедовал необходимость смирения, отказывался от чревоугодия, в постные дни ел крайне мало, а на Пасху вместо яиц отваривал луковицы.

Мельников сделал ещё одно примечательное наблюдение, заставляющее иначе смотреть на превозносимых в русском православии юродивых. Уж не хлыстами ли являлись блаженные? Это заставляет думать шире, понимая под всяким истово верующим отнюдь не христианина, поскольку отдающийся вере чрезмерно, способен оказываться не тем, за кого его принимают. Ежели подобным образом рассуждать, получится дойти до мыслей о подобии мирового заговора, когда за истину выдаётся одно, тогда как сами адепты исповедуют совершенно иные представления о религии, вознося молитвы иначе и прославляя иных лиц.

В целом, «Тайные секты» наполнялись информаций по остаточному принципу. У Мельникова остались факты, которыми он желал поделиться и не находил им применения. Может потому в очередном выпуске «Русского вестника» за 1868 год вышла ещё одна статья от Павла. И может уже тогда он задумал продолжить писать о расколе, придав повествованию художественную обработку. Так вскоре он определится с замыслом, приступив к написанию большого романа «В лесах».

Как же быть непосредственно с сектантами? Несмотря на обилие информации, ставшей известной, считать её за определяющую Мельников не мог. Не смог бы он и повествовать, не имея к тому пристрастия. Гораздо лучше писать о современных ему потомках раскольников, придерживающихся благочинности и не допускающих радикального пересмотра воззрений. Чем плохи поповцы? Их испортила такая же непримиримость архиереев, которой были подвержены священники никониан — речь про отсутствие стремления идти на компромисс, более от нежелания утратить ныне занимаемые позиции.

Основные мысли о раскольниках и сектантах Мельников практически высказал. Осталось применить наработанный материал для монетизации. Как бы не хотелось об этом говорить, но дальнейший труд Павла — сугубо стремление зарабатывать на литературном труде.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Самая таинственная секта и мало понимаемая — скопцы. Узнать об образе мыслей следовало обязательно. Мельников то успел сделать за время пребывания в Арзамасе, пока они не затворили уста. Быть среди них оскопившимся не считалось обязательным. Наоборот, среди скопцов имелись пророки из хлыстов. Мужчины и женщины в секте имели одинаковое значение. Вот и всё, о чём мог прежде знать сторонний человек. До Мельникова к скопцам скорее проявляли сочувствие. Но после описания ряда их обрядов в «Русском вестнике», отношение к скопцам должно было измениться на непримиримое.

Для благостного прозвания секты, скопцы называли себя белыми голубями. У них имелась и собственная мифология, берущая начало от царицы Семирамиды, оскопившей сына за отказ в интимной близости. Само же движение зародилось усилиями Ивана Тимофеевича Суслова, почитаемого равным Христу. О нём сложились удивительные сказания, согласно которым и он был распят, к тому же с него сдирали кожу, каждый раз он воскресал. Движение быстро распространялось. Особенно примечательным Мельников считает момент, когда крестьян за оскопление наказывали солдатской службой. Это возымело обратный эффект — среди солдат стало стремительно распространяться скопчество.

Заповеди скопцов могут создать ложное о них представление. За видимой кротостью сокрыто зверство проводимых ими обрядов. Они отрицают брак, считают недопустимым употреблять спиртное, вести нужно благой образ жизни, не воровать и не предаваться праздности. При этом, основной их обряд — ходить посолонь, то есть водить хоровод по солнцу, доводя тем себя до исступления, стремительно ускоряясь, пока не наступало изнеможение. После такого действия порою устраивались оргии, сопровождаемые кровавыми ритуалами.

Трудно судить о правдивости описания зверств хлыстов, поскольку Павел опирался на свидетельства, сообщённые прежними исследователями. Приводится история, как девушке отрезали грудь, после, все участвующие в ритуале, приступали к поеданию её плоти. Младенцам принято было прокалывать сердце, выпускать из трупа кровь и пить её, само тело иссушать и истирать в порошок, дабы принимать в виде снадобий.

Так в чём различие между скопцами и хлыстами? Мельников заключил так: хлысты стремятся бороться с искушениями тела силой воли, тогда как скопцы лишают тело возможности претерпевать желания. Сами хлысты подобное нанесение увечий считают недопустимым, противоречащим их представлениям о должном быть.

Человек со стороны не сможет определить, истово верующий перед ним христианин или сектант (или сектатор, как говорил непосредственно Мельников). О том, что являешься членом данного религиозного движения — было запрещено говорить. Не допускалось разглашать тайну ни родным, ни под пытками. Вследствие этого выявление хлыстов долгое время считалось спорадическими случаями, под которыми не следует искать более доступного при поверхностном знакомстве.

Как же быть? За внешним лоском кроется противоречие. Отчасти воспринимаемые за христиан, хлысты ими не являются. Они посещают православные храмы, соблюдают полагающиеся обряды, при этом оставаясь верными собственному внутреннему распорядку. Их даже нельзя назвать раскольниками, так как они станут сторонниками всякой религии, имеющей самое широкое распространение в стране. Их главный принцип — не выделяться. Тогда как в прочем, они вольны самостоятельно распоряжаться им доступным пониманием следования заповедям.

Возможно, рост влияния хлыстов, а в месте с тем и скопцов, является результатом закрытости секты и крайне болезненным выходом из неё. Мельников о том не стал рассказывать, но как-то сектанты должны иметь возможность ступить на обратный путь. Кажется, такой шаг для них невозможен. Разве не будет применим кровавый ритуал к оступившимся?

Автор: Константин Трунин

» Read more