Tag Archives: литература швейцарии

Соломон Гесснер «Деревянная нога» (1772)

Гесснер Деревянная нога

Эклога переведена Николаем Карамзиным в 1783 году

Мастер миниатюры, умевший простой сюжет превратить в шедевр — Соломон Гесснер — пробуждал понимание чувства прекрасного у всех, кто брался знакомиться с его творчеством. В числе прочих, сильнейшее влияние испытал Николай Карамзин, во многом впитавший осознание прелести сентиментализма, как средства пробудить в читателе жаркий отклик на ему сообщаемое. О чём же Гесснер рассказывал? Например, для идиллии «Деревянная нога» он использовал сюжет из швейцарской истории, подведя повествование к счастливому завершению. И это в краю, где некогда бушевали войны, а теперь воцарился мир и покой. Потомки могут и не помнить о деяниях отцов, тогда как это неверное представление о человеческой памяти. Отнюдь, Гесснер вёл читателя к мысли о воздаянии, полагающемся за всякое доброе дело. Даже не окажись ты обласкан судьбой, умри в бедности, то уж твои дети или внуки точно испытывают милость Фортуны.

В 1388 году швейцарский кантон Гларус в очередной раз подвергся агрессии со стороны австрийского эрцгерцогства. Тогда же произошла битва при Нефельсе, унёсшая жизни пятидесяти четырёх швейцарцев, что в числе полутысячного ополчения выступили против шести с половиной тысяч рыцарей. О делах тех дней взялся рассказать старик, ежегодно совершающий восхождение на гору, в пределах которой некогда разыгралось сражение. Он принимал участие в том бою, получил увечье и остался без ноги — её заменяет деревянный протез. Его, раненного, вынес неизвестный солдат, о чём старик продолжает хранить память. Годы прошли, он так и не узнал, кто его спас. Дальнейшая жизнь текла размеренно, он разбогател и имеет дочь на выданье. Обо всём этом он сообщит пастуху, взявшемуся ему помочь при восхождении на гору.

Читатель не сразу узнал об обстоятельствах прошлого старика. Он внимал беспечной жизни юноши, проводящего дни под солнцем или в тени гор. Молодой человек мирно пас коз, ни о чём ином не помышляя. Единственным необычным для него явилось лицезрение старика с деревянной ногой, не должного здесь находиться. Но вскоре читатель узнаёт, с какими бедами сталкивались местные жители, обязанные нынешнему спокойствию проявленной предками отваге. И отец юноши был среди тех, кто давал отпор австрийским рыцарям. Не раз он рассказывал сыну, как вынес с поля боя человека с раздробленной ногой, так и не узнав, кому он в действительности помог.

Разве у читателя не начинают наворачиваться слёзы? Пусть он внимает чужому горю — всё равно оно побуждает сочувствовать и негодовать от случающихся с человеком жестокостей. Не зря Гесснера называли мастером миниатюры — на малом количестве страниц он воссоздал ровно столько воспоминаний, вполне достаточных для читателя. Проникнуться подобным под силу каждому. Да и особенность сентиментализма как раз в том и заключается, чтобы сочувствовать действующим лицам. Но разве такое совместимо с пасторалью? Не сразу получится поверить, будто состояние идиллии может быть разрушено. Впрочем, лучшее и понимается в сравнении со страданиями, ибо иного быть и не могло: не пострадай кто-то в прошлом, никто не сможет познать счастье в будущем.

При малом количестве сопротивлялись швейцарцы, одержав победу. И отстояли они право на независимость от внешней власти, чем долгое время впоследствии славились. Вполне заслужили они жить в спокойствии. И то, что память о былом способствует достижению счастья нынешнего дня — важная иллюстрация необходимости протягивать руку помощи нуждающимся. Даже не надо говорить, каким событием Гесснер завершил повествование. Эклога другого не должна подразумевать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герман Гессе «Сиддхартха» (1922)

 Гессе Сиддхартха

Повторение себя в себе да через себя по себе — стандартная формула подачи информации о неизменности сущего. Не имея ничего, человек ничего и после не будет иметь. Возможен краткий всплеск изменчивости, порой растягиваемый до размеров сознательной жизни. Все стремления приводят человека к осознанию изначального положения. Можно стремиться к достижению идеальной оторванности от настоящего, нирване, — когда уже ничего не беспокоит. Либо предпочесть практики даосов, придя к тем же выводам, — ничего не должно беспокоить по мере достижения прозрения. Но для познания этих истин нужно долго и упорно «биться головой об стену», что уже есть следование за дао, а после смириться, ибо сотрясения вредно влияют на мыслительные способности головного мозга. Так постигается основное знание о Вселенной — хаосом неизбежно порождённые порождают неизбежно хаос.

Главный герой произведения Германа Гессе является молодым человеком, сыном брахмана, стремящимся познать своё назначение для мира. Кто он и для чего был рождён? Смыслом его жизни становится достижение высшей ступени существования. Ему нужно разорвать цепь перерождений — стать выше закона сансары. Для него нет авторитетов. Как бы он не уважал отца — мнение отца им не берётся во внимание. Гессе наделил главного героя собственным мировоззрением, на которое даже Будда не сможет повлиять. В кажущемся неизменном стремлении достижения идеала Гессе заложен перегрев, вследствие чего главный герой вместо духовных поисков предаётся мирской суете.

Можно посетовать на изменчивую натуру представленного вниманию читателя лица. Крепко сбитые воззрения отправляются автором в утиль. Словно мудрый человек постиг нечто такое, отчего ему опротивела святость. Будучи представленным самому себе, главный герой запутался в мыслях и подпал под соблазн жить всласть, обильно есть и заниматься любовью с женщинами. Прав ли был Гессе, допуская такие изменения в сюжете? Читателю нужно предположить, что чего-то не познав, нельзя достигнуть совершенства, ведь лишившись опыта, кажешься зацикленным на одностороннем развитии. Главный герой, упёршись в потолок, нуждался в смене приоритетов, чтобы, познав дотоле запретное, продолжить самосовершенствование.

Всё происходящее в настоящем — повторение ранее происходившего, как в целом, так и касательно каждого человека в отдельности. Уникальность настоящего происходит от разности одного целого и множественных отдельностей — это постулат промежуточного движения к первозданному хаосу. Путь человека аналогично целен и он же разбит на отдельные составляющие, опирающиеся на происходящее в настоящем. Главному герою «Сиддхартхи» предстоит повторить поступки предков, наделив потомков сходным стремлением. Желание достигнуть определённого результата — цель всех поколений в целом и по отдельности. Стремясь пойти новым путём — люди идут по проторенной дороге, двигаясь рядом с ней и не желая наступать на оставленные ходоками следы.

Герман Гессе рассказал об этом читателю. Читатель — задумался. Сущее изменчиво, ничего не повторяется, прошлое остаётся в прошлом, жизнь главного героя — образец согласия с собой и не более того. Есть сходные побуждения, особенно среди людей определённой группы. Свою роль оказывает пресыщенность: наевшись вволю правды — хочешь лжи, объевшись — стремишься голодать, устав от обыденности — меняешь приоритеты, изголодавшись — стремишься объедаться, наевшись вволю лжи — хочешь правды. И никогда не будет так, чтобы человек всегда желал одного и того же, словно застыв в развитии. Бывают и исключения, возникают они под действием фанатичного желания соблюдения определённых установок, либо вследствие недоговорённостей. Гессе тоже не обо всём рассказал.

Всё постоянно меняется. Остановившееся — сметается. Движение необходимо. Последовательно или хаотично — не имеет значения.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герман Гессе «Степной волк» (1927)

Безусловно, одна из лучших книг у Германа Гессе — это «Степной волк». Это одна из тех книг, где можно найти хотя бы чуточку смысла. Во многом, это связано с автобиографичностью книги — Гессе писал о самом себе, своих мыслях, порывах и об окружающей обстановке. До чего дожил к пятидесяти годам, то и имеет. Если Македонский в молодом возрасте большой империей владел, то Гессе подагрой и маразмом болел. Книга не производит благостного впечатления — она унылая и повествование унылое. Автор постоянно жалуется на старость, да на старческие болячки… и это в пятьдесят лет, да после интеллигентного труда, будто не по бумаге пером водил, а мешки тяжёлые на пирсе разгружал.

Главный вопрос, который тревожит душу — откуда пошло название. Якобы, действующее лицо находит записки некоего анонима с псевдонимом Степной волк, рассуждающего о жизни, как действующее лицо, и, самое главное, события его жизни точь в точь напоминают события жизни действующего лица, и, внимание, будущее описано таким же образом, каким собирается быть будущее действующего лица. Отсюда и Степной волк. Никаких других причин нет. Неважен ареал обитания степных волков, да и сама суть волка неважна. Пускай волк может отгрызть себе лапу, зажатую капканом, пойти, таким образом, на самоубийство — всё это связано с мыслями и поступками главного героя, также готового отгрызть собственную лапу, перегрызть себе горло и помочь в таких устремлениях другим волкам. Такой степной волк предстаёт перед читателем. Но! Не забывайте, что главный герой увлекается танцами, что-то у него получается, а что-то нет. В итоге, лично для себя, могу вывести название из понятия Степа, некогда популярного танца, да и слово «степ», как значение любого движения в любом танце. Степ — это шаг. Никаких других трактовок не получается, ведь герой не волк, а, как правильно заметили, суслик. И даже не суслик, а лемминг, склонный к самоубийству при пресыщении ареала его обитания. Дикие животные самостоятельно сокращают свои популяции. Но такое поведение волку совершенно несвойственно. Волк никогда не совершает самоубийство. Поэтому и только поэтому — Степной волк — это громкое название для книги, ничего с книгой общего не имеющее.

Герман Гессе любил писать под псевдонимами, что во многом объясняет его книги, которые он из себя выдавливал, изливая на бумагу личные переживания. «Степной волк» также был написан под псевдонимом главного действующего лица, дабы вновь усилить у читателя впечатление реальности происходящего. Хитрый приём Гессе сильно влиял на умы новых поколений, склонных пребывать в самоубийственных порывах и настроениях. Людям свойственно заниматься самобичеванием, думать о собственной никчёмности. о ненужности для общества и о бесполезности всей жизни. Ощущение усиливается при взрослении и достигает пика к зрелости, к пятидесяти же годам всё становится гораздо хуже. Редко какой человек радуется жизни по настоящему, чаще такого не происходит. Накопившийся груз проблем придавливает к земле, пока не вжимает в неё окончательно.

Всё-таки правильно говорит Гессе в заголовке, характеризуя свои записи, как книгу «для сумасшедших». Читать и пребывать в твёрдом разуме невозможно. Когда главный герой постоянно думает о самоубийстве, когда окружающие просят их тоже убить, рисуется некий кружок фаталистов, где действуют свои правила жизни и угнетает подавляющая атмосфера. В таком окружении, конечно, легко стать сумасшедшим.

Вылечить от фатализма может только цинизм, причём крайне едкий цинизм. Никакой «Степной волк» не поставит вас на ноги, не вразумит правильному образу мыслей. Заканчивайте ловить единую волну с героями Гессе, они вас точно сведут в могилу. Кто неправильно понимал мудрость Востока — тот не сможет передать её европейскому читателю.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герман Гессе «Игра в бисер» (1943)

Формально диаметрально. Ведёт ли чтение книг Гессе к прогрессу мышления или всё-таки сводит вкусовые пристрастия до начальных стадий регресса? Философия яйца определяет статус перворождённого, философия Гессе порождает душевные муки. Где есть желание заплакать, там погружаешься в недоуменное чувство нирваны. Глубокое безразличие ко всем процессам — это и есть нирвана. Не кидайтесь камнями. Эту мудрость высказывали все, кто хоть немного пытался копаться в человеческой сущности. Гессе — писатель с востока. Он так сильно впитал в себя дух ориентализма, что запутался не только сам, но и пытается запутать всех остальных. Всё идеально — гласит мудрость даосов. Лучшая помощь окружающим, это их игнорирование — говорит Дон Хуан Кастанеде. Юнг всё сводит к самокопанию. Лишь Гессе объединяет в себе мысль идеализма. Погружение — суть интроверта. Выйти в свет уже никак.

«Игру в бисер» нужно начинать читать с аннотации. Не будет лишних вопросов. Перед читателем далёкое будущее, власть в руках технократов религиозного толка. Хаббард в восхищении. Гессе обтекаем, расползается мыслью по древу. Взятый из головы мир требует наполнения. Размышления разного толка формируют картину. Читателю от этого не легче. Разбираться во всем без подготовки невозможно. Каждый желает узнать суть игры в бисер — такая существует в мире Гессе на самом деле. Эта игра ничего из себя не представляет. Возможно, шахматы будущего, где ходы проистекают не из надежды на победу, а в целях совершить красивый музыкальный пассаж на ксилофоне. Каждая клетка — нота. Разные цвета — клавиши рояля. Гессе же как педаль, влияющая на нагнетание или ослабление сюжетной линии. Размышления будущих поколений нам не могут быть известны. Кто знает, как эволюционирует музыка. Будут ли петь писклявыми голосами или трещание расчёски станет образцом, может перкуссионисты будут править миром, а может каста ложечников будет среди них считаться самой старшей. Ничего неизвестно об игре в бисер. Гессе оставил над ней размышлять читателя, наверное сам толком не представлял о чём хотел поведать. Сырой материал взбудоражил умы. Гессе дали Нобелевскую премию. Каждый увидел в игре в бисер своё. Никто не мог оставить определяющее значение игры. Все теории могли иметь место.

Читатель может не понять роль Йозефа Кнехта, главного персонажа книги. Он Магистр игры в бисер. Если нам непонятна суть, то нам не будет понятен и сам магистр. Его жизненные метания должны иметь аналог в истории, только кто будет его искать. Я бы взял на себя риск и назвал Йозефа Сусаниным. Заведёт в лесные дебри до самого болота и утопит всех, утопнув сам. Пусть археологи, спустя года, устраивают раскопки и совершают удивительные находки. Как могло случиться так, что рядом со скелетом динозавра находятся останки человека, сжимающего в руках музыкальную шахматную доску. Между двумя скелетами будет обнаружен фюзеляж самолёта времён третьей мировой войны, да некий материал, похожий на стакан, только после длительного анализа будет выяснено, что он из пластика. Археологам будущего предстоит сделать много чудесных открытий, только вот как они будут связывать все свои находки воедино. Игра в бисер такая же далёкая от нас, как для тех археологов станет новая игра в бисер, где вместо шахматной доски будет использована новейшая аппаратура, самостоятельно строящая гипотезы.

Будут компиляторы цвести, объединяя несовместимое. Попытка осмысления «Игры в бисер» наталкивается на стену непонимания. Есть писатели, которым нравится развивать сюжет; есть писатели, чьей главной забавой всегда является философия; есть писатели, сосредоточенные на переживаниях.

А есть Гессе. Либо поймёшь, либо закроешь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Герман Гессе «Демиан» (1919)

Герман Гессе — он как Малевич от литературы. Пишет явную муть, казалось бы простые и обыкновенные вещи, да такие, что разумный человек не догадается назвать своё творение искусством. Он каждый день творит подобное, потом либо забывает, либо сразу выкидывает в мусорку. Гессе и Малевич были людьми иного сорта. В них жило неистребимое чувство прекрасного. Любое своё деяние они воспринимали с любовью, холили и лелеяли, чтобы немного погодя одарить мир своим очередным бессмертным творением. Супрематическая композиция равна Игре в бисер, Демиан — Чёрному квадрату.

Чёрный квадрат — явление уникальное в культуре человечества. Между тем явление самое обычное. Ничего бесподобного. Однако мощный пласт для саморазвития. Много лет спустя чёрный квадрат прочно вошёл в жизнь каждого человека с помощью фотоаппарата Полароид. С одной стороны снимки этого чуда инженерной мысли были работой Малевича, с другой — работой Гессе. Наша жизнь без ретуши и фотошопа. Жизнь загадочная и непонятная, если никому ничего не объяснять. Ежели объяснять участникам снимка — всё будет понятно. Ежели вам о содержании снимка начинает толковать человек посторонний, пытающийся смоделировать ситуацию, описать жизнь людей, то получится именно Гессе. Он не говорит за себя, он говорит за других. В Демиане он вкладывая свои слова в уста Эмилю Синклеру. В Игре в бисер неизвестному автору, пытающему описать жизнь Йозефа Кнехта.

Нельзя говорить о точности описаний. Перед читателем вуаль. Язык Гессе тяжёл, через него надо иметь терпение прорваться к смыслу. Смысл впрочем постоянно ускользает. Некий Синклер, некий Демиан. Какие-то стремления. Зачем, почему? Юношеская любовь? Гомосексуализм или просто идолопоклонничество? Всё запутано и непонятно. Супрематизм. Вроде бы всё ясно, однако нужно мнение критика. Без него как в джунгли без мачете. Пробиться пробьёшься, только сразу повиснешь на лианах, тебя оплюют умные обезьяны, да под конец сожрут матёрые удавы. Все в джунглях жутко умные, истинные ценители прекрасного. Извращённый у них вкус. Не любят обезьяны и удавы простых вещей. В Чёрном квадрате найдут так много подтекста, что где уж там простым читателям, пожелавшим набраться мудрости у великих.

Интересно, есть ли у Гессе аналог картины Малевича «Скачет красная конница», где всё просто и понятно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Карл Густав Юнг «Психологические типы» (начало XX века)

Карл Густав Юнг, сжимаю я кулак, произнося это имя. Карл Густав Юнг, это имя не простого человека, а человека великого. Знаете ли вы о Юнге то самое основное, что знаю теперь я? Вы хотите узнать простую истину всей его жизни? Не сомневаюсь в этом. Все хотят узнать и многие знают. На что же положил все свои годы Юнг? Он собирал, анализировал и переваривал у себя в голове всех историков, философов и религиоведов. Оставил после себя множество анализов действий поэтических героев. Не так-то просто сравнивать Прометея Гёте и Прометея Шпиттелера. Юнг это делает мастерски. Да так хорошо, что в дебрях его мыслей не так-то просто разобраться. Все косточки перетрёт, всё мясо перекрутит. И хлебайте читатели этот бульон в своё удовольствие. Он же вкусный, полезный, наполнит ваши головы нужными знаниями, заставит вас думать. Целебная похлёбка для тугодумов.

Чем больше читаешь философов, тем больше понимаешь о христианстве. Не так-то просто возникла эта религия, не на пустом месте. Долгие годы политеизма, иудейская вера, всё это готовило мир к приходу спасителя, как нас пытаются уверять сейчас. Главная работа была сделана древними греками. Их изыскания в философии плавно перетекли к монотеизму. И вот перед нами единый Бог, создавший общество, разделённое на разнопочитающих его суть. Кризис Вавилонской башни дорого может обойтись человечеству, всё более погрязающего в своих противоречиях. Юнг в очередной раз открывает глаза на эти прописные истины.

Без меры увлечён Юнг философией Шиллера, считая его предвестником психологии. Часто упоминает Ницше. Разбирает психологические типы Джордана, без меры капая на них ядом, но всё же признавая первенство Джордана в попытке поделить людей на типы. Не менее его удручают и типы по Дженсу. Обе работы можно найти только в трудах Юнга. Я поверхностно пытался найти о них упоминания в других источниках, но не нашёл. Не менее удивляет Юнг своим знанием восточной философии. Он берёт на себя труд доходчиво объяснить читателю суть индийских эпосов и даосизма. Но делает это в своей юнговской манере. Бульон так и остался бульоном, проще самому прочитать оригинал и сделать личный вывод.

Возвращаясь к началу, чем же ценен для нас Юнг? Всё банально просто. Люди делятся на экстравертов и интровертов. Это результат работы Юнга. Казалось бы, так было всегда, но только Юнг смог поделить всех людей на эти два психологических типа. Он был прав. Так и есть. Помимо прочего, каждый из нас экстраверт и каждый из нас интроверт. В разных обстановках психологический тип способен видоизменяться. Так трудно уловить эту связь. У Юнга получилось. Спасибо тебе, Карл, за это, лежи спокойно, не переворачивайся.

Автор: Константин Трунин

» Read more