Рубрика: Классика

Сочинения Сумарокова продолжали изобиловать сумасбродством действующих лиц. Зритель должен был смеяться, не находя отражения истинного положения дел. Кто поверит, что барыня может вести себя подобно юной девушке, весьма вздорной по присущему ей нраву. С утра она желает одного, в обед требует противоположного, чтобы вечером захотеть ещё нечто прежде неведанное. Возникнет необходимость, так укажет мужу на дверь, а то и дочери откажет в праве на семейное счастье. Доходит до того, что не выдерживают слуги, без зазрения дерзя хозяйке. Осталось найти Дурака для уравновешивания, показывая от его лица вздорный нрав барыни.

Находились среди зрителей верящие Сумарокову. Может кто-то имел похожие примеры из собственной жизни. Скорее всего так и было, только на сцене была представлена ситуация с максимально возможным абсурдом. Мотивацию своих действий барыня определяла одним желанием совершения пришедшего на ум. Ей без разницы, ежели время завтрака, если она желает отведать пищу посытнее. Так же безразлично, к чему приведут любые её действия. Лишь бы огорошить окружающих людей новым требованием. Ничего более не имеет значения.

Линия поведения барыни показывает уровень умственного развития. Когда говорят, что она не в своём уме, то она ответит точно таким же образом. Сказать так она может слугам, дочери, мужу, даже Дураку. Сказала бы и лицам царских кровей, присутствуй таковые на сцене. Никому не дано найти управу. Остаётся единственное решение — пойти на хитрость. Может тогда барыня смирится с невозможность продолжать противодействовать.

Пусть вздорщица распоряжается по хотению. Она слишком наскучила окружению, готовому привести барыню в чувство осознания происходящего. Коли хозяйка рада обманываться, тогда будет подготовлен обман. Нельзя позволить вносить разлад в свадьбу дочери, а также в любовные отношения слуг. Не получится смириться с её нравом, важно действовать наперёд. Какое лучшее средство приструнить человека? Необходимо навязать ему обязательства. Допустим, заставить подписать бумагу с соответствующим содержанием. Сомнителен положительный результат такого поступка, но для комедии в одно действие долгих рассуждений не требуется.

Развязка наступает быстро. Зритель уже понял, какой разлад в жизнь вносит вздорщица. Необходимо увидеть благоприятное завершение происходящего на сцене. Это должно реализоваться с помощью потакания прихотям барыни, либо нахождением способа избавиться от бесконечных претензий. Сумароков сразу выбрал путь борьбы, настроив против хозяйки всех действующих лиц, прямо отвечающих на каждое происходящее сумасбродство. Барыню всё равно не вразумить, ежели всем она указывает их место, в том числе и мужу, с чьим авторитетом никогда не согласится считаться.

Зритель понимает. У вздорщицы особый склад ума. Предполагается, будто она — единственный ребёнок, все её прихоти удовлетворялись. Не испытывая горестей, вышла замуж и продолжает жить детским восприятием мира. Так у Сумарокова опять получился инфантильный персонаж, доставляющий множество неудобств. Остаётся думать, будто, используя таких действующих лиц, получится вызывать смех у наблюдающих за происходящим на сцене. Зритель и вправду будет смеяться, но только над взбалмошными выходками, тогда как завершение пьесы ничего не даст, кроме обозначения поставленной проблемы.

Всему наступит благоприятное завершение. На вздор управа всё-таки найдётся. Не самым правдивым окажется финал. Зато счастье придёт в дом вздорщицы. Логично предположить развитие событий в виде нежелания смириться с произошедшим. Следующий день принесёт гораздо больше недоразумений, нежели Сумароков использовал для создания комедии. Не могло так просто закончиться. Обязательно последуют козни, ведь как не унимай вздорных людей — им то не по уму.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

У россиян и поляков особый путь взаимного сотрудничества на уровне наций. Издревле два народа пребывают в качестве соперников, выбирая противоположные пути развития. Бывало и такое, что Россией управлял поляк. Было и нахождение Польши под властью русского управления. Лажечников для повествования выбрал как раз тот момент, когда поляки готовились к очередному восстанию, желая обретения независимости. Перед читателем история молодого человека, решившего связать жизнь с полькой.

Некогда на границе Литвы и Руси располагались панцирные бояре — своеобразный вариант казачества. Стоило отпасть в них нужде, они окончательно утратили привилегии. Зачем русским дворянам обзаводиться родственными отношениями с такими людьми? Против красоты польских женщин ничего не сделаешь. Молодость требует влюбиться и забыть обо всех возражениях. Теперь кажется неуместным идти наперекор мнению братского славянского народа, забывшего о недавно раздиравшей их страну анархии. Поляки по натуре не приемлют власти над собой, желая казаться более важными, нежели они есть. Поэтому хотят восстановления того, что обязательно снова приведёт всю нацию к развращению от обладания властью.

Восстания не случится на страницах произведения. Оно — повод для рассуждений об амбициях населения Польши. Лажечников не понимает, почему поляки жаждут развала России. Допустим, им хочется отделиться. Если допустить отделение, тогда причём тут остальные части Империи? Не стоит забывать, Россия предпочитает жить в дружеских отношениях со всеми народами, которые сочтут нужным оказаться в составе единого государства. Именно единение интересует россиян, тогда как поляки готовы делиться сами и делить других.

Новая проблема. Каково польской женщине оказаться во вражеском стане? Себя не преодолеешь, ежели воспитан в определённых традициях. Может ли она желать горе полякам и радоваться процветанию русских? Чью сторону в конфликте ей требуется занять? Кажется, пусть мир разорвётся от натуги, главное — не трогали твой уютный уголок! Таким образом должна думать каждая представительница женского пола. И представленная Лажечниковым девушка старается подобное о себе суждение поддерживать, только создавая мнение, будто будет во всём солидарной с мужем. Совершенно очевидно, что человек, лишённый интереса к политике, удовольствуется любым государственным образованием и любой властью, лишь бы не мешали спокойно существовать и воспитывать детей. Лажечников мог всё именно так представить, не будь он настроен к полякам воинственно. Не желал Иван думать, якобы хотя бы один поляк способен отказаться от желания видеть Польшу независимой.

Полька примет православие, станет доброй женой и не будет перечить мужу. А муж примет её фамилию, чтобы сметь надеяться на наследство, уволится со службы, перевезёт семью в Россию и устроится чиновником, после чего окажется в остроге за растрату. Тяжёлые годы ожидали Империю, потому и действующим лицам предстоит пострадать. Ситуация кажется предельно ясной. Восстанию после обязательно быть. Пока же Лажечников писал в своё удовольствие, перегружая произведение лишними сценами, дабы подвести читателя к очередной порции рассуждений об отношениях между россиянами и поляками.

Разумно заключить: мира не случится. Уже другие писатели потом станут размышлять о столь больном вопросе, не представляя возможности найти ответ. Покуда будут поляки — они продолжат мечтать нанести урон России, русские же не успокоятся, пока каждый рядом с ними не пожелает добрососедских отношений. Почему этого никто не понимает — понять трудно. То и не нужно понимать. Каждый человек желает личного счастья, представляя его достижение по-разному. Есть и в России люди, чья деятельность выдаёт в них присутствие польского духа.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Если матери за шестьдесят, можно не опасаться конкуренции с её стороны, но если возраст едва перешагнул тридцатилетний рубеж, то опасения не окажутся напрасными. Сумароков представил всё так, будто родительница всерьёз намерена отбить жениха у дочери. Более того, жених ведёт себя не самым понятным образом, уделяя будущей тёще порядочное количество внимания, порою с ней уединяясь, а то и обмениваясь довольно фривольными посланиями. Как тут не разыграться трагедии? Благо на сцене для зрителя поставлена комедия.

Отец наконец-то выбрал суженого для дочери. Им оказывается всё тот же прежний жених, за обладание которым спорят мать и дочь. Стоило ли сему отцу семейства говорить о рогах? Не о тех, в которые трубят или из которых пьют, а образно вырастающих у мужчин на голове. Не поймёт он намёков и при прямом к нему обращении. Он станет укорять слуг, застав за интересным занятием. И опять получит деликатное предложение озаботиться поведением жены, что должно ему быть более интересно.

Ситуация для зрителя ясна. Мать продолжает оставаться инфантильной. Разумом она моложе дочери. Переспорить её не получится, как и убедить отказаться от капризов. Как бы она не противилась свадьбе дочери, настаивать на своих претензиях к жениху ей не положено. Придётся дочери разбираться с ситуацией самостоятельно. Ей требуется понять, согласен жених с нею на брак или ему всё-таки милее её мать. Ситуация кажется патовой, так как жених не совсем определился с выбором. А может и определился, но по представленным в явлениях событиям то понять невозможно.

Дабы оттянуть развитие событий, Сумароков наполняет комедию отвлечёнными диалогами. Действующие лица выясняют, почему солнце светит, отчего французов в России принимаются за учёных, а во Франции — за лакеев. Не обходится без рассуждений о вере в Бога.

Заключая представление, Александр резко прекратил сумасбродства матери, показав зрителю написанное ею любовное послание для жениха дочери. Тут приходит понимание, сколько деталей замечалось в неверном свете. Странное поведение молодого человека означало не его неразборчивость или желание обладать двумя женщинами сразу, он скорее преследовал целью отбить у будущей тёщи желание продолжать противиться его стремлению обручиться не с нею, а именно с её дочерью. Ситуация оказалась разыграна превосходно, хотя и с большим риском.

Происходящее не подразумевало другого финала. Не мог Сумароков разрушить целостность одной семьи, чтобы так и не построить другие отношения. Стоит снова думать, будто имелась в виду конкретная ситуация, высмеиванием которой себя утруждал Александр. Если так, то получилось наглядно, примечательно и излишне прямолинейно сказано. Не стоит даже думать, как было в действительности. Вероятно, не так радужно.

Иначе о данном литературном творении Александра не скажешь. Происходящее читается без лишних домыслов, заканчивается ожидаемо и дарит незначительное количество эмоций. Ситуация была не такая уж необычная, особенно учитывая возраст представленной в комедии матери. Её характер позволил лучше понять присущие ей желания, выраженные через зависть к дочери, получившей возможность обручиться по любви. Думается, сама мать была многого в юности лишена, в том числе и пылкого взаимного влечения. Потому и сохранила она инфантильность, не удовлетворив прежде тяготивших её желаний.

Сумароков поставил мать перед необходимостью смириться с обстоятельствами. Она оказалась уличена в постыдных действиях, грозящих неприятностями, стоит их придать огласке. Главное, молодые добились желаемого, как бы они не жили в последующем. О том если и рассказывать, то в другом произведении.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Итаки царь — Улисс (хитрейший, надо сказать, лис), скитался по морям, с богами вступая в споры, потому не мог добраться до дома, возникали пред ним непреодолимые водовороты и горы. Одним испытанием, из многих на пути, стало испитие зелья от Цирцеи руки. Обратились сопутники Улисса в разных зверей, более не походили они на людей. Лишь царь Итаки зелья пить не стал, потому человека облик он не потерял. Как дальше быть? Вернуть сопутников необходимо в прежний вид, надеясь, будто Цирцея, если её обижал, его непременно простит. И простила она, но не тут-то было, у сопутников Улисса желание людьми быть остыло.

Подходил Улисс к каждому, от всех получая отказ. Свинья человеком не станет сейчас. Не станет человеком кролик, откажется стать человеком баран. И волк откажется, и не потому, что каждый из сопутников будто бы пьян. Им нет стыда за обличье звериное, стыдиться нечего им, будь хоть волком злокозненным, хоть львом удалым. Медведь не захочет быть человеком опять, даже желание осла остаться ослом никак не понять. Все сопутники довольны, ибо избавились от человеческой шкуры, обрели желанные сызмальства для них они натуры.

Потому предпочёл остаться человеком Улисс, хитрее он самых хитрых из лис. Получается у него скрывать всякого зверя внутри, сколько снаружи на него не смотри. Есть в нём свинья, кролик в нём есть: всех зверей тут не сможем мы перечесть. Его сопутники предпочли открытой оставить им данную суть, потому Улиссу без них продолжать дальше путь. А может и с ними, ибо знает всяк Улисса суть, царь Итаки может всех без труда обмануть. Княжнин не скажет, но читатель знает, судьбою сопутников всё же сам Улисс управляет.

Не только об античности, о современниках Княжнин тоже писал. Он практически то же самое о них рассказал. Для того представленный им Живописец в полону оказался, где для повелителя басурманского расписывать стены старался. Получил он задание, отразить народы все, которые есть. Так всякой нации можно устроить бескровную месть. Пороки во всех красках отразить, дабы зрители не смогли их долго забыть.

Вот испанец-гордец, гордым изображён. Вот итальянец-смутьян, за спиною с ножом. Вот голландцы, вот англичане, вот мавры и прочие все басурмане. А вот французы, только погляди, среди прочих голые они одни. Почему? Что за бесстыдство в крови народа сего? Зачем они ходят откровенно так без всего? Не покривил живописец душой, нашёл для того он ответ простой. Кто знает, тому известна французская мода. Меняются пристрастия французов год от года. Не знаешь уже, чего ожидать. Так не проще ли в голом виде их представлять? Дабы не ошибиться, чтобы наверняка, ведь когда-нибудь обязательно, оголится их нация вся.

Только об этом и решил рассказать Яков Княжнин, дабы пороком среди россиян меньше стало одним. Сколько можно галломанией страдать? Пора бы себя начать уважать. Да не начнут, рано пока. В обществе для таких перемен судьба нелегка. Но как и с Улиссом, человек подобный людям потребен, который докажет, насколько человеческим принципам верен. Пока его не случится опять, звериную суть из люда не изгнать. Не помогут басни, и от сказок толку нет, сколько бы не минуло ещё лет. Но явится Улисс, выведет из мрака людей, более не станут они походить на зверей. И что? Уйдёт Улисс — люди снова звери. Ничего не поделаешь, сами того захотели.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Не стоит портить отношения со властью, быть тогда в жизни несчастью. Сгонят с насиженного места, указав на дверь. До того человек, после ты — зверь. Не примут нигде, ибо никому не нужен станешь, как средства на пропитание добыть думать устанешь. Имея много, растеряешь всё, будто не имел, доказывай потом, насколько ты в жизни умел. Случается со всеми, и с богами бывает так, если язык не держат за зубами, коли Зевес для них дурак. Властью Верховного божества он опустит дерзких с небес, оставив Меркурия и Аполлона всего без.

Случилось! Как далее быть? Людям не нужен никто, коль не может платить. Оставили кошельки боги, не успели забрать, не могут, денег не имея, товар покупать. Оголодали, изорвали одежду, внимания ждут. Люди на сих оборванцев посмотрят и мимо пройдут. Они думают — богам на Олимпе нужно жить, не участи смертных для богов плетут мойры нить. Пора раскаяться и пред Зевесом повиниться, но не желают изгнанники столь быстро воротиться. Они тешатся желанием обрести земной почёт. Вдруг купцами возьмут? Вдруг дело пойдёт?

Честным быть в торговле не с руки. Утратит амбиции Аполлон свои. Добрый малый, мог ли он знать, как именно нужно с лотка торговать. Он честно говорил, показывал товар со всех сторон, ничего от покупателей не скрыл он. И продал, денег нажил? Отнюдь, никто ничего у него не купил. Зато Меркурий, покровитель торговых дел, преуспеть в продажах успел. Не за товаром приходит человек, ему одобрение потребно, говори о прекрасных качествах продаваемого, и купят у тебя всё непременно. На рынке — не у Зевеса на приёме, нужно подход знать, грубой лести кроме.

В следующий раз Аполлон с Меркурием не станут Вседержителя оскорблять, на небесах лучше в подчинении у власти пребывать. Зачем опускаться до человека мира, где честности нет, где возводят для почитания угодного людям кумира? Богу положено быть богом, запомним раз и навсегда. Но запомним и то, что поступь бога в отношении смертных весьма тяжела.

А стоят ли боги того, что за них дают? Меркурий и Резчик общий интерес разве найдут? Придёт в лавку фигурок бог поглядеть, цену себе дабы узреть. Увидит Зевеса, Аполлона увидит, стоимость их никого не обидит. Но свою фигурку никак не найдёт. Видимо, к богу торговли, цена подобная не подойдёт. Он ценится всех выше, может цены Меркурию нет. Процветать тогда лавке сей хоть тысячу лет. Может спросить у резчика, где Меркурия фигура? Жаждет поскорее узнать правду бога натура. Да не найти. Весьма печальна причина тому. Фигурку бога торговли не продашь никому.

Как же? А может? Правда в другом. Меркурия у резчика всё же найдём. Он не продаётся. Да невелика за него цена. Изображение его даром даётся, если фигурка бога другого была приобретена. Как не обидеться на такое? Впрочем, не богу торговли на то обижаться, сам бы он мог о мотивах резчика быстрей нас догадаться. Закон продаж суров, если желаешь продать — ценное лучше вперёд менее ценного дать. Покупатель купит Зевеса и Аполлона, ибо с Меркурием фигурок станет у него много.

О богах, как и о людях, говорить необходимо с намёком. Дабы людям, как и богам, то послужило уроком. Пусть никто не заносится, ибо скорее его занесут. О том в назидание детям после сказку иль басню прочтут.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Заря — причина для отрады. Но почему не все восходу Солнца рады? Проснуться трудно, есть такое дело. Не всякий очи утром открывает смело. Лениво тянется, в дремоте пребывая, никак дня нового не замечая. Решил Княжнин правдиво изложить, показать, как может быть, когда одним по нраву теплота светила, другим их бытие она изрядно отравила. Нет в жизни радости от Солнца и его луча, ежели сокровище растает словно огарок, прежде свеча. Такое возможно, не станем смеяться, в оде Якова рассветом будем восхищаться.

Морфея царствие прошло. Заголосили птицы, полетели. Пастух очнулся, очнулись петухи: запели. Пастушка раньше встала, уж венок готов. Никто теперь не видит в мире снов. Рыбак удит, трепещет сердце рыбака, пиршества ожидает желудок едока. Чем не мила пастораль подобного утра? Природа истинно мудра. Кто отдохнул, готов к свершеньям тот, оцепенение раннее вскоре спадёт, пойдёт день своим чередом, только ода Княжнина не о том.

Зачем, как знать, о скупце поэт заговорил? Скупой в страхе дрожит, он от Солнца нечто важное таил. В темноте прятать легко было, теперь Солнце всё осветило. Ничего не скрыть, старания не проявляй, ставни оконные быстрее открывай. Откроешь, возрадуешься, не томи душу тоской, коли бесчестный, смирись со своею судьбой. От Солнца не скроешься, не вечно быть ночи, не всегда удержишь другим закрытые очи.

Предвидел Княжнин иное, науки он зрел в Россию приход. Вскоре учиться, просвещаться станет народ. Хватит гордиться невежеством, русскую речь пора возвышать. Иначе споры вокруг языка не начнут утихать. «Утро» настало, радуется всяк, коснётся лучей Солнца пастух и рыбак.

О Боге Княжнин не забывал, помнил о нём. О том мы в «Стансах Богу» прочтём. Классицизма поэты псалмам новую жизнь давали. В прославлении Высшего существа они себя возвышали. Устали люди от древней речи славян, желали понятное слышать: понятное ныне и нам. Яков на своё усмотрение поступил, он стансы псалмам отдалённо подобные сложил. Заключил четверостишия в форму одного стиха, для чтения дабы была эта форма легка.

Вопиет, взывает к Богу Княжнин. Называет себя рабом, его мудростью он полним. Понимает, нет у Бога рабов, как о том говорят, чадом каждый является, любовью родителя каждый объят. Лживое Бог пресекает, как положено неразумным чадам пресекать, о благе заботится, как заботу он должен к чадам проявлять. А если кажется иное, будто Бог о людях забыл, так человек сам о том его слёзно молил. Пожелал в подобии ада жить человек сам, теперь же ищет он в деяниях Бога обман. Рай доступен, возвести доступно его повсеместно, да человеку ад милее, ежели не желает человек поступать честно.

Просьба есть у Якова, дабы Бог помнил о нём. Об остальном слов Княжнина в стансах мы не найдём. Сказано порядочно, чтобы Бог обратил взор. Яков старался, не заслужил он от Бога укор. Выразил мнение, набожность доказав. Требуемое выполнил, наравне с поэтами-псалмопевцами встав. Не интерпретировал Давида царя на угодный ему лад, говорил от чистого сердца, чему должен быть рад. Иных мыслей у Якова иметься не могло. Писал он стансы без затруднений, легко. Если чему потомок и уделяет внимания теперь мало, Княжнину то уже без надобности, его душа в раю или аду, где ей находиться пристало.

Не уставал творить Княжнин, попробуй замыслы понять. О разумном он часто рассуждал, кто бы желал о том знать.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Княжнин пред нами, молодой Княжнин. Не драмами, он юностью полним. Там впереди признание, там слава его ждёт. Успеет обрести Яков положенный судьбой ему почёт. То дело будущих свершений, пока же остановимся на одном из мелких творений. Мелодрама «Орфей» с античным сюжетом, лучше понимается в виде пропетом. Она о том, как любил поэт девушку, но рано её потерял, найти пытался всюду, и в аду искал. Там нашёл и попытался к жизни воззвать, богов укоряя, готовый сам жертвою провидения стать. Ничего необычного, старый сказ на новый лад, герои Княжнина положенное им снова повторят.

Горькая жизнь. Зачем человеку дана? Желает он жить, но кусает змея. Умирает человек, родных покинув людей, обитает теперь в аду среди мрачных теней. Его там быть не должно, нужно спасти, решение требуется для того разумное найти. Повторить подвиги героев, войдя во владения Аида? Не испугавшись мучений, подобных мукам Тантала, деда рода Атрида. У врат стоят фурии, попробуй уговорить. Без их согласия внуку Атрея страхами переполненным предстоит быть. Глас свыше позволит Орфею решиться на подвиг, ибо он влюблённый, а не просто с лирой любовник.

Проблема бытия не в желании обладать, она и не в необходимости при себе нужное держать. Необходимо мнение другой стороны, кому важен ты — и только ты. О том не знала Евридика, кою вызволить решил Орфей, она тянулась к любимому человеку гораздо сильней. Он не должен был на неё смотреть, ей же дано было любимого зреть. Они рядом, но до невозможности далеки, дочери Урана — фурии — им не позволят грань перейти. Не должен Орфей смотреть на умершую, ибо тогда — утратит Евридику он навсегда.

Боги играют, они — малые дети. Не считают боги, будто за людей они должны быть в ответе. Им важнее кураж, от прочего скука до скончания веков, заставлять страдать людей — забава всех древних богов. Придумать молодому человеку закрыть глаза и не смотреть на манящую красоту, что просить Солнце не освещать больше на небе Луну. Она есть, её притяжение манит, скорее сам для себя окажешься забыт. Потому посмотрит Орфей на Евридику, и умрёт умершая, уподобится видения краткому блику. Горечь прильнёт к губам, усохнет язык, для мира Орфей отныне погиб.

Фурий полёт, они полны воздаяния, многих сжили со свету Урана дочери, внушив чувство отчаяния. Не вернёт Евридику Орфей, как дальше ему быть? В ад прорваться живым, либо сойти умершим в Аид? Принять яд, окончить дни и покориться року? В воды Леты кануть, отдаться забытья потоку? Того не избежать, сейчас или потом, всё равно фурии пожрут тебя живьём. Потому герой Княжнина поступит согласно внутреннего чувства, не дав выхода наружу сжигающего его буйства.

Так лучше, нежели согласно мифам произошло, Орфей на юношах удовлетворял своё естество. Но писать в таком духе, показывать подобное в балете, не станешь тогда популярным в великолепном высшем свете. Прекратить мучения, довольно будет сего финала, тогда приятнее окажется пересмотреть мелодраму с начала. Боги довели до смерти — осудить таких богов! А если говорить, что боги Орфею восприятие исказили… Нет, не надо произносить об этом слов.

Погиб человек. Погиб великий поэт. Говорят, лириков подобных не рождалось после на свет. Кто приходил, тот с рифмой играл, чему в Древней Греции значения никто не придавал. Красиво и возвышенно говорить — вот это прекрасно. А ежели пафосно? Только если до прекрасного страстно.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Лучше обманывать во имя блага, нежели отстаивать правду ради корысти. Кто заботится о благе, тот стремится примирить. Кто думает о корысти, во всём ищет разлад. Комедия с таким назидательным сюжетом не будет интересна зрителю. Княжнин не сумел найти ей применения, поэтому читатель о ней узнал из собрания сочинений. Другой примечательной особенностью является то, что комедия написана прозой. Так можно ли примирить непримиримых соперников? Этого сделать не получится, пока они сами того не захотят. Поэтому предлагается молчать, не вмешиваясь в спор.

У действующих лиц комедии Княжнина незавидное положение. Хозяин желает одного, хозяйка — другого. Угодить нужно тому и другому. Но как это сделать? Надо постараться их примирить. Не глупость ли, доказывать правоту, лишь бы оказаться всего лишь правым? Иногда для придания веса словам требуется заранее подготовить почву для доказательства весомости мнения. Тут-то и приходится страдать слугам, вынужденным потакать спорящим сторонам, не смея им в том отказывать. Но если правым должен оказаться один из спорщиков, значит нужно выбирать чью-то сторону. Ежели решишься выбрать, другая тебя уволит. Дилемма!

Нет выбора у слуг. Просят испечь пирог с куликами, будь добр такой приготовить. Попросят куропатками начинить блюдо — начини. Можешь приготовить два пирога сразу, а то и ещё такой, где будет две начинки сразу. Княжнин решил придать абсурдность происходящему. Пирог всего один. Что внутри — неизвестно. Хозяйке будет сообщено, будто начинён ею желаемым. Хозяин получит похожую информацию. Оба довольны — могут доказать правоту. Но ситуация изначально понимается как неразрешимая. Придётся сказать, с чем именно пирог. А можно ничего не говорить, пусть пробуют и решают сами, либо вообще к нему не притрагиваются, оставаясь голодными.

Может всё-таки убедить супругов искать компромисс? Такое легко сделать. Даже легко добиться согласия. Княжнин усилил проблематику, с единой меркой подойдя к хозяину и хозяйке. Угождать друг другу настолько же неразрешимая ситуация, как пытаться казаться главным в споре. Остаётся сделать виновным примирителя, не додумавшегося рационально использовать предоставившуюся ему возможность. Всё равно нет существенной разницы, когда спор бытового характера. Глупо ругаться из-за начинки пирога, если имеешь возможность заказать любую.

Просто судить о ситуации, не являясь её участником. Княжнин мог предложить для спора более важные вещи. В некоторых моментах действительно не получится без затруднений придти к согласию, одной из сторон придётся уступить. Тогда и нужно выяснить, чему быть, а чему не бывать. Желать же спорить из желания спорить — глупость, достойная оказаться представленной на сцене театра, причём в комедийной обработке. Пусть зритель посмотрит на происходящее и узнает себя, может ему станет понятнее неразумность создания бытовых конфликтов, где они никакого значения не имеют.

В жизни всегда есть место глупостям. Взять, например, силлогизмы. Какой только автор прошлых веков над ними не потешался. Не обошёл их вниманием и Яков Княжнин. Но силлогизмы были и остались, поскольку логика есть логика, подтверждённая закономерностями. Согласно ей же, если хозяин говорит слуге сделать одно, а хозяйка — другое, то слуга попросит их точнее определиться с просьбой, либо выполнит оба поручения. Будь так, Княжнин не смог бы написать комедию «Неудачный примиритель». Зачем показывать, что все остались довольными? Пусть действующие лица разойдутся во гневе, ибо не решается их проблема, какими средствами не пытайся им помочь. Корысть нужно избегать, тогда и благо появится.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Сложна девушек судьба, решающих бежать из-под венца. Как сбежать? Решение необходимо найти. Например, за безумную можно сойти. Пусть тогда жених с причудами попробует совладать, если сам из-под венца не решит раньше сбежать. Дабы было проще, перенести в Венецию действие стоит, такой вариант никого не расстроит. А ещё лучше на сцене не ставить, чтобы не смогли в вину схожую с чьей-то историю поставить. Увидят оперу в собрании сочинений, ранее она не нужна, значит так решил Княжнин. И у произведений судьба сложна.

Вздумал опекун на питомице жениться, стал с нею ласково он обходиться. Ладно всё было, не случись ночных у жениха бдений, ставших для будущей невесты причиной сомнений. Как бы подстроить так, дабы он под дверью не ходил? Подстроить ему оказию, пусть бы он нос себе во мраке разбил. Отчего не исполнить задуманное, так решено, но жениху желается с невестой быть всё равно. Дверь запирать он не даёт, не слушает, будто вор ночью придёт. Сам охраняет, зачем же замки? Защитить он может любви интересы свои.

Остаётся сойти за безумную, притвориться больной: нелепости нести, о стену биться головой. А то и взять в руки оружие, на войну собираться, с жизнью готовясь во имя края родного расстаться. Допустимо любое решение, лишь бы оно помогло, пусть сердце точит червя дьявола зло. Хворь потребна, она должна помочь, с её помощью опекун будет прогнан прочь. Так и случится, ибо тому бывать, влюблённые во имя любви готовы жертвой стать. Примет удар опекун и окажется у корыта, когда очнётся, то поймёт — надежда на счастье оказалась разбита.

Из лучших побуждений блага не твори, ты лучше на всякое дело смотри. Желаешь добрым стать, заботиться о ком решил? Похоже, о самом главном при этом забыл. Не нужна забота, нет нужды в опекуне, каждый человек всегда себе на уме. Не надо счастья тем, желаешь ты его кому, строй счастье лучше себе одному. Попробуй иначе на всё посмотреть, тогда не придётся горько жалеть. Имел надежду вниманием обласкать, а пришлось ушибы от шишек растирать. Зачем ещё раз говорить о наболевших проблемах, если молодые не думают о подобных дилеммах? Любовь им важнее всех добрых для них дел, каждый второй из них на том погорел. Когда поймут, тогда потянутся опекать неразумных других, но пострадают, будто сами не творили безумных поступков таких.

Чью позицию занять? Сбежавшей питомицы волю принять? Оскорбиться за оскорблённого опекуна? Или пусть все сходят с ума так, как они хотят сходить с ума? Зависит от количества прожитых читателем лет. Из этого стоит исходить, слушая ответ. Молодой поймёт молодую, укорив старика. Старшее поколение молодёжь пожурит, понимая, что мнение их ничего не решит. Сходятся точки зрения, соприкосновения не найдя, слова говорить можно, но будут сказаны они зря. И нам не стоит судить снова о том, чего подтверждение в спорах никак не найдём.

Что слова, какой от них прок? Жизнь преподнесёт каждому персональный урок. Стоило ли опекуну любить питомицу столь рьяно? Питомице такого внимания от опекуна не надо. Пусть заботится и позволит счастье обрести, не навязывая ей страсти любовные свои. Должен то понимать опекун, никак не умея понять. Потому пришлось ему жертвою обстоятельств стать. Коли ума не нажил к годам седым, лучше разойтись скорее с ним.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Доверие — основа социальных норм. В доверии друг к другу мы живём. Но стоит проявиться лживым измышленьям, к беседе лживой помышленьям, как рушится расположение к врунам, чьё мнение уже не важно нам. В доверии привыкли жить все люди на планете, им нужно видеть истину в правдивом свете. И вот мелькнут предвестники обмана, им ясное предстанет в окружении тумана, изменится былое впечатленье, пускай пройдёт одно мгновенье. Уже не то! Нельзя обратно повернуть. Такую именно из «Сбитенщика» усвоить надо суть.

Живал в столице дядя некий, Макеем звался прежде он, теперь зовётся Волдыревым и трудится купцом. Взрастил себе питомицу-молодку и думал обручиться вскоре, не ведая, какое ждёт на ниве сего брака горе. Зачем ему столь шаткая супруга? Была бы лучше у него подобная прислуга. Открой сей птице клетки дверь, и выйдет на свет божий из застенков зверь. Изменит, оскорбит, унизит предо всеми враз, если не делает того уже сейчас. И как быть, как не упасть лицом во грязь? Порвать такую лучше связь.

К девице сей попасть нельзя, посредник нужен для того, в дом вхож лишь сбитенщик, тогда начать положено с него. Купец — ценитель сбитня, пьёт без меры. Покуда пьёт, он в сбитенщика полон веры. Да и рогов не замечает он, с рогами не был прежде сей купец знаком. Его питомица желает вырваться на волю, ему же не уразуметь молодки сумрачную долю. Готов он к свадьбе, пригласил попа, не ведает, какая за воротами невестиной красы ценителей толпа. Он то проведает, и будет смеха полон зритель. Княжнин повеселит, в комедиях он знатный веселитель.

В лицо Макею будут говорить, какой купец живёт ума лишённый. Девицу он от всех таит, но то вопрос уже решённый. Нельзя упасть в глазах друзей, пусть остры на язык, и не таких людей купец встречать привык. Досадует он об одном, питомицу от соблазнений уберечь не смог, теперь же хоть узнает, кто соблазнить другим её помог. Виновный выяснится быстро, и без того то было ясно. Так получается, что доверять входящим в дом опасно. Хоть будь знаком тебе входящий, хоть доверяй ему сполна, но не води ты далее порога, не располагай у очага. Чем «Сбитенщик» тому не для примера явлен? Для вразумления другим поставлен. А коли пустишь за порог, покажешь стены и убранство, то удостоишься хлопот, поплатишься за чванство.

Но почему же сбитенщик имел дорогу в дом купца? Пьянил напитком жгучим он Макея-простака? На том и порешим, поскольку кто глаза не заливал, тот глупостей подобных не свершал. Зачем корить других, коль вся на тебе вина? Душа твоя смердит, она изъянами полна. Услышишь правду, обиду ощутишь, посетуешь, но не себя, друзей ты укоришь. Откажешь им в доверии, они — причина бед. Кому же доверять, когда правдивых рядом нет? Себя винить останется, ведь чернота внутри, в собственном нутре правду не сможешь найти.

А раз всё так, то отчего не пошалить? С друзьями если быть врагами, больше не дружить. Помочь им обокрасть свой дом, чья невеста будет после разберём. С таким сумбуром веселей на сцене действо, когда обиженный толкает сам всех на злодейство. Пришла пора разрушить, значит нужно разрушать, друзей бывших от себя отвадить и больше не встречать. Отвадить сбитенщика, и он доверие потерял. Каждый, кто участвовал в опере, последствия поступка понимал.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее