trounin.ru

Антонина Коптяева родилась на Дальнем Востоке, работала на приисках. Её душа навсегда осталась в тех местах, где человек добывал полезные ископаемые для государства и для себя, отправляясь ради этого в самые глухие места. Но человек не ходит в одиночку, рядом с ним всегда присутствует его коллектив. Были трудности и у Антонины. Писать книги она начала после того, как вышла замуж за директора одной из групп приисков. Многое она испытала на себе лично, что-то наблюдала со стороны. Сперва свет увидели её произведения «Колымское золото», «Были Алдана», «Фарт» и уже потом «Товарищ Анна». Все они касались той темы, которая была наиболее близка Коптяевой.

Много пишет Антонина о трудностях работы на приисках. Проблем хватает! Каждый специалист занят решением важных задач. Читателю предлагаются яркие портреты профессионалов, на примере которых Коптяева раскрывает особенности их дела. Если руководителю приисков нужно заботиться о людях, выбивать деньги на разведку новых месторождений, совершенствовать технологии, то и у остальных забот не меньше: кто-то составляет проекты, кто-то направляет свои усилия на поиск золота. Есть в сюжете люди, чья деятельность опосредованно касается работы рудокопов. Это, например, молодой врач и представители коренного населения: якуты и эвенки. Коптяева не оставляет действующих лиц безликими — все они думают, мечтают и размышляют об уже сделанном.

Самое главное в книге — взаимоотношение героев. Среди людей, привыкших к суровым условиям, могут бушевать жаркие страсти. Бушуют они и среди действующих лиц произведения. С первых строк понятно, к чему стремится автор подвести внимание читателя. Не просто так в сюжет вписана молодая красивая женщина, только приехавшая на прииски. Разумеется, оголодавшие без женского внимания мужчины сразу устремляют на неё взоры. Впрочем, устремляют и женатые. Всё это довольно естественно для человека. Ведь человек — до ужаса предсказуемое создание. Драма обязательно разыграется. Коптяева не будет торопить события, делая упор прежде всего на рабочих моментах. Какие могут быть отношения, если перед всеми стоит задача выдавать руды больше, нежели это возможно сейчас.

Кажется, главным побуждением для советских людей был девиз «Вычерпать планету до дна в максимально короткий срок». Мысли героев направлены не просто на добычу полезных ископаемых, а на то, как делать это с большей эффективностью. Было бы желание, горы в Советском Союзе давно сравняли с землёй, а потом дружно провалились в образовавшиеся пустоты. Хорошо это или плохо — не имеет значения. У Антонины Коптяевой каждое действующее лицо не хуже Стаханова — деньги им безразличны, все помыслы только об обогащении страны. Разумеется, не у всех получается удачно наладить отношения внутри семьи. Многие из рабочих приисков семей не имеют, а если у кого она есть, то живёт чаще всего где-нибудь за тысячи километров от кормильца. В подобных условиях, как правило, все оказываются грешниками.

Человек не может быть закован даже при самом тоталитарном режиме. Он остаётся волен сам выбирать, какие поступки ему совершать. Взаимоотношения между людьми при этом вообще не поддаются влиянию со стороны. Они интернациональны и присущи человечеству в общем. Дружба, любовь, симпатия — есть в каждом обществе. Вражда, измена, пренебрежение — тоже. Переживания из-за всего этого также знакомы всем людям. Но каждый сам решает за себя, как реагировать, допустим, на измену. Коптяева не огорчила читателя, рассказав ему поучительную и жизненную историю. Подобное не раз случалось и ещё много раз повторится. Поменяются лишь декорации, а детали останутся неизменными.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Дети начала XXI века особенные! Подобных им раньше не было. Они замкнуты на самих себе, живут в ограниченном четырьмя стенами мире и при этом умудряются иметь больше, нежели было доступно детям предыдущих десятилетий. Даже их взгляд всегда устремлён в одну единственную точку, отрываясь только в случае крайней необходимости. Они ведут активную жизнь, сохраняя неподвижность. В их руках заключено будущее. И для этого не надо вставать со стула. Если когда-то люди и задумывались о параллельных мирах, то они не могли предположить, что их подобие прочно вольётся в повседневную жизнь. И если старшее поколение обладает стойкостью, то их дети беззащитны. Стоит на мгновение задуматься, как параллельный мир оказывается реальнее настоящего. Вместо магазинов интернет-магазины, вместо денег — электронное подобие… и всем этим в любой момент могут завладеть хакеры. Пока всё относительно спокойно, но дети начала XXI века не видят смысла стоять на кассе, занимать должность президента банка и мечтать о полёте в космос. Их настоящее сосредоточено в экране. Иного пути у них нет.

Мишель Ганьон предлагает читателю историю о девочке-сироте, она же кул-хакер, она же бунтарь, она же жертва медицинского эксперимента, она же преследуемая жертва. При всех своих отличных исходных характеристиках, главная героиня остаётся ограниченным человеком. В век высоких технологий умудряется обходиться без смартфона, а про аббревиатуру WOW слыхом не слыхивала. Что поделать… не оглядываются дети XXI века назад, но и не желают смотреть вперёд. Проблему усугубляет автор произведения, аналогично ничего не знающий о необходимости полного погружения читателя в происходящее. Всё настолько ускорилась, что вся информация даётся поверхностно. Подумаешь, читатель решил ознакомиться с историей о кул-хакере. Осталось разобраться, в чём же заключается особенность хакерского ремесла. Однако, складывается впечатление, будто автор сам в нём ничего не понимает.

Легко жить без документов, особенно если тебе от силы шестнадцать лет. Деньги тоже не нужны — всегда можно нажать пару кнопок и получить нужную тебе сумму. Взломать сайт — тоже не составляет проблем. Доказать правоту своей позиции — плёвое дело. Кулаки у детей начала XXI века не чешутся. Зуд не распространяется дальше кончиков пальцев. И именно в кончиках пальцев заключается могущество. Унизить обидчика лучше всего обрушив его сервер. Подумаешь, что вся надежда заключается в слепой вере в собственную непогрешимость, тогда как вокруг собрались распоследние лузеры, никогда не сохраняющие копии файлов, выложенные на всеобщее обозрение. Надо полагать, самоуверенный юнец всегда сумеет объединить вокруг себя правильных хакеров, ещё старой закваски, для которых всё начиналось с рытья в мусорных корзинах, из которых они извлекали небрежно выброшенные офисными сотрудниками записки с паролями от аккаунтов.

Ганьон не собиралась рассказывать историю о чём-то конкретном. Она лишь заварила кашу, изредка подсыпая в варево специи. Какие-то из них читателю понравятся. Но сама каша представляет из себя продукт непонятного качества, скорее всего взятый с полки для товаров быстрого приготовления. Мишель могла изучить литературу, подготовить действительно продуманную историю, но зачем это делать, если достаточно чайника с горячей водой. Высокая кухня пусть остаётся уделом французских натуралистов прошлого. Американский янг адалт слишком разбавлен, чтобы давать читателю ясное понимание того, что же он всё-таки прочитал.

Не оборачивайся — смотри в одну точку — действуй кончиками пальцев — открой закладки и растворись.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Знаете, магический реализм не всем нравится. И портят его те писатели, которые под его видом предлагают читателю плоды тяжких дум, выуженные из совсем уж тёмных закоулков подсознания. И совсем уж беда, если закоулки превращаются в улицы. Да не просто в улицы, а во вполне осязаемые улицы какого-нибудь крупного города. А если город к тому же довольно старый, то значит за долгое время скопилось достаточное количество историй, которые можно рассказывать бесконечно. Хорошо, если это будут городские легенды или важные и определяющие сказания, но если вместо этого будет предлагаться сюрреалистическая картина бытия, ломающая представление о реальности… В таком случае любой фонарный столб может стать достопримечательностью — нужно лишь выдумать что-нибудь занятное. Собственно, Макс Фрай занимается чем-то подобным. Только он оперирует не накопленными годами данными, а выуживает текст прямо из головы.

Человек с богатой фантазией постоянно генерирует уникальную информацию. Практически никто её не записывает, тут же забывая. А вот Макс Фрай всё дотошно заносит в память. Показались ему примечательными «лежачие полицейские», захотелось их согреть горячим напитком в промозглую погоду, так почему бы не придать этому нечто большее, нежели спустить мимолётные мысли на тормозах. Или вообразить некий дом с некой женщиной, исполняющей желания единственный и последний раз в твоей жизни. Отчего бы и нет. Главное в этом деле не переусердствовать. Санитары — они, на самом деле, всегда рядом. Стоит сделать лишний шаг, как даже жёлтые стены обретут свою собственную жизнь. И Макс Фрай не останавливается, задумав затронуть все улицы старого Вильнюса, придумав для каждой из них уникальную историю. В любом случае, это похвальное желание. Как знать, может в будущем Вильнюс заслужит свой собственный Фрайдень, наподобие Блумсдэя в Дублине, что вырос благодаря поклонникам творчества Джеймса Джойса.

Адекватно оценить данную работу Макса Фрая трудно. Вроде и является она художественным произведением, а чего-то ей явственно не хватает. Может из-за того, что нет центрально сюжета и всё происходящее напоминает хождения самого автора по закоулкам в поисках деталей, которые можно увидеть под новым для них углом. Безусловно, доброе и вечное так и сквозит со страниц. Часто впечатление портится — насколько бы весёлыми истории не казались, только вот они постоянно омрачаются едва ли не хамством действующих лиц, а то и невежеством самого автора, незнамо отчего вкручивающего неуместную для подобной книги брань. Ну скажи хоть кто-нибудь: «Вильнюс!», выражая скопившийся негатив наподобие стругацкого Массаракша. Однако же, Макс Фрай не сходит до таких уморительных словообразований, предпочитая, подпоив полицейскими «лежачих полицейских», в хлам разрушить весь позитивный настрой.

Задумка была отличной, реализация местами тоже, но в общем вышло совсем плохо. Однако, современникам понравилось. Да так понравилось, что Макс Фрай выпустил ещё несколько книг-продолжений. Стоит ли с ними знакомиться? Понять трудно. Выпущены они были едва ли не разом, а это значит, что стиль автора не сильно изменился. Сам город, по которому бродил автор, ближе не стал. Есть пара моментов — они бы точно пригодились в любом городе. Правда, честно говоря, лучше иметь канализацию во всех домах, нежели давать имена «лежачим полицейским». Опять «лежачие полицейские»… будь они неладны. Кстати, если в Вильнюсе они наперечёт, то в России их количество спешно приближается к числу жителей страны… и даже грозит оное обогнать. Смертность-то не уменьшается, а искусственных неровностей с каждым годом становится всё больше.

Муудручительно и маггрустно, муччительно и немвкумкусно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №5

Ругоны парят надо всем. Маккары же опускаются всё ниже. Но случилось необычное… среди Маккаров появился аббат. Не простой аббат, а истово верующий, самозабвенно согласившийся пойти в церковь беднейшего во всей Франции округа. Он добровольно выбрал место службы. Теперь же не знает, чем лучше заткнуть дыры в стенах, чтобы не замёрзнуть ближайшей зимой. Также не знает куда деться от развращённой паствы, не считающей религию важной составляющей жизни. Тяжело будет проповедовать Сержу Муре в такой обстановке. Эмиль Золя поможет ему в этом, поделившись с читателем мельчайшими деталями быта служителя церкви, вплоть до сокровенных мыслей. И надо сказать, сокрыто в безгрешной голове аббата множество такого, от чего развратный из развратных прихожан придёт в недоумение. Золя требовалось показать ещё одну историю рода Ругон-Маккары — он это сделал. Однако, натурализм на этот раз вышел у него не таким как обычно. «Проступок аббата Муре» — это больше история падения во имя любви, не более того.

Читатель с первых страниц знакомится с трудностями вхождения молодого аббата в профессию. Серж Муре имел возвышенные идеалы, не допуская возможности согрешить. Его не касалась стрела Амура. А прихожанки настолько потеряли стыд, что вызывают в его душе лишь ужас. Когда он читает проповедь, то с ним могут в это время заигрывать. Не каждый молодой человек устоит. А как быть духовному лицу, воспитанному в суровых нормах морали, отступать от которых нельзя? Так и развивается повествование, пока Золя не решает резко оборвать противостояние аббата и паствы, введя в сюжет девушку пленительной красоты, скромную и обаятельную. Мог ли устоять против такой служитель церкви? Мог! А у Золя не смог. С этого момента связь с предыдущими страницами теряется. Начинается довольно своеобразный любовный роман, привлекающий женщин, но отталкивающий мужчин.

Золя не допускает саму возможность того, чтобы человек был лишён плотских желаний. Как бы тот себя не ограничивал, какие бы приёмы не использовали его учителя, но гормоны всё равно возьмут своё. Весьма необычно видеть в фантазиях смиренного юноши постыдные желания. Хорошо, что не направил Золя мысли Сержа Муре на мужской пол, а обошёлся всего лишь образом Девы Марии. Почитать можно разными способами — главный герой это делает довольно необычно. Есть у него к Деве Марии любовь, но есть и более странные мысли. Опирался ли Золя при написании книги на какие-либо свидетельства или самолично решил сделать из божьего человека фетишиста? Было бы интересно узнать. Слишком противоречивым получился у него портрет Сержа Муре, встреченный читателем непогрешимым, а чем далее развиваются события, тем всё более другим он предстаёт. Не был изначально Серж добродетельным человеком, как представлял его Золя.

Непоследовательным оказался Золя. Из-под его пера вышла противоречивая книга. Безусловно, автор интересно показал взаимоотношения главного героя, изменение его жизненной позиции из-за влияния новых обстоятельств, увлечение противоположным полом и моральное разложение. Только не сходятся части книги друг с другом, разнясь во многом. Складывается впечатление, будто Золя написал «Проступок аббата Муре» частями. Причём не в том порядке, в котором они были в итоге представлены. История не выдерживает никакой критики, если у кого появляется желается задуматься над описанными событиями.

Впрочем, Серж Муре — правнук горького пьяницы. Может от этого отталкивался Золя, создавая портрет идеального верующего человека. Против своего естества пойти невозможно — вот и разыгралась перед читателем история очередного падения очередного Маккара.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Малая заинтересованность творчеством Генри Джеймса за пределами англоязычного мира легко объясняется своеобразным стилем писателя. Его произведения обязательно содержат в себе глубокую суть, до которой очень трудно добраться. Переваривать внутри себя загадочные хитросплетения сюжета — непосильная задача Складывается впечатление, будто Генри Джеймс писал для интеллектуалов, на досуге почитывающих нетривиальные книги, способные пролить каплю бальзама на их трепетное неприятие к увлечению масс литературой сомнительного качества. Только вот быть выше других — не значит писать достойные общества произведения. Джеймс не желает делиться с читателем линейным сюжетом, постоянно предлагая вместо этого подобие сумбура: есть определённая история, она не будет полностью раскрыта перед читателем, персонажи о чём-то говорят, внимание читателя парит в стороне от происходящих событий… И вот занавес опускается. Не хватает Джеймсу места, поэтому рассказы не являются важной стороной его творчества.

Генри Джеймс писал много. И большая часть не переводилась. Всё это пылится на полках британских библиотек. Остаётся внимать тому, что доступно на языке читателя. Сомнительно, чтобы переведены были именно те труды, за которые Генри Джеймса принято уважать. Особняком стоит книга «Трофеи Пойнтона», такое же важное значение имеет произведение «Мадонна будущего». А вот всё остальное — для эстетов, не имеющих ничего лучше, чем изобразить из себя ценителей хорошей литературы, выискивая в рассказах писателя смысл, при отсутствии оного там вообще. Однако, поймать важное можно в любом произведении. Кое-что действительно есть и у Джеймса. Правда для этого надо много раз его перечитывать, если у кого есть такое желание.

Русскоязычному читателю доступно малое. А именно сейчас лишь три рассказа «Урок мастера», «Ученик» и «В клетке». Не сказать, чтобы в них было то самое зерно, способное дать ответ на важные вопросы. Ничего особенного найти в них точно не получится. Даже можно смело сказать — Генри Джеймс чересчур сумбурен. Слагать буквы в слова — это одно, но нужно и делать это не ради самого процесса, а именно для чего-то определённого. Чтобы хоть мораль какую-нибудь читатель вынес. Поскольку развлечь себя рассказами Джеймса невозможно, то что-то обязано приковывать читательский интерес. Да вот не приковывает. Бесконечные диалоги всё дальше уводят мысли читателя от первых строк произведений, в итоге обрываясь там, где внимающий тексту человек уже заблудился в хитросплетениях повествовательной линии. Возвращаешься назад и идёшь тем же путём снова. Вновь потерялся.

Беда малой формы Генри Джеймса ещё и в том, что читатель может нащупать почву сюжета, да вот сам сюжет стабильностью не отличается. И было бы дело в диалогах действующих лиц. Отнюдь. Джеймс старается построить многомерное полотно, часто сбрасывая читателя на разные его уровни. Казалось бы, внимая одной истории, неожиданно оказываешься при развитии других происшествий. Генри Джеймс хаотичен. С этим уже ничего не сделаешь.

Заслугой Джеймса является его особый взгляд на британскую действительность. Будучи от рождения американцем, он переехал на Туманный Альбион, сменив гражданство. Возможно, в родной стране ему не хватало того, что он для себя нашёл в новом краю. Взгляд иностранца всегда важен — при всей своей предвзятости он остаётся объективным отражением того, о чём люди не задумываются, принимая происходящее за нормальный ход вещей. И опять же, такой подход Джеймса может оценить только англичанин, в чей огород бросают камень. Иные наблюдатели просто не поймут, если не знают о Британии больше, нежели общеизвестно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Великий Моурави» | Книга №2

О жизни Георгия Саакадзе после изгнания из Грузии известно не так много, что заметно по содержанию второй книги Анны Антоновской про Великого Моурави. Стиль изложения также не утратил тяжеловесности. Хочется спросить автора, зачем он мучил себя и будущего читателя, рассказывая историю не столько о самом Саакадзе, сколько наполняя повествование множеством персонажей, чьи диалоги хоть и формируют общее впечатление о происходящих событиях, но при этом продолжают оставаться стенографией чьих-то бесед о ситуации вокруг и возможном развитии событий.

Саакадзе всегда хотел объединить раздробленную Грузию в единое государство. Только как усмирить гордость грузин, каждый из которых думает только о себе? Казалось бы, сломить таких людей трудно. Сделать это изнутри — невозможно. Для этого нужен сильный правитель. Только измельчали все государи. Нет и не ожидается никого, кто бы стал подобным Давиду Строителю или царице Тамар. И Саакадзе нашёл решение. Каким бы тяжёлым оно не казалось и как бы не относились после этого к нему сородичи. Пришлось Великому Моурави принести себя в жертву обстоятельствам, как и родную страну принести в жертву соседним государствам. Если не получается мирно решить проблему, значит надо её устранить чужими руками. Изгнание Саакадзе благоприятствовало этому.

Как на Руси нет до сих пор единого мнения касательно деятельности Александра Невского, видевшего в порабощении Ордой возможность из раздробленной земли создать единую, так и Георгий Саакадзе планировал с помощью вторжения Ирана добиться желаемого. Пусть Грузия падёт, но она будет объединена. А тогда уже можно будет думать о том, что делать дальше. Главное — цель будет достигнута. Время же освежающего дождя ещё успеет наступить. Именно об этом старается рассказать Анна Антоновская, наполняя сюжет лишними деталями, которые могут быть важны для интересующихся данным историческим отрезком, тогда как рядовой читатель так до конца и не разберётся в хитросплетениях взаимоотношений между раздробленной Грузией и её соседями.

Антоновская с прежней силой делает упор на Россию, с которой связывает надежды грузинского народа на избавление от захватнических планов южных соседей, мусульман. На глазах читателя бурлит котёл противоречий, где важным является не стремление христиан объединиться и дать отпор сторонникам исламской веры, сколько желание не допустить порабощение одного народа другим. Как быть при этом с желанием Саакадзе — непонятно. Георгий проникся чуждой ему культурой, изучив её основательно, но не допуская в мыслях, чтобы он сам стал мусульманином — после этого он уже никогда не сможет объединить Грузию. Антоновская посвятит этому много страниц. Но Грузия всё-таки падёт. Чем-то нужно пожертвовать во имя благой цели. Может тогда грузины объединятся в единое целое. Именно на это надеялся Саакадзе.

Кажется удивительным, у Саакадзе остались сторонники. Сколько бы он не находился в изгнании — в его возвращение продолжали верить. Только никто не предполагал, как именно вернётся Георгий. Ранее он ратовал за справедливость, искоренение рабства и мирное сосуществование. Кто же знал, что Великий Моурави приведёт в страну захватчиков, подсказав им все действия, с помощью которых Грузия будет покорена. Сложно оценить шаги Саакадзе. Однако, потомки его деятельность воспринимают в позитивном ключе. Неважно, каким образом Грузия жила дальше, как боролась за себя и отчего влилась в состав Российской Империи, потом Советского Союза и в итоге, насобирав земель больше, нежели смела иметь, обрела свой нынешний вид. Важно, что жили и живут в ней люди, готовые пойти на любую жертву, лишь бы не допустить её нового развала.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Разбираться с приёмом медикаментов, осмотром машины – всем этим можно заниматься только на работе. Описывать процесс не стоит, можно задеть чью-то тонкую душу. Стоит сконцентрировать своё внимание на действительности. Отдать себя в аренду работе. Теперь я не буду принадлежать себе. Моё естество поглощается. Был человек – нет человека. Есть сотрудник скорой помощи – бесправное создание, прав не имеющее. Хотите почувствовать себя нужным обществу изгоем? Пожалуйста – попробуйте стать медиком. Вы будете поднимать других, другие будут вас ронять. Вы будете недоумевать от наплевательского отношения людей к собственному здоровью, другие будут вас оскорблять за безразличие к чужому здоровью. Вы постараетесь спрятаться за маской цинизма – вам укажут ваше место. Вам скажут, как вести себя, вам скажут диагноз, вам скажут, как лечить, – вам скажут всё. Вас выжмут и выставят за дверь. Кто ты, в конце концов? Арендованный человек. Ты вынужден заботиться о других, пока другим наплевать на самих себя. Кто плоть от плоти? Зачем чужая кровь на рукаве халата… Целых двадцать четыре часа, не меньше, возможно, больше. Оперативная бесплатная аптека, бесплатная консультация на дому, бесплатная диагностика, бесплатное такси, бесплатный аттракцион, бесплатный театр, плевать на чужую жизнь. Здесь правит балом пациент. И пока правит один, другой умирает – ему не позволяет совесть побеспокоить людей. Таких носишь на руках с удовольствием. Ради таких работаешь. Таких ждёшь с раболепием. Тёплое слово согреет даже ночью, после трудной светлой части дня. Нет жалости за отрыв от приёма пищи, лёгкий взлёт на пятый этаж. Всегда вам рады.

Другая трудность – люди. Не пациенты. Другие работники скорой помощи. Твои коллеги. Им тоже свойственно болеть. Они стойко переносят всё на ногах, пока окончательно не слягут в постель. Иной раз хочется сесть рядом с бабушкой да попросить померить не её, а твоё давление. Пусть удивляется, что к ней приехал человек, которому в данный момент хуже. У которого давление выше. Хочется сесть рядом с молодой мамой, попросить у неё градусник – пусть удивится, что к её чаду приехал медик, чья температура выше температуры её крошки на несколько десятых градуса. Хочется присесть рядом с молодым парнем, мучающимся животом и жидким стулом. Он не знает, куда деться от съеденных запасов, а мы попросим нас накормить, ведь живот сводит голодной судорогой, а стула вообще быть не может, ему неоткуда взяться. Хочется схватиться за спину, так же, как мужчина средних лет, что мучим хондрозом первый раз в жизни, хочется откровенно ему позавидовать и сослаться на свою больную спину, больные колени, уничтоженные и искрошенные жёсткой подвеской машины об дырявый и кривой асфальт. Нам говорят – лечите так, как хотите, чтобы лечили вас. Но почему же люди не лечатся сами так, как хотели бы, чтобы их лечили. По той же причине нам делают дороги так, как хотели бы на них ездить. Делают машины так, как делают дороги. Пресловутое «бы» в абсолюте. А бы да кабы.
» Read more

Борис Васильев никого не обеляет и не очерняет. Он объективно оценивает произошедшее. Война началась 22 июня, первым пал Брест. Незадолго до этого с магазинных полок исчезли соль и спички. Все были готовы к началу конфронтации между Советским Союзом и Германией. Не подготовилось лишь руководство страны, уверовавшее в подписанный договор о ненападении. «В списках не значился» с первых страниц готовит читателя к началу боевых действий, чтобы потом погрузить в будни защитников крепости, решивших не сдаваться до той поры, пока они будут сохранять уверенность в возможность одолеть врага и даже дольше, когда надежда растает. Васильев довольно вольно восстановил события того времени, опираясь на свидетельства, доступные для всех желающих в музее Бреста. Надо понимать, он не ставил себе целью воспеть чью-то возможную храбрость. Скорее Васильев желал донести до читателя ощущение резкого сокрушительного перелома в жизни людей, который следовало бы избежать. А если избежать не удаётся, то верить до конца, не сдаваясь.

Главный герой произведения — тот, что не значился в списках — обычный советский парень. Автор показывает его примерно таким, каким читатель привык видеть молодых людей во всех сферах Союза. А именно, возведённое в абсолют понимание нужности обществу, стремление быть полезным, всегда быть впереди коллектива и тянуть отстающих за собой, подавая личный пример. Не беда, что таким героям свойственна глупость. Васильев не скрывает от читателя юный задор главного героя, не сталкивавшегося с трудностями. Всё ему кажется лёгким и доступным, нужно лишь произвести вид невинного человека, готовым постигать любую науку, не испугавшись трудностей на пути. Наоборот, чем больше поджидает опасностей — тем лучше. Вот и главный герой рвётся туда, где этих проблем ожидается непомерное количество.

Васильев провёл масштабную подготовительную работу, показав страну накануне войны. Все ждали нападения Германии, но верить в это никто не хотел. Лишь брестские евреи смели выразить личное мнение, ссылаясь на те самые спички и соль, аналогично исчезнувшие с прилавков в 1939 году, когда их город был захвачен немцами — тогда он входил в состав Польши. Отнюдь, евреев всё устраивало. Ведь Советский Союз удивителен: на его просторах нет такого понятия, как безработица, а значит и евреи наконец-то могут показать чего они стоят, поскольку до сих пор не могли почувствовать себя полноценными гражданами европейских государств. На фоне этих событий главный герой повествования рвётся в Брест, опережая время, пребывая раньше назначенного срока, из-за чего так и не попадает в списки. И начинается война…

О войне не напишешь в возвышенных тонах. Может быть в далёком прошлом и присутствовал дух романтизма в боевых действиях воюющих сторон. Впрочем, сомнительно. Не стоит забывать, писатели прошлого предпочитали пробуждать возвышенные чувства, предлагая читателю идеализированное представление о событиях тех лет. Писатели же XX века выросли на возмужавшей литературе, прошедшей через реализм и натурализм, поэтому их произведения наполнены настоящим отражением действительности. Пускай, где-то авторы передёргивают, стремясь вызвать у читателя определённые чувства. Всё идёт к тому, что подобный промежуточный вариант в итоге приведёт к вырождению представлений о том, как нужно писать. Васильев нашёл золотую середину, показав защитников крепости настоящими героями, но и они должны были умереть — они были обречены.

Полностью достоверности Васильеву добиться не удалось. Происходящие события в книге чересчур киношные. Это способствует переживаниям читателя.. Однако, жизнь главного героя не может оборваться быстро. Иначе о чём тогда писать дальше? Вот и минует его немецкий штык, пуля лишь оцарапает, окрик девушки заставит вынуть ствол изо рта, а встреченный лицом к лицу противник оказывается малодушным человеком, утирающим глаза от слёз, так как не может его убить. Васильев позволил главному герою стоять до последнего, но он всё-таки не мог выжить. Трудно однозначно оценить акт того героизма, который описан автором в конце. Толком главный герой всё равно не возмужал, так и оставшись наивным человеком, поставившим себе целью дождаться освобождения крепости. Он мог бороться, а Васильев заставил его выжидать. В это время умирали все, кроме главного героя. Умирали героически, умирали от безысходности и умирали, понадеявшись на благополучный исход своих действий.

Стоит уважать людей, тогда они действительно будут готовы на всё за страну! Нужно знать, что будущее не принесёт беды тебе и твоим близким. А если кто осмелится сказать слово против, то и жизнь не жалко будет отдать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Брешь» является первым серьёзным произведением Патрика Ли, а значит содержит в себе ряд тех особенностей, которые практически всегда встречаются в книгах начинающих писателей. Они портят общее впечатление. Однако, если в итоге у читателя находятся слова для выражения мнения, значит автор смог добиться своей цели — привлечь чьё-то внимание. Творение Патрика Ли перегружено описаниями — в них буквально тонешь. Сюжетная канва — избита до безобразия. Создать новое у автора не получилось: он соединил «Хроники Амбера» Роджера Желязны с идеями Роберта Хайнлайна и Клиффорда Саймака, добавив в получившееся ингредиенты из «Пикника на обочине» братьев Стругацких, завершив включением в повествование злого гения, корни которого можно найти где угодно, хоть в «Гиперболоиде инженера Гарина» Алексея Толстого. Общая задумка у Патрика также не блещет оригинальностью. Ему показалось удачным свести запуск коллайдера к образованию бреши в неизвестную реальность, откуда посыпались могущественные артефакты. Не конец света — уже на этом спасибо.

Есть бутерброд с вареньем вкусно, без варенья — не вкусно, а если переборщить с вареньем, в результате чего оно устремится покинуть поверхность хлеба — противно. Патрик Ли как раз переложил варенья, да и хлеб у него оказался таким, что варенье не только излилось через края, но и просочилось в многочисленные дырочки. Разумеется, теперь противно. Страницы слиплись, книга испортилась. Удовольствия получить не удалось. А ведь как всё начиналось… Некий брутальный мужчина бродил по Аляске, спал в палатке на ветру, нашёл самолёт, вокруг него никого, внутри — трупы, трупы, трупы и записка, текст которой призывает убить оставшихся в живых. И пошло, и завертелось. Но не сразу. Сперва брутальному мужчине пришлось кропотливо обследовать весь самолёт, что автор сопроводил многостраничными размышлениями о том, почему всё именно так, а не иначе. Примерно в подобном ключе сюжет продолжился дальше. Страницы отчаянно не желали разлепляться, представляя из себя однообразное повторение одного и тоже. Только упорный читатель сможет с восторгом оценить каждую строчку, тогда как повествование построено таким образом, что склеены страницы вареньем не просто так, а с какой-то определённой целью, установить которую не представляется возможным.

Американцам нравится манера излагать события так, чтобы у читателя сложилось представление, будто в мире существуют такие люди, чьё рождение принесёт пользу их нации. По их представлениям — человек должен сделать себя сам. Но в культурном отношении героев из американцев делают обстоятельства. Их может укусить паук, либо их родители окажутся с другой планеты, либо они попадут на остров, где с малых лет приучатся быть чем-то вроде царей природы: ситуации могут быть различными. Патрик Ли всё представил так, что главный герой «Бреши» в любом случае оказался бы в той ситуации, в которой он в итоге оказался. Не отсиди в тюрьме и не броди по Аляске, так стал бы продвинутым программистом, чьими разработками заинтересовался Пентагон, в результате чего ему опять же пришлось бы столкнуться с брешью. И был бы он простым человеком, но Патрик Ли твёрдо решил сделать из него избранного, в чьих руках теперь судьба всей планеты.

Подобному протагонисту обязательно нужен аналогичный антагонист. И вот тут Патрик Ли решается на искажение реальности, вписывая в сюжет иноземные предметы, обладающие невероятными способностями. Одни из них могут полностью излечивать людей от любых заболеваний и травм, другие по-своему влиять на происходящие события. И есть среди них артефакт, обладающий способностью получать контроль над людьми. На подобной почве можно создать историю любой сложности, но Патрик Ли решает не отходить далеко от сюжетов американских комиксов, увязав воедино главного героя и этот артефакт. На их взаимодействии построена первая книга. Надо полагать — будут построены и следующие книги. Только вот Патрик Ли так рассказывает, что всё в финале переворачивается с ног на голову. Интриговать у него получается. Но вот всё это уже ранее где-то встречалось.

Произошёл контакт с неизвестным. Реальность подвергается трансформации. «Брешь» — всего лишь фантастика.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Можно быть бесконечно популярным писателем, одаривая мир потугами мыслительного процесса, но когда-нибудь вся твоя жизнь станет мифом, пустой легендой. О тебе будут говорить положительно, никогда не вспоминая почему так стоит говорить. Ты будешь числиться зачинателем жанров и литературных традиций, а твоё творчество всё равно будет пылиться на полках. Да и само твоё имя забудется, как и все твои деяния. Хорошо, когда читатель будет с гордостью смотреть на корешки твоих книг, чаще не осмеливаясь ознакомиться с содержанием оных. А если издатель осмелится заново напечатать некогда популярные творения, то скорее прогорит, дав пример другим более к твоим книгам не возвращаться. Останется любопытным находить раритетные образцы твоего творчество в пыльных углах, да внимать завлекающим аннотациям, чтобы решиться открыть и прочитать. К сожалению, мир меняется… и надо быть чем-то большим, дабы не раствориться в потоке аналогичных тебе писателей одного-двух поколений.

Начиная читать, всегда желаешь прикоснуться к интересному сюжету, забывая себя и откладывая на потом важные дела. Чаще огорчаешься, понимая, что достойное произведение создать трудно, а профессия писателя всегда отнимает у человека много сил, если тот желает не просто переносить мысли на бумагу, а создать именно нетленное творение. И как быть, когда большая часть писателей не желает напрягать извилины, выдавая в свет очередную проходную книгу, от которой ничем не веет, кроме парой потраченных на неё дней. И ничего с этим не поделаешь. Нужно грамотно настроить фильтр, отсеивая лишнее. Если из раза в раз не можешь настроиться на какого-либо писателя, значит — он писал для других людей. Разумеется, если писал для кого-то конкретно, а не просто так. Не зря считается, что хорошая книга создаётся годами. Это кропотливый процесс. И в ней должен присутствовать не набор диалогов, а что-то более весомое.

Впрочем, у любой книги всегда найдётся читатель. Найдётся он у тех, суть которых сводится к каким-либо движениям действующих лиц. Причём неважно, чем именно они будут заниматься. Это может быть расследование убийства, поиски преступника, разгадывание тайн, либо разговоры ради заполнения страниц каким угодно текстом, только бы он был доведён до нужно объёма. У таких книг всегда есть поклонники. Причём их довольно много. Беда в том, что поклонники не живут вечно, значит и интерес к книгам автора сойдёт в могилу вместе с ними. Как бы ты не пытался рассуждать о важности создания весомой литературы, всё равно твой голос утонет в океане радостных воплей по поводу пустой книги, к тому же неизвестно как получившей ряд престижных премий. В это время действительно достойный труд останется без внимания.

Творчество Эдгара Уоллеса является ярким примером сказанного выше. Некогда популярный автор, зачинатель триллера и просто плодовитый писатель. Ныне… Стоит ли говорить, кем он является ныне? Его имя не стоит в одном ряду с классиками, его произведения воспринимаются излишне лёгкими, не способными серьёзно увлечь и хоть как-то активизировать читательский мозг. Да, Уолллес старался держать читателя в напряжении. Только получается так, что напряжением пропитана каждая строчка, тогда как кроме этого ничего в сюжете больше нет. Следователь может пытаться найти гениального злодея. Но надо ли ему его действительно искать? Надо ли читателю знакомиться с подобной историей? Может и надо. Но от подобной литературы быстро устаёшь. Напрягает автор читателя до напряжения.

Автор: Константин Трунин

» Read more