trounin.ru

О селе без слёз не скажешь. И не по наличию каких-то причин, а в силу привычки думать о сельских жителях не в лучших чертах. В самом деле, отчего бы не взъесться на деревенский образ жизни? Казалось бы, Шукшин с таким трепетом относился к далёким от крупных городов поселениям, вместе с тем рассказывая довольно неприятные вещи. Пусть то он делал с юмором, но ведь делал. Вместе с тем, Василий понимал, сельский житель сельскому жителю рознь. Не из села ли вышли герои его произведения, первоначально названного «Перед полётом»? Для читателя разворачивается полотно, где двое — внук и его бабка — обсуждают, каким образом ответить на письмо, присланное им с приглашением прилететь на самолёте. Послание отправил сын бабки — лётчик-герой. Надо понимать, некогда бывший таким же сельским жителем. Получается, село способно давать стране замечательных людей, только продолжают жить и те, кто не склонен изменять уклад, прежде существовавший веками.

Представленная вниманию бабка — сама по себе анахронизм. Откуда Шукшин её такую вообще взял? Этой бабке неведом телеграф. Она думает, будто телеграммы требуется писать с той же основательностью, какая полагается для писем. Что уж говорить про самолёты? Существует и многое из того, к чему бабка и близко не подойдёт. Хотя Шукшин и не говорит, чтобы не перегружать повествование, да должно быть ясно — сия бабка испужается и автомобиля. Ещё удивительны познания в существовании поездов. Читатель уже начинал думать: бабка поедет до аэропорта в Толмачёве на телеге… и никак иначе. Впрочем, Шукшин не желал излишне прямолинейного понимания текста. Отнюдь, читателю полагалось увидеть старого человека, не успевшего подстроиться под изменяющийся мир.

Возможно — только возможно — в качестве предположения — Шукшин отвечал собственному прошлому. И он — выходец из села, уроженец Сросток, тогда ещё относившихся к Сибирскому краю, весьма далёких от административного центра Новосибирска, пускай и недалеко от Бийска — одного из самых старых городов Юго-Западной Сибири. Теперь для Василия наступала пора новых возможностей, и воспоминаний об обидах. Поскольку нет ничего лучше сарказма, к оному он и решил прикипеть, позволяя читателю вволю посмеяться над заблуждениями сельских жителей. Вроде бы ничего особенного, да некоторым деревенским могло стать обидно. Как знать, не подвигло ли то их позабыть об одолевавших их страхах?

На селе хватает разных жителей. Есть среди них бывалые — ходившие по городам и весям, вернувшиеся продолжать жить старым укладом. Всегда к ним и идут за советом. А они не говорят доброго, лишь заставляют больше сомневаться. Бабка могла вполне полететь, если бы знала дорогу. Ей укажут путь, дав заодно и наставлений, перепугав до смерти. Вся надежда оставалась на внука — единственного здравомыслящего человека среди деревенских. Парень знал премудрости городской жизни, ведал о правилах отправления телеграмм и самолётов не боялся. Только где ему переубеждать бабку? Оставалось смириться и согласиться поехать когда-нибудь потом на поезде.

Шукшин давал читателю уверенность — нужно не бояться перемен. Читатель может посмотреть на самого Василия. Вроде и представляется он сельским жителем, незнамо каким образом оказавшийся в числе городских, ещё и выучившийся на режиссёра и начавший снимать собственные киноленты по собственным же сценариям. А ведь мог остаться в Сростках, прожив жизнь, в итоге оставшись в памяти лишь поселян. Тому не суждено было оказаться именно так. Наоборот, Шукшин подал пример необходимости следовать за переменами, никогда не задерживаясь на уровне ранее живших поколений.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Другой мальчик из рассказов Шукшина — герой повествования «Племянник главбуха». Перед читателем ставилась проблематика понимания, когда происходит взросление. Установить то получится ближе к концу сообщаемой истории. Сначала Василий расскажет о неуживчивом характере молодого человека, всерьёз не считающего, будто профессия счетовода должна почитаться за полезную обществу. Тут сказывается и воспринимаемое за классическое советское мышление — почитания достойны люди труда и зримых свершений, а не работники, не поднимающие головы от стола с бумагами. Но понять это — очень сложно. И осознание взросления произойдёт совсем из других побуждений. До того момента нужно следить за представляемым для внимания сюжетом. Опять же, говоря о Шукшине, сюжет в его рассказах — вещь условная.

Человек, проживший жизнь, не пожелает близкому доли, не обещающей ему ничего, кроме трудовых свершений. Разумеется, хорошо, когда твоё имя используют репортёры для воспевания очередного подвига. Но как это помогает в жизни? Действительность времён Советского Союза воспитывала угодное государственному строю поколение, с чем юные граждане не спорили, стремясь соответствовать. Потому и герою повествования Шукшина казалось лучше встать за станок или прослыть за лучшего в стране конюха, лишь бы не оказаться в числе счетоводов. Он юн, что его и оправдывает.

За юный возраст главного героя говорит его отношение к противоположному полу. Никакого уважения или трепета у него не возникает. Женщин в бухгалтерии он именует довольно обыденно — дурами. Своё мнение он изменять не собирается. Разве станет адекватный человек тратить дни на бесконечные суммирования, вычитания, умножения и деления? И разве можно назвать упражнение с цифрами тренировкой? Ответ главного героя вполне очевиден. Он согласен тренироваться на турнике, но с цифрами тренироваться нельзя: такова его уверенность.

Читатель обязательно предположит исправление мыслей молодого человека. Женский коллектив должен изменить отношение к профессии счетовода. Кому-то ведь полагается пленить мальца? Но Шукшин не изменил своей привычке не доводить повествование до логического конца. Может по той причине, что логического конца существовать не может? Велика ли разница сказать, якобы племянник главбуха остановится на том или ином выборе? Можно подумать, он не успеет ещё порядочное количество раз переменить однажды высказанное мнение. Нет, Василий пошёл другим путём. Конечно, бухгалтерское дело главный герой забросит.

Так в чём же кроется его взросление? Снова выступает за главную побудительную силу мать. Станет известно об одном мужчине, вполне способном стать её мужем. Не значит ли это перемен в доме? И не значит ли это изменения отношения матери к сыну? В чём-то он определённо виноват, ежели мать решила искать другого хозяина, каковым себя только-только начал ощущать сын. В том и будет заключаться взросление. Оно характеризуется появлением ответственности. Может, осознав это, главный герой переосмыслит существование и вернётся к дяде, чтобы продолжать учиться искусству счетовода. Об этом читателю узнать не получится — этому не нашлось места на страницах.

Читатель так и не поймёт — было ли чего или не было. Одно устанавливается точно — счетоводом главный герой старался не стать. Прочее — домыслы, возможно имеющие отношение к настоящему, либо специально придуманные, дабы убедить в необходимости наконец-то взяться за ум и делать действительно полезное дело, пусть и воспринимаемое с огромным скепсисом.

Сообщит читателю Шукшин и собственное мнение об описанном. Вполне становится ясным, почему молодого человека отправили к дяде — он не должен был мешаться матери, решившей заново устроить личную жизнь. Тогда да — бухгалтерское ремесло стало для него отвлечением.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кому-то описываемое Шукшиным далеко. Чаще в географическом плане, но и в жизненном не менее далеко. А брался он повествовать о простом, нисколько не претендуя на оригинальность. Мог он вспомнить и себя. Именно так бы хотелось думать читателю, внимая сюжету рассказа «Далёкие зимние вечера», написанному в 1961 году, опубликованному несколько лет спустя, став заглавным для первого сборника Шукшина — «Сельские жители». Сообщал Василий о ситуации, случившейся с мальчиком, что вместе с сестрой ждал возвращения мамы. Тот мальчик — в меру шебутной ребёнок, живущий теми увлечениями, которые ему и должны быть свойственными. Такому мальцу сколько не указывай на благоразумие, он всё равно не поймёт, продолжая проводить дни в проказах. Но возвращение мамы домой — это особый случай, заставляющий забыть обо всём на свете.

От проказ мальчика с утра стояла на ушах школа. Только учитель выходил за дверь, как начиналось! Ребята бросали занятия и с увлечением играли в бабки. Лучше всех метал кости Мишка — главный герой повествования. А как он умело сморкается, как щурится и как мастерски бьёт при игре: загляденье. После школы не находит он покоя — проказничает. Может снести снежную бабу, без задней мысли. Это спустя десятилетия про него скажут, будто у него синдром дефицита внимания и гиперактивности. Тогда же — такое считалось нормальным для ребёнка. Не должен мальчик пребывать в спокойствии, никуда и ни к чему не стремясь. Но для него должен существовать авторитет, которому он будет беспрекословно подчиняться. Так как об отце и речи нет, то малец должен принимать и иную социальную роль, поскольку должен ещё заботиться о матери и о сестре.

Что до детей — они счастливы. Ничего они не хотят, кроме общения. Могут и голодными побыть, пока будет готовиться блюдо — именуемое пельменями. Принесла мать домой теста и мяса. Обидно, конечно, сразу это есть не станешь. Тем лучше! Закипит в семье работа. Сразу озадачатся отсутствием дров. Делать нечего, пойдут в ближайший лесок, рубить берёзу. С особой ответственностью подойдёт главный герой, пускай и малый годами, зато способный держать топор в руках и бить по месту, указываемому матерью. Где ещё найдёшь описание приготовления блюда, когда должен быть учтён столь немаловажный момент, как выбор дров? Да и не сваришь пельменей, не разведя огня.

Дело будет спориться. Мать заведёт с детьми разговоры. Сын покажет свою ответственность, сестра — наоборот — станет настаивать на свойственной ему безответственности. Главное во всём этом другое — сообщаемая Шукшиным атмосфера детства. Годы спустя это принимается за архаику. Но стоит ли говорить о перемене взглядов? Когда-нибудь описываемое Василием повторится, а где-то и поныне мать покупает тесто и мясо, зовёт сына пойти нарубить в лесу дров. Потому чаще всего и далёк от читателя Шукшин. Им описываемое словно безвозвратно ушло, хотя ничего навсегда канувшим не бывает.

Поверит ли читатель предположению о прямом отношении Василия к им рассказываемому? Не где-то приметил и решил записать, а прочувствовал и выдал за данность, некогда с ним происходившую. Не Мишкой того мальчика звали — сам Шукшин стал главным героем повествования. Впрочем, домысливать можно о чём угодно, многажды ошибаясь и оказываясь правым. Должно быть понятным — полной правды не знает и сам человек, о котором берёшься рассуждать. Василий мог отказаться и высказать другое мнение. Однако, оставим всё таким, каким тут измыслили.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Шукшин обязательно потом скажет — пишет он таким образом специально, поскольку иначе не мог рассказывать. Сама жизнь наполняла его прозу, либо проза как раз и соответствовала жизни. Как с человеком ничего определяющего не происходит, так и герои произведений Шукшина ни к чему себя не подталкивают, просто существуя, ведь им другого не суждено. Хорошо о таком писать и литературные произведения. Рассказы Василия становились основой для сценариев, да и сами сценарии порождали новые рассказы. Ещё не став талантливым прозаиком, Шукшин нашёл возможность написать сценарий фильма «Из Лебяжьего сообщают», известный ещё одним названием — «Посевная компания».

Читатель и зритель друг друга не поймут. Пока читатель узнаёт в происходящем на экране уже хорошо знакомые истории, зритель внимает всему с особым чувством. Даже интересно, какие эмоции овладеют зрителем, узнай он фрагменты из увиденного в рассказах, где действуют иные герои? В любом случае, отделить одного от другого трудно. Пусть между рассказами и их адаптацией, либо наоборот, можно провести границу — она окажется не настолько уж существенной. Если брать для рассмотрения «Посевную компанию», видишь, из чего Шукшин впоследствии сверстал рассказ «Коленчатые валы», хоть и написанный позже, но имеющий мало отличий от сценария фильма, снятого в 1960 году. Ежели это о чём-то и говорит, то только об умении Шукшина бережно относиться к имевшимся у него идеям.

Канва первого самостоятельного фильма не так сложна. Зритель должен был понять тяжесть посевной компании. Пока у некоторых горят сроки, другие страдают от семейных неурядиц. Всё равно страда останется за кадром. Иное должно беспокоить зрителя! Ладно, председатель выгнал наглого алиментщика, которому впоследствии наваляют за антикоммунистические воззрения, но как быть с судьбою простого ответственного человека, редко показывающегося дома из-за аврала на работе? А как помочь тому, кто говорит о проблемах другого плана? У товарища стоят машины, ибо не хватает деталей, вышедших из строя. Понятно, ко всему нужно быть готовым заранее. Однако, не каждый подготовит всё, обязательно о чём-то забыв. Вот потому кому-то нужны валы, а кому-то пора вспомнить про жену.

Есть у Шукшина и сентенция для зрителя. Его персонаж доставал со дна колодца ведро с водой и вручал его людям, отпив несколько глотков, сообщая, что всё в любви происходит с той же степенью необходимости. Что делать с ведром, успев напиться малым? Разумеется, придётся его опорожнить. Никто не станет пить лишнее! Вот и любовь — пара глотков устроит человека, тогда как больше того ему не требуется. И коли пришла пора расходиться, нет смысла продолжать удерживать рвущиеся нити. Стоит ли говорить, что председатель не сможет убедить героя, роль которого и исполнит Шукшин в экранизации. Плюнь на посевную компанию и наладь семейную жизнь. Но жизнь не стоит на месте, значит и человеку нет нужды останавливать должное произойти.

По идее, читатель ожидал увидеть, после описания семейной трагедии, погружение в будни трудового люда. Этого дождаться он так и не сумел. И был ли смысл о том Шукшину повествовать? Страда никуда не денется. По желанию или против воли, но советский гражданин выполнит долг перед собою и отечеством, честно оправдав возложенные на него надежды. А с семейным разладом предстоит разбираться потом, невзирая на упущенное время.

Кажется, для начала подход к изложению у Василия выдался излишне суровым. Вместе с тем, подход оказался переполненным от избытка обыденных проблем.

Автор: Константин Трунин

» Read more