trounin.ru

Угнать самолёт очень просто, если не обычным людям, то героям Чака Паланика точно. Для этого достаточно использовать банку из-под газировки и урну для праха. И считай, что самолёт тобой угнан. Но ведь это нужно не акта терроризма ради, а чтобы рассказать чёрному ящику длинную историю жизни. Собственно, подобная история — это и есть «Уцелевший». Заявленные автором несколько часов не оправдывают ожиданий, поскольку история растягивается на десять, из которых значительная часть отведена под полную чушь, которая не должна была попасть на ленту записывающего устройства. Читатель должен приготовиться к тому, что главный герой будет рассказывать абсолютно всё, начиная от правил разделки омара перед приготовлением и заканчивая цитатами из Ветхого Завета. Это не Паланик, написавший «Бойцовский клуб». Это Паланик, понявший, что надо писать, не обращая внимания на других.

Паланик любит делиться с читателем рецептами. Все прекрасно помнят, как его герои готовили из человеческого жира взрывчатку. Теперь подошла очередь к обыденным проблемам. Так, например, Паланик делится секретами по домоводству, сообщая сомнительные полезные советы. Хотя, если их проверить, то, думается, они себя не оправдают. Ловить Паланика можно на любой странице. Читатель из России поднимет себе настроение, узнав каким образом автор проводит параллель между сектой самоубийц и реформами патриарха Никона. Паланик не придумал ничего лучше, чем искать корни проблем современного общества в расколе православной церкви.

Впрочем, люди с отклонениями — это основные герои книг Паланика. Они должны быть ущербными. И они таковыми являются. Главный герой «Уцелевшего» последний из таинственной секты, каждый участник которой должен умереть. Непонятно, отчего Паланик делает из этого проблему. Её в принципе быть не может. Он нарисовал наиболее нереальное объединение людей, наделив их всем тем, чего нормальные люди стремятся держаться стороной. Бывают и среди нас странные люди, предпочитающие жить по кем-то придуманным правилам, якобы это обосновано с религиозной точки зрения. Общество когда-нибудь нормализуется, поскольку для контроля над людьми религия уже не требуется. Но это мысли в сторону.

Структура секты Паланика построена следующим образом: её члены обезличены — они имеют одинаковые имена и фамилии, всегда носят коричневую тёплую одежду, учат наизусть Ветхий Завет и должны когда-нибудь умереть. Никакого экстремизма в данной секте нет. У всех свои тараканы в голове. Беда в том, что Паланик делится ими с читателем, наполняя пустоту копошащимися насекомыми. Отнюдь, в «Уцелевшем» нет ничего противного, чем так славится автор. Всё чинно и в меру благородно. Секты в сюжете могло бы и не быть — от этого всё равно ничего в судьбе главного героя измениться не могло. Он бы захватил самолёт, высадил всех пассажиров и пилотов, чтобы зачем-то поделиться накопившейся у него ересью.

Нет в повествовании тех моментов, за которые Паланика ценят. Вместо ярких однообразных выражений, повторяемых из главы в главу при изменяющемся смысле их содержания, автор предлагает цитаты из религиозных книг. Хотел ли Паланик показать читателю фанатика, или он сам от них отталкивался, строя сюжет? Обратное раскрытие истории, сообщающее читателю важные связующие её элементы, присутствует, но больше выражается в отсчёте нумерации глав с конца, тогда как сам сюжет порублен на куски, не имея чёткой последовательности событий. Сложилось впечатление, будто Паланик писал ради объёма, а не из желания создать действительно качественное произведение.

Губит писателей не умение складывать слова, а желание что-то обязательно написать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Джек Лондон писал слишком много, поэтому в его произведениях часто сталкиваешься с моментами, которые можно с уверенностью назвать нехарактерными для данного автора. Разбирать по существу творчество Лондона в n-ый раз нет необходимости, о нём написано уже много, чтобы лишний раз выкладывать повторение ранее сказанного, только другими словами. Стоит отметить, что писатель умер в 1916 году, и принято считать, будто сборник рассказов «Черепахи Тэсмана» был последним прижизненным изданием Джека Лондона. Этот факт добавляет интереса, так как всегда хочется узнать, о чём думал человек, прежде чем его жизненный путь завершился. И хотя Лондон был молод (он прожил всего каких-то сорок лет), однако постоянно страдал от проблем со здоровьем, возникших от известных читателю обстоятельств, если ему знакома автобиографическая работа писателя «Джон — ячменное зерно». Отнюдь, это не злоупотребление алкоголем, а совсем иные причины. Самое удивительное, Лондон никогда не писал пессимистических сюжетов. Да, он предсказывал победу капитализма над пролетариатом, но и в этом видел ступень к достижению счастья.

Сборник «Черепахи Тэсмана» включает в себя, считая одноимённый, пять рассказов: «Гобо и фея», «Блудный отец», «Трагедия дальнего Северо-Запада» и «Конец сказки». Единой повествовательной линии между ними нет. Не стоит искать и какую-либо привязку рассказов друг к другу. Их объединяет только то, что они были включены в один сборник, а также такая незначительная деталь, как вера в разумность человечества. Не сказать, чтобы Лондон читал мораль. Но складывается впечатление, будто он это и пытался делать. Со страниц на читателя смотрят истории, так и желающие его подтолкнуть к благодетельной жизни. Ведь не зря живёт человек. Он, конечно, может бороздить моря и утонуть, ничего не дав миру. А может выжить и вернуться домой, осознав ошибки бурной молодости, ставшие причиной долгих странствий по заморским странам. Дома вдруг окажется, что родные тебе люди не просто ведут к процветанию город, а думают о благополучии его населения вообще. И если ты окажешься на улице, при имеющихся способностях быть нужным обществу, то всегда можешь рассчитывать на поддержку, даже от лица маленькой девочки, знающей о мире больше тебя, казалось бы всё повидавшего. Простых истин не существует. И Джек Лондон об этом лишний раз напоминает.

Есть в сборнике рассказы, перекликающиеся с ранними произведениями автора. Это позволяет усилить восприятие тех историй. Но рассказы в сборнике самодостаточные, не настаивающие на привязке к чему-то определённому. Можно подивиться, как Джеку Лондону удавалось постоянно находить сюжеты, учитывая его плодотворность. И при всём умении грамотно слагать слова, он делал это таким образом, что никогда не узнаешь автора. Подобное мог написать кто угодно, но настоящим автором оказывается Джек Лондон — человек большого таланта. Кто бы мог подумать, блудный отец или бомжеватый гобо являются такими же героями произведений автора, писавшего задолго до этого про сильных людей, имевших твёрдое мировоззрение и железный характер; теперь пришёл черёд смотреть на жизнь другими глазами, без лишней идеализации, чем Лондон иногда и занимался.

Наблюдение за изменяющимся миром меняло и самого Джека Лондона. В нём ещё теплилась надежда на равные возможности для всех жителей планеты, но при этом он продолжал делать приоритет на тех людей, которые относились к англо-саксонской расе. Переступить и осмыслить это Лондон так и не сумел, отчасти наделив подобными качествами даже героев-животных, интуитивно понимавших мир точно в таких же оттенках.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Дриззт До’Урден» | Подцикл «Тёмный эльф» — книга №1

Величие вселенной Забытых королевств оспорить трудно. Люди, увлекавшиеся настольными ролевыми играми, всегда смаковали такие слова как Фэйрун (Faerun), Побережье мечей (Swords Coast), Долина ледяного ветра (Icewind Dale) и, конечно, Мензоберранзан (Menzoberranzan) — город эльфов-дроу. Трудно найти другой такой мир, по которому было выпущено столь же огромное количество художественной и описательной литературы. Он настолько продуман, что возникают сомнения в его нереальности. Всплеск интереса к фэнтези в стиле Джона Толкина всегда случается неожиданно, но общий интерес остаётся стабильно высоким. Не стоит всуе упоминать имена Эда Гринвуда и Гэри Гайгэкса, внёсших большой вклад в создание и развитие Забытых королевств. Лучше остановиться на одной из книг Роберта Сальваторе, сюжет которой знакомит читателя с мрачным миром подземных тёмных эльфов.

Сама концепция тёмного эльфа удивительна по своей сути. Нужно было особенно постараться, чтобы извратить образ долгоживущего великомудрого создания, являющегося едва ли не подобием богов. Создатели Забытых королевств преследовали одной из целей своего проекта показать мир полем сражения между порядком и хаосом, поэтому не стоит удивляться наличию в такой вселенной положительных и отрицательных качеств. В таких условиях ангельским характером можно наградить даже гоблинов с орками и давая шанс жить при белом свете любой отрицательной сущности. Сальваторе предстояло поместить действие в заранее созданный до него мир, что он с успехом и сделал.

Тёмные эльфы, они же Дроу (Drow), всегда живут под землёй, преимущественно в больших городах, расположенных в огромных пещерах. Сальваторе предлагает читателю проследить за одним из таких городов — за Мензоберранзаном. Населяющие его эльфы придерживаются матриархата, а великие дома постоянно враждуют друг с другом, изредка кого-то истребляя, не оставляя в живых ни единого представителя. В такую враждебную атмосферу Сальваторе поместил историю о Дриззте До’Урдене, что вырос не таким, каким было его окружение.

Возникает разумный вопрос — отчего Дриззт другой. Это может остаться на совести Сальваторе. Но так ли он далёк в своих размышлениях? Как не воспитывай своего ребёнка, а он вырастет таким, каким он должен вырасти. Нужно не человека исправлять; скорее необходимо с толком подходить к выбору отца, чьи черты ребёнок обязательно унаследует. И их никакими средствами вытравить уже будет невозможно. Получается, Дриззт является дроу, но не до конца. В нём присутствуют более возвышенные чувства, иначе трудно объяснить великосветский пафос паладина, требующего дракона повернуться к нему лицом, прежде чем он вступит в схватку за обиженных огнедышащим созданием людей. Таков и главный герой трилогии Сальваторе.

Прелесть сказания о тёмном эльфе Дриззте заключается в том, что автор не использует бульварную стилистику: он не наполняет повествование грубыми выражениями, буйством гормонов героев и прочей никому ненужной пошлятиной. Всё смотрится красиво, и подростки будут в восторге. Количество поединков превышает все мыслимые пределы — с ними Сальваторе действительно перестарался. Само действие до крайности мелодраматично. Быстро становится понятно, что не сможет главный герой жить в тех условиях, для которых он был рождён. Душа его будет проситься покинуть закрытый город, чтобы выйти на поверхность. Истребления домов Дриззту глубоко противны, как и традиции дроу. Автор даже делает оговорку, согласно которой Дриззт должен радоваться деяниям старшего брата, благодаря чему его не принесли в жертву вследствие необходимости умертвить третьего сына в семье.

Сальваторе не старался сделать из главного героя истинного дроу, но причина совсем в другом. Цикл про Тёмного эльфа является приквелом к ранее написанным произведениям из цикла Долина ледяного ветра. С задачей показать рождение, возмужание и становление мировоззрения Дриззта автор справился.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Творчество Генри Джеймса не относится к тому, что можно назвать простой и доступной литературой. В его произведениях поднимаются важные темы, но они тонут в стилистике автора. Доступного для понимания языка Генри Джеймс не использует, усложняя и без того сложный текст. Остро встаёт необходимость зацепиться хотя бы за одну идею, от которой впоследствии раскручивать понимание прочитанного. В случае «Мадонны будущего» — это невозможность достижения далекого идеала при его нахождении в пределах досягаемости. Сопровождающие основную повесть короткие истории безлико проходят мимо, вследствие неуловимости сути содержания. Генри Джеймсу лучше удавалось писать романы, где читатель может отсеять лишнее, сконцентрировавшись на основном.

«Мадонна будущего» — это ещё и разговор о том, что человек всегда может создать бесподобное творение. А может и не создать, если будет слишком долго вынашивать его идею. К тому моменту смысл для создания будет утрачен — само творение уйдёт в прошлое. Наглядным примером этому служит интерес главного героя к художнику, что пребывает в созерцании красивой женщины, наблюдая за ней продолжительное время. Сторонний зритель не видит в музе художника действительно красивой женщины, замечая лишь идеализированные представления художника о давно минувшей её молодости. Человек, однажды влюбившись, может носить такое чувство до последних дней, когда не предпринимает попыток приблизиться к объекту обожания.

Жизнь можно прожить, так и не оставив ничего после себя для потомков. Либо создать то единственное творение, благодаря которому твоё имя останется в веках. Именно таким предстаёт перед читателем художник, не устающий созерцать одну единственную музу. Будь он поэтом, то давно воспел бы её красоту. Но ему суждено перенести облик женщины на холст. И он никак не может собраться с мыслями, наконец-то приступив к воплощению главного своего предназначения. Красота блекнет с каждым днём, но в воображении художника она не утрачивает своих позиций. Генри Джеймс слишком категоричен, призывая творить в нужное для этого время, не откладывая реализацию замыслов на потом. Его художник полон идей — никто не помешает ему создать тот образ, который давно проник в душу. Только Джеймс не видит перспектив у такого подхода к делу.

Годы пройдут — творение так и не будет создано. Идея истлеет до начала реализации. Всегда нужно начинать выводить штрихи, иначе легко сойти с ума от желания сразу увидеть идеальный результат своей работы. Белый холст подобен чистому листу бумаги — необходимо его заполнять. Может последовать мучительная пауза и последующие ошибочные движения. Холст придёт в негодность, истёртый до дыр. Генри Джеймс мягко намекает, что не надо стремиться создавать идеал, можно ограничиться и простым принятием положенных на бумагу красок. Идеал расцветает не в полном отражении действительности, а в обязательных элементах недосказанности. Пусть воображение созерцателей работы дорисовывает картину самостоятельно. Нет нужды истязать себя, в итоге так ничего и не создав.

Об это ли хотел сказать Генри Джеймс? Как знать. Каждый читатель сделает для себя свои собственные выводы. И скорее всего единого мнения выражено не будет. Сложно понимать произведения, если автор не стремился полностью воплотить все задумки в тексте, давая читателю шанс проявить способность к мышлению, додумывая за автора те моменты, в которых ощущается нехватка слов. «Мадонна будущего» получилась у писателя мимолётным произведением, наполненным смыслом и далёким от идеальности. Оно вполне соответствует содержанию и тому, что читатель в итоге поймёт.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человечество обязано вырваться за пределы Земли. Когда-нибудь это произойдёт. И тогда будет колонизирована Луна, как ближайший космический объект. Потом — Марс, либо Венера; всё зависит от того, что будет людей больше интересовать. Они станут изучать Солнце, стремясь приспособить его под свои нужды, создав станцию на Меркурии. Они могут проявить интерес к астероидам, оседлав этих странников, облегчая таким образом передвижение по Вселенной. Только представьте, что космопорты передвигаются по космосу, располагаясь именно на астероидах. Нужно просто будет вовремя делать пересадку с одного на другой. Возможности освоения новых горизонтов безграничны. Когда-нибудь человек займёт всё, до чего дотянется, дабы погрязнуть в страшной войне будущего, тогда нажатием на одну из множества кнопок на приборной панели будут разлетаться на составляющие атомов целые галактики. Всё это будет, а пока об это остаётся только мечтать. Мечтает и Рэй Брэдбери, издавший в 1950 году «Марсианские хроники». Неведомый Марс манил писателя, и он создал цикл рассказов, повествующих о первых шагах человека на красной планете, сопряжённых с множеством опасностей.

На Марсе могут жить марсиане. Их цивилизация вполне может быть древнее земной. Именно так себе представляют это фантасты эры до полётов человечества в космос. Такой вариант не стоит исключать и сейчас. Легко скрыться от чужих глаз, обладая достаточными технологиями. И у жителей Марса они есть. Брэдбери наделил марсиан способностью к изменению реальности, более похожей на заклинания магов-иллюзионистов. Человек не сразу поймёт суть подобных фокусов, не поймёт и после, когда уподобится заразной серой крысе, распространяющей опасные для туземцев заболевания, против собственного желания. Одним росчерком пера Брэдбери вознёс возможности человека, не посчитав нужным развивать тему марсиан. Много проще начинать с чистого листа, чем разрабатывать мир неведомых существ.

Марс Брэдбери практически не отличается от Земли. Недостаток кислорода в атмосфере легко компенсируется зеленью, которую человек начнёт высаживать в почву планеты, нисколько не заботясь, что земные растения на Марсе прижиться не смогут, ведь на планете почти нет воды. Подобных мелочей в «Марсианских хрониках» полно, но на них приходится закрывать глаза, поскольку Марс выступает в роли ширмы. Его колонизация если и будет происходить, только по другому сценарию, ведь человеку потребуется потратить много сил, чтобы сделать красную планету пригодной для обитания. Ещё начиная с гибели марсиан Брэдбери пренебрегает мелкими деталями, стараясь сделать повествование более реальным. Допустим, марсиан могла сгубить не ветрянка, а иное заболевание. Допустим, марсиане действительно существуют, и именно такими, какими их видит автор. «Марсианские хроники» показывают первые шаги человечества в космосе. Подобные проблемы могут возникнуть и при освоении Луны, где землян станут истреблять луняне, либо заразят людей неведомой хворью, от который вымрет уже сама Земля.

Брэдбери не видит в людях ничего положительного. Для него они являются крайне опасными существами, способными погубить всё вокруг себя. На Земле обязательно разразится глобальная война, вызвав отток колонизаторов обратно на родную планету. Человек редко мечтает о благе для всех, предпочитая благо лично для себя. Поэтому и на Марсе никому не будет покоя. Хоть Брэдбери и слишком категоричен, предрекая гибель всему живому. Будем считать, что на него повлияла Холодная война. Тогда действительно люди боялись наступления очередной мировой войны, в результате которой человечество будет откинуто в развитии далеко назад, если оно вообще не вымрет.

Сказалось на творчестве Брэдбери и американская проблема взаимоотношения белой и чёрной частей населения. Он единожды показывает читателю, как негры получают возможность обрести свободу, улетев на Марс, но сразу об этом забывает, не развивая данную сюжетную линию дальше. На самом Марсе человек уподобляется плантатору с Юга, втаптывая в грязь не только чудом выживших марсиан, но и себе подобных, имея желанием тянуть одеяло на себя. Брэдбери не стремится рассыпать гроздья гнева, создавая в одном рассказе антиутопию, чтобы следом показать утопию, не придерживаясь единой линии. По временной хронологии всё происходит довольно быстро, поэтому нет полной веры в происходящее: вот только Марс обрёл первое дерево, а вот уже Марс опустел — мир из радужных оттенков мгновенно окрасился в тёмные цвета.

Будущее может оказаться разным. И совсем неважно, каким оно будет в итоге. Главное, чтобы будущее у человечества было.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В обширном океане, где при появлении корабля на горизонте в душе поселяется тревога, где на каждом судне обязательно находятся знакомые, где благородство превалирует над всеми остальными человеческими качествами и где простой американский народ пытается скрытно противостоять влиянию британской метрополии, там происходит действие книги Купера «Красный корсар». Автор идеализирует согласно воспитанию в духе романтизма. К тому же, на него оказало влияние творчество Вальтера Скотта. Поэтому читателю предстоит окунуться в бурные воды опасных страстей, среди которых преимущественно дело будет касаться словесных баталий, скрывающих под вежливой услужливостью жаркие мысли персонажей. Не стоит искать в сюжете пиратскую романтику — на кораблях собрались верные отечеству люди. В их поступках прослеживается твёрдо выверенный расчёт и осознание правильности совершаемых ими деяний. Добавь Купер в повествование больше грубости, покажи он морское приключение со всеми его лишениями, тогда к нему не было бы никаких претензий.

Морская тема не так далека от Купера, как это может показаться читателю, знакомому лишь с циклом об индейцах. Купер сам был моряком, исходившим морские глади нескольких океанов. Это подтверждается богатым описанием особенностей поведения судна на воде. Читатель легко может запутаться во множестве терминов, но если внимательно изучит текст, то без проблем сможет считать себя знатоком парусных кораблей и даже выйти в открытое море, направляя судно против ветра. Старания Купера заметны невооружённым взглядом, ведь читатель не просто знакомится со строением корабля, но и участвует в разговорах моряков, предлагающих для решения трудные загадки, более направленные на капитанов, нежели действительно важны рядовым людям, чьё дело заключается в поддержании порядка на корабле и в выполнении всех распоряжений начальства.

Купер долго вводит читателя в курс дела, задерживая его на берегу. Он предпочитает рассказывать легенды о некоем Красном корсаре, чьего лица и чей корабль никто не видел. Капитан настолько удачен, что топит все попавшие в его руки корабли, а членов их команд переманивает на свою сторону. Ещё не было таких, кто решился бы от него уйти. Пытает ли он их, а может держит в страхе, либо пленил своими убеждениями? Остаётся только гадать. Чем Купер и занимается, готовя к отплытию корабль с главными героями повествования. С первых страниц, да и отталкиваясь от названия, ясно — Красного корсара обязательно найдут. Возможно, он уже среди них… или где-то поблизости. Только это на уровне ощущений, на деле может оказаться совсем иначе.

«Красный корсар» пропитан борьбой за независимость американских штатов от Британии, давящей колонию высокими налогами, налагающей эмбарго и, конечно, отказывающей в уважительном отношении к населяющим Америку людям. Неудивительно, что среди угнетаемых нашлись те, кто не был против бросить вызов такому положению дел, не испугавшись возможной расплаты за вольность в виде виселицы. Для открытых действий время не пришло — были сильны позиции Британии внутри самих колонии, поэтому с бунтарями могли расправиться те, ради кого люди бороздили моря, прорывая блокады. Впору вспомнить не менее легендарного героя английской истории Робина Гуда, отбиравшего у богатых в пользу бедных, также притесняемых высокими налогами. Ситуация практически такая же, только вместо Ноттингемского леса Атлантический океан, а вместо харизматичной братии — наполненные высоким достоинством доброхоты.

Есть предположения, что в «Красном корсаре» Купер уравнял всех людей. Для него даже чернокожий представитель команды корабля — важное лицо, имеющее право на выражение собственного мнения, хоть и понимающего бесполезность такового, поскольку его тут же просят помолчать, сомневаясь в разумности. Только Купер сам помещает в его уста именно то, что кажется наиболее разумным, и впоследствии это чаще всего подтверждается. Также Купер не видит в людях преступников, считая их частью социума, но находящихся на краю вследствие вынужденности. Они такие же благородные, как и представители власти, порою превосходя их абсолютно во всём. Красный корсар потому и не был ранее обнаружен, что все искали безжалостного пирата, ведущего асоциальный образ жизни. В статном красивом человеке оного просто невозможно заподозрить, как и до конца понять, что он не пират, а революционер.

Обязательно надо понимать, что слово «Корсар» нужно трактовать именно с позиции его значения. Если не вдаваться в конкретику, следуя которой корсаром нельзя называться не имея каперского разрешения какого-либо государства, то перед читателем будет просто пират. Но какой из Красного корсара пират? Нет ещё того государства, что выдаст ему подобное разрешение. Поэтому такой документ ему выдал лично Джеймс Фенимор Купер.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда накал страстей будоражит умы, тогда хочется обрести покой. Для такого случая можно прибегнуть к художественным произведениям, в которых повествование развивается неспешно, неся в себе только пустоту. Писатель предлагает читателю незамысловатую историю, призванную донести некоторые моменты жизни, но в целом ни на что не претендуя. Такие книги подобны беседе в культурном обществе, где надо говорить о конкретных темах, не отвлекаясь; беседующим нет нужды выслушивать чужое мнение, им же не надо сообщать важные известия. От сказанных слов ничего не изменится, Примерно таким образом написана «Ночь нежна» Фицджеральда. Автор щедро делится словами, даже не озаботившись созданием цельной картины. События происходят, персонажи разговаривают: пустота разрастается.

Первая Мировая война оказала серьёзное влияние на людей, показав действительную жестокость, когда на поле боя от солдата практически ничего не зависит, ведь он может умереть от действия ядовитого газа, так и не встретившись с врагом лицом к лицу, так и не поняв, что всё-таки представляет из себя война. События быстро забылись, а жизнь вошла в привычное русло. И кажется не было никакой войны, настолько всё стёрлось из памяти. Люди не думают о новых проблемах, прожигая дни. Они бесцельно слоняются по Европе, не находя себе покоя. Но только так происходит у Фицджеральда, толкующего с позиции собственно миропонимания. Для него главное наполнить сюжет книги диалогами. Он наделяет героев психическими отклонениями. А потом всё сводит к психиатрической лечебнице; описывая быт оной, Фицджеральд находит занимательные моменты в неподготовленности людей старых взглядов к прогрессивным изменениям в медицине. И когда картина наконец-то приобретает завершённый вид, автор снова всё разрушает, забывая написанное ранее и стараясь выдавить у читателя слезу.

Фицджеральд смело вносит на страницы книги детали быта его времени. Без этого не обходится произведение, если автор пишет о современности. Интерес у читателя может вызвать трепетное отношение Фицджеральда к литературе. Его герои любят вспоминать Шерлока Холмса, творения Джона Китса и даже обсуждать книжные новинки, вроде успешного американского писателя Синклера Льюиса. Светскому обществу всегда надо что-то обсуждать, и, при узком круге тем, литература становится идеальным средством для возможности похвастаться начитанностью. Конкретики Фицджеральд не даёт, ограничиваясь расширением диалогов действующих лиц. Это более вгоняет в тоску, нежели вдохновляет.

«Ночь нежна» сложна для понимания. Слог Фицджеральда не стремится к доходчивому изложению происходящих в книге событий. Теряешься во множестве диалогов, так до конца и не понимая смысл большинства из них. Получаются слова ради слов, в которых в редкий час беседы кто-то начинает действительно интересную тему, но автор её даже не думает развивать, вновь погружая читателя обратно в пустоту, из которой выбраться хочется, только нет никаких шансов. Если читателя не интересует состоянии психиатрии в двадцатых-тридцатых годах XX века, то лучше озаботиться спасательным кругом самостоятельно, иначе придётся принимать ванну с пациентами в несменяемой между процедурами воде. Может Фицджеральд надеялся на читателя таких же прогрессивных взглядов, как и действующие лица книги; тогда можно понять эту неуловимую нить повествования, местами затерянную в недосказанности.

Книга Фицджеральда, как и эта заметка, может содержать полезные мысли, а может их не содержать. Всё зависит от читателя и его способности усвоить суть иносказаний. Уметь о чём-то говорить, не говоря при этом ничего — настоящее искусство. И тут уже значение имеет объём, который в свою очередь зависит не только от основного наполнителя, но и от количества воды. Причём воды может быть так много, что она вытолкнет всё остальное. В случае Фицджеральда именно так и получилось.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цивилизация! Развитие человечества достигается за счёт разделения людей на социальные классы и угнетения одних другими. Многие века данное положение многих устраивало, пока низы не стали задумываться о своей горькой участи. Раньше человек зависел от способности добыть пропитание для семьи, теперь он зависит от других обстоятельств, где в угол поставлен обмен труда на эквивалент доступных благ. В начале XX века ситуация особенно усугубилась, а общая атмосфера начала накаливаться, что впоследствии привело к взрыву недовольства, который смёл королей и императоров, поставив над всем людей, чьё право по рождению заключалось лишь в прислуживании господам. Именно в это время жил и творил Джек Лондон, в чьих произведениях наиболее отчётливо прослеживается влияние подобного положения. В 1902 году он посетил Лондон, а в 1903 — опубликовал сборник очерков «Люди бездны». Кажется, лучше отказаться от достижений цивилизации и уйти в леса, где даже дикие звери относятся друг к другу терпимее, нежели люди к самим себе.

Джек Лондон предлагает читателю погрузиться на дно жизни в столице самой могущественной империи мира — Британской. Казалось бы, большой размах и множество доступных возможностей — это идеальный шанс для процветания её жителей. На самом деле радужных перспектив в Британской Империи нет. Характер британцев заставляет их сталкивать лбами не только соседние государства, но и сограждан, чтобы чужими руками добиться желаемого результата. Процветание невозможно, если приходится всё делать самостоятельно. Быстрое накопление наличности также невозможно, если платить работникам достойную их труда оплату. Скорее всего считается, что держать людей на грани бедности (читай прожиточного минимума) — своеобразное сдерживание потребностей в рамках продолжения существования, дабы человеческий ресурс не угасал и заполнял рабочие ниши. В Британской Империи не старались заботиться о рабочем классе вообще — людям платили так мало, что они вне желания оказывались на улице, даже при желании трудиться.

Если человек оказывается на улице, то ему нужно искать ночлег. И тут Джек Лондон проводит эксперимент, лично становясь одним из нищих, проводя ночи в поисках постели, принимая пищу в пунктах питания для неимущих и претерпевая всё, что касается нуждающихся людей. Джек видит удручающую картину: ночью спать на улицах и в парках нельзя, а за место в ночлежке просят так много, что весь следующий день его стоимость приходится отрабатывать. Пищу бедных Джек не мог есть без тошноты, а помыться с остальными в несменяемой воде вообще не смог. Наибольшее удивление вызывает даже не запрет на спокойный сон в тёмное время, а разрешение спать в тех же парках днём, мешая добропорядочным людям совершать прогулки. Нищим оказаться в Британии было проще простого, будь ты хоть иностранцем, по какой-либо причине лишившимся средств — остаётся только погрузиться на дно, откуда уже не будет шанса выбраться.

Остаётся в очередной раз удивиться тому, что именно американские писатели приходили в ужас от британских порядков. Конечно, на родине Джека Лондона ситуация не была лучше, там также один класс угнетал другой, удовлетворяя сиюминутные нужды, не задумываясь о завтрашнем дне. Джек это раскроет позже, когда из-под его пера выйдут «Железная пята» и «Мартин Иден», где в ярких красках будет показан быт людей, желающих трудиться и жить достойно, но лишённых такой возможности. У британских писателей описание порочности системы тоже не было лишено красок, но сама система воспринималась естественным ходом вещей, который есть… и, как бы, так и должно быть.

Может именно из-за таких зверств цивилизации герои Джека Лондона предпочитали искать счастье вдали от благоустроенных городов в местах с максимально суровыми условиями, с которыми трудно, но всё-таки можно справиться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

С людьми иногда творятся страшные дела. В один прекрасный день человек начинает грызть себя, заливаясь горючими слезами. Он не может осознать прожитые годы, стремясь полностью перестроиться, чтобы стать готовым к новым свершениям. В жизни Элизабет Гилберт такой момент случился примерно в тридцать лет. Она стала в меру успешным писателем, ей надоел муж. К тому же, вновь встала проблема детей. Элизабет не хотела рожать. И ради этого она была готова на многое, даже развестись с мужем, который её любил и расставаться не хотел. Гилберт проявила настойчивость, одновременно заключив с издательством контракт на написание книги о путешествии по трём странам. Так и появилась история «Есть, молиться, любить», где художественный вымысел перемешан с реальностью, а может в ней нет ничего вымышленного, лишь суровая правда, либо полностью наоборот. Эту книгу надо воспринимать в качестве путеводителя по Италии, Индии и Индонезии, и никак иначе.

Элизабет с первых страниц привлекает внимание читателя к своим проблемам. Она плачет навзрыд в ванне, сама не понимая своих желаний. Всё у неё хорошо, но не до конца. Она сама этого не понимает. Рыдая, Элизабет обращается к Богу, взывая о том, что ей не хочется продолжать существовать так дальше. Казалось бы, если всего хватает, то чего тебе ещё надо? А надо Элизабет вкусно поесть, освоить умение мыть полы в храме и найти новую любовь. Если желание набить желудок ещё понятно, то даосские практики и поиск нового мужчины — не совсем. В своём бесконечном плаче Элизабет давно достигла просветления, которое и подтолкнуло её к переменам — становится понятнее. Лишь несчастный муж оказался той самой жертвой, которую Элизабет принесла в обмен на осуществление своих желаний. Муж не мешал ей вкусно есть и медитировать, за что и был брошен. Логики в действиях Элизабет нет, поэтому и следует воспринимать книгу сугубо в качестве путеводителя.

Как правило, человек заедает стрессовые ситуации обильными порциями еды. Не будь на пути Элизабет Италии, то она могла посетить любую другую страну, например — Россию. Автор немного знает русский язык, поэтому вместо гастрономических изысков на Апеннинах могла смаковать борщ, пельмени и, допустим, астраханский арбуз. Но перед ней возник итальянец, а дальше пришёл черёд бесконтрольному поглощению пищи. Про Италию Элизабет пишет довольно увлекательно, не ограничиваясь едой. Читателя ждут заметки путешественника, где чуждая страна воспринимается глазами иностранца. Оказывается, итальянцы после вступления в Евросоюз утратили пылкость, их футбольные пристрастия передаются по наследству, а язык — заслуга Данте. Дольче вита, одним словом… или «дойче вита», как любил говорить один немец из данной книги. С юмором у Элизабет всё в порядке. Она не занимается констатацией, скорее делясь любопытными заметками, о которых принято забывать сразу после прочтения.

В том же духе Элизабет рассказывает про свои будни в Индии и Индонезии. Очень много сведений разного рода. Однако, она не берёт их с потолка, а сообщает только то, с чем сталкивалась сама. Раскрыть Индию Элизабет не пыталась, для неё более важным стало освоить умении медитации. Читатель не поймёт, какое отношение всё это имеет к религии. И каким богам молятся собирающиеся в Индии люди. Ясно одно — нужно достигать совершенства в каком-то определённом деле. Вот автор книги и будет его достигать, намывая полы храма, доводя себя до крайней степени отрешённости. И сразу резкий переход в следующую страну, где мудрый старец знает только одну правильную практику медитации — умение всегда широко улыбаться. Стоило ли американке так далеко ехать, чтобы усвоить то, что она умеет с рождения?

Элизабет Гилберт ищет себя от первой до последней страницы, изредка находя, но снова запутываясь. Всегда перед ней будут представать люди, достигшие совершенства. А достигли ли они совершенства на самом деле? Им также свойственны точно такие же метания, о чём они предпочитают не говорить, делая вид познавших истину.

Автор: Константин Трунин

» Read more