Category Archives: Беллетристика

Халлгримур Хельгасон «101 Рейкьявик» (1996)

Для кого, зачем написал Хельгасон эту книгу? Он хотел показать нам современную исландскую молодёжь, кутящую в клубах, живущую беззаботно на пособие по безработице? Ради чего??? Может и есть тут какой великий смысл, но я его не увидел. Книга перегружена английской речью, видимо очень модной в определённых кругах северного острова. Очень много коллизий на культуру США, Англии и самой Исландии. Там и тут нам даются сноски на то или иное действие героев, характеризующиеся видоизменением устойчивого аналога. Много отсылок к рок-культуре 70-ых и 80-ых годов прошлого века.

«101 Рейкьвик» можно смело назвать ремейком «Над пропастью во ржи» Сэленджера с одним но — другие времена, другие нравы. Наша молодёжь не страдает от последствий мировой войны, не думает о завтрашнем дне и не является примером для подражания. Скорее наоборот, она погрязла в грехах, ни о чём не думает, прожигает жизнь по полной. И правильно, скоро закончится нефть, придёт жесточайший кризис, нашим собственным детям придёт хана, а внукам и подавно светит настоящий Конец Света. Хотя вру, Холден был такой же.

Главному герою (зовут его Хлин) за 30 с хвостиком, его мать недавно развелась с отцом-алконавтом, стала лесбиянкой. Он живёт теперь не только с ней, но и с её подружкой, чей возраст чуть больше его собственного. Отца же он если и встречает, то в каком-либо из местных баров. Всех девушек главный герой оценивает в денежном эквиваленте, и Хельгасон не стесняется эти суммы указать в скобках (самой дорогой Стала Памела Андерсон — её цена 4900000). Герой постоянно смотрит телевизор, кутит, книги ему заменяет музыка. При нас он её не слушает, но Хельгасон активно ссылается на ту или иную рок-банду.

Холден = Хлин!

» Read more

Пауло Коэльо «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала» (1994)

У компьютера я сел и начал писать, я не плакал, я не возмущался, не укорял Коэльо в излишней религиозности. Каждое сказанное в его адрес слово неизменно бы превращалось в камень, преодолевая на своём пути бурные потоки самосознания, разбиваясь в крошку от чувства внутреннего противоречия. Канвы сюжета нет. Перед нами история девушки, обретшей взаимность юношеской любви, вставшей перед дилеммой. Разрушать свою любовь или уничтожить дар благоверного. Её любовь принёсет счастье только им двоим, тогда как последний способен одарить способностью ценить жизнь миллионы других людей. Себе или никому…

Книга в стиле дневниковых записей о событиях охватывающих лишь одну неделю жизни, наполненная мощным религиозным пластом, навязанных движением феминисток. Мы уже сталкивались с проблемой Бога в женском обличье в неподражаемой комедии Кевина Смита «Догма». Коэльо предлагает слегка расширенный вариант троицы, где над нами властвует Богиня-мать. Верить или не верить — дело каждого. Бога не станет меньше, если в него не верить. Его не станет больше, если в него верить. Как говорит Пратчетт: есть настоящие Боги, а есть Боги в которых нужно верить.

На берегу Рио-Пьедра сел я и задумался, думал недолго, поставил книге тройку.

» Read more

Ричард Бах «Чайка Джонатан Ливингстон» (1970)

Притча.

Жил-был один пилот по имени Антуан, он любил летать. Нет, он не любил систему, но он в ней жил и не отрывался от неё. Его окружали такие же отчаянные люди как и он сам. Каждый день их жизнь могла закончиться катастрофой. Их начальник слыл сущим извергом, но приятным во всех отношениях человеком. Тут не было лотереи, никто не знал куда ему предстоит полететь завтра. Была лишь строгая очерёдность. И если тебе досталось трудное задание, то остаётся проверить самолёт, герметичность костюма, сесть в кабину, завести двигатель, взлететь… и надеяться на лучший исход. Лететь в стан врага, применять свои знания, накопленные в боях. Если полёт над захваченной Францией, то могут сбить свои. А если полёт над Средиземным морем, то может сбить кто угодно.

Эта история известна многим, кто хоть малость интересовался жизнью Сент-Экзюпери. Ричард Бах тоже пилот, он любит небо, но по другому. В его жизни не было войны, но он вволю резвился в воздухе, ведь воздушному трюкачу не надо думать о пушках и как уйти от врага, лишь радость полёта и исполнение бочки с 24 разворотами вокруг своей оси. Нет у его Чайки мыслей о чём-либо кроме самосовершенствования, его Чайке нет дела до окружающих, его Чайка может и способна изменить окружающий мир, однако мир не готов к таким резким переменам. И перемен не наступит — надо занимать выжидательные позиции. Такого Чайка Ричард Бах не умеет, он уступает другой Чайке по имени Чайка Антуан де Сент-Экзюпери, не мнившей себя Сверхчайкой Фридрихом Н.

» Read more

Кен Кизи «Над кукушкиным гнездом» (1962)

То были годы роковые… послевоенные. И сидели в одной психушке люди разные, причём в заточении лишь несколько, остальные же по собственной воле, при одном только желании способные выйти в мир нормальных людей. Впрочем, никто не скажет, что в психушке нет нормальных людей — они есть, но у каждого свои бзики, симпатии и антипатии.

Вот, например, Вождь. Именно он рассказывает нам о происходящих событиях. Он молчит и всё отделение уверенно в его глухоте. Он терпит многие унижения, но тщательно скрывает свой благородный дух, знание английского лучше любого окружающего человека, способного читать и грамотно писать. Он с детства привык обходиться своими силами, привык что его не замечают и с его мнением не считаются. Поэтому он и живёт сам по себе, избегая любых контактов. Но он любознателен и ему всё интересно потрогать, пощупать, повертеть в руках, предположить развитие событий.

А вот, например, МакМёрфи. Он тут новенький. Он кичится своим криминальным прошлым и неуёмной сексуальностью, утверждая, что именно за такой асоциальный ход мыслей и невозможность перевоспитания в тюрьме по личной просьбе переведён в психлечебницу. Тут ведь попроще, да и стены не давят и делать можно практически всё что угодно. Он заядлый картёжник, и всё отделение ему должно никак не меньше 300 баксов. И ему это нравится. Он затевает пари, и если что-то не получается, то он гордо заявляет: — «Ну я хоть попытался» , бросая это как укор другим больным, боящимся пойти против установленного режима. А ведь в стране демократия и всё дозволяется делать путём проведения различных голосований.

А вот, например, Старшая сестра. Она главнее любого врача, и от её мнения зависит их будущая карьера — будут на вольных хлебах при установленном ею порядке, либо лечить распоследних алкоголиков и наркоманов, поэтому все врачи в книге представлены бесхарактерными людьми. Сестра не терпит неповиновения своему мнению и крайне негативно относится к любым изменениям в устоявшемся порядке вещей. По сути она давно заправляет всем вокруг и всех вроде бы как всё устраивает. А если кто-то против, то добро пожаловать на лоботомию. Человек весьма строгих взглядов.

… и ведь должно быть всё хорошо, и вроде бы как Старшая сестра не отправит МакМёрфи на лоботомию, а Вождь до конца своих дней будет молча изображать глухого. И всё бы показалось сном, но Старшая сестра обязательно отстоит свою точку зрения, ведь иначе и не может быть. Главное не это. Важно то, что МакМёрфи покажет людям светлый оттенок жёлтого, что не всё так плохо и что не пациенты странные, а люди их окружающие в нормальном мире странные. Надо лишь быть чуточку увереннее в себе, чуть-чуть наглее и полностью уверенным в своём успехе. И тогда действительно…

Кто из дому, кто в дом,
Кто над кукушкиным гнездом…
Гусь тебе кричит: води…
Два-три, выходи.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 92 93 94