trounin.ru

Как рассказать о Паустовском? Он сам поведал о себе достаточно. Его «Повесть о жизни» — большой труд, но не доведённый до конца. Особых наград Константин не получал, если говорить о связанных с писательским ремеслом. Вручили ему два ордена Трудового Красного Знамени, один орден Ленина, даже на Нобелевскую премию он выдвигался, но ни на Сталинскую и на Ленинскую премии по литературе претендовать так и не смог.

Паустовский всегда оставался человеком, будто отстранённым. Находясь в центре событий, почему-то был вне их. Он работал санитаром на полях Первой Мировой войны, не причастный к боевым действиям. Находился в городах, охваченных революцией, при этом не являясь революционером. Толком не принимал участия в росте потенциала Советского Союза, если чем и оказывая содействие, то статьями и произведениями, написанными в духе времени. Прошла мимо него и Вторая Мировая война, поскольку его отправили из европейской части страны на Алтай и в республики Средней Азии.

Литературный путь Паустовского долго не мог устояться. О чём писать? К тридцатым годам он решил стать причастным к праву человека на могущество, то есть предпринимал изыскания в областях, будто бы не приспособленных для существования. Константин твёрдо верил — любое обстоятельство можно изменить на благо человека. Всякая пустыня может таковой перестать быть: она начнёт приносить пользу, надо лишь найти сокрытые в её недрах возможности. Ежели не устраивали болота и тропический климат, за несколько десятилетий получится изменить природу данного края в удобное для жительства место. Коли понадобится, то и течение сибирских рек можно изменить. Что же говорить про северные области страны, при грамотном подходе, вполне способные обрести тёплую погоду, благодаря чему многое станет возможным, хотя это считалось бесперспективным.

Таких мыслей придерживался молодой Паустовский. Он и позже не откажется думать сходным образом. Константина можно понять, учитывая возведённое в советские годы. Он то сам видел, был современником и непосредственным очевидцем. И к смерти подошёл, нисколько не сомневаясь в величии человеческой мысли, должной продолжать совершать невероятные деяния.

Жизнь действительно менялась. Ещё вчера Константин видел полёт энтузиаста Уточкина, храброго экспериментатора и первопроходца. Теперь же, внимал сведениям о выходе Гагарина в космическое пространство. Заглядывая в завтра, Паустовский мог начать мечтать о покорении ближайших планет. Однако, Константин был лишён стремления к фантазированию. Он не говорил с твёрдой уверенностью, когда не видел должного того вскоре осуществиться. Зачем о подобном сообщать читателю? Да и не стремился к концу жизни Константин думать о вероятном невероятном. В шестидесятые годы он предпринимал поездки за пределы страны, сам продолжая жить в одном из маленьких городков, где инфраструктура почти не претерпела изменений за двести последних лет. И всё-таки Паустовский отмечал — теперь нет надобности в длительных путешествиях. Куда надо, туда доберёшься за считанные часы.

Что до творческого наследия Паустовского. Оно рассмотрено практически полностью, исключая неудачные пробы юности, публикации которых так нигде толком и не состоялось. Этого и не требуется. Всё-таки каждый писатель имеет право на мнение: согласно ему, читатель должен знакомиться с теми работами, какие сам автор посчитал для того необходимыми. В случае Паустовского — это трудное дело, учитывая манеру повествования. Ещё не раз будет сказано, насколько легко изложение Константина разделяется на части и заново созидается, только другим образом, либо представляется в качестве самостоятельных произведений.

Данное издание распространяется бесплатно.

Когда говорят о публицистических работах Екатерины, вспоминают периодическое издание «Всякая всячина», в котором императрица анонимно размещала свои труды. Приводят различные умозаключения, чаще направленные на прочую публицистику, против чего требовалось говорить хотя бы в каком-то собственном издании. Но насколько это действительно? Некоторый успех «Всякой всячины» вскоре сошёл на нет. Не сумел закрепиться и следующий вариант журнала — «Барышек всякой всячины». Причина того в неинформативности содержания. Вместо содержательности, «Всякая всячина» содержала краткие абзацы информации, ни о чём толком не сообщавшие, кроме пережёвывания специально выдуманных материалов.

Среди работ Екатерины можно выделить, например, «Письмо к Иванушке», сообщавшем о прохладном лете. «Письмом в редакцию» Екатерина сообщила о желательности землёю производить столько плодов, сколько в издании помещается слов. Интересным может показаться «Письмо П. Правдомыслова», адресованное Белиберде, переведённое с курильского на японский, с японского на китайский, с того на мунгальский, затем на татарский и после на русский. Согласно его текста, из пятилетнего путешествия вернулся человек, теперь он увидел, как бедный стремится жить не хуже богатого, тратить больше, нежели имеет дохода, потому влезает в долги, не думая их отдавать. Примечательной может показаться и статья «Поздравление с Новым Годом». Чем в будущем будут заниматься руководители разных стран, к тому проявила склонность ещё Екатерина в 1769 году.

Прочее во «Всякой всячине» сообщалось велеречивым слогом. Где-то юнец просил оценивать его по словам, а не по делам. Где-то про журнал, критикуемый с первых выпусков. Тут же сама Екатерина писала письмо от мужчины, что ждёт новый выпуск «Всякой всячины» с нетерпением. И далее, опять же Екатерина, выступала с возражением, находя, чем журнал её не устраивает, будто хорош единственным — отлично помогает засыпать. Чем далее, тем статьи Екатерины всё более переходили на политику, говорилось про заботу государыни о народе, вознамерившейся ввести в России законы. В «Барышке» Екатерина ответила Новикову на похвальбу её пьесы «О время!».

В 1783 году Екатерина возобновит публицистическую деятельность. Издание будет называться «Собеседник любителей российского слова». Оно примечательно содержанием, скорее направленным в научное русло.

В статье «Начертание о Российских сочинениях в Российском языке» говорилось про русский народ, склонный стремиться быть повсеместно, чем он сходен с государством, постоянно расширявшемся. Появляется единственная неувязка — русский язык. Должно быть ясно, владеющий русским языком обязан писать грамотно и опираться на нормы, поскольку язык русского народа превосходит изобилием, красотою и важностью все новейшие языки. Екатерина постаралась провести сравнительный анализ с латинским языком, найдя ряд одинаково звучащих слов, пояснив древность не только латинского, но и русского языка. К тому же, Екатерина определила славянский язык более древним.

Тут же стоит сообщить о некоторых выдержках «Из протоколов Российской Императорской Академии» за 1783 год. В одном из них сообщалось о принятии в члены Академии Фон-Визина. В другой — о необходимости убрать из словено-российского словаря слова, вышедшие из употребления, чему противилась Дашкова, считавшая устаревшие слова обогащающими язык. В ноябрьской выдержке сообщалось об ещё одной инициативе Дашковой, предлагавшей ввести в азбуку новые буквы: «г» с точкой и чёрточкой сверху, сходную по звучанию с немецкой и латинской «g»; другой буквой должна была стать «iо» или «iота», обязанная применяться в словах типа «матiорый» или «iолка». Как бы не хотелось, но непосредственно букву «ё» Дашкова не предлагала. А вот звук «г», получается, прежде звучал в более мягком варианте.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Письма в редакцию — их можно назвать открытыми письмами или пояснительными записками. Лесков говорил о насущном. Например, по создании «Левши» его обвиняли во взятом на себя праве претендовать на первенство в вымысле мастерового, подобного тульскому умельцу. Николаю осталось кратко возразить, всю историю он выдумал, за исключением имевшей хождение присказки про то, как русские умельцы английскую блоху подковали, дабы она столь ретиво не танцевала. В той присказке не была и намёка на определённое искусство, скорее осуждалась политика Англии, всюду вмешивавшейся и никак не способной утихомирить нрав. Поэтому в 1882 году через газету «Новое время» было сообщено литературное объяснение «О русском Левше».

В 1883 году через газету «Новости» Лесков писал, как понимать отчисление его со службы, чему оказалось придано громкое звучание, будто он не справлялся с обязанностями. Отнюдь, брался пояснить Лесков, отчислили его сугубо из-за занятия литературной деятельностью, и не более того. В том же году через «Газету А. Гатцука» Николай ставил читателя перед принятием факта — начатый им публиковаться на страницах издания, роман «Соколий перелёт» продолжен не будет. Не видел более Лесков необходимости показывать нигилистов, способных перейти в ряды радетелей за царский режим. Ещё одно письмо для газеты «Новости», касалось оно «Ефима Ботвиновского».

В 1884 году через газету «Русский курьер» Лесков отказывался от авторства статьи по громкому судебному разбирательству вокруг грабительского присвоения дворней огромного наследства. Тогда же через газету «Новости» писал письмо об обеде. И ещё одно открытое письмо «Авторское признание» за тот же год для издания «Варшавский дневник». Лесков просил не считать своё творчество тенденциозным. Ничего подобного он себе никогда не позволял. Наоборот, всё им описываемое — является происходящим сейчас. Не нужно обладать способностью подмечать скрываемое, поскольку оно и без того заметно невооружённым глазом.

В 1885 году через газету «Новости» Лесков написал «Объяснение по трём пунктам». Оказывалось, Николай решил составить подобие учебника по Библии, чтобы детям по нему проще было учиться. Греха из-за того он за собой не видел. Скорее удивлялся, почему мужи от религии того сами до сих пор не сделали. За тот же год письмо в редакцию журнала «Новь» — Лесков говорил, что прекращает работу над произведением «Незаметный след».

В 1887 году через газету «Новое время» Николай пояснял для него неприятное обстоятельство. Издательство Вольф без его ведома выпускало книги, используя частично и его рассказы в том числе. Годом спустя Лесков поделился уже радостью: Быков составил его библиографию и выпустил брошюрой в количестве ста экземпляров. Письмо так и называлось — «Товарищеский подарок».

В 1889 году через газету «Русские ведомости» Лесков был вынужден объясняться, поскольку ему вменили в вину, будто в повести «Зенон-златокузнец» он описывал недавно почившее лицо. Тогда же через газету «Новое время» пришлось объясняться «Об иродовой темнице», якобы которую он выдумал. Там же в 1890 году Лесков опубликовал открытое письмо «Дружеская просьба», чтобы никто не думал тратиться к юбилею его писательской деятельности. Лескову казалось достаточным того, что его продолжают помнить и его трудами зачитываться.

Остаётся назвать ещё одно письмо в редакцию, на этот раз «Петербургской газеты», названное «Курская трель о Толстом». Кажется очевидным, о чём мог написать Лесков. Он и сообщал про очередного горе-посетителя Ясной Поляны, которому привиделась глупость, коей тот и делился с читателями. Сдерживаться Лесков не стал, по пунктам объясняя, где именно нужно видеть ложь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Опять нужно выделить перевод произведения П. Лемонте. Теперь — аллегорической сказки «Какой день, или Семь женщин». Автор иносказательно показал, каким образом можно ходить мимо судьбы, стараясь поймать удачу за хвост, результатом чего станет неизбежный крах. Главному герою требовалось взять себя в руки и жениться на ему понравившейся девушке, вместо чего он гонялся за призрачными видениями, то отдавая предпочтение Моде, то Зависти, то чему-то ещё.

Из переводов А. Коцебу за 1802 год — это «Письмо из Парижа», в котором рецензировалась постановка «Эдуард в Шотландии». Резонанс пьесы заключался в одобрении автором роялизма.

Из статей, касающихся Лафатера, — «Сравнение Дидерота с Лафатером», согласно текста оба заслуживают всяческих похвал. Из касающихся Руссо — статья Л. Мерсье «Жан-Жак Руссо в Тюльери», где рассказывалось о пышности похорон мыслителя.

В сокращённом переводе вышла статья «Бонапарте в пирамиде» — о египетском походе ныне первого консула Французской республики, представленная в виде беседы Наполеона с тамошними религиозными деятелями, которые наставляли будущего императора французов, как следует бороться с мамелюками. Дополнительно Карамзиным переведены «Анекдоты о Бонапарте, еще неизвестные», представленные скорее занимательными историями, показывающими характер Наполеона. Допустим, он не любил долго заниматься бумажной работой, расправляясь с нею за пять минут. Или такой факт! Несмотря на молодость, когда Наполеон блистал полководческим талантом, невзирая на двадцатишестилетний возраст, он часто поговаривал, что с войн возвращается стариком.

Переводил Карамзин и самого Наполеона. Не статьи, но утверждения и постановления: «Изображение состояния Французской республики, представленное консулами законодательному совету» и «Определение консулов от 13 вантоза десятого лета». Может Наполеон сам верил в им произносимое, а может умиротворял общественность, обещая мир и благоденствие.

Интересным переводом предстаёт заметка Г. Оливье «О провинциальном начальстве в Оттоманской империи». Оказывается, Турция не только становится цивилизованной страной, вместе с тем она принимает все полагающиеся атрибуты, где нет места безоговорочной власти правителя. Да и султан турецкий сам того заслуживал, ибо продавал места в правительстве, а некоторые из его подданных настолько уверились в финансовом могуществе, что совсем перестали бояться султана.

Другая статья Г. Оливье «Пасван Оглу» — повествование о бунтовщике, никак не желавшем уступать турецкому правительству даже горсти собственной гордости. Сколько сил на него не бросали, все атаки он отбивал, благодаря за то верных соратников. Секрет же успеха был в наёмных польских офицерах, всячески оказывавших сему бунтовщику поддержку.

Переводил Карамзин и политические очерки Жана Сулави. Один из них — «Людовик XVI»: описание становления и нравов короля, павшего под напором революционеров. Перевод был бы интереснее, возьмись Николай повествовать полнее. Он же, нисколько не считая того зазорным, дал краткую выжимку эпизодов, казавшихся ему самому интересными. Читателю сообщалось, как рос Людовик шебутным ребёнком, до власти охочим не был, королём стал в девятнадцать лет. Вот и должен был читатель вынести вывод, отчего разыгралась в мыслях французов вольница, ежели над ним был поставлен подобный человек.

Другой очерк Жана Сулави «Мария-Антуанетта» — сообщение о жене Людовика XVI, казнённую революционерами на гильотине. Перевод давался в той же краткой выжимке. Правительница французов показывалась обстоятельной особой с ветром в голове, выбиравшей в окружение сомнительных людей. И тут читатель должен был понять, за какие именно проступки её казнили.

Перу Жозефа Фуше принадлежит так называемое «Письмо французского министра полиции к Бонапарте», в котором Наполеон уведомлялся о тотальном интересе к его личности со стороны абсолютно всех, в том числе и правителей европейских держав. Фуше словно одолевала мания — во всём он видел деятельность, направленную против первого консула.

Сумбурными вышли следующие переводы, возможно из-за самого содержания: Ж. Сен-Ламбер «Кто щедрее?» (восточная сказка), А. Д. Сталь «Некоторые мысли лучших французских авторов», Ф. Шиллер «Игра судьбы».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Немудрено запутаться и в переведённом эпистолярии. Не все письма удостаивались заголовка, чаще они представали в неизменном виде. Каковым явилось, например, «Письмо дона Иоаквино Гарсии, губернатора гишпанских владений на острове С. Доминго, к президенту Соединённых Областей Америки». В данном послании выражалась благодарность за поступок капитана американского корабля, благородно поступившего. Или — «Письмо из Соединённых Американских Областей», где высказывалось удивление феномену существования подобного государства, в коем призывалось выбирать во власть не хитрых умом, а добрых сердцем людей, должных соответствовать президенту Джефферсону, занимающему главную руководящую должность на протяжении уже второго года, успев настоять и претворить в жизнь требование облегчения налогового бремени для населения. В схожем духе переводилось «Письмо из Балтимора», где чернокожие граждане северной части Соединённых Американских Областей обладали заметно большими правами, нежели рабы на юге.

«Письмо из Генуи» — констатация происходящего в Европе и Африке безумия, покуда в Америке тишь да гладь. «Письмо из Константинополя» — указание на изменение внутри Турции, становящейся цивилизованной и аристократической страной. «Письмо из Милана» — сообщение об избрании Наполеона президентом Цизальпинской республики. Первое «Письмо из Парижа» образно сообщало о пути первого консула в императоры, упоминая поселившуюся в пределах столицы роскоши. Второе «Письмо из Парижа» — возвращение к происходящему с Цизальпинской республикой.

«Письмо из С. Доминго, французского американского острова» — известие про местного политического лидера из бывших рабов, сумевшего обеспечить себе право на власть до гроба, причём с возможностью избрания наследника на должность. «Письмо из Землина» — весть о сербском сопротивлении. На абзац сталось «Письмо парижских музыкантов к Гайдену», где больше пышности, нежели содержания.

Статья Томаса Кошина «Король Цесарь, негр в Америке» — повествование про невольника, имевшего нрав вождя племени, вследствие чего он не желал мириться с волей эксплуататоров, предпочтя сбежать и создать в лесах объединение соплеменников. Конец его был печальным, так как смириться с подобной вольностью было нельзя.

Представлениями об утопии поделился Буэнвилье в статье «Топографическое описание царства поэзии».

Статья о мальчике, найденном в лесах близ Канн «О диком человеке в Париже» за авторством Ж. Дежерандо. Сообщалось, как тяжело давалось обучение сего дикаря, каким его принимали безумцем, коли казался он лишённым всего человеческого.

Статья о полемике между П. Л. Редерером и Ж. Л. Жоффруа, именуемая «Спором о Вольтере». Скорее должная быть принятой за данность неопределённости. Для кого-то Вольтер являл собой великого мыслителя, для иных он был за простого беллетриста, соответственно разделялось и мнение о трудах: может быть они вечные, а может сиюминутные.

Статья «Способ истребить нищету в государстве, предложенный французским консулом» за авторством М. Жюльена — отголосок воззрений революционеров, стремившихся к общему счастью. Казалось понятным — надо истреблять нищету. Отчего это не делать буквально? То есть избавляя общество от нищих насильно? Но нет! Истреблять нужно чувство праздности в людях, позволять им трудиться бескорыстно, что и будет способствовать исчезновению нищеты. Насколько способ действенен? Сказать об этом довольно затруднительно.

Следующие статьи — краткий всплеск в переводческой деятельности Карамзина: «Плоды войны и мира для Франции и Великобритании», «Речь депутатов французского Законодательного совета в ответ консулам на обнародованную ими картину республики», «О старости» (в том числе статья с таким же названием за авторством Э. Рейба), «Свадебный контракт», «Умножение сил Франции», «Рассказ актёра А. Л. Лекена о своих встречах с Вольтером» (опубликованный посмертно сыном А. Л. Лекена).

Автор: Константин Трунин

» Read more

Говоря о переводах Карамзина из «Вестника Европы», не можешь однозначно утверждать за старание сугубо Николая. Не стоит исключать и вероятность того, что перевод был выполнен кем-то другим. В любом случае, как бы дело не обстояло в действительности, именно Карамзин допускал до публикации материал, посему — ничтоже сумняшеся — откинем в сторону предположения, доверившись праву Карамзина на текст.

Из переводов Иоганна Архенгольца три статьи: «О предрассудках в отношении к гражданскому обществу и политике», «Альцибиад к Периклу» и «О силе Англии». В первой статье Архенгольц подводил читателя к мысли, будто одним людям предрассудки свойственны с рождения, другие оные приобретают с жизненным опытом. Во второй статье Иоганн приводил ряд древнегреческих сказаний. В третьей — объяснялось, как благодаря прежде случившимся революционным порывам, ныне Англия имеет значительную силу.

В некоторой степени биографией оказалась статья «Анекдоты из жизни славного Моцарта». Сообщалось о музыкальном даровании сына музыканта, рано проявившего талант к игре на музыкальных инструментах и к сочинительству композиций.

На тему археологии статья «Две шотландские мумии» (её подзаголовок «Из нового путешествия господина Гарнета»). В погребе найдены тела матери и младенца, удивительно сохранившиеся.

Про будни Африки статья «Египетские происшествия» (как «Письмо английского офицера при Александрии»). Автор удивлялся, каким образом возводились в прежние времена столь грандиозные сооружения. Не забыл автор рассказать и про вероломство турецкой политики.

Статья «Худой отгадчик» должна была развлечь читателя. Внимающий тексту гадал, какая-такая вероломная женщина послужила причиной упрёков. На деле всему будет придан налёт юмора, так как виновником окажется щенок. На собачью тему была и статья под видом рассказа «Медор» — о том, как хозяин задумал утопить пса, ибо не мог его прокормить, а мимо проходящий господин предложил помочь в содержании.

Для интересующихся европейскими делами, сообщались вести из итальянских и французских пределов, где замечалась приложенной рука Наполеона. Статья «Конституция итальянской республики» — скорее перечисление пунктов документа, каковые становились типичным явлением для всякой страны, желавшей принять республиканскую форму правления. Статья «Итальянская консульта в Лионе» — повествование о вояже граждан Цизальпинской республики, вознамерившихся призвать в президенты Наполеона, надеясь тем достичь того же величия, каковое имели счастье пожинать французы. Статья «Любопытная нота французского кабинета» — осуждение Франции за вмешательство во внутренние дела других государств.

В статье «Нечто о нынешнем Париже» сообщалось о городе, некогда раздираемом революционерами, теперь вернувшемся в русло прежней жизни, словно не прошло десятилетия террора. Всё шло к тому, чтобы Франция возвратилась и под власть монарха. Для того Наполеоном составлено «Объявление от имени первого консула в Законодательном совете», где описывалось ожидание дальнейших успехов и безоблачное будущее.

Может быть случайно, а может и нет, но в 1802 году Карамзин напечатал письмо английского путешественника, описавшего «Остров Святой Елены» в качестве райского места. Пока же про остров сей можно забыть лет на двенадцать, ибо раньше окончательного падения Наполеона не случится. Потому внимание к статье «О достоинстве древних и новых». Нет нужды склоняться к мыслям о живших прежде. Ничего ведь в сущности не поменялось, ежели рассматривать человека по природному состоянию его порывов.

Нравоучительной выдалась статья «О драгоценном эликсире, который весьма приятен для вкуса, веселит душу и сердце, и вообще производит в людях чудесные действия». Разве не было бы прекрасно, существуй подобный? Однако, кто его выпьет, станет безалаберным балагуром без забот, к тому же будет вести себя до отвратительности вызывающе.

Немного рассказывалось «О французском епископе, бывшем первым министром в Кохинхине, и недавно умершем» в соответствующей статье. Читатель узнавал про недавно почившего человека, умевшего вести диспуты на разные темы на любом уровне сложности, хоть на родном языке, хоть на китайском. В той же манере написана статья «О славном Гальвани», повествовавшая об успехах изобретателя, в личной жизни остававшегося глубоко несчастным.

Следом перечисляются статьи, переполненные сумбуром: «Когда он возвратится?», «Новый род перевода» и «Парижский лицей».

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Вестника Европы» ещё нет, но материалы для него уже создавались. Количество переводов Карамзина на ниве публицистики велико, с единственной оговоркой — периодическое издание требовало коротких материалов по существу, либо сокращения оригинальных статей, дабы донести до читателя основную мысль из их содержания. Так ковалось будущее издание, приобщавшее читателя к должному быть интересным, то есть к событиям, терзающим думы европейцев.

Начать, пожалуй, стоит с одной из статей журнала «Minerva», к которому так часто обращался Карамзин. Её содержание соответствует должной быть извлечённой мысли — «История французской революции, избранная из латинских писателей». Вновь нашло применение излюбленное человеком занятие по поиску соответствия между прошлым и будущим. Читатель должен лично узреть слова античных авторов, говоривших будто бы о событиях, случившихся совсем недавно — во Франции. Проще говоря, вырванные из контекста слова способны прийтись к тому месту, к которому их умело приложишь. Вот и тут автором статьи сказывалось так, будто тот же Тацит вполне себе зрел не дела римских тиранствующих императоров, а вполне себе застал разнузданность французов при Робеспьере.

Статья «Новый монумент Вергилия», имеющая подзаголовок «Письмо из Мантуи», содержит радость автора за сохранившиеся свидетельства о Вергилии, каковых совершенно лишён тот же Гомер. В сходном духе звучит перевод рецензии на новое издание поэзии Шенье «О просвещении в Европе», но тут упоминаются деятели пера из европейцев. Почти о том же статья «Трогательное воспоминание», где описывается благородный поступок Поупа, посадившего дерево, что печально погибло от удара молнии.

Для некой надобности Карамзин перевёл статью Ж. В. Пижу «Женские парики», с её неоднозначным содержанием. Автор утверждал, будто мода на парики пошла от революции, поскольку волосы с голов погибших брались носить родственники, отчего и зародилась идея париков, теперь уже утратившая первоначальное значение. Но как их можно носить? — смел возмущаться автор. В них сохранились частицы жизненной силы владельцев. В общем, Пижу выступал против, о чём он кратко и сообщал.

За авторством Д. Флаксмана переведена статья «Народный британский памятник». В оной сообщалось о могуществе британцев на море, коим прислуживает сам Нептун. Посему следует задуматься об установке памятника величию британцев.

Из писем госпожи Дюдеффан о возлюбленной Вольтера «Маркиза де-Шатле» был составлен соответствующий перевод, может для кого в первые годы XIX века и представлявший интерес.

Иной интерес — статья Ж. Жоффруа «Новая политика» (с подзаголовком «Насмешка над французской политикой»). Автор ставил современников на место, смевших говорить о нравственности, приводя в пример древних. Следует ли так поступать? Отнюдь! И среди древних хватало самодуров. То один греческий тиран запрещал селиться близ водоёмов, дабы избежать соблазна увеселения; то другие — проявляли стремление к тотальному аскетизму. Единственное утверждение может быть верно — государство не способно существовать без торговли, тогда в нём нет никакого смысла.

У П. Лемонте Карамзин перевёл индейскую сказку «Истина», имеющую отношение не к индейцам, а к индийцам. В ней сказывалось сперва про факира, раскопавшего в пустыне колодец, откуда вышла девушка, говорившая всем истинные вещи. Под девушкой и следовало понимать Истину. Правда жизнь той девушки оборвалась, стоило ей заметить про кривой нос жены султана. От такой правды на её шею накинули шёлковую нить.

Думается, это малая толика из того, о чём следует помнить, размышляя о начатой Карамзиным переводческой деятельности. Имелись у него и прежде статьи, о которых сказано в подходящем для них месте.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Аксаков-переводчик известен плохо, Аксаков-публицист — и того менее. Вернее, его литературные изыскания в этом плане представляют совсем малый интерес. Однако, всё-таки нужно знать, о чём Сергей писал, кроме умелого отражения бывшего ему интересным.

Для начала отметим письмо к редактору «Вестника Европы» от января 1824 года. В оном Сергей хвалил перевод «Федры» на русский язык. Годом спустя — в феврале — Аксаков пишет «Мысли и замечания о театре и театральном искусстве», поговорив с читателем на разные темы.

В 1828 году составил некролог на смерть Писарева. Тогда же составил рецензию на оперу «Пан Твердовский», немного погодя на одноимённое произведение Загоскина, и ещё напишет раз. Кроме того, Сергей рецензировал театральные постановки «Отелло, или Венецианский мавр», «Пять лет в два часа, или Как дороги утки», «Пожарский», «Король и пастух», «Батюшкина дочка», «Дядя напрокат», опосредованно говорил о постановке пьесы «Коварство». Написал заметку «Нечто об игре г-на Щепкина». Стоит отметить и два письма из Петербурга к издателю «Московского вестника», в которых сообщал о желании покинуть Москву.

1829 год — это письмо в Петербург «О французском спектакле в Москве», рецензии на постановки «Севильский цирюльник», «Ворожея, или Танцы духов», «Фёдор Григорьевич Волков», «Механические фигуры», «Разбойники», «Каменщик», «Праздник колонистов близ столицы», «Обриева собака», «Дипломат», «Новый Парис», «Семик». О рецензиях можно говорить подробнее, но они представляют впечатления Аксакова об увиденном, в основном об игре актёров. Ныне, спустя время, невозможно оценить тот восторг или негодование, какими он радовал или печалил современника.

Из других заметок за 1829 год: ответ на антикритику Господина В. У., последний ответ Господину под фирмою «В. У.», ответ Господину Н. Полевому на его выходку во втором нумере «Московского телеграфа», об игре актёра Брянского.

1830 год был примечателен скандалом вокруг имени Аксакова. Сергей опубликовал без подписи статью «Рекомендация министра», подвергшись за её написание возмущению от императора Николая. В тот же год отметился рецензиями на следующие произведения и постановки: «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году», «Дон Карлос, инфант испанский», «Посланник», «Внучатный племянник», «Чудные приключения и удивительное морское путешествие Пьетро Дандини». Кроме этого, выступил с критикой издателя «Московского вестника», написав ему о том письмо. Составил заметку «О заслугах князя Шаховского в драматической словесности», сообщил разговор о скором выходе II тома «Истории русского народа».

Далее следовали статьи и заметки за 1832 год. Сперва упомянем таковую — «Испытание в искусствах воспитанников и воспитанниц школы Императорского Московского театра», затем рецензии по произведениям и постановкам «Марфа и угар», Женщина лунатик», «Новый Парис», Благородный театр», «Кеттли», «Горе от ума», «Мельники», «Графиня-поселянка», «Две записки», «Чёртов колпак», «Маскарад», «Рауль Синяя Борода», «Швейцарская молочница», «Домашний маскарад», «Ненависть к людям и раскаяние». Из прочей публицистики: письмо из Москвы и «Антикритика».

После этого перерыв до 1852 года. Тогда последовала заметка «Воспоминание о Михаиле Николаевиче Загоскине». В 1854 году — несколько слов о статье «Воспоминания старого театрала». В 1857 — два письма редактору «Молвы», заметка «Три открытия в естественной истории пчелы» и мнение о романе Ю. Жадовской «В стороне от большого света».

Вполне допустима мысль подробного разбора каждой статьи и заметки Аксакова. Сейчас не ставилось такой задачи, хотя бы за тем объяснением, что основательнее самого Сергея не скажешь, тем более для того не имеется существенной необходимости. Извлекать малое из настолько же малого объёма текста — задача для особого рода литературоведов. Им и оставим сие удовольствием во ими и должное быть исполненным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Есть смысл поговорить ещё о ряде публицистических работ Лескова, ежели их можно именовать таким образом. Иная заметка — это чудом сохранившееся авторское творчество. Читателю часто кажется, что мнение писателя о его произведении — есть истинно верное, должно так и трактоваться. Если бы! Таковое суждение применимо касательно времени создания, но никак не последующих лет. Позже постоянно приходит переосмысление. Что же, человек обязан судить о ему становящемся известным. И пока о романе «Некуда» у читателя имеется собственное мнение, он может ознакомиться с заметкой Николая о том же романе, датируемой 1871 годом. Только нужно учесть, она является именной надписью на экземпляре книги. Основное её содержание — укор цензуре, постоянно требовавшей делать исправления.

В 1872 году в газете «Русский мир» опубликована рецензия на произведение Сергея Турбина «Страна изгнания и исчезнувшие люди. Сибирские очерки». В оном описывалось путешествие автора по Сибири, под которой он и подразумевал страну изгнания. Собственно, в России если куда и ссылали, то чаще всего в Сибирь. Уже из этого должен быть сделан вывод о её предназначении. Но интересен другой момент, представленный для читательского внимания. Сибирь настолько велика, что на её просторах можно повстречать арестантов, преимущественно бежавших, либо пребывающих до сих пор в цепях. В целом впечатление должно сложиться угнетающее.

Годом спустя в «Русском мире» опубликована статья «О русской иконописи». Читатель знает, насколько на протяжении семидесятых годов Лесков был причастным к духовной жизни страны, как сильно волновали его вопросы религии, в том числе и искусство иконописи. Должно восприниматься кощунством потребительское отношение к иконам. Ни в коем случае нельзя печатать, а каждый раз их следует писать мастеру. Где взять столько умельцев? Потому Лесков и сожалеет о гибели иконописного дела. Исправить ситуацию предлагает учреждением премий — лучший способ направить стремление художников в требуемое для того русло.

В 1877 году для журнала «Странник» Николай написал заметку «Карикатурный идеал» о книге Ливанова «Жизнь сельского священника. Бытовая хроника из жизни русского духовенства». Разбор был подробным, достаточным для выхода отдельным изданием. Но суть содержания сводилась более к острому неприятию ханжества некоторых деятелей, склонных думать о нравственном воспитании россиян.

В том же году для журнала «Православное обозрение» написана заметка о рассказах и повестях Александра Погосского. Лесков выразил неприятие натурализму автора, в своих произведениях склонявшегося показывать жизнь простого народа, особенно его солдатской части.

К 1879 году Лесковым написана заметка «Из мелочей архиерейской жизни» для газеты «Новое время». Мера эта была вынужденной. Недавно опубликованные «Мелочи архиерейской жизни» вызвали широкое обсуждение в обществе, особенно со стороны религиозных деятелей. Они-то и обрушились на Николая с множеством укоров. Поэтому Лескову пришлось опубликовать заметку, выражая свою позицию ещё раз. Он прямо сообщал, как ему надоело говорить об одном и том же. И читатель прекрасно его понимал, осознавая, как любит ряд деятелей рассуждать о чём-то, не включая головы. Для них не имеет значения чужая точка зрения, кроме собственной. А ведь в чём прелесть человеческого социума? В многообразии доступных человеку мыслей обо всём и ни о чём одновременно. К сожалению, на непонимании данной особенности и проистекает горемычность людского рода, не способного остановиться, дабы задуматься о насущном, когда-нибудь обязанном стать частью старины глубокой.

Теперь может показаться, Лесков выбрал определённое направление мысли, связанное с духовностью. Обязательно надо посмотреть, к чему он придёт в последующие годы творчества.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если и браться за Лескова основательно, тогда придётся принять во внимание и его компилятивные работы, вроде очерков о популярных русских людях, опубликованных без подписи в «Биржевых ведомостях». Это трудно назвать именно компиляцией, скорее критическими заметками на исследования, которым присуща необходимость пересказа их содержания. Сия пагубная страсть рецензентов объясняется необходимостью написать сверх того, чтобы остаться в рамках собственных умозаключений. Свободное место помогает заполнить пересказ. К тому же, это позволит быть в курсе тому читателю, который не успел познакомиться с оригинальным произведением, либо не имеет к тому желания вовсе.

Николай взялся за рассмотрение двух полководцев, блиставших во время Отечественной войны — это Михаил Андреевич Милорадович и Алексей Петрович Ермолов. Лесков постарался провести сравнение между ними, выяснив, насколько они отличались друг от друга, но вполне заслужили им положенное. Опять же, нужно понимать, Николай мог и не выражать личное мнение, скорее донося до читателя точку зрения автора оригинального произведения.

Сперва предлагается рассмотреть личность Милорадовича. С юных лет он не стремился к знаниям — учился плохо. Но был он статным и хорошо танцевал. Вроде всё имел для успеха в обществе. Да вот французским языком плохо владел. Впрочем, на военном поприще быстро шёл в гору, был особо любим Кутузовым. За жизнь успел побывать начальником над столицей и Малороссией. Своей смертью он не умер — был застрелен безумцем.

Ермолов столь быстрого роста не имел. Наоборот, явил собой противоположность Милорадовича. По возрасту они практически ровесники. Из-за нехватки средств не мог получить достойного образования, хотя к знаниям всегда проявлял стремление. При императоре Павле попал в опалу из-за брата, вследствие чего отправился в ссылку. И так далее. Незачем излишне приводить пересказ. Читателю итак понятно — людьми Милорадович и Ермолов были разными, а полководцами — блестящими.

Как же быть теперь непосредственно с Лесковым? Не излишне ли он подвергался влиянию тем тех дней? Уместен ли подобный вопрос… Особенно учитывая анонимность оставленных им очерков. Всё-таки трудно воспринимать деятельность писателя, ежели он не озаботился сохранением своего литературного наследия. Правильно ли проявлять стремление к рассуждению, берясь за того недостойное? Имел бы Лесков хотение, предложил бы тогда для потомка определённые произведения, на основании которых желал создать о себе впечатление. Этого не сохранилось. Как нет и предпосылок к тому, к чему проявлять внимание. Впрочем, когда это потомки смотрели на деятельность человека так, каким образом он сам того желал? Отнюдь, требуется полнота картины. Вот поэтому и берётся для рассмотрения абсолютно всё, в том числе и компилятивные работы, по своей сути о самом авторе ничего не сообщающие.

Это примерно, как судить о человеке, который взялся писать о литературном наследии Лескова, чтобы через эти слова вынести суждение о нём самом. Для какой цели? Он ставил задачу понять писателя-предка, но никак не себя самого. Конечно, читатель возразит, найдя причину выражать мнение, будто всё произносится не из простых побуждений. Придётся согласиться. Насколько не смей рассуждать о компилятивности, сохраняется стороннее присутствие. Как Лесков не был до конца последователен в донесении чужого мнения, так и прочие не станут сохранять такую же последовательность.

В действительности, как не суди, ответ звучит гораздо прозаичнее. Просто нет смысла говорить о библиографических очерках Николай Лескова. Гораздо лучше обсуждать общие темы, имеющие такое же право на существование.

Автор: Константин Трунин

» Read more