trounin.ru

Все верят в рай… может зря?

В любой книге должна быть идея, интересная находка или хотя бы на крайний случай какая-нибудь умная мысль. Если этого нет, то и книга пустая. Забросить её куда подальше, а лучше сжечь или просто стереть с жёсткого диска. Лишнее бумагомарательство, зря отобранное время. Можно, конечно, получить сиюминутное удовольствия и сидеть довольно переваривая усвоенный материал. Правда, он также быстро уйдёт из головы. Как еда – ты её ешь, она в тебе растворяется, бесполезные остатки выходят обратно. Без полезного содержания книга уподобляется клетчатке, призванной набить желудок поплотнее, чтобы потом его покинуть. Никакого толка, только тучность стула и правильное пищеварение. Без плохих книг не будешь знать, что должны представлять из себя хорошие книги. Хоть Берроуз многостаночник, однако выдаёт качественный продукт, заставляющий думать и с удовольствием потирать виски.

Начало XX века в плане фантастики не было чем-то особенным. Давно уже писатели разных стран возвели литературу в ранг приятного чтения. Повествование не только житьё-бытьё окружающих людей. Писатели активно разделились по жанрам, нашли своих читателей и стали для них писать. Берроуз занял нишу фантаста и выдумщика. Картера отправил на Марс. Тарзана в джунгли.

В целом, “Боги Марса” не самая увлекательная книга, но с цельным зерном. Берроуз сделал мир богаче: появились новые существа, расы, флора стала обильнее. Картер вернулся обратно и снова взялся за старое – супергеройствовать на чужой планете, где местные жители ему и в подмётки не годятся. Расправившись с распрями племён, он стал перед другой проблемой. Предстоит познакомиться с религией красной планеты.

Религия Марса — плевок в душу верующих людей. Почва была подготовлена Ницше, поэтому понизить свой вес в глазах читателей Берроуз уже не боялся. Всё-таки мир им придуман, отсылок к миру реальному быть не должно. Просто прошёлся по верхам, однако думающие люди поняли многое и где-то даже восхитились дерзким предположениям. Известно ведь как ранние христиане терпели притеснения и стремились стать мучениками, дабы в раю получить по заслугам и полностью раствориться в блаженстве. Такая теория существует. Все мы (есть исключения) верим в загробную жизнь. Вот проживём и попадём либо в рай, либо в ад. А что если рая нет, а есть только ад? Только про это теории не существует. И любого, кто такое предположит, самого отправят на небеса раньше положенного времени. Христиане долго боролись за то как верить и во что конкретно верить, но они за две тысячи лет так и не додумались изменить конечную точку веры.

При чтении книги всегда почему-то вспоминается “Аэлита” Толстого. Помните, когда Толстой излагал прошлое жителей Марса, то говорил о пралюдях с чёрной и красной кожей? Возможно, он почерпнул свои идеи у Берроуза. Казалось бы странно, но фантазия американца ставит выше всех рас именно чернокожую. Для начала XX века звучит крайне дико. Особенно для США. Может Берроуз пытался как-то усилить популярность книги через скандальный сюжет? Религия – раз. Чернокожие боги – два. Каннибалы – три. Да-да… на том свете люди жарятся на сковороде, а потом их съедают. И никаких бесконечных мучений и тем более никаких райских кущ.

Берроуз – молодец! Читаешь с интересом до последней страницы.

» Read more

– Покажи выражение удивления на положительный отзыв о книге Паланика.
Вспышка.

Ругать Паланика можно бесконечно. От его творчества барышни падают в обморок. Порядочные барышни, истосковавшиеся по запретной литературе, падают в обморок для людей, бережно теребя странички удивительно противной книги, пряча её в свои панталоны и мечтательно желают остаться наедине с собой, чтобы вновь водрузить наманикюренные пальчики на страницы интригующей трепещущей живостью описаний книги. Паланик в очередной раз удивляет. Правило 5, 10, 15, 20 или 50 страниц тут не действует. Надо читать до конца. Или, как минимум, до середины книги. Сначала тошнит, недоумение вырывает мозг из ноздрей, шурудя длинной палочкой у читателя в голове. Зато потом безудержный фан, дикое веселье, гогот и ржание лошади. Гы-гы-гы… на каждой страничке… гы-гы-гы.

«Моё лицо склевали птицы» — так везде и всюду пишет жертва с изуродованным лицом. Паланик пошёл дальше Бойцовского клуба. Он не только уничтожил своего персонажа духовно, он ещё дал ему изрядный физический дефект. У бывшей фотомодели ныне отсутствует нижняя челюсть, вместо рта дырка с твёрдыми краями, такое чудо походит на картины Мунка. Вместо речи непонятный набор звуков. Кргх гхкркрх ххг… в таком роде. Просто невозможно оставаться равнодушным к страданиям героини. Хохочешь во весь голос. Паланик действительно верен своему принципу — вызывать интерес у читателя через отвращение. Это противно и забавно одновременно. Такая доля самосарказма, позитива и непонятного жизнелюбия внушает уважение к героине. Её позитивизм заряжает с самого начала. И когда доктор говорит, что «тебе повезло, ведь пуля могла пройти немного правее», героиня резонно замечает «странно, пройди она чуть левее и ничего бы вообще не было». Воистину, правда всегда где-то рядом. Нелепая случайность — запрограммированный ход событий, который невозможно обойти.

Читая Паланика, всегда узнаёшь что-то новое. Не совсем полезное, но безусловно забавное. Лекция про пересадку кожи, формирование нижней челюсти, отличие дорогих операций по перемене пола от дешёвых, как правильно извлекать звуки, чтобы люди к тебе тянулись. При этом Паланик не выходит за рамки дозволенного. Да, на обложки его книг можно смело лепить наклейку 18+, отдалять детей от них как можно дальше. И вообще прятать. А лучше выкинуть. С другой стороны книги Паланика дышат жизнью. Не самой плохой. Обыкновенной жизнью. Гораздо противнее читать “Лолиту” Набокова, “Тропик Рака” Генри Миллера, “Книгу Мануэля” Кортасара – вот в них настоящее извращение. До такого Паланик не опускается. Всё должно быть в меру и без перегибов. Отвращение читателя обязательно должно перейти в симпатию. В вышеприведённых книгах такого нет. Отвращение преследует от начала до конца книги. Формируя свои мысли, не скажешь ничего положительного. Вообще постараешься забыть. Паланик по сравнению с ними – энциклопедия порядочности и самого доброго трэша.

В книге есть интрига. Всё опять раскрывается на последних страницах и вызывает недоумение. После такого финала возникает желание перечитать с начала, уже с новых позиций осознания. “Невидимки” никогда не станут близкими для читателя. Книгу можно бесконечно читать и всегда удивляться находчивости автора. Нет избитого психологизма, копания в себе, поиска более трудной для восприятия формы словосложения, предложенийсоставления, абзацепереставления. Просто, понятно, доступно, для широкого круга читателей.

» Read more

Драйзер никому не желает добра. Он смотрит на мир через чёрные очки. Второй его роман был снова связан с тяжёлой женской долей. От “Сестры Керри” осталось больше неприятных впечатлений, нежели положительных. Возможно с этим и было связано долгое втягивание Драйзера в мир высокой литературы. Люди долго не могли принять суровость его реальности. Заход в профессиональные писатели затянулся на десятилетие. Драйзер был занят сторонними вещами. Но вот Керри пошла в тираж и Драйзер получил возможность сесть за стол и спокойно писать следующую книгу. Перераспределение денежных потоков и свободного времени поставили ситуацию на нужные рельсы. И вот перед читателем зарождающийся гений американской литературы начала XX века.

Теодор Драйзер оставил значительные труды для потомков. Его талант развивается. В “Дженни Герхардт” он уже не навязывает читателю тот водянистый стиль, что в “Сестре Керри”. События правдивы, им веришь, героине сочувствуешь, практически проживаешь с ней все эти дни. Не везде ей сочувствуешь, но это и не требуется. Драйзер разминается.

Дженни Герхардт – представительница широкого круга американских честных пролетариев. Они налаживают экономику и тянут лямку за других, принося деньги богатым, обслуживая их во всём. Мать Дженни была прачкой, поэтому и героиня стала прачкой. Второе поколение так бы и перевело ситуацию в третье. Если бы не смазливая внешность, на которую героиням Драйзера очень везёт. Не всем везло с писателями, как героиням Драйзера – это определённо. Драйзер погружал их как можно глубже. Издали давал луч света. Выводил на нужных людей. Позволял жить красиво. В отличии от Керри Дженни не была жабой, а тихой забитой девушкой. Не её вина, что Драйзер постоянно калечил и умерщвлял родственников. Мягко подталкивал Дженни принимать опрометчивые решения. Ставил в безвыходные ситуации. Ловко разыгрывал карты и якобы так всё смотрится красиво.

Другой любимый приём Драйзера – сделать богатого нищим. Антагонист главного героя падает. Получается закон сохранения энергии. Всё верно. В этот раз Драйзер не показал читателю унижения. Он просто вновь ставит перед выбором. И надо отметить, что антагонист не оказался завзятой сволочью, а очень даже хорошим человеком. Он был изначально жертвой обстоятельств, столкнувшийся как с суровой реальностью, так и с суровым взглядом собственного отца. Драйзер решил не повторять сюжеты книг, надо было как-то разнообразить. Не будет антагонист водителем трамвая, ему будет уготована лучшая судьба. Хоть выбор Драйзера и сравним с мыльной мелодрамой, но всё-таки он старался наполнить книгу жизнью, избегая картонных персонажей. И это у него получилось.

Слишком много горя. Мало позитива. Где искать счастье в этом жестоком мире непонятно. Пострадают все и счастливым не быть никому. Бедные плачут. Богатые тоже плачут.

» Read more

Ах, если бы Медея вовремя обратилась к психоаналитику. Ох, если бы Шикльгрубер вовремя обратился к психоаналитику. Эх, если бы (вставьте сами) вовремя обратился к психоаналитику. Всё было бы хорошо. Психоаналитик обязательно бы разобрался в проблеме и дал бы человеку луч надежды в конце тоннеля на заброшенной станции метро, где висит верёвка, ты стоишь на табурете, растирая шею и глядя в петлю, подёргиваясь каждую секунду от тиканья бомбы под стулом.

Берн свято верит в психоанализ. Он ставит его в середину своей психологии. Он рекомендует его каждому. Вновь и вновь повторяет, что плох тот человек, усомнившийся в психоаналитике после двадцатого сеанса. Время идёт, кошелёк пустеет, дома уже есть нечего – всё психоаналитику отдал. Проблема же до сих пор не решена. Всё не делается так быстро. Психоаналитик обязательно во всём разберётся, иного просто быть не может. Раскопает все ваши детские комплексы, мелкой щёткой очистит вас от нынешних комплексов, бережно вытрет влажной тряпочкой полученный результат и выставит в коридор с чистой совестью, с чувством выполненного долга. Он ведь вам помог?

Может у вас появилось в жизни больше проблем. Вам приписали эдипов комплекс, ваши речи грубо сравнили с эзоповым языком, пожурили за незнание основных положений Фрейда, с которыми вам бы безусловно жилось лучше. Вы бы даже могли стать психоаналитиком. Надо всего лишь проштудировать Фрейда внимательно. И главное поверить во всё, что он написал.

В этой книге Берн вновь выезжает на своём постулате “Взрослый-Родитель-Ребёнок”. Вновь разыгрывает ролевые ситуации. Сам предполагает, сам же и говорит за других. Театр одного актёра – так это называется. Нагоняет хандру, и читать не интересно. По идее книга не о Людях, которые играют в игры, она о том, что надо говорить человеку, после того как ты с ним поздоровался. Суровая реальность такова – мы действительно не знаем о чём говорить с людьми. Скажем “Привет!”, скажем “Пока!”. Вот и пообщались. Чтобы без Берна делали. Да и сам Берн в любой ситуации предлагает только два варианта следующих действий. На них далеко не уедешь и к жизни не приложишь. Мозг давно нас приучил к одной простой вещи – всё будет как надо, зачем париться, нужная мысль всегда возникнет, а пока вставь слово-паразит.

В одном Берн прав. Человек формируется в детстве. Логично. Наверное до Берна этого никто не знал. Ребёнок почему-то рос. Значит не только кости, мышцы и внутренние органы были задействованы. Психика тоже не стояла на месте, она развивалась вместе с остальным организмом. Если что-то где-то притормаживало, да не выправилось, то это уже психиатрия. И психоаналитик тут не поможет. Впрочем, Берн свято верит, что психоанализ сделал из обезьяны человека. Главное, чтобы из этого не вырос новый общественный строй.

» Read more

И немного о казаках. Творчество Гоголя многогранно, не только наполнено мистикой, сатирой и констатацией исторических фактов, но, оказывается, в творчестве Гоголя есть много положительных отсылок к славной истории казачества. Не скажу, что казаки у Гоголя получились самобытным ярким народом. Не увидел ничего нового и необычного. Их нравы практически не отличаются от нравов кочевников, просто живут более осёдло и хоронят покойников согласно христианским традициям. Казаки Гоголя обладают горячим безудержным нравом. Им не сидится на месте. У них всегда саднение в руках, да желание пойти оторвать кому-нибудь голову, либо хотя бы кого своего поколотить. Деньги у казаков Гоголя не задерживаются. Сразу спускаются. Казаку Гоголя и без денег хорошо, он всегда возьмёт своё силой. Прекрасные сыновья степи — казаки Гоголя. Есть простор, они найдутся где разгуляться, им есть куда пойти.

Гоголь сразу, буквально с первых страниц, делит казаков на две группы. Первая склоняется к православию, вторая к католичеству. Соответственно, нет спокойствия в их рядах. Они никогда не придут к общему мнению. Только война всё решает в их делах. Правда, столкновение двух крайностей всегда приводит в действие чьи-либо интересы. В случае главного героя, Тараса Бульбы, это интересы Российской империи. В случае казаков-католиков — ляхи польские. Не один раз вздыхал Тарас, он истово желает всем соседям обрести православную веру, тогда можно будет забыть о войне. Только его слова расходятся с делом. Как казак Гоголя он наполнен вольным духом и готов порвать любой мирный договор, лишь бы силу испытать, да вольного ветра вдохнуть, несясь на коне во вражеский стан. И какая там Российская империя… Казаки Гоголя и без неё знают, что им делать, даже спрашивать не станут, просто поставят перед фактом.

Весьма едко Гоголь касается темы евреев. Тут они во всей красоте познают ненависть народа. Ежели казак Гоголя волен как ветер в поле, то такой же ветер гуляет у него в карманах. Не может он стерпеть ростовщика. Готов на любое дело пойти, лишь бы избавиться от назойливого еврея. Между тем, именно евреи опосредованно играют главную роль в книге. Евреям Гоголя без разницы, кто руководит той местностью, где им доводится в данный момент находиться. Они живут везде и поддерживают связи. Они затевают конфликты и всегда пытаются найти выгоду. Ловкими понуканиями способны возбудить ярость в нужных людях, создать важное для течения их дела событие. Кто-то не желает расплачиваться по долгам, да ещё и сжить тебя со света хочет, то получай, дорогой, в гости другого моего должника. Он тебя помутузит, а я ему часть долга прощу. И за это евреев Гоголя казаки Гоголя тоже люто ненавидят.

Сюжет книги интересен. Однако, события не вызывают веры. Театр военных действий больше напоминает театр, нежели поле сражения. Герои Гоголя успевают и сражаться, и в перерывах между ратным делом поговорить о житье-бытье. Тем временем, события резко перескакивают в иную канву. Меняются декорации, а вера в происходящее так и не появляется. Видимо, Гоголь где-то решил обойтись пустым пространством, дабы не раздувать сюжет и быть более лаконичным. Не совсем хорошо получилось. Главной проблемой Бульбы, конечно, были его сыновья. Статные, красивые, сильные. Одинаковые и различные. Один за друзей будет биться до смерти, второй способен душу продать за поцелуй красивой барышни.

Жизнь горит как фитиль – ярко искрит. Казак Гоголя для меня теперь синоним вольной птицы, горячей на суждения, полной внутренней силы, лишённой желания жить спокойно, ищущей неприятностей. Казаки Гоголя одинаковы во всём, кроме веры… верят в разное, разным и по-разному.

» Read more

Первая книга про Великий Кристалл отражала революционные порывы молодого человека. Вторая книга – старалась быть антиутопией. Третья книга – стала фэнтези. Именно фэнтези. Может быть техногенной природы. Тем не менее, Заставу я склонен отнести именно в разряд фэнтези. Этакая японская анимация про некий мир, где всё как будто бы про нас, но где что-то не сработало. И вот на дворе средневековье, однако есть крупные города и метро.

Крапивин красиво рисует свой мир, пытаясь довести до читателя очередную грань Кристалла. Рисуемый им мир прекрасен. Наполнен детством, мечтами, грустью и надеждой на светлое будущее, взрослыми серьёзными людьми, понимающими космогонию мира, но отрицающими возможность контакта. Они боятся непонятно чего и почему-то именно дети выступают связующим звеном. Ведь дети вырастут и что с ними будет тогда? Они стараются сбежать из мира, который их не понимает или просто Крапивин сам хотел сбежать из мира, способного развалиться и принести множество несчастья окружающей его действительности. Мир позже обязательно развалится. Успей только сбежать.

Человек не может в короткий срок выдавать массу хорошего материала в большом объёме. Где-то он обязательно начнёт сдуваться. Так уж получилась, что Застава издана в том же году, что и две предыдущие книги. Скорость похвальна, но после первой книги началось пресыщение. Не получается у автора выезжать всё так же успешно. Сюжет становится каким-то забитым. Фантазия также забилась в угол и боится показываться на глаза. На описании мира в Заставе Крапивин уже не сосредотачивался. Просто есть мир, есть мальчик, он ищет маму, он сталкивается с непониманием сверстников, ему плохо и он надеется на благополучный исход. Вроде бы всё получается. Однако материал вышел сырым и недоделанным.

Заставу на Якорном поле стоит воспринимать как попытку обосновать вселенную Великого Кристалла со слегка доработанным миром. Но мне цикл всё больше напоминает Хроники Амбера Желязны.

» Read more

“Огонь изнутри” – ибо он пожирает предыдущее поколение магов. На их место пришёл Кастанеда и его пассия. Именно они стали нагвалем. Именно они собирали команду. И без сомнения практически все они погибли в 1998 году вместе с Кастанедой, передав все знания новому поколению. Ощущение этого усиливается, когда смотришь на дату смерти всех из его группы. Они все умерли именно в 1998 году. И именно после смерти Кастанеды о них перестало быть что-либо известно. Видимо, действительно их постигло что-то вроде аутодафе.

Без сомнения, именно цикл книг Кастанеды популяризировал учение Дона Хуана, впитал в себя мудрость древних индейцев, начиная с тольтекков (некогда обитавших в области Юкотана) и заканчивая уже самим Доном Карлосом. В книге Кастанеда ещё не до конца познал путь магов. Он продолжает познавать мир. Формировать новый взгляд. Он ничем не отличается от предыдущих поколений. Все они становились перед проблемой будущего. Все проходили испытания самостоятельно и всегда вносили что-то своё, порой отвергая старое, порой его перерабатывая, но чаще закрепляя и приумножая пройденный материал.

В этой книге Кастанеда вновь вспоминает Дона Хуана. Более подробно рассказывает об его личном становлении. Удивительно, что такой мудрый индеец когда-то был бедным тружеником, чьё предназначение воспринималось работодателем как позорное существование, родственное беспомощному муравью. Молодые годы помогли Дону Хуану выработать теорию “маленьких тиранов”, когда большой начальник ходит под другим начальником и проявляет к работнику больше агрессии, нежели вышестоящий, при этом того вышестоящего начальника он поносит при любой удобной возможности. Разумеется, делает это только при своих подчинённых. Игнорирование и понимание обстановки здорово облегчает жизнь. Пусть давятся своей беспомощной желчью. Всегда найдётся человек сильнее. Вот туда и надо стремиться. Если не делом и не душой, то внутренним осознанием.

Кастанеда рассказывает, как Дон Хуан знакомил его с союзниками, страшными созданиями из мира магов. От ужаса у него чуть волосы не шевелились, а ожидание не приносило ничего хорошего. Как всегда Дон Хуан и Дон Хенаро потешаются над ним. Заставляют (простите!) какать, сидя в штанах. И при удивлении Карлоса покатываются со смеху, вспоминая самих себя и как над ними точно также издевались их собственные наставники.

Дон Хуан опровергает веру в Бога. Он утверждает, что это лишь дань традиции. Из разряда «слышен звон, да неизвестно где он». В чём-то он конечно прав. Вспоминается картинка из интернета про обезьян и разъяснение по пунктам почему они со временем стали бояться трогать бананы. Обязательно найдите — тема Бога всегда будет довлеть над человеком, пытающимся найти себя в этом мире, объяснить смысл своего существования. Пока не поймёт, что рождается из пепла и умирает, переходя в разряд пепла.

Главное знать, что лучшая помощь окружающим, это их игнорирование. Данный постулат усвоен Доном Хуаном от его учителя и бережно передан Кастанеде.

» Read more

Вот спроси вас что-нибудь об индейцах. Чего вы только не расскажите. Вспомните всю приключенческую литературу, вестерны, а про Шульца и не вспомните. Да и я про такого не знал, если бы эта книга не попала ко мне в руки. Нет в ней высокого художественного слога, нет ничего, что мы привыкли знать об индейцах. В книге суровый быт племён, трудности жизни, обычаи.

Хронологический порядок повестей нарушен. Их надо было расположить по другому. Если вы книгу не читали, тогда читайте в таком порядке: С индейцами в скалистых горах, Ошибка Одинокого Бизона, Сын племени навахов. Это позволит лучше погрузиться в описываемые события. Все сюжеты крутятся вокруг мальчиков и подростков, что сразу переводит книгу в разряд детской литературы, а не в серьёзный труд по изучению быта индейцев. Не заблуждайтесь. Читайте и получайте удовольствие.

Сперва автор знакомит нас с трудностями жизни индейцев в дикой среде. Два мальчик (американец и индеец) попадают в тяжёлые климатические условия и вынуждены перезимовать в Скалистых горах. Полезно юным бойскаутам и любителям выживать в дикой среде. Научитесь добывать огонь, делать лук со стрелами, рыть землянку, варить мясо, охотиться на кроликов, оленей, козлов и медведей.

Индейцы не были злыми и кровожадными убийцами. Они подчинялись природе. Старались жить с ней в гармонии. Красиво сказано, но это не так. Индейцы были разные и каждое племя могло кардинально отличаться. Законопослушные пикуни, бесчестные кроу, оседлые тэва. Можно смело провести аналогию с греческими городами-государствами, где был один дух, но всё остальное различно. Ничто не могло объединить вольных греков, кроме завоевателя. Так и индейцы. Они не могут ужиться рядом, но способны объединиться против иноземного врага, будь то американцы или испанцы.

“Ошибка Одинокого Бизона” является центральной повестью сборника. Сильна честь в индейской крови. Обычай порки как правило воспитания детей ими не практикуется. Ударить — значит нанести смертельное оскорбление, которое будет обязательно отомщено. И сын пойдёт на отца, если понадобится. Одинокий Бизон — не бизон, а индеец племени пикуни или черноногих. Именно в этом племени прожил Шульц долгие годы. Нет ни грамма вымысла. Индеец пошёл против племени и не стерпел стыд, который пришлось понести от единоплеменников. Повесть о простом счастье. Не гонись за двумя зайцами — шапку и ружьё потеряешь.

“Сын племени навахов” укрепляет точку зрения о разности индейцев. Перед нами осёдлые тэва. Они мирный народ. Никуда не передвигаются, живут в селениях за мощными стенами, никогда не нападают на соседние племена. Однако, навахи и кроу забавляются с ними как могут. Эти племена, в отличие от тэва, кочевые. Им нет смысла садить. Им есть смысл грабить. Ведь из их земли не выжать даже капли воды. Иные условия жизни рождают разные культуры, а личность человека формируется в детстве.

» Read more

“Дети мои мне на смену идут
Страхом объятый дрожит Голивуд
Сгинет Феллини, сгорит Ким Ки Дук
Останется только микроб Бондарчук”
(с) Крематорий

Тропик Рака как опухоль. Занесена в древние времена из неизвестного источника. Успешно живёт и развивается, однако не прорастает в другие ткани, имея чёткую плотную оболочку и твёрдую на ощупь поверхность. Опухоль не злокачественная, а вполне доброкачественная. Опухоль не вредит человечеству, эта опухоль разрастается в геометрической прогрессии. Описываемый Миллером рак – одна из потребностей, находящаяся в самом низу пирамиды Маслоу. Редко какой человек, остановившийся на дне, набирается храбрости карабкаться на самый верх, восполняя пробелы и попирая остальные ступени.

Вот Миллер залез на верхушку и громче всех огласил свою точку зрения. Он был скандальным автором. Не каждый взялся бы такое опубликовать. Впрочем, были люди и до него. Популярен «Декамерон» Боккаччо, творчество де Сада и Захер-Мазоха. Генри Миллер открыл давно забытое и попранное. Открыл неспроста, а видимо начитавшись «Дженни Герхардт» Теодора Драйзера, его философию о смысле продолжения жизни и замалчивания религиозными конфессиями самого обыденного процесса. Только Драйзер говорил о продолжении рода, а не о распутстве опустившегося бомжа, использующего биде не по назначению, ходящего по городу с дыркой в штанах на заднице, дурно пахнущего свежей мочой и перегаром, предпочитающим половой акт всегда и в любом месте, не боящийся ничего, даже сифилиса. Живём один раз, один раз умираем, старость приносит мучения — прямо как попытка получить членство в клубе 27-летних звёзд, умерших по тем или иным причинам именно в этом году своей жизни.

Если рассматривать “Тропик Рака”, как попытку Миллером переосмыслить свою жизнь или хотя бы попытку просто понять свою жизнь. То в ней не было ничего особенного, кроме самого автора, решившего довести до людей своё мироощущение. Попрание устоев общества и ничего больше. Не хотел служить в армии и не стал служить. Вместо этого он журналист. Половину книгу прозябает за счёт других, ведя себя как жиголо, не чураясь французских путан, за счёт которых готов был жить, лишь бы в своё удовольствие. Не пренебрегая старыми друзьями, хоть русскими, хоть индусами. Всех использует, ничего не стесняется. Об него вытирают ноги, ему это тоже безразлично.

Так кто же такой Генри Миллер. Может быть он родоначальник контркультуры? Той культуры, что была рождена попрать устои жизни, просто громко крикнуть в пустоту, создать эпатаж и исчезнуть навсегда, оставшись отголоском чего-то массового с весьма жалкими последователями некогда мощного культа. В его время не просто было заявить о себе, тебя могли легко задвинуть. В наше время это проще-простого. Хоть из глаз выпрыскивай краску на холст, хоть из анального отверстия. Чем необычней — тем будет лучше. Заяви о себе, остальное не имеет значения. Таков был Генри Миллер в 1934 году в Париже. Таким же он стал спустя тридцать лет в США, когда там книгу всё-таки решились опубликовать.

» Read more

После очередного сборника рассказов Роберта Шекли вновь остаёшься в полном восхищении. Как такие обыденные вещи можно превращать в столь притягательные рассказы. Особенно удачно у Шекли удавались повествования о том времени, когда человек вырывается за пределы родной планеты и начинает исследовать космос. Эта тема весьма многогранна. Можно бесконечно напрягать свою фантазию, постоянно извлекая из неё разного рода находки, а порой и парадоксы. О всяких нелепостях Шекли рассказывает с особым усердием. Каждая деталь будет иметь значение, любое решение надо будет тщательно обдумать. Ничего не случается просто так.

В данный сборник попали следующие произведения:
– Служба ликвидации;
– Паломничество на Землю;
– Страх-птица;
– Запах мысли;
– Ритуал;
– Человекоминимум;
– Обмен разумов (повесть);
– Поднимается ветер;
– Форма;
– Особый старательский.

Допускаете ли вы путешествие в космосе как быстрое и дешёвое мероприятие? Отлично. Тогда вам срочно надо обращаться в бюро по туризму, совершающему обмен разумов. За сущие копейки вы меняетесь телами с представителем другой планеты. Ужасно себя чувствовать марсианином, зато лучшего погружения в иную обстановку не найти. Только будь осторожен. Если сломаешь ногу временно занятому телу, то тебе по возвращению тоже сломают ногу. Только не все добропорядочные, можно нарваться на мошенника и вовсе остаться без тела. Шекли старательно развивает сюжет. Получается это у него не совсем удачно, так как большие формы ему даются крайне плохо.

Шекли предупреждает человечество о тщетности попыток облегчить свой труд, перекладывая его на плечи искусственных существ. Страх-птица как предостережение. Китайцы в своё время уже показали чем грозит массовое истребление воробьёв, а иные до сих пор лелеют мысль истребить комаров и прочий гнус, забывая о пищевой цепочке и о взаимосвязанности всех процессов на нашей планете. Введи искусственное существо с возможностью самосовершенствования и получи назойливого комара, вышедшего из-под контроля, понимающего первичное задание в собственной интерпретации, становясь угрозой для всего сущего.

Иная обстановка складывается, когда некто решает облегчить колонизацию планет и ищет для этого людей, почти потерявших всю уверенность в своих силах, этакий человекоминимум. Если смогут они в одиночку прожить на дикой планете хотя бы год, то там сможет жить кто угодно. В помощь он получит робота. Если всё плохо, машина поможет, если всё хорошо, машина испортит. А если на этой планете у существ нет глаз и ушей, всё они воспринимают только c помощью силы мысли. Что делать, куда бежать. Учитывая сильный ветер, ослабший на время тепла, набирающий обороты к зиме, когда человек понимает, что проще новую планету рядом создать, нежели на этой что-то построить. Когда поднимается сильный ветер, остаётся только надеяться на благосклонность судьбы. Форма всегда должна быть соответствующая твоим обязанностям, а принимая новых колонистов не забудь выполнить танцевальный ритуал. Так заведено на планете – форменный ритуализм. Пусть люди есть и пить хотят, да отдохнуть с дальней дороги. Древние верования требуют устроить двухнедельное торжественное представление перед кораблём.

И в таком духе, и так далее. Читайте Шекли, ищите новые рассказы Шекли. Шекли гениален. Задумайтесь над собственной жизнью. Может вам пора совершить паломничество, пока к вам не явилась служба ликвидации. Выпьем особый старательский за будущих космопроходцев.

» Read more