trounin.ru

Как много в мире сокрытых тайн, о которых никто и никогда не расскажет. Чем занимаются люди, оставленные наедине со своими природными инстинктами, вынужденные выживать? В случае преодоления затруднений и возможности вернуться к прежней жизни — они не станут вам рассказывать. Они знают, им есть о чём молчать. Но для этого надо пройти полный путь отрешения, смирившись с неизбежностью одинокой смерти и вечного забвения. У Яны Вагнер всё не так. Она предложила ситуацию, когда люди внезапно оказываются запертыми в тоннеле. Почему это случилось? Никто не знает. Когда их освободят, и освободят ли? Чтобы это узнать, надо читать до конца. Только вот там ждёт разочарование. Слишком быстро всё закончится… За это время запертые люди не успеют пройти все полагающиеся стадии отрицания. Они и первой не достигнут. Скорее гнев испытает читатель. Поэтому скажем сразу — не трогайте писателя, он иначе не умеет.

Не нужно искать несостыковки в «Тоннеле». Поверьте, таков хлеб создателей художественных произведений. Если учесть абсолютно всё, не получится достичь требуемого надрыва чувств. Писатель волен создавать описываемые им миры на недоговорённости. Разве не знаком читателю жанр детектива? Хорошо известно, что именно писатели скрывают важные детали, либо повествуют в угоду виновной в чём-то стороны. Так и Яна Вагнер выбрала путь полной изоляции от мира, уничтожив едва ли не все коммуникации, должные существовать в тоннеле. Оправдание она выберет для наших дней банальное. Однако же, в том заключается её право творца. Она создала условия именно такими, в которых ей удобнее излагать.

Читатель вторит себе о необходимости сквозного сюжета. Зачем ему внимать множеству действующих лиц, проникаться мотивами каждого? Или Яна Вагнер желала разобраться в психологии абсолютно всех людей? Только отчего-то действующие лица вышли излишне нервозными и неподготовленными. Если врач, то стоматолог. Если полицейский, то неуверенный парень. Если богач, то оторванный от реальности нытик-грубиян. Мы заслуживаем именно таких персонажей? Обычно в художественных произведениях существуют более цельные фигуры, способные взять ситуацию под контроль, будь они даже морально и физически слабыми. Таковых у Яны Вагнер не находится. Случись действительно серьёзная катастрофа, вымрет подобное человечество очень быстро.

А может всё действительно плохо? Изначально читателю сообщается неприятное известие — в живых люди остались только в тоннеле, снаружи жизни больше нет. Не такой уж это фантастический сценарий. Читатель вполне поверит. Почему он должен в этом сомневаться? Да и есть ли необходимость про это размышлять? Пусть Яна Вагнер сама придумывает развитие событий. Говоря наперёд, она умоет руки. Была поставлена цель показать примерную ситуацию, тогда как прочее уже не представляет интереса. Не ставилось цели писать цикл.

Что было бы гораздо лучше для повествования, взять совсем другую ситуацию. Например, съёмочная группа оказывается зажатой в тоннеле сошедшим ледником, шахтёры попадают в тиски обвалившейся шахты, без каких-либо надежд к спасению. Ощущение безнадёжности заставит читателя пролить реки слёз. Иначе зачем знакомить с сюжетом, где всё сводится в пустоту? Какие выводы должен сделать читатель? Подумает — такое в принципе может произойти. Почему бы и нет. И нервы у кого-нибудь сдадут, и в тяжёлых условиях люди проверят собственные возможности, и выйдут из всего этого сильнее, нежели были. Останется ответить на один вопрос: кто сказал, будто всё будет именно так? Но мы уже договорились не трогать писателя…

Автор: Константин Трунин

» Read more

И кто же такие калмыки в представлении Натальи Илишкиной? Некогда кочевой народ, по исторической несправедливости отказавшийся от развития. Тогда как цивилизации вокруг развивались, строили общество, калмыки жили заветами предков. И это, как утверждает Илишкина, выходцы с Алтая, продолжающие существовать именно кочевым образом. Читатель волен усомниться, памятуя о величии Алтая с древности и некогда до наших дней, как примечательна была его культура, породившая могущество многих степных народов. До сих пор должно быть ясно, что владеющий Алтаем способен управлять миром. А так как Алтай разделён между разными государствами, не помешает обратиться к прошлому, когда он входил в состав определённых цивилизаций. Калмыки — как раз осколок тех времён, по каким-то причинам низведшие себя едва ли не до состояния первобытства. Так приходится думать, если внимать предложенной читателю истории от Натальи Илишкиной. А дальше — беспросветное будущее, выраженное движением к цивилизованности. Только вот Илишкина это показала вынужденной необходимостью отказа от прошлого. Что же, пусть читатель узнает, как великий народ низводится Натальей на незаслуженно низкий для него уровень.

Улан-далай, хард-ярд, таш-баш: говорит Наталья. Не будем вдаваться в конкретику, как правильно произносить стук колёс, скрежет тормозов и прочие звуки от подвижного состава. Буквально с первых строк читатель должен быть погружен в ещё неизвестный ему мир. Как жили калмыки в конце XIX века? Будучи уже триста лет в составе России, жили они прежним укладом. Ничего толком о самой стране они не знали. Слово старших считали за необходимое к исполнению. Землю не копали. Жили в войлочных домах. Обыкновенный быт степного кочевого народа, как может подуматься читателю. Ничего вокруг них словно не существовало. Но однажды пришло опасное заболевание, от которого калмыки быстро умирали. Как-то так получилось, что из всего, что к ним могло проникнуть, оказывалось болезнью. Почему? Может никто и не хотел идти в край калмыков, не имея представления, чем он им может пригодиться.

Что читатель видит на страницах? Эпизоды истории, взятые в хронологическом порядке. Каждый Наталья Илишкина описывает на собственное усмотрение. Либо ей казалось так более похожим на правду, или то ей подсказали сами калмыки. Как бы не было на самом деле, читатель внимает интерпретации прошлого с позиции современного человека. Касательно происходивших со страной событий — интерпретация спорная. Аналогичным образом может судить каждый, пожелай он со своей колокольни обозреть времена, которых он сам не застал, зато наслушался других, чьё мнение более близко к его собственному мировоззрению. Касательно быта калмыков — есть вероятность, примерно нечто похожее имело место быть. Тут уже правда на стороне Илишкиной, проведшей этнографические изыскания. Будем надеяться, калмыки не станут возражать. Хлопать в ладоши они точно не будут… или будут. Хлопанье у них выражает осуждение.

Как бы не хотелось сохранять прошлое, нужно сделать выбор к движению вперёд, поскольку иначе уйдёшь в небытие. Пусть будет больно и придётся переступить через себя — другого решения не существует. Но писатели всегда на этом горе паразитируют. Особенно писатели современные. Где надо увидеть преображение, они постоянно занимаются очернением. Иначе у них не получится, художественное произведение обязательно должно рассказывать о несчастьях человеческих, особенно произведение, претендующее на нечто большее, нежели очередная беллетристика, написанная ради цели занять свободное время. Что до Илишкиной — написать про калмыков стало полезным делом. Кто-то ведь должен был. И получилось вполне удовлетворительно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

У всякого зверя норов особый! Это с виду они все одинаковые. А если за ними внимательно следить, каждый обладает рядом особенностей. Почему бы Прилепину не показать читателю, насколько умеет примечать детали? Были у него собаки разные, каждая имела разительные отличия в характере. Один пёс проявлял неумеренное благодушие, нёс за собою праздник, умел стать другом для каждого. Другой — держался особняком, ценил лишь хозяина, к прочему оставался безразличным. Третий — отличался озорством, мог издеваться, не опасаясь должного последовать наказания. И так Захар готов рассказывать про каждого своего пса. Любителям повествования о братьях наших меньших будет интересно ознакомиться. Прочим, кто излишне печётся о животных патологическим проявлением доброты, рекомендуется приступать к чтению только с согласия лечащего врача.

Особого внимания удостаивается сенбернар Шмель. С него ведётся знакомство читателя. Трудно не проявить симпатию к такой собаке. Особым образом начинаешь воспринимать умение Прилепина рассказывать истории. Наперёд думаешь, каких ещё рассказов сможешь ждать от него в дальнейшем, ведь с таким изложением недалеко до классиков русской литературы. Говорите, Пришвин и Паустовский? Добавьте в список Захара Прилепина. Его молчаливые персонажи способны надолго приковать внимание. А может это магия изложения? Захар сообщал ровно так, как читатель то хотел услышать. Принимал эмоции тем образом, каким они ему передавались. Или просто был выбран правильный сюжет? Внимать повествованию о собаке, несшей людям радость, дававшей ощущение счастья. Отныне двери для Шмеля были всегда открыты, для него стоит миска с едой, к его приходу одеваются, будто ждут желанного гостя.

Не сразу, чуть погодя, читатель увидит развитие в характере Шмеля. Он растеряет часть доброты, станет иначе воспринимать с ним происходящее. Но это случится уже после очарования первого рассказа, вслед за которым читатель должен простить Прилепину всё прочее, написанное им в последующих историях. Собаки в чём-то жестоки, ни в чём не уступая прочим живым существам. Согласно законам природы, жестокость является необходимым качеством для выживания. Кто излишне мягок, умрёт голодной смертью или будет растерзан. Рано или поздно к каждому приходит понимание этого. Но речь сейчас не о домашних породах. Можно вознегодовать, читая описание охоты собак на кошек. Только куда от этого деться? Животные инстинкты дают о себе знать.

При всех положительных качествах, собаки могут раздражать. Не для того они имеют особый норов, чтобы жить в угоду человеку. Иногда собака скулит, воет или лает бесконечно долго. Это злит! Прилепин того не скрывает. Возможно, в чём-то он приукрашивает самого себя, описывая нежелание строить насилие над собаками. А если зверь иначе не понимает? Пусть другим рассказывают, будто животные не способны чего-то там понять, они прекрасно осознают, чего и сами боятся, проявляя страх или самоуверенную надменность.

Пишите, товарищ Прилепин, в удовольствие и дальше. Знакомиться с такими историями много лучше, чем погружаться в мрак прошлого и темень настоящего. Никто не спорит, смотреть на жизнь нужно с разных сторон. Главное не забывать о позитивном взгляде на мир. С такой стороны почему-то смотрят гораздо реже, чаще вовсе забывая. Вот вы решили посмотреть, чем доставили часы радости. Хотя бы один день под осознанием теплоты счастья стался благополучно прожит. На удивление, не все посчитают схожим образом, найдутся те, кто всё-таки не получил перед чтением согласие лечащего врача. Им мы посоветуем читать только Пришвина.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Моя жизнь до изгнания — гласит название. Но сам Шемякин говорит — его не изгоняли. Да, его подходы к творчеству не понимали. Особенно это стало явно, когда показательный разнос для такого рода мастеров устроил Хрущёв. Помните, размахивая кулаком, он обвинил художников в отсутствии совести, в уровне рисования хуже малого ребёнка. Хрущёв искренне считал, такое искусство противно духу советского народа. Что об этом говорит Шемякин? Ничего. Просто творчество Михаила не хотели принимать, находили в нём карикатуры на происходившие в стране события, впоследствии запрещая Шемякину устраивать выставки. Со слов Дмитрия, ему проходу не давали сотрудники КГБ, наложив запрет едва ли не на всё, кроме возможности трудиться подсобным рабочим. Эти же сотрудники КГБ, опять же со слов Шемякина, ценили и коллекционировали его творчество, по итогу создав для него легенду, по которой он смог добровольно покинуть Советский Союз.

С чего же начинает Михаил свои воспоминания? Он рассказывает про родителей. Его отец — примечательный человек, обладатель буйного нрава, любитель женщин, брал от жизни всё ему доступное, ни с чьими интересами не считаясь, практически безразличный к нуждам жены и сына. Мать — артистичная натура. Шемякин рос едва ли не в аду, будучи свидетелем постоянных пьяных разборок со стороны отца. Несмотря на это, Михаил отца не осуждает, считая себя во многом похожим на него.

Прочие воспоминания на страницах: становление таланта, психиатрическая лечебница, религиозные бдения, работа такелажником, подготовка к эмиграции.

Становление таланта происходило просто — Шемякин доходил до всего сам. Никто его не желал учить. Он брал за пример работы порицаемых в Советском Союзе художников. Описание психиатрической лечебницы показано избыточно. Непонятно, зачем читателю столько портретов психически нездоровых людей. Разве только из необходимости показать, насколько сам Михаил психически здоров, определённый в данное учреждение по политическим мотивам. Религиозные бдения — наиболее непонятная для читателя часть, пространное описание похождений по разным местам, практически отшельничество, беседы с богомольцами. А вот работая такелажником в Эрмитаже, Михаил увидел неприглядную сторону отношения к искусству. Уничтожалось всё! Особенно Шемякин противился реставрационным работам, после которых картины оказывались изуродованными. Так это или нет — судить могут лишь специалисты. Что касается эмиграции… Она ставит читателя в тупик. Михаил не хотел отдавать ребёнка в советскую школу, поэтому придумал хитрую схему для переправки своего дитя во Францию, после начал тренироваться, планируя переплыть в Турцию. У читателя просто не может не возникнуть вопросов о несостыковках в повествовании.

Рассказывать о себе Михаил Шемякин может любым угодным ему образом. Делает он это талантливо. Действительно увлекательное чтение. Во всём ему при этом доверять не стоит. Каждый из нас имеет право на более лучшее отношение. Некоторые аспекты не желается раскрывать вовсе. И Михаил рассказывает о себе, создавая повествование о непонятом гении, кому было проще уехать за границу, нежели продолжать влачить жалкое существование. Жизнь показала — поступил он правильно. После развала Советского Союза, его талант приняли и в России. Случись родиться Шемякину позже, прожить ему совсем другую жизнь. Впрочем, при отсутствии преград для творчества, не всякий талант сумеет пробить себе дорогу, поскольку не сумеет определиться, для чего это может быть необходимо.

Как бы потом не рассказывали биографы Шемякина, самое главное он уже сделал самостоятельно. Обязательно нужно оставлять воспоминания в виде автобиографии, в дальнейшем уберегая себя от кривотолков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тяжело читать о тебе знакомом. Когда ты имеешь хотя бы малое представление, ощущаешь давящую на тебя тяжесть повествования. Ты всегда можешь возразить автору, вступить с ним в полемику в собственных рассуждениях. И Варламов это понимал, когда взялся писать о развале Советского Союза и последовавших разногласиях между Россией и Украиной. Какое мнение по данному поводу не выражай, найдётся кому поддержать и кому возразить. А учитывая нарастание конфликта, к 2024 году не до конца прояснённому для современника, говорить о том ещё тяжелее. Придерживаться можно разных точек зрения, но в перспективе нам ещё неизвестно, к чему это приведёт в ближайшие пять-десять лет. То есть Алексей ступал на зыбкую почву, показывая этапы смены убеждений внутри описываемых им действующих лиц. Дабы разбавить канву повествования, он решил рассказать про исторический конфликт между чехами и немцами. Но насколько эти примеры могут быть соотнесены для выработки каких-либо суждений?

С одной стороны Россия и Украина, с другой — Чехословакия и Германия. Когда два народа живут бок о бок на протяжении веков, это порождает переплетение судеб. Алексей старался найти общие черты. Разве попытка чехов изгнать немцев с территории Чехословакии ничего не напоминает? А запрет немцам говорить на родном языке? Всё это происходит и на Украине, где совсем недавно возжелали переместить русское население за пределы страны, одновременно искореняя русский язык. Варламов находил и прочие сходные моменты, вплетая в повествование. Как это должен понять читатель? Если вникать глубоко в историю, можно найти подтверждение чему угодно, если оно имеет хотя бы малое сходство. А так как тема противоречий между чехами и немцами далека от понимания жителями Украины и России, то упор на ряд соответствий их убедит в возможном сходстве.

Разбираться в политических тонкостях не так просто. Гораздо легче понять человеческие чувства. Алексей показывает слом мировоззрения украинцев. Вот они являются частью Советского Союза, они мыслят себя частью большой и дружной семьи социалистических республик. После развала они продолжают сохранять внутри ощущение единства. Ещё немного погодя украинцы начинают понимать необходимость отдельного существования. Их убеждения разбиваются о действительность, они отказываются от всего, во что верили прежде. С течением времени отторжение от России усиливается. Почему? Варламов не смог этого объяснить. Он приводил в пример таких перемен одного человека — девушку Катю, в которую был влюблён главный герой повествования. Читатель было приготовился увидеть развитие событий по печальному сценарию. Ведь на таком сюжете можно разыграть трагедию любого уровня сложности.

Читатель окажется разочарован. Жестокость человеческой жизни обязана приводить к краху надежд. Кто-то обязан погибнуть. Иначе трудно поверить, что пройдя через испытания, всё закончится позитивным финалом. Как так вышло, что человек, обуреваемый чувством национальной гордости, так часто изменяет своим убеждениям? То он против подобных себе, то за них, потом снова против. Читатель будет вынужден думать про развитие событий после окончания повествования. Опять всё окажется перевёрнуто?

Одно можно сказать точно, кто-то должен писать произведения о современности. Хотя бы в таком духе. Это помогает ориентироваться в событиях, рассуждать о них, вырабатывать определённую точку зрения. Всё равно об этом потом напишут не одну сотню книг. Тогда уже не понадобится искать сходные примеры в прошлом. Главное, рассуждать логически, не поддаваясь превосходству ложных приоритетов. Будем считать, Алексей Варламов постарался донести до читателя именно это.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Некоторые писатели умеют вживаться в описываемых ими персонажей. Делать это умел, например, Флобер, а вот Лев Толстой — не умел. Если Флобер полностью погружался в описываемое, Толстой такого себе не позволял. А вот, к слову говоря, Эдуард Веркин, почитаем нами отныне за того, кто может вжиться в им описываемое. В хорошем смысле, либо отвратительном, пусть читатель сам решает. Но то, что Веркин нещадно себя эксплуатирует — практически точная информация. Он с мыслью о должном быть написанным встаёт, проживает день за персонажей… и на утро всё повторяется вновь. Даже кажется, Эдуард верен заветам Стивена Кинга и Джека Лондона — писать определённое количество слов в день. Только вот где Кинг или Лондон ограничивались двумя тысячами и пятью сотнями слов соответственно, там Веркин немыслимо превышал положенные на то лимиты.

Гораздо важнее не как ты просыпаешься, не чем ты занимаешься, не какие планы тебе предстоят, уступая место соответствующим нуждам действующих лиц. Нужно осмыслить и переосмыслить все их мысли и поступки, затронуть каждую деталь, в том числе самую маловажную. То есть Эдуард охватывает необъятное, показывая жизнь персонажей в том виде, каким никто из нас её не проживает. Ежели кто возьмётся описывать каждый свой день, ему на это не хватит времени. Ведь надо ещё найти время для описания дня. И, более того, написать про это самое описание, про возникающие по ходу мысли. Согласитесь, тогда получится подобие творчества Джона Фаулза. Значит, Веркину есть к чему стремиться! Не очень-то он оказывается усердным писателем. Но обвинять его в халтуре мы, конечно же, не будем.

Читатель найдёт удивительным, прочитав на страницах выражение, осуждающее ряд писателей, способных буквы составлять в слова, после образовывать из них предложения, по итогу создавая массив трудно воспринимаемой информации. Всё-таки есть нечто в Эдуарде, позволяющее осознавать суть присущей ему манеры изложения. Как уже прежде говорилось, Веркину необходимо научиться вычёркивать лишнее. Может быть он воспринимает за правильное перенос в текст абсолютно всего: посмотрел видео — пересказал, мимолётно о чём-то подумал — опять пересказал, ввёл в действие новый предмет — описал ряд его свойств. С таким подходом нужно не книги писать, скорее следует возрождать жанр забываемых текстовых квестов, или мануалы для ролевых игр. Чем вам не умелец, способный привнести в наш мир новую вселенную? У Эдуарда есть для того все задатки.

Мысль кажется отличной! В интерактивной форме произведение Веркина будет пользоваться успехом. Отчего он ещё никого не побудил к созданию онлайн-игр? Или не влился в дружный коллектив, работающий над аналогичным проектом. Впрочем, не книгами ведь Эдуард зарабатывает себе на жизнь. Куда-то он направляет свои таланты. Писательство для него — позыв души. Некоторым людям просто жизненно необходимо выражаться письменными словами. Допустим, рецензировать произведения, создавать критические заметки: не менее необходимое занятие, пусть и чаще всего никому не нужное.

Так чего ждал читатель от второй книги, озаглавленной «Снегом Энцелада»? Наверное, космических приключений, переноса действия в далёкие пространства, явления пришельцев, да хоть бытописание ста сорока шести спутников Сатурна, ведущих между собой бесконечно долгую беседу. Ничего этого не произойдёт. Никаких намёков! Не стал Веркин показывать сходство со стилистикой Курта Воннегута. Обыденное жизнеописание мыслей и поступков действующих лиц, решивших разгадать тайну семнадцатилетней давности. Было бы читателю то интересно. Ему — безразлично. Совсем. Не будем тешить писателя напрасными иллюзиями.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Эдуард Веркин — любопытный образец человека пишущего, то есть писателя. А писатели, как известно, пишут произведения. Кто-то художественные, иным ближе жанр документальной прозы. Проза, она, знаете ли, не поэзия. Но и поэзия, знаете ли, бывает той ещё прозой. Бородатые осьминоги! Адепты пера и чернил, шариковых ручек и карандашей, пишущих машинок и клавиатур. Встают с утра, и пишут до заката. Солнце окрашивает горизонт в причудливые цвета. Это называется словом «заря». Тут можно запутаться, заря бывает и поутру. Писатель — он не жаворонок, вполне себе сова. Какой писатель ляжет спать, не дописав главу? Который видит сюжеты во сне. Проснётся, приступит к написанию, после заснёт. Снова и снова. Круг никогда не замкнётся. Изложение кажется непонятным? Примерно в схожем стиле Веркин как раз и пишет.

Вроде бы хорошо, когда автор с усидчивостью классического французского литератора наполняет произведения бесконечным количеством слов. Только зачем это делать в наше время, когда ценят краткость изложенной информации? Веркин словно сразу пишет набело, никогда не вычёркивая уже написанное. Чему быть в черновом варианте, всего лишь размышлением на тему, для того Эдуард находит место внутри текста. Подумаешь, он тут же начинает рассуждать, каким образом можно выделить текст: жирным, курсивом, подчёркиванием, красивыми точечками по типу ползающих муравьёв. Можно каждое слово выделить отдельно. Кажется, смысловой нагрузки в этом нет. Не говорите только о том Веркину. Он с удовольствием порассуждает о количестве слоёв туалетной бумаги, каким образом её отбеливают, стоит оную каким-либо образом упомянуть. Даже кажется, если провести редактуру за Эдуарда, выделив текст зачёркиванием, два тома сократятся до небольшой книжки.

Благо тема благодатная. Действующие лица оказываются в городе под названием Чагинск. Они специализируются на придумывании легенд. Разумеется, мифология будет крутиться вокруг чаги и адмирала Чичагова. Даже не спрашивайте, каким образом рассказ пойдёт про одноногих жён, мухоморах и Колчаке. Такого рода знакомство с произведением быстро утомляет. Особенно раздражает, если ты хорошо разбираешься в обсуждаемом предмете, тогда видишь, какую нелепицу Веркин вкладывает в уста действующих лиц. Уши вянут!

Помните, каким занимательным было наполнение произведений Ильфа и Петрова? Что ни мысль, то золото. Что ни развитие сюжета, то примечательная деталь. Книги можно разбирать на цитаты. А что у Эдуарда Веркина? Туалетная бумага бывает в два слоя, в три и в четыре, но экономные люди покупают двухслойную и складывают её пополам. Очень познавательная информация. Потомки будут перечитывать, удивляясь. Представляете, узнали у Веркина, наши предки пользовались бумагой для подтирания… и это в век цифровых технологий, мы-то подтираемся гибкими экранами самоочищающихся смартфонов. А вдруг так и будет? Нам ещё в укор поставят. Хотя, чем больше страниц в книгах Эдуарда, тем будет полезнее для потомков. Они пойдут на озеленение планеты, когда научатся бумагу превращать обратно в деревья.

Говорите, в произведении есть сюжет? Возможно он и есть. Кто найдёт, обязательно всем расскажите. А ещё лучше напишите краткое содержание. Вам за это скажут огромное спасибо. Никто не удивится, если под небом Чагинска лежал раненный Очагов, взирая на голубизну неба и белизну облаков, желая обрести вечный покой, устав проживать дни тем образом, каким его заставлял это делать Веркин. Говорите, есть продолжение истории? С ним надо обязательно ознакомиться, чтобы узнать, о чём ещё Эдуард мог написать. Неужели он будет тем, кто смотрит чужие видео, после пересказывая увиденное? Да!

Автор: Константин Трунин

» Read more

2023 год вышел провальным для литературной премии «Большая книга». Единственные, кто выделился, это Водолазкин с «Чагиным» и Прилепин с биографией Шолохова. Остальное — мрак души человеческой. Неужели всё настолько плохо сталось в тот момент? Житейский абсурдист Буйда и абсурдист фантасмагорический Сальников на второй и третьей ступенях почёта. Дмитрий Захаров и Эдуард Веркин подпирают снизу лестницу читательского внимания. Однако, принцип необходимости распределения выразился горестным осознанием, что порою надо выбирать лучших из худших. Так и порешили.

Какие бы не имелись предпосылки у произведения «Комитет охраны мостов», они не могут спасти предложенное читателю изложение. Да и слышал ли кто-нибудь о тех «громких» делах? Дело «Нового величия»? Дело канских подростков? Быть может с ними знакомы журналисты, в силу профессиональной деятельности обязанные находить хотя бы какой-то сюжет для оправдания своего существования. Они из любой мелочи раздуют событие невероятной важности. И им может казаться, словно за этим следит вся страна. Только вот реальность хуже самых смелых предположений. Большая часть населения аморфна к любым потугам журналистов раздувать пламя. Тем более никто не станет делать каких-либо выводов. Чаще всего окажется, люди не хотели спокойно жить, занимались ерундой, их действия восприняли чрезмерно серьёзно, провели расследование, наказали. Журналисты решили — вынесено несправедливое решение. «Они же дети» — могли сказать журналисты. Аморфный житель страны им ответит — лучше наказать за малое, вовремя сдержав поступь «юных шалунов», если они уже сейчас не понимают, где нужно остановиться в мыслях и действиях.

Содержание произведения подаётся сумбурно. Нет смысла говорить про бесконечный поток мата — это дань современности. Тут бы остановиться и попросить законодателей ввести градацию штрафов за чрезмерное привнесение в литературу обсценной лексики. Пусть русский язык богат словесами, но почему авторами огромного количества произведений не используется высокий стиль изложения? Зачем они опускаются до грязи? Пора уже изжить в себе стремление пародировать западную литературу! Не те берёте аспекты в качестве примера для подражания, уважаемые господа писатели.

Может показаться, Захаров сделал попытку понять действительность с позиции зумера. На таком читателя не проведёшь. Как не ссылайся на молодёжные модели поведения, они всегда однотипные, имеющие различия лишь в необходимости становления при несколько отличающихся обстоятельствах. Поэтому на страницах кипит интернет-жизнь, обсуждается происходящее в сети, даже автором анализируется должное иметься отношение у общества ко всему этому. Дмитрий позволил себе укорить интернет за размягчение мозгов. Можно подумать, мозги прежде имели повальную крепость. Человек с рождения склонен к саморазрушению, иначе ему не суметь устоять на ногах. Он всегда совершает поступки, которые ему идут во вред. И когда приходит осознание этого, тогда следует говорить о преодолении порога взросления.

«Комитет охраны мостов» мог быть более содержательным. Без упоминания, какому городу следует быть столицей Сибири, нецеленаправленного освоения бюджетных средств, толкования о политике президента. Захаров писал исследование? Никто, конечно же, его таким не воспринял. В чём-то будучи честным, в другом Дмитрий предпочёл уйти в сторону аллюзий. В таком случае ему следовало написать добротную фантастику, перенеся действие в далёкое будущее, куда-нибудь подальше от Земли. Пусть там происходит ровно то, что мы видим сейчас сами. Всего лишь сходство, не более. Скажете, метод не может быть действенным? Позвольте, а как тогда Декарт пошёл против католичества, в 1634 году написав «Мир, или Трактат о свете»? Плохо в подобной задумке другое — аморфный житель не поймёт намёка на сходство.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Добиться чего-то — тяжело. Удержать это — ещё труднее. Под таким девизом Захар Прилепин предложил посмотреть на жизнь и творчество Михаила Шолохова. Написав однажды «Тихий Дон», писатель до самой смерти стал его заложником. Быв оным и после смерти. Захару ничего другого не оставалось, как на протяжении почти всей биографии проводить сравнительный анализ. Поэтому очень тяжело вникать в текст, когда любое обстоятельство, связанное с Шолоховым, могло иметь место быть на страницах «Тихого Дона». Особенно в ранние годы становления Михаила. Но «Тихий Дон» придётся вспоминать постоянно. Как же так получилось, что главный труд писателя был поставлен ему в укор? Прилепин посчитал — не от далёкого ума хулителей.

Не вникая глубоко в детали биографии, удивляешься усидчивости Захара. Не так просто свести столько моментов биографии под одно, ещё и проявив умение разбирать до мельчайших нюансов написанные Шолоховым произведения. Основной упор сделан на «Тихий Дон», тогда как остальное творчество стало его тенью. Прилепин не раз сообщит, давая Михаилу право считаться талантливым человеком, не всегда находившим силы повторить успех написанного в молодости произведения. Иные литераторы остаются в памяти создателями единственного художественного труда, даже напиши они ещё с десяток романов. У Шолохова были другие примечательные работы, однако Захар раз за разом сводит всё к «Тихому Дону». Он твёрдо уверен, сомнений в авторстве быть не может.

Чем ещё Захар примечает Шолохова? Активной жизненной позицией. Михаил ратовал за казаков, всегда проявлял о них заботу, готов был рисковать жизнью, добиваясь лучших для них условий. Благо Шолохову не отказывали, находился он в высших кругах общества, имел знакомство со Сталиным. Прилепин описывает случай, когда непосредственно Сталин дал указание провести день рождения Михаила. А вот в случае предвоенных чисток Шолохов подвергался преследованию. Захар описал это всё более усиливавшимся охлаждением Сталина к Шолохову, переставшему оправдывать возложенные на него надежды. Требовался умелый литератор, способный писать великие произведения и дальше, желательно в духе Ремарка, чего Михаил уже практически не мог осуществить.

Всех аспектов биографии не обсудишь. Но некоторые из них становятся лишними. Прилепин усердно описывал ряд обстоятельств, не совсем должных присутствовать на страницах данной биографии. Как пример, разбирательство на тему необходимости запрета использования псевдонимов среди советских писателей, венгерское восстание, обстоятельства жизни и творчества Шукшина, и сам разбор обвинений Шолохова в отказе ему считаться за автора «Тихого Дона». Как не говори слова в оправдание Михаила, всё равно не услышат. Если человек нечто вбил себе в голову, не желая соглашаться с адекватным мнением, то он или клинический случай примера ослабленного интеллекта, либо провокатор. Чаще всего именно провокатор, поскольку трудно верить в существование настолько клинически ослабленных.

Остальных тем содержания предлагается не касаться. Прилепин описывает не только положительные черты Шолохова. Михаил не был абсолютно во всём идеальным человеком. Имелись у него черты, которую его не красят. Но у кого нет подобного? Все мы не без греха. В каждом есть определённые моменты, за которые нас одни ценят, а другие ненавидят. Просто Шолохов был крупной фигурой, благодаря чему любой разговор о нём мог сделать имя всякому мнению, особенно заставляющему в Михаиле сомневаться. Захар поддержал Шолохова во многом, иначе бы написал биографию в другом духе.

Осталось определиться самому читателю, сходится ли его образ с тем, каким его воссоздал Прилепин.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И всё-таки скажите, для кого и для чего пишется современная русская литература? Массового читателя она не имеет. Тиражи книг заставляют удивляться малому количеству. Писатели с продаж получают шиш и маленькую копейку, из которых они видят чаще шиш. Копейку, и это проверено, им ополовинят, либо вовсе прощают. Особенно, если речь про маркетплейсы. Отследить продажи — нереально. Можешь купить свою же книгу сам — в статистике продаж это не отразится. Значит… Догадаться не так-то сложно. Ничего не меняется в нашем мире. На писателях зарабатывают. Пусть печатают по чуть-чуть каждого отдельно, зато вместе — довольно ощутимо. При этом уже не так важно, насколько книги посредственны. Никому до того нет дела. Пишите любой текст, имея при этом известное в читательских умах имя, тогда издатель будет беспредельно счастлив. Собственно, потому современная русская литература созидается столь удручающим способом. У самого писателя нет стимула создавать нечто подлинно нужное и важное. Сальников с его «Оккульттрегером» — досадное тому подтверждение.

Складывается ощущение, Алексей не понимает своего читателя. Он взялся писать фэнтези, ориентированное по содержанию на подростковую аудиторию. При этом на страницах постоянно встречается мат. Понятное дело, подростки матерятся больше взрослых. Только не те, которые любят читать книги. А если подросток берёт книгу в руки, на ней стоит маркировка «18+»? Получается, читать такое произведение могут люди, прошедшие стадию взросления. Но зачем им читать фэнтези, где нет ничего, способного их заинтересовать? Читатель знает, хорошее произведение данного жанра мягко описывает проблемы мира настоящего. Если подобное у Сальникова и имелось, она утонуло в обилии чрезмерных пустых слов действующих лиц.

Берясь за фэнтези, снова напоминаешь себе — автор волен показывать им описываемое на угодный ему манер, ничего не объясняя. Сальников это воспринял буквально. Если не ознакомиться с аннотацией перед началом чтения, на какой странице поймёшь, что внимаешь не беседе пациентов психиатрической лечебницы, а здравомыслящим персонажам, живущим в отличных от нас условиях? Правда, здравомыслие — сильное преувеличение для описанного автором мира. Если Алексей не посчитал нужным хотя бы ввести в курс дела, обрисовав детали происходящего, редкий читатель вернётся назад, заново знакомясь с содержанием.

О чём же сюжет? Выдуманный мир. Непонятные существа. Не совсем понятные заботы. Бесконечные диалоги. Постоянный мат.

Кому нужны такие произведения, Алексей? Вы ориентированы на узкий круг заинтересованных в чтении ваших книг? Однако же, кто-то из них открыто вам выразил мнение о недопустимости подобного к ним отношения. Читатель желает видеть литературную работу, в которой он найдёт самого себя, подружится с вами придуманными персонажами, погрузится с головой в описываемые события, будет после долго о них вспоминать, станет сравнивать другие произведения с вашим, обязательно напишет сочинение по теме «Мой любимый автор» или «Моя любимая книга». Но вы ведь не этого, Алексей, добиваетесь? Пусть вас экранизировали и вам вручали премии за написанное… Сказать вам честно? Некоторые премии канули в Лету, лауреатов забыли. И вас забудут: с таким подходом к созданию художественных произведений.

Путь писателя — дорога из мучений. В разные времена имелись отличающиеся обстоятельства, редко облегчая писателю труд. Пожелаем творцам текстов побольше сил на выбранной ими стезе. Пожелаем успехов и Алексею Сальникову. Всё может обратиться во прах и всё будет прощено, создай он нечто нетленное. Возможности для того у него имеются, осталось взяться за дело серьёзно.

Автор: Константин Трунин

» Read more