Метка: литература россии

Шукшин и город — вечное противостояние. Для Василия деревня была важнее, оттого он стремился защищать село, уберечь от вымирания. Стоило снять фильм «Ваш сын и брат», как обрушилась критика со стороны зрителя. Шукшина прямо обвиняли в предвзятом отношении к городскому образу жизни. Что оставалось Василию? Он написал две статьи: «Не дело режиссёру толмачить свой фильм» и «Вопросы самому себе». Суть первой статьи понятна из названия, а вот во второй — Василий брался серьёзно рассуждать: отчего город плох, почему деревня ничего не сможет ему противопоставить.

Деревня теряет людей из-за скудного досуга. Не может человек сходить в кино, с толком посетить магазин. Для него единственное развлечение — чтение газет и книг. Поэтому деревенский житель предпочитает перебираться в город. В таком случае, чаще всего, в городе появляется на одного хамоватого человека больше, тогда как деревня потеряла хранителя традиций. Как тогда быть?

Отток неизбежен. Нужно позаботиться о сохранении имеющегося. Например, крестьянское ремесло с древних времён — семейное дело. Если предки были землепашцами, таковыми становились и потомки. Этим нужно озаботиться! Иначе, не останется среди деревенских жителей подлинных крестьян. Ежели уже поздно — нужно стараться создавать соответствующее представление о сельском быте, дабы горожанин потянулся к истокам. Что делать?

Шукшин выражал уверенность: представление всегда формируется через газеты, литературу и кино. Именно то, о чём будет сообщаться, тому и станет внимать человек. Стоит вести речь про упадок деревни, тогда никто не поедет. А если расписывать, насколько на селе хорошо, какие там замечательные люди, то и эффект не заставит себя ждать. Получается, Шукшин предлагал ввести цензуру. Каким образом?

Не нужны для литературы и кино произведения, оказывающие губительное влияние на людей. Нельзя описывать упадок деревни. Наоборот, следует показывать успехи на селе, изображать счастье землепашцев, довольных бытом, нисколько не страдающих от отсутствия удобств. Но ведь в таком духе советские средства массовой информации и прежде вещали. Однако, к шестидесятым годам того, видимо, не стало.

Да, общество Советского Союза формировалось из успешных в труде людей. Было бы то кому-то действительно интересно. С газет постоянно взирали передовицы о перевыполненных планах и нормах, отмечались заслуги отличившихся людей. Василий дополнил понимание этого обратной стороной. Выходило так, что среди передовиков не имелось новых лиц, они все — прежде не раз упомянутые на страницах газет. Получалось, будто никто и близко к ним по профессионализму подойти не мог. Следовательно, у людей вырабатывался комплекс, мешающий им раскрываться через труд.

Самое главное, что требуется усвоить из точки зрения Шукшина — не общество должно формировать мнение, такая обязанность возлагается непосредственно на государство. Ежели никто не желает регулировать процесс становления мировоззрения, оно станет чрезмерно самостоятельным. Как известно, излишняя самостоятельность всегда приводит к вырождению. Выходит, без тотального контроля не получишь идеальных условий для общества. В этом находится парадокс: общее счастье строится на индивидуальном несчастье.

Менее важное — озаботиться досугом на селе. Не захочет человек находиться там, где у него ничего нет, кроме долга перед государством. Безусловно, индивидуальное несчастье допускается для достижения общего счастья, только не за счёт доведения ситуации до абсурда, а именно — до требования выполнять нечто, к чему человек не склонен стремиться. Как же так?

Имея требования к одним, будь готов иметь схожие требования и к себе. Желая определённый результат от человека, постарайся создать все условия. Не можешь соответствовать требованиям — не имей требований к другим.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

О каждом рассказе Шукшина можно писать отдельно. Следует ли так поступать? Не имеет смысла раскрывать более, нежели хотел сообщить Василий, особенно при отсутствии обилия слов у него самого. Раз так, значит допустимо ограничиться столь же кратким упоминанием.

Вот есть рассказ «Нечаянный выстрел» (иначе назывался «Колька» и «Нога»). Парень с детства хромал — из-за перенесённого заболевания часть ноги иссохла. Повзрослев, он осознал горечь положения: на него не смотрят девушки. Даже та, особо им любимая, в глаза говорила приятное, тогда как предпочитала встречаться с другими. Что делать? Отрезать ногу и поставить протез. К сожалению, научиться ходить на протезе парень не сможет и решит стреляться. Теперь всё зависит от его воли жить… Захочет — пойдёт на поправку, иначе — умрёт.

Рассказ «Кукушкины слёзки» — про художника и деревенскую. Беседуя с попутчицей, художник решит писать не сельский пейзаж, а портрет девушки.

Рассказ «Волки» — наполненное драматизмом повествование. Читателю сразу сообщалось, зять не любил тестя, потому как тесть был человеком ненадёжным. Случилось им вместе поехать нарубить леса. А там волки… Вместо того, чтобы сообща дать отпор, тесть предпочёл спешно уехать, громко крича и погоняя лошадей. Зятю же пришлось наблюдать, как волки поедали коня. Разве стоит подобного тестя терпеть? Зять и задумает поколотить… чего сделать не сумеет, поскольку каким гадом человек не являйся, он имеет право рассчитывать на неприкосновенность личности, привлекая силы милиции.

В рассказе «Вянет, пропадает» Шукшин показал, каким образом воспитывают детей, вкладывая скорее личные чаяния, нежели думая о судьбе ребёнка.

Рассказ «Заревой дождь» (он же «Дождь на заре») — повествование о существовании нескольких точек зрения. Один собеседник желает видеть поменьше дураков, другой — предпочитает мечтать о богатстве. При этом не станет понятно, у кого в жизни меньше проблем.

А вот рассказом «Ваня, ты как здесь?» (другое название «Как Пронька Лагутин чуть не сделался артистом») Шукшин продемонстрировал трудности режиссёрской профессии, показав от лица деревенского паренька, довольно непосредственного и, вероятно, глупого. Приехал тот паренёк в город к родне, а там им заинтересовалась девушка, искавшая человека на роль как раз сельского жителя, впервые попавшего в городскую среду. Затем последуют пробы, в результате которых режиссёр невольно усомнится в разумности рассудительного подхода к пониманию жизненных неурядиц, тогда как деревенский парень придёт к выводу, что быть жителем деревни и играть жителя деревни — не связанные друг с другом понятия.

Рассказ «Начальник» примечателен песней «Калина красная, калина вызрела». Само действие касалось строительного мероприятия, причём во время игры в домино. Решалось, когда взяться за установку сорванной крыши. Непосредственный начальник ругал рабочих в их стремлении напиваться, правда не замечая бревна в собственном глазу. Будет сказано и про солагерника начальника, напивающегося и начинающего шантажировать знанием прошлого, о чём будто всем обязательно сообщит.

Канва рассказа «Внутреннее содержание» частично знакома читателю по фильму «Живёт такой парень». Предстояло наблюдать за показом мод. Но продолжение было совершенно другим. Моделей размещали по деревенским домам. Как раз в одном из домов повествование получило продолжение. Два парня не знали, с чего начать разговор, пока не сообразили показать фокус с платком и спичкой. Конечно, девицы заинтересовались, пусть и на краткий момент.

Есть ещё рассказ «Операция Ефима Пьяных». Председатель колхоза почувствовал, как у него из интересного места сзади начал выходить осколок (последствие войны). Кажется, Василий решил внести порцию юмора. Основное затруднение — председатель не может повернуться интересным местом к врачам. Был бы кто из-них мужчиной… но в больнице сплошь молодые женщины, в том числе хирург. Долго будет мучиться председатель от нравственных и физических страданий, пока не наступит пора смириться с неизбежным.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Секрет хорошей жизни — он такой же, как принцип правильного питания свиньи, то есть неделю есть от пуза, затем семь дней голодать, постоянно чередуя. Нет необходимости акцентировать внимание именно на еде. С тем же успехом можно неделю злоупотреблять спиртными напитками, после семь дней вести сугубо трезвый образ жизни. Или, кто балуется неким увлечением, не имея сил от него оторваться, тот использует аналогичный принцип недели позволения с последующим семидневным воздержанием. Это и есть секрет хорошей жизни. По крайней мере, если поверить мнению Василия Шукшина, согласно текста рассказа «Космос, нервная система и шмат сала».

Почему именно неделю свинью кормят на убой, затем заставляют голодать? Всё ради вкуснейшего сала, имеющего прослойки мяса. Это не то сало, в виде сплошного куска белой массы, в которое редкий человек сможет вгрызаться, чаще отвращаясь от подобного деликатеса.

А зачем человек пьёт, допустим, три дня в месяц? Не может он отказаться от принятой им с давних пор традиции. Стоит получить деньги, сразу уходит в загул, обязательно долго болея от похмелья. Зато после — достойный общества человек, ничем другим не уступающий. Остаётся поверить в необходимость дозволения некоторых слабостей, при условии их безопасности для окружающих.

Итак, в рассказе «Космос, нервная система и шмат сала» два главных героя. Первый — старик, выходящий из загула. Второй — юноша, всячески порицающий деда за употребление алкоголя в чрезмерных количествах. Между ними происходит беседа. Юноша раз за разом придумывает для деда отговорки, только бы он не прикасался в следующий раз к бутылке. Приводит разные аргументы: купи уж опохмелиться в последний раз… пособие для исследования рефлексов Павловым…. поди Богу за тебя стыдно… допьёшься до зелёных человечков. На возражения старик неизменно отвечал: не дорос ещё меня осуждать… денег на опохмел жалко… давай лучше про правильное кормление свиньи расскажу.

Сходный мотив Шукшин использовал в рассказе «Случай в ресторане» (другие названия «Крупный поэт» и «Крупный интеллигент»). Предлагалось обратить внимание на старика, сидевшего в ресторане, приходя посмотреть на выступление юной певицы. К нему подсел бугай, желавший крепко выпить, обильно закусить и получить удовольствие от отдыха после трудовых будней. Официант ему в том откажет. Тогда с помощью выступит старик: не обязательно водку заказывать, попроси принести коньяк… он дороже, зато крепость такая же… прими данную уловку ресторана без возражений. Сам старик пить отказывался, но стоило ему согласиться, как он оказался готов дебоширить, развязно себя вести… даже в Сибирь согласился ехать, куда его зазывал бугай. Да не поедет… на утро придёт в себя, поймёт допущенную слабость, более того совершать не станет, либо через месяц найдёт предлог снова напиться до потери контроля над мыслями.

Не от горькой жизни пьют герои Шукшина. О чём им горевать? Они вполне довольны складывающейся жизнью. Кто-то живёт ожиданием уйти в загул, стоит получить деньги на руки. Иному достаточно посещать ресторан, просто наблюдая за выступлением девушки на сцене. И никто из них не мешает жить другим, не имеют они и склонности к порицанию происходящего вокруг. Но, отчего-то, окружающие недовольны, когда люди ведут не совсем правильный образ жизни. На чём тогда остановиться? Неужели и правда — нужно жить однообразной жизнью, не внося мельчайшей вольности в наскучившую повседневность?

Потому и нужно вспомнить про принцип правильного питания свиньи! Лишь бы сало нарастало повкуснее… Его люди после и оценят!

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Не лезь к другому в душу, если о том тебя не просят. Но как отказаться от права выразить личное мнение? Напиши его на бумаге! Зачем вступать в конфликт с человеком, прямо в глаза ему высказывая о наболевшем? О том не просил ни сам человек, ни тот, ради кого ты стараешься. А дело было в том, что захотели два деревенских отвадить горожанина от односельчанки. Негоже ведь женатому человеку крутить любовь с деревенской. Не хорошо это! Вот был бы деревенским — ещё куда ни шло. А тут — этакий ферзь, богато одетый. Следовало поставить человека на место. Тому способствовала обстановка: скоро новый год, темнело, по дороге в село брели трое.

Рассказ у Шукшина рождался постепенно. Сперва прояснялось, как два товарища задержались и теперь не могут вовремя попасть домой. Они долго не решались идти пешком, боясь заблудиться из-за непогоды. Понадеявшись переждать в буфете и поймать попутку, им встретился мужчина, которого узнали сразу. Сей ферзь постоянно навещает женщину на их селе, хотя в городе у него жена и дети. Не имея желания с ним общаться, два товарища всё-таки проявляли любопытство, окольным путём пытаясь выяснить: кто он такой, куда держит путь. Конфликт не заставит себя ждать. Однако, будет решено идти пешком вместе.

На протяжении рассказа действующие лица постоянно вступают в перепалку. Они и в дороге не успокоятся, находя причину для ссоры. Им бы разойтись, только некуда. Легко обессилеть и замёрзнуть насмерть. Горожанин оказывался в худшем положении — пусть и солидно одет, зато тяжела шуба. Он быстрее начнёт уставать и чаще просить передышку. Деревенские сильнее на него обозлятся. Будет решено поменяться верхней одеждой. Да в тяжёлой шубе и сельский житель долго не проходит, выдохнувшись.

Путники ошибутся селом — двигались в совсем ином направлении. Придётся встречать новый год в постели у чужих. Благо, мир не без добрых людей, хозяева впустят, наказав не шуметь. Где там… Троих спорщиков не уговоришь успокоиться, полночи они будут выяснять отношения, пока не заснут. Поутру ухажёр успеет уйти, так и не попросив шубу обратно. А в кармане той шубы лежала капроновая ёлочка — подарок для любимой женщины.

Мораль повествования прояснится, стоит товарищам навестить односельчанку. Она задаст двум невеждам головомойку. Не их резон — нос совать в чужие дела. Лучше бы мешками ворочали, если совсем не разумеют, какого счастья требуется женщине. Да, горожанин женат, у него дети… Разве женщине это мешает чувствовать себя счастливой? Ей хоть такое желание потребно, тогда как на селе её окружают мужчины, но не испытывающие к ней подлинно тёплых чувств нежности. И, вообще, достаточно интереса, за который женщина согласится принять любого, только бы оставался постоянным в предпочтениях. Один из товарищей то уразумеет и угомонится, чего не скажешь о втором — который и был зачинщиком случившейся накануне с ухажёром перепалки.

Нужно отметить и примечательность образа ухажёра, хоть и состоятельного, но всегда доказывающего, что не так трудно зарабатывать деньги честным путём, если голова на плечах имеется. К сожалению, голосу разума не способен внять человек, ограниченный в мировоззрении, не согласный допустить одновременное существование многовариантности. Потому его деревенские не захотят понимать.

Рассказ имеет два названия, использовавшиеся в разное время: «В ночь под новый год» и «Капроновая ёлочка». Менялись и названия деревни, куда шли путники. Изначально и почти до последних дней Шукшин использовал наименование настоящего алтайского села — Завьялово, позже заменённое на не совсем определённое — Буланово.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Какие разговоры не веди: о городе, про деревню, об иных местах обитания людей — всё непременно сведётся к единому желанию человека жить угодным ему образом, невзирая на мнение других. Так ли важно: город или деревня? Очевидно, перед городским жителем данный вопрос не ставится — он редко соглашается променять удобство квартиры на частный дом, ежели к тому и склоняясь, то всё равно оставаясь в пределах городской черты. А вот для выходца из деревни — каким был и сам Шукшин — решение стояло крайне остро, поскольку всё равно приходило понимание необходимости вырваться из замкнутого круга сельского быта, не настолько богатого, чтобы позволить раскрыться заложенному в каждого потенциалу. Но вот, нужно только представить, горожанин оказывается в тайге. Как он туда попал? Почему передвигается налегке?

Шукшин даёт описание тяжёлого северного климата. В округе ни живой души, разве только за единственным исключением — старика… Он проводит вечер в домике, используя его в качестве временного места пребывания. Закрывать дверь требуется от диких зверей — более никого ждать не приходится. Однако, в дверь постучится молодой человек, довольно красивый внешне, выглядящий загнанным. Кто он и откуда? Старик такими вопросами практически не задаётся, ведь обязан знать — перед ним арестант, сбежавший из тюрьмы. Может Василий решил потомить читателя в ожидании, не сразу ему сообщая подобную информацию. Но на кого ещё думать? О геологах прежде он не писал. А вот о беглецах создавал произведения.

Отчего-то старик добр к гостю: даёт приют, выгораживает перед чинами, столь же внезапно заглянувшими на огонёк, желая поохотиться. Будет прощать и после, по своей воле предлагая способы разрешения ситуации. Надо парня с добром снарядить в дорогу, вплоть до помощи в вооружении. Старик уверен — всё беглец вернёт, ничего себе не присвоив. Но Шукшин не даст старику продолжать жить со столь отеческим отношением к миру. Не потому ли он засиделся в тайге, раз потерял способность воспринимать человека за одного из представителей животного мира? Всем известно о чём гласит основной закон природы — выживает сильнейший. Кто желает оказаться сильнее — тот не проявляет жалости. Старик излишне склонялся выгораживать неизвестных людей, из-за чего когда-нибудь обязан был поплатиться.

Василию нравился старик. Стоит даже порадоваться существованию таковых людей. Разве не должно быть такого, чтобы человек всегда мог рассчитывать на помощь, в каких бы условиях ему не пришлось оказаться? Каждый должен помогать другому, несмотря на собственные затруднения. Это — идеальное представление о должном быть. На деле — всё иначе. Конечно, окажись беглец подлинно деревенским, Шукшин обязан был показать другой портрет. Но, в том-то и дело, бежал из тюрьмы горожанин, кому важнее личный интерес, тогда как на других ему глубоко плевать. Он спокойно пустит в расход всякого, кто вольно или случайно окажется у него на пути. И помощь он примет, нисколько не испытывая благодарности.

Так стоит ли оправдывать поступок беглеца? Опасаясь преследования, хладнокровно убьёт старика, пусть тот и обещал хранить молчание. Забыв про оказанную помощь, совершил постыдное дело. Тут уместно кажется сказать: людям, живущим ради собственных интересов, самое место — тюрьма. Если задуматься, то жить своими нуждами — и есть тюрьма, не имеющая стен и надзирателей. Человек сам решает затвориться от мира, закрываясь иллюзорностью. Очень жаль, когда из-за некоторых индивидуумов большинство начинает бояться оказывать помощь нуждающимся, предпочитая безучастно проходить мимо.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

У деревенского парня могла быть и такая мечта: приехать в город, найти девушку, жениться, зажить иной жизнью. Таким Шукшин представил главного героя повести. Но какой она является — городская девушка? Вероятно, это возвышенное существо, не занимающееся тяжёлым физическим трудом. Или, наоборот, ударник труда, привыкший перевыполнять план. Действительность распорядится иначе. Городская девушка должна отличаться от деревенской. И на селе найдёшь возвышенных созданий, либо выносливых работниц. Нет, требовалось нечто другое. Потому Василий заставил главного героя полюбить дерзкую девушку, будто бы знавшую себе цену, а на самом деле — ветреное создание.

Кто она? Главный герой того не знал. Её охраняли. Его били. Он с упорством продолжал добиваться внимания. Вроде бы сообразительный парень, но каким же он оказался мечтателем. Если его бьют, значит она того стоит. И надо поставить бьющих перед принятием неизбежного — им с ней не по пути. Быть бы тому так, сжалься Шукшин над главным героем. Этого не случится: можно изменить дельного человека, готового взяться за ум, а к ветреному созданию лучше не подходи, так как или тебя сдует, либо девушка исчезнет в неизвестном направлении.

И девушка исчезала, но вновь появлялась. Она ветрена настолько, что согласится выйти замуж. Вновь исчезнет. Потребует выполнения прихотей. Чего она хочет? Сама не знает. Ей нужен не деревенский парень… лучше такой же городской ветреник, не способный наладить быт, предпочитающий парить, отказываясь примириться с настоящим. Оттого и попадёт жена главного героя в капкан, став жертвой как раз мужа. Он — деревенский парень, излишне мечтающий о лучшем. А тот, кто стремится к лучшему, обычно совершает глупости, приводящие к заметно худшему результату. В итоге: жена распрощается со свободой на некоторое время, отправившись в тюрьму за нелегальную деятельность.

Что он… главный герой? Простит! Будет прощать все прегрешения, смирится со стремлением жены находиться в дурной компании, не обратит внимания на измены. Всё проглотит, чем бы не начудила жена. Будет прощать, соглашаясь терпеть. Она же поведёт его в далёкие края, куда он никогда не хотел ехать. Именно жена решит исправиться, начав новую жизнь. И всё ради единственной цели, дабы найти способ отдалиться от мужа. Не способна она находиться в окружению одних и тех же людей. Поэтому, однажды осознав, главный герой останется без жены и надежд на семейную жизнь, ведь мечты его рухнут — его просто разменяют, предпочтя другого. Как знать, повествуй Шукшин дальше, обрести главному герою счастье вновь… всё-таки излишне ветреную девушку он выбрал.

Главный герой найдёт возможность побеседовать с тестем. Тот откроет парню глаза — дочка не раз выходила замуж, постоянно искала лучшей жизни, толком ничего к тому не прилагая. Она текла, подобно реке, берущей начало там, где исток навечно сокрыт от понимания, не разбирающей и устья, кажущегося несуществующим. Повлияет ли это на мысли главного героя? Нисколько.

О чём можно подумать? Про стремление Шукшина определиться, кем является деревенский человек, оказавшийся в городе, но остающийся неспособным искоренить деревенское естество. Зачем деревенский человек предпринимает шаги, противные его представлениям о должном быть… Смысл идти по дороге в никуда? Будем считать, образ ветреной девушки стал лучшей возможностью показать ход размышлений Василия. Оттого и останется главный герой с пустыми руками — не удалось ему удерживать в кулаке ветер. Не по той ли причине, что ветер — есть город, переполняющийся шансами на иную жизнь, при этом — ничего никому не обещая…

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Читать рассказы Шукшина — одно дело, смотреть фильмы, снятые по ним — дело другое. Как бы не хотелось Василию показать определённое видение, во время съёмок приходится многое пересматривать. Читатель всегда определит, где Шукшин отошёл от изначального варианта. Ладно, если сам автор немного иначе представляет сюжет в виде фильма, ведь иные режиссёры ничего авторского не оставляют, полностью извращая замысел. Может поэтому Шукшин избегал писать сценарии, предлагая совсем иной вид художественного творчества — киноповесть. Если быть точнее, ничего от кино в повести нет — обыкновенное литературное произведение, принявшее вид компиляции прежде созданных работ.

Повесть «Ваш сын и брат» вместила три рассказа, позволив главным действующим лицам оказаться братьями. Первая история повествовала про парня, пожелавшего приехать домой на побывку. Никто не понимал, почему он рано освободился из места заключения, да и он сам рассказывал — насколько хорошо в тюрьме, как он культурно просвещался и жил жизнью, которой смело можно завидовать. Что же тогда сбежал? Оставалось всего два месяца. С такой ноты Шукшин давал зачин повествованию, переключая внимание с деревенской пасторали на суматоху большого города.

Вторая история — как мать попросила сына купить змеиный яд. Сын оказывается братом парня из первой истории. Герой данного повествования холост, живёт и не испытывает нужды в новых впечатлениях. По сути, на его примере Шукшин показал, насколько город лишает духовности. Если прежде человек обладал определёнными качествами, оные он утрачивал, становясь обезличенным в многолюдном пространстве. Человек ничего не сможет добиться, так как является членом огромного коллектива, при этом — никто его нужд не замечает. Поэтому Шукшин разворачивал полотно в сторону третьего брата — успевшего обжиться в городе и завести связи, вследствие чего найти змеиный яд для него не составит затруднений.

С третьей историей читатель возвращается в деревню, где нет уже прежней радости, всего лишь обыденная жизнь. Можно даже удивиться. Если приезд человека из тюрьмы вызвал всеобщее ликование и гулянку, то визит другого сына, не приезжавшего ещё дольше, почти не нашёл отклика в сердцах сельчан. Выводы допустимо делать разные, но, думается, Шукшин ничего не подразумевал. Наоборот, Василий стремился показать поведение горожанина, что навсегда утратил желание возвращаться назад. Скорее, он теперь готов перетянуть в город всю деревню, только бы забыть о прошлом. С другой стороны, пока живы родители, третий сын будет стараться поддерживать связь с корнями.

Повесть повестью, всё-таки писалась она для воплощения на экране… Как брался Шукшин донести содержание до зрителя? Он действительно приступит к тому, о чём сперва рассказал словами. Речь о природе Алтая, особенно предгорной области, где ещё не успела начаться Обь — на берегах Катуни в её относительно спокойном течении. Далее ледоход, показывающий весеннее время года. Далее… далее деревенская романтика, дружеские беседы, песни и прощение оступившимся. Вывод вполне очевиден — держи себя в руках и не позволяй лишнего, иначе тебе несдобровать.

Нужно отметить ещё две работы Шукшина. Киносценарий «Одни» (1965). Он является библиографической редкостью, нельзя установить и факт снятого по нему фильма. Найти информацию крайне затруднительно. Точно таким образом можно сообщить про пьесу «Бум бум» (1966). Найти её не получится. Ежели кто-то вообще собирается доподлинно изучать абсолютно всё наследие Шукшина, частью ставшее для потомков труднодоступным.

Как Шукшин будет поступать в последующие годы? Он решит продолжать писать рассказы, пока ещё не сомневаясь в возможности их адаптации под кино.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Баллада переведена Василием Жуковским в 1833 году

Как греки себя представляли прежде? Они в пещерах пребывали дикарями! Жили нисколько не на лучшее в надежде, находились наравне со зверями. За это Зевс пожелал истребить род людской, пресечь существование человека раз и навсегда. Кому же поныне должны быть благодарны люди судьбой? Может тем, что о Прометее вспоминают иногда. Этот титан — дядя олимпийских богов, позволил человеку о зверином образе забыть. Дал он людям основу основ, чем и продолжает род человеческий жить. Зевс на то вознегодовал, приковав титана к скале в горах, и орёл Прометею печень клевал: после и вовсе узником Тартара став. Так гласит предание, у Шиллера изменено оно, ныне Зевс заслуживал людское внимание, будто он человеку позволил обрести естество.

Началось — по Шиллеру — с того, что Церера сошла с Олимпа воззреть на людей. Не встретил богиню никто, не проявил уважение к ней. Не было храмов богам, от туш смрадный дым отходил, поклонялись люди божествам, из которых ни один на Олимпе не жил. Приносили кровавые жертвы те звери, убивая животных во славу небес, они и себе подобных ели, не обходилось человека убийства без. Ни к чему не стремились, погрязли в мраке сомнений. Может потому у Зевса мысли зародились: истребить каждое из живущих тогда людских поколений.

Стала к людям Церера обращаться, говорить — не нужна богам кровь. Не надо так с живыми существами обращаться, зерно лучше на алтарь вскоре готовь. И к Зевсу обратилась — негоже себя от человека скрывать. Будет лучше, если каждого бога суть пред людьми явилась, будут знать — кому почести надо воздавать. Должен Зевс явиться, не откладывая на потом, тогда должны люди забыться, принять олимпийцев с положенным для того торжеством.

Так праздник начнётся! Будут боги к людям с Олимпа сходить. Будет хорошо, если никто обратно не вернётся, станет промеж людей с той поры жить. Пусть Амур — древнейшее существо, приложит старания хаос разогнать, космосу найдя в сердцах людей уголок. Или Афродита — любви естество, даст возможность иначе на мир смотреть, хотя бы на самый малый срок. Сойдут и другие боги, как добрых начал, так и плохих. Их же примут римские тоги, что были потомками троянцев из них. О каждом олимпийце найдётся верное слово, всякому окажется человек тогдашних времён рад, всё для торжества казалось готово, теперь — Элевзинского праздника пора настаёт.

Не нужно гадать почему, но о том гадали при Шиллере и в последующие годы, придавая действию сему, думая, стали преображаться народы. Франция тому пример, где скинули власть королей, обрели источник новых вер, будто из зверей превратились в людей. Никак Церера до французов снизошла? Отринуты кровавые жертвы единому Богу. Религия христианская восвояси ушла, серпом смерти снимавшая головы год от году. Если только так понимать, иначе не получится никак. За благо революцию французов принимать? Знал бы кто — в какой Европа впадёт на полтора десятилетия мрак.

А что же о Жуковском скажем? Смело будем утверждать — последнюю балладу Василий перевёл. Довольно и проделанного — с этим свяжем, почему более он сил переводить баллады не нашёл. О чём не говори, всё — по сути — едино. Глаза, человек, отвори, не ходи снова мимо. Об одно обстоятельство спотыкается род людской, нисколько не желая меняться, продолжает каждый гордиться собой, невольно помогая другим с жизнью в болезных корчах расстаться.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Спасения нет, нигде на Земле нет спасения. Нет спасения на воде, спасения не ищи. Остались только сомнения… тогда, читатель, балладе от Жуковского внемли. Взялся Василий за перевод баллады Томаса Кэмпбэлла на свой лад, вновь расцвели оссианства черты, по сюжету — бежали двое, каждый из них страхом объят, оказались за грань допустимого они зайти. Неминуемое грозит за то наказание, не сносить головы никому. Было ли о том шотландское предание? Не сносить головы и взявшему на борт беглецов рыбаку. Гнался за людьми горцев воитель, среди бежавших была его дочь, а так как он — шотландцев предводитель, не остановит его поисков самая тёмная ночь. Настигнет беглецов у реки, длань схватить протянет к водам, да желания его обречены… он — не владыка речным богам.

Беглецы не знали, как от погони оторваться. Вскоре рыбака увидали, должен тот помочь им взяться. Но рыбак выражает сомнение, хлипок его плот, возьми сверх одного на мгновение, волной тут же лодку разобьёт. Перед влюблёнными страх расплаты велик, не страшит судьба утонуть, должен то понять старик, поскорее отправиться в путь. Согласился рыбак, непонятно только зачем… Сам не ведал как, не ведал и грести будет чем. Плот скрипел, сочилась вода… тронулись втроём через бурный поток, но бушевала пуще прежнего река. Далеко от берега старик отойти на лодке смог.

И вот на берег Уллин ступил, он видит лодку, не слышит, как дочь ему кричит. Он к небесам взор обратил, пусть стихия плот скорее пожрёт. Но дочь руки к отцу протянула, желая воссоединения, плот тут же на дно волна утянула, став уделом забвения. Стоял Уллин на берегу с сердцем отяжелевшим, горечь утраты осознавая, теперь только и смевшим — иного отныне желая. Не должны небеса на кару так скоры быть, пусть река отдаст дочь ему назад… Разве нельзя о недавней просьбе забыть? Отчего не найти с провидением лад…

Так почему помог рыбак? Какое дело до желания молодых? Если понимал, потонет он так, взяв на борт сих двоих. Он должен был взять, так считали поэты всегда, всерьёз рыбаков не брались принимать, такая у рыбачьего люда судьба. Они — вершители жизней, рыбакам подвластно души перевозить, с их смертью не остаётся лодки лишней, в том же теле они могут себя возродить. Снова рыбак на место вернётся, откуда увозил умирать. В том Харона участь найдётся, должного на скорбные лица умерших взирать. Образ рыбака — предвестник скорой беды, таким поэты его воспринимают, поэтому доброго не жди, когда в лодке утлой они кого-то переплывать заставляют.

Что до беглецов — они не желали покориться. Каждый из них был сразу готов, если предстоит сном вечным забыться. Утонут — то счастье для них. Переберутся — долгий успех. Неважно, если с лодки смоет их, разберёт лишь отважные сердца смех. Но как понять… отчего дочь к отцу руки протянула? Может не хотела бежать, но с мыслью тягостной вечным сном уже заснула. Всё равно, куда от обстоятельств не старайся сбежать, погибель обеспечена в чужом краю, не станут тебя нигде принимать, потому лучше на лодке пойти ко дну.

Остаётся Уллин, излишне любивший дочь. Думал, жизни он — господин, его волю никому не превозмочь. Кары желал тому, кто посмел ему слово против сказать, теперь оставаться ему одному, дочь стихия водная согласилась пожрать.

Жизнь тяжела, тяжелы решенья, будто кругом мгла — не ценим мы мгновенья.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее

Уланда с избытком, по нраву Василию пришёлся немецкий поэт. Кто-то скажет — это было много слишком, но осуждающих за порыв такой нет. Отчего бы и не Уланда переводить, если то близким по духу казалось. Иногда такие сюжеты трудно забыть, оттого им уделять внимание и оставалось. Но чаще краток Уланд сказывался, особенно в Василия переводе, на разные сюжетные линии смысл не раскладывался, а может был тогда Уланд в моде. Давайте посмотрим на остаток в балладном ремесле, скоро Василий покончит с оным, отражал во строках мысли и тягости все. Надо признать, вклад в стихотворство у Жуковского стался огромным.

Вот баллада «Алонзо» — из Швабии действие в Испанию перенесено. Оказалось по сюжету грозно — сердце юноши умереть с тоски мгновенно должно. Случилось певцу возвратиться из далёких земель, его девушка должна ожидать, не думал он предстать средь потерь, любимая его в гробу обречена лежать. Умерла! Сражена неизвестным недугом. Оборвалась струна! Не попрощалась с лучшим другом. Прознав про то, сердце певца остановилось… да знал бы кто, его красавица от мрака смерти отстранилась. Восстала из гроба мёртвая, на удивление ожившая. Увы, теперь уже душою чёрствая, сама от горя по Алонзо себя едва не убившая. В монастырь ушла, затворилась от мира она. Так гласит баллада сия… Говорят, история такая в Швабии на самом деле была.

«Старый рыцарь» — о воине повествование, в крестовые походы ходившем. Родилось в народе о нём предание, ради цветения оливы после жившем. Когда на Святую землю пришёл, ветку оливы на доспехи повязал, бой с сарацином после вёл, но её никогда не снимал. Теперь он в краю родном, ветку оливы во дворе дома рука посадила, каждый день вспоминал он том, как ветка та его в Палестине хранила. На склоне лет вздыхает старик, терзаем думами о прошлых годах, важным оказался для существования тот краткий миг, смыслом жизни навечно для него став.

Баллада «Братоубийца» — свежий перевод. Через три года от её публикации Жуковский собственный вариант осуществил. По её сюжету на искупление человек идёт, грех тяжёлый на нём — брата он убил. Бредёт туда, где Дева Мария прощает подобных ему. Всё равно в аде гореть, но смягчение кары будет даровано. Гореть не в худшем кругу, где пребывать убийце место уготовано. Понимал человек: жизнь страшна, а смерть — страшнее. Ведь сам себя обрек, потому и судьба должна быть к оступившемуся злее. Бредущий за спасением — в цепи ноги заковал, должен муки терпеть, он облегчения страданий оттого и желал, мог лишь прощения Девы Марии хотеть. Она простит его, когда все соберутся под сводом пещеры, возьмёт нещадно всего — исповедника католической веры. Разойдутся паломники, он останется ниц лежать, когда же о нём вспомнили, поймут — его уже не поднять. Убийца умер при молитве, смертью грех частично искупив, может теперь в аду он пребывает в битве, в кругу лучшем место добыв.

Теперь про ещё две Жуковского баллады озвучим речь, работа над текстом которых велась, но Василий решил их на забвение обречь, мечта о переводе не сбылась. Ещё в 1807 году брался за из Бюргера перевод, желал «Леонардо и Бландину» перевести, но у яблони сцена замрёт, когда приедут свататься к девице женихи. Вполне очевидно, она любила парня простого, не ценившая прелестей положения и не взиравшая на злато. Скажем и про балладу «Царский сын и поселянка» немного, чтобы за 1832 год было более Уландом творчество Василия богато. Становилось известно, красавец-правитель доехал до ручья, а дальше уже было Жуковскому не интересно, может не желал видеть девиц в окружении сего царя.

Автор: Константин Трунин

» Читать далее