trounin.ru

Получить уважение народа просто, для этого нужно создать представление о существовании врага. Первым шагом царя Бориса Годунова стало устрашение неведомых противников, должных понять, какую угрозу для их существования представляет Русь. В краткий срок было набрано полумиллионное ополчение, будто бы возымевшее требуемое действие не только на татар, но и на Речь Посполитую и Швецию. А так как угрожать никто и не думал, ополченцев пришлось отпустить по домам. Это первое грамотное решение, дополненное другими важными для страны поступками. Именно Годунов окончательно закрепил Сибирь за Русью. Планируя укрепить государство повсеместно, он стал вмешиваться в пограничные споры, имея интерес в усмирении Дагестана, решил оказать воздействие и на Иверию, на трон которой взошёл мусульманин. Желал искоренить пьянство, строить университеты. Всё обрушилось из-за той самой жадности.

Годунов ничего не жалел. Когда на страну обрушился голод, вызванный неурожаем, вследствие десятинедельных дождей, он открыл закрома и готов был бесплатно раздавать, лишь бы унять народное недовольство. Истинная забота обернулась крахом. Имея желание давать, Борис не находил таких же побуждений у приближённых к нему. Что он давал даром, то перепродавалось, причём значительно дороже. Потому удержаться на троне Годунов не мог, случись некое обстоятельство, способное заставить народ от него отвернуться. Не он первый, кто хотел поступать на благо, делая всё для того, но не таков русский люд, чтобы жить, не стремясь обманывать сам себя.

Положительное отношение Карамзина к Борису наглядно. Предстояло найти причину, послужившую поводом к его печальному концу. Слухи об убийстве им Дмитрия-младшего воплотились в виде Григория Отрепьева, вошедшего в историю под именем Лжедмитрия. Отложив хроники, Николай взялся рассказать, как происходило становление сего человека. В увлекательной форме, подобно историческому роману, читатель оказался окружён представлением Карамзина, где нашлось место всем обстоятельствам, возможно происходивших в действительности. Без всяких сомнений, всего лишь рассказывая собственную точку зрения, Николай дал твёрдое убеждение, будто он сообщил истинные свидетельства. К сожалению, истину узнать не получится, так как были и остаются люди, уверенные, будто Отрепьев — истинный сын Ивана Грозного, либо не Отрепьев, но тот — кто нам теперь известен в качестве пришедшего из польских земель самозванца.

Смерть Годунова загадочна: ему стало плохо и он умер, как раз тогда, когда Лжедмитрий шёл к Москве. Наследовать должен был Фёдор Борисович, специально для того с младых лет воспитываемый. Стать Руси просвещённым государством и укреплять могущество! Вместо чего наступило Смутное время, связанное с вторжением польской шляхты, забывшей о мирном договоре, воспользовавшись возможностью стать под знамя сына Ивана Грозного — того, кому по праву рождения надлежало быть царём.

Как же правил Лжедмитрий? Он вводил порядки, вызывавшие негодование у русских. Не православный, дозволявший полякам безнаказанно совершать бесчинства: он сам вынудил созреть против него заговору. Жизнь самозванца оборвут две пули, выпущенные Шуйским ему в голову. За спиной Лжедмитрия останется Марина Мнишек, такая же наивная, как пришедшие на Русь поляки, поверившие в легенду Григория Отрепьева о царском происхождении. Русь же погружалась во мрак, переполненная от сомнений. Для потомков кажется ясным — воцарился Лжедмитрий. Современникам тех событий так не казалось — они были уверены, что истинный сын Ивана Грозного стал править государством. И быть Дмитрию продолжателем ветви Рюриковичей, сумей он понять чаяния народа, излишне недовольного нравами хоть и своего, но всё-таки пришлого человека.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Смерть Ивана IV означала облегчение, грозящее неизвестными перспективами, поскольку царствовать начал его сын Фёдор, склонный к душевным болезням. Исторически верным считается думать, что управлял государством Борис Годунов. Карамзин не стал делать между ними различий, предпочтя свести десятый том к описанию самой истории. Станет известно обо всём, имевшем место быть, только не о том, какую роль на то оказал руководитель страны.

Первые годы правления Фёдора перенасыщены событиями. Сперва в состав Руси пожелала войти Иверия (понимаемая нами в качестве части Грузии), опасавшаяся оказаться поглощённой мусульманскими Оттоманской и Персидской империями. После почти на совершение похожего поступка собирались решиться поляки, считавшие допустимым объединить Польшу, Литву и Русь в рамках единого государственного образования, выбрав в качестве правителя московского царя. Такой интерес оправдывался реальной возможностью ослабить турков, добившись в итоге желаемого христианами освобождения Константинополя. Кроме того, поляки готовы были объединиться с Австрией, а то и допустить к такому варианту ещё и присоединение Руси: всё ради того же. Среди планов достижения мира от одних соседей, прочие пограничные страны заключали новые мирные договора, либо готовились к войне.

Особое внимание Карамзин уделил смерти Дмитрия-младшего, якобы случайно умершего в результате самоповреждения. Народная молва объявит виновным в том Годунова, искавшего путь к обретению единоличной власти. Карамзин не станет отрицать, скорее склоняясь к причастности Бориса. Не имея прочих претендентов на трон, Годунов примет власть из рук сестры, ставшей государыней после Фёдора, спустя год уйдя в монастырь.

Интерес у Карамзина к повествованию снова пробуждается, стоило коснуться повеявших на Русь перемен. Например, крестьянам окончательно запретили переходить из поселения в поселение и от владельца к владельцу. Так сформировалось крепостничество, чуть погодя ослабленное — с допущением возможности перехода крестьян в определённые дни.

Знакомясь с периодом правления Фёдора, не видишь предпосылок к грядущему краткому мигу потери государственности. Население вздохнуло, начав забывать о кровавых расправах Ивана Грозного. Не было и серьёзных военных противостояний, кроме пятилетней войны со Швецией, слабо интересовавшей Карамзина. Скромность ли Фёдора сыграла в том определяющее значение, в тексте «Истории государства Российского» не сообщается. Политика происходила сама по себе, как и многое на Руси, где каждый житель всегда оказывался наедине со своими проблемами, до того терпимыми, пока их не бралось решать государство, ломая и без того плохо выстроенный быт. Минимальное вмешательство в дела внешние и внутренние — отличительная особенность царствования Фёдора, к оным интерес скорее всего не испытывавшего вовсе.

Хотелось видеть более подробное описание роли государя, к чему Карамзин всегда прежде стремился. Показывая историю, Николай исходил непосредственно от личности правителя. Десятый том ещё и потому является исключительным, так как понимание строится за счёт восприятия Руси извне. Впервые страна показывалась не согласно происходящим в ней событиям, а сугубо по отношению к ней соседних государств. Может показаться, что настал тот момент, когда требовалось вторгнуться на Русь и забрать требуемые земли. Но получилось иное — слабость политики Руси пришлась на точно такую же слабость у политических оппонентов, вследствие чего Фёдор безболезненно правил, либо правил Борис Годунов: то и другое не имеет существенного значения.

Остаётся разобраться, почему царская власть перешла к жене Фёдора — Ирине Годуновой. На Руси запустились процессы. приблизившие её к скорому пришествию Смутного времени. Тому поспособствует сама природа, обозначив гнев божий, наслав непогоду и случившиеся из-за этого многолетние неурожаи. Карамзин ещё успеет показать, насколько в действительности незначительным было провидение и какую роль сыграла обыкновенная жадность.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О морях и о морях грезил Константин Паустовский. Везде его сопровождала вода. А может он предпочитал места, связанные с самой неподвластной человеку стихией. Предстоит разгадать ещё множество чудес природы, дабы научиться находить с планетой общий язык. Пока же приходится оставаться созерцателем, прилагая усилия обыкновенного человека для кажущегося действенным обуздания. Разве дело — составлять лоции для передвижения по водной глади? Или угадывать, как изменится погода в ближайшие часы и даже минуты? Не дано людям властвовать над морями, об этом остаётся мечтать.

Паустовский не ограничивается одним Чёрным морем, его взор направлен много куда. Читателю предстоит побывать на Карибах, не минует и необходимость побывать на островах Тихого океана. Когда станет ясно, как слаб человек, тогда наступит время обратиться к черноморскому побережью, пробежавшись по достопримечательностям Крыма. Особое внимание уделяется писателю Гарту (так назван на страницах Александр Грин). Дополнительно предлагается ознакомиться с бунтом на крейсере «Очаков» под руководством лейтенанта Шмидта.

Константин стремится лучше изучить водную стихию. Прежде он уже говорил, насколько ему нравится внимать составленным прежними поколениями мореплавателей лоциям. Но и он сам умел писать оные. То — предмет большого искусства, требующий внимательности к мельчайшим закономерностям. Самое основное, всегда трудно понимаемое, умение предугадывать ветер — редко возможное со стопроцентной точностью. Причина кроется не только в видимых явлениях и понимаемых умом скрытых, порою для ответа полагается спрашивать находящихся вдали от тебя людей. Ведь ветер зарождается далеко, приходит внезапно и уносится дальше. Нужно основательно задуматься, предполагая зарождение ураганов, что весьма важно для передвигающихся по морям и живущим на побережье людям.

Наблюдая за беседой Паустовского с Гартом о ветрах, читатель ещё не знает, с какими людьми вскоре решит говорить Константин. Повествование коснётся судьбы лейтенанта Шмидта, о котором на страницах «Чёрного моря» содержится важная информация. Ещё оставались очевидцы тех дней, хранящие в памяти воспоминание о случившемся в 1905 году восстании. Но кем был сам Шмидт? Паустовский показал его умным и обаятельным человеком, способным давать надежду и вести за собой. Бунт одного дня омрачился последующей казнью. Константин постарался разобраться, почему не удалось избежать высшей меры наказания. Суровая правда в том, что убийства бунтовщика желал сам Николай II, отдавший негласное распоряжение вынести Шмидту расстрельный приговор.

Истории сменяются на страницах, пока Паустовский настраивался на новый беллетристический сказ. Повествование о подводных обитателях переходит к примечательным эпизодам из жизни царских водолазов, неизменно силачей. Следом сразу о мониторах, обеспечивших северянам победу над южанами в гражданской войне Северных Американских Штатов, как таковые корабли захотели взять на вооружение в Российской Империи, не подумав, насколько важно иметь во флоте умелых моряков, а не добивавшиеся успехов суда, бесполезные без боевого духа ходивших на них отважных людей.

Осталось воспеть хвалу крымским красотам и рассказать историю про ещё одно геройство людей, случившееся в годы противостояния красных белым, когда царская армия теснила и загоняла в шахты, чтобы травить подобно крысам, не позволяя выйти на поверхность и остаться в живых. Доведённые до отчаяния теснотой, темнотой, жаждой и голодом, красные искали ходы, надеясь найти выход. И они его обнаружили, наполнили лёгкие свежим воздухом и смешали с пылью притеснителей, воздав за все накопившиеся у них обиды.

«Чёрное море» Паустовского о вышесказанном. Довольно полезный источник знаний, если читатель желает об этом знать. После прочтения лучше усвоится мысль не только о трудности умения понимать происходящие в природе перемены, но и о невозможности уразуметь побуждения самого человека, чья извечная борьба приносит разрушение и не даёт пользы человеческому роду.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Продолжая рассказывать о царствовании Ивана Грозного, Карамзин безустанно повторялся, видимо забыв, о чём сообщал читателю прежде. Вместо последовательного рассказа о правлении, вышла разбивка по годам с постоянным возвращением назад, дабы восстановить ранее сказанное в собственной памяти. Взявшись за трудную задачу понять политику царя, Николай пришёл к иным выводам, никак не соответствующим сообщённой информации. Для Карамзина Иван Грозный — необходимый истории государь, чьи безумства принесли горе населению, но способствовали процветанию России. Этим Николай утвердил мнение, будто правителю позволено всё, лишь бы это было во благо. Касательно Ивана Грозного подобное суждение кажется надуманным. Не стремился царь сберечь славу государства, уничтожая всё ему подвластное. Стоило наступить 1560 году, как единственный человек положил начало конца существования Руси.

Меры Грозного заставили волноваться население. Люди бежали за пределы государства, боясь расправы. Пока этого опасались знатные люди, видя неистовство царя по отношению представителей высшего сословия. Карамзин не называет их предателями, зачем-то стараясь оправдать. Разве необходимо объяснять бегство, целью которого являлось сохранение жизни? Бежали многие, в том числе и Курбский. Но не знали они, каким Иван Грозный вскоре станет. Будь то известно, имеющие разум навсегда бы покинули страну.

Царь не слушал противоречащих ему. Таких он убивал или отправлял в монастырь. Не было для него авторитетов, не стремился признавать и духовных лиц, расправляясь с ними по своему усмотрению. Прежде потравы служителей церкви, он устранил с пути митрополита Филиппа, заменив покладистым человеком. Сам Иван Грозный учредил Опричнину, отделив для себя личные владения из того, чем он итак один лично владел. В качестве правителя царь стал называться игуменом. О дальнейшем тяжело говорить, ибо полились реки крови, о чём Карамзин сообщает без стеснения.

Иван Грозный шёл по городам, едва ли не полностью их вырезая. Один Псков он пощадил, встретивший накрытыми столами пришедшего собрать кровавую жатву царя. Лишь на этот момент Иван Грозный обрёл рассудок, дабы после снова пойти по городам, уничтожая не столько мирян, сколько православную братию. Когда же царь пришёл в Москву, затрепетал город, боясь грядущей расправы. Не Тохтамыш подошёл к стенам для разорения, чтобы вырезать население! Собственный правитель вздумал растерзать тело каждого жителя, без какой-либо на то причины.

В это непростое для Руси время складывалась тяжёлая обстановка на границах. Оттоманская Порта решилась приступить к подготовке места для боевых действий. Турки вздумали рыть канал от Дона до Волги. С другой стороны обострились отношения с Речью Посполитой. Выбранный для выполнения королевской должности, Стефан Баторий ратовал за нанесение сокрушительного поражения Руси. У него были все возможности, чтобы поставить Ивана Грозного на колени, не мешай продвижению на восток управлявший его действиями сейм. Желавшие руководить королём, шляхтичи требовали возвращения Батория и получения от него исчерпывающих сведений, дабы дать согласие на продолжение войны. Стефан вытребовал обратно Ливонию у Руси, рассчитывая и на Псков.

Безумства Ивана Грозного не мешали населению искать лучшую долю в других краях. Кто не ушёл в сторону западных рубежей, тот направился покорять Сибирь, причём не спрашивая мнения царя. Если сперва разрешение было получено, дав первым Строгоновым позволение действовать, то в дальнейшем всё приняло стихийный характер. Младший из братьев Строгоновых, их уже переживший, организовал поход Ермака воевать Сибирь. Тут Карамзин позволил себе сравнить сие мероприятие с завоевательной экспансией конкистадоров, имевших преимущество над туземцами за счёт огнестрельных орудий. В таком же положении оказался Ермак, поскольку противостоявший ему Кучум, владетель Сибирского ханства, по военным технологиям остался на уровне первых завоевательных монголо-татарских нашествий.

Окажись Ермак удачливее, обладай большей силой, не будь он вынужден страдать от суровых зим, терять людей от болезней и в итоге принять смерть в водах Иртыша, став жертвой возмездия Кучума, тогда не владеть Руси Сибирью. И как бы не стремился Карамзин воздать по заслугам Ивану Грозному, благодаря чьему правлению Россия приросла обширными восточными владениями, заслугу царя в том искать не следует. Всё складывалось вне воли русских владык, тогда как именно народ желал найти спасение от происходивших на Руси кровавых расправ. Если благодарить Ивана Грозного за такое, то тогда он действительно способствовал будущему процветанию страны.

Следует ли обсуждать любвеобильность царя? В последние годы жизни он пожелал обручиться с племянницей английской королевы Елизаветы. Но эти планы не сбылись. Действовал Иван Грозный и в качестве благодетеля моральных качеств подвластного народа, составив судебник, определив в нём такие важные моменты, вроде необходимости жены подчиняться решениям мужа, иконы писать лишь непорочным людям по образам греческим или подобно Рублёву, строго соблюдать данные клятвы. На счёт последнего требуется дискутировать, поскольку запрещалось бежать из плена, ведь так совершается клятвопреступление, из-за чего уже на Руси предстояло продолжить отбывать такое же, если не более строгое наказание.

О самом важном Карамзин не рассказал в IX томе Истории — о детях Ивана Грозного. Читателю стало известно только о смерти Дмитрия, убитого царём в присутствии Бориса Годунова, и о душевных болезнях Фёдора.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Узнать краткую историю самого Петра Великого у читателя не получится. Этот труд из недописанных. Доступна вниманию предыстория, имеющая некоторое сходство с «Повестью временных лет», но содержащая ряд существенных отличий. Сперва Сумароков дал вводное слово, представив Россию страной необъятных размеров и населённой множеством народов. До сих пор является тайной, откуда пошли непосредственно русские. Стоит предположить, будто они некогда были частью Сармации. И только с IX века появились сведения, принимаемые за первые свидетельства.

Началась Русь с Новгорода, когда из северных земель призвали скандинавов, дабы они положили конец раздорам между желающими власти. Никому не доверяли русские, потому решили обратить взор на представителей иных племён. Сумароков не объясняет, каким образом новгородцы договорились, согласившись принять над собой управление в лице Рюрика, Синава и Трувора, чьё происхождение вызывает споры. Должно быть ясно, Гостомысл не устраивал жителей Новгорода, может он заключил некое соглашение, обязав искать правителя где угодно, только не в пределах Руси.

Говоря о нраве и политических воззрениях новгородцев, всегда помнишь их вольный нрав, пока им не пришлось смирить гордыню перед Московским княжеством. Поэтому не приходится удивляться поиску правителя, способного обеспечить городу процветание. Он мог быть откуда угодно, это не интересовало новгородцев. Удивительно другое, как Рюрику удалось расположить этих людей к себе? Вероятно, он его и не добился. Ему пришлось удерживать власть силой, либо завоёвывать соседние территории, откуда управлять доступными ему землями.

Игорь, сын Рюрика, распространил власть до Киева. Его жена уничтожила города древлян Искорест и Коростень. В дальнейшем история Новгорода не представляла интереса. Объяснить это легко. Варяги продолжили отстаивать права на власть, а Новгород в них уже не нуждался, продолжая свободное плавание с выборными правителями. Потому нельзя говорить о Новгородской или Киевской Руси, находя в этом корни современной России. Следует видеть именно распространение власти наследников Рюрика, изначально пришлых и к подлинной Руси отношения не имевших. Их дети оказались связаны существованием с русскими, удерживая над ними власть.

После Великое княжение распадётся, Русь раздробится на несколько Великих княжеств, покуда не обозначится первенство Московского. Новгород продолжит сохранять независимость взглядов, благодаря своему удалённому от юга расположению. Сумароков не распространяется о нашествии монголо-татар, упоминания о них изредка, словно подчинение им Руси носило сугубо организационный характер. Новгород стоял выше, продолжая политику, не считаясь с судьбой большей части русских княжеств. Потому, если и говорить прямо, изучение истории следует сосредотачивать лишь на первой вотчине Рюрика, прочее лишь довесок, уведший внимание в сторону, полезный только в качестве понимания, как поднялась Москва, Новгородом как раз и завладевшая.

Сказ Сумарокова наводит на такие мысли, заставляя иначе воспринимать прошлое России. Когда Московское княжество взяло критически важный контроль над Русью, его правители получили возможность считать собственную историю крепко связанной с прочими княжествами. Они подвели людей к осознанию первенства Рюрика, тем допустив увязывание настоящего с версией из «Повести временных лет». Хождение варягов по пределам Руси начали воспринимать в качестве истины, отказавшись от сохранения любых иных преданий о былом. Требовалось иметь единственную версию случившегося, которой потомки и внимают, не имея другой.

Основное понятно, продолжения не требовалось. Высказав главное, Сумароков не сумел довести начатое до конца. Хотел он того или нет, а может не имел желания вступать в противоречие с наследной властью, связанной тонкой нитью с утратившими правление над страной Рюриками.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Начало правления Петра I омрачилось бунтом стрельцов в мае 1682 года. Было тогда царю десять лет, происходил он из рода Нарышкиных. Был он младшим братом почившего царя Фёдора, болезного царевича Ивана и царевны Софьи, происходивших из рода Милославских. Зрело недовольство в боярской среде, желавшей лучшего. Забыли бояре, как при Иване Васильевиче тем же занимались предки их, в крови после утонув, проливавшейся руками грозного правителя. Восстали бояре, подстрекаемые Милославскими, требуя дать регалии царевичу Ивану, ибо ему полагалось царём стать, пусть и болезный он. Почему всё так произошло? Излишне ласков царь Фёдор к народу был, заботился о его благосостоянии, тем и разбаловал людей, воспитав не радетелей за Отечество, а кровопийц, в пьянстве и веселье дни проводящих. Тем и стрельцы занимались, забыв о важности своего значения. И когда начался бунт, не смог остановиться народ, ибо не останавливается толпа, начав движение.

Потомки тех событий думали, что до Петра I на Руси жили варвары. Чем Стрелецкий бунт тому не подтверждение? Не смотрели далее париков они своих, не желали искать под своею посыпанной пудрой истину прошлого. Не из звериного чувства произошло непоправимое, а из-за чванливости и скудоумия, человеку во все времена присущего. Дали повод черни власть над ними поставленными почувствовать, усадили за один стол с собой и замечаний им не делали. Не лучше ли жить под рукою иноземного правителя, нежели дозволить править из низов выходцам? Пошла чернь порядки наводить, лишь кровь умея проливать и продолжать пьянствовать. Где тут о благе говорить, коли померкло небо над самодержавием. Хорошо, не желали стрельцы ничего определённого, требуя регалии вручить царевичу Ивану. И бунт свершился, ибо сказали стрельцам: «Убит Иван!».

Но не был убит Иван. Не знал он горя в жизни своей. И власти он не требовал. Остановиться бы бунту, да началось уже движение. Полетели на колья сторонники Нарышкиных, изрублены в куски тела их были. Полетели на колья и сторонники Милославских. Никто в упоении от кровопролития думать никогда не старается. И кололи, и резали стрельцы бояр до вечера, не находя успокоения. А после отправились пьянствовать, нисколько о произошедшем за день не сожалея.

Глупый народ, думать не умеющий. Обманули его, заставив совершить преступление. Одуматься бы ему, прознав о заблуждении, да не одумался. Испугался народ гнева царского, не мог принять должное ему за грехи наказание. Может и успокоился бы народ, не гневи его речи бояр, происходящего будто не понимавших. Скажи слово ласковое и прости души заблудшие, один из пастырей. Стоило ли тебе в чванливости тебе присущей в свинстве народ обвинять? Не простит таких обвинений человек, пожелав расправиться с обидчиком. Потому бунт не утих, становясь страшнее с каждой минутой последующей.

Подробно о том рассказал Сумароков, всякого боярина упомянув по имени. Перечислил, кому какая доля досталась, если был он чернью растерзанным. Сказал и о пристрастии каждого к Милославским или к Нарышкиным. И сказал о четвёртом дне бунта стрельцов, когда провозглашён был Иван соправителем Петра, а Софья над ними наставницей. Тем закончился первый Стрелецкий бунт, не было иных последствий после него, и не было понесших наказания за произошедшее. Наоборот, чернь возвысилась и жила лучше прежнего, опять проводя дни в пьянстве и веселье.

Желал Сумароков написать и о втором Стрелецком бунте в 1698 году. Что подвигло чернь на новое восстание? Получали они повышенное жалование, вкушали за одним столом с боярами, истинно Россия уподобилась Риму времён солдатских императоров, дозволяя черни диктовать условия существования государства. Хотел об этом рассказать Александр подробно, но не успел, ибо сохранившиеся его рукописи о втором Стрелецком бунте обрываются едва ли не сразу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

О хождении на Флорентийский собор осталось в летописях сообщение. Случилось то в годы папы Евгения IV, задумавшего позиции понтификата своего поставить превыше всех прочих христианских церквей. Собрал он для того патриархов земель многих, в числе прочих пригласил митрополита Киевского и всея Руси Исидора. О том сказание сложилось, поведанное человеком, до того заграничной жизни не знавшего. Шёл он рядом с Исидором и делился всем увиденным, особенно уделяя внимание пройденному расстоянию между населёнными пунктами.

В 1437 году Исидор вышел из Москвы и направился в Тверь, далее в Новгород, после в Псков. В дороге к нему присоединился Авраамий Суздальский. Предстояло продолжить путь по немецким землям. Первым иноземным городом стал Коспир, затем Юрьев. Нигде не отказывали Исидору в гостеприимстве, всюду встречали с радостью, надолго упрашивая остаться. На первых порах подмечали путники, сколько встречается православных обителей. Чем далее пролегал их путь, тем менее они видели исповедующих христианство греческое. Уже в Юрьеве оказалось заметно различие во взглядах на религию, но там же стало очевидным отличие уровня жизни. Не зря путники дивились множеству каменных строений в пределах иностранных государств.

Перед путешествием через море Исидор посетил Ригу, задержавшись в сем городе на восемь недель. Передвигаясь по морю, пришлось молиться Богу, упрашивая о попутном ветре, ясной погоде и уберечь от готландских пиратов, ибо противилась морская стихия, не давая кораблю спокойного плавания. Но стоило путникам вновь сойти на берег, как они словно в далёких от понимания областях оказались: дороги вымощены камнем, повсюду вода и фонтаны, статуи дивной искусной работы. Куда бы не шли, везде видели это: и в Любеке, и в Люнебурге, и в Нюрнберге. Ещё одно подметили путники, чем ближе к Полониным (Альпийским) горам они подходили, тем сильнее отличался язык, от слышанного ими ранее. Прошли путники даже город Понт, откуда Пилат родом.

Дойдя до Фряжской земли, остановились в Ферраре, где их встретили папа Евгений IV, греческий император Иоанн и Вселенский патриарх Иосиф. Там же в октябре случилось первое заседание собора. О чём шла речь в хождении не сообщается, не для того оно сложено. Перечисляются даты всех заседаний, продолженные вплоть до июля, но уже во Флоренции. Дивились путники в городах фряжских часам, состоявшим из фигур удивительных, совершавших занимательное представление. Поделился составитель хождения и ценами на снедь, давая наиболее полное представление о заграничной жизни. Стоит сразу упомянуть «Заметку о Риме», возможно писанную в это же время, кратко повествующую о некоторых достопримечательностях сего города.

До сентября задержался Исидор, может быть пытаясь узнать секрет разведения шелковичных червей. Тронувшись затем в сторону Венеции, далее проследовав через земли хорватов, сербов, словенов, угров и поляков. К сентябрю добрались путники до Москвы, откуда Исидор поехал в Суздаль. Так закончилось хождение на Флорентийский собор, дав информацию населению Руси о нравах чужеземных.

Коли нет упоминания распрей, значит стоит считать, что их не было. Ведь могли дружить народы, не зная вражды на уровне национальных и религиозных объединений. Ничего не случилось, что могло омрачить хождение. Придя к согласию со всеми, Исидор отбыл на Русь. Не его беда, как это воспринималось по завершению собора. Вспомнили правители и патриархи о собственных интересах, всё-таки пострадавших перед лицом католический церкви. Но об этом судить по другим историческим свидетельствам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

История Москвы, согласно Сумарокова, началась с посещения киевским Великим князем Георгием Долгоруким земель Степана Кучки. Одно огорчило его — не получил он ему положенных почестей. За это велел Кучку утопить в пруду. Где ныне Кремль, повелел Юрий град заложить, дав название по реке. А на месте, где после стоял Знаменский монастырь, другой град заложил, названный Китаем (по первому имени сына своего Андрея Боголюбивого). Вскоре обвенчал он сына с дочерью казнённого им Степана — с Улитой. Отбыл с ними в Киев, где через год скончался. Сколько не рожала детей Улита мужу, все они умирали, тогда решил Андрей не прикасаться к жене, за что предан ею был, убитый устроенным её руками заговором, припомнив тем ещё и горькую смерть отца своего. Уличил всех виновных в свершившемся брат Боголюбивого князь Всеволод, велел зачинщицу на воротах повесить и из луков расстрелять. С этого история Москвы пошла, этим же почти на сто лет закончившись.

Пришёл в ветхость град, основанный Георгием Долгоруким, пока не появился в сих местах князь Даниил, сын Александра Невского, пленённый красотою природы по берегам Смородины (так ранее Москва-река прозывалась). Жили тут лишь монахи-пустынники, нашедшие прибежище вдали от соблазнов рода человеческого. Сын его, Иван, родился в Москве, первым положив путь к единоначалию града сего, настаивая на праве на Великое княжение. К тому времени митрополит Максим перенёс митрополию из Киева во Владимир, а его преемник митрополит Пётр — в Москву. Так воссоединились в Москве власть светская и духовная.

Осталось Сумарокову кратко сказать о прочих правителях города. Симон Иванович скончался во время великого мора. Иван Иванович рано в монахи постригся, передав престол сыну, но Димитрий Константинович выпросил в Орде себе ярлык на княжение, за что москвичи озлобились на него и изгнали. Димитрий Иванович Мамая одолел, потревожен Тактамышем был, построил каменный Кремль. Василий Димитриевич наложил на новгородцев дань, воевал с отцом супруги своей Анны Витольдовны, лишился Смоленска, претерпел нашествие Едигея, изгнал Тамерлана. Василий Васильевич всходил на престол и дважды свергаем был, усмирил новгородцев, но претерпел насильственное лишение зрения, потому прозванный Тёмным, но всё равно продолжал видеть, хоть и худо.

Иван Васильевич — первый самодержец всея Руси, усмирил Марфу-посадницу и взволнованный ею Новгород, обеспечил Москве блеск и величие, ослабил Крым, покорил Казань, женился на греческой царевне Софье, взял гербом византийского двуглавого орла, но не стал отказываться от всадника, пронзающего дракона. Василий Иванович снова Казань усмирил, смирил псковитян, воевал с Крымом и Польшей, вернул Смоленск, построил множество церквей, в последние годы правления стал царём именоваться, постригся как Варлаам. Царь Иван Васильевич получил во владение Казань, Астрахань и Сибирь, при нём путь на Русь проведали англичане, при нём же зачалось книгопечатание, усмирял ливонцев, построил Свияжск и обвёл стенами Китай-город, прозывался Грозным.

Фёдор Иванович был тихим, Русью управлял Борис Годунов, приходившийся ему шурином. Дабы стать царём, Годунов умертвил брата Фёдора Димитрия, запалив Москву для отвода глаз. Воссев на престол, Борис Фёдорович отравил жениха дочери — датского королевича, поскольку боялся потерять власть, но когда под стенами Москвы встал ложный Димитрий, то из страха перед ним сам отравился. Фёдор Борисович пробыл шесть недель на престоле, вместе с матерью был отравлен по приказу ложного Димитрия. Димитрий Самозванец изначально искал помощь у поляков, имея при себе царскую печать и крест с подписью, подтверждавшей его происхождение, получил от папы Климента VIII благословение на царство над Русью, обвенчался с Марьяной, где бы он после не шёл, всюду русский люд признавал в нём царевича Димитрия, ибо родная мать признала в нём сына и по всем приметам он ему соответствовал, по восшествии на престол изнасиловал дочь Годунова — царевну Ксению, вместо среды постился в субботу, видя всё это русский народ выступил против него, продолжая считать подлинным Димитрием, Шуйский сам застрелил его из пистолета, когда палач занёс топор над плахой. Василий Иванович Шуйский, сродник Фёдора Ивановича, выбран на власть ради избавления от власти Димитрия Самозванца и засилья поляков, был свергнут, после на Руси Междуцарствие, кого не звал народ во власть, все занимались поборами.

Михаил Фёдорович, сделал отца патриархом, привёл страну к спокойствию. Алексей Михайлович сразу отогнал турок и татар от Украйны, усмирил новгородцев и псковитян, ввёл прибавку на соль и клеймил аршины, после чего начался бунт, в том числе и Стеньки Разина, положил основание правильного войска, старался завести мореплавание, взял Смоленск и устрашил всю Польшу, сверг с патриаршего престола Никона. Фёдор Алексеевич слыл ценителем словесных наук, театра и художеств, разрушил местничество, отставил богатое одеяние, завёл конские заводы, на нём «Краткая московская летопись» завершается. К тексту прилагается таблица о супругах государей.

Согласно приведённой Сумароковым версии нельзя понять причины возвышения Москвы, как и увидеть взаимоотношение с Ордой и соседними государствами. Полезно в качестве избранной информации, доступной для усвоения. В том и польза.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Яркий портрет Дмитрия Донского представила повесть «Слово о житии Великого князя Дмитрия Ивановича». Если верить сему произведению, то представленный вниманию человек был набожным, радетелем за человеческое счастье и лучшим из возможных правителей. Так ли это? Подобным образом о деятелях прошлого писали едва ли не о каждом предке, чью деятельность требовалось хвалить. Неважно каким тот был на самом деле. Достаточно знать краткие сведения о нём, дабы они стали яркими особенностями воспетого во славу панегирика.

Род Дмитрия восходил к крестителю Руси — Владимиру. Отец его рано умер, оставив сына в девятилетнем возрасте без родительского попечения. Вскоре умер и брат. Горести не сломили, стал Дмитрий усиленно молиться, совершал достойные княжеского звания поступки, духовно просвещался, не дозволял себе лишнего. Главным делом посчитал необходимость обнести Москву новыми стенами, сделав это скорее всего до достижения шестнадцатилетия. Вступил в брак с Авдотьей и жил с нею целомудренно, не думая о плотских утехах. Укреплялось Московское княжество, трепетали народы соседних земель, ощущая возрастающее могущество страны Дмитрия. И стало это причиной гнева Мамая, прослышавшего о том, как будто бы Дмитрий мнил себя царём, стоящим выше хана Орды.

Послал Мамай Бегича на земли Русские. И случилась битва на реке Воже, закончившаяся поражением агарян. Не случилось такого, чтобы Русь поставлена была перед необходимостью принять веру Магомета. Пошёл тогда хан Мамай сам, не сумев одолеть мощь Московского княжества и его союзников, пав на поле Куликовом. Да незначительными те сражения оказались, ибо не раскрытыми они стали в строках повести о делах князя Дмитрия. Главное не дух народа, а помощь Богородицы, на волю которой в очередной раз уповали правители Русские, находя в её содействии одобрение Руси агарянам противления.

А как же набег Тохтамыша, Москву уничтоживший? О том ни слова не сказано. А про дань Руси Орде сказано ли? И об этом не сказано. Ничем не испорчен образ Великого князя. Даже историей получения ярлыка на Великое княжение. Умолчал о том сказитель, тем правду лишь изложив, ни в чём не обманув, просто не сказав лишнего. Важнее оказалось о смерти поведать, как распределял Дмитрий земли между сыновьями, как билась жена, ласточке подобная, над охладевающим телом его. Разве можно после такого сказания не воспринимать князя за человека смиренного, спасителя родного края, в том подражания достойного?

Новыми красками наполняется жизнь Дмитрия Ивановича, Донским прозванного. Иное наступает приятие событий дней минувших. Таким он мог быть в действительности, а мог и не соответствовать всему о нём сказанному. Да не станем разрушать, ежели кто считать желает, о том как в сохранившихся преданиях сказано. Написанному следует верить, либо не верить ничему. Но кто в безверии жить способен? Обязательно нужен некто, на кого обращать внимание, чьи дела принимать за воодушевление.

Князь Дмитрий Иванович — противленец монгольскому засилию. Он боролся, побеждал и проигрывал. Не своими силами, но с помощью сил Орды он власть Москвы над Русью утверждал вернее прежнего. Как и ранее, ярлык от хана помогал показывать власть над Русскими землями. Получив от Тохтамыша подтверждение на Великое княжество Владимирское, добился он после возвышения и московского княжества до Великого. В том заслуга Дмитрия, в слове о житии его забытая. Нет нужды знать о подробностях! Будет больше доверия, когда знание о заслугах приходит за заслуги собственные, а не благодаря помощи противника, оными заслугами наградившего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кто сочинил про Трою песнь, как ахейцы Трою брали? Имя Гомера забудут потомки едва ли. Кто про Энея рассказал, чьи предки Трою покидали? То был Вергилий, его имя предки никогда не забывали. А что же Россы? Русь когда они завоевали? Хазаров били? У хазаров Русь отвоевали? О том не ведает Россия, предки о том Россов не знали. Они от другой напасти за века ига устали. Монголо-татары на Русь пришли, Русь силой взяли. Судьбами Россов ханов потомки повелевали. Не горя звёзды, не комет, что по небу пролетали, знаков освобождения от беды какой только не искали. И вот свобода, её долго ждали! Воины Грозного Ивана Казань осадою отняли. В том Херасков увидел, как Россы силою обладать стали, более над собою чужой власти они видеть не желали.

Первая поэма, в величии которой не возникает сомнений. Её автор — Херасков. Разве Херасков не гений? Двенадцать песен, десять тысяч стихов, Михаил показал — он на многое готов. Пусть дух России славен в веках, «Россиаду» его не постигнул бы крах. Но знает история, крах свершён оказался, русский читатель с поэмой Хераскова расстался. И как же России претендовать на величие, если величие попрано было? Если поколение следующих Россов былое забыло? Коли нет памяти, так что говорить? Славное прошлое, оказалось, можно забыть.

Оставить пафос нужно, разобрать по существу: о чём написал Херасков поэму свою. Российские болгары, чтобы потомки знали, издревле пожары раздували. Жили те болгары и на земле казанской, ныне считаемой всеми татарской. Болгары или татары? Волжские они. Читая это, не спорь, просто прими. Случился в их кругах очередной разлад, стольный их в распрях погряз Казань-град. Не имел успеха Грозный Иван под стенами того града пока, но к смятению в стане болгар не его ли приложилась рука?

Оставим Ивана, он важен, но не он главный в сюжете. За падение Казани ханша Сююмбике должна быть в ответе. Она не держала в узде народ, не знала она, какой итог её ждёт. Она выбирала хана, ища поддержку замужеством своим, дабы Россов отвадить, вожделевших градом казанским обладать одним. Не Ивана в мужья, ибо так падёт скорее Казань, раскинется над Казанью снова Россов тогда длань. Некогда владела сим ханством Москва, власть и тогда была не легка, годы прошли, край неспокойный отпал, чего владетель крымский страстно желал.

Отступление Херасков позволил себе. Оно понятно, слов на столько песен найти где? Он экскурс дал, прошлое обрисовав, с давнишнего набега орд Батыя начав. Показалось мало ему, посему погрузился в историю глубже он, месть Ольги во строках расцвела древлян Искоростеня спалённого огнём. Дальше некуда, потому Михаил обратил взор на события последующих за взятием Казани лет, о горькой доли, о Смутном времени, обо всём, чем должен Росса дух быть задет. О Пожарском вспомнил, от трона как тот отказался, о воцарении Романовых, чей род на веки владетелем России оказался.

И битва будет. Грянет бой! Сам Курбский станет биться злой. Во красках, ибо как ещё сказать, за Казань Россы жизнь решат отдать. Победа ожидаема, тем славен сей поход, имя Грозного Ивана потому в сердцах живёт. Он добивался цели, он её добился, народ казанский Россам покорился. Херасков рад тому, тому рад всякий должен быть, ежели не желает столь славное деяние просто взять и забыть. Да что Казань, забыт тот пятьдесят второй год, иными заботами Россия после живёт. На ином проявляет заботу о воспитании патриотизма у своих детей, чей патриотизм оборачивается к стране ожиданием мрака в скором из дней.

Вот в пример «Россиада», какова не была бы она. Если такое забывать, то о чём помнить тогда?

Автор: Константин Трунин

» Read more