trounin.ru

Уланда с избытком, по нраву Василию пришёлся немецкий поэт. Кто-то скажет — это было много слишком, но осуждающих за порыв такой нет. Отчего бы и не Уланда переводить, если то близким по духу казалось. Иногда такие сюжеты трудно забыть, оттого им уделять внимание и оставалось. Но чаще краток Уланд сказывался, особенно в Василия переводе, на разные сюжетные линии смысл не раскладывался, а может был тогда Уланд в моде. Давайте посмотрим на остаток в балладном ремесле, скоро Василий покончит с оным, отражал во строках мысли и тягости все. Надо признать, вклад в стихотворство у Жуковского стался огромным.

Вот баллада «Алонзо» — из Швабии действие в Испанию перенесено. Оказалось по сюжету грозно — сердце юноши умереть с тоски мгновенно должно. Случилось певцу возвратиться из далёких земель, его девушка должна ожидать, не думал он предстать средь потерь, любимая его в гробу обречена лежать. Умерла! Сражена неизвестным недугом. Оборвалась струна! Не попрощалась с лучшим другом. Прознав про то, сердце певца остановилось… да знал бы кто, его красавица от мрака смерти отстранилась. Восстала из гроба мёртвая, на удивление ожившая. Увы, теперь уже душою чёрствая, сама от горя по Алонзо себя едва не убившая. В монастырь ушла, затворилась от мира она. Так гласит баллада сия… Говорят, история такая в Швабии на самом деле была.

«Старый рыцарь» — о воине повествование, в крестовые походы ходившем. Родилось в народе о нём предание, ради цветения оливы после жившем. Когда на Святую землю пришёл, ветку оливы на доспехи повязал, бой с сарацином после вёл, но её никогда не снимал. Теперь он в краю родном, ветку оливы во дворе дома рука посадила, каждый день вспоминал он том, как ветка та его в Палестине хранила. На склоне лет вздыхает старик, терзаем думами о прошлых годах, важным оказался для существования тот краткий миг, смыслом жизни навечно для него став.

Баллада «Братоубийца» — свежий перевод. Через три года от её публикации Жуковский собственный вариант осуществил. По её сюжету на искупление человек идёт, грех тяжёлый на нём — брата он убил. Бредёт туда, где Дева Мария прощает подобных ему. Всё равно в аде гореть, но смягчение кары будет даровано. Гореть не в худшем кругу, где пребывать убийце место уготовано. Понимал человек: жизнь страшна, а смерть — страшнее. Ведь сам себя обрек, потому и судьба должна быть к оступившемуся злее. Бредущий за спасением — в цепи ноги заковал, должен муки терпеть, он облегчения страданий оттого и желал, мог лишь прощения Девы Марии хотеть. Она простит его, когда все соберутся под сводом пещеры, возьмёт нещадно всего — исповедника католической веры. Разойдутся паломники, он останется ниц лежать, когда же о нём вспомнили, поймут — его уже не поднять. Убийца умер при молитве, смертью грех частично искупив, может теперь в аду он пребывает в битве, в кругу лучшем место добыв.

Теперь про ещё две Жуковского баллады озвучим речь, работа над текстом которых велась, но Василий решил их на забвение обречь, мечта о переводе не сбылась. Ещё в 1807 году брался за из Бюргера перевод, желал «Леонардо и Бландину» перевести, но у яблони сцена замрёт, когда приедут свататься к девице женихи. Вполне очевидно, она любила парня простого, не ценившая прелестей положения и не взиравшая на злато. Скажем и про балладу «Царский сын и поселянка» немного, чтобы за 1832 год было более Уландом творчество Василия богато. Становилось известно, красавец-правитель доехал до ручья, а дальше уже было Жуковскому не интересно, может не желал видеть девиц в окружении сего царя.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: жуковский старый рыцарь критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Vasily Zhukovsky, analysis, review, book, content, Ludwig Uhland Durand, Graf Eberhards Weissdorn, Der Waller

Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Василий Жуковского