trounin.ru

Некогда готы и славяне имели общего предка. Теперь между ними постоянная неприязнь, в том числе и по религиозному признаку. Свою роль сыграло разделение Римской империи на Восточную и Западную. Но это не отменяет обязанности находить точки соприкосновения, особенно с учётом наметившегося краха теперь уже Османской империи. Кто будет контролировать южных славян? Право России на то бралась оспаривать Австро-Венгерская империя. Современником тех событий как раз и был Иван Аксаков, с особым старанием подошедший к рассмотрению славянского вопроса. Пока лишь он писал статьи под общим заглавием «Славянский обзор», сообщая вводную информацию. Для этого Аксаков начал выпускать газету «День». Первый выпуск пришёлся на октябрь 1861 года. Его же статьи вышли как в первом, так и в третьем номерах за тот год, а после в тридцать третьем и тридцать пятом за 1862 год.

С первых строк Иван обозначил главную проблему — раболепие русских перед Западом. При этом самих русских на Западе считали за варваров. То есть сколько не показывай широту души и доброту побуждений, адекватного восприятия всё равно не случалось. Такое отношение сохраняется не менее тысячи предыдущих лет. И, надо полагать, таковое будет сохраняться и в последующем. Причём, уходя немного в сторону от рассуждений Аксакова, берись вести свою историю хоть от легендарных скандинавских конунгов, в чьи пределы входила страна городов, так называемая Гардарики, восприятие останется на том же уровне. Возвращаясь к рассуждениям Ивана, русские продолжали заглядывать в рот европейцам, сами стараясь на них походить. Потому немудрено, когда знать вовсе отходила от всего русского, не считая нужным разговаривать в том числе и на русском языке. Может должно было быть ответное уважительное отношение? Ни в коем случае! Всё русское на Западе повергается во прах и не ценится.

Может возникнуть вопрос: с чего тогда в Европе станут любить других славян? Скорее ими воспользуются сугубо из политических соображений. Так оно и происходило. Если Россия не начнёт брать ситуацию под свой контроль, уже завтра южные славяне перейдут в стан Запада. На момент 1861 года наметилась мерная поступь болгар, не имевших должной поддержки от России, принуждаемые переходить в католичество. Причина была банальной, в ином случае их детей не брали в школы. Помимо славян на юге нужно было помнить ещё и про греков. Всё это должно считаться за важное, поскольку Османская империя в силу политической слабости постепенно сходила на нет. Возможно следовало больше уделить внимания сербам, сделав их объединителями южных славян. Только вот будущее покажет, насколько человеческое самолюбие способно разрушить любой ладно выстроенный план.

Так за счёт чего скреплять славян между собой? Кто не потерян для православия — верой. Прочих стараться удерживать от попыток проявления нетерпения. Сможет помочь даже алфавит на основе кириллицы. При этом вопрос в основном касался именно южных славян. Западных — в современный Аксакову момент — уже не существовало в качестве самостоятельных образований. Они были разделены между Россией, Австро-Венгрией и некоторыми германскими государствами. Внутренние процессы не протекали гладко. Если знакомиться со статьями Аксакова далее, увидишь неоднозначность происходившего, но сможешь понять, из-за чего Балканы стали столь полыхающим местом на несколько веков вперёд, и почему именно оттуда брали начало великие мировые кровопролитные войны. Но перед этим нужно обязательно понять, как развивались события во второй половине XIX века.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Описать восстание сипаев? Не составит затруднений! Видимо так подумал Джеймс Гордон Фаррелл, когда взялся отразить события былых дней, измыслив для того осаду им выдуманного города. О чём именно следует рассказать? Разумеется, про обижаемых индийцами британцев. А почему так случилось? Говорят, из-за патронов, пропитанных свиным и говяжьим жиром, оболочку которых требовалось разрывать зубами, после чего извлекать заложенный в них порох. Ни слова про присущий британцам джингоизм, ни про сложившуюся в Индии обстановку. Всего лишь из-за особенностей технологии производства патронов. То есть британцы не учли религиозного аспекта. Быть может это стало последней каплей терпения. Что же тогда прежде беспокоило индийцев? Об этом читатель так и не узнает, к тому же посетовав на отсутствие среди действующих лиц хоть кого-нибудь со стороны сипаев. Потому приходится внимать бедственному положению британцев, поскольку на страницах произведения страдают только они.

Ещё читатель волен отметить взаимосвязь происходящих на планете процессов. За несколько лет до восстания сипаев закончилась Крымская война. А ещё незадолго до того в ряде европейских государств бушевала холера. Были и другие обстоятельства, которые очень сложно все рассматривать одновременно. Для Фаррелла важной показалась именно эпидемия холеры. Он решил сообщить читателю историю, когда в лондонском Сохо случилось разгадать секрет заболевания. То есть об этом было известно уже на протяжении более сотни лет, но Фаррелл решил в подробностях изложить те обстоятельства и на страницах «Осады Кришнапура», сведя повествование к продолжающейся борьбе взглядов. Немудрено, в самой Индии возбудителя заболевания обнаружат лишь спустя тридцать лет после восстания сипаев. Другой аспект — мытьё рук. Фаррелл словно взялся донести до читателя даже такую сторону борьбы человеческих измышлений. К описываемым событиям мало кто считал нужным мыть руки, не видя в том какой-либо необходимости. Читатель не должен удивляться, на момент действия не все улавливали взаимосвязь между инфекционными заболеваниями и грязными руками. Впрочем, не знали они и про инфекционные заболевания, скорее склонные поверить в теорию миазмов.

Что до непосредственного восстания сипаев, читатель не может знать, насколько Фаррелл правдив. Джеймс должен был быть воспитан на рассказах отца об Индии, поскольку тот служил бухгалтером в Бенгалии. Вероятно, некоторые свидетельства о тех днях он мог ему изложить со слов непосредственных очевидцев. Но насколько всё это требовалось для написания произведения? В доступности имелась литература как о самом восстании, так непосредственно об осаде городов Канпур и Лакхнау, которые пришлось уступить. Можно было обратиться к художественным произведениям. Тот же Киплинг писал, выведя причину вспыхнувшего конфликта более из-за тяжёлого налогового бремени. Но Фаррелл ни на шаг не отступал от плана описывать бедствие британцев, пострадавших от будто бы незначительной оплошности. Не придётся удивляться, если поныне разговор о восстании сипаев неизменно начинается с рассказа о пропитанных животным жиром патронах. Нужно смотреть глубже, чтобы увидеть за бедствием действующих лиц подлинную причину их страданий. Читатель то отметит непосредственно сам, увидев присущую им надменность.

Иногда кто-то высказывает недоумение, по какой причине «Осада Кришнапура», несмотря на приписываемую значимость данному произведению, остаётся чаще всего без внимания со стороны читателя. Объяснение стоит искать в неудобстве объяснения некогда происходивших событий. Показывать британцев такими, как это сделал Фаррелл, не является самым лучшим решением. Гораздо лучше закрыть глаза и поговорить о чём-нибудь другом, нежели вновь затрагивать тему джингоизма, ничуть не утратившего позиции в мировосприятии британцев и поныне.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что мог Николай Полевой рассказать про службу русского солдата? Про неизбежность положенного судьбой. Не так важно, как жилось человеку до начала службы, всё им пережитое прежде навсегда для него исчезает. Он никогда уже не сможет вернуться к им покинутому. Переменилось едва ли не всё, отныне приходилось служить для блага государственных дел. Быть может получится увидеть непосредственно монарха, что всякому впоследствии слушателю будет наиболее интересным, нежели участие в походах и боевых действиях. Да и о чём сказывать, если не про не так давно отгремевшую Отечественную войну? Можно и про заграничную компанию поведать. Но поймут ли солдата потом слушатели?

Полевой обязательно позволит солдату дожить до возвращения домой. Будет он к тому моменту искалечен, лишён одной ноги. Кто теперь его мог встретить? В родных местах солдат становился лишним. Умерли почти все родные, в том числе и сыновья. Если только теперь искать дочерей… Да будет ли он нужен в их новых семьях? Потому придётся доживать дни в не самых приятных условиях. Николай не станет продолжать знакомить читателя с последующими обстоятельствами. В литературе не принято о том было говорить. По сей день предпочитают рассуждать о славе и почёте, забывая о судьбах искалеченных людей. К кому тогда обращаться? Разве к литераторам, умевшим говорить открыто об очевидном. Например, о тяжести солдатской доли порою писал Лесков. Как представить участь солдата после службы? Чаще всего это оборванный странник, побирающийся в любых пригодных для того местах, стремясь вызвать к себе жалость и сочувствие. Вот потому мало кто станет слушать его воспоминания.

А солдату есть о чём рассказать. Он поведает гораздо краше, чем это получится сделать у Лажечникова. Быть может полвека спустя на том же уровне поведает о горькой участи солдат Гаршин, хлебнувший этой участи сполна, приняв участие в одной из войн с Османской империей. Читатель может в том легко убедиться, приобщившись к его повествованию об армейских буднях, где не встретит блеска и пышности времён Александра I, погрязнув в самодурстве и недалёком уме командования последующих императоров. Поэтому приходится определиться с мнением, насколько разнится восприятие войн, исходя из складывающихся тех или иных условий. У героя повествования Николая Полевого рассказ был куда более воодушевляющим.

Читатель сам это поймёт, встречая в тексте красочное описание статности Александра I, его встречу с Наполеоном. Найдёт и другие интересные моменты. Да сможет ли читатель вообще припомнить нечто плохое о событиях тех дней? Сохранились рассказы о народном воодушевлении, победной поступи солдат и непримиримой борьбе, где бы она не проводилась, хоть на подступах к государству, либо в иных краях, направленная на утверждение торжества русского оружия. Кто бы только стал слушать о том при царствовании Николая I, сведшего ощущение воодушевления к военной муштре и жестоким наказаниям за провинности. Про такую службу уже и не захочешь рассказывать, разве только призывая всё к тем же чувствам жалости и сочувствия.

Впрочем, Полевой найдёт, каким образом ещё выше поставить качества русских солдат. Он обязательно успеет написать «Историю графа Суворова», показав силу русского оружия предшествовавших лет. И уже не надо будет гадать, в какой момент ситуация успеет перемениться. Как бы не складывались обстоятельства, их восприятие всегда зависит лишь от желания научиться их превозмогать. Во время Александра I это делать умели.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нужно признать, познание даётся тяжело. Стоит упустить время, как восстанавливать приходится по крупицам. Но и прочитанное однажды, очень быстро забывается. Пусть Николай Полевой помогал восполнить брешь в знаниях, да и его труды столь же быстро улетучиваются из памяти. Другое дело, если не перестаёшь повторять некогда узнанное. Только тогда у этого есть шанс закрепиться в памяти. Что уж говорить про историю Византийской империи. Где искать ориентиры? Благо лишь, если хотя бы запомнится имя Юстиниана. Про остальных императоров и говорить нечего, так часто они друг друга сменяли. Жизнь подлинно кипела в Византии, не останавливаясь ни на минуту. Это действительно интересный мир, за давностью лет полностью утраченный. Так сталось в силу неизбежности исторических процессов, поскольку ныне этого государства не существует. А там, где считают себя продолжателями, вовсе не считают нужным поддерживать знание о происходивших в Византии процессах. Но и труд Николая Полевого тут слабый помощник. Его необходимо считать за совокупность знаний.

Про самого Иоанна Цимисхия Полевой не рассказал практически ничего. Кем он был, откуда, какую роль сыграл? Можно узнать об этом самостоятельно, обратившись к другим источникам. Окажется, Иоанн происходил из армянского рода, правил в течение шести лет в одном из последних десятилетий X века. Что ещё можно про него сказать? Разве про его предшественника Никифора Фоку. Никто не мог того облагоразумить. Грубил всем, в том числе римским посланникам. Не дело императору, считал Никифор Фока, вести беседы с варварами. И кто же его убил? Непосредственно сам Иоанн Цимисхий, прямо в царских покоях. Может и самого Иоанна впоследствии аналогично свели в могилу, ничего о том нигде не рассказав, посчитав, будто умер в силу естественных причин, ибо стремительно заболел.

Собственно, самое примечательное в повествовании, это убийство Никифора Фоки. Прочее в тексте — длительная предыстория возвышения Византии. Показан путь становления государства, спешное расширение. И опять бесконечные склоки, распри и убийства. Каким образом государство продолжало существовать при столь кровопролитных раздорах, установить трудно. Предполагать можно разное, вплоть до того, что власть императоров была скорее номинальной. Руководить Византией могли разные партии, вроде хрестоматийно известных «зелёных», «голубых», «красных» и «белых». Кто не знает про кровавые разборки ипподромных соревнований, не раз переходивших в уличное побоище? Будучи опосредованно знакомым с византийскими порядками, приходишь в тихий ужас. И продолжалось это на протяжении никак не менее тысячи лет.

Почему тогда Николай Полевой взялся только за период, в который жил Иоанн Цимисхий? Скорее он заключал своё повествование на данном византийском императоре, показав читателю довольно для него необычное. Сомнительно, чтобы близкие к культурному просвещению люди имели хотя бы поверхностное знание о Византии. Впрочем, что прежде, как и ныне, таковое знание сохраняется на одинаковом уровне — близком к полному отсутствию соответствующих знаний. Нет нужды говорить, насколько это плохо или хорошо. В конечном итоге, не каждый расскажет даже о том, каким образом сменялись русские императоры после смерти Петра I. Впрочем, как и сменялись до него цари. История — это такой предмет знаний, когда легко помнить нечто в общем, вовсе не разбираясь в деталях.

И раз уж речь пошла о Петре. Николай Полевой вовсю работал над очень большим и объёмным трудом про его царствование. Труд «История Петра Великого» будет опубликован в четырёх томах на протяжении 1843 года.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Самое важное свершилось, Пётр одержал победу под Полтавой. Но за столь громким успехом пока было рано говорить об осуществлении царских замыслов. Пусть Полтава — это столь же великое деяние, каким было взятие Казани Иваном Грозным или противостояние на поле Куликовом под предводительством Дмитрия Донского, только оно более эфемерное, не предполагающее существенно определяющего. Северная война не заканчивалась, хотя и переходя в вялотекущую форму. Шведский король — Карл XII — оставался ярым противником России, теперь проживая на довольствие от правительства Османской империи, продолжая строить интриги. А разве будет затруднительным призвать турок идти с боем на Россию? Подданные Османской империи и до того воевали с русскими, чем продолжат заниматься и в течение следующих полутора столетий. Да и кто тогда мог ещё обрушиться на владения Петра? Желающие имелись, им мешало отсутствие перспектив в ведении войны с Россией.

Когда происходят военные действия, в любой стране ведутся не менее разрушительные действия внутри. Это становится удобным моментом для сил, в мирное время не имеющих способности претендовать хотя бы на самую малость. К таковой деятельности можно приравнивать и планы Мазепы. После поражения Карла под Полтавой, ещё оставались силы среди казаков, не соглашавшихся продолжать находиться под властью гетмана, настроенного сохранять дружественные отношения с Россией. Что сделал Пётр? Он отправился в Киев, где замыслил изгнать всех запорожских казаков, проявлявших прежнее буйство.

Полевой отметил интересную особенность Северной войны: против Карла боролись четыре правителя, ни один из которых не имел общую веру друг с другом. Если Пётр представлял православие, то королём Польши был католик, Данией управлял лютеранин, а Пруссией — реформатор. Что касается Польши, то следовало вновь внести своё веское слово в праве Августа на власть, устранив влияние Станислава. Другая мысль, не покидавшая Петра, следовало полностью овладеть Лифляндией.

Северная война продолжалась. Наконец-то Дания начала проявлять активные действия, не опасаясь пострадать от деятельности Карла. Датчане решили, будто шведы не смогут им противодействовать. Хотя, Дания с начала Северной войны, как и много раз в последующем, крайне боязливо смотрит на внешний мир, редко способная оказать существенное противостояние. А так как Швеция ослабла, датчане посчитали допустимым начать грозить соседу со стороны моря. Тогда же Пётр простирал мысли о захвате Лифляндии, благо турки не должны были нарушить мирных соглашений.

Рассказывая про события 1709 года, Полевой вспомнил о пропущенном им моменте описания происходившего в России вообще. Годом ранее случилось Петру задуматься о новом разделении устройства государства. В России отныне стало восемь губерний, в число которых вошли и земли, до того никакого определённого статуса не имевшие. Например, малороссийские, донские и уральские земли находились под присмотром казаков, соответствующие местности занимавших.

В год 1710 Пётр утверждал свою власть над Лифляндией и Эстляндией. Тогда же он задумался о необходимости породниться с царскими родами Европы. Во многом Пётр приходил к мнению, насколько Россия должна перестать походить сама на себя, обязанная перенимать образ народов, бывших для жителей России более понятными, нежели народности, страны которых граничили с Россией по южной границе. Изменения касались и внутреннего устройства: Дума преобразовывалась в Сенат.

1710 год критичен стался для России разрывом мира с Османской империей. Теперь приходилось переносить внимание на южные пределы государства, поскольку уже в следующим году Пётр встретится с яростью турок — и сам окажется вынужден отказываться от прежде достигнутых им завоеваний.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказывая про историю Руси, Екатерина подходила к сложнейшему периоду. Требовалось сообщить о правлении князей, настолько возвеличившихся в собственном мнении, отчего России грозил обязательный крах. Пусть существовала вероятность возрождения государственности под сильной рукой, но такого тогда случиться не могло. Излишне каждый князь боролся за личное право считаться выше прочих, вследствие чего свары не прекращались. Если в 1161 году на великое княжение воссел Ростислав I Мстиславич, его в 1168 году сменил Мстислав I Изяславич, то с 1171 года перестала существовать власть, с первенством которой большинство князей соглашалось. Наоборот, отныне Великий князь мог быть не только владетелем киевского стола, но и столов черниговского, новгород-северского, ростовского и смоленского. Претендовали на право Великих князей и правители Галиции.

Отныне Русь не мыслила себя без связи с соседними образованиями. Важное значение приобретала любая помощь, на которую получалось опереться. При этом вражда не угасала. С одинаковой степенью приходилось принимать не только помощь, но и отбиваться от нападок. Ежели упоминать кочевые народы, с ними князья не раз старались водить дружбу, находя в том возможность заявить о праве на власть. Только любая помощь со стороны омрачалась последующим, когда прежние союзники считали себя правыми, вновь нападая, теперь уже на прежних друзей. Впору подумать, будто Руси могло коснуться событие, подобное испанскому, когда мавры приглашались для борьбы за право на власть готских правителей, в итоге утвердив над полуостровом собственную власть. Да вот Русь того избежать не смогла, пускай и в ином виде, так как всё-таки оказалась покорена монгольскими завоевателями.

Знакомясь с историей от Екатерины, читатель приходит к однозначному суждению — иго сталось благом для Руси. Как бы то печально не звучало, но без радикальных методов воздействия достичь благого не получится. Как монголы сжигали города и вырезали население, чем способствовали снижению напряжения между князьями, поскольку многие роды пресекались. Теперь становилось проще вести борьбу за власть, учитывая необходимость исходить из совсем других предпосылок, где не находилось место сугубо лишь желанию статься Великим князем, оспаривая то с помощью применения силы. С этого времени требовалось проявлять больше хитрости, иным способом не имея возможности добиться влияния. Но к таким суждениям Екатерина пока не подходила, она продолжала рассказывать про неослабевающие княжеские распри.

Безусловно, последующие историки не будут столь категоричными в суждениях. Великое княжение обязательно разделится, хотя и не столь радикальным способом. А может, поступая так, историки облегчали себе способность к сопоставлению фактического. То есть проще считать за Великих князей некоторых правителей, тогда как прочих не брать в расчёт, лишь обвиняя в наведении мелкой смуты. Екатерина так не поступала, она твёрдо стояла на мнении, демонстрируя раздробленность княжеских родов, отказывавшихся соглашаться на признание за кем-то власти большей, нежели каковую желали оставить за собой.

Заканчивая третью часть истории упоминанием сражения на Калке, Екатерина сообщала, насколько усиливалось напряжение, так как до Батыева нашествия в сражениях с монголами погибло до семидесяти тысяч русичей, тогда как численность монгольской армии доходила до значения в сто тысяч. В четвёртой части Екатерина предпочла остановиться, подводя итог всему рассказанному прежде, делая то в виде краткого пересказа. Если читатель посчитает нужным, он волен ознакомиться с записками Екатерины именно по четвёртой части, тем самым находя возможность не тратить силы на знакомство с выдержками из летописей, ежели не имеет цели вникнуть более детально.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1709 год — это Полтавская битва. Карл XII желал обрести помощь в лице Турции, может потому и продвигаясь на юг. И ему следовало так поступить, вместо чего он остановился под Полтавой, намереваясь в короткий срок овладеть укреплением. Измотанная после холодной зимы, шведская армия утратила едва ли не половину численного состава, уменьшившись до тридцатитысячного войска. Теперь повинными в бедах следовало считать прочие сопутствующие факторы, так как жители Малороссии не испытывали стремления помогать шведам. Поэтому добывать продовольствие становилось делом затруднительным. Да и десять тысяч казаков, которыми располагал Карл, поддерживать его не собирались. В результате осадных действий армия потеряла ещё порядка пяти тысяч убитыми. И это перед наступающим Петром, чья сила превышала шведскую в два раза.

Полтава сопротивлялась более двух месяцев. Население восприняло необходимость обороняться за обязательное дело, за которое не жалко умереть. Если кто и посмел бы среди них сказать слово против, того могли убить. Но желания бороться мало, нужно, чтобы соперник не смог атаковать. Пусть Полевой смотрит на ситуацию со стороны, доверяя каждому историческому источнику, не стоит исключать, будто так оно и происходило. Всё-таки население Полтавы не превышало четырёх тысяч человек, значит определённую силу они имели, особенно беря во внимание, что штурмующих должно быть всегда многократно больше. У шведов исчез дух борьбы, уставшие и голодные, находясь среди враждебно к ним настроенного населения, не видя надежды на успех, они держались до последнего. Что до Карла, он продолжал принимать участие во всём, практически готовый лично идти на штурм укрепления.

Когда русская армия подошла к Полтаве, всё чаще стали происходить стычки. Необходимость проводить разведывательную деятельность порою сталкивала соперников. В одном из таких разъездов Карл будет ранен в ногу. Полевой рассказал, насколько тяжёлым оказалось ранение. Врачи при шведской армии настаивали на ампутации, только один решил обойтись разрезом. Карл доверился противнику радикальных мер, готовый вытерпеть операцию без обезболивания. Надо принять во внимание, что Полтавская битва к тому моменту ещё не началась. Будучи раненным, Карл не сможет присутствовать рядом с армией, вынужденный принимать решения, лишённый способности быть рядом с происходящим сражением.

Полтавская битва не обошлась без попыток обмануть соперника. Как русские искали возможность отвлечь внимание от основных сил, так и шведы искали способы избегать генерального сражения. Никто из сторон не придерживался тактики внезапного нападения, всему следовало развиваться планомерно. Касательно шведов всё казалось понятным — без хитрости не обойтись. А вот Петру следовало оставаться осторожным в предпринимаемых действиях, так как ему мнилось скорое окончание войны. Ему и не нужна уже была эта война, так как важные для России земли он захватил. Оставалось разрешить польский вопрос, который не заставит себя долго ждать, причём при любом исходе сражения.

Поныне про Полтавскую битву ходят легенды, словно в Петра попало три пули: одна попала в крест на груди. Верить им или нет? Историки считают, что этот момент для внимания лишний. Ежели кому-то хочется думать, якобы подобное могло быть — не станет причиной для осуждения, ведь подлинно точным ничего быть не может, поскольку всегда сомнение торжествует над здравым смыслом.

Остаётся сказать, как покидали поле боя Мазепа и Карл XII. Мазепа, так и не принявший участия в сражении, последовал за Карлом в Турцию. Если Карл продолжит искать поддержку в лице правителя Османской империи, то Мазепа умер от яда в Бендерах.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1708 год оказался богатым на события, и год этот был трудным для всех, омрачившийся последовавшей зимой, считавшейся за невероятно холодную, но это, как и принято обычно думать, помогло России. Карл XII вознамерился лишить соперника продовольственной базы. Не скажешь с точностью, насколько земли Малороссии кормили Россию в том объёме, который был потребен, если исключить иные плодородные территории государства. Но исторический факт таков, что войска Карла продвигались на юг, где на долгое время остановились под Полтавой, тогда небольшим посёлком с крепкими стенами. Карл всячески пытался брать штурмом, никак не умея реализовать замысел. Что до Петра, он шёл следом за Карлом, в пути встретив одну из частей шведской армии, нанеся поражение в столкновении при деревне Лесной. Генеральному сражению ещё предстояло случиться, пока же следовало ожидать громадных потерь, так как Карл сумел собрать войско под сто двадцать тысяч человек. Впрочем, полностью воспользоваться преимуществом не смог, вынужденный рассредоточить войска. Да и зима окажет важное значение, так как ныне считается, будто половина шведской армии погибла от воздействия холода.

Самое время вспомнить про Мазепу. Полевой предпочёл считать гетмана в качестве радетеля за интересы Малороссии, говоря об этом скорее в негативных оттенках. Складывалось так, что Мазепа вновь оказался перед выбором. Он начал сомневаться в способности Петра противостоять Карлу, опасался и разорения, ради которого Карл и шёл на юг. Предстояло делать выбор. Получалось, откажись от Петра и повернись лицом к шведам, они не станут зверствовать, задумаются о возможности предоставить право на частичное сохранение собственного волеизъявления. Иначе, воспротивься Карлу, как, в случае поражения Петра, Малороссия перейдёт под контроль Польши, более не способная вести вольную жизнь. Тех ли казаков Полевой описывал, каковыми они являлись? Или от казацкого духа почти ничего не осталось, кроме осевших на земле малороссиян? Во всяком случае, следовало каким-то образом обелить память о Мазепе, найдя его действиям благородное объяснение.

Мазепа формально перешёл на сторону Швеции. Причём, надо понимать, малороссияне его в том не поддерживали. По сути, Мазепа хотел лучшего для всех, чему остальные противились. Полевой даже фиксирует момент окончательного предательства — двадцать шестое октября. Ещё до конца года он увидит ошибочность поступка, пошлёт Петру письмо с объяснениями, готовый вернуться к прежним отношениям. Пётр ему не ответит, гетманом станет Скоропадский.

Ошибался ли Мазепа? Если верить Полевому, он считал за необходимое добиваться лучшего для Малороссии. Выступать против России не заручившись помощью более сильного государства — бесполезный замысел. Оставаться же безучастным не имелось возможности, обязательно следовало занять определённую позицию. В таком выборе Мазепа ошибся. Он справедливо опасался: победи Карл, быть Малороссии в услужении Польши, а победи Пётр, такая же судьба ждёт в качестве составляющей Российской Империи. Лучшее из допускаемого — широкие полномочия, положение союзника и самостоятельность в принятии решений. Мазепу поддержало меньшинство, поскольку большинство исторически склонялось в сторону России, где важное значение имела расположенность к православной церкви. А ещё будет лучше, если Карл упрочит положение Мазепы, позволив ему возвыситься над Польшей, вероятно даже в качестве короля. Вполне очевидно, Пётр настолько высоко возносить Мазепу не собирался.

Остаётся выработать обыденное для каждого человека заключение: стремясь к лучшему, не можешь знать, насколько правильно поступаешь, предпринимая то или иное действие, в конечном счёте добиваясь желаемого или оказываясь на позиции проигравшего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Северная война затягивалась, причём затягивалась странным образом. Соперники воевали так, словно не видели друг друга. И почему она стала северной? Тогда как на первых порах воевать приходилось на территориях, расположенных близ Польши, в том числе и внутри данного государства. Непонятным образом повествует и Николай Полевой, снова забывший, кому следует уделять основное внимание. Получалось так, что первое десятилетие войны — преимущественное описание дел Карла XII, тогда как Пётр постоянно находился где-то в стороне, ограничиваясь действиями на малом отрезке шведских владений, тогда как Карл вёл успешные действия на большом участке, смея навязывать собственную волю, нигде не встречая сопротивления. Так, например, он подумывал объявить себя польским королём. И он им почти стал, не прими решения отказаться от власти над поляками, вероятно вступив в противоречие с вольнолюбивой шляхтой. Ведь стань он королём над ними, то никуда из Польши уже не уйдёт, так как поляки вновь устроят смуту и выберут королём кого-то другого. Поэтому Карл рассудил за необходимое обязать шляхту избрать королём Станислава Лещинского, который не был замечен стремлением к политике, скорее предпочитая заниматься наукой.

Собственно, Карл XII не думал о Петре, считая за необходимость разобраться с Польшей, как раз и воспринимаемую им за самого серьёзного участника войны. Пусть Пётр пытался взять Нарву и Дерпт, наконец-то сумев это осуществить, у Карла всё равно имелись другие дела. Мало было отдать корону Лещинскому, следовало убедить поляков в необходимости принять такой выбор. Но в Польше не желали мириться с мнением шведского короля, скорее готовые поддерживать ставленника русского царя — Августа. Таким образом в Польше начиналось брожение. Лишённый королевского титула, Август не оставлял попыток возвращения на трон Польши. Получалось, Карл увязал ещё основательнее, нежели того хотел желать. Гораздо проще было, стань именно он королём Польши, тогда столкнулся бы с тем же сопротивлением шляхты, но имел более основательный подход к подавлению внутренних противоречий. Но не ведал тогда Карл, какие беды его ожидают от столкновений с Петром. Помощь поляков ему могла ещё пригодиться, к чему он продолжал оставаться равнодушным.

Сложно проследить за действиями сторон с 1706 по 1707 год. Наконец стало ясно — придётся останавливать продвижение России вглубь Польши. Войска постоянно передвигались, сталкивались, но особого успеха никому добиться не удавалось. Если кому-то интересен данный период, тот с удовольствием окунётся в приводимую Полевым хронологию. Может возникнет новая мысль, касательно русско-шведских отношений, где пока ещё было непонятно, какой у кого интерес. Да и до сих пор непонятно, к чему мог стремиться Карл XII касательно России, если его взгляд касался Дании, Польши и Саксонии, где Россия становилась нежелательным дополнительным соперником. Может потому Карл до последнего не видел необходимости сдерживать порывы Петра, хотя займись он этим на первых порах, Северная война могла прекратиться гораздо раньше, причём с печальным для России результатом.

В 1707 году Пётр женился на Марте Скавронской, теперь Екатерине. Примерно тогда же он отменил смертную казнь, заменив ссылкой в Сибирь, сделав исключение для убийства и преступления против государства — за эти деяния смертная казнь в прежней мере продолжала применяться. Староверов Пётр обязал носить на одежде цветные козыри.

Что теперь? Противостояние переходило к скоро должному последовать сражению за Полтаву. Силам России и Швеции предстояло сойтись в одном из важнейших сражений Северной войны.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Склонялся ли вообще Пётр к войне со Швецией? Да, он желал иметь выход к морю в пределах Ингерманландии. На этом всегда основываются историки, рассказывая о причинах начала Северной войны. Так ли это? Скорее нужно говорить про общее положение, складывавшееся на севере центральной Европы и вообще в странах Скандинавского полуострова. Позиции Швеции, как государства, находившегося между извечных соперников, никогда не были особенно стабильными, постоянно видоизменяясь. Совсем недавно шведы претендовали на овладение Польшей, могли распространить влияние дальше на юг, чего не случилось. Зато теперь, при Карле XII, то казалось наиболее возможным. Влияние оказала и Дания, стремившаяся овладеть Голштинией. Пётр оказался вынужден согласиться на начало войны, к чему и сам склонялся, имея намерение вернуть исконные русские земли. Одного не учёл Пётр, он недооценил Карла XII, бывшего на десять лет его моложе.

Полевой рассказывает про Карла XII так, будто это воинственный конунг прошлого, способный мириться абсолютно со всем, готовый на любые жертвы. С юных лет Карл увлекался тем же, чем и Пётр — военной дисциплиной. Ничего другого не интересовало, кроме постижения сей науки. Карл мог обходиться долгое время без еды, про оную часто забывая, мог спать в полевых условиях (едва ли не на голой земле), отказывался от проявления праздности, пренебрегал вниманием женщин. То есть в Карле можно даже увидеть подобие князя времён зарождения Руси, охочего до военных походов, тогда как до другого не оставалось времени. Всего этого Пётр не учёл, уповая на собственные таланты. Может именно поэтому война со Швецией выйдет затяжной.

Как действовал Карл на первых этапах? Он быстро выбил из числа соперников Данию, затем перенеся взгляд на Польшу, практически спокойно продвигаясь по её пределам, не встречая сопротивления. Что до Петра, он увяз на первых же подступах к Нарве. Тут стоит сказать, что как Пётр недооценивал Карла, так и тот с тем же отношением подошёл к пониманию возможностей России. Не видел Карл за русским государством способности к великим свершениям, из-за чего долгое время не обращал внимания на дела Петра, отчасти правильно поступая, так как Пётр, несмотря на имевшиеся силы, никак не мог сладить со шведскими крепостями. Полевой это отнёс и на счёт очевидных потерь, уже умерли Гордон, Лефорт и Шеин, — толковых полководцев в России не стало. Но Петру могла сопутствовать удача, оборвись жизнь Карла от пули, поскольку шведский король всегда рвался в бой, получая серьёзные ранения.

В Польше волнения усиливались, тем сильнее, чем ближе Карл подходил к Варшаве. Августу не долго оставалось находиться у власти, его сменит Станислав Лещинский.

Пётр имел успехи, был взят и разграблен Мариенбург. Там же царю приглянулась сирота Марта из польского рода Скавронских, взятая им на попечение, именно ей предстояло стать женой Петра, а в будущем и единоличной императрицей Екатериной Первой. Полевой посчитал нужным сделать оговорку, что прежде Марта уже была замужем за шведским офицером. Оказался захваченным старинный русский город Орешек, он же Нотебург или Нётебург, теперь именуемый Шлиссельбургом. В устье Невы Пётр задумал возвести город, наподобие Амстердама, где до него шведы ещё с XIV века неоднократно возводили поселение Ландскрону, к моменту интереса Петра там стояла крепость Ниен. Так в 1703 году будет заложен город, будущая столица империи, — Санкт-Петербург. Сама Северная война будет длиться ещё восемнадцать лет.

Автор: Константин Трунин

» Read more