trounin.ru

У некоторых притч есть собственная судьба. Они сочиняются одними, чтобы продолжать жить в словах других. А порою случается так, что став частью одной истории, пройдя путь, обретают собственную жизнь. Так случилось с «Песней о Соколе», одновременно известной, и при этом окутанной неизвестностью. Меняла она и свои названия, сперва не имея оного, после прозываемая «О соколе и уже». В конце концов, претерпев ряд изменений, дополненная вступлением и окончанием, она стала самостоятельной, но выполненная в духе ранних произведений Горького, то есть слово взял старик Рагим, знающий о минувшем достаточно поучительных рассказов, одним из которых и является «Песня о Соколе».

Что до красот неба, когда иные образы встают пред глазами? Что тучи, ежели они несут с дождём бурю? Что до гор, когда они хранят особого рода истории? Как та, поведанная Горькому Рагимом. Она не о людях. Нет в ней холодных и горячих, гордых и податливых, а есть лишь уж и упавший пред ним сокол. Оба они — воплощение противоположностей, так полюбившихся Максиму. Им нет нужды бороться друг с другом, тогда как они не видят в том необходимости. На чьей стороне теперь выступит Максим? Кто ему ближе: желающий летать сокол или предпочитающий ползать уж? Либо следует иначе поставить вопрос: ближе Горькому тот, кто живёт ради осуществления мечтаний, или тот, кому хватает обыденности, которой он полностью удовлетворён?

Да, сокол жил борьбой. Он спорил со стихией, взмывая над землёю и устремляясь в небесную высь. Он сражался с воздушными потоками, находя в том упоение. Он боролся за себя, желая дать ощущение свободы всякому. Он и ужу готов предоставить право выбора, дабы на себе тот понял красоту полёта. Негоже ползать в скалах, пресмыкаться перед другими, смотреть на сражения храбрецов, оставаясь безучастным. И не пожалеет сокол о прожитой жизни, примет он смерть достойно, ибо ради того он и жил, дабы пасть храбрым.

Но уж, борьбой не живший, не понимал сокола. И как ему понять вольный нрав сего создания? Зачем рваться в небо, покуда всегда приходится возвращаться на землю? Не было ещё такого, чтобы взлетевший не смог приземлиться. Смысл взлёта в неизменно последующем падении. Да жаром пронзает взгляд сокола, убеждающего других оставить хладнокровие, хотя бы раз взлетев. Придётся ужу попробовать, ибо так случается со всяким, не способным вынести суждения, покуда сам того не испытает. И сказать бы тут, как опасно слушать было сокола. Если взлететь и упасть, получится ли подняться после? Достаточно нанести себе повреждение, навсегда оказавшись искалеченным.

Осталось понять читателю, кто он: уж или сокол? Поддержит ли он борьбу или останется жизни созерцателем? Ничего плохо в том нет, на какой путь он бы не предпочёл встать. Можно сказать основательнее: выбор читателем сделан заранее. Он уже знает, кто: уж или сокол. То дано ему с младых лет, согласно взрослению. Испытанное подвигло его к выбору определённому. И не получится отказаться, сказав: не уж он и не сокол. Ибо не бывает такого! Человек или стремится к чему-то, либо не стремится.

Коротко сказал Максим об извечном противостоянии двух начал в человеке. Только не дано человеку выбора. Если вдуматься, сокол рождается от сокола, а уж от ужа. Если происходит иначе, тогда короток полёт сокола, уж и вовсе взлететь не сможет. Во всяком случае, красивую притчу поведал Горький в исполнении старика Рагима.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что человеку не говори — он не поймёт, если не желает понять. Это есть опровержение побуждающих к спору причин. Сходятся люди различных взглядов, имеющие отличающиеся друг от друга исходные предпосылки к сформировавшемуся у них мировоззрению. Им не дано ужиться мирно рядом, они не смогут существовать без конфликтов в условиях одной планеты, и даже Вселенной окажется мало, ибо останутся причины для обоюдной нетерпимости. Лучший выход — параллельные миры, что фантастично само по себе. Имеется единственное — постараться научиться контролировать эмоции. Пусть люди имеют разнообразные суждения, лишь бы не возникало между ними войны. Но чаще оказывается так, что будучи разными, приходится мириться с обстоятельствами. Потому давайте представим — по голодной стране бредут князь и босяк. При этом они оба — нищие. Только князь никак не может забыть о происхождении, постоянно ставя себя выше спутника.

На то он и князь, поскольку воспитан в презрении ко всем прочим. Он считает, что подобных ему мало — его нужно ценить, потакать всем прихотям. А вот крестьян как грязи, вследствие чего с ними позволительно не церемониться. Ежели перейдёт дорогу, оскорбит или иным образом унизит достоинство — быть тому тут же убитым. Остаётся недоумевать, отчего князь согласился путешествовать с босяком, уподобившись ему абсолютно во всём, но не отказавшись от осознания собственного происхождения.

Представленный на страницах князь — преступник. Некогда он гарцевал на лошади при знатных друзьях, покуда над ним не посмеялся крестьянин, чего и не стерпел князь, тут же срубив дерзкому человеку голову. За данный проступок последовало наказание в виде каторжных работ. Читатель знает, судебная система существует ради единственной цели — исправить заключаемого, дабы он стал достойным окружающего его общества. Во всяком прочем случае, когда принимаемые меры не приносят эффекта, нужно изгнать отступника, либо прекратить его физическое существование, иначе смысл судебной системы и системы исполнения наказаний теряет должное значение. И так уж получается, что князь не исправился. Он в прежней мере считает себя правым, будто он правильно поступил, убив крестьянина.

Может такого человека можно исправить другим образом? Допустим, дать ему представление о гуманности. Внушить ценность жизни каждого существа на планете. Показать на личном примере, как можно делиться последними накоплениями во исполнение блага постороннего человека. И тут нет. Горький показал князя, не способного изменить мировоззрение. Сей представитель дворянства скорее выкрадет деньги, прокутит их, продолжая считать то правильным. Более того, такой человек искренне уверен: все должны быть благодарны его присутствию рядом, ведь он стоит выше многих. С подобным мышлением действительно ничего не сделаешь.

Говорят, незадолго до написания рассказа «Мой спутник», Горькому довелось путешествовать с грузином из Одессы в Тифлис. Причём идти им пришлось пешком. Тот примечательный случай и лёг в основу рассказа. Как не пытался Максим, он раз за разом сокрушался, не способный принять точку зрения спутника. Самодовольный прожигатель жизни постоянно находился с ним рядом, не способный существовать без чужой помощи. Грузин беззастенчиво тратил припасённые для лучшего случая деньги, спуская их до последней копейки. И тратил бы он их на дело. Нет, он предпочитал вкусно поесть и провести время с женщинами, тогда как более он ни о чём не задумывался.

Как же быть? Недавно Горький показал схожего по взглядам человека, достойного восхищения. Теперь наоборот, подобных мыслей уже не возникает. Жизнь слишком многогранна, чтобы судить с помощью всего одной мерки. Да и был бы прок. Всё равно каждый поймёт рассказанную Максимом историю так, как ему того захочется.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жить, дабы жизнь прошла, и не было причин для огорчений, чтобы не чувствовать обид, не требовать и не оказываться обязанным. Желая донести это, Горький поставил перед собой задачу — описать человека, способного соответствовать заявленным требованиям. Кого же взять? Не стоит укорять Максима за выбор. Он представил вниманию читателя вороватого рыбака, живущего одним днём. Он может грабить, либо удить рыбу, вскоре избавившись от улова, получив за то деньги и растворившись в содержимом бутылки, забывшись, покуда не придётся вернуться в мир. К такому персонажу не проявишь сочувствия. Поэтому в напарники ему следует дать с виду честного парня, лучше из крестьян, жаждущего денег для осуществления большой мечты. В конце концов окажется, что прожигатель жизни — честен, а радетель за справедливость — подлейший из представителей человечества.

Не поле им предстояло перейти. Перед ними раскинулось море. Их двое. Они плывут и рассуждают о разном: что было, что есть. Главным героем повествования выступает Челкаш, будто бы отрицательная личность. О будущем он не думает. Прошлое его мрачно. Сын богатея, оказавшийся на мели. Ему нет нужды задумываться, потому как нет у него желаний. Зачем ему нечто, коли душа не лежит получить больше имеющегося? Жизнь ведь ничего не стоит, значит и оплачивать своё существование не требуется. Вот задумает он купить дом, и что это ему даст? У него появятся обязательства. В конечном счёте, к чему не стремись, всё окажется повергнутым во прах. Сама память о человеке сотрётся, либо предстанет в извращённом виде, далёком от истинного положения дел.

Остаётся недоумевать. Разве можно так жить? Жизнь действительно пройдёт, всё равно принеся огорчение от бездарно проведённых прежде лет. Тогда вон он — Гаврила — деревенский парень, простак и возводитель воздушных замков. Он не вор, светлый человек, по воле судьбы ставший бродягой. Ему бы уподобиться Челкашу, утопая каждый день в стакане с крепким алкогольным напитком, забыть обо всём, в том числе и о себе. Только есть у Гаврилы мечта завести крепкое хозяйство. Для того требуются деньги, которых у него нет и никогда не будет.

Получается противоречие. Прожигатель жизни имеет всё, но ему ничего не надо, а кому надо, тому не под силу раздобыть для того денежных средств. Как усилить впечатление читателя от происходящего на страницах? Пусть схлестнутся интересы. Ежели Челкаш готов тратить, пусть отдаст заработанное Гавриле. Если не желает, тогда некогда честный парень сумеет одолеть соперника, нанеся ему сокрушительный удар. Возникает проблема! Практически парадокс. Почему тот, кто готов жить и не думать — достоин порицания? А тот, кто готов любыми средствами заработать — восхваляется? Именно Гаврила окажется отрицательным персонажем, тогда как Челкаш обретёт черты положительного действующего лица.

В который раз Горький сталкивает различные жизненные позиции, не позволяя решить, за кем всё-таки должна остаться правда. Приходится судить по завершающим строкам. Челкаш изрёк, что не готов он жить, душа из-за денег себя и душа из-за них других, нет нужды ему стремиться к лучшей доли, ведь тогда придётся разрушать чьи-то жизни. Гавриле нужны деньги? Что же, Челкаш проглотит обиду и будет жить дальше, никак не изменившись. Он всё равно напьётся, забудется и начнёт следующий день с чистого листа. Как быть тогда с Гаврилой? Он отнимет деньги, может быть осуществит мечту. Долго ли простоит его крепкое хозяйство? Разве не придут к нему, объявив кулаком? Впрочем, тому предстоит быть через тридцать лет. Горький о том ещё не мог знать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Слабые люди надеются на сильных, но сильные люди не дают снисхождения проявляющим слабость. И не дано никогда найти точек соприкосновения. Если только не плыть по течению жизни, подобно старухе Изергиль. Этот персонаж, как к нему не относись, принимал происходящее с покорностью, ни к кому не предъявляя требований. Ежели кто желал ею обладать, она смирялась и не противилась. Брал ли её человек разгорячённый, сжигающий всякого, либо подобный льду, тающий в объятиях, то оставалось для неё безразличным. Теперь она решила поведать Максиму Горькому о себе самой, заодно рассказав две истории: про Ларру, чья гордость стала для него проклятием, и Данко, чьё проклятие стало восприниматься за должное быть свойственным проявлению добродетели.

Сын женщины и короля орлов — Ларра — чтил лишь своё присутствие в мире, словно он рождён для признания и почёта. Его отец умер, не признавая старости, разбившись в полёте о скалы. С той поры Ларра вернулся к людям, излишне холодный, чрезмерно надменный, берущий желаемое, убирающий с пути мешающее. Такого человека общество обычно осуждает на смерть или изгнание. Люди решили иначе, решив, пусть Ларра удостоится презрения. Они перестали на него обращать внимание. Уподобился тогда гордец тени, никем не замечаемый. Он убивал — его не видели, он крал — того не чувствовали. И когда Ларра устал от одиночества, не смог он заслужить прощения. Так он и живёт, обретший бессмертие. Не захотев уподобиться людям, быть ему призраком.

Данко — человек с большим сердцем. Он взяв на себя ответственность, готовый помогать всем. Случилось вести ему соплеменников через земли, мраком окутанные. Раз он взялся за дело, должен сделать его. Ему требовалось помогать, о чём никто и не думал. Слышал Данко упрёки, раздавались ему в лицо порицания. Говорил он в ответ, дабы проявили волю самостоятельно, не на одного его уповая. Раз взялся Данко осуществить людские мечтания, так почему он не получает для того помощи? Каждый кричит, не видя лучшего из возможного, ничего для того осуществления не делая. Что осталось Данко? Вынуть сердце и осветить путь. Что он получил за это? Лишь презрение.

Как же быть человеку? Гордость и безразличие — признак отсутствия сердца, причина для проклинания. Стремление отдать себя во осуществление высших идеалов — ведёт к тому же порицанию. Всё замыкается на Изергиль. Она не становилась выше других, и ниже других она не опускалась. Читатель скажет: Изергиль и без того падшая женщина, создание из пустоты и существо аморфное. Ею пользовались, наслаждались и быстро забывали. Да никто не стремился надеяться на Изергиль, не ждал совершения поступков жизнеутверждающих.

Зачем Горькому потребовалось давать литературную жизнь подобным персонажам? Кто-нибудь помнит о них? О Ларре не вспоминают, как то и полагается обречённым на забвение. Имя Изергиль на слуху, поскольку в её часть названо сказание о Данко. И как раз Данко является тем, кто нужен людям, кого они желают видеть во всяком, кому дозволяют взять бразды правления над ними, кто направит движение в нужное сторону, ведущее к встающему над горизонтом солнцу, означающему лучшую долю для каждого. Подобные Данко рождаются, живут и добиваются, всякий раз подвергаясь осуждению. Как они не стараются, за их старания слышны одни укоры в их адрес.

Получается так, что мечта о чём-то, это мечта о Данко, тогда как всё вручается в руки гордеца Ларры, тогда как общество подобно старухе Изергиль — знающее действительность, понимающее суть происходящего, сетующее на неосуществимость потребного людям, но раз за разом готовое услужить, ибо таким образом легче продлить существование.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Горемыка Павел» — первое крупное произведение Горького. Повесть о человеке, за которым всюду следовало горе. Само его рождение — горестное событие. Желая ему лучшей доли, родители подкинули младенцем в приют. Начиная с этого, вплоть до проступка, читатель следит за самым важным литературным экспериментом Максима, взявшегося за создание продолжительной истории. Усвоив основы, Горький будет им неизменно следовать во всех подобного размера работах. Разумеется, это размытый сюжет, множественные диалоги, обсуждение повестки текущего дня и удручающий финал, не позволяющий говорить о достижении действующими лицами хотя бы подобия счастья. Всё это есть в повести «Горемыка Павел».

Раз герой повествования оказался в приюте, следует дать представление о нём. Тут само собой напрашивается сходство с Диккенсом, любившим описывать становление героев через прохождение ими сквозь муштру пансионов. Однако, при всех удручающих обстоятельствах, действительность у персонажей Горького не настолько плоха. Люди не поедают людей, поскольку не может представитель одного класса издеваться над себе подобным. Такого Горький не допускал. Достаточно описания условий существования, с которыми бороться нельзя, позволительно лишь смириться. Желаешь или нет, приспосабливайся и живи. Именно в таком духе воссоздан на страницах приют.

Мало ли существует воспитательных учреждений. Под оным вполне допустимо понимать некое помещение, хозяйка которого за плату принимает опеку над детьми, пока родители не могут за ними присматривать. Всё зависит от того, насколько велико сердце у хозяйки такового помещения. Если мелкое, то и дети под её присмотром зачахнут. Ежели большое, тогда детям удастся просто вырасти. Не все могут платить, некоторые оплачивают воспитание сами. Горький показывает шестилетнего мальца, способного кражами и попрошайничеством зарабатывать достаточно, не отягощая тем жизнь хозяйке. А вот Павел, рано осиротевший, такого сделать не в состоянии. Благо, сердце у хозяйки оказалось большое. Получается, не настолько уж и плохо ему. Разрушать своё существование он будет самостоятельно, вне зависимости от окружающих обстоятельств.

Что будет вслед за приютом? Жизнь сложна — этого у неё не отнять. Молодому человеку необходимо пережить грозное осложнение существования, называемое любовью. Сможет ли он выдержать испытание? Ведь его будут предупреждать о женщинах. Скажут ему, чтобы боялся их, не шёл у них на поводу, избегал ставить женские интересы выше своих, потому как самолюбие женского пола не знает границ. Поверит Павел, начнёт опасаться. Да кто в юном возрасте владеет головой? Уж точно не её носитель. Первая любовь подобна болезни, излечимая посредством времени. Важно переждать, не наломав дров. Но Павел не зря горемыкой прозывается. Виновен во всём он сам, побуждаемый Горьким к совершению поступков по зову плоти.

Стоит ещё раз напомнить про то, что это произведение является первым крупным для Горького. Когда пишешь подобную литературную работу, тем более в сжатые сроки, не находишь грамотного сюжетного наполнения, способного будоражить мысли читателя. В таком случае остаётся единственное — шокировать. Впрочем, ежели читатель прежде знакомился с трудами Максима, то убийство главным героем кого-то из действующих лиц не станет для него откровением, даже если смерть настигнет объект страсти. Разве не убил Лойко Радду в воспоминаниях старика Макары Чудры? Тогда дело решил нож, усмиривший муки. И теперь нож пришёл на помощь, только вместо кровной мести поступком Павла возмутится общество, так как не полагается убивать людей, поскольку такой проступок является уголовно наказуемым.

Требовалось продолжать повествование, показав душевные терзания горемыки. Горький не решился. Написанного ему показалось достаточным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Работал ли Горький на соли? Он действительно однажды решил взяться за столь тяжёлое ремесло? Ему предстояло в течение пяти лет трудиться, чтобы умереть, так и не став писателем. Он нагружал тележку и катил к месту приёма. Его окружали простые рабочие, каждый день проводившие в труде, чтобы вечером оставить заработанное в кабаке. Без дум о чём-то, всего-то прозябая, работали на соли люди, лишающиеся здоровья из-за складывающихся неизбежным образом обстоятельств. Нет и слова о невыносимых условиях существования — всего лишь фактическое отражение действительности. Ничего не умея другого, люди нагружали тележки и переправляли соль на следующий этап. Так бы и остался там Максим, не окажись жертвой шутки.

Однажды, полный настроя провести день в труде, он так и не приступил к исполнению обязанностей. Всякого новичка тут проверяли крайне жестоким способом, специально подстраивая всё так, чтобы руки были травмированы. Достаточно малейшей раны, как работать с солью становится равносильно пытке. Пострадал и Горький, сорвав кожу с рук. Он осерчал и обиделся, требуя объяснить, зачем с ним так поступили. Он не зазнавался, желал работать, тем получая возможность прокормиться. Может всё к тому и шло, поскольку работающие на соли понимали — не нужно губить парня со столь светлыми мыслями, которыми он не уставал с ними делиться. Погубить такого человека, значит не суметь себе того никогда простить. И работники не поскупились, собрав по крохе друг с друга, так оплачивая стоимость шутки, отваживая Горького от продолжения трудиться на соли.

Хоть и в суровых условиях живут люди, они достойны уважения. Не нужно скрывать очевидного. Человек иного склада ума, нежели Горький, мог обозлиться. Не ставший своим и не оказавшийся чужим, он получил внушение — путёвку в жизнь. Пусть не хотел он жить, порою накладывал на себя руки, всё же не полагается губить себя бесцельно. Нужно осознанно принимать решение. Работая же на соли, не имея перспектив, становясь расходным материалом, Максим лишь уподоблялся безликой массе, должный сгинуть в безвестности. Кто бы мог подумать, что малозначительная шутка способна влиять на дальнейшую поступь человека.

А может и не трудился он на соли. Тем не менее, в 1893 году он написал два произведения, раскрывающие данную тему. По крайней мере, Емельян Пиляй стал одним из тех, чьи имена связаны с творчеством Горького. Этот специалист своего дела воспитывался в тяжёлых условиях, продолжил в оных трудиться, и вот теперь он — литературный персонаж, интересы которого сообщены читателю в виде рассказа, по смыслу связанному с повествованием «На соли». Как бы не сказывалось, Горький отражал будни трудового люда. Тут бы сказать — мастер реализма, ещё не знающий, с помощью чего выражать мысли.

Говорить о настоящем. И только о настоящем. Притчи, предания и сказки — повод сообщить о вечных темах, таких же важных, но не настолько, чтобы забывать о происходящем здесь и сейчас. Всему Горький находил место на страницах. Он пока ещё экспериментировал, не понимая, что у него лучше получается. Читатель знает — о чём бы не писал Максим, краше краткой формы он не создавал, всегда выражаясь без посторонних рассуждений. Пример «Емельяна Пиляя» и «На соли» служит тому ярким подтверждением. Другое дело, что краткая форма чаще остаётся в стороне от основного творчества, обычно забываемая и не вспоминаемая. Зато кто к ней обращается, тот узнаёт много больше об интересующем его писателе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Иди своей жизнью, и дай другим идти жизнью, отличной от твоей. Таковым оказался мысленный посыл Алексея Пешкова, поставившего подпись под первым опубликованным рассказом придуманным им псевдонимом М. Горький. Иди своей жизнью, и дай другим идти жизнью, отличной от твоей: девиз, достойный ожидающих Россию перемен. Не мешайте людям существовать, навязывая для того определённые условия. Берите пример с цыган, вольного народа, оттого и бродячего, что никогда, нигде и ни перед кем они не принимали обязательств. Сядь и послушай, читатель, как прожил писатель Максим Горький, чьи герои брались выполнять обязательства Прометея, готовые страдать, кому не жалко лишиться всего ценного.

Жить нужно так, чтобы никому не причинять зла. Но и к тебе не могут применять ограничивающих твои права мер. Так говорят все, и никто того не стремится соблюдать. Скажут тебе не брать чужого, тогда как сами брать чужое не стесняются. Скажут жить во смирении, сами в смирении не живя. Понадеются на кого-то, будто не способны о себе позаботиться. Демонстративно покажут готовность к лишениям, желая по окончании мучений выбор самых лучших благ душе истерзанной. Нет такого у цыган. Если кто из них и попросит, то не обещая одарить в ответ.

Но вот Макар Чудра — старый цыган. Он жил ветру подобный, носимый всюду, куда ему хотелось. Теперь он остановился, готовый поведать о прошлом. Рассказать, какие люди прежде жили, делами которых он восхищался. Ведь нет ничего прекраснее молодости, времени прекрасного. Не отягощены молодые заботами, для них новый день — просто день. Не смотрят они назад, нет нужды им задумываться о будущем. В их крови любовь, страсть сжигает им сердца, и никому они не уступят, когда задумают обладать им потребным. И в том-то печаль цыган, слишком свободолюбивых, чтобы даже позволять любить себя. Как же не истребили цыгане друг друга с таким к жизни отношением?

Знает Макар историю про Лойко и Радду. Оба влюблены взаимно. Им бы под солнцем ходить рука об руку, под луною не знать расставания, вольной волей дышать, находя в том упоение. Кто тому помешает, когда молодые в силах уверены? Людские предрассудки скажутся. Где это видано, чтобы мужчина женщине ноги прилюдно целовал и клялся быть у неё в услужении? Цыганки нрав от нрава цыган-мужчин не отличается. Не ей мужу кланяться, не бывать такому, ибо лучше предпочесть жизни лишение. Остаётся одно, чему суждено случиться. Мог Горький дать счастье молодым, усмирив их свободолюбие. Да нет права человеку пред другими унижаться, какие бы чувства он не испытывал.

О цыганах притча поведана? Отнюдь. О вольных людях Горький историю рассказал, прикрыв аллегорией. В борьбе разворачивающейся погибнет каждый, вставший на тропу сопротивления. Требовалось малое — дать каждому по потребностям. Пусть цыгане кочуют табором — их на то право. Пусть рабочие работают — их на то право. Пусть чиновники управляют — право на то они имеют. Пусть царь правит — для того он рождён. И писатели пусть пишут о чём вздумается — воля их на то. То не анархия, хотя так и думается. То — выбор людей будущего, должных заявить о необходимости человека на человеческое к нему отношение. Всякая власть, какой не назови её — построена в интересах избранных, ими подобными для того выбранных. Республика ли, демократия ли: без разницы.

Наслушался Горький цыган, ими проникнутый. И понял правду их, сделав правдой своею. И не жалко ему дать смерть всякому, поскольку человек и на смерть имеет право, если истинно волен он. Но нет такой воли, покуда общество боится прав для себя обретения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Певец упадка царской России отпел, так и не найдя сил продолжать существовать. Какие угодно допустимо искать происки, но вероятнее кажется иное: Горького погубила необходимость осознать революцию и принять её свершившейся, какой бы она ему не казалась необходимой. И описываемый им Клим Самгин подошёл к роковому периоду времени, должному послужить для него новым пониманием происходящего. Но информации излишне много, чтобы опираться на определённое суждение. Теперь уже не получится открыть старую газету, пробежаться глазами по её строчкам и освежить воспоминания, заодно позволяя действующим лицам беседовать на заданную тему. Нужно выбирать, на чьей стороне тебе всё-таки предстоит быть. Это с виду кажется, будто большевизм должен быть одинаковым со всех сторон, а на деле он отличался, в зависимости от того, кто о нём взялся рассуждать. Горький того не хотел, и не стал. Надгробный камень послужил для него завершением сказания о сорока годах Клима Самгина, так и не ставшего для читателя идеологически близким или далёким.

Теперь главного героя ничего не держало в России. Он покидал её пределы, испытывая чужие эмоции. Он слушал разговоры в поезде и мог выражать собственное мнение. И поскольку поезд быстро до места назначения не добирается, следить за ним приходится долго. Что тогда происходило в обществе? Всё требует детального обсуждения. Вышла новая книга Мережковского? Или две книги? «Не мир, но меч» и «Грядущий хам» им название. Чем не повод для беседы? И как обойдёшь вниманием очередные неожиданные поступки от Льва Толстого? А то и не сможешь промолчать про Распутина, овладевшего умами Романовых. Да и война на Балканах ожидается, грозящая обернуться последствиями для всех стран Европы. Событий достаточное количество — устанешь обсуждать.

Если задуматься — Горький показал, как допускается писать художественные произведения. Изрядной фантазии не требуется, ведь всё уже произошло и иначе прошлое не повернёшь. Поступаешь в похожей манере. Открываешь периодику прошлых лет, соотносишь с воспоминаниями и приступаешь к написанию текста. Собственного участия не потребуется. Выразив одно мнение, выскажешь похожее или противоположное, благо не бывает такого, чтобы все в едином порыве были полностью солидарны, не имея каких-либо расхождений. Так родится на свет произведение, вроде бы описывающее ушедшую эпоху. Потому не получится переубедить читателя, уверовавшего именно в такой подход Горького к изложению. Иного ведь и быть не могло.

Россия стремительно менялась. В пору столь тяжёлых лет оказалось проще её бросить. Невозможно из эпицентра урагана увидеть ветер разрушительной силы. Вследствие данного обстоятельства Горький вынужден был послать Самгина взирать на происходящее извне. Окружённый различными мнениями, он продолжил заниматься прежним делом — впитывать сведения, никак с ними не соотносясь. Пусть гремит война или происходит рост народного недовольства — существенных перемен на самом Климе то не скажется. И не могло сказаться, случись хоть революция.

Может быть интересным, как Самгин отреагировал на отречение царя, гражданскую войну и установление власти большевиков. Вполне допустимо предположить, вспоминая непосредственно о Максиме Горьком. Сперва произошедшее покажется обязательно нужным, ибо другого пути у России не было. Только вот как быть с дальнейшим развитием событий? Сомнительно, чтобы Горький желал именно того, чему свидетелем он стал. Поддерживать и отражать новые веяния, становясь рупором соцреализма — выше всяких сил, отпущенных человеку, не позволяющему унижать собственное самомнение.

В любом случае, сам загнав себя в ловушку, Горький из неё выбраться уже не смог.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чехов и Горький — следующее поколение писателей, пришедших на смену Толстому и Достоевскому. О них Мережковский кратко рассказал, воспользовавшись прежде наработанной схемой. Сперва о жизни, после о творчестве и об отношении к религии.

Взять для примера Чехова — писатель-реалист. Он не писал о прошлом и будущем, сугубо о настоящем дне. По прозе Чехова можно восстановить картину быта России конца XIX века. И даже случись такое, что Россия исчезнет, то произведения Антона Павловича позволят восстановить сведения об утраченном государстве. В этом особенность стиля изложения Чехова, он стремится отражать повседневность, не используя больше, нежели ему даётся самой жизнью. Достаточно взглянуть на окружающую обстановку, как герои оживают на страницах, сообщая всё с ними происходящее, без лишней информации.

А вот Горький — бытописатель существования босяков. Но не абы каких, а пропитанных духом аристократизма. Каким бы не был босяк у Горького, внутри он едва ли не с барскими замашками. И при этом герои его произведений схожи с персонажами Достоевского. Являясь чернью — они презирают чернь. В бесконечном пространном монологе, заменяемого пространными монологами других лиц, Горький плетёт произведения, не добавляя лёгкости и не убавляя тяжести. Одно плохо — Горький составлял поэтические вирши. Дмитрий за то его осуждает, предлагая не воспринимать его поэзию всерьёз, лучше просто о ней умолчать.

Анализ произведений в исполнении Мережковского вновь не выдерживает критики. Нельзя пытаться за цитатами увидеть содержание, тем более стремиться его понять или, не случилось такого, выдавать за истину в последней инстанции. Получается так, что писатель, о чём бы он не рассказал, автоматически становится приверженцем им оброненных идей. Именно за слова из произведений Дмитрий каждый раз хватается, давая характеристику описываемым им людям. Понятно, ежели иного измыслить невозможно. Будем считать, единственный шанс познать Чехова и Горького — разобрать их на цитаты. И если с Чеховым это ещё получится сделать, то в потоке текста Горького — это равносильно черпанию воды ладонью с растопыренными пальцами.

Таким образом Дмитрий выяснил, что Чехов постоянно проявлял склонность тянуться к религии, однако не получал требуемого в необходимом ему объёме. Почему? Где-то он об этом оговорился, либо такими мыслями наделил одно из действующих лиц. Раз написано, значит неспроста: логика Дмитрия. Откуда-то зародились такие предположения. Тогда нужно поразмыслить и выдать желаемое за действительное. Так Чехов начинает тянуться к религии и ему её очень даже не хватает. Всё в силу очевидных причин. Мнение Мережковского не оспоришь — он опирается на доступное вниманию каждого читателя.

О Горьком столь подробно Дмитрий не рассказывал, постоянно сбиваясь на Достоевского. Проведя чёткую параллель, он не находил сил сконцентрироваться только на Горьком, неизменно забываясь и вновь касаясь темы излюбленного им Фёдора Михайловича. «Тварь ли я дрожащая или право имею?»: склоняется к решению сего вопроса Мережковский. Он истинно думал про Горького, воспринимая его в качестве Достоевского. Про Чехова же в отношении Толстого Дмитрий в таком духе говорить не решался. Слишком сложно ставить в один ряд автора монументальных трудов и создателя рассказов. Да и схожего было всё-таки мало. Толстой писал о прошлом и порою от лица животных, чего за Чеховым Мережковский не замечал.

Интересно, а с кем следует увязывать самого Мережковского? Кто ему предшествовал? Очень интересно услышать варианты, дабы постараться это проверить и придти к мнению, так ли это на самом деле.

Автор: Константин Трунин

» Read more