trounin.ru

Иногда победы воспринимаются поражениями. Поражением России считает Мережковский её победу над Наполеоном. Дмитрий смотрит обыденно, не вдаваясь в подробности. Для него реальное положение дел кажется простым. Он даже не задумывается, каким мог оказаться мир после смерти Наполеона. Достаточно вспомнить о революционных взглядах французов, шедших от республики к республике, чтобы снова допустить воцарение очередного монарха. Мережковский о том совсем не думает. Он понимает два миллиона погибших вследствие политических амбиций Наполеона, сравнивая их с тридцатью миллионами жертв красного террора в стране Советов. Того террора могло не быть, думает Дмитрий. А не могло ли быть террора пострашнее?

У Наполеона был один соперник — Англия. Против Англии он направлял все свои действия. Он и к блокаде призывал, чему воспротивилась Россия. Именно Россия. Сия страна, разбивавшая многие торговые блокады, спасая сперва Англию от Франции, чтобы после спасать Северные Американские штаты от Англии. Сия страна мешала политическим амбициям Наполеона, боясь усиления его могущества на континенте. Сия страна обречена после сама оказаться в блокаде. И не раз к ней будут предъявлять претензии, пока не явится человек, схожий по натуре с Наполеоном, способным обрушить могущество империй. Но, согласно Мережковскому, ему опять помешает Россия, спасая то, что не спасёт её.

Мережковский взялся отразить фигуру Наполеона с множества сторон. Во-первых, Дмитрий показывает его человеком. Во-вторых, рассказывает о жизненном пути. Данный труд нельзя назвать биографией — он сравним с философией, и скорее эссе-исследование. Рассуждает Мережковский о таком, о чём можно бесконечно спорить.

Допустим, антихрист ли Наполеон? Или он божий посланник? Нет, Наполеон был человеком. Богом он не являлся. И мысли о том Мережковского — плод неразборчивости в религиозных предпочтениях. Как мог кто-то после Христа связывать своё имя с Богом? Ведь заповедано порядка двух тысячелетий назад, что после Христа не быть никому ему подобным. В том человечество оградило себя от дальнейших заблуждений, в которые люди всё равно продолжали попадать. Попал в них и Мережковский.

Ради чего Наполеон воевал? Мережковский уверен — ради мира! Таково наблюдение Дмитрия. Когда всё будет покорено — никто не станет воевать, так думал Мережковский за Наполеона. Объектом обожания стал для Дмитрия Император французов. Он им восхищается на каждой странице. Наполеон фантастически работоспособен: не спит и не ест, всегда на передовой, его тело прикрывают от пушечных ядер. Наполеон воплощает собой, если не Прометея, то Диониса. В изысканиях Мережковский снизошёл до упоминания атлантов.

Куда уж дальше? Дальше осталось рассказать о биографии Наполеона: как сын суровой матери мечтал о море, попал в артиллерию и пал жертвой корсиканских заговоров. Франция тех дней бурлила. Французы свергли монарха, утопая в собственной крови. Они резали друг друга, поднимали флаги и шли во славу республики бить соотечественников, и бить опешившие от их напора армии европейских держав. Во главе армии Наполеон, он блистал, частично покорил Египет, отметился на итальянских полях сражений. Кроме Наполеона были генералы, но разве они важны Мережковскому?

Не важен Мережковскому и истинный нрав Наполеона, расстреливавшего парижан из пушек, усмиряя Вандемьерский мятеж якобинцев. Наполеон просто станет Императором. Не важно каким образом, но он им станет. Без подробностей, лишь констатация факта. Будет привлечён римский папа, ради чего Наполеон всё-таки покорил Италию. Последовательным Мережковский быть не планировал — он писал, вдохновлённый личностью Наполеона.

Англия сломит Наполеона. Пытаясь победить её, он падёт. Император французов обратится в Императора Эльбы, чтобы после закончить дни на отдалённом острове. От чего он умрёт? Мережковский считает, что от наследственной болезни — от рака желудка. Мог Наполеон вернуться? Мог. Он готов был в звании генерала отстаивать честь Франции, только ему не позволили.

Мережковский создал портрет императора-миротворца. Стоит ли такой версии верить?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Любое сказание о человеке должно подвергаться пристальному вниманию. Подаваемое в благом виде не всегда является отражением благих поступков, и никоим образом не следует самому поступать сходным образом. Почему? Пример жизни Улиянии Осорьиной тому яркое доказательство. Эта женщина, родившаяся в правление Ивана Грозного, пронесла через все дни своего существования одну идею — не ограничиваться даже малым. Предлагается не говорить о состоянии душевного здоровья Улиянии, видениях ею бесов и прочей мистической составляющей повествования, порождённого, скорее всего, постоянным недоеданием.

Улиянию не тяготило, как к ней относятся. Её родители умерли рано, она осталась на попечении у тётки. В шестнадцать лет Улияния вышла замуж за Григория Осорьина, с той поры и до смерти она придерживалась аскетизма. Сперва тратила имущество мужа на нужды нищих, после для тех же целей истратила наследство. Ни разу Улияния не задумалась о себе, стараясь найти что-нибудь ещё, что можно будет отдать нищим. Под конец жизни Улияния довела себя, оставшись без всего и продолжая одалживать деньги у детей, дабы снова раздать их на милостыню нищим.

Откуда у человека было такое желание кормить голодных и обувать раздетых, уподобляясь при этом тем, о ком проявляется забота? Почему нищие продолжали влачить жалкое существование, ни в коей мере не исправляясь, а человек в прежней мере отдавал им всё у него имевшееся? Если таким образом будет поступать каждый, страна вскоре обнищает, следовательно неоткуда будет взять пропитание и одежду. Имея хлеб, человек может его отдать, но этот же хлеб человек может производить, тем накормив многих, имея возможность кормить и в последующем.

Впрочем, пример Улиянии, как бы то не было горько осознавать, это смысл существования России. Нужно создавать рабочие места, пусть в ущерб экономике, чтобы человек имел возможность самостоятельно зарабатывать на пропитание: этого не делается. Нужно проявлять заботу о сельском хозяйстве, хоть и в ущерб экономике, чтобы люди могли есть свой хлеб: и это не делается. Основное сходство России и Улиянии в том, что Россия старается накормить нищих из других стран, на своих нищих не обращая внимания. Как показывает повесть Дружины Осорьина, данная особенность появилась не в наше время, она скорее является характеристикой страны на протяжении последних пяти веков.

Безусловно, приходить к таким выводам — не есть разумное критическое обозрение определённого литературного произведения. Однако, нельзя безмолвно внимать самопожертвованию человека, всё делавшего ради нищих, а также смертельно больных людей. Не получается понять его мотивов, той степени отрешённости от настоящего, вследствие чего Улияния постоянно находилась в молении Богу и стремилась помочь всем, не спрашивая их на то желания. Ничего не приобретая для себя, она тратила на нуждающихся последнее.

Приходится признать, гораздо проще жить, если поступать подобно Улиянии. Нет необходимости добывать средства для пропитания, ибо Бог не оставит без корки хлеба. Нет нужды заботиться об одежде, ибо Бог найдёт, чем тебе прикрыться. Не нужно ни о чём думать, кроме разговоров со Всевышним о благодати для других. Не требуется ставить перед собой целей, живя сегодняшним днём. Допустимо сидеть дома и молиться, ходить в церковь и молиться, ухаживать за неспособными за собой ухаживать, ни о чём другом в жизни не задумываясь. И тогда станешь ты поистине святым человеком, почитаемым потомками.

А не оттого ли на Руси голод случался, и не оттого ли люди от голода умирали, что всё с себя готовы были снять ради других, забыв о самих себе?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Михаил Булгаков рассказал о Мольере. Рассказал так, как ему хотелось. Рассказал, что было известно и чего известно не было. Он беседовал с действующими лицами, строил предположения и вёл главного героя по задворкам жизни. Представил читателю самоуверенного заикающегося актёра, автора пьес и новатора в театральном деле, кому суждено выступать перед королём Франции, обеспечить себе успех и умереть, устав от порочащих его слухов.

В жизни Мольера есть достаточное количество неясных моментов, как и неясно, чем он занимался в молодости. Есть предположения и вроде бы ясные факты, притягивающие внимание. Булгаков сообщает читателю сведения о родителях. Показывает, насколько прочно стоял на ногах отец будущего комедиографа — он сумел воспитать шестерых детей, дать образование и смел надеяться на поддержку в семейном ремесле. Мольер поддерживать отца не стал, предпочтя карьере торговца мебелью ремесло актёра.

Булгаков не говорит, как прошли годы становления. Причина понятна — о том не сохранилось сведений. Остаётся предполагать — Михаил частично это сделал. И надо сказать, именно часть, где Мольер практически неизвестен, лучше всего удалась Булгакову. Он мог вольно обращаться с имевшимся в его распоряжении материалом, домысливая детали.

Шатко-валко шёл Мольер к успеху: жил в нужде, голодал, его представления не пользовались спросом. Он ставил произведения Корнеля, исполняя их в непривычной для зрителей манере. Может потому и не оценили сперва его творчество современники. После успех к нему придёт, тому будут способствовать удачно выбранные места для представлений. Мольер будет стараться давать представления для определённой публики. Например, он всегда отправлялся в те города, где проходили заседания Генеральных штатов.

Чем ближе к власть имущим, тем скорее придёт успех. Не нужно никому угождать, гораздо лучше опорочить. Не прямо, а иносказательно. Кто должен понять происходящее на сцене, тот поймёт, мнение прочих Мольеру без надобности. Поделившись всевозможными слухами, считая основной из них — женитьбу на собственной дочери, Булгаков приступил к сухому изложению достаточно известных моментов жизни Мольера. Рассказывать сверх должного Михаил не стал.

На страницах не хватает описания исторической составляющей. Читателю ясно — умер Людовик XIII, Францией руководит Мазарини, фронда. Булгаков того почти не касается. Неизвестно какими делами занимался сам Мольер, что же тогда беспокоиться о брожении общественного мнения. Важно видеть стремление Мольера к успеху, рост его творческого потенциала. Молодые годы прошли для него быстро. Только Людовик XIV сможет его оценить, приблизить к королевскому двору. К тому времени Мольер достаточно повзрослеет, чтобы поддаваться каждодневным приступам ипохондрии.

В 1660 году Мольер достиг вершины мечтаний. Он ставил собственные произведения непосредственно для короля, к тому же пользовался благосклонностью министра финансов Николя Фуке. И всё равно Мольер продолжал считать доходы и расходы. Ему требовалось стараться удерживать актёров, получавших выгодные предложения. Булгаков не говорит о конкурентах Мольера. Надо полагать, злопыхатели имелись не только среди знати. Читателю более ничего неизвестно — он удостоен слышать про Корнеля, испанских драматургов и более ни о ком.

Булгаков с первых страниц показывает Мольера в качестве величайшего из людей, но никак это утверждение не раскрывает. Любое величие рождается в противостоянии с кем-то, хотя бы с безликой массой несостоявшихся соперников. Допустим, Мольер пересмотрел понимание театрального искусства, но как именно? Всего лишь призывал к естественности на сцене? Может иначе Мольер не умел играть? И тут Булгаков сохраняет молчание. Он просто рассказал о жизни замечательного человека, мало уделив внимания его творческим способностям. А жаль! Дышал Мольер как раз театром.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Что до правды, то правда людям не нужна. Людям нужно рассказать красивую историю о целеустремлённом человеке, каковым был товарищ Орджоникидзе. Как было на самом деле — не имеет значения. И если не пытаться узнать больше о Серго из прочих источников, то так и останешься уверенным, будто Григорий Константинович болел сердцем за нужды тяжёлой промышленности Советского Союза. Болел так, что сердце не выдержало и подвело его в начале рокового 1937 года. Владимир Красильщиков создал интересную историю для юного читателя, готового поверить в правдивость изложенного.

Интересно, верил ли Красильщиков тому, о чём сам рассказывал? Он не упоминает никого из партийных руководителей, кроме вечно умудрённого знанием правильного пути Владимира Ленина, но показывает действительность рядовых граждан, пребывавших в острой нужде. Так со страниц на читателя и смотрят голодные люди, питающиеся в столовых водой с сеном. Верит Владимир Красильщиков, верит Серго, верят голодные люди, что наступит день, когда поднимется промышленность, будут накормлены абсолютно все. Кто-кто, а уж Владимир-то знает, насколько поднялась промышленность и насколько изменился рацион рядовых граждан. Советский человек первым вышел в космос, а оставшиеся на земле продолжали есть воду с сеном и жить на тех же казарменных условиях, как во время становления этой самой промышленности.

Орджоникидзе верен идеалам Ленина, он стремится сделать за один год то, для чего англичанам потребовалось тридцать пять лет. И люди хотели того же. Никто не жалел себя, отдавались полностью работе. Самое время вспомнить о Молохе, том самом, пожиравшем приносимых ему в жертву младенцев. Советские граждане отдавали себя без остатка, а после в тридцатые годы появилось движение стахановцев, сумевших из до того непосильных шести тонн выработки за смену добиться цифры, превышающей пятьсот тонн.

Красильщиков знает, Орджоникидзе поднимал промышленность страны, дабы опередить гитлеровскую Германию. Серго был уверен, что Третий Рейх обязательно нападёт на СССР. Нужно сделать всё для того, чтобы его армия, в случае нападения, столкнулась с разработанным специально на этот случай танком модели «111» (будущий «Т-34″). И ведь работали советские люди во благо счастливого будущего страны. И все знали, как придётся тяжело жить в годы войны. Красильщиков удивительно пророчески отражает устремления Георгия Константиновича.

Трудный жизненный путь прошёл Серго. Он рано познал вкус воззрений Ленина. Стал его горячим сторонником. Поддерживал и добивался осуществления его идей. Сидел в застенках, читал книги и, конечно же, в каждой из них находил революционные мотивы. Потом каждодневно работал, забыв о праздниках и выходных. Он хотел всех видеть счастливыми… И в итоге сердце не выдержало, согласно официальной версии. Красильщиков не стал говорить, что Орджоникидзе застрелился, либо его убили, как гласят прочие версии.

Читатель волен на своё усмотрение поддерживать точку зрения автора произведения. Красильщиков написал «Всех видеть счастливыми…» в честь столетия со дня рождения Георгия Константиновича Орджоникидзе. Со своей задачей он справился. Показал взросление физическое, душевное и умственное. Отразил на страницах первые увлечения и первую любовь, первые порывы и первые поступки. А после началась жизнь человека, со всеми её страстями, устремлениями и заблуждениями. Излишняя идеализация не является лучшим из возможных средств отражения событий прошлого. Красильщиков не идеализировал жизнь рядовых граждан, но Серго вышел под его пером излишне устремлённым к достижению до того недостижимых вершин. Может иную вершину он хотел покорить? Если есть желание узнать, нужно избрать другой источник: не такой предвзятый.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не может такого быть, чтобы прошлое не имело шероховатостей. Обязательно имелось то, о чём ныне замалчивают, либо не знают. Но как относиться к информации, если знаешь, авторы текста намеренно искажают действительность, будто не понимая, насколько нужно быть глупым, чтобы поверить в представленный ими на страницах радужный задор? Тем более, когда речь касается становления Советского государства. В пору подковёрной борьбы, лабильности населения, отсутствия твёрдого понимания происходящего, не может быть настолько твёрдых убеждений, чтобы чувствовать в своих действиях абсолютную правоту. И всё-таки имелись фанатично преданные делу люди, истово веровавшие в победу пролетариата над капиталистическим миром, согласные пользоваться методами диктатуры, тем подавляя очаги оставшегося сопротивления внутри страны.

Теодор Гладков и Николай Зайцев взялись рассказать читателю о деятельности Артура Артузова, сотрудника советских органов государственной безопасности. Ими был показан путь сына швейцарца итальянского происхождения Христиана Фраучи и Августы Дидрикиль до одного из влиятельных лиц государства, о котором Феликс Дзержинский заметил — И я ему не могу не верить. Именно Артузову принадлежала основная роль в обезвреживании контрреволюционеров Бориса Савинкова, Сиднея Рейли и атамана Анненкова. Устранив угрожавший стране «Национальный центр», Артузов в дальнейшем предпочитал заманивать враждебные элементы на территорию Советского государства путём создания фиктивных контрреволюционных организаций. Таковыми были «Трест» и «Синдикат-2″.

Защита интересов государства подразумевает устранение угрожающих его безопасности людей. Артузов предпочитал не просто обезвреживать, он добивался раскаяния. Не так важно наказать человека, как добиться от него признания в заблуждениях. Доказательством успешной работы Артузова стало осознание контрреволюционерами бесплотности борьбы с государством, чьё население не желало видеть над собой никого, кроме советского правительства. Письменные свидетельства об этом наглядно демонстрируют успешность борьбы органов государственной безопасности. Гладков и Зайцев действительно считают, что всё написанное — есть акт чистосердечного порыва откровенности?

Повествование лишено важной составляющей — не описан итог жизни Артузова. Авторы не сообщают о том, что его в 1937 году расстреляли. Артузов погиб за то, против чего боролся. Его обвинили в сочувствии к троцкизму, организации антисоветского заговора и в подготовке терактов. Будь в тесте соответствующая глава, читатель обязательно бы задумался, насколько оправдана борьба за идеалы, когда они легко разрушаются, стоит кому-то захотеть видеть иное о них представление. Нельзя предсказать будущее, но можно увидеть в сегодняшнем дне предвестники грядущих перемен, выражающихся изменением прежних устремлений. При таком понимании защита Артузовым молодого Советского государства привела к его собственной ликвидации, ибо он стал опасен для тех, кто оказался свободным от страхов и волен был далее строить политику по личному усмотрению.

Также повествование лишено самого Артузова. Гладков и Зайцев мало уделяют ему внимания. Более на страницах раскрывается осуществление его планов руками других и воссоздаются портреты оппонентов. Представленные перед читателем личности Савинкова и Рейли показываются в их желании бороться с советской властью. Упор авторами сделан на непоколебимость и отчего-то присущее им ощущение собственной незаменимости. Получилось так, что одиночки всерьёз считали возможным найти ниточки, способные привести к быстрому перевороту. Они, подобно мотылькам, летели на разведённый для них огонь, сгорали, тем очищаясь от заблуждений.

Стоит ли говорить, что аналогично позже сгорит сам Артузов. Его манило пламя счастья для всего человечества. Во имя этого он работал, устранял преграды и истинно верил в лучшее. Но не сбылись надежды, сожжены оказались почти все, кто помогал ему в приближении радостного дня. Артузов был одним из первых.

Автор: Константин Трунин

» Read more

А отчего бы и не жить плохо, если всё кругом плохо, ты относишься к этому плохо, и к тебе по этой же причине относятся плохо. Под пером Людмилы Сараскиной получился портрет человека, жившего личными убеждениями и никогда не соглашавшегося жить чуждыми ему идеями. Хотелось молодому Солженицыну всюду носить при себе карточку с изображением Троцкого, негативно отзываться в переписке о Сталине, но не хотелось сидеть в лагерях. Хотелось зрелому Солженицыну воплощать творческий потенциал, писать о проблемах общества и делиться с людьми лично испытанным, но не хотелось быть высланным из страны. Много чего ещё Солженицын хотел, постоянно вступая в конфликтные отношения с властями. Он осознавал это, получал требуемый материал для работы и щедро делился им с читателем. Устали от Солженицына в Европе и США, где он критиковал уже их политические системы. Стоило Советскому Союзу прекратить существование, как нужда в нём отпала и Солженицын вернулся в Россию, продолжая критиковать новое правительство. Тем жил и дышал, о чём Людмила Сараскина подробно поведала читателю.

Сараскина с первых страниц биографии берётся рассказать о многом, упуская из внимания личность описываемого ей человека. Читатель узнаёт предысторию рода Солженицына, получает богатую информацию о годе его рождения. Подобный текст может быть полезным, неси он зерно истины. Понятно, биограф преследовал определённую цель. Допустим, снять с Солженицына обвинения в еврейском происхождении. Таковых отступлений по ходу повествования встречается в обильном количестве. Может поэтому из биографии выпало детство писателя, отмеченное одним лишь упоминанием шрама на лбу.

Биография более построена на принципе привязки к литературным трудам Солженицына, каким образом рождались замыслы и когда им всё-таки было суждено осуществиться. Сараскина говорит, что Александр со школьной скамьи предпочитал литературный труд любому другому, особенно физическому. Он был успешен, периодические издания держались на его способности создавать большое количество текстов одновременно, пускай чаще и в подражание другим авторам. Дальнейшая судьба привела Солженицына на фронт, стоило ему закончить высшее учебное учреждение. Он хотел воевать, не обращая внимания на опухоль. Попав на войну, оказался лишён литературной практики, будучи полностью сосредоточенным на выполнении стоящих перед ним задач.

У читателя биографии возникает много вопросов к Солженицыну. Основной звучит так — зачем? Зачем он с горечью взирал на разбитую жизнь, всё делая для того, чтобы она оказалась разбитой? Зачем продолжал идти против смягчившейся к нему системы, внутренне осознавая грозящую ему опасность? Зачем после со своим уставом затрагивал реалии прочих государств? Зачем не захотел успокоиться и принять жизнь такой, какой она была, постоянно пребывая в поисках очередного обострения противоречий? Сараскина на эти вопросы не отвечает, подразумевая очевидность ответов. Всюду в тексте Солженицын оказывается на позициях правого в суждениях человека, будто он не мог заблуждаться и совершать ошибки.

В Советском Союзе против Солженицына выступал Шолохов. И пока он у Сараскиной представлен в негативном свете, иные биографы, непосредственно самого Шолохова, в другом виде будут представлять взаимоотношения писателей, склоняя читателя на сторону описываемого ими человека. Такой подход к отражению действительности называется предвзятым, с односторонним видением ситуации, не предполагающим негативного отражения личности. Сараскина превозносит Солженицына во всём. Один существенный минус был у Солженицына, следуя изложенной биографии, ему не суждено было признать за кем-то правду, если она расходилась с его представлениями о ней. Солженицын мог критиковать Российскую Империю, Советский Союз и Россию, всегда находя для себя негативные стороны.

Каждое поколение не устраивает действительность, зреют революционные мысли, воплощаются устремления, ломаются человеческие судьбы. Человека всегда что-то не устраивает, он постоянно желает изменить мир под себя. Потом приходит новое поколение, видит ситуацию иначе, ломает и перекраивает на свой лад. Так продолжается из века в век и будет продолжаться, пока человек не поставит на себе крест. Солженицын тоже был человеком, хотел перемен к лучшему и старался добиваться их осуществления. Но если предположить осуществление его надежд, то как скоро их смела бы волна очередного недовольства действительностью?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Пётр I не только породил своими указами крепостное право, но он же низвёл в угоду нуждам государства церковный патриархат. Лишь в 1917 году, будучи на распутье, религиозные деятели смогли вернуться к прежней системе, волей судьбы поручив управление делами православной церкви Тихону, в миру известному под именем Василия Беллавина. Владислав Бахревский взялся донести до читателя перечисление возникших проблем, выразившихся в трудности понимания дальнейшего существования религии во в мгновение ставшим арелигиозном обществе и в невозможности найти общий язык с представляющими власть большевиками.

Бахревский представил Тихона в образе ратующего за справедливость добродетельного человека, с болью принимающего творимые людьми зверства. Подобный образ согласуется с представлениями о церковном служителе, таковым и обязанным быть. За сим портретом была утрачена личность самого Тихона, вышедшего под пером Владислава излишне представленным в идеализированном варианте, лишённым предрассудков и действующим согласно желанию его таковым видеть со стороны. Возможно, Тихон таковым и был на самом деле, тогда Бахревского нужно похвалить за верно воссозданную историческую фигуру в рамках беллетризированной биографии.

Владиславом не ставилась задача отразить личность первого патриарха после восстановления патриаршества, читатель мельком узнаёт про прошлое Тихона, в том числе и о его деятельности в Северной Америке, в остальном внимание сосредоточено на событиях после 1917 года. Повествование построено более с упором на хронологическое перечисление событий, на некоторых из которых Бахревский останавливается подробно и показывает их с точки зрения патриарха. Рассказать есть о чём, как про изменение правил орфографии и введение нового календаря, так и об активной деятельности большевиков, желавших извести церковных служителей и саму церковь. Тихону было суждено несколько раз сидеть в застенках, быть допрашиваемым и оказаться перед угрозой смертельного приговора, чего ему удалось избежать.

Православной церкви предстояло принимать самостоятельные решения, ей никто не мог помочь и она не могла на кого-нибудь опереться. В тяжёлые времена масштабных перемен нужно было искать средства для спасения религии. Лучшим вариантом, как и прежде, стало сотрудничество с властями, ровно как это было на протяжении двухсот предыдущих лет. Тихон это понимал, и со слов Бахревского, думал в первую очередь о благе для православия, ради чего требовалось подчиняться и терпеть. Терпел и Тихон, вплоть до смерти, обстоятельства которой до сих пор под сомнением. Владислав позволил себе дать читателю повод для размышлений, внеся в повествование симптомы, мало похожие на официальную причину смерти патриарха.

Тихона не раз пытались убить, доказательства чего Бахревским прилагаются. Судьба хранила этого человека, пока он не позволит церкви пережить опасный для её существования период. Как знать, не стань Тихон патриархом, каким образом могли сложиться дела православия? Владислав наглядно показывает разгул среди священников, свободно попиравших религию, обходя прежние запреты, сообразуясь попустительством дозволяющей так поступать власти. А ведь Тихон мог и не стать патриархом, выбранный волей случая, может быть и против собственного на то желания. Кому-то требовалось озаботиться нуждами церкви, стать примером её совести и поддерживать моральный облик православия, что Тихон в меру собственных сил и старался делать.

Пример Тихона показателен, он должен быть примером для всех религиозных деятелей без исключения. Необходимо быть истинно верующим, заботиться о вере и удерживать паству от искуса, не подвергаясь и самому при этом тому же искусу. Нельзя забывать о прежних перенесённых печалях, ведь всё может повториться снова, и тогда никто после не поверит в истинность помыслов, помня про излишнюю тягу к помпезности и агрессивное стремление к захвату новых территорий. Понадобится новый Тихон. И хорошо, если судьба снова выберет похожего на него человека.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Избыток наличности — верное средство сформировать для последующих поколений правильный образ прошлого, задав ему направление в будущее. Прозябающие таланты так и будут прозябать, если не поднять их с колен. Требуется малое: сытно накормить и дать возможность творить с удовольствием. Не случись в русской истории мецената Саввы Мамонтова, так говорить, допустим, о Васнецове и Шаляпине не пришлось бы. Упоминать других не требуется — это не так важно. Главное: созданная Саввой атмосфера для творчества, представленное для проживания имение. Мамонтов не предъявлял требований, не собирал картин — он получал от своей деятельности эстетическое удовольствие.

Мамонтов был мечтателем. Его творческие способности ограничивались идеями о благополучии последующих поколений. Он всегда брался за проекты, которые для его современников не представляли интереса и экономически оказывались провальными. При этом все понимали, насколько это будет важно в последующем. Посему Мамонтов постоянно находился в поиске важных решений, не подозревая, как лично на нём его проекты скажутся впоследствии. Об этом и рассказывает читателю Владислав Бахревский.

Представленная вниманию биография Саввы Мамонтова выполнена в той же манере, что и биография Виктора Васнецова. Бахревский создаёт художественное произведение, наполняя текст всеми атрибутами беллетристики. Деятели прошлого думают, ведут беседы и страдают от различного рода неприятностей. Отличие биографии именно Саввы Мамонтова состоит в пресыщении повествования от присутствия разных лиц, на единых правах соседствующих на страницах. Фигура Саввы иной раз теряется и отходит на столь дальний план, будто он сам является второстепенным действующим лицом.

Помимо Мамонтова в те времена вёл активную деятельность меценат и собиратель картин русских художников Павел Третьяков, своими усилиями создавший одну из самых больших коллекций изобразительного искусства в Европе, позже передавший её в безвозмездное пользование властям Москвы. Деятельность Третьякова была отражена Бахревским в биографии Виктора Васнецова. Теперь Владислав раскрывает для читателя новые моменты его жизни. Ныне заслуги основателя Третьяковской галереи неоспоримы — пусть его пример даст повод задуматься всем пресыщенным деньгами людям. Никто не запомнит олигархов, крупных бизнесменов и прочих ветрогонов, думающих о накоплении капитала и вложении средств в любые заграничные предметы роскоши, имеющие необоснованно завышенную стоимость.

Рассказав читателю о Третьякове, Бахревский снова возвращается к Мамонтову, чтобы чуть погодя перейти к другой личности. Часть из приведённых в тексте лиц показана в срезе отношения к ним непосредственно Саввы, ставившего крест на всех, кто его предавал. Одним из утративших доверие Мамонтова был Шаляпин, ушедший от него туда, где могли обеспечить возросшие потребности оперного певца. И как бы Шаляпин тепло не отзывался о Савве впоследствии, Мамонтов так и не смог себя пересилить. Он готов был оказывать помощь, рассчитывая на взаимное уважение. Если к нему относились негативно, то подобное к себе отношение стерпеть мог не каждый меценат.

Читатель может усомниться в заслугах Саввы Мамонтова, да и Павла Третьякова тоже. Их деятельность оказалась бесцельной, поскольку вскоре большевики ликвидировали Империю и основали Союз Советских Социалистических Республик, разрушив былое и словно футуристы переиначили понимание прекрасного. Пусть стало так. Важнее иное — имена выкормленных Мамонтовым и Третьяковым творцов ныне у всех на слуху, самим меценатам за это честь и хвала. Бахревскому спасибо за напоминание о важных заслугах, отчего-то забытых и редко вспоминаемых. Осталось найти меценатов наших дней. Где вы? Кто ваши птенцы? Как они себя чувствуют? Довольны ли вы своим вкладом в искусство?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Владислав Бахревский изложил перед читателем жизнь Виктора Васнецова в виде художественного произведения. Такой подход нельзя приравнивать к серьёзной исследовательской работе — книгу Бахревского стоит воспринимать в качестве занимательной литературы, рассказывающей о том, что было и чего не было. Причём провести грань между настоящим и выдуманным смогут только люди, собирающие сведения о писателе Васнецове, его картины и факты о нём. Поэтому вариант биографии за авторством Бахревского следует читать в качестве развлекательной литературы. Для Владислава Виктор Васнецов выступает в качестве гвоздя, на который вешается картина рассказываемой им истории.

Васнецов — истинно русский художник. Ему было тяжело существовать в мире, где от творца требуется не самовыражение, а необходимость угождать чьим-то интересам. На хлеб одобрение не намажешь, а деньги за порывы души никто никогда не платил. Нужно было найти своё призвание, чем Васнецов и занимался. Его призванием оказались сказочные мотивы, над которыми смеялись современники и о которых едко отзывались критики. Работа над собой успеха не приносила, стажировка за границей — тоже, лишь помощь мецената Саввы Мамонтова дала ему шанс писать им желаемое. Однако, печальны последние годы жизни Васнецова — его устремления оказались стёртыми в угоду новой волне людей, поставивших своё младенчество выше заслуг живших до них поколений.

Читатель наблюдает за становлением художника с его юных лет. Будучи сыном священника, Васнецов поступил в духовное училище, где очень рано обнаружил пристрастие к рисованию. Иллюстрировать журналы или заниматься иной плохо оплачиваемой работой ему не хотелось, поэтому он решил поступить в петербургскую Академию художеств. Бахревский подробно описывает становление Васнецова, уделяя основное внимание его чувству собственного достоинства. В жизни Виктора случалось много неудач, но читатель не воспринимает их серьёзно, поскольку постоянно остаётся надежда на благополучный исход. А ведь Васнецова всегда угнетали окружающие, не ценили написанных им картин. Даже удивительно, отчего Виктор не лишился рассудка и не совершил безумный поступок. Его примечал, но игнорировал собиратель картин Павел Третьяков. В такой обстановке тяжело творить и почти невозможно самовыражаться. Был в жизни художника и период нужды: он плохо питался, болел.

Надо учесть, Бахревский описывает талантливого человека, оценивая в первую очередь его способность создавать произведения искусства. При этом Бахревский воссоздаёт перед читателем атмосферу непонимания. Сам Васнецов не всегда был доволен получаемыми результатами, продолжая творить и держа в голове задумки сюжетов будущих картин. Так одной из определяющих работ художника стали «Богатыри», идею которых Васнецов вынашивал всю сознательную жизнь, примечая разные детали, должные попасть на полотно. Пока на страницах проходила жизнь художника, Бахревский из мелких кусочков собирал обоснования для создания самых примечательных картин.

Отдельного упоминания заслуживает бережное отношение Бахревского к критике современников Васнецова. Картины критиковали многие, в том числе и писатели, например Фёдор Достоевский. Трактовать картины — дело неблагодарное: многое зависит от знания прошлого, умения анализировать настоящее и чёткого представления критиком определённого будущего. И при этом надо видеть не то, что изображено на картине, а иное, о чём не задумывался сам творец. Во времена Васнецова русское искусство стремилось обособиться и заново найти себя. Казалось бы, фольклорные работы должны были способствовать популярности Виктора, но этого не происходило. Не умел Васнецов уловить нужное настроение людей, стараясь создавать по собственную усмотрению, без влияния посторонних.

Жить и постоянно совершенствоваться, когда тебя не понимают — трудно. Успокаивает иное — будущие поколения отказались понимать всех вместе взятых. Значит, нужно творить без надежды на светлое будущее. Всё равно твои мысли и поступки будут трактовать на своё усмотрение, в том числе и создавая беллетризированные биографии.

Автор: Константин Трунин

» Read more