trounin.ru

Читать рассказы Шукшина — одно дело, смотреть фильмы, снятые по ним — дело другое. Как бы не хотелось Василию показать определённое видение, во время съёмок приходится многое пересматривать. Читатель всегда определит, где Шукшин отошёл от изначального варианта. Ладно, если сам автор немного иначе представляет сюжет в виде фильма, ведь иные режиссёры ничего авторского не оставляют, полностью извращая замысел. Может поэтому Шукшин избегал писать сценарии, предлагая совсем иной вид художественного творчества — киноповесть. Если быть точнее, ничего от кино в повести нет — обыкновенное литературное произведение, принявшее вид компиляции прежде созданных работ.

Повесть «Ваш сын и брат» вместила три рассказа, позволив главным действующим лицам оказаться братьями. Первая история повествовала про парня, пожелавшего приехать домой на побывку. Никто не понимал, почему он рано освободился из места заключения, да и он сам рассказывал — насколько хорошо в тюрьме, как он культурно просвещался и жил жизнью, которой смело можно завидовать. Что же тогда сбежал? Оставалось всего два месяца. С такой ноты Шукшин давал зачин повествованию, переключая внимание с деревенской пасторали на суматоху большого города.

Вторая история — как мать попросила сына купить змеиный яд. Сын оказывается братом парня из первой истории. Герой данного повествования холост, живёт и не испытывает нужды в новых впечатлениях. По сути, на его примере Шукшин показал, насколько город лишает духовности. Если прежде человек обладал определёнными качествами, оные он утрачивал, становясь обезличенным в многолюдном пространстве. Человек ничего не сможет добиться, так как является членом огромного коллектива, при этом — никто его нужд не замечает. Поэтому Шукшин разворачивал полотно в сторону третьего брата — успевшего обжиться в городе и завести связи, вследствие чего найти змеиный яд для него не составит затруднений.

С третьей историей читатель возвращается в деревню, где нет уже прежней радости, всего лишь обыденная жизнь. Можно даже удивиться. Если приезд человека из тюрьмы вызвал всеобщее ликование и гулянку, то визит другого сына, не приезжавшего ещё дольше, почти не нашёл отклика в сердцах сельчан. Выводы допустимо делать разные, но, думается, Шукшин ничего не подразумевал. Наоборот, Василий стремился показать поведение горожанина, что навсегда утратил желание возвращаться назад. Скорее, он теперь готов перетянуть в город всю деревню, только бы забыть о прошлом. С другой стороны, пока живы родители, третий сын будет стараться поддерживать связь с корнями.

Повесть повестью, всё-таки писалась она для воплощения на экране… Как брался Шукшин донести содержание до зрителя? Он действительно приступит к тому, о чём сперва рассказал словами. Речь о природе Алтая, особенно предгорной области, где ещё не успела начаться Обь — на берегах Катуни в её относительно спокойном течении. Далее ледоход, показывающий весеннее время года. Далее… далее деревенская романтика, дружеские беседы, песни и прощение оступившимся. Вывод вполне очевиден — держи себя в руках и не позволяй лишнего, иначе тебе несдобровать.

Нужно отметить ещё две работы Шукшина. Киносценарий «Одни» (1965). Он является библиографической редкостью, нельзя установить и факт снятого по нему фильма. Найти информацию крайне затруднительно. Точно таким образом можно сообщить про пьесу «Бум бум» (1966). Найти её не получится. Ежели кто-то вообще собирается доподлинно изучать абсолютно всё наследие Шукшина, частью ставшее для потомков труднодоступным.

Как Шукшин будет поступать в последующие годы? Он решит продолжать писать рассказы, пока ещё не сомневаясь в возможности их адаптации под кино.

Автор: Константин Трунин

» Read more

У романа «Любавины» было продолжение. Так предлагается думать, тогда как сам Шукшин к тому читателя не подводил. По его смерти из архива были извлечены документы, проведены изыскания и вынесено решение — продолжение «Любавиных» Шукшин писал. Так ли это? Приходится сомневаться. Определённо точно, Василием написан ряд повествований, жестоко критикующих быт русского человека. С подобного рода литературой выступать проблематично, вполне разумно опасаясь читательской реакции. Говорить прямо в лицо русскому, что он — вор, берущий всё, что плохо лежит, и берущий даже то, что лежит довольно хорошо, причём без всякой надобности, лишь бы взять, чтобы крепко о том забыть и более никогда не вспоминать. Таков уж характер у русского человека, о чём Шукшин говорил, нисколько того не опасаясь, поскольку сообщал то сам себе, может размышляя наедине с собой.

Для исследователей его творчества становилось ясно — всё, ими найденное, является отдельным произведением. Не рассказами, как оно должно восприниматься, а именно ещё одним романом от Шукшина. Так на страницах нового произведения зажили жизнью как потомки Любавиных, так и хорошо известные читателю персонажи, причём той же жизнью, какая знакома слово в слово по уже опубликованным рассказам, а то и по киносценариям. Яркий пример — Пашка Колокольников, отводящий горящий бензовоз, попадающий в больницу и травящий сопалатникам байки. Зачем такой сюжет в очередной раз доводить до читателя? Об этом стоит спросить составителей.

Из других сюжетов — скупость действующих лиц. Молодым потребуется дом, для его постройки потребуются деньги, потребуется нанять работников, возникнет потребность договариваться. Вроде бы добротно рассказано о затруднениях. Вроде бы нет в том проблемы. Бери требуемую сумму, оплачивай работу и вселяйся, не зная горестей. Но как так? Шукшин придумает способ, каким образом приобретение дома сделать дешевле. Брёвна можно сплавить по реке, с мастером сторговаться. А какой из этого выйдет результат? Он остаётся вне читательского внимания. Впрочем, думается, дому тому долго не стоять. Потому как скупой платит дважды. Первый раз — за неудавшийся результат. Второй — уже не скупясь, за должное быть всё-таки приобретённым.

С другой стороны, обидно платить деньги за то, что итак должно предоставляться бесплатно. Ведь Советский Союз уверенно шёл к коммунизму. Ежели так, когда-нибудь всему быть общим. Значит, дом возводить придётся на любых других условиях, кроме денежных. Не оттого ли перед населением ставился вопрос о принудительном и скорейшем переходе к совместному хозяйству? То есть к обустройству колхозов в совхозы. Шукшин постарался обговорить и этот аспект. Должно быть ясно, за совхозами будущее. У Василия далеко не так. Он рационально объясняет, какими это грозит бедами, если делать переход в спешке, лишь бы было. Подводных камней излишне много. Но с такой поступью, с какой намеревался быть совершённым переход, оного и вовсе могло никогда не произойти.

Теперь вполне понятно, к чему и о чём мог думать Шукшин. Очень обидно, если писатель умирает в цвете лет, как раз подходя к тому возрасту, когда наступает пора думать о жизни под грузом пережитых испытаний. Сорок пять лет — как раз такой срок, когда некоторые люди вообще задумываются стать писателями. И Шукшин готовился к неизбежно должному наступить переосмыслению. Собственно, он и размышлял, чему исследователи творчества придали компилятивный вид, назвав второй частью романа «Любавины».

Что не свершилось — тому суждено остаться для домысливания. Читатель волен определяться, каким он запомнит Шукшина: жадным до описания людей, с кем имел знакомство, или правдолюбом, чьё видение не должно было выходить за рамки на уровне понимания сугубо деревенской прозы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Короткая форма — особенность творчества Василия Шукшина. Крупная форма — не лучшее из им созданного. Такое мнение возникает, ежели, вслед за полюбившимися рассказами, берёшься за чтение романа, каковым стали «Любавины», допущенные до публикации в 1965 году. Шукшин долго вынашивал идею создания, пытался писать, вкладывая душу. В итоге получилось совсем не то, до чего читатель пожелает прикоснуться. Это нечто далёкое от творчества Василия. Это вакханалия на человеческих пороках, незнамо зачем пестуемая. Всяк на страницах оказался волен поднимать руку на всякого, требовать определённого, убивать без надобности и просто прозябать, прикрываясь надуманными материями. Вполне понятно, почему до произведения не снизошли ведущие литературные журналы, должно быть посчитав «Любавиных» неуместным протестом, скорее сказкой для взрослых, мол, как всё было плохо в Стране Советов, покуда не смогла власть большевиков взять контроль над заигравшимся в вольность народом.

Было бы всё хорошо, создай Шукшин цикл из рассказов, объединив их общей идеей. Тогда бы появилась возможность к каждому из них подойти отдельно. Вместо этого, вниманию читателя предстаёт протяжённая канва, вовсе странная, разрушающая восприятие способностей Василия. Вполне уместно заметить, роман — не тот жанр, к которому Шукшин должен был подходить. Ещё куда не шло — повесть или киносценарий, представляющие компиляцию рассказов, удачно переплетённые под видом общего сюжета. Когда дело подошло к цельной истории, должной именоваться громким словом «роман», Василий не нашёл сил для полноценной реализации. Отнюдь, как не воспевай творчество Шукшина, иметь холодную голову всё-таки следует. Вполне понятно желание показать себя большим писателем, нежели мастером рассказа. Пока это ещё не получалось, либо повинно в том длительное написание произведения, в том числе и без твёрдой уверенности в необходимости. Более похоже, что Шукшин писал, не питая надежд на публикацию. Это частично может объяснять, почему продолжение романа публикации не подлежало, чему обязан был стать ледяной душ из читательского восприятия разудалого повествования с излишне борзыми действующими лицами.

Читатель может заметить — писал Шукшин историю, пропитанную криминалом. Каждый на страницах жил жизнью, взращенной на принципах сверхчеловека. Коли мужчина желал взять женщину — он её брал. Хотелось ему отнять чужое — отнимал. Требовалось кого убить — убивал. Бояться ответственности не приходилось — до осуждения преступления никто жадным не становился. В таких условиях людям приходилось существовать, соразмеряя силы с возможностями. Вполне очевидно, почему в центре повествования оказалась семья, которой все старались сторониться. Ещё бы, некоторые её представители могли пустить человека в расход, не задумываясь о прочих способах разрешения конфликтных ситуаций. Они могли при людях нанести смертельное ранение, а то и отвести в сторону, совершив деяние, которому быть на слуху, без какого-либо наказания виновному. Впору читателю задуматься, насколько расхлябан русский человек, забывающий о праве на месть. Но в русских селениях не принято мстить, только безропотно принимать ниспосланное провидением.

Шукшин был неумолим. Понятие закона для Любавиных он полностью отрицал. Его действующие лица абсолютно беспринципны, лишённые всех норм морали, живущие ради текущего мгновения и нисколько не задумывающиеся, к чему склонится их жизнь в итоге. Можно пытаться отыскать своеобразную романтику в поведении Любавиных, придумывать для них оправдания, а то и возвышать изобразительный талант Шукшина, создавшего красочные портреты действующих лиц. Это не отменяет сути наполнения произведения — оно о том периоде истории, когда человек сам решал, насколько он вообще человек. Может того и не было, но Шукшин захотел описать именно подобное состояние человеческого общества.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Разве кто расскажет о тебе лучше, нежели ты сам? Только поверит ли кто? Наоборот, в твоих словах узрят противоречие. Жил ведь иначе, писал о другом, так зачем пытался создать иное впечатление? А кто-то поверит, приняв за чистую монету. В конечном итоге, ежели пытаться уяснить правду, согласившись с Шукшиным в отсутствии оной, станешь на сторону Василия. Хотел он обыденного — понимания. Не придумывал и не измышлял лишнего, подавая действительность без прикрас. И действительность такой и являлась — отрезок человеческого существования, ничего совсем не подразумевающего. Никак не пресловутое стремление разобраться в символике цвета штор или панталон представленных вниманию действующих лиц. Отнюдь, у Шукшина о подобном требуется напрочь забыть. Ежели кому и приспичит, пусть они таким мнением радуют учителей литературы. Читатель, серьёзно относящийся к беллетристике, постарается возвыситься над стандартной трактовкой текста. И хорошо, если такой читатель пожелает ознакомиться с литературным трудом алтайского прозаика.

Шукшин чётко обозначал, для кого он творит. Если ставил фильм, то представлял, сколько людей разом будут его смотреть. Одно дело ставить картину для десяти. И другое, когда зрителей окажется более пяти сотен. В каждом случае нужен особый подход. Как же тогда быть с рассказами? Они предназначены для индивидуального восприятия, поскольку практически не бывает, чтобы с текстом знакомились сразу несколько человек. Ещё лучше, коли читатель станет соучастником творения. Не просто ознакомиться и вынести суждения о ставшем ему известным! Как раз постараться придумать начало и конец, которых произведениям Шукшина не хватает. Собственно, Василий признавался — делал так он специально, с целью привлечь читателя к творчеству. Всё это становится известным из статьи «Как я понимаю рассказ».

Сходные мысли содержались в статье, обозначенной послесловием к фильму «Живёт такой парень». Сам текст является редкостью, сейчас найти его можно в единственном полном собрании сочинений (такой же редкости), либо в биографии Шукшина, куда кусками его цитировал Алексей Варламов. И в этой статье Шукшин отстаивал позицию творца, должного созидать произведения, опираясь на дозволения совести. Когда его смели укорять, будто создаваемые им герои — картонные персонажи, повествовательные длинноты, ничего из себя не представляющие, тогда Василий ссылался на самое естественное — на обычного человека. Это следовало понимать так, что романтизма Шукшин на дух не переносил. Хотите, создавайте не картонных персонажей, избегайте повествовательных длиннот, придумывайте ситуации, он этим заниматься не будет. Наоборот, он брал всё из жизни, оттого и непритязательными кажутся герои произведений, ибо таков человек по своей природе — непритязательный, без особых стремлений и существующий по причине необходимости жить. Не нравится подобное отношение к литературе? Тогда не следует читать Шукшина. К творчеству Василия вполне применим термин реализма. А что есть реализм? Истинно присущее русской литературе направление художественной мысли, свойственное ей настолько, насколько этого придерживалась и русская классика.

Безусловно, не всякий читатель поддержит высказываемые тут мысли. Собственно, для того Шукшин и творил, чтобы, как бы это громко не звучало, подтвердить тезисы Иммануила Канта из учения о трансцендентном и трансцендентальном. То есть всему может быть место во Вселенной, смотря как это стараться понять. Лучше и вовсе не задумываться, для чего совершаются поступки, каким образом таковое происходило с героями Шукшина. Жизнь — есть эпизод, в любом случае должный произойти. Даже ничего не случись — это не значит, будто кто-то тебе потом скажет, что ты прожил картонную жизнь, переполнявшуюся длиннотами.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Ознакомившись с содержанием рассказов за первые годы творческих изысканий Василия Шукшина, подходишь к его фильмам с ощущением виденного и слышанного. Понимаешь и трудности адаптации текста для визуального изложения. О чём писатель мог донести мысль до читателя, того может совершенно не понять зритель. Казалось бы, Пашка Колокольников грамотный водитель, малость заикающийся, отзывчивый и готовый помочь, но проявить к такому симпатию за пять минут не сможешь. Ежели Шукшин в рассказе «Классный водитель» вывел лихого и умелого водителя, то для киносценария оставалось загадкой — из каких побуждений председатель колхоза стал зазывать Пашку к себе. Складывалось впечатление, будто это полагается по воле режиссёра. Да и так в принципе должно быть. Вот и всё.

Значение у фильма «Живёт такой парень» другое — это ода трудящимся Горного Алтая. Попадают туда люди порядочные, способные к работе и нисколько не отлынивающие от обязанностей. Живут они в меру мирно, порою устраивая шумные перебранки, непременно заканчивающиеся взаимопониманием. Шукшин с первых строк выводил особое значение Чуйского тракта, пролегающего вдоль реки Катунь, что чуть погодя сливается с Бией и образует Обь. По кадрам фильма станет ясна и основная проблема — частые обвалы, перекрывающие главную проезжую дорогу Горного Алтая. Может для кого и станет секретом, но шаг в сторону от Чуйского тракта, и движение транспортных средств замедляется едва ли не до скорости человека.

Из иных проблем — требование сохранять концентрацию внимания. Если на равнинной дороге позволительно на короткое мгновение отключиться и тут же придти в себя без последствий, то Чуйский тракт такой оплошности не простит, поскольку дорога узкая, пролегает по горам и хватит доли секунды, чтобы машина понеслась с обрыва. Последствие такой оплошности единственное — смерть для водителя и для транспортного средства. Но председатель приметил Пашку по другой причине, перевозящий его автомобиль сломался, и теперь спасибо уже за такую помощь.

Василий переносил на экран историю, сообщаемую в излюбленном им приёме — выдернул эпизод из чужой жизни. В данном случае — Пашки Колокольникова. Тот ехал работать по распределению, оказался не там, куда послали, увидел красивую девушку, пытался за ней приударить, наблюдал за показом мод, совершил геройский поступок, отведя горящую машину от топливного хранилища, в итоге оказавшись в больнице, где травил байки, видел сумбурные сны и набирался мудрости от товарищей по палате. Собственно, ничего он в итоге не приобрёл, оставшись для читателя героем из фильма Шукшина. Не получится и задаться вопросом о дальнейшей судьбе Пашки, так как ничего подобного не подразумевалось. Скорее всего его отправят в другой колхоз, с ним произойдут новые события, которые можно и не связывать с имевшим место быть ранее.

Надо учитывать и тот момент, что «Живёт такой парень» — это дипломная работа Василия. На главную роль опять был выбран Леонид Куравлёв, игравший одного из ведущих исполнителей в фильме «Из Лебяжьего сообщают». Сохранился тот же типаж, с присущим игре заиканием, отчего образ персонажей сливался, создавая чёткое ощущение наигранности. Может потому на экране образ Пашки вовсе не вязался с тем, о чём Василий писал в рассказах. Скорее получилось произведение по мотивам, имеющее общие черты, обладающее правом быть привязанным из-за близкого сходства.

Самому Шукшину предстояло продолжать раскрываться. Теперь он уже не будет иметь ограничивающих его рамок. Он должен творить и создавать нужный советскому читателю и зрителю продукт.

Автор: Константин Трунин

» Read more

К сатирическому восприятию городской жизни Шукшин подвёл читателя с помощью рассказа «Змеиный яд». В деревне ходил слух о сильном лекарстве на основе змеиного яда, очень хорошо способствующим избавлению от мучений при болях в спине. Раз такое дело, мать дала поручение сыну, проживающему в городе, дабы тот нашёл и выслал. Вроде бы простое задание, если бы не советская действительность. Дефицитный товар не найти, как не пытайся. Тебе с удовольствием предложат замену, в данном случае ею окажется пчелиный яд. Что же, возможно ли его купить? Отнюдь, потребуется рецепт. В таком духе Василий и продолжал повествование.

Шукшин описал всё, в том числе и наглость сельского жителя, не склонного считаться с робостью городских. Он пойдёт на хитрость и поступит бесхитростно. Как это? В очереди не окажется очередного на приём, тогда понятно кому пожелается пройти вперёд, и никто его поступок не оспорит, ибо робость помешает. Хорошо, а как попросить у доктора рецепт, не являясь больным? Тут и поможет бесхитростность. На самом деле, в любой ситуации, всегда кажись несведущим — даёт Василий практический совет. Тебе обязательно помогут.

Как же быть с покупкой лекарства? Даже рецепт не решает проблему, ибо в советском государстве ничего из остро нужного не продавалось, следовательно и не покупалось. Благо сельский житель всегда найдёт в городе земляка, способного помочь. На этот раз ему поможет силач Игнатий, знакомый читателю по рассказу «Игнаха приехал». Похоже, «Змеиный яд» ему предшествовал. Игнатий поможет найти лекарство, даже если придётся упросить о том заклинателя змей. Он же готовится отправиться в деревню. Но как всё обернётся, о том читатель, разумеется, узнать не сумеет.

Есть за 1964 год ещё один рассказ — «Стёпка» (первоначально «Дурак»). В чём-то он схож с должным быть написанным спустя десять лет произведением «Живи и помни» за авторством Валентина Распутина. Общий лишь мотив — оказаться дома, тогда как в остальном сходство минимальное. Потому и назывался «Дураком», ибо понять логику действий главного героя трудно. Он исправно отсидел назначенный ему срок, а за три месяца до окончания сбежал. Ради чего? Несчастные три месяца, и ты свободен. Ежели бежал, тогда вернут и накинут ещё года три сверху.

Дома ничего примечательного беглеца не ждало. Распутица, непролазная грязь, визг детей и глухонемая сестра. Но душу сидельца утомило пребывание в местах отдалённых. Он для себя решил, уж лучше один день на воле среди близких, нежели ещё три месяца в заключении. Потому и бежал, не способный продолжать пребывать без так милых его сердцу пенат. Ему мнились палестины, к которым он и устремился, как бы недоумевали служители порядка впоследствии. Три месяца оставалось ждать, теперь ждать ещё три года. Зачем???

Подобный сюжет — скорее попытка Василия найти новое средство для самовыражения. Описывать не обыденное и не спор между городским и деревенским жителем, и не спор старого и юного поколения, а нечто иное, всё равно затрагивающее вечные ценности. В случае «Стёпки» — стремление в родные края, невзирая на возводимые преграды. Хотя и тут читатель разглядит отсылки к разрешению деревенскими и городскими своей участи. Но не шло речи про среду обитания, тогда как всему придавался вид отстранённого обиталища. Из места заключения человек вполне захочет вернуться в город, откуда он родом. В конечном счёте, определяющим является факт твоего рождения, ведь и в природе всяк стремится вернутся туда, где появился на свет. Только не место играет значение. Возвращаться человек желает к людям, которых он вынужденно или по своей воле покинул.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Так если правды нет, как быть? О чём рассказывать людям? Без разницы, главное это делать честно и открыто. Собственную мысль можно донести в статье, кто бы её брался читать. Лучше это сделать в форме рассказа, изменив некоторые детали, беря собственную жизнь за основу. Да и читатель так лучше поймёт, насколько мнимой следует понимать связь между главным героем и писателем. Достаточно факта присутствия отца, чего Шукшин был лишён. Его отцу вынесли расстрельный приговор, когда Василию шёл четвёртый год. Всё остальное может совпадать с описываемым.

Мальчик Минька любил читать классиков. И мальчик Минька желал сам писать подобно им. Жил он в совершенно другое время, лишённое суеты прежних веков. О чём мечтать Миньке? Каким могло быть его произведение? Разве только воспевать посевную компанию. Про трудовой народ, совершающий подвиги, несмотря на возникающее недопонимание части жителей государства. Вот об этом мечтал Минька. Василий, известно, про посевную компанию написал сценарий, воплотив задуманное и на плёнке, поставив фильм «Из Лебяжьего сообщают».

Как противился Шукшин воле окружающих? Хотели ли они в нём видеть актёра? Парень из алтайского села, вознамерившийся покорять столицу: разве не смешно? Он — выходец из холопов, за холопов принимаемых и поныне. Алтай — родина царских крепостных, никому другому длительное время не принадлежавших, кроме династии Романовых. Край золота, серебра и драгоценных камней, рудознатцев и искусных камнерезов. Вечно богатая земля с должным навсегда оставаться нищим населением. Таков край, получивший прозвание Алтайского. Из него и вышел Шукшин, чтобы однажды получить имя, знакомое каждому россиянину. Воистину, и разыгрались же кони в поле.

Отец Миньки твёрдо стоял на своём — актёром сыну не быть. Объяснял это следующим образом. Знавал он актёров, приезжавших к ним на передовую. Разве это люди, достойные уважения? Они и на сцену выходили, будучи пьяными. И исполняли возложенные на них обязанности отвратительно. Если за кого и считать актёров, сугубо за сибаритов, ни к чему не способных, кроме сытой и лёгкой жизни. Отнюдь, такой участи отец Миньке не желал, тем более в государстве социалистического строя. Гораздо приятнее видеть в сыне конюха, нежели актёра. На том и будет стоять отец, иного не принимая.

Не желал отец отпускать сына из села. Что делать ему в городе? Особенно в таком, каким является Москва. Там обман на обмане. Пойдёшь покупать коня, так тебе предложат клячу. Всё из-за неразборчивости москвичей. Знают ли они, как выбирать коня? Мало смотреть в зубы, нужно понимать лошадиную породу вообще. Грудная клетка полагается лошади широкой, дабы вольно бежать могла, не задыхаясь. Какой же товар купит москвич? Продадут ему под видом коня ишака, мула или лошака. И не догадается столичный житель об обмане, никто ему ничего не скажет, поскольку кругом подобные ему невежды.

С выбранного пути не свернуть. Минька сделает твёрдый выбор, не склонный его изменять. Надо полагать, ожидает его успех. Впрочем, имел ли надежду на подобное сам Шукшин? За плечами ворох рассказов, изданный сборник, одно короткометражное кино и даже полнометражное, каковым стал фильм «Живёт такой парень». Впоследствии всему этому Василий будет придавать малое значение. Но из этого он стремился к вершинам, умозрительно более высоким, нежели закрывавшие горизонт Алтайские горы. Естественные высоты оставались в прошлом. Скоро начнётся сказ о другом человеке, чья детская мечта наконец-то начинала осуществляться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Правды не существует: должно быть решил Шукшин. У каждого она своя, особенная! И нет такой правды, которую следует считать истинной. Просто в силу всем понятных причин поиска человеком противоречий в сущем. Скорее следовало показать, насколько людям нравится обманываться. Для этого специально изобрели телевизор, через который вещают далёкое от правды. Не стоит осуждать, к примеру, новостные сводки, трактуемые каждым на угодный ему лад. Речь сугубо про художественное творчество. Как в книгах человек привык искать соответствие действительности — оное вполне изредка находя, то к телевизионным постановкам должно применяться другое отношение. Изначально показываемое на экране позиционируется ложью, поскольку задействованные в представлении лица являются актёрами, оттого и всему прочему придаётся аналогичный налёт наигранности.

Как же схожи представления о мире у дедов и внуков, словно между ними не существует конфликта поколений. Чем жил дед, тем живёт внук, но отчего-то то противно сознанию сыновей. Почему? Тот самый конфликт поколений. Тем проще рассказывать о сходстве взглядов. Деду противна современность, внук её тем более не понимает. Один ставит себя выше, другой не достаточно возвысился для осознания происходящего. Из этого возникает необходимость критики всего их окружающего. Побывали они в кино — вышли, отплёвываясь. Если постараются оценить нечто ещё — жар критической мысли не угаснет. А чего они ожидали? Правды! К сожалению, её не существует. Вернее, за правду принимается должное быть. Да вот кому определять, чему быть или не быть? Оказывается, поступить нужно самым нерациональным образом, лишь таким способом избавившись от критикующих правдолюбцев.

Семья в рассказе Шукшина поступит просто. Если отец с матерью уймут порыв сына к спору, то с дедом поступят некрасиво — вызвав милицию и отправив провести ночь в вытрезвителе. На собственную беду дед напьётся, вследствие чего и даст формальный предлог. Поступит он и сам неприятным для окружающих образом, разбив телевизор. Не мог стерпеть дед актёрской игры с экрана. Пусть лгут, но разве позволительно представляться плотником, не умея держать топор в руках? Указывай на это и кричи сколько хочешь, встречая недоумевающие взгляды. Окажется поразительное, выводящее деда из равновесия. Смотрящие телевизор прекрасно понимают обман, они нисколько не доверяют картинке с экрана, и всё-таки с удовольствием смотрят, нахваливая актёрскую неестественность.

Василий предложил читателю занять определённую сторону, или оной вовсе не придерживаться. Он сам — режиссёр, осознавал двойственность положения, ведь снимает кино, которое некоторые зрители склонны ругать. А как быть иначе? Документальное кино — совсем иной специфики труд, практически никогда не становящийся истинно правдивым. Нет, говорить о правде бесполезно. Сними хоть текущий момент, отразив всё происходящее без домысливания, и тогда ложь будет сквозить с каждого кадра. Лгут даже птицы, попробуй снять их полёт на плёнку.

Что остаётся? Может оказывается правильным избавляться от вносящих смуту в устоявшееся течение жизни? Неважно, насколько показываемое с экрана правдиво, только бы иметь радость от лицезрения. Может у кого-то возникнет дельная мысль, вынесенная им из уведенного. Надо понимать, правда многогранна, а критиковать можно сколь угодно долго, нисколько не претендуя на выискивание угодного. Хватает разных мастеров, как умеющих держать топор в руках, так оного и не умеющих делать. Осуждать? Нужды в том нет. Об одном Шукшин словно явственно упрашивал — понимать жизнь без окрашивания и непременно трезвым взглядом. Нужно крепко усвоить и понимание необходимости существования всякого мнения, вплоть до противного, ибо ему непременно предстоит существовать в силу человеческой природы.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Есть ли разница, где жить? Город или деревня? Что там, что там — кто бы голову поднимал, растрачивая день за днём на труд. Какая разница, где поднимать детей. И нужно ли их поднимать? Поднимались бы руки, уставшие от каждодневных однотипных действий. Хотелось бы поднять настроение, пребывающее в упадке. Есть малое число радостей, тому способствующие, и те упираются в осуждение общества. Почему трудовому человеку нельзя вечером расслабиться, дав отдых и душе? Ведь может он опрокинуть стаканчик, взять в руки балалайку и утолить печаль в игре на музыкальном инструменте. Если бы не косые взгляды соседей и родственников, смеющих тебя осуждать. Словно и они не желают отдыхать, а только и предпочитают трудиться, не разгибая спины. Что же, легко судить, пока ты молод. Остаётся время переосмыслить жизнь. Но как быть тем, чьи годы прожиты? Они оглядываются назад и видят совсем не то, ради чего смели существовать.

Вот перед читателем человек труда. Перед ним результат его деятельности, за спиной балалайка. Он работает добросовестно, если чем себя и побуждая, то скорой возможностью прикоснуться к струнам. Желание разбивается, стоит встретиться взглядом с женой. Работай больше: говорят её глаза. Зарабатывай больше: продолжают они говорить. Больше и больше: крик глаз становится невыносимым. Работай день и ночь: приговор глаз грозит пожизненной каторгой. Не для себя стараемся — для детей: сверкнули очередным укором глаза жены. А не пошло ли оно всё к чёрту? — ответ глаз мужа обрывал разговор. Какие дети? Ради чего? Когда же предстоит остановиться? Или жизнь — это быть омытым по рождению и омытым по смерти? Опомнись, жена!

Шукшин категоричен. Старости не избежать. И неужели даже тогда, когда дети воспитаны, стали жить своими семьями, и тогда не видеть белого света, продолжая кропотливый труд, допустим, шорника? Стоит жене в очередной раз по необходимости забыть о личных предпочтениях, как муж может взбелениться. Имеет на то полное право! Он уничтожит заготовки, предастся буйной страсти разрушения. И всё из-за укора жены в сторону балалайки. Лишать человека единственной радости, принуждать к продолжению бесконечно бессмысленного — неправильно. Удручает и вымирание профессии шорника. Совсем не осталось лошадей, для которых изготавливаются хомуты и шоры. В этом заключается другая проблема деревенских жителей, чей труд готовы взять на себя городские рабочие.

Так почему не предаться слезам? Что им — старым — остаётся? Оттого человек и предаётся хандре, если не умеет себя выразить через нечто другое, никак не связанное с основным предметом его деятельности. Нельзя с утра до ночи пребывать в мыслях об одном, ни к чему более не обращаясь. Хорошо, что Шукшин это понимал. Ещё лучше — написал об этом для читателя. Поймёт ли только кто, разглядев за печалью шорника тягость труда, не разбавляемого игрой на балалайке? Да и кто станет осуждать, коли смирение с судьбой всё равно имеется. Главное, не трогать вещь, способную утолить горестное осознание тленности бытия, пускай и через полезное для общества ремесло.

Буйство старика сойдёт на нет. Он успокоится, перетерпит обиду и примется за труд снова. У него будет балалайка, значит будет и понимание возможности наступления момента, когда хомуты и шоры отойдут из его поля зрения, оставив старика наедине со струнами. Да и понимает старик — труд нужен! Без труда существование человека ещё более тленно.

Автор: Константин Трунин

» Read more

А не поговорить ли за жизнь? Да так, чтобы за душу взяло? О накипевшем, наболевшем и наиважнейшем? И Шукшин приступил. Он вступил в диалог с самим собой, сообщив историю студента, прошедшего войну и плен, и профессора, бывшего на войне и в плену лишь в фантазиях. Рассказ получил название «Экзамен». По его сюжету на экзамен опаздывал парень, к тому же очень плохо подготовленный. Как же так получается, что к человеку предъявляют требования те, кто не представляет, зачем этому в действительности обучает? В самом деле, студенту попался вопрос по «Слову о полке Игореве». Смутные воспоминания терзали его, тогда как толком рассказать он не мог. Ему взялся помогать профессор, сказав, как много общего между студентом и князем Игорем, воевавшим и бывшим в плену. Оставалось непонятным: получит студент положительную оценку или же нет? Шукшин не стал защищать незнание, но всё-таки укорил профессора.

В чём укор профессору? Он — человек, отягощённый знанием, не смеет применить ничего на практике. Ему того и не требуется. Он волен жить фантазиями, создавая впечатление, будто тем способен помочь другим. На деле иначе! Студент тому в качестве примера. Честно сказав о затруднениях, проявляя тягу к знаниям, ему было отказано. Читатель волен посчитать таковое суждение профессора справедливым. Ежели требование есть, оно должно быть исполнено. В таком случае придётся согласиться. Возможны и иные точки зрения, только в случае преподавательского состава они имеют особый оттенок.

Раз пошёл разговор про город, не обсудить ли стремление людей покидать сельскую местность? Про это рассказ «Игнаха приехал». Обычно стимулом к перемене места жительства является служба в армии, когда отрывают от родной земли и посылают далеко-далеко. Так случилось и с главным героем повествования. Он отслужил в армии, пошёл работать в цирк силачом, обзавёлся семьёй и обратно его не тянуло. Но вот он приехал повидаться с родными. Чужого мнения уже не приемлет, лучше сам сообщит о беспокоящем. Пришлось отцу его осаживать, больше из-за опаски расстаться со вторым сыном — силой он не уступал брату и вот-вот готовился отправиться служить.

Ждать от Шукшина разрешения ситуации читателю вновь оказалось бесполезно. Нет правды в словах действующих лиц повествования. Каждый из них прав. И тот, кто уехал в город, не желая оставаться. И правы деревенские, стремящиеся сохранить старый уклад. Правы и те, кого одолевают сомнения. Как правы и прочие, жарко отстаивающие определённое мнение. Оттого и полна жизнь разнообразием — она противится единому пониманию имеющегося. Никто не должен настаивать на определённом суждении, так как одно существовать не может, поскольку практически сразу ему будет поставлено противоположное суждение. Посему спору между городским и деревенским жителем не будет конца до той поры, пока существует само разделение на город и деревню.

Есть ещё один рассказ у Василия за 1962 год, называется он «Дояр». О чём — непонятно. Информация о существовании сего рассказа известна по списку произведений Шукшина с сайта мемориального музея-заповедника, расположенного в Сростках. Или такое название имело другое произведение Шукшина, никогда не отсылающее к «Дояру», либо нужно внимательнее изучать творчество Василия, находя в нём упущенное. Когда-нибудь истина будет установлена. Пока же упоминание рассказа пусть остаётся, дабы вовсе не забыть про отсылку к нему. Но читатель всё же волен самостоятельно предположить, о чём Шукшин желал рассказать. Благо, название говорящее.

Автор: Константин Трунин

» Read more