trounin.ru

Ещё в 1835 году Тургенев составил короткий набросок автобиографии, заранее понимая, на склоне лет не вспомнит эпизодов юношества. Текст планировал отложить в ящик стола до пятидесятилетнего возраста. Однако, дальше замыслов дело не продвинулось. Набросок не нёс существенно важной информации. Годом позже Иван брался писать подобие анкеты «№ 32. Михайла Фиглев», пытаясь раскрыть благородство души лучшего друга. К слову, друг его умрёт в 1836 году в возрасте восемнадцати лет.

В 1842 году Тургенев собирался поступать на службу в министерство. Для этого требовалось написать работу по теме. Иван создал очерк «Несколько замечаний о русском хозяйстве и о русском крестьянине», рассказывая о собственном представлении устройства России, для сравнения предлагая Англию. Суждения Тургенева, тогда ещё молодого умом человека, должны более подвергнуться критике. Не сходилось у Ивана объяснение с фактическими обстоятельствами. Например, видел Иван беду российского дворянства в невозможности государства расширяться, отчего возникает издержанность. Тут бы сказать молодому уму про крайнее нежелание дворян отдаляться от метрополии. Прочие суждения аналогичным образом опровергаются.

В том же году Иван начал работу над «Похождениями подпоручика Бубнова», пометив произведение в качестве романа. Вдохновение быстро иссякло. Согласно датировке, это случилось в течение дня. Влияние на идею написания мог дать «Фауст» Гёте. У Ивана главный герой повествования встретился с чёртом, тот предложил заманчивые условия договора. Дальнейший рассказ — фантасмагорический сумбур. Бубнов откусывал у черта хвост, имеющий желаемый подпоручику вкус. Даже чёртова дочь признается главному герою в любви. Всё это приведёт к душевной смерти Бубнова, съеденного чертями. Но Бубнов продолжал жить, постоянно ощущая нахождение в трёх желудках сразу. Почему бы Тургеневу не веселиться? Если возникает к тому желание — надо и подобные сюжеты разрабатывать.

В 1844 году написана поэма «Поп», примечательная эротической составляющей содержания. Логично предположить, наполнение воспринималось в антиклерикальном ключе. Хождение в качестве рукописи поэма имела, до публикации её допускать не стали.

В 1845 году Тургенев ехал во Францию. Иван задумал поделиться впечатлениями, набросав немного текста на лист. Теперь мы его знаем под названием «Несколько дней в Пиренеях», хотя про сами Пиренеи Тургенев ничего не рассказал.

1847 год — две небольшие поэмы на тему Италии: «Филиппо Стродзи» и «Графиня Донато». Иван уходил мыслями в прошлое итальянского народа. Он проявил интерес к провокационной для современности фигуре — к Филиппо Стродзи, борцу против власти семейства Медичи. Использовать такого персонажа, особенно накануне 1848 года, — намёк на необходимость свержения действующей монархии. Тургеневу следовало прежде умереть, чем цензура решится одобрить поэму к публикации. О «Графине Донато» подробно не скажешь, Тургенев оборвал повествование, едва начав.

Из прочих произведений, написанных на протяжении сороковых годов: это «Сюжеты» — перечень набросков, «Ванька» — вероятная сцена, должна была войти в одно из произведений, над которыми Иван работал в 1849 году или ранее.

Неопубликованное не является существенно важным к пониманию творчества Тургенева. Причины того не всегда очевидны. Допустим, часть трудов, в том числе и опубликованных, с Тургеневым не ассоциировались, будучи без подписи, они не приковывали внимание читателя. Изыскания исследователей, находивших подтверждение авторства, — другого рода понимание творческого наследия. Нужно напомнить про право автора на понимание его работ в том качестве, как того желает непосредственно он. Ежели о чём-то забыл, либо не придаёт значения, так должен поступать и читатель. Почему же стало необходимо уделять время знакомству с неважным? Порою трудно понять, заранее не ознакомившись, насколько такое мнение оправданно касательного того или иного писателя.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Художник и в словах найдёт изъян, не пожелает после вспомнить о минутах сотворенья, сошлётся: от желания творить был пьян, под влиянием музы родились ужасные стихотворенья. Потому забудем и простим, не станет поднимать на верх со дна, ведь не за юношеское творчество Тургенев нами ценим, разве… была в его юности поэма одна. Не эпиграммы… Какой толк в шутовстве? Не стишки — цена им грош. Другое могло достаться молве, но при жизни Ивана публикаций того не найдёшь. Поэма «Стено» с драматическим сюжетом: о трагедии среди Италии сынов. Писал её Тургенев в жажде стать поэтом, думал: обрести признание отныне готов.

Талант не рождается из пустоты, его требуется ковать, пройдя путь от внутренней борьбы, борясь за право тебя знать. Тургенев ждал наступления мига, ведь для него сойтись звёзды должны, то будет… когда вот — интрига, продолжающая толкать на тропу борьбы. Написано творение — адресатам письмом вручено. Какое впечатление? Мягко говорили: довольно уныло оно. Зато польза нашлась. На примере поэмы стали о недопустимом в поэзии говорить. Значит, звезда поэта не зажглась… молотом по наковальне нужно усерднее бить.

Да и как оценить творение юного поэта? Рифма есть… Чего, пожалуй, мало. Не хватит даже дельного сюжета, если сложение слогов хромало. Ритма нужно придерживаться! Подстрели музу на взлёте! Старайся в словах сдерживаться, тогда и будешь в почёте. В чём сложность поэтического ремесла? Нужно соблюдение твёрдых установлений. Пока поэтов прослойка лентяйства допустить не могла, оттого в поэты пробивался прирождённый гений. Не допускался стих свободный, от безалаберности такое всегда, даже стань он модным, дельного поэта сложной пребудет стезя.

Тургенев скажет после, юности порывы вспоминая, писал не по личному представлению о должном быть. Сочинял творение, толком его не представляя. Понимал, похожей на Байрона балладу желает сочинить. Изменит имена, детали переменит, немного подправит сюжет. Главное, старание поэта кто-то оценит. Неважно, сколько творцу настало лет. Верный путь Иван выбирал, стремясь руку набить на умении сочинять стихотворенья, он силы прилагал, а прочее забудется под грузом от драмы впечатленья.

Ещё бы, сразу мнится Колизей. Не где-то в подворотне происходит действо. Не взирает на Рим император-злодей, замысливший поджога лицедейство. Отнюдь, сердце юноши любви желало, о том чувстве и писать ему, раз душу это волновало, разбередит расставаньем героев рану свою. Для пущей страсти пусть умрёт герой, но рано умирать во первой сцене, лучше пусть смирится с судьбой, потеряв любимую при действий смене. Да не умрёт, продолжит жить, приняв положенное чуть погодя, ожиданием следовало читателя томить, сразу автора в убийстве не виня. Будет дуэль, смешаются во мраке лица, забудется начало и конец, сталось не дано жениться: так это представлял Тургенев-юнец.

Так почему не взяться за сюжет спустя года? Поступали так писатели порядком. Исправляли былое, редакцией новой заменив навсегда, представляя путь в литературу самым гладким. Но не вернулся Иван мыслью к виршам былым. Не желал и не хотел! Менялся образ мысли, не оставался Тургенев в той же мере таким, к поэзии довольно быстро охладел. Редкий читатель поэтический дар Ивана вспоминает, удовлетворённый знакомством с произведением одним. О том Иван должен был знать, осознание того его спасает. Получается, забывая сам о былом — позволяешь забыть былое другим.

Пробовать силы нужно без испуга, не опасаясь получить насмешливый гнев, то от общества услуга, то даёт надежду на успех.

Автор: Константин Трунин

» Read more

В 1846 году Тургенев обратил внимание на произведения Степана Гедеонова, Нестора Кукольника и Владимира Даля. Излишний акцент на том не требуется. Нужно в общем сказать, к чему Иван старался подвести мысль. Если брать для примера драму в пяти действиях «Смерть Ляпунова» за авторством Гедеонова — Тургенев негодовал. Не видел он достойных качеств, позволяя лишь порассуждать о силе русских традиций, обретших новое дыхание при участии Николая Гоголя. А что есть «Смерть Ляпунова»? Никак не драматическое произведение. Существовало мнение о влиянии отца Гедеонова, способствовавшего постановке на сцене. Когда театральное представление показывается в исполнении ведущих актёров, зритель пойдёт из-за имён, но стоит понять бессмысленность показываемого действия, как за первой волной интереса зрительский поток иссякнет.

С негодованием Тургенев отнёсся и к трагедии в пяти действиях «Генерал-поручик Паткуль» за авторством Кукольника. Укора удостоилось противоречие историческим фактам. Иван привёл выдержки из документов, доказывая надуманность сцен. Для читателя то должно стать яркой характеристикой русской литературы, не имевшей стремления романтизировать прошлое. Пока французская литература испытывала давление от писателей-романтиков, русская мысль продолжала опираться на реалистическое восприятие действительности. Впрочем, позже Салтыков-Щедрин подметит, насколько житель Запада привык воспитывать в себе лицемерие, делая то смыслом урегулирования конфликтов в обществе. А так как лицемерие не должно быть присуще русским людям, то и любое искажение действительности будет осуждаться.

Про «Повести, сказки и рассказы» казака Луганского Иван писал с воодушевлением. Хвалил без меры, возвышая талант Владимира Даля, как раз и писавшего под псевдонимом — казак Луганский. Тут правда без лишнего украшательства. Такая литература должна создаваться, быть объектом чтения и оставаться в памяти потомка. Тургенев в то верил. В свою очередь скажем, о том, что Владимир Даль писал художественные тексты, мало кто из последующих поколений знает.

Упомянем и про «Современные заметки», написанные в том же 1846 году. В кратких набросках Тургенев раскрывал портреты современников: в одном очерке — художника Джованни Витали, в другом — одного из составителей карикатур по «Мёртвым душам», в последующем — ваятеля фигурок Степанова. Принадлежат ли Тургеневу эти заметки? Вопрос продолжает оставаться без ответа. По косвенным доказательствам ныне принято считать Ивана автором.

В 1847 году должен был быть написан цикл «Письма из Берлина». Тургенев отправился в Германию, где думал посетить представление с участием Полины Виардо. В дальнейшем письма могли приходить и из Парижа. Тургенев не мог знать, какие события развернутся годом позже — в год революций, случившихся в разных местах Европы. Написанным оказалось только первое письмо.

Что мог Тургенев рассказать о Берлине? Он не знал. Столицей Берлин не являлся, но всё-таки воспринимался центром германской нации. В университетах местных жителей не найдёшь, студентами являются исключительно приезжие. Особой наблюдательности Иван не продемонстрировал. Читатель желал увидеть прозрение, свежий глоток информации, но Тургенев делился поверхностными впечатлениями. Да и зачем ему стараться проникать в умы немецкой интеллигенции, разбираться в проблемах социального толка, если слыл за человека возвышенного, увлекающегося культурой. Если бы Германия напоминала улей, обитатели которого повально сходили с ума от литературы, музыки и театральных представлений — тогда бы предстоял другой разговор. Но всё для Тургенева сделалось скучным. А раз так — из-за того он и оказался вынужден прекратить писать письма. Не следует настаивать на истинности подобного мнения. Кому интересен быт Германии тех дней, тот ничего необходимого для познания в письме Тургенева не найдёт.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Положение русской и немецкой литературы к началу XVIII века следует признать печальным. Толком развитие началось за век до того, ничего ещё по сути не представляя. Если среди немцев появились умелые писатели, вроде Шиллера и Гёте, то русская словесность тем похвастаться не могла. Требовались творения, к которым проявят интерес в просвещённом мире. Тургенев больше обращал внимание на данный факт, нежели брался критиковать творения немецкой мысли.

Вот Иван взялся высказать мнение о драме в пяти действиях «Вильгельм Телль» за авторством Фридриха Шиллера. Он пришёл к двум выводам: во-первых, данное произведение является самым обдуманным у автора; во-вторых, тяга немецкого народа к разъединению видна невооружённым глазом. Тут бы вновь пожурить Тургенева за лёгкость суждений. Может и стремились немцы жить обособленно, чему свидетельством существование Священной Римской империи, толком не способной сплотить разрозненные земли, её составляющие. Сам Шиллер скорее ратовал за сплочение немцев в подлинно единое государство. Но Тургенев посчитал иначе.

Дополнительно Иван рассуждал о неточностях перевода Фёдора Миллера. Тургенев это не посчитал кощунственным, скорее признал терпимым. Спасибо уже за то, что хоть кто-то взялся донести до русского читателя произведение Шиллера, пусть и извратив местами изначальный смысл. Главное, добавлял Тургенев, лишь бы русский язык переводчик не коверкал, тогда самый точный перевод не мог быть в радость.

Про перевод «Фауста» Михаилом Вронченко Иван отозвался в более одобрительных тонах. Сперва была составлена очень короткая заметка для «Отечественных записок», рассказывающая читателю о вышедшей из печати книге. Затем написан обстоятельный разбор. Обе литературных работы опубликованы в 1845 году. О Вронченко уже не говорилось в возвышенных тонах. Не было и осуждения. Тургенев справедливо замечал — талантом Жуковского не всякому дано обладать.

Следовало сообщить и о даровании Гёте. Иван писал так, будто немецкой литературы прежде вовсе не существовало. Где те немцы, писавшие до него? Они были. А где литература, ими созданная? Была и она. Так в чём суть претензии Тургенева? Кто же признает ту литературу немецкой, ежели написана она языком любым, кроме немецкого… Иван выражает твёрдую уверенность — все, вплоть до немецких мыслителей, составляли научные и художественные труды исключительно на латинском и французском, нисколько не пользуясь немецким. Что же, укор частично оправданный. Может это было связано с преобладанием данных языков в просвещённых уголках Европы, так и среди русских были литераторы, предпочитавшие писать для Запада средствами соответствующей речи, тем облегчая способность понять сообщаемую ими мысль.

И вот начнёт творить Гёте, предпочитая обратить взор немцев не на мир внешний, концентрируясь на внутренних проблемах. Ежели Шиллер задумает дать народу мысль о соединении на уровне государства, то Гёте попытается объединить немцев духовно. А разве есть иное средство для сближения, нежели единый язык? Правда, зная об особенностях развития немецкого языка, не будешь вполне уверен, что возможно правильное понимание, когда каждая земля имеет отличия в произношении и написании. Требовалось сломать немало копий, чтобы придти к определённому мнению, должному стать общим для всех.

Тургенев не долго расползался мыслью по древу, уделив значительную часть внимания переводу Вронченко, сделав из критического разбора въедливую заметку. В таком случае обычно сетуют на усердие, направленное в ложную сторону. С таким азартом Тургеневу следовало самому взяться за перевод «Фауста», нежели выискивать расхождения. Поэзию всегда трудно переводить с точным соответствием, стараясь при том сохранить певучесть оригинала.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Тургенев вступил в литературу не в качестве прозаика и поэта, первой пробой стал критический разбор труда Андрея Муравьёва, названный автором «Путешествием по святым местам русским». Но Иван о том не знал. Четыре десятилетия спустя Тургенева уведомили о некогда состоявшейся публикации. Пришлось удивляться. Теперь оказывалось необходимым отказаться от «Параши», считаемой за подлинно первую опубликованную литературную работу. Тургенев негодовал. Он и говорил, что виделся с редактором «Журнала министерства народного просвещения» единожды, получив на разбор книгу. К критике Иван отнёсся без серьёзного подхода, как он смел говорить окружающим. На деле текст рецензии выглядел обстоятельным размышлением, написанным по мотивам труда Муравьёва, разбавленный личными впечатлениями от мест, пропитанных святостью.

В одном Иван оставался благодарен церкви — за сохранение культурного достояния. Стены религиозных учреждений служили защитой для письменных документов, благодаря монахам рукописи постоянно переписывались, сами деятели от христианства вели летописи, чем способствовали сохранению традиций русского народа. Дабы это мнение закрепить, требовалось сообщить историческую справку.

Тургенев выразил уверенность — византийская религия помогла государству обрести единство. Отчего-то мнилось Ивану, будто пришли на Русь норманны, разделили власть на уделы — стал каждый варяг править над своим городом. И не было единения среди древних русских, пока не случилось крещения. Тогда и произошло объединение народа. Мнение сие — сугубо точка зрения Ивана. Причём нужно понимать, не было ему тогда восемнадцати лет, из-за чего правильных убеждений не могло сформироваться. Может оттого Тургенев впоследствии негодовал на сей труд, по очевидной причине чураясь ранней пробы пера.

Выразил уверенность юный критик и в благонадёжности светильников, чья вера помогла уберечь Русь от Смутного времени. Тут бы не помещало сказать о различии между светильниками, наподобие того же отца Антония, почитаемого за основателя обители, ныне именуемой Киево-Печерской лаврой, и светильниками, скорее ведшими души церковных служителей к воротам сатаны, поддавшись влечению стяжательства. К Смутному времени на Руси осталось мало подлинных служителей церкви, глядя на которых, миряне могли согласиться заступиться за родной край перед интервентами.

Осталось поведать про Троице-Сергиеву лавру. Чем славна сия обитель? Величием и великолепием, связанными с её существованием историями. Одно из преданий гласит о годах чумы, когда люди умирали, но то не коснулось лавры. Чума не проникла за стены обители. Заслуга в том божьей воли или мер разумных, того исторические документы для внимания Тургенева не зафиксировали. Штурмом пытались взять лавру поляки. Вполне очевидно, обитель устояла.

Другой прославленной обителью является монастырь на Валааме. И про это место можно говорить, не успокаивая волнительных речей, беспокоящих душу прошлым, поскольку монастырь выстоял, продолжая радовать глаза и поныне. Тургенев далее рассказывал об этом месте, после чего повествование обрывалось.

Теперь остановимся. Иван Тургенев — критик, поэт, драматург и прозаик. Первые его труды ни о чём не говорили, куда он направит усилия в последующем. Брался он едва ли не за всё сразу, стараясь найти призвание. Оценить достойно опыты юного писателя трудно — скорее следует воспринимать в негативном ключе. Сам Тургенев так и предлагал делать, ничего хорошего в пробах пера не находя. Иван относился к тем литераторам, которые страстно желают находить и уничтожать всё, ломающее о них представление, сложенное за период создания наиважнейших для творчества трудов.

Что до непосредственно рецензируемого труда — он написан дипломатом и паломником. До описания святых русских мест Андрей Муравьёв успел сообщить о святых местах Палестины.

Автор: Константин Трунин

» Read more

И муки творчества пришли… О чём писать, куда идти? В какую степь податься… В романтизм? А может вспомнить сентиментализм? Путей так много — головная боль творца: желаний тысяча, душа — увы — пуста. Любовь всё в прежней мере мнится важной. Разве не является она в жизни целью главной? Может про любовь сложить творение очередное? Слегка надсадное, легонько злое… Не пафосно ли будет так назвать творение — «Любовь»? Как в рифму хлынет из ушей — банально — кровь. «Андрей» — название по имени героя определено, писал Тургенев про обыденное. Снова каждый в действии увидит своё.

О чём же всё-таки Тургенев написал? Отчего Белинский без радости поэму принимал? Сказ сложности не нёс, два сердца покоя не находили, перепиской души они до беспокойства изводили. Угроза расставания верх брала, к печальному исходу судьба отношения несла, и будь один из любящих способен от дум забыться, мнением чуждым ему насладиться, как страсти беспредельной быть, без чего пришлось отношения навеки прекратить.

Оставалось о несчастье случившемся поведать, горесть расставания любящих отведать, всплакнуть о разладе близких по чувствам людей, досадно осознать, почему не тянется любимый к ней, из каких побуждений трепещет гневом она, ради чего возникает средь милых борьба… Нет! Не тот путь повествования Тургенев избирал, того читатель от него уже не ожидал. Лучше бы продолжал в «Разговоре» упомянутую мысль, тогда в верную бы сторону слова полились. Впрочем, подписался теперь фамилией, не пытаясь сокрыться. Напомним, после от написанной поэзии Иван постарается откреститься.

В те годы написал Тургенев поэму «Помещик» — на злобу дня, нисколько чувства радетелей славянского быта не ценя. Выступал против русскости, казавшейся странной для него. Писал с прежним азартом, довольно легко. Начались пересуды, не рифма вызывала интерес. Содержание придавало поэме вес. Если не вдаваться в подробности, увидишь сказочный налёт, словно, как у Пушкина, орешки персонаж грызёт. Там и до скуки читателю недалеко, не видится, будто в поэзии от стараний Ивана стало светло. Скажи о том Аксакову Константину — он и загрызёт, прожуёт, проглотит, обратно изрыгнёт.

Кто глубже в текст проникнуть пытался — острые выпады Ивана замечал. То и сам Тургенев видел, думал постоянно, строки на точки заменял. На десятилетия вперёд поэма покоя лишала, налаженные связи разрушить угрожала. С тем же Аксаковым мнился раздор, от Третьего Отделения мог получить схожий укор. В целом, поэма с шуткой отражала помещичий быт, в верном свете показывала — на чём Россия стоит. Потому и не находил места поэт, понимая, накликал невольно вольными строками бед. Да так ли это было? Или всё мнение потомка извратило?

Писал Тургенев не их простых побуждений, не отражал душивших думы сомнений. Длинных стихов просто так не пишет поэт, ибо музы быстро угасает свет. Для чего-то брался поэму сочинять, не собираясь слова обратно брать. Так отчего думать, будто Иван не желал творению давать ход? Для того и пишут литераторы, дабы читал это народ. Если им стыдно или они времени настоящего боятся, тогда и на бумаге они не станут мыслью расползаться. Скорее нужно думать: Тургенева кураж одолевал. Потому провокационно он о помещиках писал. Истинно, Пушкин сквозит между строк, понимал то даже незрелый отрок.

Таков Тургенев первых лет творенья, меривший мир силой стихотворенья. Оставалось понять, куда дальше направить взор. Тот же Пушкин не одной поэзией славу обрёл.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не просто в литературу вступать, можно без признания писать, но лучше заручиться поддержкой именитых мужей, пусть критик известный будет среди тех людей. Добро на публикацию Виссарион Белинский давал, зарождение новой поэзии тем ожидал. Нет Пушкина среди живых, Лермонтов погиб, осиротел певцами лиры русский стих, а тут подспорье такое ищет путь вырваться на волю, едва ли не жаждет разделить поэтов мрачную долю. Что же, Тургенев Иван — поэт с младых годин, ему полагается писать поэмы до седин. Пусть так мнилось когда-то в давнюю пору, от сего откажется поэт, когда начнёт слагать он прозу.

Решил Тургенев историю о любви сложить. О том, как может чувство такое в обществе быть. Жила девица, Парашей в семье звали. Подобный образ в литературе всегда искали. Она — Татьяна из «Онегина», изящна и тонка, за тем недоразумением — некрасива с лица. Глаза блеском наполнялись, любила читать… да вот гордой была, лишь себя могла замечать. Ни природные виды, ни птиц пение — не давали желанное впечатление. Такая девица — попробуй ход мыслей уразуметь. О чём-то думала Параша ведь… Как ещё смогла в соседе мужчину узнать, любовное чувство начало сильней одолевать. За развитием отношений случится быт, он-то и будет Иваном забыт. Скажет поэт — четыре года в браке живут. Это много… кто был в браке — поймут.

Казалось бы, что такого Тургенев сказал? Рифмы толком Иван не показал. Ни ритма, ни размера, всего лишь рассказ в стихах. Какой тогда из него гений выйдет, отчего тревожат лириков прах? Белинский с одобрением, говорят, отозвался, а некто в «Библиотеке для чтения» грубо возмущался. В другом тут разгадка, понятной быть должна: не следует таланта пыл остужать никогда. Особенно, когда талант молод и желает пробиться. Не должно дарование в силах своих усомниться. Раз так — нужно не уставать хвалить, всегда успеется поэта юного старание забыть.

Годом позже Тургенев писал поэму «Разговор». По наполнению нисколько не вздор. Куда молодому человеку тягаться потугами от философии мужей? Зачем другим на горло наступал тяжёлой поступью своей? Как взволновать он думы просвещённого люда сумел? Каждый, на удивление, увидел в поэме, чего никак не хотел. Аксаков Константин заметил тенденцию нивелировать значение славянского естества, найдя для того осуждающие поэта слова. Белинский, наоборот, как истинный критик, с кашей из несочетаемых слов, находил в оправдательных и возвышенных выражениях то, к пониманию чего никто никогда не готов.

Другое следует в «Разговоре» заметить — тему, по которой имя Тургенева на небосклоне литературном светит. Брался Иван рассуждать от лица старика и юнца, где первый окутан славой, второй — не достоин венца. Их речи — боль от кровоточащих ран, в каждом находился некий изъян. Как оценить заслуги прежних поколений? В чём прежде живших людей гений? Кого они воспитали… достойную смену себе? Какой же толк от их бравады в пустопорожней ныне хвальбе? Найдутся слова, заставляющие в пользе усомниться, о том пытался Тургенев к бесплотно спорящим обратиться. Оттого и нет лада между людьми, пока живут воспоминаниями о прошлом они.

Кажется, Тургенев в литературу достойным внимания поэтом вошёл, место в литературе без особого труда он обрёл. Не так велик вклад казался, зато надеждой возлагаемой питался. Потому и получил возможность продолжать писать, мало кто брался открыто осуждать. А может и не видели в поэте на будущее задел, всё-таки подписывался он робко — Т. Л.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Семнадцать лет — а он поэт: Тургенев музою гоним, лириком больше стало одним. Он брал перо, жар брал его, лилось сквозь думы от мира впечатленье, рождалось так о мире представленье. Семнадцать лет — а он поэт: застыло это чувство с ним, вечное — как вечен Рим. Чувства Ивана свело, мысли текли сквозь него, во строках рождалось стихотворенье, так требовало новое мгновенье. Пройдёт порядком лет — а он в прежней мере поэт: кем-то снова любим, сам он — непоколебим. Прозы пока время не пришло, не раскрывается бытия людского зло, пока всем правит вдохновенье, юного сердца о недоступном сожаленье.

В год тридцать седьмой дума «Вечер» родилась, река во сне пред поэтом разлилась, породило течение вод бурных мыслей ход. Кто Тургенев — романтик или реалист? Или он, как лирики былого, — академист? Для чего-то «К Венере Медицейской» послание составил, Эллады древней годы Иван во строках славил, чему оставалось торжества почёт отдавать, деятелем уходящей эпохи Тургенев может стать.

На протяжении последующих лет сложен стих «Старый помещик» был, в оном Иван места пониманию значения денег не находил. Зачем иметь богатства, благ не извлекая? Допустим, сумма скопилась большая. Куда девать, когда человеком старым стал? Для чего-то ведь наличность сберегал. Жизнь прожил, отдав душу на съедение сатане, не любя других, не дозволяя тёплых чувств и к себе. Думал Тургенев, ответ зная наперёд, что сам никогда такой путь существования не изберёт.

В сорок первом — баллада сложена «Перед воеводой молча он стоит», про разбойника, ожидающего — будет вскоре убит. Это пример жизни иной, как жил человек лихой. Тратил на радость, искавши услад, потому не печален, очень он рад. Пусть избит, кровь стекает из ран, зато не познал жизни обман. Брал силой, всё покорялось руке его, от удара страдал каждый, не уходил от удара никто. Грабил купцов, в барских домах пировал, даже жену воеводы страстно целовал.

В сорок втором — «Похищение» сложено, напомнившее «Ленору» больше всего. Да разве так? Мертвецов Иван не пробуждал, в его творении парень девицу умыкал. Любя, не соглашался парень милую другому отдать, потому решил похитить, скорей подальше ускакать. В том же году стих «Заметила ли ты», что про тишину, от которой каждый день уподоблялся сну. Есть ещё стих «Осень» за тот год, про пору жёлтых листьев повествованье идёт.

Изобилие музы в сорок третьем на Ивана снизошло, писал он много — его к лирике влекло. Белинскому «Толпу» посвятил, говоря, сопротивляться массам людским не хватит сил. Мнение многих должно браться за основу, иначе не бывать государства остову. Но как быть поэту, не способному на потребу дня творить? От голода в могилу ему снизойти предстоит. Таков Иван — не собирался молве уступать, будет о только угодном стихи составлять.

В тему стих «Цветок» даётся, про растение, которому под солнцем хорошо живётся. Однажды сорван оказывается, к сердцу человека прижат, отныне обречён на умирание — нет пути назад. Лучше к теме тишины возвратиться — как в стихе «Нева»: спокойно и величаво, закованная, она текла. Умиротворение и в стихе «Весенний вечер» представлено. «В ночь летнюю» — тут в той же мере тишиною обставлено.

Есть три стиха — под названием «Вариации» сообщены. О прошедшей любви говорится, волновавшей в канувшие в прошлое дни. Об этом же в стихе «Когда с тобой расстался я», теперь возобновлять отношения нельзя. Про любовь продолжал стихом «Человек, каких много» говорить, по сюжету пятнадцатилетним юношей предстояло быть. Тот юноша любил, боясь к девушке любимой прикоснуться. И под окончание стиха читателю предстояло от дрёмы очнуться. Обычно бывает так, как бы не казалось оно странным, пойдёт юноша после служить, вернётся в почестях славным, женится на соседке, будто любви и не было совсем, на том повествование оборвётся, ибо не знал Тургенев, заканчивать его чем.

О душу томившем Иван сложил «Когда давно забытое названье». «Конец жизни» — такое же томившее душу повествованье. Вот стих «Федя» — мистичен слегка: приехал парень, потом пропал навсегда.

Тургенев к девицам стал обращаться, «К А. С.» сложил стих, начав малость влюбляться. Раньше не ценил, значения дружбе не придавал, но годы прошли, иным пониманием присутствие рядом он оценивать стал. Ещё про девицу стих «В. Н. Б.» сложил, облик девушки показался ему мил. Продолжил речью «К чему твержу я стих унылый», ставший темой — душу томимой.

Отметить нужно из последней сцены первой части «Фауста» Гёте перевод, как к Маргарите герой повествования в тюрьму спешно идёт. Воспримем за попытку к драматургии прикосновения, плохо воспринимается обрывистость сего стихотворения.

В сорок четвёртом году ослабли музы порывы, не напрягались Иваном струны игравшей до того лиры. «Гроза промчалась», «К ***», «Призвание», «Брожу над озером», «Откуда веет тишиной», «Опять, опять один я» — всё сообщалось с акцентом сугубо на себя.

В сорок пятом из Байрона перевод — «Тьма» тот стих прозвание несёт. «Римская элегия» под двенадцатым номером переведена, снова поэзия Гёте силами Тургенева на русском языке ожила.

В сорок шестом — цикл «Деревня» в девяти частях. Отправлялся на село Иван, напряжение сняв. «На охоте — летом», «Безлунная ночь» — никак красот природы не превозмочь. Привиделся в лесу «Дед» в мохнатой шапке, кричавший о победе над французом. «Гроза», дождём обрушившаяся, сопровождаемая грома шумом. «Другая ночь», «Перед охотой», «Первый снег» и часть стихов, названия которым нет. Всё это составило цикл единый за тот год, может и ныне, спустя века, кто его с удовольствием прочтёт.

За сорок восьмой остался отрывок из поэмы, преданной сожжению. Вновь Тургенев переходил от пасторали к впечатлению.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Здравствуйте, Иван Сергеевич. Давно хотел к вам обратиться лично, а тут представилась возможность в виде конкурса. Сразу скажите, как там Набоков? Продолжает ли он ловить бабочек? Не мешает думам Фёдора Михайловича? Думаю, вы где-то с ними рядом. Вы не можете не знать, как сложилась судьба вашего литературного наследия. Стоит порадоваться, оно сохранилось великолепно, чего не скажешь о прочем, изничтоженном так, что сама память о вас — единственное, сумевшее пережить века. Но отставим в сторону размышления о суете без причины. Важнее получить ответ, насколько вы удовлетворены произошедшими с последующими поколениями людей переменами.

Начиная с Рудина, ваши герои шли на баррикады, неизменно терпя поражение. Делали они это потому, поскольку ни к чему другому не стремились. Более того, они ничего более и не умели. Когда человек не занят, он мыслит, каким образом занять образовавшуюся пустоту, в лучшем случае находя дело всей последующей жизни. Так вот и ваши герои под таковым устремлением понимали необходимость достижения всеобщего умиротворения. Пусть кажется странным, когда за лучшее борются худшими из возможных способов. Сама сущность человеческого желания изменить текущее положение вещей, приведёт вас, Иван Сергеевич, к временному переосмыслению понимания необходимости перемен, для чего вами будет придумано определение «нигилизм».

А существовали ли нигилисты вообще? Не являются ли они всего лишь этапом человеческого развития? Оказалось, стоило осуществиться желаниям, как начинало происходить обратное, выраженное в отказе от прежних устремлений. Только герои ваших произведений взбирались на баррикады, как после удовлетворения их требований — им то оказалось совершенно бесполезным. Ваше поколение, Иван Сергеевич, мыслило посредством возмущения правлением Николая II. Сами по себе возникали мысли о необходимости борьбы. Ваши герои и устремлялись на баррикады, умирая за высокие идеалы, иначе они не смогли бы жить в наконец-то обретённом благополучии. Их питала надежда, тогда как без неё они утрачивали смысл жизни. Да и не знали, насколько выродятся последующие поколения, в чей рот положили результат их достижений, мгновенно оказавшийся бесполезным.

Продолжать в подобном духе вы, Иван Сергеевич, не могли, предпочтя нигилизму возвращение к пылким устремлениям, находя то уже не среди русских, а у прочих народов, испытывавших необходимость бороться. Рудин сменился болгарином Инсаровым. Полностью схожим по взглядам человеком, готовым лишиться жизни, лишь бы позволить родному краю вдохнуть свободно от турецкого ига. Он будет изыскивать средства, произносить пламенные речи и, вполне вероятно, быть ему сражённым пулей, не придумай для него вы, Иван Сергеевич, смерти ещё более бессмысленной, нежели может существовать — от болезни. Но останься он в живых, неужели и тогда среди болгар начнут рождаться нигилисты? Некогда желая свободы, получив оную, куда двигаться дальше? Обычно начинается путь к разрушению созданного.

Тогда вы, Иван Сергеевич, внесли ясность в понимание происходящего. Определённо решив, стремление к улучшению ведёт к обязательной последующей гибели, покуда не появятся люди, готовые бороться с причиной очередного упадка. Потому вы и сравнили человеческие устремления с дымом. Получилось, что сперва разгорается огонь, потом он гаснет и на некоторое время повисает дым, после чего остаётся одно пепелище, не способное дать осознания необходимости к первоначальному зарождению огня. Всё равно, стоит пройти десятку лет, снова взойдут невзгоды. Но как человек желал привносить изменения, так и продолжит. Ежели к тому у него не будет побуждений, то уже его дети окажутся готовыми идти на баррикады, сопротивляясь родительским убеждениям. Они найдут, ради чего им следует бороться.

В России с давних пор существует неопределённость. Населяющие её люди не могут решить, по какому пути им идти. Одни устремляются на Запад, перенимая его ценности, другие — робко посматривают на Восток, проникаясь мистическими материями, есть и третьи — выбирающие для страны собственный путь развития, не подверженный зависимости. Восток сразу утрачивает позиции, поскольку Запад русскому человеку культурно ближе. Остаётся наблюдать борьбу западников и славянофилов. Лишь бы была причина, оправдывающая существование: иначе подход человека к созданию проблем назвать нельзя. Не видя смысла бороться с властью и не принимая противоположного ему принципа невмешательства, человек нашёл, ради чего ему бороться. И вы, Иван Сергеевич, это правильно заметили.

Борьба за идеалы приводит к их же ниспровержению теми, для кого они претворялись в жизнь. Общество многократно возросло, стоило устранить крепостную зависимость. Появились новые деятельные люди, никогда не имевшие для того возможности. Именно их поднимали славянофилы, причём на свою же голову. Зарождался следующий виток гражданского сопротивления. Благодаря вам, Иван Сергеевич, нам надо усвоить, что поднимаемые с колен будут стремиться поставить на колени своих угнетателей. Зачем тогда побуждать к сопротивлению низы, к тому не стремившиеся? Вы тогда ещё не знали, какие беды предстоит претерпеть России, чьё население желало достижения светлой мечты о всеобщих свободе, равенстве и братстве, а обрело ещё большее закабаление, при сохранении понимаемых в извращённом смысле равенства и братства. Как говорят умные люди, отмечая, что прежде в России хотели всех сделать одинаково богатыми, но пришли к власти люди, пожелавшие всех сделать одинаково бедными.

Теперь скажите, Иван Сергеевич, насколько оправданными были устремления Рудина и Инсарова, боровшимися за благое, а получившими обратный результат? И насколько вообще важно бороться за устремления, тогда как нигилизм всё равно приходит, заставляя отказываться от всего, отрицая сам факт необходимости борьбы за любые убеждения? Но и нигилизм не способен стать конечной точкой для людей, поскольку жить всё-таки необходимо продолжать, для чего и требуется находить новый смысл в существовании. Так и продолжит бурлить кипучее море страстей, о чём вы, Иван Сергеевич, преимущественно предпочитали рассказывать читателю. Вы же дали представление о том, что идеального не существует — обязательно найдутся ниспровергатели чужого счастья.

Понимая это, думаешь, как хочется остановить человечество, принудив отказаться от постоянных преобразований имеющегося. Всяческие улучшения жизни наглядно приносят больше страданий. Но и отказаться от этого нельзя, так как не может человек избавиться от необходимости двигаться вперёд. Выходит, заранее зная, человечество, уходя от одного, всё равно возвращается к тому же, начиная заново. Поэтому, кто желает увидеть будущее, пусть посмотрит на прошлое. А ещё лучше озаботиться чтением философов древности, пройдя путь от мировоззрения Пифагора до представлений Пиррона. Тогда станет ясно, стремления приводят к отрешённости, вслед за чем опять возникают стремления, дабы привести всё к той же отрешённости. Таковое представление о жизни отчётливо прослеживается и по вашим произведениям, Иван Сергеевич. Начиная сказывать о борьбе, вы продолжали повествование о смирении, дабы пробудить новую борьбу, после уподобляющуюся тающему дыму, и вновь начинается борьба, подтверждая прежде вами рассказанное.

Надеюсь, всё тут сказанное вам пришлось по душе. Если вы не забыли, то всё-таки расскажите о Набокове и Фёдоре Михайловиче. Неужели они вместе ловят бабочек?

Написано специально для конкурса
В число финалистов статья не вошла

Автор: Константин Трунин

» Read more