trounin.ru

В 1828 году поставлена опера «Пан Твардовский», автором либретто выступил Загоскин. Сюжет касался польской легенды о шляхтиче, продавшем душу дьяволу в обмен на сверхъестественные способности. Михаил предложил собственное трактование, поместив в центр повествования историю любви между Юлией, должной стать женой Твардовского, и Красицким, получившим от отца в наследство лишь принадлежность к шляхте. Зритель не должен был обманываться, на сцене полагалось происходить явлениям, раскрывающим мистические ноты повествования. Твардовский действительно выходил мрачным колдуном, в чьей воле добиваться желаемого мановением руки.

Загоскин предлагал зрителю оказаться в дремучем лесу ночью. Красицкий брёл с табором цыган, не имея определённых целей. Случилось разразиться непогоде. На счастье действующих лиц, они узрели брошенную избушку. Тогда же зрителю впервые показывался Твардовский, шедший вершить тёмные дела, никого не ожидая встретить. На сцену явится дух, обязавшийся помочь пану овладеть умением повелевать материями. Зритель к тому моменту понимал, для Твардовского обладание Юлией вторично — он мог обойтись вовсе без оного.

Что делать Красицкому? Будучи влюблён, он не имеет возможности приблизиться к Юлии. Последняя встреча влюблённых случилась три года назад, ещё до войны России с Османской империей, на полях сражений которой Красицкий пропадал. Юлии не хотелось верить в смерть Красицкого, но сведений о нём она не получала. Вполне понятно, почему Загоскин не позволил молодым встретиться, иначе повествование сложилось бы другим образом.

Следовало расстроить свадьбу Твардовского и Юлии. Как? Загоскин не стал создавать больше потребного. Зритель желал увидеть эпичность происходящего на сцене, остальное для него казалось вторичным. Ежели так, усилий прилагать не потребуется. Твардовский сам сведёт себя в могилу, излишне уверовавший в собственные силы. Михаил даже отнесётся к его желаниям с почтением, создав не просто представление о злодее, а о человеке, способном бороться за принципы, не соглашаясь с ними расставаться и в миг поражения. Окончание оперы — погребение Твардовского под развалинами замка.

Зритель мог гадать, действительно ли погиб Твардовский? Разве чернокнижник столь легко умирает, не уничтожаемый с применением специальных средств? Вероятно, Загоскина не раз просили дать разъяснение. Иначе как объяснить, что шестью годами позже Михаил напишет цикл рассказов «Вечер на Хопре», в числе которых окажется повествование, сообщающее читателю дальнейшие детали. Никак не перерабатывая созданный сюжет, Загоскин поместит героя-современника в места жизни Твардовского, оставив мнение — пан не умер, продолжая существовать. Это вполне соответствует легендам, частью придерживающихся мнения, будто пан Твардовский застрял между небом и землёй, обязанный дожидаться Страшного Суда.

Как понимает читатель, сюжетное наполнение оперы не отличается замысловатостью. Однако, стремление к созданию мрачных повествований — особенность перехода со второго на третье десятилетие XIX века, учитывая включение в процесс и такого именитого писателя, за какового принято считать Николая Гоголя. Но Гоголь к написанию оперы «Пан Твардовский» ещё не начинал создавать художественных произведений. Тут стоит скорее говорить о влиянии немецких классиков, внёсших обязательный элемент мрачного начала в литературу.

Обязательно скажем, основная смысловая нагрузка ограничивается первым действием, тогда как далее Загоскин заполнял повествование по остаточному принципу. Создав основное для понимания происходящего на сцене, затем Михаил дописывал до логического финала. Иное он измыслить не мог, обязанный следовать сложившимся представлениям о деятельности легендарного пана Твардовского, добавив элементы романтизма и мистицизма. На фоне возвышения и падения чернокнижника, тенью пройдёт любовь Юлии и Красицкого, изначально вторичных для показываемого действия.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Первая часть баллады «Двенадцать спящих дев»

Душу дьяволу продать — сюжет классических основ. Не нужно дьявола искать — он сам придёт из страшных снов. Заключить потребует договор, каплю крови истребует для скрепления документа. Он душу покупает, таков двух сторон уговор. Жить сможет жертва в счастье до определённого момента. Когда выйдет срок, придёт дьявол за предметом мены, проиграет куш жертва-игрок, желая найти возможность отмены. И к Богу с мольбой обратится, и дьяволу продаст души других, лишь бы от ада на немного отдалиться, прожить оставшиеся годы среди живых. Наиболее известное повествование — Иоганна Гёте «Фауст» трагедия. Жуковский предпочёл иное литературное предание, к переложению романа «Двенадцать спящих дев» Христиана Шписа приложил старания.

Героя Василия — Громобой, печальный юноша в тоске. Решил он покончить с собой, утонув на Днепра волне. В жизни разлад, преодолеть его нет сил. Оттого Громобой не рад, сам бы себя утопил. Он уверился, готовый войти в воды речные, но навстречу вышел старик. Говорил тот старик речи простые, чтобы юноша ощутил благости миг. Даст всё: почёт и славу, денег, состояние, женщин с избытком. Будет принадлежать это Громобою по праву, с единственным полагающимся убытком. Ровно на десять лет даётся неиссякаемая мошна, источник человека радости, никакая проблема отныне не страшна, всякое полнится от сладости. Однако, чрез десять лет придёт старик… душу забрать, дабы взор юноши навечно поник, в аду ему суждено пребывать.

Таков выбор даётся: топиться сейчас… или в роскоши пожить. Разве глупец найдётся, предпочитающий руки просто так на себя наложить? Даст согласие Громобой, кровью документ окропит, будет наслаждаться судьбой, старик окажется забыт. В хоромах жить начнёт герой повествованья, среди людей — он славный господин. Двенадцать девушек из его желанья, любовником им он отныне один.

Минуют быстро годы, явится старик под страшный ветра вой. Невзирая на причуды погоды, испуган окажется Громобой. Хочет жить, гонит бесов прочь. Как ему быть? Кто сможет помочь? Старик предложит души дочерей продать, получив право прожить ещё три года, чему не сможет Громобой отказать, и успокоится погода. Да будет мрачен Громобой, не в радость отпущенный срок, он иначе распорядится мошной, для сирых и убогих он поддержки исток. Возведёт храм, Богу начнёт отчаянно молиться, в благости пребывает сам, только бы в аду не очутиться.

Поможет Громобою и Жуковского решенье. Явится иной старик в одеяньях белых, договора содержание поставит под сомненье, ежели кающийся во грехах не придерживается более помыслов злых. Но как быть? Не станет ада повелитель отступать. Пусть Громобой продолжает жить, наказания ему всё равно не избежать. Со смертью его запустеет страна, окрест живое селиться перестанет. Будет только храма видеться стена, если никто за неё не заглянет. К тому подводил Василий рассказ, отложив продолженье сказанья на семь лет. Он и без того старался сейчас, русскости балладе придавая налет.

Душу дьяволу продать? Вот так сюжет для русских сказок. Лучше иначе действие подать, иной кто-то должен быть гадок. Нет дьявола в балладе — есть старик Асмодей. Он и требует к награде… пролития человеческих кровей. Нет и Бога, за него старик выступал, имени не назвав. Может для красоты слога, отчего-то защитником оступившемуся Громобою став. Показал Жуковский и смерть во всей красе, её ожидание, боязнь умереть. Наконец Василий воплотил мечтания все, сможет и не такое в последующие годы суметь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Любили на Руси сказки про лоботрясов, чтобы им сверху удача сваливалась, и им после за это ничего не было. Не только во времена давние такое было возможно, фантазировать допускалось и касательно дней нынешних. Почему бы не предположить, что среди людей появился тот, к кому проявили симпатию сверхъестественные силы. Без какого-либо умысла, просто сюжета ради, они обратили на определённого человека внимание. Оправдание произошедшему без надобности — формат сказки не требует логического объяснения.

Некогда, чуть погодя Смутного времени, жил на Руси купец Фома Грудцын-Усов. Частенько он оставлял дом, отправляясь на море Хвалынское. Отправился и в очередной раз, поручив сыну Савве отправляться вести дело к Соли Камской. Да вот только какой купеческий сын способен нравов отеческих придерживаться и не пускаться во все тяжкие? Ежели он торговать начнёт, то хорошо, если не мертвеца купит, а ежели торговать не станет, так разврату предастся. Так стал Савва Грудцын вести лёгкую жизнь, забыв об обязательствах.

Всякое случалось с Саввой. Пал он жертвой женских чар, словно Адам уговорами Евы одурманенный. Многое бы отдал Савва, хоть с бесом бы заключил соглашение, лишь бы вернуться к владетельнице его сердца. А бесу то и требовалось. Появился бес, заключил соглашение с малограмотным Саввой, приняв над сыном купца опеку и всем его прихотям потакая. Тут-то читателю захочется спросить — зачем это бесу потребовалось? Поведёт посланник ада Савву по дорогам успеха, приблизит к лицам государственным, ничего за то не требуя, лишь помогая.

Дивится читатель успехам Саввы. Всюду он на коне. Всё у него легко получается. Он и на войне проявит себя, одолевая поляков богатырской силой. Но каждый поступок Саввы — пустой, по своему значению. Всякое деяние обращается в ничто, стоит повествованию продвинуться дальше. Перед Саввой открываются новые горизонты, ни к чему его не приводящие. Сказитель же старается показать, будто силе сверхъестественной важен Савва сам по себе. Сила та ратует за сына купеческого, подготавливая его к доли едва ли не ранга царского. Что фантазировать над фантазией — мрачнее мрачного читателя ждёт финал.

Доведя своим поведением родителей до могилы, потеряв ему причитавшееся по праву, пройдя через череду фантастических удач, Савва окажется там, где пребывают такие же люди, потерявшие в жизни ориентир, то есть у разбитого корыта. Горе на них свалилось. Да горе такое, от которого спасение ищется за стенами монастырскими.

Не приукрасил сказитель действительность? Ничего не способствовало отречению Саввы от бесовского наваждения. Шёл он прямо, не шатался, падать не думая. Лишь по воле сказителя Савва оступился, впал в болезненное состояние. Чудом выжил он, и то чудо было приписано Богородице. И путь Савве был действительно в монастырь, ибо потерял он всё.

Теперь думается читателю. Так ли плохо прожил жизнь Савва, если об этом сложили подобие сказки? Быть ему забытым, торгуй он близ Соли Камской. А так помнят, пусть всё им совершённое будто бы и не совершалось.

Ни к чему человеку помощь бесовская — основная идея повести о Савве Грудцыне. Не даёт эта помощь помощи, создавая одни трудности. И придётся потом рвать связи с миром бесов, страдая от того душевно и физически. В Боге получится найти спасение, приняв очищение от Богородицы. Верил сказитель в подобный благостный исход. Верил, что не оставит человека в беде Бог. Требовалось малое, отказаться от наваждения, вернувшись в лоно веры праведной.

Автор: Константин Трунин

» Read more