trounin.ru

Проработав семь лет врачом, Вересаев решил написать книгу о впечатлениях. Ничего в том необычного нет. У склонного к литературной деятельности человека всегда возникает такое желание именно тогда — стоит ему отработать по профильной специальности около шести или восьми лет. Остаётся понять, о чём именно рассказывать. Некоторые писатели-медики предпочитают создавать художественную литературу, не совсем правдиво отображая действительность. Другие начинают излагать мир медицины, который они видели изнутри. И не каждый писатель скажет, будто он способен понимать настоящим образом, не дополняя повествование ощущением радости от им осуществляемой деятельности. На самом деле, медицина — далеко не та профессия, в которой трудятся люди, склонные к состраданию или к необходимости помогать страждущим. Это совсем не так. Тем более всё обстояло иначе в годы начала врачевания непосредственно самого Вересаева. Теперь скорее придёшь в ужас от прежних методов.

Основное — в те времена учебные учреждения выпускали медиков, толком не подготовленных к работе. Они кое-что освоили, совсем не понимая принципов от них требуемого. Будучи студентом, толком скальпель в руках Вересаев не держал, живых людей не оперировал. Начав сразу практикующим специалистом, не умел диагностировать, плохо понимал принципы лечения. И на тот свет он отправлял людей, осознавая совершённые им ошибки. Кому-то такая откровенность покажется кощунственной. Что же с того станется? Может в том кроется суть воздаяния за односторонне возлагаемые на медиков надежды. О чём Вересаев со столь же уверенным тоном рассказывает, когда описывал требование от медицинских работников приходить на помощь. То есть медик должен помогать всегда и безвозмездно. Викентий так и спросит в ставшей привычной манере: почему сантехник не устранит засор, электрик не восстановит электричество, продавец не постоит у прилавка, делая то по доброте душевной, в том числе в ночные часы и выходные.

Вересаев говорит прямо — нужно следить за своим здоровьем. Это самое дорогое у человека. Данная хрупкая материя ломается при любой неловкости. Заранее никогда не скажешь, какие страдания тебя коснутся уже завтра. А если ты врач, тебе даже станет казаться, насколько все люди чем-то обязательно больны. Болеют и сами врачи, обычно привыкшие на свои заболевания не обращать внимания. Быть может понимают, чаще всего лечить бесполезно. Главное озаботиться, чтобы не появилось новое заболевание.

Важный аспект, поднимаемый на страницах произведения — отношение к медицинской тайне. Вроде бы ныне законодательно установлено, что про обращение человека в медицинские учреждения никто знать не должен, если сам человек о том не пожелает рассказать. Получается, что если становишься свидетелем работы сотрудников Скорой помощи, приехавших, например, к соседу, должен хранить о том молчание, не смея никому рассказывать об увиденном. На деле люди создают впечатление, будто этого не знают и не понимают. Во времена Вересаева принцип неразглашения вовсе не устоялся. О заболеваниях пациента врач мог рассказывать едва ли не с чистой совестью.

Ещё один аспект, должный остаться с человеком на века — поиск «волшебной таблетки». Викентий пациентам с запором прописывал физическую активность, на него смотрели с недоумением, требуя лекарственный препарат. Как иначе объяснить людям, что забота о здоровье порою проявляется в совершенно обыденных вещах? А таблетка всё равно не поможет, лишь временно облегчив симптомы.

И самое главное! Нет единства на понимание лечения не только среди пациентов, разных точек зрения придерживаются сами врачи. О чём бы не говорил Вересаев, найдутся коллеги, имеющие прямо противоположное мнение.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Коптяевой близок по духу Дальний Восток, поэтому она снова отправилась туда на поиски литературных сюжетов. Поехала, можно сказать, сама: показать стремление молодой девушки к обретению умения писать нужные обществу статьи в периодические издания. И рассказывать она будет о быте шахтёров, потом может приоткроет для советского читателя быт якутов и эвенков, обязательно должная поведать и про быт врачей. Всему этому обязательно должно найтись место, если не в данной книге, то в последующих. А пока читатель более должен был внимать медицинской составляющей, поскольку Иван Иванович — местный доктор.

Что же делает Иван Иванович? Доблестно трудится, прилагая те умения, которыми располагает. Со стороны читателю может показаться, Коптяева создаёт идеализированную картину, далёкую от должной тогда быть в Советском Союзе. Или всё вокруг Ивана Ивановича имело удручающий характер, вследствие чего он исходил из имеющегося. Например, оперировал живот беременной без какой-либо подготовки, делал операции на мозге. Пусть не всегда у него выходило удачно, причина для объяснения обязательно находилась: то свет отключили, помощник не так выполнил указания, либо процесс зашёл излишне далеко. Иван Иванович не думал расстраиваться, считая, что в медицине, каждый может найти себе применение.

Другая проблема, поставленная Коптяевой, выражалась в отсутствии интереса государства к семейным ценностям. Антонина и прежде писала про необходимость добиваться лучшего, только не в плане домашних забот, а лишь в желании наращивать объёмы производства. Почему человек должен полностью отдаваться трудовым достижениям, когда его внимания ждут родные? За успехами государственных строек не было принято замечать разрушенных семей. Пусть жёны не менее трудились, добивались признания и заслуживали похвалу от коллег, они всё-таки больше мужчин страдали от такого положения дел. То есть советский писатель мог написать про любовь на войне, в тылу или в мирное время, но кто из них показывал последующее развитие отношений, чаще приводившее к разрыву? Поэтому Коптяева описывала происходящее на страницах так, чтобы на это обратили внимание.

Ещё одна проблема, превалирование интересов мужчин над интересами женщин. Какое дело до, так скажем, «писанины», когда стоит задача по оздоровлению населения, остро нуждавшемся в квалифицированной медицинской помощи? Читатель волен возразить, что у Ивана Ивановича был реальный прототип, поднимавший на севере Дальнего Востока нейрохирургию, попутно помогая жившим там людям. Будь на его месте женщина, тогда Коптяева писала бы в ином тоне. Такое вполне можно допустить. Всё-таки советское общество воспринимается таким, где каждый имел равные возможности. Или просто каждый был обязан трудиться? Из-за чего равноправие начинает восприниматься далеко не так однозначно.

Коптяева сделала упор и на необходимости донести до читателя описание быта северных народов. Почему они оказались в столь неблагоприятных для них условиях? Каким образом люди решились откочевать на дальний север? Читатель поймёт очень просто. В силу сложившихся исторических процессов, по доброй воле или принудительно, народы были поставлены перед необходимостью переместиться в более спокойные места. Одна из причин — спасение от монгольских завоеваний. Но читатель, знакомый с историей тех мест, найдёт аргументы для возражения, вспомнив в том числе и Китай, плативший за спокойствие, практически никогда не воюя с северными народами. Только это никак не касается содержания.

Нужно упомянуть и факт присуждения за произведение Сталинской премии. Других литературных наград у Антонины Коптяевой не было, несмотря на активную писательскую деятельность и занятие в последующем высоких постов в литературных объединениях Советского Союза.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Есть ли у доктора право на ошибку? Говорят, что такого права быть не должно. За всякой неудачей неизменно следует остракизм. Возникает требование следовать определённому стандарту выполнения медицинских процедур, которые создают гарантию непогрешимости. Даже допусти доктор смерть пациента, не отступив от стандарта, к нему не получится применить наказание. И любой медик это понимает, хотя бы таким образом защищённый законом от гнева родственников умершего пациента, как и от самих пациентов, возможно искалеченных. Но как быть с будущим медицины? Уже не получится совершить прорыв, поскольку он не предусмотрен, строго наказываемый в денежном эквиваленте. Что же, прежде подобных ограничений не возводилось. Доктор оказывался волен сам решать, как именно ему лечить пациента. Платон Кречет из тех, кто брался за сложные случаи, ибо он один соглашался оперировать, когда другие хирурги отказывались. Он не боялся брать ответственность на себя, и вполне мог подвергнуться остракизму. Он обязательно был бы осуждён обществом, не случись удачи, заставившей высших лиц города увериться в необходимости существования специалиста, готового действовать вразрез с установленными в медицине правилами.

Зрителю сразу давалось представление о главном лице пьесы. Платон Кречет — хирург, горящий на работе. Действующие лица собрались на сцене и ожидают, когда Платон соизволит их посетить. Повод к тому весомый — у Кречета день рождения. Он бы и пришёл, не случись сложного случая. Все в операционной палате понимали — смерть пациента неизбежна, может только проживёт на день или два дольше. Да, если умрёт, вина ляжет непосредственно на хирурга, будто бы ему не хватило навыка, скорее всего совершившего ошибку, ведь обязательно должно было последовать выздоровление. Почему-то никто не желает понимать, что организм человека порою невозможно сделать обратно здоровым, и облегчить самочувствие никак не получится. Остаётся надеяться на талант доктора, берущемся из гуманных соображений совершить невозможное. Когда звёзды сходятся, пациент может быть избавлен от страдания. Однако, летальный исход неизбежен с равной долей вероятности.

Платона не пожелают понять. Он не вылечил, значит хладнокровно сделал всё для смерти пациента: таково мнение большинства. Удивительно в этом то, что его берутся осуждать даже коллеги. Кто просит Кречета выполнять операции, имеющие едва ли не нулевую надежду на благополучный результат? Из-за его деятельности в статистических отчётах за больницей числится высокая смертность. Значит, страдает репутация медицинского учреждения, пропадает доверие у будущих пациентов, сомневаться начинают и высшие лица города. Получается парадоксальная ситуация. Вроде Платон стремится помогать, но своим энтузиазмом он себя же и губит, вместе с коллегами. Оттого и осуждаем Кречет, от которого требуется браться за случаи, где операция будет с высокой доли вероятности успешной, а безнадёжным пациентам отказывать, находя для того стандартные отговорки. Так и сообщается: пусть люди живут оставшиеся им дни, не умирая под скальпелем.

Против Кречета восстанет медицинское общество, будет написана петиция об его отстранении от медицинской практики. Тучи сойдутся над Платоном, скорее всего грозящие неизбежным увольнением. Так оно обычно и случается, когда лучшие уступают под нажимом мнения менее успешных. Редко с кем случается возможность найти спасительное средство. Проведи Кречет ещё одну операцию со смертельным исходом, как участь его окажется предрешена. Под занавес пьесы водитель главы города попадёт в аварию, ему потребуется сложная операция, хирурги из Москвы не успеют приехать: становится понятно — человеку суждено умереть. Теперь всё в руках Платона. И зритель уверен в положительном завершении медицинского вмешательства. Всё-таки должен иметь доктор право на ошибку! Имея риск, он позволит жить одному из обречённых, что уже само по себе станет благом.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Монографии Щекликов без малого семьдесят лет. Начиная с 1948 года она дополнялась, пока не приняла тот вид, который вышел в 1974 году. Поднимаемые авторами проблемы до сих пор не имеют однозначных ответов. А ведь инфаркт миокарда — грозное заболевание, чаще всего заканчивающееся смертью пациента, если вовремя не приступить к оказанию помощи. И тут возникает такая же проблема, поскольку излечение несёт риск инвалидизации, причём не всегда обоснованной.

Основной инструмент для выявления инфаркта миокарда — запись электрокардиограммы. Она обязана подтвердить предполагаемое острое коронарное нарушение, либо поспособствовать проведению дифференциальной диагностики. Согласно Щекликам, электрокардиографическая картина обычно не представляет затруднений, тогда как во врачебной практике оказывается не всегда возможно отличить инфаркт от иной патологии, которая может быть связанная с сердцем или иметь другую причину, вроде того же гормонального дисбаланса.

Когда диагноз инфаркта установлен, нужно прибегнуть к дополнительным инструментальным и лабораторным исследованиям. Медицина с каждым годом совершенствуется, поэтому некоторые методы продолжают применяться, а какие-то отошли в прошлое. Согласно современным стандартам оказания помощи чётко определяется, каким образом заболевание следует лечить, поэтому ознакомиться с приводимыми исследованиями Щекликов можно для получения дополнительной информации, дабы проследить развитие изучения инфаркта.

Щеклики понимают, подходить к лечению нужно с позиции минимального вреда для пациента. Но они осознают, что при применении щадящих лекарственных препаратов можно потерять остро заболевшего человека. По этой причине подходить к оказанию помощи необходимо без лишних размышлений о том, какие последствия вынужден будет принять излеченный пациент. Тут надо пояснить! Принимаются за лечение инфаркта даже тогда, когда его подозревают. И не всегда диагноз после подтверждается.

Как же оказывать помощь? Во-первых, необходимо адекватно обезболить. Тут мнения не расходятся. Что же дальше? Применение нитроглицерина Щеклики ставят под сомнение. При стенокардии он необходим, а при инфаркте не оказывает положительного действия. Наоборот, снижается артериальное давление, вследствие чего сердце получает меньше кислорода, что приводит к усугублению течения заболевания. Сомнительно и применение влияющих на свёртываемость крови препаратов, в наше время применяемых в ударных дозах. В доказательство этого Щеклики приводят результаты исследований, где нет положительной динамики. Остаётся определиться с пользой от препаратов, непосредственно влияющих на рассасывание тромбов. И тут Щеклики призывают подходить с осторожностью, так как причина инфаркта может заключаться в других причинах, вызванных, допустим, полным закрытием просвета кровеносного русла за счёт хронического процесса в сосудах.

Как видно, инфаркт требует предварительного диагностирования. Но обычно нет времени для проведения дополнительных исследований. Жизнь человека зависит от экстренно предпринятых мер. По умолчанию — каждый инфаркт считается грозящим смертью. Поэтому помощь следует оказывать незамедлительно. И никто потом не будет разбираться — насколько оправданно действовали медицинские работники. Опять же, по умолчанию — они выполняли утверждённый для данной ситуации стандарт.

Инфаркт может осложняться сопутствующими патологиями, вроде отёка лёгких или аритмии, что ухудшает прогноз выздоровления. Щеклики разводили руками, на свой страх советуя препараты, надеясь на появление эффективных лекарств в будущем. Такие появились — действуют они более щадящим образом, хотя не все медицинские работники готовы их принять.

Подводя итог труду Щекликов, хочется призвать к выработке единого подхода к лечению инфаркта миокарда, призванного оказывать помощь без нанесения вреда пациенту. Гипердиагностика важна, но для чего наносить прямой вред, не заботясь о последующем выздоровлении пациента? Понятно, сколько медиков — столько и мнений. Однако, существуют исследования, имеются их результаты. Ведь с 1974 года минуло достаточно лет, чтобы суметь наконец-то найти требуемые ответы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Предмет изучения медицины естественный — человек, его здоровье, болезни и методы возможного излечения. Ныне кажется, многое медикам известно. Более того, ничего существенно не меняется, оставаясь на прежнем уровне. Причина того в методах исследований, крайне медленно внедряемых в практику. Потому допустимо читать монографии прежних десятилетий, находя в них подтверждение нынешним знаниям, словно ничего на самом деле не поменялось. Коренной перелом в понимании случается только при внедрении новых технологий. Тот же инфаркт миокарда, бывший неизвестным до начала XX века, теперь породил столько фобий, что трудно понять, почему такого грозного заболевания не опасались раньше, приписывая его симптомы чему угодно, кроме сердечной патологии. Вместе с тем, осознание риска умереть от инфаркта миокарда, буквально сводит пациентов с ума, заставляя их видеть в любом проявлении дискомфорта в области груди — грозный признак неминуемой смерти. В действительности существует множество причин, из-за чего возникает боль, порою никак не связанная ни с сердцем, ни с органами дыхания и даже не с позвоночником.

Разбираясь в проблеме, коллектив авторов, среди которых Андрей Воробьёв, Таисия Шишкова и Инна Коломойцева, постарались широко разобраться в вопросе, насколько оправданы опасения медиков и пациентов, будто бы обоснованно принимающих часть симптомов за острые коронарные нарушения, тогда как в действительности нет причин для беспокойства. Кого же стоит во всём винить, заранее понимая, насколько губительна гипердиагностика: важный в медицине инструмент, побуждающий лечить возможное грозное заболевание, не обращая внимания на остальное. Ведь действительно, кто может заподозрить вину в наступление климакса и сам климакс? И так ли стоит смеяться при словах врачей, рассуждающих с полной серьёзностью о старении организма? В том-то и дело, что оказывая агрессивное воздействие на организм применением лекарственных препаратов, препятствующих тромбообразованию, и наркотических анальгетиков — всего лишь оправдание медицинского закона, согласно которому из двух зол нужно выбирать меньшее. На деле же всё может протекать в рамках свойственных для человека реакций.

К такому выводу коллектив авторов успеет подвести читателя. Сперва предстоит разобраться со всем известными причинами, приводящими к боли в грудной клетке. Разумеется, чаще всего она возникает вследствие недостатка сердца в кислороде (стенокардия, она же «грудная жаба») и от патологий позвоночника (остеохондроз и всё с ним связанное). Источником первоначальной боли может быть брюшная полость, а то и непосредственно лёгкие, плевра и средостение. Хронический тонзиллит способен причинять аналогичный дискомфорт. О последствиях приёма алкоголя говорить не приходится. Впрочем, боль в грудной клетке может возникать непосредственно из-за различных сердечных заболеваний, не столь опасных в плане летальности. Болеть может и у юного человека, чей организм растёт неравномерно. Бывает и так, что необходимо говорить о кардиофобии: и от неё действительно можно умереть, если сильно верить в наличие патологических процессов в сердце, будь оно хоть в здоровом состоянии.

И всё же коллектив авторов интересует прежде проблема дисгормональных нарушений. Это не у каждого пациента уложится в голове. Не всякий поверит, будто боль в сердце, проявление патологии на электрокардиограмме — не грозные признаки, а естественный процесс, должный нормализоваться, если пациент станет принимать прописанные врачом медицинские препараты, направленные на излечение от совершенно иных проблем со здоровьем. Осталось самим медикам понять, как правильно подходить к лечению подобных пациентов. Но как не думай о благе, прежде всего нужно убедиться в действительном отсутствии того же инфаркта миокарда, для чего сперва приняться за его лечение — без различия, есть он по факту или под его мнимым прикрытием находится другое заболевание. Главное спасти человеку жизнь, к каким бы нарушениям его здоровья это не привело.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Медицина держится на редких людях, исключительных по дарованным им способностям. Не каждый может применить полученные знания с достоинством, совершая ошибку за ошибкой. Алексей Моторов представил обратный пример, описав самого себя. Не имея высшего образования, испытывающий недостаток важной для работы информации, он выполнял все функции, позволяющие возвращать людей к жизни. Если он был действительно настолько умел, как описывает в воспоминаниях, то почёт ему и уважение. Судьба оказалась жестокой за успехи прежних лет, лишив Алексея главного инструмента — нормально функционирующей руки. Так провидение приняло плату за право наконец-то поступить в медицинский ВУЗ. Спустя время родилась на свет книга «Юные годы медбрата Паровозова» — набор историй, вроде как имевших место быть в действительности.

Моторов — еврей. Он об этом излишне часто напоминает читателю. Либо не еврей, но создаёт именно такое впечатление. К тому же, он — уроженец Москвы, имеющий жилплощадь и живущий для себя, жены и сына. Мечтает стать врачом, против чего выступала советская образовательная система. Отчего имея отличные мыслительные способности, Алексей постоянно проваливался — непонятно. Не для красного ли слова он рассказывает свои истории? Или допустимо сказать по этому поводу типичное для медицины утверждение, что главный человек в больнице — санитарка? В нашем случае таковым является медбрат Паровозов.

Он всё умеет, ему всё доверяют, он трудится как проклятый, не различает дней и ночей, принимает одного пациента за другим, постоянно перестилая постели, находя минуту на перекур, всегда готовый к проведению реанимационных мероприятий. Одно плохо — вокруг Алексея сплошь олигофрены. Один главный врач больницы — человек стоящий, к остальным такое определение отношения не имеет. Именно на сумасбродстве медицинского персонала и пациентов Моторов решил сделать акцент. Получается в меру смешно и даже занимательно, но почему-то обидно видеть, как людей без стеснения мешают с грязью. Тут бы сказать о чёрном юморе, только нет его в произведении. Скорее автор эмоционально выгорел и ничьих авторитетов признавать не собирается, особенно спустя большое количество прошедших лет.

Не ошибается только Моторов, остальным везти не должно. Терапевт введёт бабушке новокаинамид для снижения давления и снизит его до нулей, хирурги перельют пациентке кровь не той группы и приблизят её неизбежный летальный исход, сотрудники скорой поставят больному анальгин и получат анафилактический шок, медсестра решит ввести аминазин вместо димедрола, будто бы не понимая, насколько отличен эффект от требуемого при его применении. Зато Моторов наберёт в шприц мыльную воду и введёт её в сердце пациенту, находящемуся в клинической смерти более сорока минут, как у того сразу восстановится гемодинамика, а после пациент и вовсе вернётся к нормальному существованию, хотя должен был остаться до скончания века живым трупом.

Алексей разбавил повествование вольными лирическими отступлениями. Он вспоминает приезжавших в Москву за машиной «Волгой» туркменов, свои съёмки в кинематографе, испытывает ностальгию о поездке в Абхазию. И тут ничего не скажешь — это всё юные годы медбрата Паровозова. Но зачем-то в тексте присутствуют широкие размышления о режиме красных кхмеров, диктаторах Анголы, лопнувшей гайке в отделении при связи этого с происходящими во Вселенной явлениями. Стоит упомянуть и Минотавра, постоянно идущего следом за главным героем описываемого действия.

Автор всё-таки поступил в медицинский ВУЗ, на том остановив желание вспоминать о прошлом. Он уже не мог трудиться в реанимационном отделении, в душе появилась тяга к саморазрушению, выливавшаяся в мысли о возможности прекратить существование. Похоже, вместо себя, Моторов решил опорочить память о всех тех, кто с ним вместе некогда работал. Пусть написал он с задором, с таким же успехом собственные истории может рассказывать любой медик, умеющий травить байки.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Позволено ли медикам убивать людей, нуждающихся в их помощи? Причём, не по причине халатности к страданиям пациента, а целенаправленно разряжая огнестрельное оружие в голову? Бывает так, что такое вполне допустимо. Не нужно возмущаться раньше положенного для того момента, обратитесь к рассказу «Я убил». Булгаков предложил выслушать исповедь человека, оказавшегося в осаждённом петлюровцами Киеве. Его профессиональные навыки требовались зверям с человеческим лицом. Он стал очевидцем кровавых расправ и крайне жестокого отношения к людям. Никто не выдержит наблюдения за столь тяжёлыми сценами. Не выдержал и доктор.

Убить пациента — не значит поступить специально. Не спасёт положение высокий уровень подготовки и большое количество проведённых операций. Сто удачно вырезанных аппендиксов не являются гарантией, будто сто первый пациент не умрёт от проведённого хирургического вмешательства. Не оправдаться перед родственниками того человека, никак не обелить репутацию медика, очернённую случившимся фатальным последствием. Профессиональное выгорание не касается случаев, когда пациент умирает под твоими руками. Разумеется, если это происходит постоянно, значит дело в способностях доктора. Но целенаправленно убить человека медик не имеет морального права.

И вот перед читателем человек, признающийся, что убил пациента. Сделал то осознанно и понимая неправильность им совершённого. А мог он поступить иначе? Сомнительно. Присущая людям ложная гуманность обязательно прекратит существование человека как биологического вида. Эволюция не предусматривает этических послаблений. Того человека следовало убить, ведь нельзя стерпеть надругательства над себе подобными. Не поступи герой повествования тем самым образом, вскоре предстояло пасть и ему, убитым подлинным зверем, посланником ада и кем угодно, только не человеком. Убив пациента, доктор позволил жить другим.

Булгаков оправдывает поступок доктора, всё равно не соглашаясь с необходимостью применения крайней меры. Ранее Михаил уже описывал людей, которых не должна носить планета. Общество гибнет от присутствия подобных индивидуумов, озабоченных присущей им личностью. Но ведь не должен медик убивать пациента! Ни при каких обстоятельствах. Разбираясь глубже: человек не должен убивать человека. И если пациент на твоих глазах казнит людей, то как к нему относиться? Думается, при оправданных обстоятельствах пойти на убийство допустимо. Пусть потом общество само рассудит и вынесет тебе наказание. Медик вырезал воспалившийся орган, тем избавив организм от смерти. Можно сказать, что он не переступил этических норм. Если кто считает иначе, значит он подвержен губительной ложной гуманности.

Михаил немного слукавил. Представленный на страницах доктор поддался сильным эмоциям, совершив далеко не то, о чём он мог думать в момент убийства. Не должен был он осознавать совершаемого преступления. Рука сама воззвала к справедливости, совершив единственное, что ей оставалось при понимании скорого наступления неблагоприятных событий.

Почему же убитый был пациентом героя повествования? Есть одно предположение. Он пострадал от чьих-то действий, когда кто-то постарался его убить. Теперь он истекает кровью и требует оказать квалифицированную помощь. Доктор мог помочь ему, не подвергнись очередному проявлению зверства. Более нервы не могли выдержать. И произошло то, что должно было случиться. Теперь требуется понять, насколько оправданным стало убийство страдающего от ран человека. Не надо рассуждать на эмоциях, следует крепко задуматься и вынести единственное суждение, оправдывающее или порицающее поступок медика.

Существовал в истории человечества царь Ирод, велевший убивать младенцев. Христос не стал бы его за то осуждать, упросив каждого простить тирана. Не всем дано иметь смирение истинного христианина, порою требуется проявить твёрдость и здраво рассудить. Герой повествования Булгакова подвергся сильному стрессу, ежели выпустил все семь пуль, хотя мог простить зверя и позволить ему убивать дальше.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Верить действующим лицам художественных произведений нельзя, какими бы убедительными они не представлялись на страницах. Допустимо проявлять симпатию или антипатию, но надо сразу понимать — есть единственное заинтересованное в происходящем лицо, коим является писатель. Он испытывает необходимость вызвать ответные чувства, побудив читателя к определённому ходу мыслей. Особенно это полезно знать, когда дело касается разрешения важных общественных заблуждений. Одним из таковых в XIX веке стала борьба медицины за поголовную вакцинацию против оспы, находившая «разумное» сопротивление пациентов, умиравших от «спасительных» инъекций.

Главный герой произведения «Доктор Терн» на склоне лет оказался в непростой ситуации. Он успешно вёл деятельность, пока в 1896 году в Лондоне не случилась вспышка оспы. Теперь у главного героя появилось время заново осмыслить прожитую жизнь, о чём он расскажет пожелавшему ознакомиться с его историей.

Начинается всё в Центральной Америке, куда перебрались обедневшие родители главного героя. Там же читателю предстоит столкнуться с разбойничьим нравом местных жителей, мешающих спокойному продвижению добропорядочных джентльменов. Прошлое рассказывается словно бы для затравки интереса читателя. Какие же таинственные события ожидают впереди? Куда выведет путь беглецов, решивших ускользнуть от головорезов? Согласно Хаггарду, попасть им предстоит в очаг оспы.

Казалось бы, действуй главный герой во имя спасения заблудших душ пациентов, некогда восставших против вакцинации, а теперь пожинающих плоды неразумения. Может их пример станет другим наукой. Ничему не учатся люди, в том числе и главный герой, предпочитающий бежать от ответственного дела, придумывая отговорки, расписываясь в бесполезности его вмешательства. Не так важны для его будущего события в Центральной Америке. Ему предстоит более важное занятие.

Читатель увидит главного героя за медицинской практикой, посочувствует безвременной утрате близких людей, столкнётся с наветами конкурентов, чтобы на долгие семнадцать лет забыть о чёрной полосе, пребывая в светлом промежутке. Сей промежуток станет предвестником ожидания неминуемой гибели неразумных людей, нашедших в словах главного героя поддержку своей вере во вред вакцинации.

Хаггард сообщает читателю причину людских страхов. Главный герой стал одним из тех, кто понял, почему последствия инъекции могли быть смертельными — вина за то лежала в недоработанной технологии, в результате чего в спасительный раствор проникали возбудители опасных патологических заболеваний. Главный герой не только способствовал выявлению этого факта, но и сделал шаги, чтобы внести соответствующие изменения.

Жизнь иначе посмотрит на его устремления. А читатель поменяет отношение к главному герою. Всё прежде рассказанное начинает восприниматься всего лишь фарсом, поскольку рассказывающий о себе человек оказывается в очередной раз подвергнутым осуждению. Ежели прежде обвинения в его адрес казались необоснованными, то по мере накопления информации о нём, всё стало занимать должные места.

Трагедия главного героя перестаёт быть трагедией. В представленном им варианте, конечно, он основной пострадавший, признающийся лишь в одной ошибке — обеспечении амбиций за счёт введения в заблуждение людей. Даже обретя богатство, он не сумел отказаться от заработанного общественного веса, слишком далеко зайдя в занимании определённых позиций, коих он сам будто бы никогда не придерживался.

Как знать, правду ли рассказал читателю Райдер Хаггард словами доктора Терна. Главным героем оказался отрицательный персонаж, который обязательно пробудит аналогичные отрицательные к нему чувства, и к самому произведению. Однако, выбранная Хаггардом тема для произведения действительно является наиважнейшей для всего человечества. За год до «Доктора Терна» Герберт Уэллс написал «Войну миров», показав роль мельчайших организмов с полезной для землян стороны. Но это было фантастическое произведение, где о планете позаботились другие её обитатели. Вот с ними и нужно находить общий язык, иначе и человеку не найдётся места на Земле, если он не проявит благоразумие.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рассказ «Морфий» Михаил Булгаков написал в художественной форме. Он не упоминает в тексте личный опыт приёма наркотических препаратов, зато наделяет им одно из действующих лиц. Перед читателем разворачивается история трагической борьбы, итог которой известен с начала повествования — человек сведёт счёты с жизнью. Как то случилось и почему наркоман устал бороться с зависимостью — о том и предстоит узнать читателю.

Наркоман не является главным героем повествования — он связующее звено между описываемыми событиями. Основная роль отведена здравомыслящему доктору, что ранее не сталкивался с проблемой наркомании среди знакомых. Читатель должен почувствовать себя именно в качестве несведущего человека, должного прочувствовать непонимание от действий дотоле хорошего знакомого. Булгаков строит повествование так, что приходится признать — осмыслению поведение наркоманов не поддаётся.

Началом произведения служит послание к главному герою, молодому доктору, аналогично Булгакову имевшему полуторагодовалую практику. Ему предстоит ехать к бывшему сокурснику, чтобы помочь тому разобраться в некоем затруднении. Приезжает он поздно, вызвавший его человек стреляется перед приездом. Главный герой застал сокурсника умирающим, получает от него личный дневник, куда тот заносил записи о событиях, с ним происходивших. Далее читателю предстоит знакомиться непосредственно с содержанием дневника.

Что же толкнуло наркомана на неверный шаг? Тому послужил ряд причин, причём не важно каких. В случившемся повинен сам молодой человек, взявшийся облегчить груз душевных переживаний. Стараясь забыться, он вскоре осознаёт возникшую зависимость. И чем дольше он это понимает, тем чаще задумывается о пагубности приобретённой привычки. У него были возможности завязать с употреблением наркотического препарата, однако воля его была не так сильна, как ему того хотелось. Оттого приходится ему проходить через унижение оказаться распознанным, поскольку людям достаточно посмотреть в его глаза, чтобы понять, кто перед ними находится.

Смысл, предложенной Булгаковым истории, понятен без лишних рассуждений. Вдумчивый читатель сделает правильные выводы, поскольку ошибиться и придти к неверным заключениям практически невозможно. Во-первых, не надо стремиться облегчать жизнь лекарственными препаратами, когда можно обойтись собственными силами организма. Во-вторых, если начал, и если осознал, то надо стараться избавиться от зависимости, иначе финал жизни печален при любом стечении обстоятельств. В-третьих, если начал принимать, и если ещё не осознал, всё равно надо постараться избавиться от пагубного увлечения, поскольку, опять же, финал будет схожим. Собственно, сам Михаил Булгаков принимал, он это сперва не осознавал, после осознал и постарался преодолеть — преодолел и стал тем, чьё имя вошло в фонд классики литературы мирового значения.

Ошибиться может каждый. Это будет клеймом на всю жизнь. Это клеймо придётся нести на себе до последних дней. Но, как бы то ни было, бороться с наркоманией необходимо. Булгаков подал личный пример, у каждого есть шанс на исправление. И ещё важнее, не отказываться от предлагаемой помощи, как то делал наркоман из рассказа «Морфий». Надо говорить спасибо, когда протягивают руку помощи, ибо, будем объективными, наркоманов следует гнать отовсюду, где бы они не появлялись, даже из родного дома, как не обливайся кровью сердце родителей.

Потому и случился печальный исход. В глухой местности у человека не было альтернативы. Он не сменил одно увлечение другим, не смог забыться, с каждым днём всё больше акцентируя внимание на слабости собственной воли. Впору вспомнить крылатое: «Религия — это опиум для народа». Конечно, религиозная фанатичность не лучший выход, но нужно искать способы для спасения души.

Автор: Константин Трунин

» Read more