trounin.ru

У каждого времени свои радости и печали. В правление царя Александра — желание принимать проводимые реформы, вместе с крайним несогласием способов их претворения в жизнь. Пусть царь стремился смягчить долю населения страны, доведённого до крайней мрачности, особенно ввиду случившего кризиса по причине поражения в Крымской войне, напряжение в обществе нарастало всё сильнее. Невзирая на проводимые Александром реформы, главнейшее из значений отводится отмене крепостного права. Обо всех других реформах можно было и не говорить, а потомки о них и вовсе ничего не помнят. Так о чём тогда мог писать Успенский? Он снова брался за отражение на страницах проблем эмансипированных крестьян.

В 1867 году Николай написал рассказ «Следствие». Как быть крестьянину, не способному найти средства для существования? Ему скажут: продавай орудия производства, забивай скотину, избавляйся от коня. На это крестьянин разумно отвечал: а как жить после, не имея способа добыть пропитание? Разумный выход из ситуации словно отсутствовал. Потому вывод читатель делал чрезмерно категоричный.

В том же году написан рассказ «Катерина» — о том, как у женщины умерли муж и сын, а затем она сошла с ума.

В 1868 году Успенский вернулся к обсуждению прежней темы с рассказом «Деревенский театр». Николай рассказывал про помещика, державшего крестьян в строгости. Он навёл в своих владениях едва ли не армейские порядки. Никто ничего не мог сделать, не предупреди он о том заранее с помощью рапорта. А если кто и удосуживался поступать без уведомления барина, на то быстро подавался рапорт требуемого для такого случая содержания. То есть помещик обладал полнейшей информацией о происходящем. А сделал это из единственной цели — избежать воровства. Но как быть человеку, когда он другим образом не сможет добыть ему требуемое? Развивая событийность, Николай вносил в повествование элементы деревенского театра, когда одно из действующих лиц предложило сюжет для пьесы, изобразив крестьянина, дерзнувшего из-за нужды рубить барский лес. Пусть барин он такого поступка ничего не потеряет, но разве можно одобрить подобного рода преступление? Пусть читатель сам думает, насколько оправдано прощать за мелкие проступки, не дожидаясь общего бунта.

И вот в 1870 году из-под пера Успенского выходит повесть «Издалека и вблизи». Прошло почти десять лет с поры отмены крепостного права, наступало время первого осмысления последствий. Поменялась ли жизнь на селе? Поменялась! Прежде помещики ума для ведения хозяйства не прилагали вовсе, теперь вынуждены этим заниматься. Хочешь продолжать вести помещичьи дела, будь добр изучить тонкости такового искусства. Отныне помещики научились вести сельское хозяйство, преуспевали и в животноводстве. Почти не осталось тех, кто проводил дни лишь в охоте и рыбалке. Поэтому графа, решившего навестить поместье, соседи-помещики не поймут. Да и он их не сможет понять. Как ему понять людей, которые даже готовят себе самостоятельно?

Конечно, оставались помещики, с которыми граф мог найти общий язык. Не все соглашались изменять уклад жизни, всё-таки умея находить возможности для продолжения существования. Но и с ними графу будет скучно. Он чаще станет задумываться о жизни, рассуждать о бренности бытия. И может сам придёт к мысли о необходимости перебороть себя изнутри. Безусловно, тому не бывать, пока граф не окажется на положении помещиков, чья надежда на завтрашний день зависит сугубо от их способности вспахать и засеять землю.

Как быть дальше? Ратовать за прошлое бесполезно, нужно подстраиваться под изменение обстоятельств.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Крепостное право в России отменили в 1861 году, пять лет спустя Успенский написал рассказ «Фёдор Петрович». Было необходимо показать, каким образом происходил перелом в самосознании людей. Ведь он происходил повсеместно, как в головах прежних крепостных, так и в барских умах. Одни пытались понять, каким образом выжить в мире, где отныне тебе никто ничего не должен, тогда как ты остался без всего, словно выброшенный из дома на улицу человек. Другие — оставшиеся в домах — не понимали, каким образом распоряжаться с хозяйством, которое более не обрабатывала дармовая сила. Лучший способ такое показать — начать незадолго до отмены крепостного права, чтобы, уже после свершения эмансипации, отразить итог. Да вот окончательный результат всё равно останется для читателя промежуточным, поскольку ни в чём не бывает завершения, так как жизнь безостановочно движется только вперёд.

Что на селе всегда существовало и будет существовать — это кабак. Кто владеет сим питейным заведением: не прогорит. Разумеется, прогореть можно, коли занимаешься этим делом ради баловства. Держать кабак сельскому мужику — дело для него полезное и прибыльное. Ежели кабаком владеет барин — толка не будет. А если при кабаке барин станет держать дельного мужика, питейное заведение заживёт самой лучшей жизнью. И быть бы всему во взаимном дружеском существовании, не проведи царь Александр в стране реформу по освобождению крестьян от цепей рабства. Но до такого в повествовании ещё нужно дойти, пока же следовало описывать житьё-бытье при старых порядках.

Барин у Успенского полон планов и желаний. Думает он на селе гостиницу обустроить, не помешает и питейное заведение. Своими руками подобное сделать трудно, найдёт дельного мужика. А тот мужик будет за то барину всячески благодарен. Что ему — мужику? В его руках всё спорится. Всякое хозяйство лучше всех поставит. У него ещё и барин, невзирая на ещё не угасшее крепостничество, едва ли не в должниках ходить будет. Читатель даже понимал, каким образом судьба распорядится с барским замыслом. Вполне очевидно, владения перейдут в руку способных к делу людей. Но такое трудно осмыслить, когда живёшь в век той самой реформы. Вариантов могло быть великое множество, и лишь впоследствии придёт осознание происходивших процессов. Успенский происходящее начал понимать сразу.

Почему барин в итоге обязан прогореть? Как скажут после — неумелый из него получился инвестор. Вернее, мысли он имел здравые, шёл в нужном направлении, только попытки по созданию лучших условий ни к чему не приводили, поскольку барин не умел удержать созданное. Вот потому и находились люди, готовые не просто создавать, а и продолжать работать над сохранением у них имеющегося. Читатель может подметить, насколько легко владеть чем-то, когда другого не имеешь, и обладать многим, не обращая внимания на мелочи. Только так не получается, ежели видеть, насколько эмансипированные мужики находили силы для создания больших предприятий, а их бывшие баре — спешно теряли у них имевшееся. Может дело и в том, что одни всё познавали с нуля, тогда как к другим владения переходили по праву наследования.

Рассказ Успенского не нашёл внимания у читателя-современника. Не о том он писал: как тогда многие могли считать. Какие-такие преуспевающие крестьяне? Какие-такие обедневшие баре? С чего люди со дна получают возможность сказочно разбогатеть, тогда как их предки дальше ограды ничего не видели? Будем считать, Николай написал рассказ слишком рано. А может и вовремя, но у читателя-современника были примеры более красочного описания тех же проблем.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Имея благоприятное начало, но рассказывая не так, как того могли пожелать цензоры, и не располагая силами для иного осмысления действительности, Николай Успенский в литературе тех лет не мог изыскать возможности для нахождения себе места. Разговоры об отмене крепостного права пока ещё шли, пусть и было ясно — эмансипация крепостных обязательно произойдёт. Что до Успенского, разменяв на слабые литературные успехи 1858 год, он переходил к году следующему, ничем не ставшему для него примечательным в плане творчества. Из-под пера Николая вышло два рассказа: «Ночь под светлый день» и «Сельская аптека». В первом строилось повествование вокруг народной традиции не спать ночью перед праздниками. Во втором — описание случая, как барин пожелал создать в своих владениях фельдшерский пункт. Был ли от этого действительный толк? Барин отправил учиться на фельдшера одного из крепостных, когда крепостной вернулся — стал работать в качестве фельдшера. Пусть и изъяснялся он после на латыни сносно, зато под большим вопросом оставалась его деятельность. Хотелось бы даже поинтересоваться, от лечения теперь умирало не более ли людей, нежели до того?

В 1860 году Успенский опять мало уделяет внимания литературе. На этот раз он пишет три рассказа. В повествовании «Деревенская газета» описывался случай в помещичьих владениях, где решили выпускать газету. Разве не интересно, когда знаешь о происходящих с тобой и в твоём окружении событиях? Дело вроде бы благое. Как окажется на самом деле? Вполне очевидно! Никто не пожелает видеть описание собственных неблаговидных поступков, кто-то пожелает выразить обиду на поступки соседей, иные возжаждут славы, прося описывать заслуги, к которым вовсе не имели причастности. Конец у газеты станется печальным.

Другой рассказ за 1860 год — «Брусилов». Сын помещика из провинции решил отправиться на учёбу. Получится ли у него задуманное? Если бы прилагал старания, то может быть. В любом случае, никому не нужен человек из провинции, будь он хоть из дворян или помещиков, если за него никто не замолвит слова. Вот и незадачливый ученик безвестно сгинет.

О рассказе «Обоз» просто умолчим.

За 1862 год отметим два рассказа: «Работница» и «Декалов». Читатель должен понимать, отмена крепостного права уже свершилась. Значит и повествовать нужно на темы нового дня. Так в «Работнице» описывался быт женщины, представленной самой себе. Теперь никто не стоял за спиной крестьян, каждый из них обязывался самостоятельно добывать пропитание. Вот и представленная вниманию женщина брела от дома к дому, желая хотя бы где-нибудь обрести возможность на жильё и скудное пропитание. Только с отменой крепостного права словно и способность терпеть снизошла на нет. К женщине начнут предъявлять повышенные требования, просить всего и сразу, словно у неё не одна пару рук, а несколько. Можно было закусить удила и работать от рассвета до заката, но женщина надломилась, вынужденная отправляться на поиски новой работы.

В рассказе «Декалов» Николай описал своеобразие учебного быта. Оказывалось, каждый должен заботиться о себе самостоятельно. Коли пришёл учиться, приобрети полагающиеся книги. Не имеешь возможности купить книги, не сможешь ответить на задаваемые вопросы, тогда будешь высечен. Деньги добывай любым способом, хоть одежду закладывай. Потому, гораздо лучше бросить учёбу и ехать домой, где тебе хотя бы дадут приют.

Рассказом «Колдунья» Успенский показывал быт простых людей, ждущих у моря погоды. Ведь вполне очевидно, кто проявляют заботу об его окружающем, тот всегда добивается успеха. Вот жила женщина, содержала скотину. Во всём себе отказывала, но скотину холила и лелеяла. Вследствие этого хозяйство постоянно приумножалось. Люди вокруг называли её за это колдуньей, всячески укоряли и сторонились. Но кто бы задумался, что надо не манны небесной ждать от других, а самому думать о приумножении имеющегося, пусть и оставаясь ради того голым и разутым.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ещё молодой, совсем юный, перешагивающий на третий десяток лет, Николай Успенский стоял на позициях народничества. Было в то время в России особого рода движение, ратующее не за процветание страны под господством дворянского класса, а развивающееся и за счёт людей, по воле истории оказавшихся на социальном дне. Что же говорить про представителей такого движения? Чаще они сами оказывались на уровне промежуточного состояния, кому никогда не подняться во власть, но и опуститься до крепостного не получится. Да и человек просто обязан хотя бы чем-то заниматься. Вот и Николай Успенский, не имея других возможностей, стал писать рассказы в периодические издания. И за один только 1858 год он подготовил для печати пять произведений.

Первая работа — рассказ «Старуха». Так как с этого труда Успенский начинал, то и читатель не должен ждать чего-то особенного. Единственное, связанное с манерой изложения или с пробелами в образовании, Николай стремился писать не общепринятым литературным языком, а отражая на письме всё в будто бы живом виде, словно вёл повествование от подлинного лица людей с социального дна. Впрочем, за социальное дно не нужно принимать какое-либо отребье. Отнюдь, на социальном дне в Российской Империи находились крепостные, ниже которых никого быть не могло. В рассказе «Старуха» перед читателем разворачивалась история женщины, пока вокруг неё кипела жизнь, наполненная желанием каждого урвать кусок пожирнее.

Рассказом «Поросёнок» Успенский мог нажить гнев цензоров. Теперь он писал про страдания женщины, решившей продать поросёнка. Вскоре появился покупатель, взял товар, но платить не стал. Как теперь быть? Вполне очевидно, отправляться за справедливостью у квартального. Последовали разбирательства, но не с тем, кто не стал расплачиваться, а с женщиной. В итоге читатель должен был заключить, насколько всё прогнило в российском государстве, где всякое власть имущее лицо отягощено сладостью пребывания в неге полученных полномочий, не желая осуществлять самых малых телодвижений к осуществлению возложенных на них функций. Разумеется, женщина осталась без поросёнка, так ещё и проблем нажила.

Очевидным для читателя стало содержание рассказа «Хорошее житьё»: мужик будет насмерть стоять за питейные заведения. Посему, если желаешь процветания, занимайся именно этим делом.

Не смог Успенский избежать описания случаев, имевших дело среди брачующихся. В рассказе «Грушка» всё должно было развернуться таким образом, чтобы одна сторона наобещала с три короба, и им в этом бы безоговорочно поверили. Вроде паренёк имел далеко идущие планы, стал прощупывать интерес к состоятельной невесте, порою бахвалился на стороне успехами в сём мероприятии. Но нужно быстрее осуществлять задуманное, тогда и будешь на коне. Нет, герой повествования чрезмерно много говорит, отчего прозевал хорошую партию. Что ему оставалось? Браться за поиски невесты заново, теперь уже пытаясь скорее решить вопрос со свадьбой. На этот раз успеет, но прогорит полностью, ибо не увидит приданного, ещё и невеста окажется лишённой невинности кем-то другим.

Гораздо большим мастерством Успенский отличился в рассказе «Змей». Теперь повествование строилось на беседе двух действующих лиц, после тяжёлой трудовой смены решивших друг друга позабавить любопытными историями. Один из них и поведал, как жил-был парень, с подозрением относившийся к женскому полу. Сколько он не пытался, всякий раз оказывался в дураках. Однажды решил сам других обмануть, для чего имел встречи с девушкой, имевшей проблемы с психикой. Каждую ночь он к ней приходил под видом нечисти, а та поутру рассказывала родне о случившемся. Какой же конец мог быть у такой истории? Парень решил, что с женщин толка нет, лучше коротать век нелюдем, имея иные заботы о насущном.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Давайте пройдёмся по содержанию ещё одного сборника рассказов за 1888 год, побудем в тени тех самых деодаров — гималайских кедров. Если читатель не знает, в прежние времена в Индии считалось за обыденное, если девушка решит связать судьбу с деревом, считая его не за объект заботы, а в качестве супруга. Именно об этом Редьярд поведал в рассказе «Воспитание Отиса Йира». Читатель должен был понять, что не девушка стремится защищать дерево, скорее так она сама оказывается защищённой. Каким образом? Допустим, повенчавшись с деодаром, девушка уже больше не могла ни за кого выйти замуж, уберегая себя от многого, в том числе и от участи оказаться вдовой — самого горького момента в жизни индийской женщины, обязующийся с той поры пребывать лишь в общине себе подобных.

Другой важный для понимания рассказ — «Просветление Пейджетта». Редьярд пытался сообщить читателю, насколько индийцы стали проявлять склонность к пониманию политических процессов. Можно сказать, Киплинг рассуждал о росте самосознания. Вместе с тем, Редьярд сомневался, будто бы индийцы способны объединиться в цельное государство. Этому не бывать уже в силу религиозных разногласий. Разве смогут сойтись вместе представители мусульманства и остальных древних индийских верований? Помешает объединению и кастовая система. Для индийцев нужен кто-то, ради кого они будут существовать. Вполне логично предположить, что существовать индийцы могут лишь в качестве британской прислуги. Иначе не получается, поскольку общество Индии через чур раздроблено из-за кастовой системы. Киплинг твёрд в своих словах, предсказывая индийцам только путь по следам предков. При этом Редьярд говорит, как в Индии возникают новые касты, без чего современное общество не сможет обойтись. Допустим, если по государству протянули железнодорожные пути, то и каста железнодорожников не заставит себя ждать. Только отчего-то Киплинг не стал задумываться, как легко среди индийских каст вновь может возникнуть та, которая возьмётся за дело, с которого в любой момент сможет попросить британцев. Разве не очевидно для чего в Индии кастовая система создавалась изначально? Именно для того, чтобы дети правителей — правили, а прочие — прислуживали. Но касательно религиозных разногласий Редьярд был прав, и его предсказание сбудется, когда британцы уйдут из Индии, то страна со временем окажется разделена сразу на несколько государств: на Пакистан, Бангладеш и саму Индию, не считая отделения Бирмы.

Другие рассказы из этого сборника: «На краю пропасти», «Придорожная комедия», «Холм иллюзий», «Заурядная женщина». Сюда же вошли рассказы из сборника «Три солдата»: «Дело рядового» и «Всего лишь субалтерн».

В целом, если рассматривать рассказы Киплинга по существу, нужно сделать единственный вывод, согласно которому получалось, что Редьярд рассказывал о происходящем в Индии. Проще говоря, Киплинг не ограничивался сухим изложением фактов, он старался сделать больше — раскрыть для читателя детали. И делал это так, чтобы читатель становился не сторонним наблюдателем, а словно оказывался рядом с местом происшествия. Благодаря художественной форме повествования этого получалось добиться лучше всего. Иного и быть не могло, когда перед читателем разворачивались истории, сообщаемые пусть и без лишних подробностей, зато в меру подробно.

Потому и не приходится удивляться, насколько труды Киплинга приходились по вкусу читателю. Впрочем, рассказывать о дне насущном с помощью художественного слова, практически родная для британцев забава. Тут можно к месту вспомнить про Диккенса, чьи еженедельные выпуски англичане ждали с большим нетерпением. Теперь они ждали и новых историй от Киплинга, но уже про события, происходившие в Индии.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сборником, вместившим рассказы про детей, стала книга, получившая название «Маленький Вилли Винки и другие рассказы о детях». Её содержание — это четыре рассказа: «Маленький Вилли Винки», «Мэ-э, Паршивая овца», «Его королевское величество» и «Маленькие барабанщики».

В повествовании «Маленький Вилли Винки» сообщалось про мальчика, сына влиятельного полковника. Этому ребёнку позволялось многое, к чему бы он не проявлял интерес, и многое прощалось, в чём бы не провинился. Отец воспитывал сына, словно семья — одна из армейских частей. Ежели вина за сыном признавалась — его на время лишали знаков отличия за хорошее поведение. А ежели сын позволял себе кому-то давать прозвания, названному определённым образом приходилось с тем мириться. Даже самого себя этот мальчик именовал соответственно возрасту — Ви Вилли Винки, не дозволяя быть именованным иначе, особенно в качестве хотя бы его личного имени — Вильям. Что с таким сорванцом делать? Киплинг решил сделать из ребёнка настоящего мужчину. Вполне оправданное решение, так как каждый британец когда-нибудь расстаётся с детским восприятием действительности, становясь серьёзным человеком, понимающим, как надо действовать, чтобы возвеличить Британию ещё выше. Собственно, Вилли будет сопровождать даму, та подвернёт ногу, вдруг на них нападут бандиты, и Вилли пригрозит нападающим скорой расправой, так как отец обязательно узнает об их деянии, что обернётся для них скорой расправой. Бандиты поймут, насколько могли опрометчиво поступить. Когда отец узнает о поступке сына, тот уже сам поймёт, насколько возмужал, что отныне будет требовать себя называть только полным именем. Для сведения читателя: название для рассказа, как и идею для него же, Редьярд взял из стихотворения шотландца Уильяма Миллера.

По мотивам стихотворения «Мэ-э, Паршивая овца» Киплинг написал ещё один рассказ, на этот раз сообщив про собственные детские годы. Редьярду довелось на протяжении шести лет жить в английском пансионе, куда его отправили родители. То было худшее из того, что пока ещё выпадало на долю Киплинга.

Рассказ «Его королевское величество» — повествование про ребёнка, которому всё сходило с рук. Пусть читатель не думает, будто детям британцев дозволялось абсолютно всё. Нет, рассказом «Мэ-э, Паршивая овца» Редьярд это опровергал. Тут же речь шла про мальчика, которому повезло больше прочих. Он принимал от окружающих едва ли не королевские почести. Но и ему оказывались свойственными человеческие слабости. Разве не мог он совершить поступок, за который его обязаны были наказать? И он пошёл на воровство, утаив от всех жемчужину, бережно спрятанную. Каждый день ребёнок ждал обнаружения пропажи, поисков, следствия, обязательного выявления вора, а потом и наказания для себя. Неделя пройдёт за неделей, а обнаружения пропажи не случится. Либо никто не станет проявлять беспокойства, так как вором следовало считать только ребёнка, но ведь короли ничего не крадут… Когда мальчику надоест ждать раскрытия преступления, он чистосердечно во всём признается. Разве станут его укорять в свершении проступка? Нет, покажут, насколько ещё сильнее отныне будут любить.

Может оно и правильно, когда ребёнку всё дозволяется. Момент осознания важности совершаемого должен сам приходить к детям. И тогда они отринут проказы детских лет, готовые браться за взрослые поступки. Хотелось бы думать именно так, а не опираясь сугубо на художественные произведения. В неге и ласке могли расти и дети из рассказа «Маленькие барабанщики», после принявшие решение поступить на военную службу, будучи ещё подростками. Они отправились на поля сражений Афганистана. Будет бой. В страшной сече сойдутся британцы и афганцы, и произойдёт небывалое — британцы дрогнут, начнут отступать, не готовые противостоять фанатикам, объевшимся одурманивающихся веществ. Только два человека остались на поле боя, барабанной дробью призывая британцев одуматься. Этими храбрецами окажутся главные герои повествования. Только под звуки этого барабана британцы решатся вновь вступить в бой, теперь уже доказав для себя очевидное — сильнее британцев никого нет.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Индия — край неизвестный европейцу. Но ещё менее известны области, Индию окружающие. Вполне можно строить повествование, основанное на фантазии, либо опираться на некоторые исторические свидетельства. В любом случае, в пору интереса человека к для него далёкому и от него сокрытому, Киплинг решил внести ноту ясности, показывая вроде бы имевшее место быть, вместе с тем и никогда не происходившее. Можно даже сказать, Редьярд открывал для читателя дорогу в неведомые миры, известные лишь отчасти. Впрочем, в литературе всё чаще стали появляться произведения, скорее развлекающие читателя, нежели просвещающие. Совсем недавно Райдер Хаггард написал «Копи царя Соломона», как теперь Киплинг пытался творить в схожем духе.

Если Хаггарду была близка Африка, то Киплингу гораздо ближе оказывалась Индия, в том числе и места, куда можно попасть из Индии. Так Редьярд взялся за повествование «Необычайная прогулка Морроуби Джукса». Требовалось отправить приключенца в одному ему ведомом направлении, после начать возводить множественные преграды, раз за разом всё опаснее. Преодолевая препятствия, главный герой может попасть в ловушку, откуда выбраться не сможет. Например, таковой ловушкой могут оказаться зыбучие пески. Писатель ведь знает, насколько подобные пески опасны, тем быстрее затягивая, чем активнее пытаешься освободиться. Разобравшись с первой опасной неприятностью, главный герой пойдёт навстречу новым проблемам. Доведётся ему повидаться и с сумасшедшим брахманом, предпочитающим есть ворон и лошадей. Только этот брахман мог подсказать главному герою путь назад. Ежели имелся ещё кто-то, того брахман сразу пускал в расход. Такие истории впору читать подрастающему поколению, кому не так важна суть содержания, только бы сами похождения захватывали дух.

Похожего наполнения, как и рассказ «Необычайная прогулка Морроуби Джукса», является повествование «Человек, который хотел стать королём». Киплинг знал о ряде приключенцев, чья судьба позволила им действительно прослыть за правителей в ряде азиатских областей. Для лучшей убедительности Редьярд создал собирательный портрет, вместив в собственный рассказ элементы биографии сразу, как минимум, пяти человек. Может это и не так, но ныне за такие прообразы принято считать американцев Александра Гарднера и Иосия Харлана, британцев Джеймса Брука и Вильяма Макнейра, немца Адольфа Шлагинтвейта. Кто-то из них действительно устремлялся в области между Афганистаном и Индией, в так тогда называемый Кафиристан (страну неверных), иные просто изучали природу земель под управлением китайской династии Цин. Другие на самом деле прослыли за белых раджей, с середины XIX века правившие землями на севере острова Калимантан. Не стоит исключать и вариант, что Киплинг имел знакомство с приключенцами, от которых мог услышать правдиво изложенный рассказ, а то и вовсе имел счастье быть другом столь отчаянных людей. Как и в приводимом Редьярдом повествовании, всё начиналось в поезде, откуда действию полагалось развиваться дальше.

Киплинг вёл рассказ, словно стал заложником ситуации. Его очень попросили кое-что кому-то передать. Он взялся исполнить поручение. Двигаясь по железной дороге, Редьярд, в качестве рассказчика, прибыл на требуемую станцию, всё исполнив, как того желали изначально. Что же дальше? Последовал рассказ, обозначивший для читателя свершение невозможного, один из приключенцев, жаждавший стать повелителем северных земель, до оных всё-таки добрался, сломал волю тамошних афганских народов, сумев покорить их под своей властью. Такое кажется невероятным! Оно и было невероятным. Читатель должен был понять, насколько афганцы непримиримы, способные бороться с любой властью, какая над ними не была бы поставлена. Потому не стоит удивляться, что человек, который хотел стать королём, был в итоге обезглавлен.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В каждой стране свой особенный быт. Таковой и в Индии. Но в Индии быт вообще особенный, имеющий чрезмерное количество граней. Невозможно всего перечислить и познать, к чему получаешь возможность прикоснуться. Да и сами индийцы не знают обо всех обстоятельствах, которые их окружают. Им достаточно владеть информацией о том, что для них является близким, тогда как и того им будет предостаточно. А если говорить о мистической стороне обыденности, то с этим получится найти гораздо больше вариантов, нежели где-либо ещё. Потому Киплинг не мог обойти вниманием этот аспект, приступая к созданию продолжительных историй, значительно превышающих размером многие из его рассказов. Например, в том же 1888 году он публикует сборник «Рикша-призрак и другие рассказы», составленный из следующих произведений: «Рикша-призрак», «Моё собственное персональное привидение», «Необычайная прогулка Морроуби Джукса» и «Человек, который хотел стать королём».

Рассказ «Моё собственное персональное привидение» может служить за вводную характеристику перед тем, как начать разбираться с проявлениями мистики в обыденности индийцев. Киплинг говорит, насколько много привидений живёт в Индии. Они буквально всюду, причём ни в чём не проявляющие благосклонности к человеку. Наоборот, каждое привидение является злым, способным забирать людей с собой. Век за веком индийцы проявляли изобретательность, придумывая различные виды привидений. Каких только не бывает… Да и бывают ли привидения вообще? Есть у индийцев вера в существование призраков умерших при родах, есть и призраки-дети. Есть и такие, кто притворяется мертвецами. Продолжать можно бесконечно. Только есть одна примечательная черта у каждого индийского привидения — они представляют опасность лишь для самих индийцев. Ещё не случалось такого, чтобы белый человек пострадал от местного привидения. Вполне может статься, что белые люди в Индии призраков вовсе не видели, сугубо знакомясь с ними посредством рассказов индийцев. Правда, у белых людей всё равно имеются свои собственные привидения, которые обязательно обитают на каждой заставе. Ничего с этим не поделаешь, каждый народ верит в нечто такое, чему может быть очевидцем только он.

Рассказ «Рикша-призрак» более банален, нежели хотелось бы. Читателю сообщалось о человеке, которому мерещилась призрачная повозка. Он мог видеть её отчётливо, но в тот момент другие не могли эту повозку разглядеть. Так легко сойти за безумца, если просить подтвердить то, будто видишь такое, чего более никто не видит. Читатель понимал, человек был подлинно из помешавшихся, так как в той повозке сидела девушка, к смерти которой главный герой повествования считал себя причастным. Тут бы впору говорить, якобы главного героя мучит совесть, а то и вовсе до него снизошли эринии, возжаждавшие нести месть за содеянное зло. Дабы уразуметь помешательство в уме, сделать такое заключение нужно самостоятельно. Да в художественной литературе писателю гораздо приятнее описывать мучения человека, нежели после нескольких абзацев ставить точку в рассказе. Вскоре главного героя объявят сумасшедшим, ссылаясь на излишне частые галлюцинации. Что сделает Киплинг? Он подведёт читателя к тому, словно главный герой не совсем сумасшедший, он просто эпилептик. Тогда для эпилепсии считалось характерным видеть несуществующее. Для придания повествованию интереса, Редьярд поставит главного героя перед необходимостью решить, насколько он способен сознаться в галлюцинациях, либо выбрать другой путь в виде заболевания — более для него лучший. Как бы не поступил главный герой рассказа «Рикша-призрак», от видений он всё равно не избавится. Читатель вполне логично заключит, тут скорее дело в совести, а не в чём-то другом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Бурный для Киплинга 1888 год. Редьярд писал и писал, не зная устали. Он создавал одно повествование за другим, словно каждое слово помогало ему продлить существование. Читатель может подумать, будто Киплинг испытывал чувство нехватки воздуха, начинал задыхаться, судорожно хватался руками за пространство вокруг себя, но взять получалось только перо, которым он и выводил слово за словом, порождая историю за историей. Но мудрено ли это? В те времена никого не удивляло, если выходили периодические издания, полностью создаваемые с нуля одним человеком. Про Киплинга так в той же мере можно сказать. Редьярд был машиной для создания коротких историй. И если он продолжал творить, значит видел значимость своих действий. Издания с его произведениями покупали, и Редьярд получал возможность творить дальше. Позже его истории публиковались заново, но уже в составе сборников. Например, таковым стал сборник «Три солдата», сперва состоявший из восьми рассказов, после объединивший под своим названием ещё два сборника: «История семейства Гэдсби» (из восьми рассказов, одного стихотворения) и «Чёрным по белому» (только из восьми рассказов). В итоге сборник «Три солдата» стал состоять из двадцати четырёх рассказов и одного стихотворения.

Остаётся непонятным, каким образом об этом рассуждать. Особого смысла в написанном читатель не увидит. Пусть Киплинг плодотворно создавал короткие истории, только какой с того толк? Безусловно, Редьярд набивал руку. И он поступал правильно, безустанно творя. Ведь известно, насколько важен не талант в человеке, а его способность постоянно самосовершенствоваться. Вот и Киплинг не терял времени даром, не вешал нос, создавая и создавая новые истории. Даже если получалось плохо, то никто о том никогда потом не вспомнит, так как основное внимание будет приковано к чему-то более весомому и нетленному, но до создания чего ещё должны пройти годы.

В изначальном сборнике «Три солдата» повествование строилось вокруг трёх товарищей, довольно отчаянных, вместе с тем и непримиримых борцов с обстоятельствами. Сносить нрав таких людей — не каждый сможет. Вот и доля сих солдат должна была казаться печальной, не помоги Киплинг им разжиться удивительными моментами существования. Начиная с рассказа «Бог из машины» читатель приметил не просто стремление Редьярда к короткому изложению историй, они получались много меньше, поскольку Киплинг и без того короткое повествование разбивал на ещё более меньшие части, порою предоставляя читателю возможность ознакомится с набором баек. Остальные рассказы сборника: «Рассказ рядового Лиройда», «Подгулявшая команда», «Драка с призраком», «В карауле», «Дело рядового», «Чёрный Джек», «Всего лишь субалтерн».

Столь же сухо можно отозваться про сборник «История семейства Гэдсби». Довольно трудно уловить смысл написанного, но читатель волен посчитать такое мнение несущественным, выработав вследствие склонности к более лучшему пониманию. Просто перечислим рассказы из этого сборника: «Бедная милая мама», «Внешний мир», «Разрыв», «Неведомое», «Эдем», «Фатима», «Долина теней», «Разлив Иордана». А вот стихотворение «Победитель» — намёк на мировоззрение Киплинга, впоследствии ему постоянно приписываемое. Речь про будущую склонность Редьярда возвышать всё британское, справедливо полагая, что с Британской империей пребывает Бог, давая благословение всему, лишь бы её подданные могли прослыть за лучших из тех, кого могла коснуться рука Творца. В стихотворении Киплинг говорил про необходимость всегда идти к поставленной цели, ни с чем никогда не считаясь, устремляясь вперёд, отталкивая попутчиков, стоит им отстать или помешать продвижению, и отталкивая даже если они захотят попросить в чём-то помощи. Редьярд выразил уверенность, насколько победы заслуживает только тот, кто дойдёт до неё сам, убрав всех с пути, каким бы образом этого не пришлось сделать.

В сборник «Чёрным по белому» вошли следующие рассказы «Все мы трое — одно», «На полицейском посту», «Близнецы», «В шахте нумер двадцать второй», «В половодье», «Дана-Да насылает наваждение», «На городской стене». А вот в рассказе «Суд Дангары» Киплинг подвергнул сомнению религию, рассказав про миссионеров, возвращавшихся назад безумными, более не верившими в Бога.

Автор: Константин Трунин

» Read more