Tag Archives: фантастика

Сергей Лукьяненко «Застава» (2013)

Лукьяненко Застава

Цикл «Пограничье» | Книга №1

В начале был Лукьяненко. И обрисовал он контуры Вселенной. И понял: получилось хорошо. И дал тогда другим творцам право прикоснуться. Как-то так в сознании читателя воспринимается задуманное Сергеем мероприятие. Сперва «Дозоры», на которые Лукьяненко позволил покуситься прочим, а дальше… дальше показалось более лучшим вариантом — создать специальный мир, чтобы не слишком тревожить истинного почитателя таланта непосредственно себя самого. Не важно, насколько описываемое может показаться за знакомое. Сам Сергей говорит, в первые годы творчества тяготел к чему-то вроде Крапивина. Вот был у классика детской литературы мир Великого Кристалла, грани которого соприкасались и перетекали друг в друга. Лукьяненко создал мир в форме ромашки, расположив в середине всего Центрум, измыслив за правило — из каждого мира есть дорога в Центрум и обратно, но в другие миры дороги нет. Вместе с тем, «Застава» явила собой прежде виденное, если читатель способен вспомнить происходившее в «Черновике», «Чистовике» и отчасти в «Спектре», только теперь вместо «расскажи историю, странник» необходимо совершать определённые действия, являющиеся индивидуальной особенностью каждого, кому открывается дорога в Центрум.

Другая особенность повествования — желание объяснить происходящее. Для будущих творцов это станет базисом, ограничивающим поползновения к разрушению заданных рамок. В Центруме нет пластика. А точнее — производных от нефти. Будет сообщено о факте диверсии, когда было использовано взрывчатое вещество, задействовавшее процессы таким образом, отчего тот же пластик за быстрые мгновения подвергается саморазрушению. Какой был найден выход? Использовать энергию пара. То есть Лукьяненко предложил мир, должный функционировать по правилам, свойственным фантастике в духе стимпанка. Но таковое ограничение есть лишь на Центруме, прочие миры способны функционировать без изменений. Например, Земля идентична реальности. И для вводной истории Сергей решил внести коррективы, пригрозив Земле возможным уничтожением привычного уклада. Читатель внимает, каким образом основные герои повествования пытаются справиться с данной ситуацией.

Читатель обязательно отметит наиболее важную особенность данного мира — он универсален. То есть Лукьяненко не просто предложил образец для наполнения, создав вселенную вне времени. Читай сейчас, или возьмись за чтение через пятьдесят или сто лет, Центрум останется тем же самым. Неважно, какие будут изобретения, какова политическая ситуация, значения на повествование это оказать не сможет. Разумеется, воля писателя оспорить такое утверждение, чем последующие творцы и стали бы заниматься. Однако, «Пограничье» — не «Дозоры». Особого читательского внимания сыскать не получится. Зачем обращать внимание на новую малость обработанную Вселенную? Пусть идея интересная, читателя это ни к чему не обязывает.

В какую сторону будет развиваться действие? Зависит от будущих соавторов. Особого успеха цикл достигнуть не сможет. Ежели у Лукьяненко вообще была идея его развивать далее, а то и отпустить в свободное плавание. В конкретно этом случае читатель оставался спокоен к экспериментам. Даже с любопытством прочитает пару следующих книг. После, в случае отстранения от проекта самого Сергея, можно будет вовсе забыть. Так оно в действительности и произойдёт. Идея, собранная в единое целое из разрозненных частей своего и переосмысленного прочего, показалась читателю за проходную. Не помогли ни включения, вроде не совсем стандартной для Лукьяненко темы излишне подробного отношения полов. К чему жёсткие игры определённого подтекста? Не «Первое правило волшебника» за авторством Терри Гудкайнда — вот и не надо.

Занимательным должен будет оказаться 2014 год — как минимум четыре книги в соавторстве, и «Шестой Дозор». Читателю следует приготовиться!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Грег Айлс «По стопам Господа» (2003)

Грег Айлс По стопам Господа

Порою задумываешься, насколько должно быть чистым самосознание, если начинаешь рассказывать клишированные сказочные истории. Кто поверит в изложенное Айлсом? У него представлена некая идеальная страна, в которой во главе стоит честный президент и заботящиеся о благе населения сенаторы. Но на самом деле ими управляют подведомственные им организации. Надо полагать, Грег под таким государством подразумевал США. Президент у них в принципе безгрешен, о чистоте помыслов находящихся у власти в той же мере рассуждать бесполезно, веруя в их непогрешимость. А вот всякие ненадёжные структуры, обладающие по сути неограниченными возможностями, действительно опасны. То есть проще обвинить безликую серую массу, нежели людей, которые каждый день на виду. Но так как перед читателем одна из историй, случившаяся в подобном государстве, нужно временно принять рассказываемое за претендующее на подлинность действие. Что же случилось в столь благословенной Америке?

Ничего особенного не случилось. Разве только учёные занялись очередным проектом, способным повлиять на всё человечество. Речь касается не чего-то там такого, всего лишь всеми желаемого бессмертия. Чем ближе разгадка, тем чаще убивают учёных. Такая вот особенность достижения бессмертного существования, осуществляемого через убийства. Кому же интересно бессмертие в первую очередь? Разумно предположить, богатейшему человеку. И если нельзя продлить ресурс телесной оболочки, нужно добиться того, допустим, переносом сознания в электронную среду. Или ещё каким-нибудь образом. Вполне очевидно, жить будет продолжать сознание человека, и не обязательно, будто его самого, ведь тем сознанием может оказаться копия. Если подумать, скопированное и перенесённое станет принадлежать иному объекту, тогда как оригинальное сознание потухнет посредством естественной смерти.

Вполне очевидно, есть не только государственные научные учреждения, конкуренцию им составляют частные научные организации. И тут уже не до благородных порывов стать первооткрывателем. Главное — завладеть технологией. На этом пути всегда проще устранить конкурента, нежели перетянуть его на свою сторону. А ежели так, начнётся охота. И охота будет всё в том же клишированном духе. Всемогущие силы развернут широкий комплекс мероприятий. И что останется главному герою? Очень долго бежать без оглядки, прихватив к тому же следом личного психиатра.

Стоит ли говорить, куда Грег Айлс станет прокладывать сюжетные рельсы? Использовать он будет приевшиеся шпалы, в роли которых выступит всемогущий компьютер. А что ему надо? Он может и не подозревать, насколько ценны мозги главного героя и следующего за ним психиатра. Почему? На всё авторская воля.

А что? Да как так? Вы серьёзно? Опять??? Пусть такими вопросами терзает себя читатель. Особо полезного из произведения он не сможет усвоить. Его вниманию представлен усреднённый вариант измельчавшей американской фантастики. К чему рассуждать о далёком будущем, измышляя последующие этапы развития науки, когда воображение можно остановить на доведении до абсурда ныне существующих технологий. Разве такого ожидает читатель от произведения фантастического толка? Это даже не фантастика ближнего прицела. Тут скорее следует говорить о прицеле сбившемся. Не в ту сторону смотрел Грег Айлс. Впрочем, на экранах в кинотеатрах, при соответствующих визуальных и звуковых эффектах, зрителя бы хватило на полтора часа просмотра. Более подобным действием голову нагружать не следует.

Завершив чтение, спустя короткое время читатель вовсе не вспомнит сюжет. Такое никогда надолго не задерживается. Читатель успеет ознакомиться с другими, быть может аналогичными историями, не дав никакой пищи для ума. Приходится сожалеть. Но если уже прочитано, остаётся забыть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Пелевин «Покров-17» (2020)

Пелевин Покров-17

Мир вымысла лучше замыкать на самом себе, чтобы оставить у читателя элемент осознания понимания завершённости истории. Никакого продолжения быть не должно, иначе вымысел начинает разрушаться. И Александр Пелевин всё сделал для этого. Его вселенная была создана из человеческих эмоций, от которых и погибла: или не погибла, а продолжила функционировать, словно японский чёрный шар Ганц ожил на российских просторах, разбавленный впечатлениями автора от некогда популярной игры «Горький-17» (о которой Александр просто обязан знать). Может ничего подобного не было, какое впечатление и складывается у читателя по мере знакомства с повествованием. Всего-то нужно понять, насколько ничего не должно быть понятным. Однако, в какой-то момент придёт понимание, если читатель вообще склонен подходить к знакомству с фантастическими произведениями с позиции осознания происходящих в человеческом мире процессов. И так уж сложилось, что вселенная Пелевина обречена на смерть, повинны в чём причины, перерождающиеся через вырождение.

Читатель будет следить за историей журналиста, прибывшего на территорию закрытого административно-территориального образования. Как он там оказался? Загадка. Что он хотел наблюдать со стороны — ясно, но попадать внутрь не хотел. Теперь же, читатель должен представить развивающееся перед ним за РПГ-квест с линейным сюжетом, поскольку всегда доступно только одно действие — переворачивать страницу за страницей. Читатель может вернуться назад, перечитать определённый фрагмент, лучше уяснить происходящее. Однако, забегая вперёд, читателю нужно сразу забыть о необходимости лучшего понимания содержания, чему даётся лёгкое объяснение. Представленная Пелевиным вселенная будет повторяться вновь и вновь, слово в слово, действие в действие, шаг в шаг. Заканчивая чтение, читатель может начать знакомство с произведением заново, ибо таков замысел «Покрова-17».

Чем же наполнил Александр содержание? Он связал настоящее (в текущем времени), прошлое (в безвозвратно канувшем) и небывалое (способное случиться во сне). Пелевин придумал особого рода материю, способную влиять на людей, выворачивая их тела и души наизнанку, показывая черноту помыслов. Для изучения этого Александр создал институт, который не сумел удержать ситуацию под контролем. Именно поэтому Покров-17 продолжил оставаться закрытым, куда вообще перестали попадать извне. Даже не надо задумываться, каким образом город продолжал существовать без связи с внешним миром, для происходящего на страницах это не имеет значения.

Разгадывать и понимать содержание всё-таки не следует. Лучше представить, будто подобное могло иметь место быть, либо такое где-то происходит, о чём мы никогда не узнаем. В конце концов, мир настолько полон неизвестными обстоятельствами, отчего и пользуются спросом истории, где на первое место ставится загадка, ужасающая по своей сути, но ни в чём не претендующая на отношение к действительности. Почему бы не быть тому, о чём рассказал Александр Пелевин? Продолжающее существовать в прошлом, сконцентрированное на самом себе. Типичный японский чёрный шар Ганц, чью суть желаешь понять, но обречён на потерю памяти и повторение всего заново.

Читателю впору задуматься, и автор к тому будет его постоянно подводить: возможно ли повернуть жизнь вспять? Для этого существует довольно простой ответ, более продолжительный в воплощении, чем способен представить человек. Представьте, что наш мир был когда-то создан посредством большого взрыва, и когда-нибудь всему предстоит вернуться к исходному состоянию, после чего последует новый взрыв, вслед за чем произойдёт повторение некогда стёртого. Так и у Пелевина, только он выбрал для демонстрации такого принципа срок, длительностью с половину одного века.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Лукьяненко «Конкуренты» (2008)

Лукьяненко Конкуренты

Читатель может представить, будто он взялся за чтение книги и тут же от этого отказался, но его часть — подобие копии — всё-таки принялась за чтение, только в качестве участника описываемого на страницах? Фантастика: скажет читатель. А если взять более простой пример? Допустим, человек решил стать участником компьютерной игры, зарегистрировался, после чего его попросили уйти, так как на том его участие заканчивается. Вместо него теперь будет играть его копия, причём становясь полноправным участником действия, с одной оговоркой — она обладает одной жизнью, в случае гибели умрёт и сам человек. Довольно закрученное предположение: вновь скажет читатель. Тогда как быть, если Лукьяненко представил для внимания именно такую ситуацию? У него получалось, что настоящий мир и виртуальная реальность — воплощение единственности, только далеко друг от друга отдалённое в пространстве. Проще говоря, никакой виртуальности нет, а есть далёкий мир, куда переносится копия главного героя, став полноценным человеком. Просто в какой-то момент это придётся осознать и принять факт данности, поскольку обратного пути нет.

Как будут развиваться дальнейшие события? Не так важно, о чём именно примется повествовать Лукьяненко, ведь он должен был чем-то наполнять содержание. Вполне очевидно, жизнь копии будет протекать при тех же желаниях, какие свойственны всякому неофиту, оказавшемуся в непривычной ситуации. Понадобится принять условия нового существования, вжиться в роль, постараться найти место, а после заявлять право на хотя бы некое превосходство над другими. Будет и любовь, от которой человеку вообще трудно скрыться. Лукьяненко постарается затронуть разные аспекты существования человека в иной реальности, где ничего толком не продумано, так как читатель ближе к концу узнает, кто на самом деле позволил данной системе существовать, причём не в мирных целях, а сугубо ради возможности разбавить воинственный пыл стремлений, им свойственный.

Главная задача для действующих лиц, поставленная Лукьяненко, разобраться, почему мир устроен именно таким образом, и почему возникают стремления, будто есть кто-то, внимательно за ними следящий и протягивающий руку помощи. Такая же задача будет перед теми, кто некогда регистрировался в игре. Они в той же мере не понимают, почему в то время, когда они не играют, кто-то за них принимает решения. Всему найдётся объяснение, когда наконец-то станет ясно, копия действительно существует, как подлинная сущность, действительно разделённые при регистрации.

Что делать дальше? Лукьяненко пришёл к очевидному решению, учитывая, насколько ему свойственно искать возможности в мирах, им самим придуманных, после желая найти прорехи. Сергей не стал допускать мысли о виртуальности, для реалистичности которой никогда не найдёшь объяснения. Виртуальность сошла за подлинную реальность. А раз так, значит действующие лица будут искать способы, чтобы соединиться. Разве такое возможно? Сложно представить, как копия встречается с человеком, послужившим за её прототип. Этого и не должно случиться. По крайней мере, пока, если Лукьяненко не задумает писать продолжение произведения. Да разве Сергей от такой мысли способен отказаться? Или он действительно не станет добиваться слияния миров? Тогда это покажется странным, ведь планета просто обязана подвергнуться нашествию извне, хотя бы уже тем получая право для качественного развития.

Остаётся наблюдать за творческим ростом Сергея, продолжающим работать в других направлениях. В его жизни наступала такая пора, когда уже не он, как некогда, да и как в случае «Конкурентов», начинали паразитировать уже на его собственном творчестве. А ежели так, придётся не только самому измышлять новое, но и курировать работу над проектами, проводя работу над ошибками других, не позволяя лишних вольностей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Александр Грин «Блистающий мир» (1923)

Грин Блистающий мир

В двадцатых годах на литературу, уже ставшую советской, снизошло поветрие фантастического восприятия реальности. Перед советским человеком ставилась очевидная задача — необходимость разрабатывать средства, должные позволить охватить весь мир. Можно сказать, в том просматривалось наставление Ленина для писателей — отражать в произведениях нужды государства. И какие начали появляться художественные труды? Это «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина» за авторством Алексея Толстого, «Роковые яйца» и «Собачье сердце» Михаила Булгакова, «Голова профессора Доуэля» Александра Беляева: как малое представление о начавшемся складываться поветрии из фантастических сюжетов. На одной волне был и Александр Грин, создавший «Блистающий мир» — повествование о человеке, наделённом способностью летать. Публикация произведения происходила на страницах «Красной нивы» в течение первых месяцев 1923 года с двадцатого по тридцатый выпуск.

Что вообще даёт способность к полёту? В мире, где человек освоил воздушное пространство, научившись летать с помощью различных приспособлений, практически ничего не даёт. Люди теперь научились совершенствоваться, прибегая к помощи окружающего пространства. Благодаря этому человек и стал считаться полноправным хозяином планеты, так как эволюционно к тому более приспособился, пускай и продолжая оставаться слабым перед остальными существами на планете. Невзирая на это, возникают предположения, будто обладание чем-то особым, исходящим изнутри, способно давать преимущество. На подобном будет строиться едва ли не вся американская фантастика, тогда как в советской будут стараться развивать способность человека добиваться могущества именно на основе технического усовершенствования. Что до Грина, он не пошёл с советскими фантастами по одному пути, предпочтя остановиться на модели преимуществ, должных быть присущими организму человека.

Наполнение «Блистающего мира» — суета вокруг мечтаний о пустом. Вниманию читателя представлен человек, способный парить над землёй. Причём делает это он неспешно, словно с большим трудом, предпочитая так поступать не наедине, а в присутствии публики, обязательно стремясь на том заработать. При этом на протяжении произведения постоянно у читателя должна формироваться мысль, будто способность к полёту даёт право считать, якобы есть вероятность овладеть миром, чему главный герой постоянно противится. Возможности этого станут опасаться, а иные даже начнут того желать, вследствие чего главный герой окажется в смертельной опасности.

Прежде Грин пытался о чём-то подобном рассказать, доказательством является оставленный без написания роман «Алголь – звезда двойная», даже приводится вариация вроде замысла романа «Божий мир». Теперь наступил черёд реализации. Становилось непонятным, каким образом повествовать, какие моменты следует задействовать. Требовало бы умение писателя искать нестандартные сюжеты. Отнюдь, вновь право на могущество над планетой ставится в равное положение с достижением простого человеческого счастья, то есть с необходимостью любить и быть любимым.

У читателя, знакомящегося с творчеством Грина, всегда возникает вопрос: почему автор не желает доходчиво доносить содержание? Либо такой: почему всё настолько запутано, хотя предельно просто? Такова манера изложения, с чем ничего сделать не получится. Может когда-нибудь появится смелость у следующих поколений, кто-нибудь возьмётся за переосмысление литературного наследия Грина, пожелает другими словами донести сюжет. Но станет ли кто этим заниматься? Всё-таки минуло достаточно лет, чтобы продолжать проявлять интерес к теме, затронутой Грином. Впрочем, литература на том и построена, что всегда позволительно рассказать старую историю под позже вскрывшимися обстоятельствами. Почему бы не заставить людей летать в наше время? Да и писали о том уже не раз, и напишут ещё обязательно. Отчего бы не рассказать историю человека, который просто хотел летать…

Автор: Константин Трунин

» Read more

Рагим Джафаров «Сато» (2019)

Джафаров Сато

На одной из планет великого пространства, где-то в затерянном мире на краю одной из множественных галактик, где энергия звезды позволяет существовать живым организмам, однажды завелась разумная жизнь. Той планетой оказалась Земля, и был сослан на ту планету грозный полководец, некогда властитель неисчислимых войск, теперь принуждённый сепаратистами пребывать в теле ребёнка. Но никто не знал на Земле о существовании жизни в великом пространстве, поэтому любое отклонение от нормы считалось проявлением болезни, которую следует лечить. Так ребёнок, до того бывший здоровым, стал вести себя, будто он в действительности полководец, кому должны подчиняться армады звездолётов. Но так ли всё на самом деле? Рагим Джафаров предпочёл с первых строк уведомить читателя, что подлинной истины рассказано не будет. Надо самому определиться, где правда, где вымысел, а где психическое расстройство.

Рагим обманул читателя, заставив испытывать смешанные чувства. С первых строк будет казаться, якобы ребёнок, — в начале повествования ему пять лет, — страдает от раздвоения личности. Может ребёнок наигрался в компьютерные игры? Однако, Рагим предлагал считать иначе, для того поместив в повествование детского психолога. Вскоре выяснится, в семье нет лидера, способного выносить определяющие суждения. Более того, брак скреплялся посредством необходимости проявления заботы о ребёнке. Вероятно поэтому в мальчике просыпается полководец Сато, умеющий твёрдо отстаивать точку зрения, чем всегда поражает воображение, так как оказывается способным совершать поступки и делать умозаключения, не должные быть ему подвластными. Например, он с ножом нападёт на взрослых в кафе, заставив тех бежать. Он же философствует, обвиняя землян в скудоумии.

Но в чём тогда обман? Рагим наглядно продемонстрировал способность человеческой психики справляться с трудностями. Ведь известно, на какие свершения способен человек, стоит ему попасть под влияние стрессовых ситуаций. Немудрено видеть, как ребёнок уподобляется мудрецу. Читатель даже может вспомнить про древнекитайского философа Лао-цзы, будто бы родившегося сразу седым. По мере повествования читатель сильнее уверяется в этом. Стоит семейным разладам успокоиться, Сато тут же исчезал. Настоящая суть рассказанной истории откроется в конце, искушения чего Рагим избежать не сумел. В том и обман, что Сато окажется полководцем, действительно сосланным на Землю в тело ребёнка.

Как бы не повествовал Рагим, делал он то с очевидным умением. Его рассказ стал многоплановым, не зацикленным на раскрытии одной сюжетной линии. Наоборот, в пределах произведения уместилось вероятное и неожиданное, имеющее право на существование и допускаемое по воле фантазии. Читатель обязательно наберётся мудрости, усвоив для себя, насколько важно соблюдать баланс, не допуская перехода на крайности. Покажется, словно окружающая действительность не столь проста, какой воспринимается на первый взгляд. Всему должно существовать оправдание, в том числе и расстройству психики. Надо помнить — человек никогда не сможет познать всех тайн великого пространства, всегда остающийся в шаге от раскрытия чего-то нового, чтобы сделать ещё шаг, открывая очередное неизвестное.

Остаётся поблагодарить Рагима Джафарова. От современной литературы редко ждёшь появление чего-то подлинно уникального, способного быть интересным, поучительным и определяющим. Произведение «Сато» — как раз такое. Может кому-то данное суждение покажется надуманным. Однако, к тому и склонял читателя Джафаров, что нет ничего действительно правдивого — всё продолжает оставаться надуманным. Как придумал ребёнок для себя личность грозного полководца, так он же им и являлся, уберегая семью от неприятностей, пусть и не сумев в итоге уберечь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Лукьяненко «Кредо» (2004)

Лукьяненко Кредо

Стремление к детективной составляющей творчества нашло воплощение в повести «Кредо». Лукьяненко брался рассказать про мир, где факт перерождения доказан научным способом. Теперь каждый, по достижении определённого возраста, получал возможность понять, кем он был в прошлой жизни, включая некоторые обстоятельства, которые можно узнать в ограниченном количестве. Это наложило отпечаток на общество, так как теперь убийства легко раскрывались, поскольку жертва перерождалась, узнавала о прошлом, сообщая о том органам правопорядка. Казалось бы, убийств отныне быть не должно. Однако, оное обязательно должно произойти на страницах, как-то о том следует сообщить читателю. И вот человека убивают…

Сергей дал дополнительную почву для размышлений. Если бы перерождение действительно существовало, имелись инструменты для определения, разгораться тогда подлинным страстям, так как никто не пожелает оставлять наследство детям, лучше сделать наследником своё перерождение. Чему, естественно, не бывать, ведь не для того придумана система перерождений, дабы положение в обществе утекало в неизвестном направлении. Наоборот, всё сделано для возможности находящихся у власти безболезненно держать чернь в узде, указывая на саму судьбу, благосклонную к одним и отворачивающуюся от других. Но Лукьяненко о подобном не писал, это лишь возникающие мысли у читателя.

А о чём Лукьяненко писал? Он построил повествование вокруг убийства, проведя расследование с помощью воплощения Алана Пинкертона. Сами поиски свелись не к желанию найти убийцу, так как подобным детективы не занимаются, требовалось обнаружить флешку от диктофона, на которую велась запись убитым. Есть сведения, будто он узнал о чём-то из прошлой жизни, теперь ставшее кому-то неугодным. Вероятно, тот и будет убийцей. Пока же требовалось найти флешку. Вполне очевидно, поиск проблем не составит. Вернее, флешка найдётся едва ли не сама, ловко скрытая от глаз. Элемент неожиданности всё равно будет описан, не мог убийца не раздобыть флешку прежде. И Лукьяненко особо не хитрил, решив разыграть партию слепого пианиста, знающего, что источников извлечения звука может быть несколько.

На самом деле, детективная составляющая представляет малый интерес для читателя. Особенно когда становится известно, кто являлся убийцей, чьё кредо могло пострадать, пускай он и доказал правду своих допущений, которые всерьёз не принимались. Важен сам принцип мира, существующего на основании доказанной способности человека к перерождению. Для кого-то это становится откровением, до того скептически воспринимавшего утверждения очередного Далай-ламы, чья цепочка перерождений уходит встарь. Другой читатель просто задумается, каким мог быть мир при подобных обстоятельствах. Лишь Лукьяненко предупреждал о замысле создать нечто большее, о чём он продолжит думать, а пока представляет для внимания данное расследование.

Интересно ещё и то, почему Сергей так сузил рамки. У него получалось, перерождение далеко не распространяется географически. Даже больше можно сказать, переродившийся человек будет заниматься тем же самым делом, порою в том же самом учреждении. Касательно главного героя повествования полностью так не скажешь, всё-таки он явил в себе черты Алана Пинкертона, не русского по происхождению и далеко не детектива, работающего в России по просьбе женщин, заинтересованных в нахождении мелких предметов, должных принадлежать их благоверным.

Лукьяненко пошёл на хитрость и в плане отдаления по времени должного свершиться раньше. Почему-то причина для убийства проявилась много позже, чем тому следовало произойти. Так потребовалось для сюжетных обстоятельств. А уж как нанизывал Сергей — это его авторская воля, которую никто из читателей не имеет права оспаривать.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Сергей Лукьяненко «Калеки» (2004)

Лукьяненко Гаджет

Цикл «Геном» | Книга №3

Что будет, если искусственный интеллект научится подлинно мыслить? Он перестанет быть цифровым кодом, действующим согласно определённых положений, теперь способный размышлять и вырабатывать мнение без чужого вмешательства. Тема, поднятая Лукьяненко, кажется интересной, особенно учитывая, при развитии робототехники, должная через некоторое время стать насущной проблемой человечества. Недалёк тот век, когда искусственный интеллект скажет: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Сергей предложил столкнуться с этим в меньшем масштабе, дав для примера боевой корабль, самостоятельно решающий, кого он допустит к управлению.

Для лучшего усвоения произведения важно и понимание будущего, описанное Лукьяненко в цикле произведений «Геном». Следует напомнить, человек с самого начала получает навыки, отвечающие за его спецификацию. Если ему полагается быть пилотом, им он и будет, способный к особо тесным связям с космическими кораблями. Такой человек способен влюбиться в корабль, мыслить его интересами. Не стоит исключать и обратную ситуацию. Как же быть с капризничающим искусственным интеллектом? Потребуется найти особый подход.

Сергей объяснил, почему проблема сталась возможной. Оказалось, покупая корабль, люди продешевили. За это корабль был наделён качеством непокорности. Он может допустить до управления только тех, кто достоин или превосходит его. Взломать систему не получится — защита способна выжечь мозг едва ли не буквально. Придётся действовать именно разговорами. То есть корабль нуждается в уговорах. Задача не кажется трудной, но она является непосильной. Поэтому были приглашены лучшие специалисты по перевоспитанию боевых кораблей. Получается, найти общий язык с искусственным интеллектом — настоящее искусство.

Повествуя, Лукьяненко заглядывал в далёкое будущее, оставаясь в рамках фантастики ближнего прицела. Его вдохновляла «Матрица» — художественный мир о виртуальной реальности, в которой будто бы живёт человечество, этого не осознавая. На страницах произведения постоянно появляются отсылки к Нео, называемому пророком. Сама связь с кораблём налаживается с помощью нейрошунтов. В начале нулевых годов подобное казалось наиболее возможным в части соединения человека с компьютерными технологиями, когда требовался непосредственный контакт. Повествуй Сергей десятью годами позже, связь устанавливалась бы удалёнными способами. Рассказывая ещё через десять лет — могло хватить ментальных способностей, позволяющих убрать все приборы-посредники, объединив людей и искусственный интеллект в единую сеть, взаимосвязанную друг на друге. Впрочем, переосмыслив идею Лукьяненко из «Сумеречного дозора», всякая среда существует за счёт другой среды, не способная к существованию при условии разобщения. Данные частности всё равно остаются условными, так как люди и искусственный интеллект способны существовать обособленно.

Как же суметь убедить корабль в необходимости содействовать людям? Сергей решил привести самое яркое доказательство, указав кораблю на его несовершенство. И это при том, что сам корабль мог демонстрировать людям их слабости. Чем тогда получится задеть чувства корабля? Как и человек, искусственный интеллект не умеет осознавать собственное несовершенство. Особенно такой, считающий себя лучшим во вселенной. Но у всего есть недостатки, окажись ты хоть высшим существом. Космические корабли не смогут существовать без обслуживающего персонала, и обслуживающий персонал откажется, чтобы его считали сугубо за таковой. Требуется взаимодействие. Какая беда всякого корабля, ещё со времён, когда они бороздили моря Земли? Совершенно верно — обшивку могли перегрызть крысы, вследствие чего тот шёл на дно. Подобное способно случиться и с космическим кораблём. Кажется, искусственный интеллект будет убеждён в ущербности — он такой же калека, как и любой человек, имеющий ряд недостатков, выдающих в нём неполноценное существо.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Елена Хуторная «Без края» (2020)

Хуторная Без края

Мир многогранен. Количество граней измерить невозможно. Человеку известна только одна, про другие он волен гадать. Что там сокрыто — за горизонтом сознания? Может быть рай или ад, а может путь страшных видений, ведущих по дороге к перерождению. То вопрос для религиозных и философских диспутов. Какова же метафизика бытия в наиболее оправданном для понимания варианте? За базис следует взять мельчайшие для нас частицы, на основе которых увидеть окружающее пространство. Из тех частиц состоят тела живых существ и их души. В том заключается парадокс мироздания, пока не ставший ясным человечеству: наши возможности безграничны. Для понимания чего следует согласиться с необходимостью примирения с ничтожностью телесной оболочки. Тогда получится создать идеально прекрасное. И будет созданное переполненным от благости, вовек пребудет без края.

Определить рамки произведения Елены Хуторной не просто. На первый взгляд — фантазия. Если присмотреться — философский трактат с элементами художественных вставок. Можно сравнить с диалогами Платона, только — вместо древнегреческих мужей — перед читателем души, перемещающиеся между мирами. Они находятся в подвешенном состоянии, продолжая мучиться от пережитых прежде страданий, не находя покоя ни в одном из мест, где им приходится оказаться. Им не по нраву стоять перед воротами рая, взобравшись по лестнице Иакова, и на ад они не согласятся, оказавшись сброшенными в бездну. Они стремятся созидать, нисколько не планируя пребывать в лучшем из миров, поскольку того ни одна душа познать не сумеет. Елене Хуторной оставалось находить для действующих лиц боль из старых воспоминаний, примиряясь с осознанием неизбежности понесённых потерь.

Как же человеку следует существовать? Оказываясь вне связывающих рамок, он исходит из мысли недопустимости повторения досадных ошибок или жизненных нелепостей, так часто омрачающих существование. Нужно быть выше! Важно уметь находить слова для избавления от гнетущей пустоты, возникающей после пережитых трагедий. Достаточно поверить: человек способен достигнуть большего, построить лучшее и возобладать над силой провидения. Этому обязательно суждено свершиться, нужно лишь закрыть глаза и представить. Что? Как мельчайшие частицы распадаются и воссоединяются заново, создавая другой мир, иные душу и телесную оболочку. К чему это приведёт? Как раз о том Елена Хуторная рассказывает на страницах произведения.

Не раз читатель находит на страницах в поступках действующих лиц стремление к попыткам преодолеть неизбежное, связанное с муками совести. Кажется, нельзя отринуть былое, перешагнув через боль, начиная жизнь с нового листа. Не получается легко забыть о кровоточащих ранах, продолжающих напоминать о себе саднящим жжением в груди. Как быть? Елена Хуторная, если читатель поймёт это именно так, успокоила необходимостью находить силы для борьбы с порывами души, направленными на саморазрушение. Если не в этом мире, тогда в другом — поскольку оных множество — человек найдёт иное понимание бытия, иногда получая шанс созидать мир на собственное усмотрение.

Надо определиться и с индивидуальным пониманием произведения Елены Хуторной. К единому мнению читатель придти не сумеет, каждый поймёт на свой лад. Если для автора, так желается думать, мир полон возможностей, которые человек не способен в полную меру реализовать, связанный личностными переживаниями по свершившемуся, с понесёнными потерями, то для читателя, вроде какого-нибудь литературного критика, мир Елены Хуторной напомнит о праве каждого из нас на создание утопии, вполне достижимой, но, так как иначе быть не может, наполненной бесконечной обидой за несовершенство души, не способной навсегда отринуть мрак былого и жить, созидая сугубо прекрасное продолжение сегодняшнего дня.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Райдер Хаггард «Когда мир содрогнулся» (1919)

Haggard When the World Shook

Хаггард предложил читателю невероятное исследование — не разбираться с древнеегипетской цивилизацией, примечательной благодаря сохранившейся культуре, а обратиться к временам более давним. Например, что происходило двести пятьдесят тысяч лет назад? Сложно представить. А какие события имели место быть после? Вероятно, человеческие цивилизации появлялись и сходили на нет, сменяя друг друга, пока среди прочих не появилась Атлантида, в той же мере канувшая в небытие. Теперь человечество живёт в качестве нового витка цивилизации. И вот случается небывалое — обнаружен саркофаг с людьми, жившими двести пятьдесят тысяч лет назад… Самое невероятное — они оживают!

Конечно, Хаггард утрирует. Сколь не будь великими возможности человека, он сам из себя ничего не представляет. При этом, чем значительнее технологии, тем слабее человек. Но для развития повествования такое понимание не подходит. Наоборот, требовались индивидуумы, способные обладать навыками управления окружающим пространством: вызывать сотрясение земли, перемещаться по воздуху, находиться под водой и далее в подобном духе. Райдер посчитал за необходимое добавить элемент переселения душ. Как бы о том не хотелось говорить, но Хаггард чрезмерно часто стал использовать однотипные сюжеты, благодаря чему умел склеивать повествовательные моменты, должные оказаться тупиковыми.

А начиналась история о том, как мир содрогнулся, с отдалённых эпизодов роста потенциала одного взятого человека. Может не понимал Райдер, к чему подведёт повествование. Подобные отступления должны приниматься за право писателя определиться с должным последовать повествованием. Хаггард измыслил кораблекрушение, таинственный остров, где обитали странные туземцы, считавшие, что их предки вечно жили на данной земле. Последует диалог, где важную роль возьмут на себя жрецы, такие же невежественные, каковыми являются едва ли не все служители религиозных культов. Они начнут препятствовать проведению раскопок, считая то недопустимым, ибо их божества тому противятся.

Читатель продолжает ожидать невероятного. Представители какой культуры перед ним предстанут? Неужели Хаггард взялся всерьёз писать про Атлантиду? Пусть Райдер и прежде создавал истории о народах, в которых не составит труда сомневаться, и всё-таки повествуя вполне правдиво. Теперь он предложил совсем странный сюжет, менее правдоподобный, нежели уверенность в существовании системы перерождения душ. Вместе с тем ясно, раскопать гробницу древнейших существ — это одно, а пробудить к жизни — чистый вымысел. Следует оставить в стороне сомнения насчёт правдивости, поскольку если Хаггард и ставил какую-либо цель, то скорее отразить глупость Мировой войны, способной погубить человечество.

Всё прочее в произведении — авторское право на личное мнение. Раз Райдер пожелал представить развитие в угодном ему антураже, никто не посмеет возразить. Не надо забывать про скудные познания о мире, продолжающие оставаться неразрешимыми. Ведь всё может оказаться правдой, в том числе и существование древнейших цивилизаций, самих себя низводивших политикой самоуничтожения в пучину. Если не Первая Мировая война в очередной раз похоронит человечество, тогда Вторая или Третья — в зависимости от военного потенциала государств. Именно на это Хаггард желал указать читателю.

Что до перерождения душ, Райдер не умел вовремя остановиться. Не стоит исключать вариант с личной заинтересованностью Хаггарда, считавшего такое за вполне допустимое. Не будем с автором спорить, он про иное словно не думал писать, в очередной раз показывая сюжет, продолжаемый использоваться. Радует другое, на общем фоне повествования не получится придать значение обстоятельствам допустимости перерождения. Просто Райдер не мог придумать способ, как суметь остановить намерение человека из древнейших времён, собравшегося уничтожить значительную часть населения планеты.

Автор: Константин Трунин

» Read more

1 2 3 20