trounin.ru

Сколько не делай хорошего — сделаешь больше плохого. Это объясняется наглядно, хотя бы с помощью литературного труда Берды Кербабаева. Перед читателем туркменский народ, ещё не скинувший путы царизма. Царизм был настолько бесчеловечен к туркменам, что дал этому народу свободу от рабства над самим собой, позволил участвовать в битвах на полях сражений Мировой войны, построил в пустыне железную дорогу. Теперь туркмены смогли вздохнуть спокойно, найдя управу на местных царьков, они оказались способны на равных сражаться с европейцами и, самое главное, отныне один вагон заменял караван из ста верблюдов, доставляя к нужному месту не за месяцы пути, а всего лишь за один или несколько дней. Обрадовавшись этому, вскоре туркмены озлобились на царизм, поскольку их лишили рабства, стали призывать на войну и отказали в праве на продолжение существования по собственному усмотрению. Вот потому и было сказано: сколько не делай хорошего — сделаешь больше плохого.

Кербабаев сообщал о событиях, ни в чём не сомневаясь. С первых страниц он показал туркменский народ, продолжающий оставаться под давлением традиций. Пусть на их земли пришли русские, распространяя власть царя, это не отменило прежних привычек, вроде необходимости выдавать юнцов за зрелых женщин, а то и вовсе мужчине полагалось жениться на сёстрах жены, если та преждевременно умирала. Туркмены действительно желали участвовать в Мировой войне, куда их не призывали, требуя поставлять коней, изредка допуская до битв джигитов. Но что та война туркменскому народу? Они знали, или им о том сказали, — царь скрывает правду, ни в чём не сознаётся, закрывая взоры туркмен пеленой. Даже ясно стало туркменам — царь проигрывает войну немцам. Кербабаев позволял иметь о том твёрдое убеждение. Иного и не могло быть, учитывая, что над книгой Берды начал работу много позже описываемых событий.

Странно видеть, когда одно не сходится с другим. Ругая за определённое, хваля за прочее, туркмены вскоре поменяли представления о должном быть, предпочитая ругать абсолютно за всё. При этом Кербабаев продолжал описывать, насколько преобразилась жизнь туркмен при царизме. Вместе с тем, Берды оказывался склонен считать, что получив лучшее из доступного, Российской Империи следовало оставить край туркменского народа без попечения, будто бы дозволяя вернуться назад порядкам мусульманства, своеобразно понимаемого местными царьками.

Продолжая повествовать, Кербабаев напрямую подступит к 1917 году. Если кто не знает, гражданская война имела место быть у среди туркмен. Велась она с тем же переменным успехом, как оно происходило в Сибири — белое движение подавляло выступления красных. Отдельный акцент Берды сделал на царьках, коим желалось сохранить власть, чего большевизм их мог лишить. Царьки соглашались выступать под чьим угодно руководством, пусть даже англичан. Они оказывались способны вернуться к прежнему быту, пусть сами подпав под чужую власть. Тем и закончит Кербабаев повествование, благодаря чему будет выдвинут на получение Сталинской премии по литературе.

В 1955 году Берды дописал третью часть «Решающего шага», полностью отступив от беллетристической модели изложения, предпочтя выступить в качестве историографа. Он сухо излагал обстоятельства былого, сообщая факты и делясь собственными предположениями. Читателю становилось известно, каким образом протекали события гражданской войны в краю туркменского народа. И это уже не имело существенного значения, особенно в последующие годы, когда позиция Кербабаева ставилась под сомнение и не признавалась за относящуюся к подлинно происходившему. Тем не менее, вклад в понимание жизни туркмен начала века Берды всё-таки внёс.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Неужели возможно, чтобы те преобразования общества, на которые надеялись средневековые поэты Востока, наконец-то осуществились? Чтобы правители стран взялись за ум и задумались о судьбах их народов? Лишь в сочинённых ими легендах встречались подобные мужи, истово проявлявшие заботу о людях. И вот, живший в наше время, президент Туркменистана Сапармурат Ниязов воплотил в жизнь многовековые стенания людей, обратив во благо им своё правление. Обо всех собственных мечтаниях он рассказал в посвящённой этому «Рухнаме».

О чём мечтает человек? Иметь неприкасаемое жилище, счастливую семью, достаток и мирное небо над головой. Ничего другого человеку не надо. Управляющий государством должен озаботиться именно реализацией этих устремлений, тогда не будет волнений. Кто же захочет разрушить идиллию, впустив недруга в дом, позволив детям плакать, лишившись средств к существованию и взяв в руки оружие. Зачем такие горести людям? А между тем, иного в жизни не бывает. В редкой стране человек ценится за то, что он человек, а не рабочая сила. Где же существует тот край, где можно говорить об осуществившихся мечтах уже сейчас? Если верить Ниязову, то он лично это осуществил для населяющих Туркменистан людей.

В одном проблема — предложенная Ниязовым идиллия предназначена лишь для туркмен. Но если вдуматься, убрать из «Рухнамы» обособление одной нации от других, предложить благополучие всем людям на планете, то понимание текста книги расцветёт красками истинного великолепия. Ниязов предлагает сохранять нейтралитет, жить в мире с соседями, блюсти высокие идеалы, иметь чистые помыслы, быть опрятным, стремиться к новым знаниям, не забывать о духовности. Зачем человеку иные устремления, если все люди рождаются и умирают? Всем уготована одна участь, так зачем отдавать предпочтение сиюминутным выгодам и толкать человечество к катастрофе, кажущейся вследствие этого неизбежной.

Понятно, Ниязов скорбит о судьбе туркменского народа, расцветавшего, чтобы плодами его культуры пользовались другие, отбрасывая самих туркмен в развитии назад. Так было после нашествия монголов, подобное случилось за годы советской власти. Пусть Ниязов плетёт собственную историю для Туркменистана, находит истоки в глубокой древности, даёт основные изобретения и видит в тюрках потомков туркмен. Если ныне всё образовалось, появился шанс позаботиться о настоящем и дать возможность процветать родной стране, то нет нужды предаваться горестям. Как знать, реальна ли та история, имеющая статус официальной. Ведь убедил Ниязов турмен в действительности собственного видения прошлого, в той же мере каждый из нас верит в несколько иную историю. Но, ежели речь о тюрках, то так ли важно, как позиционировал туркменов Ниязов, далее определённого чёткими границами региона не выходивший? Каждый народ мечтает быть чем-то большим, нежели он есть, особенно в тех случаях, когда данный народ никем всерьёз не воспринимается.

Туркменская пословица гласит: «Хочешь построить государство, зови туркмена». Если туркмен построит государство на тех же принципах, что огласил Ниязов на страницах «Рухнамы», то сомнительно, чтобы кто-то отказался от обещания жить в достатке, сыто и без бед. К сожалению, нечто подобное обещается каждым кандидатом в каждой стране, и ни один из кандидатов, ставший кем-то большим, добиться осуществления обещаний не сумел. Часть населения всё равно продолжала жить в нужде, находясь за чертой бедности и без каких-либо надежд на перемены к лучшему. Поэтому бессмысленно дополнительно говорить о таких пунктах программы Ниязова, как природные ресурсы населению бесплатно, и многих других, похожих на недостижимую утопию.

Неужели мечты средневековых поэтов действительно сбылись? Ниязов мудро определил — если чего-то нет, а того хочется, то нужно говорить так, как ты того желаешь, и тогда оно обязательно наступит. Описал он великое прошлое туркмен, дал им великолепное настоящее, назвал хорошими и наделил отличнейшими качествами. Стыдно туркмену не быть тем туркменом, каким его представили на страницах «Рухнамы».

Автор: Константин Трунин

» Read more