trounin.ru

Рассказ «В Италию» признаётся за первый опубликованный образец творчества Грина. Это случилось в 1906 году на страницах декабрьского выпуска «Биржевых ведомостей». Но тогда рассказ назывался «В Италии», был подписан как «А. А. М-в», в чём угадывалась фамилия по паспорту почившего помещика, а по новым обстоятельствам — беглого ссыльного, каковым Александр продолжал считаться. Особой сущности повествование не раскрывало. Действующие лица общались, уведомляли о желании ехать в Италию, на чём рассказ обрывался.

Уже в марте 1907 года Александр публикует в газете «Товарищ» рассказ «Случай», подписываясь прозвищем, под каким он вошёл в мир литературы — А. С. Грин. Повествование касалось происшествия, должно быть реального. Сообщалось о крестьянине, что отправился в город за доктором, поскольку его жена нуждалась в медицинской помощи. Ситуация оказалась неотложной, поэтому следовало спешить. На половине пути крестьянина встретил отряд казаков, потребовавших от него паспорт. Забыв оный, взывая к совести, характеризуя себя с положительной стороны, крестьянин не смог разубедить в должной быть ему свойственной благонадёжности. Казаки решили связать и оставить крестьянина на дороге. Случай вопиющий, но всё-таки случай. Казаки действовали по собственной воле, вследствие чего к рассказу Грина могли отнестись с пониманием.

Интересен другой факт данного рассказа. Сторонние источники указывают на 1915 год и газету «20-й век», где опубликовано произведение Грина «Прусский разъезд», полностью идентичное по наполнению «Случаю», исключая изменившиеся обстоятельства, вроде того, что события происходят в Польше, казаки сменились немцами. Новая редакция ныне считается библиографической редкостью.

Для журнала «Трудовой путь» Грин написал рассказ «Марат». Читателю сообщалось о беседе друзей, один из которых собрался прощаться с жизнью, выбирая путь не в качестве мирянина, а уходя в монахи. Разговор протекал неспешно. Друзья купили фруктов, думали о разном, в том числе о бессарабских винах, плавали на лодке. Будем считать, Грин делился личным переживанием.

Столь же малоинформативен рассказ «На досуге», опубликованный в июльском номере газеты «Товарищ». Он примечателен атмосферой ожидания. В рассказе находят черты из жизни самого Грина. Принято ссылаться на следствие над Александром в Севастопольской тюрьме, указывать на вынужденное расставание с эсеркой Бибергаль, чьи письма скрашивали дни пребывания в заключении.

Рассказ «Подземное», он же «Ночь» (в последующих изданиях), для журнала «Трудовой путь» — описание будней эсеров. Грин сообщал в форме детективного повествования о должном вскоре прибыть провокаторе. Кто им может являться, прибыл ли он до получения известий о нём? В этом предстояло разобраться.

Рассказ «Кирпич и музыка» в периодических изданиях не публиковался, впервые вышел в составе сборника «Шапка-невидимка». Другое название, встречавшееся позже, — «Столкновение». Грин затронул тему религиозных разногласий. Между собой не могли договориться мусульмане и главный герой повествования, особых предпочтений в вере не имевший. Так как из мяса была лишь свинина, её он и предпочитал есть. На всякое возражение грубо отвечал, считая позволительным утолять голод так, как ему того хочется. Описывая коллизию главного героя, Грин дал ему волю напиться и подраться.

За март 1907 года отметим стихотворение «Элегия», затрагивавшее ещё один аспект религии. Александр сообщал о понимании высшей сущности. Он поэтически говорил, как через потолок выдит Бога.

За короткое произведение признаем анекдот «На бирже», обычно редко упоминаемый, поскольку содержание излишне краткое. Грин указывал на повышение котировок акций единственного вида — реакций. Игрою слов анекдот от Грина и должен восприниматься. Мудрость, как известно, способна скрываться и в том, в уместности чего принято сомневаться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Для газеты «Биржевые ведомости» Александр Грин написал два рассказа «Апельсины» и «Любимый», проникнутые проблематикой взаимоотношения полов, где мужчина не всегда является представителем сильной половины человечества, вынужденно принижаемый по собственной воле, либо согласно необходимости.

В рассказе «Апельсины» показан узник, отбывающий наказание за противоправную деятельность. Он отчаялся провести за решёткой отпущенные ему дни, никем не навещаемый, позабытый друзьями и соратниками, должный влачить жалкость существования. Узник никого не желал видеть, считая сограждан рабами царского режима, с кем нельзя идти одной дорогой. Однажды к узнику пришла посылка с воли от неизвестного человека. Внутри находились апельсины, а в них — заточка. Кто проявил внимание к доле сидельца? Завяжется переписка, последует борение мыслей и чувств, случится встреча, ставшая причиной разочарований и надежд. Писала узнику девушка, весьма некрасивая внешне, зато сочувствующая взглядам борца за лучшую долю для подданных царя.

Теперь говорят, рассказом «Апельсины» Грин делился личными переживаниями, испытанными за время пребывания в тюрьме. Ведь Александр был таким же узником, рассорившийся с соратниками. К нему должны были утратить интерес все, кроме полиции и власть имущих, заинтересованных в необходимости оставить Грина в тюрьме на долгий срок. Потерянный для мира, Александр нашёл желанное упоение — к нему начала приходить незнакомая девушка, называясь невестой. Следует сказать наперёд, годом позже Грин женится на этой незнакомке, но в рассказе Александр не стал предугадывать развитие отношений.

Рассказ «Любимый» — иной по содержанию. Грин раскрывал прочность отношений, на которые следует опираться более, нежели на прочие обстоятельства. Что до чувств, пускай самых пылких, если они не проверены временем или испытанием? Они никчёмны. Обязательно нужно пережить совместное горе или сводящую с ума удачу, дабы начать думать о скреплении уз. Без этого все отношения продолжают оставаться пустыми, ни о чём окружающим не говорящими. Этому Грин внёс толковое обоснование.

Товарищ пригласил друга в театр, познакомиться с невестой. Он утверждал с уверенностью — жить без неё не сможет, она ему теперь заменяет воздух. Хорошо, когда человек в себе уверен, но подлинно ли он способен распознать особенности характера второй половины? В театре случится пожар. Что сделает товарищ? Он бросит названную невестой, быстрее ветра побежит к выходу, не способный пробиться через столпившихся на выходе людей. Товарищ изойдёт истерикой, пуская слюни и сопли. Его друг поступит иначе, взяв на руки девушку, лишившуюся чувств, таким образом стремясь уберечь её от опасности. Как видно, проверка отношений не прошла первого испытания. Чтобы усилить впечатление, Грин поделился совсем уж обескураживающим обстоятельством — пожара не было. Просто кому-то почудилось, последовала паника. Оно и к лучшему, водить дружбу с подобным товарищем расхотел даже главный герой повествования. Впрочем, к девушке симпатий более прежнего он испытывать не стал, не его чувства следовало проверять на соответствие предполагаемым.

О чём повествовать далее? С эсерами Грин не желал иметь общего, создавать прокламации отныне не по духу, обличать власть в прегрешениях — сомнительной полезности вклад в развитие творческих способностей. Нет, Александр начнёт понимать необходимость рассказывать истории, которым являлся свидетелем сам или услышал от других. Пока ещё не возникало мысли о фантазиях, не связанных с происходящим в действительности. Но и говорить, словно Грин создавал подлинно уникальные рассказы, захватывающие дух, — не станем. Александр пытался найти нить, которая поведёт из лабиринта мрачности к осознанию светлости бытия.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Зверем быть не сложно, а попробуй сойти за человека. Это практически неосуществимо. С качествами человека можно родиться, привить — затруднительно. Может потому Грин взялся рассказать о солдате, прозывавшемся Моськой. Сей Моська — добродушный детина, деревенский парень, привыкший отстаивать точку зрения, готовый пускать кулаки в ход. Но в армии ничего от его лучших качеств не осталось. Ему постоянно говорили, что он — инструмент, должный выполнять приказы, не имеющий права на собственную точку зрения. И будь Моська лишён человеческих качеств, быть ему солдатом, кому без разницы, кого поставят перед ним, дабы он произвёл выстрел в голову, готовый казнить даже отца. Моська к тому не способен. Он — чудесный человек, но в качестве солдата — отвратительное создание.

У данного рассказа судьба отчасти сложилась: напечатан при жизни Александра был, рукопись не найдена. Потому приходится продолжать судить о Грине, как о писателе, стремившемся записывать увиденное. Не хочется верить, будто Моська выдуман. Да и не мог он быть выдуман, ведь такие люди всегда встречаются, кому претит заниматься ремеслом, к которому не лежит душа. Особенность солдатской стези в том, что необходимо убивать людей. В случае Моськи есть оговорка — ему поручалось убивать не агрессора, напавшего на родное государство, а сограждан, желавших существовать не хуже, нежели приближенные к знати лица.

Грин решил показать, как обстояли дела в армии. Бунтующий крестьянин — сам по себе враг. Если власть в нём видит опасность, она стремится к уничтожению. А если офицер убивает солдат за неповиновение? Допустим, отдан приказ расправиться с бунтовщиками, солдаты отказываются, тогда офицер начинает стрелять в упор в голову каждого солдата, пока не узнает, кто зачинщик бунта внутри армии. Зверство командующего состава очевидно. Смириться с подобным и подчиниться — самому уподобиться зверю. Как тогда быть? Не убьёшь ты, убьют тебя. Что оставалось делать Моське? Единственное — пустить в ход кулаки.

Моська всегда вызывал нарекания. Он разочаровал всех, кто на него надеялся. Благодаря широким плечам и росту, Моська рассматривался в качестве умелого воина. Оправдать надежд не сумел, нисколько не стремясь угождать командованию. Не мог он переступить через себя, не готовый заниматься противным человеку ремеслом — убивать себе подобных. Все пули Моськи уходили в молоко, ни на шаг не приближаясь к образу мишени. И руки его ослабевали — уже от осознания необходимости совершать непотребное действие.

Судьба Моськи ожидаемо тяжела. Грин вполне мог написать обстоятельный роман. Мешало очевидное — труд канет в небытие. Такое произведение не допустят до печати, уничтожив ещё на уровне подготовки материала. Вероятно, понимая это, Александр подвёл читателя к рождению бунта непосредственно в Моське, когда он совершит деяние против командования, не стерпев требований и не сумев справиться с ожиданием неизбежно должного наступить. Вполне очевидно, годы его будут сочтены, хотя он и не думал представлять опасность для окружающих. Объяснение очевидное: он — человек, вокруг него — звери.

Рассказ допустимо считать за аллегорию. Под личиной Моськи видеть народ Российской Империи, под маской Слона — власть. И народ у Грина оказывался готов встать на борьбу, к тому подспудно побуждаемый людьми, поставленными в управление. Терпит народ Империи до последнего, пока не поставят перед вынужденностью действовать против. Тогда народ бросается на власть имущих, готовый постоять за право на достойное существование. Именно поэтому, если воспринимать в качестве аллегории, получится считать именно так.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кем же всё-таки был Александр Грин? Неужели мечтателем, желавшим убежать от действительности в иллюзорный мир? А разве были в те годы иные предпочтения, если любая твоя деятельность воспринималась через призму недоверия? Начинать Александру приходилось на излёте существования Российской Империи, когда общество лихорадило сильнее прежнего. Грин оказался в числе людей, ведших деятельность против царского режима. Его политические предпочтения стались близки к идеалам эсеров, то есть он готов был придерживаться крайних мер, но от исполнения террористических актов отказывался, предпочитая убеждать словом. В 1902 году — отсидел в карцере при пехотном батальоне, в 1903 — год провёл в Севастопольской тюрьме, по 1905 — под следствием, затем приговор в виде десяти лет ссылки в Сибирь, но последовала амнистия. Тогда же Грин стрелял в эсерку Бибергаль. На следующий год Александр арестован, сослан в Тобольскую губернию, откуда сбежал. Он раздобыл паспорт, отныне являясь Мальгиновым. Вскоре Грин написал первый рассказ — повествовал о зверствах, применяемых армией для усмирения крестьянских бунтов.

Разве получится и дальше называть Александра Грина мечтателем, бегло ознакомившись с фактами из его лет становления в качестве активиста за революционное настроение в обществе? Может после, когда жизнь заставит переосмыслить смысл существования, либо, проще говоря, Грин повзрослеет и наберётся разума, он покажет способность сойти за мечтателя. За того романтика, чьи герои могли думать о лучшем, ожидая невероятного, когда для них старались другие, позволяя желаемому происходить на самом деле. Этому быть в будущем, пока же Грин думал трудиться на благо партии эсеров, планируя шокировать читателя правдой о творимых бесчинствах. Только читать первое произведение Александра полагалась как раз тем, кто боролся с крестьянскими бунтами.

История агитброшюры, поскольку «Заслуга рядового Пантелеева» считалась за таковую, теряется сразу по создании. Тираж был конфискован и уничтожен. Один из экземпляров уцелел и стал достоянием потомков спустя пять десятилетий. Подобное отношение власти следует считать за оправданное, понимая, каждый режим предпринимает всевозможные меры для продолжения функционирования. И если возникает угроза, этому следует препятствовать. Собственно, литература подвергается цензуре или уничтожается превентивным образом, а деятели-смутьяны получают тюремные сроки. Со стороны данное явление кажется кощунственным, но до той поры, пока не становишься свидетелем, каких мер стремится придерживаться любая другая власть, являющаяся для читателя ему современной.

Содержание рассказа заставляет задуматься. Неужели так происходило на самом деле? Солдаты убивали крестьян, считая дозволительным делать то с особым зверством. И не скажешь, будто инициатива исходила от командования. Такого по рассказу Грина с твёрдой уверенностью не установишь. Скорее, сама суть солдат армии Российской Империи — нечто ужасающее. Опять же, не составит труда сослаться на прочие режимы, согласно которым получается, что человек легко превращается в первобытное животное, готовый терзать и кромсать, создай для него представление о безнаказанности. Описывает Грин и другие обстоятельства, показывающие зверства самих крестьян, готовых убивать друг друга, только бы утолить голод, так как в годы бескормицы они не могли добыть пропитание иначе.

Если смотреть пристальнее, крестьяне боролись против крестьян. Просто одни делали это с дозволения власти, другие — поставленные перед осознанием нужды.

Никакого намёка на мечтательность читатель в раннем творчестве Грина не находит. Александр продолжит описывать мрачные стороны человеческого социума. Ему бы продолжать работать в данном направлении, чтобы восприниматься именно писателем, желающим придерживаться позиций правдивого изложения. Он к тому стремился. Да вот историческая справедливость решила поступить с памятью о Грине иначе, закрепив представление: Грин — мечтатель.

Автор: Константин Трунин

» Read more

У каждого народа собственная правда. И каждый народ считает свою правду важнее. И каждому народу мешают другие народы, видящие правду иначе. От этого происходит недопонимание желания других, из-за чего периодически случаются войны. Но как об этом рассказать, чтобы все поняли именно так, а не другим образом? Трудным делом решил заняться Илья Эренбург, поскольку, как не будь важны устремления французов, немцев и американцев, пальма первенства должна оставаться за людьми, населявшими Советский Союз. Пусть произведение оказалось переполненным от пафоса превосходства коммунистической модели общества, включая пестование отдельных личностей, всё же нужно остановиться на основной идее повествования: у каждого народа собственная правда.

Эренбург писал обо всём одновременно. Он разворачивал перед читателем полотно минувшей войны. События начнутся задолго до боевых действий. То из лагеря французов, то переходя в немецкий стан, то следуя дальше, Эренбург вёл к пониманию единственного — всем необходимо добиваться лучшего из возможного. Вот показываются евреи во Франции, со страхом ожидающие вторжение немцев. Никто не верил, будто французы сдадут страну на милость тех, над кем они недавно одержали верх, отомстив за обиды франко-прусской войны. Но француз не отличается постоянностью, чаще он — не грозный лев, готовый возглавить поход из миллиона солдат на царскую Россию, а кроткий агнец, соглашающийся отдать Париж без боя, только бы не допустить разрушения. И всё же оставались французы, готовые продолжать бороться за честь и достоинство.

Вот немцы, униженные Европой, кого пожирала гиперинфляция. Они доверились человеку, пообещавшему воздать за унижение, повернув ситуацию наоборот, чтобы ставить на колени обидчиков, вплоть до радикальной борьбы, поскольку за издевательство над немецким народом надо уметь держать ответ. Эренбург проведёт немцев на страницах произведения от идеи правды идей национал-социалистов до презрения к Гитлеру, чьи идеи будто стали для немецкого народа противными.

Следовало показать и горечь немцев за войну с Советским Союзом. Эренбург серьёзно показывает печаль немецкого народа, сетовавшего на безумие советских граждан, которых они называли никчёмными. Подумать только, на той войне русские убивали цвет нации, причём не своей, а именно немецкой. Такую мысль Эренбург дозволил немцам, которым приходилось умирать за идеалы рабочей партии Германии, хотя будущее представало в ином виде, где немцы могли приносить пользу себе и прочим. Чему не бывать, поскольку Советский Союз повергал Третий Рейх во прах.

Почему так? У всех есть собственная правда. Не может советский человек быть похожим по мировоззрению на французов и американцев. И американцы не смогут разделить радость и печаль советского человека. Но и жить отдельно друг от друга не получается, и найти точки соприкосновения кажется невозможным, ведь нужно называть сугубо правоту своих мыслей. А что потом? Одна война породит другую войну, где сойдутся победители в новом противостоянии. И после произойдёт всякое, когда бывшие соперники объединятся против тех, с кем прежде воевали, либо находились в союзе.

Нет, Эренбург не думал предоставить для читателя лёгкое чтение. «Буря» — тяжела для восприятия. Затрагиваются аспекты, требующие пристального внимания. Вместе с тем, внимания совсем не требующие. Но где ещё найти произведение о той войне, где сделана попытка осмыслить все стороны одновременно, почти никому не давая прав больше, нежели того могло желаться? Если правильно понять, что не существует подлинной правды, тогда может читатель сможет осознать пагубность человеческого стремления доказывать правоту, чаще угодную определённым народам, но не человечеству в целом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Барбара вернулась» и «Цветочек» — рассказы, расширенные до размера повести. Общее между ними одно — они стали частью сборника «Суд фараонов». Смысловое наполнение разнится. В рассказе «Барбара вернулась» читатель видит элементы мистики, напоминающие о другом произведении — «Всего лишь сон». Предстоит гадать, насколько Хаггард вкладывал идею при создании повествования. Читателю может показаться, будто некая Барбара вернулась к жизни, будучи смертельно больной, чтобы исцелять других. Оставим это для понимания въедливого читателя, готового разобраться до конца с тем, о чём ему так настойчиво желал сообщить Хаггард.

Иным воспринимается повествование «Цветочек», имеющее другое название — «Миссионер и колдун». Согласно содержания, читатель знакомился с историей миссионера, отправившегося приобщать к христианству африканские племена. Миссия считалась трудной, так как миссионеров постоянно убивали. Что сможет противопоставить главный герой повествования? Ему предстоит доказывать веру во Христа необходимой, тогда как поклонение идолам следует опровергнуть. Проблема заключалась в местных верованиях, основанных на вере в могущество жрецов. Если колдун способен помочь действием, не призывая уповать в надежде на Бога, при этом действительно помогает избавиться от напасти, то на чью сторону продолжат склоняться африканцы?

Однажды миссионер окажется поставлен перед обстоятельством непреодолимой силы. Родного ему человека укусит змея. Как помочь? Миссионер не отличался приспособленностью к жизни, не умел пользоваться травами и ничего не понимал в лекарском искусстве. Его сила — вера в божественный промысел. Выходило, человеку предстоит умереть, ведь сколько не молись, спастись не сможешь. А колдун предложил настоящую помощь, вполне способный спасти человека, устранив действие яда. Возникала проблематика: согласишься — твоё миссионерство будет признано никчёмным, откажешься — потеряешь родного тебе человека. В любом случае, Бог не поможет, будет доказана слабость христианства.

Из других проблем, казавшихся неправильными, следует признать многожёнство. Может потому часть Африки так и не склонилась к христианской вере, предпочтя кресту символ полумесяца. Миссионер в рассказе не сможет повлиять на африканцев, не имевших склонности обходиться одной женой. На уровне племени такая организация ведения совместного хозяйства может скорее восприниматься за благо, поскольку облегчает быт. И на этом уровне миссионер продолжит бороться за превосходство христианской морали над тем, что воспринимал за проявление еретических измышлений.

На этом можно заканчивать обсуждение сборника «Суд фараонов». Остаётся выразить общее мнение, как о нём, так и о краткой форме Хаггарда.

Известно не так много рассказов за авторством Райдера, повестей им сложено не намного больше. Основной интерес возникал к написанию крупных произведений, должных публиковаться частями в составе периодических изданий, после чего они выходили в виде отдельно изданных книг. В свою очередь, это усложняет знакомство с литературным наследием Хаггарда, требуя приложения значительных сил, в том числе и временных затрат. Но, если читателю приятно знакомиться с продолжительными приключениями, то он сочтёт за благостное соизволение со стороны писателя.

Публицистическая деятельность Райдера — разговор о другом, должный интересовать читателя отдельно. Да и в рамках коротких историй Хаггард мог хорошо себя зарекомендовать, к чему решил обращаться редко. В любом случае, наследия им оставлено достаточно, отчего рассказы и повести пребывают без читательского внимания. Имелась бы к тому склонность — читатель обязательно ознакомится. Не станем сетовать, всё равно мир литературных произведений огромен — хорошо, если с автором проводится хотя бы шапочное знакомство. Отметим тут с сожалением, Райдер писал более для увеселения публики, чем поднимая в своих работах нечто такое, отчего приходилось бы задумываться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Среди историй, касающихся приключений Аллана Квотермейна, есть одна, имеющая малое сходство с остальными. Причина в том, что основное внимание уделяется не Аллану, а другому лицу, которым является зулус Магепа, тот, что прозван Антилопой. Читателю будет рассказана короткая история, каким образом Магепа отличился в одном из боёв, благодаря чему подтвердит прозвание быстрейшего из людей, отчего и сравнивали его с таким животным, каковым являлась антилопа. Касательно привязки к циклу, это излишне условно. Скорее следует говорить об общем для всех африканских приключений за авторством Райдера, такому же условному циклу, про зулусов.

В те времена, когда зулусским правителем был Кечвайо, юг Африки подвергался интенсивному заселению белыми людьми. Незадолго до того агрессивную политику в данном регионе проводили зулусы, уничтожая племена других народов, создавая воинственную организацию практически на костях (если верить Хаггарду). Особенно прославился правитель Чека. И быть зулусам процветающим народом в качестве гегемона африканского юга, не приди люди из-за моря, посчитавшие допустимым силой уже своего оружия доказывать право на доминирование над зулусами.

И вот, в одном из боёв, такого же неудачного для зулусов, какими становилось большинство из них, участие Магепы омрачилось оглушением. Получив удар по голове, он потерял сознание, успев очнуться перед гибелью. Его хотели добить, видя в нём остатки жизни. Придя в себя, Магепа вскочил и побежал, петляя и уворачиваясь от посыпавшихся в спину снарядов. Чем этот Магепа не антилопа? К тому же, с ним теперь имел знакомство Квотермейн. Так всё и связалось в единую линию.

Рассказ «Магепа по прозвищу Антилопа» не включался в сборники об Аллане. Да и являл он собой нечто странное, ни к чему не привязываемое. Подобное Хаггард мог воплотить на страницах любого из произведений, чьё содержание не ограничивается коротким размером. Но Магепа так и остался в стороне, связанный благодаря упоминанию Квотермейна. Вполне вероятно, сделал Райдер это специально. Ведь логично, если упоминаются Кечвайо и Аллан, значит все они должны друг друга знать, в том числе и Магепа причислен к кругу знакомых.

Ежели в чём и нужно разобраться, почему о Магепе не написано подробнее, вроде прочих историй зулусского цикла. Хаггард и прежде прекрасно раскрывал быт народов юга Африки, отражая бытовавшие нравы. Остаётся думать, Райдер таковое желание имел, сделав набросок истории о храбром воине, о чьих поступках ходят легенды. Создав повествование о случайности, оглушившей главного героя, Хаггард мог продолжить наполнять содержание схожими по духу событиями, позволяя Магепе постоянно одерживать верх над обстоятельствами.

Начинал Хаггард с для него привычного — найден потёртый дневник, где рассказана история про Магепу. Райдер словно переписал её себе в тетрадку, ничего не добавляя и не убавляя. А раз так, говорить сверх сказанного бесполезно. Будем считать именно таким образом — сообщено ровно столько, сколько сумел поведать рассказчик истории. Посетуем на скупость, понимая, ценители приключений Квотермейна остались без увлекательной истории, где и сам Квотермейн должен был проявить более активное участие.

Рассказ включён Хаггардом в сборник «Суд фараонов», будучи в оном опубликованным через девять лет, став частью прочих коротких произведений Райдера, так или иначе связанных с Африкой. Порядковый номер по хронологии написания — третий. Он непосредственно предваряет рассказ, чьё название вынесено на обложку сборника.

В очередной раз усвоив частичное изложение короткой истории от Хаггарда, можно переходить к следующему произведению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Одно дело — рассказывать о вечной жизни или о переселении душ. Другое — про умертвий, приходящих к человеку по ночам. Райдер Хаггард решил попробовать силы в сложении подобных историй. Его желание ограничилось формой короткого рассказа. Читателю давалось слабое представление о происходящем, результатом чего станет мысль главного героя, вынесенная в название — «Всего лишь сон». У рассказа имеется и иное название, в той же мере отражающее суть, — «Свадебный подарок». Рассмотрим повествование пристально, поскольку событийность сведена к минимуму.

У главного героя умерла жена. Годы шли, жизнь менялась и теперь появилась новая возлюбленная. Но муки совести не позволяют расстаться с прошлым. Он словно преследуется древнегреческими богинями мести — эриниями. Пусть за главным героем не имелось прегрешений, вёл он доброжелательное существование и чтил память жены, только внутреннее ощущение непозволительности отношений с женщинами терзало мысли. Он вдовец, имеет право заново жениться: так полагалось ему в оправдание. Если бы не терзание от ожидания должной вскоре последовать свадьбы.

Метания главного героя самим Хаггардом не обосновываются. Наоборот, умирая, жена наставляла мужа, чтобы не жил жизнью овдовевшего мужчины, так как это противно человеческому естеству. Он должен найти девушку и жениться. Более того, жена сама выбрала на ком. Она считала правильным, разрешить проблему одиночества мужа, пока имела к тому возможность. И вот теперь, когда читатель знакомится с рассказом, становится известно о свадьбе вдовца как раз с той самой девушкой. Так в чём суть душевных терзаний?

Хаггард отразил ощущение гнетущего ожидания. Человеку всегда неприятно совершать то, к чему он прежде не имел склонности. Поэтому главный герой переживает, мучимый предположениями, в том числе и о допустимости заведения серьёзных отношений. Истерзанный думами, он наконец-то засыпает, либо продолжает дремать, уже не различая связи между реальностью и иллюзорностью. Тогда-то и происходит в рассказе пугающее — в окно стучится маленькое существо.

У неподготовленного читателя появится чувство ползания мурашек по коже. Хаггард ясно давал понять — посетить главного героя решила сама жена, пускай и умершая. Не так легко понять, кто именно предстал в образе пугающего создания. Мёртвые не встают из могил, понятие существования души под большим сомнением: как попытка найти объяснение. Райдер не стал отрицать для читателя очевидного — в окно стучалась жена. Вернее, нечто в образе жены, поскольку узнать её было практически невозможно.

Ничего пугающего не произойдёт. Жена пришла развеять опасения мужа. Не должен он терзаться сомнениями, делаемое им — не является осуждающим. После жена удалится, ничего по себе не оставив. Муж проснётся или перестанет дремать, уже успокоенный касательно женитьбы, но продолжающий оставаться взбудораженным от случившегося.

Как трактовать историю читателю? Лучше буквально — человеку приснился сон, обоснованно сформированный за счёт переживаний. Потребовалось самоуспокоение, чему помогла мыслительная способность его самого. Можно увидеть в повествовании и оттенки мрачности, вроде принятия на веру, будто всё произошло в действительности — к главному герою приходила жена в образе некоего существа. Потому допускается различное толкование, как в качестве умения адекватно мыслить, так и придать происходящему налёт мистики.

Рассказ «Всего лишь сон» будет включён Райдером Хаггардом в сборник «Суд фараонов», став вторым по времени написания. Первым — является история «Голубая портьера», третьим — «Магепа по прозвищу Антилопа». Публикация сборника состоится в 1921 году. Рассказ окажется самым коротким из всех, но по смысловому наполнению превосходящий некоторые прочие.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хаггард не придерживался необходимости составлять короткие истории. Что с ними делать? Прибыли от публикации рассказа не будет, да и пригоден он сугубо в качестве разового размещения в периодическом издании, либо когда-нибудь потом, став составляющей частью сборника. В любом случае, «Голубая портьера» — проба Райдера в составлении как раз коротких историй. И надо сказать — у него получилось. Повествование вышло лаконичным, предоставляя читателю право задуматься о действительности. В самом деле, что делать молодому человеку, проходящему службу в Африке, когда от него уходит невеста? Вполне очевидно, повесить нос и хандрить остаток жизни. Но возможны и другие варианты.

Остановимся на мнении, Хаггард задумывал нечто большее. Перед читателем юный годами парень, славный храбростью, удручённый бедностью, отдушиной являлась невеста, чьи письма доходили редко. Теперь невеста уходила к состоятельному человеку. Парню пришлось думать о суровой доле, он даже собирался уйти из армии, навсегда оставшись в Африке в качестве фермера. Планы Райдера менялись по ходу изложения повествования. Нет, уволиться парень не пожелает, будет продолжать служить, даже отличится в боях и переговорах с местными племенами, прослыв за твёрдого характером человека.

Куда двигать историю дальше? Хаггард позволил парню вернуться в Англию. Но это был уже не парень, а закалённый в боях мужчина. К слову, после разрыва отношений с невестой минуло двенадцать лет. Возвращался не по воле, а по настоянию брата, поскольку тот не имел иных наследников, кому сможет передать права на имущество и статус в обществе. Помимо прочего, вспыхнул интерес к бывшей невесте. Как она поживает? Говорят, овдовела, проживает наследство мужа. Может получится осуществить мечты юной поры? Неважно, что у неё дети. Теперь ничего не должно мешать. Замыслив подобное, Райдер намеревался показать самый больной для читателя урок.

Права женщины в Англии были ущемлены, если смотреть с определённых позиций. Так, став вдовой, женщина имеет право на имущество мужа, но до той поры, пока снова не выйдет замуж. В таком случае её могут лишить абсолютно всего. Впрочем, английские законы имеют множество особенностей. Хаггард рассматривал лишь определённый вариант. Райдер предпочёл показать женщину, должную решить — любить и обеднеть, либо сохранить текущее положение, продолжая жить на имеющееся. Существовал и третий вариант — обзавестись более выгодной партией.

Да, Хаггард собирался жестоко обойтись с главным героем повествования. Он оказался обижен в юности, теперь подобное состояние переживёт и в зрелости. Для того будет сообщён случай с голубой портьерой, за которую главный герой спрячется. Брат предложил вывести невесту на чистую воду, показав свойственное ей коварство. Будучи богат и влиятелен, брат главного героя станет набиваться в женихи. Вполне очевидно, несостоявшаяся невеста с лёгкостью согласится, поскольку любовь для неё не имеет значения, когда есть возможность поправить положение в обществе.

На этом поучение Райдера Хаггарда можно признать состоявшимся. Главный герой опечалится, молча удалится, а читателю останется гадать, чем повествование могло закончиться. Следует подумать и над моральной составляющей. Никого из действующих лиц осуждать не стоит — все они особенные, хотели от жизни различного, добивались того по мере способностей. Лучше «Голубую портьеру» читать в разном возрасте, тогда содержание будет восприниматься иначе, благодаря жизненному опыту, заставляющему другими глазами смотреть на действительность в юношестве, зрелости и в пору седин.

Рассказ «Голубая портьера» в 1920 году войдёт в сборник «Суд фараонов».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Говоря о «Вечной любви», обязуешься говорить про периодически возникающие у Хаггарда мысли о существовании системы перерождений. Читателю известна история Айеши, жившей и перерождавшейся, ожидающей воссоединения с некогда утраченным человеком, чьего возвращения к жизни она готова ждать бесконечно долго. Почему бы не написать повествование на схожую тему, мельком задействовав оттенки мистики? О таком обязательно следовало рассказать. И Райдер принялся за работу. Насколько качественным вышел результат? Достаточно мнения, что произведение несколько лет ожидало публикации. Всё-таки, Хаггард понимал, от него требуют книги про Аллана Квотермейна, чему не воспротивишься даже работами в соавторстве с именитыми писателями.

Разбирать «Вечную любовь» — не суть важное занятие. Скорее следует говорить про необходимость черпать вдохновение из разных источников. Одним из которых, к которым раз в пять лет обращался Хаггард, была современная ему Англия. А что происходило в мире? Две вещи — разразилась Мировая война, проснулся интерес к оккультным знаниям. Всё это наложится на повествование. Читатель встретит и отголоски кризиса человеческого общества, что переплетается с верой в существование потусторонних сил. Впору думать, будто Хаггард поведёт действующих лиц по системе перерождений, не позволяя цепочке оборваться. Собственно, так оно практически и обстоит.

Читатель успеет побывать с действующими лицами в разных местах планеты, избороздит моря, пронесётся по континентам, чтобы снова вернуться в Англию. И этому внимать — не суть важное занятие. Постоянно возникают мысли о способности человека перерождаться, каждый раз возвращаясь к прежде свойственным стремлениям. Иначе не сможешь объяснить тягу писателей, в том числе и Хаггарда, к романтизации представления о возможности существования вечного. Уже не о произведении Райдера желается говорить, а про само понимание вечности, чего нет более противного.

Читатель должен согласиться, придуманная в Индии система перерождений — удобный инструмент для управления обществом. Ведь это нравится правящей касте, когда никто не поднимет руку из нижних сословий. Главное, убедить всех, будто править могут одни, тогда как другие обязуются выполнять узкий круг возложенных на них задач. Тогда, каким образом, появилась необходимость идеи, будто две души способны умирать, рождаться и находить друг друга, вне зависимости от прочих обстоятельств. В той же Индии невозможен брак между представителями разных каст, но никто не гарантирует, будто перерождение коснётся двух душ в одинаковой степени. Получается, система продумана не до конца. Впрочем, удерживать власть важнее — с прочим тогда смириться окажется проще. И, опять же, причём тут любовь, продолжающая следовать за душой из перерождения в перерождение?

Читатель скажет про души, способные возвращаться к жизни в разное время, из-за чего создаются условия, редко приемлемые обществом — разновозрастные отношения. Но тут ответ всегда прост, поскольку в литературе обязательно должен быть конфликт среди действующих лиц, иначе произведение не напишешь. Если, разумеется, это не позже установившийся сталинский мотив — ставить лучшее над хорошим. Но у Хаггарда всё не настолько запутано. Отнюдь, прозаические рельсы его повествования ведут по им же установленным правилам. Поэтому не так важно, к чему и о чём Райдер решит повествовать — это позволит продолжить искать отличные сюжеты, один из них обязательно придётся по нраву читателю.

Отставим «Вечную любовь» в сторону. Райдер изыскал достаточно слов, создав ещё одно художественное произведение. Будем считать, Хаггард отдыхал от описания похождений Аллана, уживаясь с необходимостью к ним возвратиться. Читатель может в той же мере отдохнуть, ознакомившись с ещё одной историей на тему не до конца понятных человеку материй.

Автор: Константин Трунин

» Read more