trounin.ru

Воспоминания об Ахматовой ещё во втором томе приняли размытый вид, в третьем — Анна оказалась отодвинута на задний план. Перед читателем период слома старых традиций, когда требовалось переосмыслить понимание случившегося за последние десятилетия. Не утихали споры вокруг личности Сталина, имело значение и осознание минувшей Великой Отечественной войны. Срок для записок обозначен в три года — с 1963 по 1966 год. Прежде всего имела значение травля Бродского, после возвышение Солженицына и совсем незначительной стала судьба самой Ахматовой. Анна всё же умрёт, так и не став для Чуковской действительно чем-то важным, о чём она изначально бралась рассуждать. Важнее для Лидии стало смотреть на политические процессы, нежели отдать дань уважения человеку, рядом с которым периодически ей доводилось бывать.

Раз Солженицын — значит следует говорить о нём. Личность он для тех лет неоднозначная, сумевший выбиться за счёт ослабления партийной линии. Прежде и помыслить советский читатель не мог, чтобы героем произведения стал каторжник. Теперь же дул ветер перемен. Важен сам факт смелости, тогда как содержание того литературного труда не должно вызывать споров. Солженицын явил собой пример новой информационной составляющей, просто обязанной заполнить книжные полки, учитывая количество прошедших через лагеря людей. «Один день Ивана Денисовича» стал свежим бризом, хотя мог и обернуться для автора ледяным сквозняком. Чуковская отметила, что примелькайся Солженицын в те годы в европейской или американской литературе, тогда ему предстояло повторить судьбу Пастернака.

Второй главный герой повествования третьего тома воспоминаний — Бродский. Вот на него и обрушилась критика партии, причём не совсем обоснованная, как уверяет Лидия. Бродскому ставился в вину его подход к работе, то есть он будто бы недобросовестно переводил иностранных поэтов, пользуясь услугами переводчиков, делавших подстрочный перевод. Сама Чуковская пыталась переубедить общество, называя такую ситуацию нормальной, поскольку все так делают. Даже Анна Ахматова не являлась полиглотом, чего ей вовсе не требовалось. Задача поэта-переводчика — адаптация иностранной поэтики под особенности своего языка. Но Бродского это не спасло. Видимо именно потому, издательство «Художественная литература», бравшееся радовать советского читателя подстрочными переводами стихов от глубокой древности до наших дней, делало это на редкость отвратительно, может быть вполне опасаясь неблагоприятной реакции партии.

Партия не позволяла формироваться мнениям, если они заранее не утверждены. Ежели не одобрялось о чём-то писать, об этом следовало забыть. Оттого Чуковская и удивлялась замалчиванию Великой Отечественной войны. Советские партийные работники словно боялись, что на них ляжет тень, грозящая возникновением нестабильной обстановки. Только с чем это связано? Прошлого, как говорится, не перепишешь. Однако, прошлое как раз можно переписать, а лучше выдержать паузу, чтобы родилось достаточное количество предположений, за которыми уже никто и никогда не найдёт происходившего на самом деле.

Ахматова вновь становится важной ближе к концу повествования, когда она умирала. Её сердце постоянно давало сбои, смерть наступила от очередного инфаркта — четвёртого или пятого по счёту. Вновь не появилось на страницах Льва Гумилёва — сына Анны Ахматовой. Он как бы снова оказался в стороне от происходивших с матерью событий. Не упоминается и судьба наследия. Кому достались авторские права? Кто получил имущество? Может сложиться впечатление, что наследником выступил Гумилёв, однако биографы говорят об обратном, но считая важным сообщить про обиды Льва, не получавшего достаточного количества материнского внимания. В случае Чуковской скорее тому находишь подтверждение, так и не встретив желаемого к лицезрению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ворваться в литературу, навсегда заявив о личном праве на выражение мнения. Прежде должный покоряться обстоятельствам, забыв о самом себе, Солженицын оказался востребованным. Накопленный за несколько лет до того материал нашёл интерес в лице «Нового мира». Заслуживший успех «Один день Ивана Денисовича» дополнился очередной публикацией, озаглавленной скромно — «Два рассказа». Первый из них повествовал о самом Солженицыне, обретшем после лагерей покой в российской глубинке. Второй — поведанный знакомым случай о буднях железнодорожной станции времён Великой Отечественной войны. Стоит отметить особую между ними связь, поскольку железной дороге отведено особое значение.

Не претендуя на публикацию, Александр писал заметки. Он не испытывал необходимости придумывать, согласный отражать имевшее место быть в действительности. Оказавшись в тишине, не испытывающий давление извне, Солженицын спокойно созерцал его окружавшее. Ему представилась возможность наблюдать за жизнью простых деревенских людей, чьи трагедии достойны отдельного произведения. Не хватало особого происшествия, способного придать повествованию интерес. Разве заинтересуется читатель описанием разваливающегося дома в захудалом селе, где земля давно истощила отведенный ей природой ресурс? Местные жители прозябают в бедности, едва не поедая друг друга, если бы не необходимость проявлять заботу о ближнем, ибо иначе им суждено околеть при наступлении первых холодов. Тут-то и выступает фигура Матрёны, без которой «не стоит село без праведника».

Александр не изменил манере повествования. Он показывает себя читателю отстранённым человеком. Да, ему свойственно осознание происходящего, проявление сочувствия ко всему, но при этом он не стремится проявлять инициативу. Рассказчик может бесконечно долго сетовать на судьбу Матрёны, ужасаться условиям её существования, но палец о палец не ударит, дабы ей хоть чем-нибудь помочь. Читатель понимает, многое остаётся вне сообщаемого текста. Важнее показать не рассказчика, чья судьба не должна представлять интереса. Он всего лишь лагерный сиделец, не сумевший ничего добиться, всегда ограничиваемый колючей проволокой забора. Другое дело — Матрёна! Слишком поздно придёт осознание, каким человеком она была на самом деле.

Сложная её судьба привела к одинокой старости. Живя без мужа и детей, она ничего и никогда не просила, готовая во всём помогать другим. Селяне одаривали только одним — чёрной неблагодарностью. И Матрёна жила с ощущением этого, не смея просить хотя бы крупицы уважения. И Солженицын расскажет причину того. Матрёна сама заслужила собственное наказание, совершив ряд незначительных ошибок, обернувшихся для неё проклятием. А может кто и проклял, о чём Александр читателю не рассказывает. Оценивая содержание произведения в общем, читатель обязательно задумается, насколько подлинная представленная ему история.

Важен всё же финал. Вот где трагедия на железной дороге. Становится бессмысленным абсолютно всё. Пусть дом ветхий, хозяйство разрушено, сама жизнь не удалась: это меркнет перед завершением истории. Рано или поздно всему грозит запустение. Как не следи и не поддерживай порядок, время сотрёт былое. Останутся лишь воспоминания. А не будь Солженицына, не быть бы и тому.

Высказавшись в волю, Александр нашёл новую идею для произведения. Уже не на основании личных впечатлений, он доверился знакомому, чей опыт работы дежурным помощником военного коменданта помог воссоздать один день из множества, случавшихся на железнодорожной станции. Читатель поймёт, насколько трудно отвечать за незначительный участок, через который ежедневно проходит множество составов. Возникающих проблем имелось с избытком, от их обилия вполне может закружиться голова. Вспомнит Солженицын и про необходимость описывать любовную линию, о чём он, говоря про себя, не задумывался.

Всякая работа тяжела. Не бывает лёгких условий для труда. Читатель оказывается сразу погружён в обилие проблем. Самая главная — важно отправить состав с законсервированной кровью. Ведь кровь — это тысячи спасённых бойцов. Только складывается впечатление, что заботиться о других старается герой произведения, тогда как остальным безразлично, им главное принимать и отправлять поезда с солдатами, забыв об остальном. Как не важна кровь, так нет нужды заботиться о наполненных сапёрными лопатками вагонах. Малый хаос каждый миг грозит обернуться новыми проблемами, отдаляющими решение прежних до далёких времён.

В такой чехарде работает дежурный помощник военного коменданта. К нему обращаются люди с проблемами — он их оперативно решает. Кого-то нужно накормить, иного — посадить на состав, двигающийся в требуемом направлении. Иногда случаются налёты вражеской авиации, прибавляющие головной боли. Солженицын старался быть правдивым, показывая будто бы реально имевшее место быть. Если источник информации ему всё подлинно сообщал, значит у читателя не должно возникнуть возражений.

Не так важно, что повествование сведётся к обыденному для понимания сюжету. Спасибо за само описание работы станции, тогда как искать шпионов вовсе не требовалось. Это напластование не несёт существенной важности, придавая описанному дополнительный объём. Остаётся согласиться, будто из чужой песни слов не выкинешь, ежели не желаешь утратить смысловое её содержание.

Теперь необходимо внимательнее отнестись к дальнейшему творческому пути Солженицына. После «Двух рассказов» его поступь с мелкого перешла на размашистый шаг.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Всё должно быть таким, каким оно является. От человека требуется одно — проявлять волю. И прежде всего нужно терпеть. Не идти на баррикады, не призывать к вооружённому сопротивлению, забыть о других формах протеста. Всё само себя перемелет. Останется жалеть о прошедших годах, прожитых не в радость, а в муку. Но так ли плохо быть угнетаемым? Плохо выстроенная государственная система обязательно рухнет, дай для того ей срок. А если представить, будто жизнь проходит в радости и увеселении, то насколько она становится лучше? Не нужно искать ответы на поставленные вопросы, лучше принять точку зрения Солженицына. Согласно ей получается, что всему определено своё время, поэтому следует соглашаться с поручаемыми обязательствами, не взывая к справедливости и не кляня судьбу.

Литературный путь Александра начался с произведения «Один день Ивана Денисовича». За основу брался всего один день, вместивший не худшее и не лучшее из его собственной лагерной жизни. Было решено показать будни обыкновенного заключённого, крайне честного и порядочного. Этот человек обязан придерживаться нейтрального мировоззрения, непременно оставаясь созерцателем, соглашающимся абсолютно со всем. Подобная позиция главного героя произведения непременно должна оказать воздействие на читателя, желающего узнать, каким образом люди жили в лагерях, и на читателя, прошедшего через описанные реалии, чтобы сравнить и сделать соответствующие выводы. Окажется, первый читатель проявит сочувствие к заключённым, ставшими заложниками сложившихся против них обстоятельств, а вот второй читатель, некогда бывший тем самым заложником, укорит в чрезмерной мягкости повествования.

Что ожидает увидеть человек, испытывающий желание проникнуться «Одним днём Ивана Денисовича»? Ему кажется обязательным присутствие негативной оценки сложившегося в советском государстве порядка. Тогда людей буквально крошили в мясо, сперва устраивая повсеместный террор, выкосивший изрядное количество жителей страны, потом бросали на поля сражений Великой Отечественной войны, довершая начинания по уничтожению так называемых «вредных элементов нации». Но Солженицын словно не хотел играть на чувствах читателя, представив события прошлого в качестве неизбежно должного случиться. В той мясорубке окажется задействован и главный герой произведения — Иван Денисович.

Почему всё настолько спокойно? Александр описал лагерь далёким от цивилизации местом. Зимой там мороз под тридцать градусов, периодически валит снег, разыгрывается буран, а кругом словно всё вымерло. Бежать некуда. Если устроить побег, он обязательно закончится неизбежной смертью беглеца. Значит и не нужно пытаться изменить положение к лучшему, всё равно станет много хуже, нежели есть. Всякая провинность наказывается карцером, откуда здоровым никто ещё не выходил. Вследствие таковых причин Иван Денисович предпочтёт отстранённое существование, выполняя все поручения лагерного начальства. И читатель обязательно начнёт понимать, отчего пропадает тяга к лучшим возможностям, когда предпочтительнее оставить неизменным имеющее место быть сейчас.

Но читатель обязательно задумается об окружающих главного героя людях. Отчего спокойны и они? Как могут терпеть издевательства от поставленных за ними следить? Требуют снимать шапку — снимают. Лишают нормального пропитания — не возражают. Шмонают? Так то по необходимости обезопасить непосредственно заключённых от совершения неблагоразумных поступков. Кто спокойно принимает происходящее, не придаёт значения перегибам, согласен терпеть неудобства, тот спокойно проживёт отпущенный ему век, не найдя омрачающих слов о том, что с ним происходит.

Может показаться, якобы начальство лагеря многое себе позволяло. Стоит разрушить такое представление. Это обыкновенное явление, практически норма, встречающееся повсеместно, независимо от страны. Человек всегда желает взять больше, нежели ему требуется. Пусть это выглядит нелепо, когда делать то попросту бессмысленно. Изредка смысл всё же присутствует. Тот же главный герой произведения — Иван Денисович — думает прежде о собственном интересе. Он всё примечает, размышляя, какое найти увиденному применение после. Найдя заточку, хорошо или плохо она лежала, задумает сделать из неё сапожный ножичек. Каждый мыслит в рамках доступного ему пространства.

Один день заключённого проходит быстро. Он начинается подъёмом и заканчивается отбоем. Между ними подготовка к работе, сама работа и её завершение. Ивану Денисовичу предстоит класть кирпич. Делать то он будет мастерски, подходя к порученному ему заданию с максимальной степенью ответственности. Солженицын объясняет, в чём заинтересованность выслужиться. Оказывается, индивидуальный труд ничего не значит, важен результат коллективной работы, по которому и делаются выводы. Поэтому-то все заинтересованы в достижении наилучшего результата. Это же порождает круговую поруку, вследствие чего заключённые становятся надзирателями над собой.

Закончив знакомство с произведением, читатель так и не дождётся негативной реакции на прошлое. Наоборот, ему будет внушено мнение о необходимости смириться. Вот сидел Иван Денисович в лагере, трудился, мыслил о завтрашнем дне только хорошее. Пусть так поступает всякий. Главное помнить, когда настанет время сломать устои, тогда они будут сметены. До той поры следует забыть о проявлении личного мнения, почти всегда остающегося без проявления к нему интереса, покуда не придёт для того соответствующий час.

Автор: Константин Трунин

» Read more

А отчего бы и не жить плохо, если всё кругом плохо, ты относишься к этому плохо, и к тебе по этой же причине относятся плохо. Под пером Людмилы Сараскиной получился портрет человека, жившего личными убеждениями и никогда не соглашавшегося жить чуждыми ему идеями. Хотелось молодому Солженицыну всюду носить при себе карточку с изображением Троцкого, негативно отзываться в переписке о Сталине, но не хотелось сидеть в лагерях. Хотелось зрелому Солженицыну воплощать творческий потенциал, писать о проблемах общества и делиться с людьми лично испытанным, но не хотелось быть высланным из страны. Много чего ещё Солженицын хотел, постоянно вступая в конфликтные отношения с властями. Он осознавал это, получал требуемый материал для работы и щедро делился им с читателем. Устали от Солженицына в Европе и США, где он критиковал уже их политические системы. Стоило Советскому Союзу прекратить существование, как нужда в нём отпала и Солженицын вернулся в Россию, продолжая критиковать новое правительство. Тем жил и дышал, о чём Людмила Сараскина подробно поведала читателю.

Сараскина с первых страниц биографии берётся рассказать о многом, упуская из внимания личность описываемого ей человека. Читатель узнаёт предысторию рода Солженицына, получает богатую информацию о годе его рождения. Подобный текст может быть полезным, неси он зерно истины. Понятно, биограф преследовал определённую цель. Допустим, снять с Солженицына обвинения в еврейском происхождении. Таковых отступлений по ходу повествования встречается в обильном количестве. Может поэтому из биографии выпало детство писателя, отмеченное одним лишь упоминанием шрама на лбу.

Биография более построена на принципе привязки к литературным трудам Солженицына, каким образом рождались замыслы и когда им всё-таки было суждено осуществиться. Сараскина говорит, что Александр со школьной скамьи предпочитал литературный труд любому другому, особенно физическому. Он был успешен, периодические издания держались на его способности создавать большое количество текстов одновременно, пускай чаще и в подражание другим авторам. Дальнейшая судьба привела Солженицына на фронт, стоило ему закончить высшее учебное учреждение. Он хотел воевать, не обращая внимания на опухоль. Попав на войну, оказался лишён литературной практики, будучи полностью сосредоточенным на выполнении стоящих перед ним задач.

У читателя биографии возникает много вопросов к Солженицыну. Основной звучит так — зачем? Зачем он с горечью взирал на разбитую жизнь, всё делая для того, чтобы она оказалась разбитой? Зачем продолжал идти против смягчившейся к нему системы, внутренне осознавая грозящую ему опасность? Зачем после со своим уставом затрагивал реалии прочих государств? Зачем не захотел успокоиться и принять жизнь такой, какой она была, постоянно пребывая в поисках очередного обострения противоречий? Сараскина на эти вопросы не отвечает, подразумевая очевидность ответов. Всюду в тексте Солженицын оказывается на позициях правого в суждениях человека, будто он не мог заблуждаться и совершать ошибки.

В Советском Союзе против Солженицына выступал Шолохов. И пока он у Сараскиной представлен в негативном свете, иные биографы, непосредственно самого Шолохова, в другом виде будут представлять взаимоотношения писателей, склоняя читателя на сторону описываемого ими человека. Такой подход к отражению действительности называется предвзятым, с односторонним видением ситуации, не предполагающим негативного отражения личности. Сараскина превозносит Солженицына во всём. Один существенный минус был у Солженицына, следуя изложенной биографии, ему не суждено было признать за кем-то правду, если она расходилась с его представлениями о ней. Солженицын мог критиковать Российскую Империю, Советский Союз и Россию, всегда находя для себя негативные стороны.

Каждое поколение не устраивает действительность, зреют революционные мысли, воплощаются устремления, ломаются человеческие судьбы. Человека всегда что-то не устраивает, он постоянно желает изменить мир под себя. Потом приходит новое поколение, видит ситуацию иначе, ломает и перекраивает на свой лад. Так продолжается из века в век и будет продолжаться, пока человек не поставит на себе крест. Солженицын тоже был человеком, хотел перемен к лучшему и старался добиваться их осуществления. Но если предположить осуществление его надежд, то как скоро их смела бы волна очередного недовольства действительностью?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Нет в мире того, что тебя лично не касается. Но уж если тебя заденет что-то действительно серьёзное, то кричи или не кричи, а другим будет безразлично: суровая реальность выглядит именно таким образом. Солженицыну пришлось в своей жизни хлебнуть горя с лихвой, но риск оказаться среди раковых больных — можно отнести к наиболее серьёзным переживаниям. С первых страниц читателю предстоит столкнуться с едким цинизмом писателя, что подмечает каждую деталь, имеющую несчастье расходиться с его личным пониманием мира. Конечно, сделать проблему из корпуса под тринадцатым номером или из-за отсутствия телефона в больнице — можно, но гораздо больше Солженицын старался выписывать характеры людей, наделив каждого из них желанием жить, а также сильной внутренней подготовкой к любым возможным неприятностям, что заставляет героев «Ракового корпуса» вести себя наиболее нахальным образом, принимая лишь понимание собственных проблем, не считаясь с бедами других, покуда рак соседа по больничной койке — это его собственный рак; его рак касается только его самого — всё остальное зависит от склонности понимать жизнь с позиции позитивного или негативного мышления.

Возможно ли вылечить рак? Солженицын не даёт однозначного ответа, но призывает бороться до последнего, сохраняя веру на благополучный исход. И ведь есть в чём сомневаться: медики могут лечить ошибочными на данный момент методами, горько осознавая заблуждения прошедших лет, или рак может оказаться совсем другим заболеванием, но из-за специфичного понимания проблемы, всё в итоге может действительно перейти в рак, хотя никаких предпосылок к нему изначально не было. Гнетущая атмосфера усиливается вследствие узкой направленности лечебного учреждения. Солженицына возмущает, что раковых больных собрали в одном месте, где они вынуждены взирать друг на друга, заранее осознавая собственную обречённость, видя одну смерть за другой, одну калечащую операцию за последующей.

Солженицына не интересуют причины возникновения рака, хоть он и штудирует книги на данную тему. Чтобы сказать о вине испытаний атомного оружия — ещё мало данных; сослаться на неблагополучный образ жизни тоже нельзя, поскольку добрая часть людей воевала; такая же добрая часть сидела в лагерях, а остальные трудились на благо фронта. В такой ситуации действительно непросто делать какие-то выводы. Остаётся принять коварное заболевание в виде бича человечества, обречённого страдать вследствие ещё неизученных причин. Не зря Солженицын уделяет внимание не только описанию жизни пациентов, он также делится мыслями врачей, сожалеющих о плохо построенной системе раннего выявления заболеваний, сталкивающейся с изначальным нежеланием людей думать о себе, пока что-то сделать будет уже действительно поздно. Можно до последнего оттягивать беспокоящие тебя проблемы, а потом получить не диагноз, а безжалостный приговор, в вынесении которого будут виноваты все. Человек обязательно будет искать виновных, и начать нужно с себя, а потом уже перебирать остальных, не сделавших самого малого для выявления на стадии первых симптомов.

«Раковый корпус» — это набор историй, выстроенных в единый сюжет с помощью пересекающихся линий действующих лиц. Всех их свела судьба в короткий отрезок времени встретиться в одном корпусе. О каждом Солженицын расскажет отдельно, выделяя одних над другими, преследуя целью отразить максимальное количество беспокоящих его самого аспектов. Так читатель познакомится не только со счастливчиком, чья опухоль будет не такой страшной, как это могло показаться на самом деле; читатель прослезится над печалью мальчика — обречённого на ампутацию конечности, девочки — чья предыдущая жизнь была слишком ветреной, чтобы с ней примирилась советская цензура; читатель будет недоумевать от халатности мужчин, где один запустил язык, а другой слишком поздно прочитал плакат на стене в поликлинике, призывавший выполнять пальцевое исследование прямой кишки.

Солженицын не ограничивается темой рака, позволяя вмешиваться в происходящее и другим своим воспоминаниям, где будет уделено много места лагерному прошлому. Понятно, что прописать такие моменты просто необходимо, без них книга не получила бы той важной огласки, которая требовалась автору. Советского человека тема рака сильно не касалась, но прочитать между строчек о замалчиваемом прошлом страны просто необходимо, ведь это действительно коснулось многих. Солженицын не подведёт читателя, наполняя книгу ровно тем, о чём писать было противопоказано. И за эту смелость данного автора принято уважать — он кинул вызов закостеневшей системе, слишком долго пребывавшей под властной рукой диктатора.

Дать яд умирающему — это благо или нарушение основ гуманности? Но почему-то современная медицина позволяет себе мариновать людей в очередях до полного созревания рака, а чиновники не решаются дать право умирающему на достойное к себе отношение и отказывают в возможности облегчить страдания.

Автор: Константин Трунин

» Read more