trounin.ru

Подходя к идее продажности человеческой души, Куприн вознёс влечение до высших пределов в «Суламифи», сбросив на дно в «Яме». Некогда за любовь развязывали войны, теперь цена любви устанавливается в лучшем случае в одну копейку, ибо не стоит это чувство того, за что раньше стремились его приобрести. Задав настроение в «Штабс-капитане Рыбникове», Александр постепенно раскрывал для себя новое миропонимание. Кто с ним не соглашался, тот не привык смотреть на окружающий мир открытыми глазами, либо не хотел видеть отражение действительности на страницах художественных произведений.

«Суламифь» является исключением в череде произведений Куприна про упадок нравов. С 1908 года последовал ряд разоблачающих любовь произведений. Первым из которых стал рассказ «Морская болезнь», повествующий о даме, изнасилованной пьяным моряком во время плавания. Оправдывало даму плохое самочувствие и бессилие, сопровождающее её в путешествиях по воде. Александра интересовало другое — как подобное происшествие оценит её муж? Так в «Морской болезни» появляется набор мыслей опороченной женщины, желающей смягчить ситуацию, дабы не оказаться брошенной. Она не вступала в интимную близость добровольно, однако это будет иметь малое значение. Перед читателем ставится необходимость решить — насколько оправданы мысли женщины, считавшей обязательным смирение мужа.

Куприн опорочил любовь, не позволив героине рассказа сознаться мужу в произошедшем. Опять же, читатель начинает привыкать к манере Александра строить повествование на недоговорённостях. Ведь вполне может оказаться, что женщина придумала историю, желая таким образом получить требуемый ей разрыв отношений с мужем. Дама заранее знала, как критически к описываемому ею предположению её изнасилования он отнесётся. Она вела беседу в нужном ключе и добилась требуемого. Стоит предположить, будто вместо изнасилования произошла добровольная измена. Придти к окончательному мнению не получится, Куприн оставил описанную ситуацию без итоговых пояснений.

В том же году Александр совершил путешествие в Финляндию. Его интересовали нравы финнов, особенно их отношение к публичным домам. Оказалось, проституции в стране почти нет. В банях обязанности банщика могли выполнять женщины. Внешность финок не сказать, чтобы понравилась Куприну, но она была не хуже красоты русских. Если какие мысли появились у Александра, их реализацию он отложил до следующих лет. Очерк «Немножко Финляндии» — скорее занимательная информация, нежели повод к размышлению. Впрочем, Куприн подмечал как раз то, что его удивляло и более прочего беспокоило, иначе к чему такое пристальное внимание именно к роли женщины в финском обществе?

На прочую беллетристику Александр не распалял внимание. Он написал незначительное количество рассказов: «Ученик» (про старого шулера, сокрушающегося над переменами, погубившими романтизм его профессии), «Мой паспорт» (про ощущения владения оным, словно такого ранее у Куприна не было), «Свадьба» (новые воспоминания об армейском прошлом). В «Последнем слове» Александр подвёл итог желаниям убийцы, сожалевшего лишь о том, что сын им убитого скорее всего вырастет и станет похож на отца.

1909 год был ещё более скудным на творчество: очерк «В Крыму» и философский разговор от лица пса в рассказе «О пуделе». Остаётся выделить поучительную историю «Лавры».

Как известно, победителей награждают лавровым венком. Но что есть составляющий его лавр? За ним плохо ухаживают, его грубо срывают, с торжественностью вручают, а после берегут, льют на него слёзы об ушедшей славе, забывают, заставляют пылиться и в конце концов выливают вместе с помоями, предварительно отварив для ароматности бульона. Бесценный предмет в итоге окажется оценённым в одну копейку.

В России того времени всё обесценивалось: от любви до признания в обществе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

С 1907 годом наступает отдохновение. Общество продолжает бурлить, но с меньшей интенсивностью. Необходимо понять, что всё-таки случилось за прошедшие три года. Куприн написал «Гамбринус» — историю еврея-музыканта, ставшего заложником ситуации, которая его никак не должна была касаться. В том то и боль, что вне зависимости от желания жить вне общественных перемен, продолжаешь находиться с ними в тесной связи, а значит и принимаешь удар на себя, когда для того приходит пора.

Почему бы не поговорить о вечном? Разве действительность не «Бред»? Если перед обществом объявится человек, утверждающий о постоянно сопровождающих его жизнь страданиях, то ему сразу поверят. Если этот человек скажет, будто живёт с библейских времён, являясь если не Каином, то вечным жидом, поверит ли кто его дальнейшему рассказу? Пока он будет говорить о недавних событиях — всё будет сходиться. Чем глубже станет погружаться в историю, тем сильнее пробудит недоверие. Задумываясь о таком, понимаешь, человек остаётся прежним. Безусловно, сие допустимо назвать бредом. А если всё-таки задуматься?

Оставим вечное, как оставил его Куприн. Лучше подумать о счастье. Хотя бы о счастье для детей. Ведь дети, какими бы они не являлись, тоже могут предаваться хандре, зачахнув. О них, в отличие от взрослых, есть кому проявить заботу, удовлетворив присущие им желания. И хорошо, если ребёнок желает чего-то, порою не имея желаний вообще, как в рассказе «Слон». Неожиданно он захочет общаться с животным из зоопарка, тогда придётся отцу проявить фантазию, дабы доставить крупногабаритного зверя на второй этаж.

Сказка: скажет читатель. Уступки возможны, сделай всё для их достижения. Слон всегда может появиться, где его не ждут. Не имеет значения какими последствиями это обернётся. Ребёнок окажется счастлив, перестанет хандрить и поправится. Но люди вокруг него уже сошли с ума от искажённой картины мировосприятия. Они погружаются в мысли о невозможном, представляя, якобы слон податлив и совершает требуемые от него действия. Ребёнок в самом деле выздоровел, только как быть теперь со слоном?

Не стоит искать того, чего нет: скажет читатель. К сказке нужно относиться соответственно её содержания. Следуя такой логике и жизнь человека должна уподобиться сказке, поскольку он всё для этого делает. Почему же существование людей в прежней мере более подобно аду? Куприн писал «Сказочки», призывая мыслить шире, не ограничиваясь узкими рамками даваемых понятиям определений.

Лучше не скармливать мясо собаке, заранее обвязав его, чтобы вынимать кусок обратно, стоило зверю проглотить наживку. Животное будет терпеть, после накинувшись на обидчика. Уже не слон, стесняющий присутствием, но и не позволяющее жестокого к себе отношения создание. Собака откусит руку, коли лишать её еды. В том числе покусает и слона, что уж говорить о ребёнке. Воистину, Куприн заглядывал далеко вперёд, предлагая под видом сказок сюжеты-аллегории.

Отвлекаясь, то думами о будущем, то сказками, Александр подумал о «Механическом правосудии». Он как бы опережал настоящее, находя упоение от событий прошлого. Гуманность владела его мыслями, насколько бы кроваво не оканчивались рассказываемые им произведения. У французов во времена Великой революцию появилась гильотина, облегчив человеку исполнение назначенных преступникам наказаний, у русских появится не столь радикальный инструмент — всего лишь механическое устройство для порки. Любой механизм даёт сбой, порою становясь наказанием для изобретателя. Поэтому предлагается быть острожным не только в деле, но и на словах.

Какой писатель промолчит, имея возможность сказать? Куприн взял передышку, избавившись от мыслей о социальных проблемах. Он обратился к литературе. Разве не приятно, когда прежде жившие «Исполины» становятся игрушкой в руках следующих поколений? С ними допустимо делать любое желаемое действие, трактовать их произведения на собственное усмотрение и обвинять в несоответствии сложившихся после их смерти обстоятельств. Легко можно опираться на созданные ими сюжеты, переписывая и выставляя за свои, не забывая отдать должное уважение в виде благодарности. Так, например, создавая жизнеописание коня «Изумруда», Куприн честно указал на «Холстомера» Льва Толстого.

Последним произведением в 1907 году стал рассказ «Мелюзга». Пожалуй, сейчас лучший момент выразить мнение о растянутости мелкой формы Куприна. Александру хорошо удавались короткие рассказы и повести, но всё прочее, что превышало размером рассказ и не могло считаться повестью, получалось крайне невыразительным. Вот и «Мелюзга», вроде бы о селе, медицине и недоверии к ней местного населения. Всегда проще обратиться к умеющему заговаривать болезни, он и заболевшего заодно заговорит. Так и Куприн заговорил читателя, не сказав толком ничего конкретного.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Пока Россия готовилась пожать неизбежное, люди начали устремляться мыслями в будущее. Иногда излишне далёкое. Например, Куприн обратил взор на XXIX век. Передовым государством будет признана Германия, способная осуществлять проекты на благо всего человечества, главнейшим из которых, надо понимать, станет коммунизм, а за ним счастье каждого живущего на Земле. К тому времени иссякнут запасы угля, что повлияет на разработку новых технологий, позволяющих дать людям осознание величия ими достигнутого развития. Посему допускается поднять «Тост» за жизнь в прекрасное время и за память о бурных событиях веков прошлых, в которых хотелось бы безусловно пожить, так как теперь общество не испытывает глобальных потрясений, отчего от такого спокойствия стало скучно.

Человек стремится быть гуманным. Он постоянно себе желает счастья, а также согласен видеть остальных довольными жизнью. Но если он сам счастлив, а другой страдает, тогда ситуация иная — мучения нужно срочно прекратить. Допустим самый радикальный способ: убийство. Сейчас не о человеке речь, а о животном. Читатель согласится — гуманность должна торжествовать. Но если человеку стремятся сохранить жизнь, обрекая его на продолжение мучений, то больное животное предпочитают усыпить или иным способом оборвать его жизнь. Безусловно, странный получается гуманизм. Куприн думал об этом, создавая рассказ «Убийца».

Главный герой повествования, он же рассказчик, увидел раненую кошку и твёрдо уверился сжалиться над животным, его убив. Не имея в таком деле опыта, он станет причинять кошке ещё больше мучений, не обращая внимания на возражения, что зверь рану залижет и на том страдания закончатся. Читатель заранее знает, кошка будет сопротивляться. Она, в отличие от человека, не предаётся отчаянию и стремится жить до последнего. Человек этого не может уразуметь.

Жизнь сложна для понимания. И люди думают, будто их мнение имеет определяющее значение. Получается разброс мнений, приводящих к фатальным последствиям. В конце концов оказывается, мирный настрой одних становится причиной их гибели из-за мировоззрения других. Человек и сам порой решает наложить на себя руки, чем, опять же, вызывает нарекания в свой адрес. Приходится согласиться, человек — страннейшее из существ, мыслящее всегда во вред себе же.

Продолжая об этом думать, Куприн написал рассказ «Река жизни». Отчаянный шулер когда-нибудь придёт к мысли о необходимости прекратить обманывать людей, устав вводить в заблуждение ему доверяющих. Хорошо, если просто прекратит, не задумав облегчить душевные страдания самоубийством. Как не думай о былом, излишне соотноситься с окружающим не следует. Зачем накручивать мысли и заявлять миру о присущем тебе эгоизме, тогда как допустимо совершать истинной важности дела, никому не навязывая мнения.

Человеческая мнительность всегда доводит до беды. Ежели смеются за спиной, значит — ты являешься объектом шуток. Если кто плюнул сзади, скорее всего как раз тебе на спину. Так думает большинство людей: никак этого не исправить. Иногда случается и так, что смеются именно над тобой и плюют тоже в тебя. Как тогда быть, если ты отчасти этого заслуживаешь, но всё-таки не достоин возводимой хулы? Куприн представил подобную историю, показав «Обиду» воров на очернение их деятельности в прессе. Занимательная версия возможного дальнейшего развития смотрится странно. Впрочем, всему должно быть место, дабы природа не терпела пустоты.

Однако, совершая преступления, надо ожидать возмущение общества. А вместе с этим и всего остального, в том числе и незаслуженной напраслины. Подумав об этом, Куприн решил дать надежду на прощение одному преступнику в рассказе «Демир-Кая», позволив ему жить безбедно с условием угождать всякому путнику, идущему мимо. Имея такое определение для прощения, бывший преступник начнёт проявлять излишнее стремление быть угодным, вплоть до унижения. Парадоксальность ситуации в том, что отказывающиеся от доброго к ним отношения пробуждали в нём давно утихшую ярость. Оказалось, умиротворение убийцы достигается за счёт убийства человека, собирающегося совершить подобное же действие.

Заметно, как 1906 год влиял на творчество Куприна, Александр не уставал говорить о страданиях нынешнего дня, опираясь на ожидание счастливого будущего. Мысль о разности человеческих представлений о должном быть не оставляла его. Показать это он смог в рассказе «Искусство». Немного иначе дал представление о «Счастье», поведав сказку о красавице и сосуде с ядом. Написал «Легенду». И успокоил мысли за счёт очерка «На глухарей».

Завершился год пересказом истории «Как я был актёром». Зачем это понадобилось Куприну? Может быть для того, чтобы после вдохновить на «Театральный роман» Михаила Булгакова.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Минуло десять лет. Нинон уже не маленькая девочка. Она стала девушкой. И потому теперь ей допустимо рассказывать истории о настоящей жизни. Да и Золя уже не настолько юн, чтобы полагаться на чужое мнение. Теперь Эмиль состоялся в качестве писателя, он приступил к созданию отражения будней семейства Ругон-Маккары. С 1866 у него имелись рассказы, которым он нашёл место в опубликованном в 1874 году сборнике «Новые сказки Нинон». Вплоть до 1885 года рассказы добавлялись. Теперь, объединив их вместе, допустимо сказать, что Золя поведал истории о самом себе, где соединились фантазия и суровая реальность.

Обыденность периодически превращалась для Золя в болото. Он старался вытянуть себя из трясины, неизбежно утопая сильнее. Всегда кто-то ему помогал, не позволяя отчаиваться. Но толку от того не было, ибо Золя критически оценивал настоящее, видя, как болото раскинулось не перед ним одним. А так как человека, зарабатывающего пером, прежде всего кормят читатели, то приходилось голодать и самому Золя, ведь на еду мало кому хватало.

Посему, не вдаваясь в тяжёлое ожидание голодной смерти, Золя начал «Новые сказки Нинон» с лирического эпизода. Он и Нинон собирают сочную землянику. Местность усыпана ягодой, но потребной в пищу почти нет. Какая же радость ожидает способных найти столь желанный плод. Эмиля манила не сама «Земляника». Ему хотелось быть ближе к Нинон. Он желал от неё поцелуя, хотел обнять её девичий стан. Желая полакомиться, они ищут иные средства осуществления желаемого. Любовь идёт рядом с ними, не показывая своего присутствия. И сытая жизнь их ждёт впереди, никак не проявляясь.

Почему бы не вспомнить о детстве? Знавал Золя в годы учёбы бедняка Мишу. Сын крестьянина, тот воплощал мечты отца. Не обладающий умом, он честно расплачивался за пот родителя обретением знаний. И стал бы «Верзила Мишу» важным человеком, далёким от труда землепашца, сохраняй он непоколебимый дух. Беда же заключалась в том, что общество толкает молчаливых обывателей на кому-то угодный бунт, омрачающийся для них потерей всего. Так и Мишу, поддавшись желаниям толпы, окажется в числе тех, кому кормиться по примеру предков. Активная жизненная позиция не требует выражения, когда она угодна другим. О том Мишу не знал. Не знал тогда о том и Золя. Ему желалось наполнить брюхо, а над крахом чужой жизни ему пришлось задуматься много лет спустя.

Поняла ли Нинон первую рассказанную ей сказку? Она сообразительная. Если выводов не сделала, то сделает их позже. Как задумается над историей «Воздержания» викария, так и о «Плечах маркизы». Событийность меняет человеческие нравы, пугающие стремительным бегом в разные концы понимания свойственной людям морали. Сегодня допустима обнажённая грудь, завтра будет полный запрет на обнажённую кожу. И так во всем, чего касается мысль человека. Его всегда манит недоступное, никогда не становясь необходимо близким. Когда грянет гроза, тогда молния пронзит небеса и даст новую веру в прежде отрицаемое, либо порицаемое.

Нинон отдохнула. Поэтому Золя рассказывает историю «Мой сосед Жак» — она про факельщика, участника похоронных процессий. Постыдное занятие пугало Жака. Он стеснялся друзей, родственников и семьи. Оставалось переодеваться вне дома, лишь бы у дочери не развились комплексы. Зато столь гнетущее положение гарантировало сытую жизнь. Чего только не наслушался Золя от соседа, ведь именно у него дома факельщик оставлял рабочую одежду. Но и Жак когда-нибудь умрёт, а о его жизни если кто и вспомнит, то не дочь — вспомнит сосед Эмиль.

Раз разговор коснулся девочек, значит пора вспомнить про юных француженок. Знавал Золя «Лили», тётеньку лет семи. Во всём она слыла за взрослую женщину, кроме возраста. Да, Лили не являлась тётей, что ей не мешало модно одеваться, вести светские беседы и осуждать по-детски наивных мальчишек. Можно улыбнуться над такой ситуацией, представив её комичность. Однако, дочери Евы всегда взрослеют не по годам, тогда как сыновья Адама до старости играют, не придавая значения происходящему с ними. Ничего нового и поучительного — только факт повседневности.

За весёлыми отступлениями не получается забыть о тяжести жизни. В историях Золя появляется «Кузнец», самостоятельно ковавший доступный ему удел. Появляется и «Безработица», молча приходящая на производство. Она заставляет закрываться предприятия и не позволяет работать желающим трудиться. Трагические обстоятельства приводят к осознанию ненужности. Зачем городам население, не способное найти применение силам? Парадокс сложился согласно пресыщению производства рабочими, более не требуемыми в прежнем количестве. Грустно осознавать, что когда-нибудь понадобится всего один представитель человечества, чтобы наблюдать за планетой, а то и не потребуется даже он.

Мирная жизнь отступает перед войной. Если исчерпана экономика — требуется добыть ресурсы другого государства. Голод порождает тягу к принесению лишних ртов в жертву золотому тельцу. Пастораль «Деревушки» наполняет реки кровью, «Воспоминания» полны от кровавых слёз, «Четыре дня Жана Гурдона» ведут через страдания к чему-то похожему на счастье последних дней. Золя не устаёт наполнять истории личными переживаниями, открывая читателю спрятанные в душе впечатления от былого.

И вот возникает недоразумение. Разве несчастье человека не лучшее из всего имеющегося у него? Отсутствие надежды, голод, смерть — мрачная перспектива. Впрочем, сытая жизнь тяготила бы человека даже больше. В пример стоит обратить взор на братьев меньших — на котов. Что есть «Кошачий рай»? Для одних — пространство в четыре стены, свобода в ограниченных пределах, сытая еда и ленивое созерцание действительности. Для других — отсутствие стен, полная свобода, энергичный труд и желание брать всё доступное, не ожидая помощи. Два различных взгляда, где придти к общему мнению не получится.

На том сказки Нинон заканчиваются. Через следующие десять лет её может уже не быть. Жизнь выжмет соки и опустит опустошённое тело в гроб. Человек рождается, дабы умереть. Он будет ждать многого, но всегда останется недовольным, и после отпущенного срока закроет глаза. Остаётся пожелать, чтобы никто ничего не желал. Но такого не произойдёт — не тебе, так другому потребуется добиться перемен.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сказать порою хочется, но зачем? К чему приведёт ещё один укор некогда происходившим событиям? Стоит забыть былое, дабы не вспоминать. Только так прошлое никогда не повторится снова. Забыть всё равно не получится. Поэтому приходится раз за разом внимать свидетелям минувшего. А советским людям есть о чём рассказать, особенно заставшим становление государства и видевших происходившее в военное время. Марина Эшли сохранила частицу былого, показав её так, как обычно не принято делать.

Яркий пример — события на Донбассе. Мы помним и гордимся: восклицают люди. Гордятся успехами дедов, без боязни шедших на врага, телами защищая Родину от его хищного взгляда. Они совершали подвиги, падая смертью храбрых. Такова гордость потомков. Лишь память отказывается достоверно отражать некогда происходившее. Помнить следует не сколько о происходившем на фронтах, тогда как бой с противником происходил и в тылу. Шахтёры уходили под землю, добывая необходимые ресурсы для обеспечения войны, умирая не от одного истощения. Умирать шахтёрам приходилось и за невыполнение плана по добыче, вследствие чего их уводили в поля и более о них не поступало известий.

Прошлое многогранно. Но потомки видят одну грань, не имея возможности познать остальные. Их тоже стоит знать, может и гордиться, если возникнет на то желание. Война требовала жертв, порою необоснованно забирая жизни трудоспособных людей, чья вина свелась к необходимости умирать из-за завышенных требований к их труду. Солдаты понимали, почему они могут умереть. Шахтёрам то было неведомо. Выходя живыми после смены, они оказывались обречены на гибель от рук своих же, не считавших людские потери. Подобного рода информацию могут рассказать свидетели тех дней, кто прошёл через нужду и голод, стараясь жить сам и позволить жить другим.

Помимо войны хватает воспоминаний. Можно рассказать о деревенском дурачке, примечательного своим поведением и отношением к нему женщин. Пусть дурак, да не в том его беда, поскольку всё допустимо обратить во благо. Недостаток ума может компенсироваться мужской силой, потребной в быту, а то и в плане получения интимных удовольствий. Допустимо вспомнить про раскулачивание, о положении беспаспортных, либо о забавных детских шалостях.

Чужим историям никогда не стать действительно близкими. Кем-то выстраданное останется укором для будущих поколений. Не более того. Такой взгляд обязательно требуется оставить, так как без него будет сформировано ложное представление о прошлом. Впрочем, ложным оно может стать и от таких воспоминаний. Восприятие человека не всегда соответствует его ожиданиям. Вместо того, чтобы видеть вокруг себя доброе и светлое, люди осознают лишь угнетение и навязанные свыше страдания. Не стоит быть настолько категоричным, однако следует учесть и этот момент.

Сборник Марины Эшли «Бабушкины истории» получился разным по содержанию. Новеллы, связанные с историей, занимают особое место, помогая переосмыслить прошлое под вскрытием до того неведомых обстоятельств. Прочие повествования не являются исключением из обыденности, постоянно повторяясь и являясь неотъемлемой частью человеческого бытия. Всегда были и будут рождаться умственно неполноценные, а дети радовать непосредственностью взрослых, так и в прочем легко найти сходство с виденным в собственной жизни.

После знакомства с произведениями Марины Эшли читатель понимает: слитое воедино сегодня — завтра рассыпается. Не поймёшь, почему человек стремится к разъединению, находя неудовлетворение при терпимом положении дел. Возникают недоразумения, друзья становятся врагами, а следом появляется неуживчивость и взаимное желание сжить со света. Ничего не поделаешь, это заложено в человека природой.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цепочкой монологов Зорин старался донести до читателя нечто, так и не ставшее понятным. Есть исключения: история крёстного сына Максима Горького и фрагменты собственной биографии. Всё остальное — повод размышлять, показывая умение говорить хотя бы о чём-то, если сказать нужно, но не о чем. В сборник «Скверный глобус» вошли следующие произведения: Он, Восходитель, Письма из Петербурга, Выкрест, Медный закат, Островитяне, Глас народа. Их лучше понимать в качестве объединённых одной идеей, реализованной с помощью потока сознания.

Начинается авторский монолог и заканчивается. Читатель готов подвести краткий итог для последующего составления развёрнутого мнения. Готов, но определиться с пониманием прочитанного у него не получается. Не становится лучше и после прочтения второго монолога, а также третьего и четвёртого. В голове сформировалось чёткое представление об отсутствии необходимости представлять. Сослаться получается лишь на поток сознания особого толка, должный быть свойственным творцам, чей возраст миновал отметку в восемьдесят лет.

Зорин при повествовании не опирается, расползаясь мыслью по древу. Он ведёт речь об одном, чтобы перескочить на другое. Для Леонида не существует важности, случись им описываемое сто лет или пятьдесят лет назад. Всё одинаково перемешивается, становясь понятным ему одному. Любая последовательность отсутствует. Эпоха сменяется эпохой, тогда как человек в прежней мере живёт событиями текущего дня. Зорин мог отразить это, основательнее вжившись в образ мысли людей прежних лет, ведь на страницах возникают персонажи, начиная от времён Петра I. Леонид опустил такие мелочи. Исторический фон — просто обстоятельство, на фоне которого допустимо поразмышлять.

Некоторым исключением становится Зиновий Пешков — реально существовавший человек. Зорин частично отразил его биографию. Читатель узнаёт о первых впечатлениях, знакомстве с Горьким, желании пробиться в обществе и о службе во французском Иностранном легионе. Непростую судьбу непростого человека непросто описать, если к тому же подходить к этому, используя непростую писательскую технику. Зорин позволил себе размышлять так, что сегодня утром его герой воевал при Арасе, днём вспоминал о событиях молодости, а к вечеру уплывал в фантазиях к берегам Новой Зеландии. На следующий день ситуация повторялась, подменяя Арас африканским климатом Марокко. Очень трудно ориентироваться в потоке сознания, а с подобной подачей это сделать ещё труднее.

Не лучше обстоит ситуация с футурологическим этюдом «Островитяне» и московским романом «Глас народа». К Зорину остаются прежние вопросы. Разгадывать содержание, как и раньше, приходится с приложением больших усилий. Невозможно понять, чем так мила Леониду Итака. Легче понять, отчего проявляется интерес к Москве. Но это не делает произведения Зорина понятнее. Безусловно, при необходимости составить положительный отзыв, можно найти нужные слова, только для их выражения придётся уйти в аналогичный поток сознания.

Понятнее Зорин становится с помощью прощального монолога «Медный закат». Не всем читателям из XXI века знаком фильм «Покровские ворота», сценарий к которому как раз и написал Леонид Зорин. Поэтому особого воодушевления не возникает, так как ничего другого не может привлечь внимание. Возникающий на страницах композитор Хачатурян разбавляет общее удручающее впечатление, неизменно исчезая из повествования, отчего воспоминания Зорина снова теряют важную составляющую.

«Скверный глобус» действительно скверный. Из названия правды не выкинешь. Он впитал в себя излишне надуманное и в основном бессодержательное. Должный стать объёмным, глобус Зорина принял вид плоскости. Теперь его не получится использовать даже в качестве светильника, поскольку им теперь предстоит отгораживаться от света.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Поднимите, князья, врата ваши, и поднимитесь, врата вечные, и войдёт Царь Славы»
(с) Псалом 23

За первый миллиард лет Создатель из большего сущего создал меньшее сущее. За второй миллиард лет — отделил материю от антиматерии, сделав сущее видимым. За третий миллиард лет — позволил видимому стать осязаемым и вступить в соприкосновение. За четвёртый миллиард лет — определил всякому осязаемому своё место. За пятый миллиард лет — вдохнул в те места жизнь. За шестой миллиард лет — пожал труд дел своих, подготовив замену себе. На седьмой миллиард лет Создатель отдыхал. На восьмой миллиард лет — будет отстранён, ибо плод мыслей его сам станет создателем, умеющим отделять меньшее сущее от большего сущего.

Царь небесный, к тебе обращаются люди. Твоим именем распоряжаются. От имени твоего совершают поступки. Царь небесный, твои люди не существуют миллиарда лет. Людям твоим мнится значение твоё. Видят люди доступное им — тянут руки они к тому. Рождается новое, порою немыслимое. Не тот ещё человек, чтобы достойно принять дарованное тобой. Одним человек способен управлять вне воли твоей. Написаны людьми ради тебя книги разные. В книгах тех они исповедуют писательский промысел, тем власть твою божественную попирая. Они люди твои — Царя небесного, и живут они согласно твоему желанию. Тянутся они к плоду познания, принимая от тебя заслуженное наказание. Позволено людям мыслить различное, вплоть до доступного им промысла, и спокойны они, ибо тем не умаляют значения твоего.

Прости, Царь небесный, писателей. Не из злого умысла трудятся они во славу твою. Берутся они сказать важное для дня своего насущного. Каждый писатель о личном говорит, не заботы о людях ради. Что им люди? Человек для писателя — бренная оболочка бытия. Писатель обрекает его на горе и страдание, тем прихоти собственные удовлетворяя. Не из желания дать людям человеческое по их надобности, ибо надобно человеку сугубо запретное. По думам твоим писатель после поступает, даруя райское блаженство достойным и жаркое пекло оступившимся.

Согласно воле твоей, ибо воля твоя — воля всего сущего, великое множество судеб доступно писателю, он ломает каждую судьбу по отдельности. Во грехе живут люди на страницах книг писателя, получая заслуженное ими жизни разрешение. Всякий рассказ достоин повести, а повесть — романа, тогда как роман — это сборник малых произведений, имеющих одно общее — писателя: и тебя.

Царь небесный, обрати внимание на людей своих, узри в людях желание донести до тебя весть о страданиях своих. Писатели — посланники человечества к тебе, о людях забывшему. Или карой отзовись, поразив людей, от мук избавив, либо снизойди, очисти души от гнилости. Послушай писателей, Создатель. Внемли словам их, ибо день седьмой близок к завершению — к восьмому витку вкруг тобою созданного готовится сущее.

Не закончатся страдания человеческие, ибо возрастут они многократно. От чего не уберёг людей, Царь небесный, то они даруют меньшему сущему. Не видя иного, не имея других представлений, человек воплотит им написанное в действительность, породив тем недовольство великое, обратному схлопыванию подобное. Ежели всё в отрицательном значении видится, то почему не видится в положительном?

Царь небесный, не отказывай писателям в праве на творимое ими. По воле твоей они воплощают в тексте тобою задуманное. Неустроенность человека — плод прежних прегрешений. О том говорят люди, мольбы еженощные к тебе направляя. Больно видеть и осознавать. Всё по воле твоей. Сие — правда!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жизнь моряка в счастье и в горе легка. Требуется помнить про наступление лучших дней. Кому как не Николаю Рыжих об этом рассказывать. Есть примеры в его собственной практике, либо он о них слышал от других, а может просто сочинил. Чем не неудача, когда сейнер в «Чистом море»? Как не закинешь невод, он приходит в лучшем случае пустой, в худшем — переполненным от медуз. Не помогает самолёт, чья задача наводить на косяки рыб. Бывают иные дни, тогда на лов хоть весь флот дальневосточный созывай, каждый уйдёт переполненным. Но в чистом море если и ловится рыба, то обязательно рвётся невод, позволяя улову возвращаться обратно в родную стихию. Остаётся тогда моряку кормить чаек хлебом и вспоминать о заготовке балыка на берегу. И тогда невод приходит в полную негодность, оставляя перед фактом невыполненного плана.

Неудачи подталкивают к разным решениям, вплоть до ухода из моряков. Случилась на одном сейнере оказия — у них «Пропал моряк». Как пропал? Довелось перевозить симпатичную девушку с непроницаемым взглядом, судьба которой — быть женой работника моря и быть вдовой его же жертв. Она привлекла нового жениха, тот согласился на перемены. К лучшему ли был его выбор? Для команды сейнера он казался неудачным — всё-таки у них пропал моряк.

Не каждый моряк готов разорвать связь с морем. Пусть его ждёт девушка — что с того? Девушки всегда ждут моряков. «Быль или небыль» — им необходимо ждать. Не все дожидаются. У них заканчиваются силы взирать на набегающие волны. Тогда они покидают берег и улетают в неизвестном направлении. Это можно понять.

Личная жизнь рушится. И ради чего это происходит? Моряк в море пожинает плоды успешного улова? Отнюдь. Моряк снова на пустом сейнере, за бортом бушует ветер, бочки для рыбы продолжают оставаться пустыми. Пора бы возвращаться, но план надо выполнять. Душу согреет горячий чай и «Дубинушка» в исполнении Шаляпина.

Вполне можно дать «Зарок», когда в очередной раз случается неудача. Разумеется, от моря никто не откажется, какой бы погибелью оно не грозило. Проще отказаться брать в руки ружьё, зная опасности охоты. Кто не бежал в страхе от медведя, тот не знает, зачем люди навязывают себе ограничения. А когда сам побежит от медведя: поймёт.

Моряцкие неудачи — на будущее счастье вместо сдачи. Потом повезёт, пока предстоит «Срочный рейс» — предвестник корабельных поломок и сопутствующих бед. Придётся идти через льды, решать постоянно возникающие проблемы и злиться-злиться-злиться. Кто не треснет о палубу бинокль, ежели человек за бортом не окажется человеком, а тем, ради кого и не следовало стараться, ибо всякий обречён погибнуть, даже будь он в создавшихся условиях спасён. Планы к чертям. И всё из-за срочности.

Всё меркнет перед берегом, стоит на него ступить команде корабля. И меркнет не от долгожданного возвращения, а от необходимости предстать перед начальством вроде «Бориса Аристарховича». Некогда прожжённый морской волк, осуществлявший рейсы по перевозке угля, теперь следит за доверенным ему участком. Ему решать, кто и на каком судне выйдет в море. Перед ним дрожат колени у самых умелых капитанов. И покуда Борис Аристархович заведует — всё будет хорошо. Лучше ураган в кабинете начальника, нежели буря на морских просторах. И буря в море — не беда. Всё решается до выхода корабля, взвешиваются риски и потому не случается форс-мажоров.

И вот от рыбы некуда деваться — надо её сдавать. Куда? Никто не принимает: все переполнены. Остаётся выбрасывать за борт или искать место приёма. Глупое и безвыходное положение. Не можешь поймать — проблема. Наловил — такая же проблема. Хорошо, что на море есть друзья, помнящие о прежних услугах. Всегда существует выход, таковой показал и Николай Рыжих в рассказе «Комарик». Оно, конечно, идеализировано и сиюминутно, словно не стоит оказанному ему внимания. Только жизнь не сообщает, когда ждать от неё благосклонности. Раньше везло, повезёт и в будущем, а пока нужно радоваться, что переполненный сейнер нашёл, кому сдать рыбу.

Дружба — наиважнейшее для моряка. И не для моряка! Дабы это понять, нужно с этим столкнуться. Живи и обманывай, предавай и получай прибыль, воплощай тем свои низменные потребности. Моряк же не думает о деньгах, он легко с ними расстаётся. Какое раздолье шулерам, готовым обобрать до последний нитки уставших от путины парней. Но всё проходит, в том числе и задор обмана. Если для моряка несчастье «К письму», то для начавшего это понимать — к изменению представлений о должном.

Почему бы не рассказать об экстремальных случаях? Например, о «Детском рейсе». Довелось перевозить старшеклассников, решивших в дикой природе ягод насобирать, а на обратном пути случился шторм, резко налетевший и поставивший судно едва ли не на бок. Не за себя страшно, боишься испуга неподготовленных к морскому буйству людей. Ещё страшнее показать им, как из бурного моря переходить в спокойное русло реки, когда на берегу располагаются остовы кораблей-предшественников, чьи попытки в аналогичных ситуациях стали для них роковыми.

Можно ещё раз вспомнить о происходящем сейчас. Рыжих не устаёт напоминать о разрушительной деятельности человека. Когда-то, чтобы пройтись по охотничьим угодьям, требовалось времени от нескольких дней и больше. Теперь всё можно объехать за два часа, благо все обзавелись «Буранами». Обидно за природу — она истощается и не успевает восполняться. Как не стремись сохранить старый уклад — окажешься в проигрыше. Понятно, лучше одеваться в одежду народов севера, ездить на собачьих упряжках и пребывать в гармонии с окружающим миром. Действительность поддерживает прогрессивный настрой человека, поэтому «Собачки, собачки» останутся в прошлом, как и природа — у неё с человеком нет общего будущего.

«Сломанного не составишь» — тут уже без подробностей. Жизнь распадается, человек продолжает жить. Говорить допустимо, но смысла от этого не прибавится. Прошлое для прошлого, настоящее в настоящем, будущее за будущим: и не надо сожалеть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Общество зрело для восстания. Это допустимо сравнить с заразным заболеванием. Почему бы не уподобить данное явление кори? В России процветали все, кроме русских. Всюду на ведущих ролях были евреи, немцы и бельгийцы. Это обстоятельство способствовало росту социального напряжения. Такое состояние общества можно назвать сыпью, как о том высказался один из героев рассказа Куприна «Корь». Обычно пестуемый в таких ситуациях национализм, в действительности ничего не стоит, оставаясь не до конца понятным пропагандирующим его людям. Больных следует изолировать до начала эпидемии, иначе потом будет поздно предпринимать меры.

1904 год — начало дум Куприна о проблемах национальностей. Он не высказывался за разделение людей внутри страны, умея показать примеры граждан, на политику государства никак не влиявших. Пусть часть евреев находилась наверху, но гораздо больше их имелось в числе занимающих социальное дно. Позже Куприн напишет «Гамбринус», а пока остановится на рассказе «Жидовка». Александр показывает пример народа, сумевшего сохранить себя с библейских времён.

Во всём прочем 1904 год, даже учитывая всплеск литературной активности, должного значения не имел. Кроме вышеупомянутых, Куприн написал рассказы: Мирное житие, С улицы, Вечерний гость, Угар, Брильянты, Пустые дачи, Белые ночи. Элемент творчества присутствует — более радужного добавить нечего. Возможно, Куприн вкладывал скрытый смысл в содержание рассказов, однако, за давностью лет, тонкость намёков практически ничего не говорит читателю. Действующих лиц наказывают, либо они живут обыденной жизнью, а то и оценивают действительность, согласно желанию уберечь настоящее, лишь бы не потерять с трудом достигнутого.

1905 год — удача Куприна. Им написан «Поединок». Он обличил происходящее в обществе, напомнив о негативных социальных процессах на рубеже правления Александра III и Николая II. После севастопольских событий на крейсере «Очаков», вынудивших власти к вооружённому подавлению матросского бунта под руководством лейтенанта Шмидта, Куприн написал очерк «События в Севастополе», отразив всё ему известное, не поддержав официальную версию о почти мирном разрешении конфликта, тогда как в действительности уничтожались все, кто имел отношение к крейсеру.

В прочих рассказах 1905 года также имелся социальный подтекст, но не настолько значительный, чтобы уделять ему внимание. Всякое в жизни случается — нужда принуждает к отказу от совести, с одновременным призывом к этой же самой совести. «Чёрный туман», «Хорошее общество», «Сны»: рассказы скорее сумбурные, нежели полезные в плане понимания творчества Куприна.

Порыв откровенности, вне событий года, случился в произведении «Жрец». Куприн решил рассказать о профессии врача. Сложным является это дело — оказывать медицинскую помощь людям. Надо хранить врачебную тайну, стесняться брать деньги за свой труд, осознавать бессмысленность ремесла, не дающего ничего, кроме траты собственной жизни на незримое исполнение чьих-то пожеланий. Врач под взглядом Куприна — банкир, рассчитывающийся по долгам. Так почему же идут учиться на врачей? От безысходности, ибо куда-то надо идти: получать хоть какое-нибудь образование.

Кажется, Куприным сказано достаточно. Но будет сказано ещё больше. Время беззаботности уходит в прошлое, как и лёгкое отношение к жизни. Прошла пора служения стране и последовавшего затем поиска места вне армейских будней. Куприн видит себя литератором, находясь в кругу подобных ему людей. Он уже не на периферии государства, а в его самом сердце. Ему должно было быть больно видеть действительность, и ещё труднее не иметь права об этом рассказать. Он использовал необходимые приёмы для создания требовавшегося восприятия. Прочее — предположения и домыслы потомков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Отвлечённый от писательских занятий, Александр Куприн занимался работой в «Журнале для всех». Это одна из причин, почему 1902 год получился одним из наименее плодотворных в его до того казавшейся примечательной литературной деятельности. Помимо повести «На покое», Куприн написал произведение «Болото» и опубликовал очередную исправленную версию рассказа «В цирке». Читатель мог отметить зарождение в работах Александра стремление к отражению тяжёлых будней людей, не способных вырваться из стесняющих обстоятельств. Если профессия артиста губительна сама по себе, то труд на болоте вреден из-за испарений, а цирковые занятия — это работа на публику, которой требуются развлечения без различия, может человек выступить или нет.

Писательское мастерство — такая же работа на публику. Если желаешь иметь доход — будь любезен писать то, что пользуется спросом. Лучше вовсе не писать, чем видимо и мотивировал себя Куприн, периодически берясь за перо, чтобы не упустить важные эпизоды, обязанные хоть кому-то быть интересными. Надо сказать, социальные проблемы пользовались невероятным интересом, но означали карательные действия со стороны властей. Тот же «Журнал для всех» будет позже закрыт, именно за публикацию статей о происходивших в стране после 1905 года волнениях.

Артисты артистами и циркачи циркачами, а как же поживал трудовой народ? Куприн не побоялся роста социального напряжения, уведомив общество рассказом «Болото» о необходимости проявить заботу о работниках вредных предприятий. С этим требовалось разобраться, иначе люди не смогут жить в предоставленных им условиях. В очередной раз одна из ведущих ролей достаётся врачам, лучше остальных понимающих, насколько их помощь бессмысленна, если не внести изменения в трудовой процесс. Само болото губит людей, влияя прежде на подрастающее поколение. Некому будет придти на смену, так как дети рабочих сгорают от лихорадки. И рабочие ничего сделать не могут — стоит им уйти с болота, как вскоре они умрут от голода.

Что касается рассказа «В цирке», то читатель может увидеть стремление Куприна акцентировать внимание на предчувствии смерти. Ранее главный герой не задумывался об ожидающей его участи, поскольку он всего лишь терял деньги, отказываясь от боя. Теперь же он предпочитает думать о смерти, сперва наблюдая за акробатами, а после вспоминая о распространённых в Америке жестоких приёмах во время борьбы. Куприн вселил в главного героя чувство безысходности, чем сделал из ладного сказа маловыразительное произведение, излишне сконцентрированное на текущем моменте противостояния капиталистическому мировоззрению Запада.

В 1903 году интересы Куприна остались прежними. В «Белом пуделе» он продолжил показывать зависимость людей от созданных для их существования условий, сохранив место проявлению маленького геройства, вразрез с мнением о целесообразности оного. Перед этим, на протяжении года, Куприн не мог отойти от сумбурно написанного «Труса», предваряя им новые жестокости мира, показанные им в рассказе «Конокрады».

В «Конокрадах» действующими лицами стали преступники. Они хотят жить, но честным способом зарабатывать деньги у них не получается. Жизнь ставила перед людьми ряд неразрешимых проблем, вынуждая идти на крайние меры. Может конокрады и не желали заниматься постыдным своим трудом, но иного выбора у них не было. Куприн не идеализирует преступность и не говорит, почему людям приходится заниматься данной деятельностью. Он показывает от их же лица присущие им горести. Там нет ничего положительного, кроме жестокости одних людей к другим. У кого крали — не мог принять спокойно факт кражи, наказывая преступника на собственное усмотрение. Без желания проявить сочувствие или поставить на верный путь, скорее делая из вора калеку.

Куприн правильно сделал, показав жестокость людей. Коли сами не могли договориться, то с властью найти общий язык тем более никогда не смогут. Пока власть будет «отрубать руки и ноги» тем, кто в аналогичной манере «отрубает руки и ноги», то чего ждать в дальнейшем от страны, населённой ущербными? Задав социальный тон сочинениям, Куприн готовился показать, как давно зреет сия проблема в обществе, что к 1903 году она была не лучше и не хуже — она продолжала оставаться без изменений уже который десяток лет.

Автор: Константин Трунин

» Read more