trounin.ru

В истории России есть моменты, остающиеся неведомыми для потомков. Хорошо известно про становление Руси, иго, отчасти про правление Ивана Грозного и историю со времён Петра до наших дней. Всё остальное покрыто мраком. Но более прочего неизвестен период между становлением Руси и инцидентом на Калке, несмотря на постоянно упоминаемых князей, вроде Владимира Мономаха, явлений типа Русской правды и прочего. Элемент ясности сумела внести Екатерина, во второй части Записок затронув упоминание столь тяжёлого для восприятия времени. Несмотря на подачу материала, знакомиться с ним категорически трудно, поскольку тяжело разбираться в княжеских неурядицах, связанных не с какими-либо ценностями во благо государственности, а по причине желания обладать наибольшей полнотой власти лично для себя.

Повествовать Екатерина начинает с 1132 года, когда о праве на княжение заявил очередной сын Мономаха — Ярополк, получивший порядковый номер второго правителя с данным именем. Прокняжил он семь лет, умер пятидесятипятилетним, не оставив детей. За ним права на великое княжение добился Всеволод Второй из Ольговичей, управлял Русью по 1146 год, поставив целью уменьшить властные полномочия прочих князей. После власть перешла в руки Изяслава Второго, внука Мономаха, сына Мстислава и дочери шведского конунга Инге Первого. Его восьмилетнее правление — такая же борьба за власть. Особенно примечательно выходило бороться с Юрием Долгоруким, не соглашавшимся видеть в качестве Великого князя племянника. Долгорукий, под именем Георгия Второго, всё-таки сумеет стать Великим князем на два последующих года, умерев затем шестидесятишестилетним.

Следом Екатерина объявляет Великим князем Изяслава III, сына Давыда Святославовича, бывшего князем Черниговским. Княжил этот Изяслав четыре года, про него толком ничего неизвестно, ни возраста, ни про жену, ни про детей. На нём вторая часть Записок завершается.

Как видно, вынести цельное зерно из приводимой информации довольно затруднительно. Безусловно, Екатерина в подробностях расписывала правление каждого Великого князя. Стоит заметить, что нужно быть профессиональным историком и хорошо ориентироваться в выбранном временном отрезке. Однако, если для потомков не представляют интереса определённые временные промежутки истории, откуда нельзя делать выводы касательно дня современного, то всегда быстро забывается, оставаясь бесполезным набором сведений, как бы печально подобное рассуждение не звучало.

Не заинтересует потомка и материал, собранный беллетристами, решившими поместить повествование в антураж тех дней. Разве только исключением может стать фигура Юрия Долгорукого, пестуемая за приписываемое ему основание Москвы. Только как о нём рассказывать, ради сообщения какой информации? Разве только под очень интересным сюжетом, где смешается правда и вымысел. Да и то это будет чем-то по мотивам, направляемое не ради исторической справедливости, а сугубо с целью описать определённое событие на основании вольных допущений.

И всё-таки этот период нужно стараться изучать. Отчего-то больше известно про события, происходившие в Европе, отходившей от Тёмных веков, входя в Средневековье. Вот там правили будто бы замечательные правители, тогда как до правителей Руси словно нет дела. Вина в том и на недошедших до нас свидетельствах, поскольку письменность существовала благодаря церковным деятелям, заинтересованных в одном, тогда как народное слово фиксировалось в крайне редкие моменты, отчего до нас не дошло преданий о давнем прошлом, хотя должны были петься песни и слагаться композиции о деяниях жителей Руси, в том числе и о поступках княжеских.

Что же, Екатерина продолжит собирать информацию о прошлом. Тем интереснее будет узнать, какие сведения она ещё почерпнула из летописей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если и читать историю за чьим-то авторством, то пусть это будут записки Екатерины Великой. Императрица излагала кратко и по существу, не распыляя внимание и не делая ложных выводов. Она оглашала ровно столько выдержек, чтобы история не получала негативных окрасок. Если при чтении того же Карамзина, видишь зависимость от литературного наследия в виде летописей, то Екатерина шла по пути наименьшего сопротивления, сухо излагая то, что ей стало известно посредством ознакомления с летописями. Но и она повествовала в меру понятно, пока не случилось на Руси размножиться потомкам Рюрика, отчего история превратилась в мешанину обстоятельств, практически недоступную усвоению. С другой стороны, всегда можно обратиться к запискам императрицы вновь, приняв во внимание требуемые к пониманию обстоятельства.

Знает ли потомок, откуда исходит родословная Рюрика? Согласно одного из преданий, теряется в глубинах Рима, едва ли не от самого Августа. Но если смотреть ближе, он приходился сыном дочери Гостомысла, отданной замуж за финского короля. А знает ли потомок, что русы имели письменность до рождества Христова? Что они ходили в походы вместе с Александром Македонским? И знает ли, каким образом Олег укреплял государственность Руси? Именно он основал Москву, взял Киев, ходил походом на греков, а умер, когда Игорю исполнилось тридцать шесть лет?

Записки Екатерины интересны ещё и следующим, обязательно приводится, от кого произошёл очередной Великий князь Руси, кто в каких городах при нём княжил, какой правитель какими царствами владел, какие патриархи занимали свои должности, обязательно сообщалось о жёнах и детях, приводился возраст, которого Великий князь достигал.

Игорь был убит не в молодом возрасте, застигнутый врасплох древлянами. С оными он на протяжении тридцати лет боролся. И только достигнув шестидесяти восьми лет — стался повержен. Екатерина не приводит излюбленных другими историками свидетельств о мести Ольги. Наоборот, борьба продолжалась, когда же Ольга постарела, к ней проявили симпатии князь древлян и император греков. На восемьдесят пятом году жизни она умерла. Великой княгиней уже не являлась. После Игоря княжил Святослав, доживший до пятидесяти двух лет. У него родилось трое сыновей, затеявших первую великокняжескую свару.

В дальнейшем понимание приводимой истории усугубляется, поскольку внимание распаляется. Потомку проще следить, когда внимание сосредоточено вокруг одной семейной линии, где один следует за другим, причём на протяжении длительного времени. Если случается иное, не удаётся подлинно проследить. Устанавливается и очевидное обстоятельство — легко забыть о фактическом, сколько раз не перечитывай. Вероятно поэтому Екатерина и составляла записки, уже тем позволяя себе и внукам понять историю России.

Князья на Руси постоянно враждовали друг с другом. С тем же усердием они ходили войною на соседние племена и государственные образования. С ними же объединялись, когда шли на врага более сильного. Так Великий князь мог собрать в единый кулак силу из варягов, печенегов, русов и болгаров, обрушивая её на империю греков. Если бы кто-нибудь мог доходчиво обо всём этом изложить — было бы прекрасно. Однако, этого никто и никогда не сумеет сделать. Особенно учитывая весь тот срок из сменявшихся князей, проводивших годы в непрекращающихся сварах, читать о чём неимоверно утомительно.

Придётся узнать и про принцип выбора в Великие князья — чаще это происходило не по принципу старшинства, а согласно распределения сил. Не всегда тот, кто владел Киевом, мог считаться Великим князем. И не думается, будто великокняжеский титул имел особое значение для населения Древней Руси. Скорее, так проще потомкам ориентироваться в прошлом, тогда как князья никогда не прекращали взаимной борьбы и не отчитывались перед другими. Так бы и воспринимать историю, если бы это ещё более не усложняло её понимание.

Поэтому Екатерина поступила наиболее оправданным способом — писала не заметки касательно Российской истории, а про тех, кому довелось удерживать титул Великого князя, трактуя былое, опираясь сугубо на личность правителя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Правление Николая I — неоднозначное для исторического процесса событие. Как воспринимать этого правителя? Ему досталось сильнейшее государство, оказавшее достойное сопротивление Наполеону, сыгравшее ключевое значение для успокоения бури, разыгравшейся в начале XIX века. Как Николай этим распорядился? Если не брать в рассмотрение годы правления, подойдя к заключительному этапу, то — печально. Показав желание оставаться сильным, не считаться с мнением прочих государств, Николай поставил Россию перед необходимостью пожать плоды такой политики — против выступили европейские державы, согласившиеся поддержать империю Османов. Оставим то для размышления историков, поймём другое — Зотов представил Николая в самом выгодном свете: в виде правителя, достойно державшем регалии монарха.

Николай был настолько добродетелен, что намеревался ослабить крепостное право, а то и вовсе его отменить. Почему того не осуществил? Рафаил сослался на революционные годы — 1847 и 1848, когда Европа уподобилась улью. Похожей вольницы в России, особенно от черни, Николай не должен был желать, особенно памятуя о восстании 1825 года на Сенатской площади, едва не стоившее ему трона.

Воцарение Николая всё равно неизменно связано с выступлением декабристов. Сам Зотов вспоминает, каким образом всё тогда обстояло. Никто всерьёз не думал, будто брат почившего царя Александра — Константин, — окажется вне прав на императорство. Спешно приносилась присяга, нисколько не разбираясь и не вникая в документы, ставшие вскоре известными общественности. Согласно им получалось, Константин отрёкся от престола незадолго до смерти Александра. Тогда присяга, пусть и произнесённая, становилась бесполезной. Но декабристы всё-таки восстали. Что до коронации Николая — она случится в августе 1826 года.

Как развивалась политика Николая? Произошло ухудшение отношений с Персией и империей Османов, последовали военные столкновения. Николай лично отправлялся на театр боевых действий. Зотов посчитал нужным добавить, как с турками опасно заключать мир, поскольку мусульмане, в силу заповедей мусульманской веры, не обязываются поддерживать соглашения с представителями других религий. Тому в подтверждение войны с империей Османов, утихавшие и снова разгоравшиеся. В ходе одной из них Николай остановил продвижение армии, бывшей в двух переходах от Константинополя, согласившись на мир.

Зотов отметил важность присутствия духа в Николае во время разразившейся в стране холеры. Государь не удалился от разгоравшейся эпидемии, лично посещая города, внушая людям уверенность в скором избавлении от хвори. Таким шагом Николай словно показывал, насколько способен справляться с трудностями, не отдаляясь от нужд народа. После Зотов приведёт ещё один пример, когда Николай увидел телегу с гробом, за которой никто не шёл, тогда государь стал тем, кто возглавил похоронную процессия, невзирая на то, что хоронили бедняка.

На долю Николая выпало семнадцать лет непрерывного правления без войн. Зотов отметил создание первого свода законов в России. Остальное — возведение монументов и архитектурных сооружений, вроде столба на площади перед Зимним дворцом, памятника на Бородинском поле, Николаевского моста, и, конечно же, железной дороги от Петербурга до Москвы.

Как не говори, завершать повествование обяжешься Крымской войной, в разгар которой Николай заболел и умер. Из-за этого, как не правь Николай до того, память о нём омрачилась. Получалось, что не сделано важного для процветания государства, Россия терпела поражение, чему не должно было быть места. Так сталось, страна ослабла и оказалась лишена способности противостоять политическим соперникам. Та война закончится поражением, сын Николая — царь Александр II, — закончит войну, ставшую для России позорным пятном. Впрочем, это пятно позора не раз ещё будет смыто, всё равно проявляясь вновь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

У каждого народа собственная правда. И каждый народ считает свою правду важнее. И каждому народу мешают другие народы, видящие правду иначе. От этого происходит недопонимание желания других, из-за чего периодически случаются войны. Но как об этом рассказать, чтобы все поняли именно так, а не другим образом? Трудным делом решил заняться Илья Эренбург, поскольку, как не будь важны устремления французов, немцев и американцев, пальма первенства должна оставаться за людьми, населявшими Советский Союз. Пусть произведение оказалось переполненным от пафоса превосходства коммунистической модели общества, включая пестование отдельных личностей, всё же нужно остановиться на основной идее повествования: у каждого народа собственная правда.

Эренбург писал обо всём одновременно. Он разворачивал перед читателем полотно минувшей войны. События начнутся задолго до боевых действий. То из лагеря французов, то переходя в немецкий стан, то следуя дальше, Эренбург вёл к пониманию единственного — всем необходимо добиваться лучшего из возможного. Вот показываются евреи во Франции, со страхом ожидающие вторжение немцев. Никто не верил, будто французы сдадут страну на милость тех, над кем они недавно одержали верх, отомстив за обиды франко-прусской войны. Но француз не отличается постоянностью, чаще он — не грозный лев, готовый возглавить поход из миллиона солдат на царскую Россию, а кроткий агнец, соглашающийся отдать Париж без боя, только бы не допустить разрушения. И всё же оставались французы, готовые продолжать бороться за честь и достоинство.

Вот немцы, униженные Европой, кого пожирала гиперинфляция. Они доверились человеку, пообещавшему воздать за унижение, повернув ситуацию наоборот, чтобы ставить на колени обидчиков, вплоть до радикальной борьбы, поскольку за издевательство над немецким народом надо уметь держать ответ. Эренбург проведёт немцев на страницах произведения от идеи правды идей национал-социалистов до презрения к Гитлеру, чьи идеи будто стали для немецкого народа противными.

Следовало показать и горечь немцев за войну с Советским Союзом. Эренбург серьёзно показывает печаль немецкого народа, сетовавшего на безумие советских граждан, которых они называли никчёмными. Подумать только, на той войне русские убивали цвет нации, причём не своей, а именно немецкой. Такую мысль Эренбург дозволил немцам, которым приходилось умирать за идеалы рабочей партии Германии, хотя будущее представало в ином виде, где немцы могли приносить пользу себе и прочим. Чему не бывать, поскольку Советский Союз повергал Третий Рейх во прах.

Почему так? У всех есть собственная правда. Не может советский человек быть похожим по мировоззрению на французов и американцев. И американцы не смогут разделить радость и печаль советского человека. Но и жить отдельно друг от друга не получается, и найти точки соприкосновения кажется невозможным, ведь нужно называть сугубо правоту своих мыслей. А что потом? Одна война породит другую войну, где сойдутся победители в новом противостоянии. И после произойдёт всякое, когда бывшие соперники объединятся против тех, с кем прежде воевали, либо находились в союзе.

Нет, Эренбург не думал предоставить для читателя лёгкое чтение. «Буря» — тяжела для восприятия. Затрагиваются аспекты, требующие пристального внимания. Вместе с тем, внимания совсем не требующие. Но где ещё найти произведение о той войне, где сделана попытка осмыслить все стороны одновременно, почти никому не давая прав больше, нежели того могло желаться? Если правильно понять, что не существует подлинной правды, тогда может читатель сможет осознать пагубность человеческого стремления доказывать правоту, чаще угодную определённым народам, но не человечеству в целом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тургенев вступил в литературу не в качестве прозаика и поэта, первой пробой стал критический разбор труда Андрея Муравьёва, названный автором «Путешествием по святым местам русским». Но Иван о том не знал. Четыре десятилетия спустя Тургенева уведомили о некогда состоявшейся публикации. Пришлось удивляться. Теперь оказывалось необходимым отказаться от «Параши», считаемой за подлинно первую опубликованную литературную работу. Тургенев негодовал. Он и говорил, что виделся с редактором «Журнала министерства народного просвещения» единожды, получив на разбор книгу. К критике Иван отнёсся без серьёзного подхода, как он смел говорить окружающим. На деле текст рецензии выглядел обстоятельным размышлением, написанным по мотивам труда Муравьёва, разбавленный личными впечатлениями от мест, пропитанных святостью.

В одном Иван оставался благодарен церкви — за сохранение культурного достояния. Стены религиозных учреждений служили защитой для письменных документов, благодаря монахам рукописи постоянно переписывались, сами деятели от христианства вели летописи, чем способствовали сохранению традиций русского народа. Дабы это мнение закрепить, требовалось сообщить историческую справку.

Тургенев выразил уверенность — византийская религия помогла государству обрести единство. Отчего-то мнилось Ивану, будто пришли на Русь норманны, разделили власть на уделы — стал каждый варяг править над своим городом. И не было единения среди древних русских, пока не случилось крещения. Тогда и произошло объединение народа. Мнение сие — сугубо точка зрения Ивана. Причём нужно понимать, не было ему тогда восемнадцати лет, из-за чего правильных убеждений не могло сформироваться. Может оттого Тургенев впоследствии негодовал на сей труд, по очевидной причине чураясь ранней пробы пера.

Выразил уверенность юный критик и в благонадёжности светильников, чья вера помогла уберечь Русь от Смутного времени. Тут бы не помещало сказать о различии между светильниками, наподобие того же отца Антония, почитаемого за основателя обители, ныне именуемой Киево-Печерской лаврой, и светильниками, скорее ведшими души церковных служителей к воротам сатаны, поддавшись влечению стяжательства. К Смутному времени на Руси осталось мало подлинных служителей церкви, глядя на которых, миряне могли согласиться заступиться за родной край перед интервентами.

Осталось поведать про Троице-Сергиеву лавру. Чем славна сия обитель? Величием и великолепием, связанными с её существованием историями. Одно из преданий гласит о годах чумы, когда люди умирали, но то не коснулось лавры. Чума не проникла за стены обители. Заслуга в том божьей воли или мер разумных, того исторические документы для внимания Тургенева не зафиксировали. Штурмом пытались взять лавру поляки. Вполне очевидно, обитель устояла.

Другой прославленной обителью является монастырь на Валааме. И про это место можно говорить, не успокаивая волнительных речей, беспокоящих душу прошлым, поскольку монастырь выстоял, продолжая радовать глаза и поныне. Тургенев далее рассказывал об этом месте, после чего повествование обрывалось.

Теперь остановимся. Иван Тургенев — критик, поэт, драматург и прозаик. Первые его труды ни о чём не говорили, куда он направит усилия в последующем. Брался он едва ли не за всё сразу, стараясь найти призвание. Оценить достойно опыты юного писателя трудно — скорее следует воспринимать в негативном ключе. Сам Тургенев так и предлагал делать, ничего хорошего в пробах пера не находя. Иван относился к тем литераторам, которые страстно желают находить и уничтожать всё, ломающее о них представление, сложенное за период создания наиважнейших для творчества трудов.

Что до непосредственно рецензируемого труда — он написан дипломатом и паломником. До описания святых русских мест Андрей Муравьёв успел сообщить о святых местах Палестины.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Совсем юный Константин Аксаков — было ему едва за двадцать лет — брался определять, каким русскому языку следует быть. Выносить мнение на всеобщее обсуждение он мог и не пожелать. Труд «О грамматике вообще. По поводу грамматики г. Белинского» значительной частью опубликован после смерти автора, благодаря стараниям брата — издателя Ивана Аксакова. Но и Иван не соглашался публиковать, не проведя филологической экспертизы. Возможно ли теперь установить, о чём действительно писал Константин, а что за него поправили? Оставим то на усмотрение исследователей, подобных ему самому — Константину Аксакову.

Русский язык в плане грамматики похож на другие языки — написание отличается от произношения. Аксаков это считал правильным. Будь его воля, он стал бы ратовать за преображение, дабы слово вовсе не имело сходства с произношением. В каждом слове скрыт собственный смысл, за оный и понимаемый при чтении. Читателю впору подумать о прелестях китайских иероглифов — подлинного воплощения мечтаний Константина. И тут кроется первый подводный камень становления славянофильских взглядов, должный быть навеянным востоком.

Желал Аксаков истребить в русском языке понятие рода. Так возник второй подводный камень. Разве может русский язык обойтись без столь важной составляющей, каковой является род? Тут стоит искать западные представления о должном быть. Русскую речь легко понимать без контекста. Не требуется нагромождения слов, улавливая взаимосвязь между ними, получая подлинный смысл. Если убрать понятие рода — быть в России движению, продолжающему бушевать во всём мире, где женщины сперва боролись за равные права с мужчинами, затем дойдя до стремления отказаться от равных прав, предложив признать главным средний род, полностью исключив из языка мужской и женский. Ещё в середине XIX века примерно сходное предлагал и Аксаков. Разумеется, сравнение довольно утрировано.

Очень злили Аксакова слова, через восемьдесят лет вышедшие из употребления, наподобие «оне», «одне». Читатель должен знать — это множественная форма женского рода. Посему придётся признать, в чём-то Аксаков всё-таки был прав.

Помимо «О грамматике вообще» следует перечислить другие филологические труды, написанные Константином на протяжении жизни: «Несколько слов о нашем правописании», «О русских глаголах», «Критический разбор Опыта исторической грамматики русского языка Ф. И. Булаева», «Примечания к первой половине критического разбора грамматики г. Буслаева». Как в случае с историческими трудами, аналогичным образом Константин поступал и при написании филологических статей. Должен был быть материал, на основе которого Аксаков писал критические замечания. В качестве такового подошёл труд Буслаева.

В диссертации о Ломоносове Константин изучал текст произведений от древности до современности. Он с одинаковым усердием подмечал ошибки и описки. Но делать то он не закончил, продолжив следить за уровнем грамотности современников. Его разбора коснулись произведения, частью известные потомкам, частью — интересные сугубо исследователям литературы XIX века. Филологический аспект казался Аксакову наиважнейшим. Для него было главным, чтобы написано красиво, стройно и ладно… неважно о чём.

О чём действительно молчит Константин? Ничего не говорит про Еръ — большой твёрдый знак, обязательно проставляемый на конце слов, заканчивающихся твёрдой согласной. Ныне твёрдый знак ставится для разделения, полностью утратив необходимость быть поставленным в конец слова. Причём, чаще всего Еръ писался на одном уровне с заглавной буквой. Но раз Аксаков посчитал присутствие твёрдого знака в русском языке необходимым, не должным даже обсуждаться, то и рассуждать об этом не требуется.

Безусловно, взгляд Константина Аксакова полезен для всякого, кто желает изучать русский язык во всём его многообразии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ломоносов — не ключевая фигура в повествовании Константина Аксакова. Следовало пересмотреть историю русской литературы и русского языка, придя к заключению, что важное значение для установления норм ввёл как раз Ломоносов. Именно от этого следует отталкиваться, знакомясь с данным трудом. Аксаков писал его в виде диссертации для получения степени магистра русской словесности. Учительской должности Константин не занял, продолжив зарабатывать писательской деятельностью. Читателю нужно сразу понять, в диссертации представлен срез, взятый Константином на долгом протяжении русской истории. Но Аксакова не интересовало культурное или смысловое наполнение древних памятников письменности, он брался рассматривать сам текст.

Прежде основной темы Константин вводит в курс дела, предлагая к вниманию экскурс в историю. Слишком далеко заглядывать не стоило — следовало показать становление российской государственности. Может показаться, будто всё началось с Ивана Грозного, продолжилось через Годунова и первого Лжедмитрия, подойдя вплотную к царствованию Петра Великого. Потом Аксаков снова отступал в глубокое прошлое, взявшись за былинные сюжеты.

Важный аспект — язык. Современный Аксакову язык имеет отдалённые сходства с церковным. Почему? Если изучать русскую литературу с начала, придёшь к выводу — сильных изменений церковный язык не претерпел, чего не скажешь про язык мирян. Да и вся сокровищница древней русской литературы написана как раз церковным языком, поскольку именно благодаря монастырским переписчикам наследие русского народа сумело пережить века. Поэтому трудно найти в истории русской литературы эпизоды развития языка мирян. Однако, Аксаков постарался это сделать.

Особенность изысканий Константина — он ловит авторов на неграмотности или описках. За какой бы труд Аксаков не брался, обязательно приглядывался к буквам. Как написано «Слово о полку Игореве»? Что стоит особенно рассмотреть при чтении «Моления» Даниила Заточника? Постепенно формировалось представление о не слишком идеальном построении церковного языка, временами уступавшего позиции разговорной речи. Как бы не обстояло дело, до Ломоносова твёрдых правил не существовало, всё равно встречались разночтения.

На Ломоносове развитие русского языка не остановилось. Ломоносов продолжал использовать включения церковного языка, не готовый полностью от них отказаться. Стороной Аксаков обошёл его современников, позволив в кратких чертах похвалить Кантемира за красоту слога и осудить за безграмотность Тредиаковского. Очень быстро Константин пробежался по последующим поколениям писателей, дойдя до Карамзина, после которого русский язык словно застыл, достигший пика развития.

Что до творчества Ломоносова, Константин посчитал важным напомнить про принципы работы сего учёного мужа. Ничего Ломоносов не писал по вдохновению, в том числе поэзию. Наоборот, он ставил перед собой задачу создать определённое произведение, тут же приступая к написанию. Читатель может укорить Ломоносова за презрение к влиянию муз на деятелей от литературы. И читатель обязательно укорит, сразу придя к осознанию, что нет ничего в искусстве такого, требующего творить по наитию. Совсем нет, ждать у моря погоды не станет даже рыбак. Всякий труд — результат приложенных усилий. Оттого и брался Ломоносов за выполнение поставленных задач, с одинаковым усердием создавая научный трактат, либо прославляя монарха в стихах.

Диссертация у Аксакова вышла основательной. Осталось придти к мнению, зачем им создан столь большой труд, чьё начало не подразумевало окончания. Читатель порою сомневался, не взяты ли страницы для наполнения из другого произведения. Или может обложка не соответствует содержанию. Приходилось успокаиваться, Константин писал как раз так, о чём сообщал и в других трудах касательно русского языка, литературы и исторических процессов.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третий том «Российской истории» от Фёдора Эмина помогает установить, почему Киев утратил значение главного города для Руси. Причина прозаическая — киевляне открывали ворота всякому, кто желал обладать городом. Стоило Великому князю покинуть Киев, как тут же возникал другой Великий князь. При Долгоруком владение Киевом считалось обязательным. Но желание киевлян отдаваться под власть всякому, только бы их лишний раз не беспокоили, в окончании пагубно скажется — при Андрее Боголюбском Киев, мирно сдавшийся, будет отдан на разграбление, после чего утратит значение, уступив великокняжеское право городу Владимиру.

Долгорукий не мог закрепиться в Киеве, постоянно уступая Изяславу II Мстиславовичу, который, в свою очередь, стремился опираться на помощь венгров. Не удалось Долгорукому отстоять Киев от следующих его владетелей. Но это спор детей и внуков Мономоха, который и следует воспринимать неурядицами династического толка. Когда же Долгорукий овладеет Киевом, вскоре умрёт. К 1169 году как раз случится воинам Боголюбского грабить Киев. Более не будет Великих князей Киевских в прежнем значении, и судьба города перестанет иметь значение для дальнейшей истории Руси.

Почему так однозначно? Прежде, чтобы считаться Великим князем, требовалось быть владетелем Киева. Проблема усугублялась большим числом претендентов, имеющих право на обладание городом. Решение отказать Киеву в великокняжеском праве оказалось удачным, поскольку владеть Владимиром могли не все дети и внуки Мономаха, а лишь дети Долгорукого, приходившегося Мономаху шестым сыном. Круг оказался сужен до ограниченного количества лиц. И это стало благом для Руси, так как вместо постоянных родственных свар, возникло некоторое спокойствие. Тем более, отдалённое положение от поляков и венгров имело огромное значение.

К 1174 году, вследствие имевшихся разногласий, Андрей Боголюбский будет убит. Эти же разногласия через несколько лет позволят занять великокняжеский престол Всеволоду III, при котором на десятилетия наметится спокойствие на Руси. Но и при нём династические свары получат продолжение, быстро подавляемые. О своих правах с прежней силой опять станут заявлять поляки, устраивая походы на Киев, требуя отдать им во владение Галицкое княжество. До 1212 существенных перемен не случится, Всеволод останется Великим князем Владимирским, по праву удерживая титло.

Теперь нужно вернуться к тому, с чего Эмин начинал повествование, к чему постоянно апеллируют все, кто берётся за изучение истории по его трудам. Эмину высказывали претензии, касательно источников, приводимых им в доказательство предлагаемого варианта истории. Фёдор возражал — мужи те именитые, с их мнением нельзя не считаться. А если кому угодно считать, будто он тех мужей выдумал, то такое мнение от узкого кругозора, может быть ограниченного за счёт плохого знания иностранных источников.

Когда Фёдору говорили, что требуется сообщать российскую историю, раз он взялся описывать именно её. И тут возражал Эмин, приводя в пример Татищева, чей вариант истории ущербен. Нельзя рассматривать прошлое, ограничиваясь пределами исследуемого государства. Даже больше, мало знать историю России — нужно знать историю Польши, Венгрии, Великого Княжества Литовского и всех политических образований, что исходило от кочевых народов и их потомков. Может даже лучше изучать не историю России, а как раз сопредельных государств, из чего и усваивать историю непосредственно России.

Получается, мнений существует великое количество, определиться с правильным вариантом всё равно не получится. Нужно уделять внимание всему одновременно. Действительно, разве правильно знать историю родной страны, при этом совершенно ничего не ведая об исторических процессах в соседних государствах? Если к чему это и ведёт, то к необоснованным взаимным претензиям, в которых, в сущности, невозможно разобраться, не имея соответствующих знаний.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1855 году Константин написал письмо Александру II, только вступившему на российский престол. Оно именовалось как «Записка о внутреннем состоянии России». Аксаков с пониманием относился к молодому правителю, уверяя, что значение царя — сближаться с народом, в чём и выражается величие данных ему полномочий. Не надо брать пример с Петра Великого, установившего в России абсолютизм. Следует вспомнить о Земских соборах, будто бы выражавших народную волю, при этом никогда не противореча царю. Что до самого русского народа — в нём нет склонности к революционным порывам. С помощью такой записки обязательно придёшь к выводу о невозможности опираться на прошлое, представляя, каким будет будущее.

Тогда же Аксаков мог отправить к царю заметку «Значение столицы». Снова Константин выступал с критикой политики Петра Великого. Не следовало выбирать для столичного города место, для того не приспособленное. Столица должна определяться исторически, быть центром притяжения народа. Не потому ли, с момента назначения Санкт-Петербурга столицей, происходят постоянные дворцовые перевороты? Столица настолько удалилась от России, что её жители перестали понимать и осознавать происходящие в стране процессы. Видимо, не просто и то обстоятельство, что Александр II родился в Москве.

В 1859 году Аксаков напишет «Краткий исторический очерк Земских Соборов», дабы ещё раз наглядно показать, насколько они важны и в современной ему России. Но для того особого напоминания не требовалось, Александр II итак планировал проведение реформ, для чего оказывался вынужден проводить совещания, заслушивая различные точки зрения.

В 1860 году опубликована заметка «По поводу Белевской Вивлиофики, изданной Н. А. Елагиным». Константин брался проанализировать писцовую книгу Белевского уезда. Он нашёл интересный для него материал, должный подтвердить правоту об отсутствии на Руси крепостничества. Выходило, что существовали вотчины и поместья, которые обрабатывались приписанными к ним крестьянами, были те, где крестьяне обрабатывали лишь свои земли, но не земли помещика, и такие, которые обрабатывались с помощью только наёмной силы, поскольку упоминалось о произведённой обработке земли. Безусловно, выводы важные. Но сделаны они на основе текста, где не всё могло быть подлинно изложенным.

Там же Константин пытался установить, когда наступил момент, окончательно ставший непреодолимым препятствием для самовольного перехода крестьян. Пусть Юрьев день обозначен Борисом Годуновым в качестве такого, но мало кто его придерживался — хватало беглых, чьей судьбой никто не интересовался.

Другой аспект заметки — кому всё-таки принадлежит земля? Константин говорит, будто народу. Народ дозволяет государю ею управлять. Но сам же народ платит государю за пользование землёй. Можно сказать, такое мнение сформировалось во времена стародавние, но понимается с аналогичным смыслом, каковой придаётся и поныне.

В собрании сочинений Иван Аксаков выделил раздел «Разные отдельные заметки», там нашли место разрозненные записи Константина, где бы он их не оставлял. Можно привести некоторые в близкой интерпретации или в точном значении:
— Отечество — есть искусственное слово, ибо не было на Руси такого понятия;
— Русскую историю можно читать как жития святых;
— Цель государства — сделать совесть бесполезной;
— Русским свойственно стыдиться самих себя и своего прошлого, не в силу чего-то, таков их характер;
— Колесо русской истории оборачивается за сто пятьдесят лет;
— Личность как фальшивая нота в хоре (дословно про русских);
— Русскому не нужно объяснять, что он русский, достаточно указания на сам факт;
— Русский народ — это человечество.

Сообразуясь с вышеизложенным, остаётся сожалеть о нерешимости Константина Аксакова написать собственный вариант истории.

Автор: Константин Трунин

» Read more