trounin.ru

Акт отрицания — это нечто положительное. Таков девиз всей философии Готфрида Лейбница. Его «Новые опыты» представляют из себя набор мелочи, изысканной благодаря шпаргалке, словно специально составленной Джоном Локком. Если Лейбниц ранее и имел определённые мысли, найти которым применения не имел возможности, то теперь он высказал их в полной мере. Не все они имеют важное значение, малое их количество причастно к пониманию человеческого разумения, но все они есть в «Новых опытах».

Мыслит ли душа? И мыслит ли она, когда человек спит? Чистая доска — это состояние души при её рождении? Или душа включает в себя предустановки, тогда как тело их лишено? А может быть наоборот — тело имеет предустановки, а душа истинная tabula rasa? Ответ на сии вопросы значения не имеет. Он ничего не сообщит, поскольку само существование души сомнительно. Если учесть, что душа пребывает в теле, значит она движется относительно его, как движутся мысли относительно мыслительного процесса. Получается, когда тело испытывает голод, душа может о том не знать. Значит ли это, что это о чём-то говорит? Лейбниц задавался поисками неизвестного, чем он чаще прочего предпочитал заниматься, имея изначально недоказуемый постулат в виде Божественного промысла.

Ежели мыслит душа, значит нужно думать дальше только в этом направлении. Душа порождает таким образом идеи. Сами идеи всегда выглядят простыми, ибо изначально состоят из простых составляющих. Однако, учитывая восприятие человека с помощью различных органов чувств, простое принимает вид сложного: понимаемое глазу — неподвластно уху, осязаемое рукой — никогда не станет ясным носу. Поэтому в комплексе любая идея перестаёт быть простой.

Лейбниц загадывает ситуацию — если слепоглухонемому вернуть чувства, сможет ли он узнать без подсказок то, что до того было подвластно его пониманию с помощью одного осязания? При этом он не должен касаться исследуемого объекта. Отличит он тогда куб от шара? Простое для такого человека примет вид сложного. Он не сможет опираться на прежнее восприятие.

В действительности не существует простого. Даже мельчайшие элементы бытия — сложны для понимания. Возможно, человек никогда не сможет понять основы собственного существования. Ему доступны чувства для осознания этого, тогда как во всём остальном Универсум содержит бесконечное множество вариантов для его понимания. Лейбниц это обстоятельство не рассматривает, он старается добиться в измышлениях конечного результата, будто ему одному подвластно дойти с помощью раздумий до осознания истинности. Можно ли понять простое с помощью дум о простом? Не нужно ли для понимания простого задействовать сложные процессы?

Человек не располагает достаточным количеством чувств. Если кто думает, что для выводов достаточно минимальной информации, он окажется частично прав. Как доходили до верных выводов философы древности, используя метод соотношения имевшихся у них в наличии аналогичных примеров, так учёные мужи последующих веков старались прибегать точно к такому же способу. Когда-нибудь будет исчерпан лимит для подобного рода идей, потребуется разработка способности чувствовать Универсум иначе. Тогда понадобятся лейбницы новой эры открытий. Поэтому можно смело утверждать, Готфрид Лейбниц смел прилагать усилия для поиска ответов на вопросы без ответов, чем опередил своё время, но не сумел принести человечеству пользу.

Кроме прочего, Лейбниц настаивал на введении подобия золотых мер, понятных каждому человеку, числам он желал дать определённые названия, отказавшись от использования степеней. Ещё раз Готфрид упомянул бесконечность, возможную лишь при применении её к Совершеннейшему Существу. Он затронул понимание длительности, протяжённости, свободы, относительности, тождества. Пытался размышлять над прочими идеями: ясными, смутными, отчётливыми, неотчётливыми, реальными, фантастическими, адекватными, неадекватными, истинными и ложными. Обо всём, чего коснулся Джон Локк, говорил и Лейбниц.

Автор: Константин Трунин

» Read more

С чего начинает Лейбниц повествование? Он создаёт уютную обстановку для длительной беседы между Филалетом и Теофилом. Филалет только прибыл из Англии и спешит поделиться с другом сведениями об одной примечательной книге, о которой они оба наслышаны. Кроме того, Теофил сознаётся в отхождении от взглядов картезианцев, поэтому он готов принять новое учение или просто его обсудить. Два друга занимают удобное положение. Филалет начинает по пунктам излагать своими словами примечательный труд, а Теофил, почти без раздумий, даёт развёрнутый комментарий, редко сходясь во мнении с ему сообщённой информацией. Читателю понятно, словами Теофила говорит непосредственно Лейбниц. И поскольку Готфрид испытывал тягу к спору ради него самого, то даже будь он с чем-то согласен, всё равно измыслит такое, лишь бы казаться умнее оппонента.

Поскольку есть желание говорить, так ли важно — о чём будет сказано? Лейбниц открыто говорит об интересующих его затруднениях. Будучи сторонником воздействия на человека Совершеннейшего Существа, признавая за ним неограниченное могущество, он порицает сторонников Спинозы, соглашавшихся со свойственным Богу могуществом, отказывая ему в совершенстве, мудрости и прочем. Хорошо, что Лейбниц не ввёл в беседу третье действующее лицо, чем мог усложнить понимание предлагаемого им содержания. Редкая оговорка важна непосредственно для Готфрида — как бы не познавал действительность человек, делает он это согласно повсеместно происходящим изменениям, берущим начало от движения Совершеннейшего Существа.

В этом кроется главная причина критики Лейбница. Ежели всё совершается по чьему-то замыслу, значит не может человек ничего из себя не представлять, когда он рождается. Само рождение не является случайным, так как происходящее завязано на воле Бога, знающего наперёд, к чему приведут его действия. Не может Бог допускать возникновение чего-то нового, прежде не существовавшего. Лейбниц в разное время считал, что Универсум состоит из монад или простых субстанций, всегда постоянных и неизменных. Поэтому откуда может возникнуть человек без предустановок?

Лейбниц не рассматривает человека подобно Декарту: не разбирает на составляющие и не выясняет, как рождаются мысли, эмоции или телодвижения. В человека с рождения вложена требуемая для жизни информация. Или, возвращаясь к влиянию Божества, то происходит благодаря изменениям в Универсуме. Ежели совершает движение Бог, следовательно разворачивается множество последующих событий, в результате которых человек начинает мыслить, чувствовать или чем-либо заниматься. Думая так, можно вообще отказаться от стремления узнать о зарождении в человеке стремления к познанию. Есть ли разница — чистая он доска или нет? Если любое происходящее событие связано с определённым движением Совершеннейшего Существа, в том числе и написание Лейбницем возражений Джону Локку.

И если будет необходимо, Готфрид изменит своим представлениям. Собственно, содержание первой книги его «Новых опытов» — это желание узнать, чем может быть наполнен человек. Не каждый поймёт — спорит Лейбниц или нет. В некоторых суждениях он принимает на себя роль оппонента и отстаивает иную точку зрения, вводя в заблуждение стремящихся понять, что именно желает доказать на страницах труда Готфрид. Как всегда, смысл заключается в стремлении сказать больше оппонента и оказаться в глазах учёного сообщества более крупной фигурой.

Схожесть взглядов становится ясной тогда, когда оказывается следующее: Лейбниц и Локк одинаково уверенны в существовании Бога и в равной мере признают врождённым для каждого человека понимание существования Совершеннейшего Существа. Лейбниц заставляет Локка в тексте «Новых опытов» сделать таковое допущение, чем обеспечивает себе первую победу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Лейбниц выступил в качестве препятствия для английского философа Джона Локка. Будучи амбициозным человеком, Готфрид любил обсуждать чужие размышления, делая так сугубо из желания вступить в спор с ещё одним оппонентом. К чести Локка, Лейбниц не встретил понимания. Переписки между ними не получилось. Титаническое переосмысление Готфридом трудов Локка ни к чему не привело. Его оппонент умер в 1704 году, и Лейбниц не стал публиковать, написанный им к тому моменту, труд, в котором он, словно философ древности — на основе диалога между двумя мужами, старался опровергнуть часть воззрений, предоставив вместо них собственный вариант трактовки. Такой подход — напрасное распыление сил. Но Лейбниц иначе не умел — ему всегда требовалась мишень, на мнение которой он будет опираться: иным образом он не умел философствовать.

Рассматривать работу Лейбница, предварительно не ознакомившись с трактатами Локка, допустимо. Лейбниц словами одного из мужей выскажет его точку зрения, чтобы тут же огласить собственный комментарий по данному поводу. Учитывая скоротечность дум Готфрида, любое его суждение вскоре будет опровергнуто самим автором. Поэтому нельзя делать никаких выводов. Лейбниц стремился поделиться мыслями — вот и всё назначение написанных им «Новых опытов». И каким бы близким к правде ход его рассуждений не казался, он настолько же верен, как многое после неоднократно переосмысленное Лейбницем, если и имея важное значение, то только по состоянию на момент написания каждого конкретного фрагмента.

Основное расхождение в воззрениях Локка и Лейбница — это отношение к способности человека познавать. Локк считал, что человек — чистая доска, то есть tabula rasa, он рождается без умений и со временем приобретает требуемые ему знания. Лейбниц выступил с опровержением такого мнения, считая, в человека требуемое заложено с рождения — скрытое только необходимо в себе открыть. На первый взгляд, два отличных друг от друга мнения не могут быть объединены. Но потомки знают, насколько правы были Локк и Лейбниц — им требовалось придти к компромиссу. Как известно, их беседа не сложилась. За Локком осталась правда, тогда как мнение Готфрида пребывало в безвестности порядка шестидесяти последующих лет, и когда оно стало достоянием общественности, люди уже пришли к пониманию необходимости сочетать чистую доску Локка и, выразимся примерно, сундук Лейбница.

Ряд исследователей считает противостояние Локка и Лейбница подобием отличия во взглядах между Аристотелем и Платоном. Такое допустимо предположить, но с тем отличием, что, отождествляемый с Аристотелем, Локк поменялся местами с Лейбницем-Платоном, что не позволяет адекватно соотносить воззрения философов древности и текущий спор вокруг нового понимания человеческой способности познавать. Нужно говорить о повторении пройденного этапа в формировании мысли, либо согласиться с эфемерностью выводов мыслителей из последующих поколений.

Сможет ли читатель внимательно следить за диалогом Филалета и Теофила в «Новых опытах» Лейбница? Стоит сослаться на «Первоначала философии: Об основах человеческого познания» Рене Декарта, где всё предлагалось подвергать сомнению. В случае Готфрида, сомнению подвергается точка зрения Локка, тогда как автор сего трактата берёт на себя роль принимающего окончательное решение человека. Эфемерность бытия — единственно возможное доказательство возможности всего. Посему можно следить за диалогом, не принимая его излишне серьёзно.

«Новые опыты» состоят из четырёх разделов: О врождённых понятиях, Об идеях, О словах, О познании. Разбираться с каждым из них — полезно для зарядки ума, но вредно для желающих понять более, нежели им доступно на данный момент. Если чей взор коснулся трудов Лейбница, значит человек уже испытал на себе метод отрицания всего и готов испробовать метод спора ради установления промежуточной истины.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жизнь прожить, чтобы о тебе через тысячу лет написал Андрей Волос? Или жизнь прожить, чтобы тебя помнили и любили, а прочие пытались понять, как трудно было становиться на ноги в государстве, продолжавшем ощущать тягость влияния арабского завоевания? Человек о том не думает. Пусть напишет Андрей Волос, или арабы угнетают твою страну, жизнь от этого другой не станет. Рудаки думал об ином, что способен понять ценитель его стихов. Пониманию прочих то будет недоступно. Можно усвоить лирику Рудаки, но осознать истинную сторону его бытия не получится. Он стал первым, кто решил творить на персидском языке вновь. И за эту его храбрость помнят и любят.

Главным героем произведения «Возвращение в Панджруд» является царь поэтов Рудаки. За плечами прожитые годы, впереди дорога в родные края. Он ослеплён и изгнан, свет померк вместе с блеском его собственного могущества. Некогда создатель популярных стихов, ныне униженный и брошенный на поругание старик. Его поручили довести шестнадцатилетнему парню — за ним будет следовать Рудаки. Что поймёт читатель из предложенного вниманию текста? Практически ничего. Будут разговоры о поэзии и ряд событий, но мусульманской Персии и истинной сущности Рудаки не будет. В подобие Панджруда мог идти кто угодно, только не царь поэтов.

Нет мудрости в речах главного героя. Волос с первых страниц предупредил — не стоит искать исторически верные моменты, значит не встретит читатель в произведении и самого Рудаки. Ослеплённый поэт бредёт в беспросветной тьме, встречает восхваляющих его людей, гневается на гревшихся под лучами славы его имени. Лишь это хорошо усвоит читатель, так и не узнав, кто именно был перед ним. Рудаки мыслил при жизни о том, о чём герой Волоса ни разу не задумался.

Дальняя дорога — отличная возможность вспомнить прошлое. Опять же, чьё прошлое вспоминает Волос? Некоего поэта, чей блеск угас. В этом блеске если и были примечательные моменты, то читатель их не увидит. Описательная часть значительно пострадала от авторского участия. Представленный на страницах, главный герой оказался вне времени и пространства. Он сталкивается с обстоятельствами, которым рано было случаться. Беллетристика не требует точного соответствия описываемому, что, с одной стороны, облегчает работу писателю, с другой — вводит в заблуждение читателя.

Новых открытий «Возвращение в Панджруд» не сделает. Возможно, Андрей Волос вкладывал в содержание аллегорию на его личную современность. Если так, то надо знать предмет глубже, нежели иметь о нём общую осведомлённость. Рудаки на страницах живёт не средневековой жизнью, он приравнен автором к создателю шлягеров. И когда разрушается стена, тогда в услугах Рудаки общество перестаёт нуждаться. Он пел для услады иных властителей, чего новая власть ему простить не могла. Став жертвой перемены политических вкусов, Рудаки словно ослеп, но для ясности — был лишён зрения физически. Такой царь поэтов мало соответствует действительности, ибо петь он предпочитал о любви и угаснувшей молодости, чем не мог кому-либо навредить.

Читатель понимает, главному герою некуда возвращаться. Куда он идёт, там ничего не осталось. Думал ли об этом Рудаки? Волос точных представлений о том не сообщил. Иные думы в голове. Важнее для сюжета оказались другие действующие лица, чьи судьбы переплелись со странствием ослеплённого поэта. Видеть Рудаки не мог, значит следовало сконцентрироваться на словах. Но и словам требуется придавать видимость, а не создавать видимость, наполняющим содержание произведения, словам. Нельзя строго судить «Возвращение в Панджруд» — это роман-фантазия Андрея Волоса.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вышел из-под пера Николая Рыжих «Макук»: приметили его, поступил он в Литературный институт, где его, как прекрасного прозаика, испортили. До того живой и цельный творец художественного текста — оказался создателем продукта для массового потребителя. И тема ему близкая, и проблемы поднимаются Николаем важные, но структура произведения пострадала, от необходимости искусственно насадить эпизоды, важность которых для истинной художественной работы не требуется. Так перед читателем развернулось полотно жизни Ваньки Проскурина, приехавшего за длинным рублём на Камчатку по набору. Быть произведению лучше и качественнее, но того не случилось. После у Рыжих не поднимется рука на столь крупные произведения, он сконцентрируется на рассказах.

В образе Ваньки Николай частично отразил собственный опыт прибытия на Камчатку. Рыжих до того был тесно связан с Дальним Востоком, а вот для Ваньки сей край стал местом удивительных открытий. Проскурин увидел богатую на животных и бедную на растительность природу, почувствовал недружелюбие климата и подружился с приятными компанейскими людьми. Камчатка — такой край, где человеку ничего не жалко. И денег тамошние жители зарабатывают чрезмерно много, сколько им не требуется, так как тратить их не на что.

Ванька сразу взялся за работу, для него нашли место плотника. Он подселился к девчатам в недостроенный дом. И всё у него складывалось хорошо. Ванька даже смел вспоминать о доме, как вернётся назад и заживёт полной жизнью, лишённой прежних забот из-за нехватки наличности. Жизнь иначе распорядилась. Камчатка не отпустит Ваньку, жить ему бок о бок с моряками и поднимать тутошний колхоз, наблюдая за варварским отношением человека к природе. К последним страницам Рыжих в полный голос заявит собственный протест, обвинив Советское государство в нецелесообразном использовании имевшихся в наличии ресурсов. Перевыполнять планы хорошо, но однажды окажется, что вся рыба вычерпана, уничтожены звери и птицы, и более на Камчатке делать человеку нечего, поскольку смысл нахождения людей тут станет бессмысленным.

Рыжих нарочно затрагивает тему взаимоотношения полов. Главному герою потребуется женское внимание, без этого никакой мужчина не будет чувствовать себя полноценным. Коли так, требовалось создать благодатную почву для зарождения чувств. На кого обратит внимание Ванька: на молодую девушку или опытную женщину? Рыжих об этом рассказывает, но не так, как того хотелось видеть читателю. Требовалось после работы над текстом его скомпоновать и расставить главы в необходимом порядке, чего автором сделано не было.

Читатель только в конце узнает об обстоятельствах прибытия главного героя на Камчатку. Рыжих словно дописывал упущенное, он припоминает трагические случаи или шокирующие эпизоды. Повествование получилось рваным. Читателю кажется, Николай не имел желания писать «Ваньку Проскурина». Остаётся предположить, что этого требовала учебная программа Литературного института. Писатель обязан создавать художественные произведения, даже помимо желания. И Рыжих написал — иного объяснения найти не получается.

Автора должны переполнять идеи, иначе ему не следует браться за создание художественного произведения. Зачем, если смысла от ещё одного текста не прибавится? Свои мысли Рыжих прекрасно выразит в последующих рассказах. Он снова расскажет о Камчатке, о первых впечатлениях, обидах за отношение человека к природе и много ещё о чём, без использования крупной формы. Нужно писать так, как получается лучше всего. «Ванька Проскурин» останется в прошлом, лишь бы для читателя данная работа Николая Рыжих не стала первой. Тогда начав, придётся сразу закончить знакомство с автором.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жадным до денег Лесков посвятил отдельное произведение, написанное для постановки в театре. Это пьеса «Расточитель» — драма в пяти действиях. Читатель становится свидетелем трагедии, как человек убивает и клевещет на других, оставаясь оправданным обществом. Для Николая нет ничего невозможного, даже при описании событий, далёких от желаемого соответствия действительности. Самое страшное, все действующие лица знают об особенностях представленного им дела, полностью его одобряя. Получилось так, что подобное не осуждается у себя, но подвергается критике у других.

Будь Леди Макбет Мценского уезда умнее, не быть ей осуждённой на каторгу. Она бы взяла ситуацию в свои руки, обогрела наследника и после выставила его в невыгодном свете, отправив в Жёлтый дом. Почему бы и нет. Только кажется, что такое не получится осуществить. Человеческое общество чаще проявляет слепоту и глухоту к очевидному, отрицая разумное понимание происходящего. Достаточно подтасовать факты, как законный наследник обвиняется во всех смертных грехах, никогда оные не совершив, а тот, на чьём счету убийства и клевета, становится в глазах людей наилучшим из них.

Ока Волгу питает, а та до Каспия воды несёт, говорит Лесков. Подразумевая, что тайное становится явным для всех. Но всё ли впадает в Каспий из приносимых ему Волгой вод? Не случается такого, чтобы воды по пути следования изменили своё содержание на прямо противоположное? У Лескова случается именно так. Верящий в собственную правоту, человек не может доказать этого перед другими. Каким бы он не был положительным, сколько бы не сделал хороших дел, при умелом подходе будет подвергнут сомнению и лишён заслуженных им прав. Этот человек продолжит недоумевать, поздно осознав, насколько напрасными были его ожидания встретить понимание, думая, якобы в предъявленных ему обвинениях нет ничего кроме глупости.

Читатель будет негодовать, а Лесков продолжит усиливать давление. Происходящее кажется фарсом. Так хотелось Лескову, чтобы его пьесу понимали именно таким образом. Сделай Николай главного героя подобием Апулея, как пали бы обвинители перед ним и оказались бы опозоренными. Но в сюжете нет Апулея, главный герой воплотил собой осла, на котором едут, который понимает, что на нём едут, и который думает, стоит ему взбрыкнуть, как седоки свалятся с шеи, а он продолжит идти без отягощающей его плечи ноши. Лесков старался сделать акцент на другом, и читатель вполне понимает, почему происходит именно описываемое.

Главные герои Лескова не умеют защищаться. Они принимают должное, не стараясь этому возражать. Их смысл существования — плыть по волнам судьбы, не задумываясь, куда вынесет. Они могут наложить на себя руки или созерцать действительность, но не будут пытаться исправить ситуацию к лучшему. Некоторые из них пытаются, но заканчивают ещё хуже, нежели просто уступи они требованиям общества. Осознание приходит к ним поздно, когда всё уже случилось. И даже тогда они не прилагают усилий к борьбе, окончательно смиряясь с неизбежным.

Лесков решил воздать каждому действующему лицу по его заслугам. Не долго радоваться нарушителям спокойствия достигнутой победе, беда придёт и на их голову. Должна ведь пьеса заканчиваться положительно, чтобы читатель негодовал от несправедливости, смиряясь с произошедшим, так как все злодеи в итоге будут наказаны. Однако, Лесков внёс одно допущение — основной зачинщик, подбивавший персонажей на злодеяния, продолжит здравствовать и безбедно жить. Почему он остался в выигрыше? Кому-то ведь требовалось выйти сухим из воды.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Человеческая сущность — податливый материал в руках писателя. Создатель художественных текстов может влиять на жизни людей, используя любые угодные ему сюжеты. Допустимо полностью извратить реальность, представив, вместо довольного жизнью персонажа, унылое создание неизвестного пола, привыкшее к угнетению. Таким вышел из-под пера Лескова главный герой произведения «Котин доилец и Платонида». Кто он? Воплощение ужасов детей, выросших на немецком фольклоре, русское подобие гофмановского кошмара или нечто самобытное, рождённое в фантазиях Николая?

Жизнь отошла на дальний план. Теперь Лесков взялся за сказки. Он рассказывает об ущербном человеке, с детских лет не знавшем, что он родился мужчиной. Читателю становится понятно, через сколько проблем такому персонажу предстоит пройти. Если человек узнаёт подобное, став уже сознательным, ему очень трудно перестроиться. До самого конца полное осознание истинной природы к нему может так и не придти. Был бы он хотя бы красив лицом или душой, но и тут Лесков не позволил ему быть счастливым. Со страниц на читателя смотрит уродец, которого всякий встречный спешит унизить.

Детство стало адом для главного героя. Над ним издевались. При таких обстоятельствах остаётся ждать от автора позитивную концовку или оправдывание существования столь некрасивого персонажа. Лескову и тут безразлична судьба описываемого им действующего лица. Пусть читатель негодует, либо становится солидарным с большинством внимающих сказу. Кто-то проявит сочувствие, основная же часть сохранит спокойствие — мало ли блаженных в жизни встречается, кому-то и о них нужно рассказывать.

Главному герою требовалась опора. Из родственников у него остались те, кто сам нуждается в помощи. Поскольку нищета и голод одолевают героя, он не имеет права вмешиваться в чужую жизнь, внося разлад в худую, но сытую действительность. И тут читатель впервые сталкивается с позитивной стороной характера, понимающего, ежели не спасти племянниц, путь им в утешительницы желающих ласк мужчин. Главный герой не мог спокойно пройти мимо понимания данного обстоятельства. Читатель думает наоборот — будущее для действующих лиц автором обозначено, изменению подлежат занимаемые ими позиции. Как главный герой не найдёт себе приют, так и его племянницам всё равно предстоит идти в обозначенном для них направлении, только теперь в соответствии с ухудшившимися условиями для их вхождения в общественную жизнь.

Лесков в прежней мере сумбурен. Каким образом он исправит представленную на страницах ситуацию — не совсем ясно. В сюжете появляется Платонида, влияющая на главного героя. Так как красочность сцен резко падает, читатель более не понимает, для чего ему ярко расписывался гофмановский персонаж, продолжающий существовать без раскрытия авторских задумок. Лесков к чему-то хотел подвести читателя? Интересно, к чему именно?

На этом хочется закрыть парад героев Лескова, далёких от естественного понимания происходящих в мире событий. Понимает ли это Лесков? Или пока он находится под прикрытием псевдонима Стебницкий, он усиливает негатив в предлагаемых им читателю произведениях? Котин доилец воспринимается последней возможной каплей в стакане человеческих страстей: он — доведённое до абсолюта лесковское представление о понимании человеческого бытия. Невозможно переступить далее сей грани. Николай перестал скрывать порочность действующих лиц, наоборот, раскрыв, где требуется искать корень проблем. Ответ известен — мировоззрение человека формируется при взрослении. Если ребёнка лишить адекватного восприятия реальности — вырастет элемент, выступающий против общественных ценностей, или, иначе говоря, общественные ценности будут выступать против такого человека.

Всему есть мера. Лесков испытывает терпение читателя. Не боится Николай столкнуться с недоверием.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обстоятельства всегда против героев Лескова. Не в том мире они родились, потому не суждено им быть счастливыми. Они без устали стараются найти удобный для жительства уголок, всюду сталкиваясь с неблагоприятными обстоятельствами. Проблема усугубляется социумом, которому антипатичны действующие лица произведений Николая. А если постараться предоставить одному из героев возможность найти своё предназначение среди окружающих его людей? Он будет поступать в свойственной ему манере общения, однако кому-то он придётся по душе. Так или иначе, но Воительница стала подобием оного персонажа.

Не скажешь, чтобы Воительница нравилась окружению. Её многое не устраивало, но она не чуралась действительности, стараясь быть со всеми рядом. Воительница бралась за трудные дела, стараясь помогать. Разрешала проблемы она своеобразно, вместо благого выхода из затруднительных ситуаций, она предлагала сомнительные решения. Человеческие жизни ломались — Воительница тому способствовала, не понимая, как её помощь важна людям и сколько после этого возникает проблем. Разве помощь человека не достойна положительной оценки? Некоторым людям лучше не вмешиваться, дабы не наломать ещё больше дров.

Читателю трудно понять нрав Воительницы. Лесков сказывает собственную историю. Его слог сумбурен и не даёт полного раскрытия картины описываемых событий. Тяжело определиться с отношением к главной героине, воспринимая её искусственно созданным персонажем. Ранее такого за Лесковым не замечалось. Живые портреты из очерков уступили место некоему собранию комплексов. Николай пожелал отдалиться от описания психопатических нарушений? Отчасти у него получилось, ибо представленный им персонаж старается бороться с писательской натурой вычленять сумасшедших из окружающего мира. Но не сумел Лесков преодолеть себя, наградив Воительницу сомнительным завершением жизненного пути.

От лжи человеку трудно отказаться. Ещё труднее — пытаясь это делать специально. Поставь перед собой цель не лгать — уже соврёшь. Сама жизнь — большая ложь. Социум построен на обмане, законы не предполагают благих побуждений, люди стараются опровергать причастность к животным. Стараться это исправить — значит верить в осуществление невозможного. Старалась отказаться от лжи и Воительница Николая Лескова, занимаясь в действительности самообманом. Нельзя увидеть в человеке положительные черты, если их нет. Воительница будет пытаться измениться, пересмотрев отношение к жизни.

Менял отношение к творчеству и Лесков. Попытка создать адекватного персонажа, способного правильно реагировать на происходящее с ним — провалилась. Кругом Воительницы подлецы, желающие иметь лучшие условия, нежели они способны их самостоятельно создать. В этом круге Воительница принимает подобие свахи, связывая человеческие судьбы, предварительно исключив в собственном представлении всё отрицательное о предложенных ей людях. Проще закрыть глаза и представить иллюзорный мир, но не соглашаться, что за внешностью определённого человека может скрываться кто-то нелицеприятный.

Сколько слов, — скажет читатель, — было бы по существу хотя бы одно из них сказано. Это правда. Читатель придумал собственный образ Воительницы, почти никак не связанный с предложенным Лесковым. Почему так получилось? Читатель возлагает вину на писателя, не сумевшего до него достучаться, предложив ему нечто искусственное. Вывод, безусловно, будет сделан — важный непосредственно для читателя. Он заключается в следующем: жизнь трудна для понимания, особенно если речь идёт о персонажах Лескова.

Как Воительница тешилась иллюзиями, так и читатель имеет личное мнение о представленной для ознакомления повести, трактуя текст на угодный ему лад. Согласимся с Лесковым, видеть мир нужно таким, каким тебе хочется. Если видишь сумасшедших, тогда мир полон сумасшествия. Если видишь добрых и отзывчивых людей, то и мир ими наполнен.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если персонажа Лескова поставить перед необходимостью убивать — он не станет задумываться. Его руки потянутся к мешающему объекту и без сожалений свернут тому голову. Прежде в меру мирные, они должны были понять, каким образом им добиваться желаемого. Мог Овцебык устроить кровавые разборки? Или баба из Жития переколоть вилами округу? Остановило Лескова понимание необходимости придерживаться правды. Овцебык и баба такого не совершали, а вот Леди Макбет из Мценского уезда хладнокровно убивала людей, ибо именно того требовало её умственное помешательство. Поэтому Лескову потребовалось проявить фантазию и отразить на страницах ход событий таким образом, чтобы сразу стало заметным нарушение в психическом здоровье главной героини.

Жила-была молодая девушка, маялась от скуки, не зная развлечений и оттого страдая. Не одарял её муж любовью, она её от него и не желала. Что подвигло данную девушку на убийство? В-первую очередь, боязнь за будущее. Поставленная свёкром в неудобное положение, она быстро приняла решение, как устранить мешающего ей свидетеля. Так случилось очередное грехопадение, приведшее к зрительным и слуховым галлюцинациям. Более главная героиня к адекватному состоянию не возвращалась, с туманом в голове продолжая совершать сумасбродные поступки. Никто уже не сможет спастись от неё. Она будет убивать, пока не будет остановлена.

Драматизация идёт по нарастающей. Девушка желает любить. Ради сего чувства она живёт. Но Лесков вмешал в повествование иную сторону человеческого сумасшествия, заставив главную героиню бороться за перешедшее ей по наследству имущество. Вседозволенностью пропитал Николай страницы. Изначально испуганная, после искусанная совестью, героиня продолжала убивать, не отдавая себе в том отчёта. Не было дум о будущем — наитие руководило процессом. Хладнокровно убитой жертвой оказался лишь свёкор, прочие расстались с жизнью по своей собственной вине, вмешавшись в дела готовой на всё женщины.

Не станем оправдывать первоначальную скуку главной героини и случившееся после. Иного сюжета от произведения Лескова читатель не ждал. Снова на страницах сумасшедшее действующее лицо, живущие согласно внутренним установкам неприятия с ними происходящего. Другое понимание не требуется, как и поиск похожих сюжетов в литературе. Достаточно знания творчества непосредственно Лескова, чтобы увидеть закономерность в поступках им описываемых персонажей.

«Леди Макбет Мценского уезда» — это очерк, — скажет читатель. — Лесков переложил своими словами реальную историю. Такое мнение не оспоришь. Однако, зная манеру изложения Николая, видишь всё то, чего ожидаешь от его работ. Исключением становится сам факт происходящих в произведении убийств. Ранее Лесков представлял безумных, но всё-таки уживчивых персонажей. С Леди Макбет ситуация иная — она убивала. Осталось понять причины её поведения, что Лесков и проделал. Кроме прочего, Николай добавил в сюжет элемент мистики, воспринимаемый обыкновенной галлюцинацией. И ежели так, то не получится отрицать нарушение психического здоровья у главной героини.

Лесков не стал разубеждать Леди Макбет в её праве на противоправную деятельность. Она оказалась глубоко больным человеком, чью жизнь погубило измышляемое молодыми людьми любовное чувство. Не понимая, каким образом протекает любовь, главная героиня готова была ради её отстаивания на крайние меры. Любовь обязательно пройдёт, поставив человека перед фактом зазря свершённых во имя её дел. И тут Лесков не позволил Леди Макбет до конца осознать мимолётность любовного увлечения, описав то, к чему приходят все, кто желает ощущать полноту жизни и не думать о последствиях такого желания.

Пусть Леди Макбет Мценского уезда — зверь, она всё равно стала тем персонажем, чья жизнь удостоилась очерка Николая Лескова.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Лёд на реке трогается единожды весной, а у Лескова персонажи умом трогаются многажды и постоянно. Среди таких оказалась крестьянская баба, жившая своей нелёгкой судьбой, чтобы удовлетворить писательские прихоти. Вроде и не от чего было трогаться бабе умом — да вот трогалась она им, порою по причине понятной, а чаще без всякого объяснения. Пользовались тем мужики, удовлетворяя низменные потребности. Прочие бабы совсем без ума были, коли отстранёнными оставались. Жить бы бабе тихо и спокойно, не задумываясь о судьбе, она же полюбила и попыталась обрести счастье в чужом краю. К чему это привело? Она ещё порядка трёх раз тронулась умом.

Жалеть бабу в произведении Лескова не следует. Не заслуживает она к себе снисхождения. Николай строит повествование так, что нужно быть слепым слезоточивым существом, лишённым мыслительных способностей, чтобы проявить сочувствие к главной героине. Безусловно, баба лишена возможности жить на собственное усмотрение. Выдадут её замуж, и жить ей с мужем. Лесков о том подробно расскажет. Николай не жалеет места. Читатель видит все свадебные церемонии, вплоть до первой брачной ночи и дальнейшей жизни молодых.

Сумасшествие коснулось главной героини практически сразу. Не усмотрели люди, что баба с дефектом. Стала она творить сомнительное. Всё кажется ей, будто червь её сердце сосёт. Не может найти себе покоя, изнывая от сих дум. Придётся теперь бабу лечить. Лесков выбрал сомнительные методы, предложив читателю разгул эротических фантазий. Чем бы не лечили бабу, она к благоразумию не смогла вернуться. Только казалось, якобы баба пришла в адекватное состояние, продолжая на свой лад куролесить.

Два примечательных момента читатель может найти в «Житии одной бабы». Первый — описание быта крепостных. Второй — отношение к беглым крестьянам. Баба сбежит от мужа и подастся с любовником в сторону Украины. Поиски лучшей доли к благу не приведут, так как не даёт Лесков героям своих произведений права на счастье. Они будут разлучены, плод их любви погибнет, а баба, как и прежде, будет периодически впадать в полоумие. Иного ей не оставалось — Николай хотел видеть житие бабы именно таким. Снова появится место для эротических фантазий, пока главная героиня будет продолжать оставаться в умственном помешательстве.

Представить идиллию крестьянской жизни не получается. Не рисуется воображению пастораль. Представленная читательскому вниманию баба — измышление самого Лескова. Ежели Николай знал пример жизни её подобия, то большую часть её судьбы он домыслил в присущем ему духе. Не требовалось сводить поведение главной героини к постоянным припадкам умопомрачения, когда имелась возможность донести до читателя истинное положение крепостных женщин. Но про такое Лесков не умел рассказывать — ему требовалось описывать помешавшихся людей, чертами которых он и наделил бабу в её житии.

Давайте представим, что главная героиня «Жития одной бабы» истинно искала счастья. Ей претил муж, она желала любить ответно. Терпеливо ждала главная героиня, пока жизнь наладится. Этого не происходило. Счастье показалось близким, стоило почувствовать ласковый взгляд пришедшегося ей по душе мужчины. И завязались между ними отношения, понесла по сей причине баба. Дабы избежать позора, решили бежать влюблённые, желая обрести твёрдую почву под ногами. Но жизнь — есть жизнь. Беглых крестьян вылавливали, наказывали и отправляли на каторгу, либо домой. Редкий из крестьян доходил до пункта назначения, погибая от истощения или от болезней. Лесков мог рассказать настоящую историю, без задействования психопатических отклонений, которые и сломали жизнь главной героине.

Автор: Константин Трунин

» Read more