trounin.ru

Сюжет, когда родитель отказывается от ребёнка, а тот ему после за то мстит, известен с античных времён. Рассказан он может быть не явно, но и с вольными допущениями. Чего стоят истории, где отцу предсказывается гибель от рук сына, вследствие чего не допускается рождение детей или сыновья непременно оказываются должными быть убиты. Сумароков не настолько жесток по отношению к подрастающему поколению, более негативно он смотрит именно на родителей, должных принять справедливую кару. Отцы всегда страдали ранее, не избежать им таковой участи и в комедии «Опекун».

Предлагаемое Сумароковым повествование кажется запутанным. Действующие лица до конца не будут знать, кому какая судьба предстоит. Даже виновные не подозревают, насколько они близки к гибели. Тем интереснее внимать происходящему на сцене. Не сказать, чтобы Сумароков поднимал острые социальные проблемы, но отразить современные реалии у него получилось. Да и не надо быть особенно талантливым писателем, чтобы правдиво рассказать о происходящем вокруг тебя.

Главный виновник имеет говорящее имя — Чужехват. Надо сразу понимать, он любит брать чужое и не отдавать его. Нет нужды раскрывать, чем именно он завладел, дабы не отвлекать зрителя или читателя от внимания происходящему на его глазах действию. Либо имеет смысл об этом рассказать, так как, зная о сём обстоятельстве, многое в сюжете станет понятным сразу. Впрочем, ежели автор держит это втайне от всех, включая действующих лиц, то пусть так оно и остаётся.

Действие «Опекуна» начинается с того, что слуга желает покинуть хозяйский дом. Он многое прежде терпел, но вынести кражу дорого его сердцу имущества он принять не может. Ему весьма обидно терять связь с прошлым, оставшись в итоге без всего, в чём заключались его чаяния. Кроме того, на его ухаживания не отвечает другая служанка, по происхождению являющаяся дворянкой. В таком окружении просто невыносимо продолжать жить.

Впоследствии окажется, что злого умысла в краже не было, причина заключалась в любопытстве ещё одного действующего лица, решившего разобраться, чем же мила слуге та вещь, судя по всему, не должная иметь к нему отношения. Дабы слуга не серчал, ему предлагается другая равноценная вещь. Но тот, разумеется, будет отказываться, поскольку его человеческое достоинство стоит выше суеты, не позволяя ему разменивать ценные сердцу вещи на сердцу бесценные. Вот тут-то Сумароков и раскрыл тайну украденной вещи, дабы далее наполнять действие дополнительными деталями.

Обиженному слуге, помимо украденной вещи, предлагался путь в дворяне, начинающийся с подьячего и заканчивающийся чином регистратора, вполне себе дворянского. Видимо, тут имеется сарказм Сумарокова, объясняющий, как легко стало добиваться придворного звания, с рождения к оному не имея отношения.

Отдельно от основной сюжетной линии описывается поведение Чужехвата, считающего, что все вопросы решаются с помощью денег. Даже любовь можно купить, достаточно предложить объекту любви требуемую им сумму. И как же Чужехват удивляется, когда получает отказ. Сей делец не понимает, какое значение имеют человеческие чувства, кои в действительности купить нельзя. Он же удручён необходимостью молиться Богу, вполне принимая и осознавая его реальность, как и смиряясь испытывать адовы мучения, поскольку достаточно нагрешил при жизни.

Помимо чувств, нельзя купить ещё одно. Речь о законе. Если совершил нарушение, то не сумеешь откупиться. Сумароков был в том уверен, поэтому обеспечил для Чухежвата приближение последних его дней. Суд будет суров и постановит применить высшую меру наказания. Потому комедия получилась нисколько не смешной, а очень даже переполненной драматическими событиями.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Устаёт человек от суеты мирской, и начинает он искать покой. Он ищет и находит вдали от дома, человека и там одолевает тоска и истома. Но твёрд человек, не вернётся назад, пускай его уходу печалятся, рёвом каждый объят. За ним пойдут следом, и морем из слёз пустыня станет, от чего человек в схожей с прежней мерой устанет. Пронзить грудь кинжалом или поддаться желаниям других? Человеку решать — этот выбор из сложных: явно не из простых.

О том Сумароков нам рассказал, трагедией в одно действие его «Пустынник» стал. Перед зрителем сцена — пустынна она, на ней показывается убитая горем семья. Сын для родителей и муж для жены — ушёл, не зная за собой никакой вины. Почему ушёл? Ему надоело внимать, как кругом всё в бесчестье принялось утопать. Он достойно служил, воевал и подати платил, делая так, пока хватало терпения и не истощились запасы сил. Теперь пора религиозным стать, чужие грехи на себя принять: с ними уйти от всех и просить Бога о том, чтобы не гневался на людей, срывая негодование лишь на нём.

И пока он молил, не могла того принять семья, звала обратно домой, ни в чём не укоряя себя. Им бы понять причину ухода и благодарить его, но кто когда понимал, коли не знает, чем от добра отличается зло? Человеку нужно служить идеалам разного толка, а не только тем, которые талдычат про ноги волка. Бился лбом и боль терпел, однако всему наступает предел. Забыт долг сына и долг мужа забыт, долгами такими всякий уж сыт. Полагается долги отдавать, только такие не отдать, значит нужно иначе пользу обществу нести: страдальцем стать.

Как показать борение души человека в пустыне? Легко. Взывать к тем чувствам, что есть в каждом поныне. Не Богу всяк за грехи молиться обязан, ибо грех не может в молитве до конца быть рассказан. То заблуждение, которое никто не поймёт. Наоборот, отказавшийся от мирской суеты ощутит сильнее гнёт. Придут к нему и скажут правду в глаза, поведают, как разболелась душа. Страдая за кого-то, принимая их боль, человек не понимает ответной боли причиняя сколь.

Сумароков не говорит, что ясно всем внимающим повествованию. От проблем бежать — не значит поддаваться отчаянию. Из чистых помыслов и ради других для, избегать действительность, увы, нельзя. Принимая боль, повторяя путь Христа, надо знать — жизнь не так проста. Уходя в пустыню — уходи разумных пределов дальше, дабы не пришли за тобой и не обвинили в фальши. Чтобы не случилось как у Сумарокова, став тебя укорять. Рвя с прошлым, стену непреодолимую необходимо сперва создать. И тогда, когда не пробить дум твоих, молись за людей, пока глас замурованный не стал тих.

Незримым человеку стать не дано, в борьбе жить человеку суждено. Потворствовать тиши или крушить? Сражению неизменно предстоит быть. Открыто выступит он или станет на сторону покоя, доброе он станет делать или делать он станет злое: результат не важен, ведь истина всегда едина — человек должен не забывать про долг мужа и про долг сына.

Противоречий много, к ним Сумароков мысли читателя склонил, и хорошо сделал, опять ни в чём он внимающего не утомил. Из уст его стала известна история человека, от общества бежавшего, каким бы не был выбор его, неизбежное всё равно принявшего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не ждите фурий! Фурии придут! Фурии ворвутся в жизнь. И рухнет прежде созданный уют. Ворвутся фурии! И будут всё крушить, они в муках совести заставят белый свет забыть. Что фуриям страдания, от них им жизнь дана. Они не позволят испить чашу горести человеку до дна. Но почему страдать? Как одолеть фурий злость? Что надо делать, чтобы от фурий страдать не пришлось? Ответа нет, вина в том всех богов, не достойных произнесения лестных слов.

Боги вмешиваются в дела существ земных, желающих жить в устремленьях простых. Позволь любить, и будут они любить, вмешайся же в любовь, трагедий тех потомкам не забыть. Есть миф, восходит к древним грекам он, согласно ему Цефал в Прокрис был страстно влюблён. И Прокрис, Еристеева дочь, любила Цефала, царевича Фотиды, несмотря на день и несмотря на ночь. Они любили друг друга, и счастливо жить до гроба им, не будь Минос красотою Прокрисы пленим. И не будь Аврора, богиня из Олимпийцев числа, в Цефала нежно и неудержимо влюблена.

Как быть? Как брак расстроить молодых? Где найти средство, дабы разрушить счастье их? Минервы весть от Зевса оставалось небесам послать, разрушив ожидаемой неги взаимной любви сласть. Средство одно, коли так обидна судьба: наложить руки, так поступают герои трагедий всегда. Но рано тому случиться, не вдохновляет такой сюжет, нужно заставить страдать героев, если не пару мгновений, то хотя бы пару лет. Разлука ждёт, рой мыслей и драма под конец, то не брак счастливый, а несомый для фурий мучений венец.

Страданий полно — с ними бороться, себя не жалея. Вспомните, какие мучения сопровождали Прометея. Не фуриям он подвластен был, ибо муками совести он не мог быть томим. Он поступил оправданно, тем дав человеку право выйти из пещер, но вышедшие люди нашли замену им под видом опутывающих разум любви сфер. Теперь страдают люди сами, хотя могли не страдать, потому боги в том им стараются урок преподать. Но правы ли боги, когда сами желают любить? Имение такого чувства людям они не способны простить. Потому и страдает человек, так как месть то богов: то чувство словно проклятие, пусть и зовётся оно — любовь.

Ожидает разлука, уговоры и к страсти взывание, только молодым безразлично чуждое им сострадание. Они молоды, не понимают они, как однажды утопят нежные чувства в крови. Нужно стать взрослым, чтобы любить, да не может взрослый пленим таким чувством быть. Потому, непонятно совсем, Аврора мотивировала себя чем. Непонятен и лепет критского царя, Минос же правил Критом не зря. Зачем Аврора Миноса союзником в борьбе за любовь взяла, когда со смертным ей союз заключать было нельзя?

Не в том трагедия, что буря разразилась. Не в том беда, что кровь пролилась. Беда в отношении молодых к жизни, как ценят они её, не замечая вокруг себя ничего. Да, жизнь — не сахар. Да, горе случится. Любовью, как и кровью, друзьям и недругам не дано напиться. Торжествовать лишь фуриям отчего-то позволяют в веках, родившихся вместе с Афродитой, жертвенной жидкостью в море когда-то упав. Помните, Крон-сын отсек Урану-отцу мужское естество, породив власть свою и мук неисчислимое число? Тогда возникла любовь из пены морской, сёстрами её родились фурии — результат мук от страсти любой.

Сумароков о том первую русскую оперу сложил, чем читателя и зрителя ничуть не утомил.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Жена Адметова Альцеста, её поступок и деяния богов, то стало Сумарокова причиной плохих снов. Как пищу есть — вкушать амброзию стихотворений сочинителю, первому из первых русских опер родителю? Минуло время, пора настала для другой, мифологически выверенной и очень простой. О самопожертвовании тот сказ, не оригинальный теперь, но не будь удручён, читатель, поэту ты верь. Глюк позже расскажет историю схожую, а может и раньше, если в хронологии до нас дошедшей нету фальши. Посему, выпивая нектар сохранившихся строк, посмотрим, о чём Сумароков поведать смог.

Адмет, церь Феры, славный муж. В подвигах своих он доказал насколько дюж. На вепря с мужами славными ходил, с аргонавтами за руном он тоже плыл. И вот напасть случилась из-за обиды богов, умереть Адмет должен был быть готов. Или спастись, если за него умрёт кто иной. Да кто знал, что жена станет жертвою той. Она известна, имя ей Альцеста, или Алкестида, если это сильно интересно. Задача Сумарокова показать событий развитие, словно собственное то было наитие.

Вот действие первое. Горе на сцене. Адмет удручён, не готов опочить ещё в тлене. Аполлон поможет, он даст надежду избежать гнева Артемиды, взявшейся судить, кому погибать, если забыты бога силы.

Вот действие второе. Разговоры, и за ними ничего. Сумароков писал, не жалел никого. Согласно легенде: ни шагу назад. В третьем действии Геракл появится, знаком и сей шаг. Знаком путь героя, как явит Адмету жену, спасённую, живую, верную лишь ему. Всё по мифическим преданиям, вернее по трагедиям древних поэтов, ставших источниками всех античных сюжетов.

Но Сумароков достоин похвал, как спорить о том, если русскому читателю старый сюжет мог быть не знаком. Он и сейчас известен не всякому, и не нужно то никому, всегда приятно искать забытую встарь новизну. Может хворал кто, что вдохновило поэта, ведь чем-то его любопытство к прошлому было задето. Пример яркой жертвы, причём во имя супруга, читатель согласится — велика сия заслуга.

Важно и то, каким показан муж, принявший жертву жены, он ведь не стал рвать волосы и стонать: это, читатель, пойми. Адмет согласился с волей богов, он смирился и жить с печалью собрался до скончания дней, не реши ему помочь Геракл, сделав остаток жизни светлей. Ведь мог Адмет обрести жену снова, словно не было жертвы и не было верности слова. Сохранил муж лицо, сохраняя его и тогда, когда девушку привели к нему, дабы принял её, ибо будет жена. Таков урок потомкам, дабы помнили и ждали, супругов умерших своих пред вечностью не предали.

Тем опера кончится, на сцене счастье и уют. Фурии к Адмету больше не придут. Их не было, но кто сказал, что фурии — не муки? Они — есть муки, как сведение всем из древней науки. Лишились мы свидетельств о мучениях Феры царя, может лишились их мы напрасно — лишились их зря. Страдал бы Адмет, ибо жизнь не сладка, когда на жертву пошёл человек, живший достойней тебя. А может он не стал бы страдать — не будем о том дальше гадать.

Сказание на русской почве ожило и задышало с силой прежней. Надеемся, муж к жене потянулся — стал прилежней. А если нет, то вывод может быть один — история не учит, сколь не минуло с давних пор годин.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Вражда меж братьев на Руси, как скучен сей сюжет, да не отходят от него сказители-поэты разных лет. Но первый случай родственной вражды, важнее всей после бывшей суеты. Не стало властелина сей земли: Владимир умер, остались сыновья одни. Кому из них доставшимся наследством в полной мере овладеть? Тому поныне нет секрета, то и сейчас возможно лицезреть. Сумароков на свой лад ту историю рассказал, без новых черт, словно новизны он и не искал.

Правителям урок, как надо править государством. Не нужно быть жестоким, не обладать коварством. Так мнится подданным, хотелось видеть это. О том так много песен было спето. Справедливый царь, ведь радость принесёт. Хотелось бы, но кто его поймёт? Слетит глава, умрёт правитель, не ведая, кто отравитель. Посему, не то волнует Сумарокова на этот раз, важнее показать, как слабый мыслью может процветать.

Когда война, быть крепок должен дом. Нужно знать, что не будешь предан и смещён. Пока великие мужи ревнуют обоюдно к власти, народ возропщет, ощутив свободу в сласти. А если не народ, то хватит и бояр, источника извечных свар. Пусть повелитель уходит врага бить, тем проще будет его обессилевшего после сменить. Во главе встанут нужные люди, найдя слабину, как сразу ясно — дивчину одну.

Согласно трагедии, князь Мстислав в любви несчастен. Он любит, а она делает вид, что он над ней не властен. И взять бы князю силой, но не тот автор сочинял сюжет, достаточно девушке сказать лишь слово «Нет». Он упадёт к её ногам, кляня судьбу, ропща на брата, в которого любовь его влюбилася когда-то. Что за история такая, как можно об одном писать? Годы минули, не нам за то Сумарокова ныне укорять.

Мстислав обязан снисходительным быть, иного не достоин в трагедии он ощутить. Он будет сильным, покорит всё доступное вокруг, обретёт почёт, рабов и на удовлетворение страсти подруг. Не таков правитель, нужно иное ему, в том горе его: любить и быть одному. Он брата пленит, и будет нам ним властелин, и выбор его о судьбе брата не будет простым. Бери, что угодно, радуйся бытию, воплощай угодную тебе мечту. Казни брата, дабы не мешал, и бери девицу, её властелином ты стал. Какой только урок потомкам преподаст он тем, коли не ставилось перед ним таких проблем?

Счастлив должен быть не ты, и не твои мечты тебе воплощать, счастливыми ты должен делать других, разве ты не мог этого ранее знать? Такой властелин требуется стране, но он для страны подобен мечте. Когда над Россией вставал повелитель, о благе народа прежде думавший, как ласково любящий дитя родитель? Не ремнём наказывая, вину напрасно воздвигая, за вынужденный проступок других прежде них себя истязая? А если кто против блага бы выступал, тех ремнём он бы страшно карал. Был такой однажды, если был, Сумароков его в лице Мстислава сотворил.

Мудрый сюжет, приторно сладкий пускай. Главное, такое возможно: это, читатель, ты знай! Не ищи другого в трагедии Сумарокова и не задавайся вопросами иными, понять требуется темы, должные быть основными. Не любовь интересовать должна, а отношение князя к другим, как сильный правитель снисходил к просьбам самым простым. Человек перед обществом, вот загадка на века, почему ей не быть решённой никогда? Справедливый правитель — подобен мечте. Будем надеяться, такой достанется мне и тебе.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Литература — проклятое ремесло, губило людей прежде и погубит многих ещё. Но есть те, кто не может без сочинительства жить, таким суждено сизифов камень в гору катить. И катят они, и откатывается камень назад, пробуждая дискомфорт в мыслях и в чувствах разлад. Криком кричи, осуждаемым быть обречён, в наши дни и в дни тех, кто ещё не рождён. Оставим печали, самозванцев хватает везде, лишь бы слагалось не в усталость себе.

Копилась раздражительность, минуя десятки лет, Сумароков трагедии сочинял, не находя стараниям должный ответ. Он пребывал в конфликте, и конфликт тот плодотворным поныне считается, только одна особенность в распрях поэтов прошлого выделяется. Ни Сумароков, ни другой стихотворец, живший в годы его, представляя что-то, после не представляли ничего.

Как же так? Ведь ладен Сумарокова слог. Рифма лилась: подобен ей речи поток. Смотри и любуйся — сюжет всем на диво. Коли в первый раз видишь, то будешь думать — красиво! А если не первый раз трагедия в исполнении автора в руках, то поймёшь, увидев прежнее и оттого устав. Опять любовь, опять страдания души, опять кинжал, опять желание решение проблем найти. Всё было ранее, есть отчего хандрить поэту, ежели оригинального сюжета со времён «Хорева» нету.

Добавить истории эпизод для верности придётся, о Димитрии Самозванце слов много найдётся. Погань у власти, от черни на троне сидел, православие предал и поляков призвать он хотел. Свергнуть старые нравы, как свергнул прежнее сам, не ему в болотах топить католиков, водя по лесам. Властелином слыть Димитрию в веках, земли Россов попирая властью своей, не влюбись он в Шуйского дочь, мечтая днём и ночью о ней.

Что Димитрий, важен он кому? Шуйский соглашался дочь отдать в жёны ему. Политика то, а политика — инструмент для интриг, говорить одно, делать иное, и так каждый миг. Если слаб правитель на ложь, и не умеет он правду скрывать, такому государю не дано страной управлять. Пусть Димитрий планы имел, хотел видеть порядки другие, может для оздоровления Руси желал дела делать большие. О том не говорят потомки, ибо сраму полон самозванца удел, святости Россов смевшего ставить предел.

Властелин для народа, по праву рода будто он, не замечая отчётливо слышный металла от подданных звон, Димитрий любил, не видя отраву готовой сорваться напасти, не понимая, что может скоро лишиться обретённой над русскими власти. Кинжал пустить в ход? Заколоть врагов и заколоть свою любовь? Не остановить царя! Готовь алтарь! Алтарь готовь!

Сумароков предсказуем. Каков будет финал? Чем зрителя поэт ещё не удивлял? Миром закончится всё, али жертвой сделают кого? Из истории известно — Димитрий падёт раньше «тестя» своего. Хоть Шуйский власти будто не алкал, отказываться от регалий он бы не стал. Смута завяжется, ведь Смута творилась в стране. Не находил народ спасения от Смуты нигде. И пока Смута мороком сводила умы, для лиц той эпохи верных слов не найти.

Всегда думать приходит пора. Думать приходится в пору тяжёлых годин, когда общество не знает решения верного способ один. Борение взглядов, интересов и должного быть, но никто не знает, как ему сейчас поступить. Сумароков ответил, найдя скопившимся бедам решение, тем указав на вернейшее для устранения разногласий направление. Правителю решать! И он определится. Как знать, может в будущем какой-нибудь правитель на такое тоже решится.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Эксперименты Золя приводили к его недопониманию современниками, из-за чего впоследствии Эмилю приходилось оправдываться, чего писатель делать не обязан. Литературное творчество может содержать единственную важную особенность, должную соответствовать потребностям читающей публики. Чаще всего создаваемое Золя находилось вне желаемых рамок, резко встречаемое большей частью французов. И когда Эмиль решил создать произведение для постановки на сцене, то столкнулся с очередным неприятием. Золя это понял в качестве неспособности людей принять переосмысление традиций, временно ушедших в прошлое.

Что представляет из себя комедия «Наследники Рабурдена»? Это подобие итальянских пьес, некогда пользовавшихся успехом во Франции, на которых специализировался Мольер. Впрочем, как замечает Золя, живи Мольер в его дни, быть ему освистанным и с позором изгнанным. Эмиля подобное не пугало. Он твёрдо решил представить вниманию зрителя фарс, долго его запрягая, чтобы в заключительной части получить порцию восторгов.

Не всякому дано вытерпеть затянутое вступление. Скорее зритель покинет театр, нежели дождётся начала самого интересного. Воспитанный человек таким образом не поступит, высидев постановку до конца, и обязательно испытав на себе умение Золя подводить к сути, но не ранее требуемого тому момента.

Немного о сюжете. Папаша Рабурден покинут родственниками. Ему бы их проучить, дабы поняли, как легко они могут оказаться без наследства. Как поступить? Наиболее обыденным способом — представить ситуацию возможного краха их надежд. Затруднений в том не будет, если сам Рабурден от разыгрываемых сцен не умрёт. Зрителю предстоит дождаться ответной реакции родственников, иначе принять происходящее за фарс не получится.

Папаша малость хитёр, но ему не под силу исполнять задуманную роль. Обманывать нехорошо, как не поворачивай время вспять и не ускоряй события. Лишь бы беду преждевременно не накликать, ведь такое развитие не станет настолько неожиданным. Золя заранее предупреждает, что будет происходить дальше. На этом и строится весь комический эффект. Остаётся наблюдать за реакцией обманываемых родственников: сие кажется весёлым, хотя в действительности весьма скучно.

Дополнительно раскрывать сюжетные линии не требуются. Они итак должны быть понятными читателю. Золя не просто высмеивал представленную ситуацию, он показывал допустимость аналогичного развития событий в любой семье. Не сказать, будто Эмиль стремился именно высмеять, так как показал настоящую изнанку человеческой жизни. Суть её в прозаическом — жизнь уходит, лишая лучшего и оставляя с грузом бесполезного в дальнейшем имущества, которое отдавать всё равно не хочется.

Рабурден представлен в виде осколка былого. Все, кого он ценил, умерли. Думается именно так, поскольку Золя точно не обрисовывает окружающую его обстановку. Теперь осталось торговаться за право снова считать себя счастливым. Помните Евгения Онегина, чей дядя уважать главного героя поэмы Пушкина заставил? Примерно таковым является и Рабурден, только неготовый умирать, не получив заслуженной по его мнению порции доброго отношения, а также растеряв ранее положенного срока разошедшееся по рукам родственников состояние.

Не так важно, к чему в итоге приведёт представленный Эмилем Золя фарс. Зрителю было о чём задуматься во время просмотра, а читателю ещё не раз предстоит вернуться к избитому ныне сюжету, наблюдая всюду схожую ситуацию по возвращению старшим поколениям уважения с помощью единственно возможного инструмента, граничащего между добрыми помыслами и бессовестностью.

О других драматургических работах Золя предлагается не говорить. Они, конечно, заслуживают уважения, но не являются тем предметом, достойным всестороннего изучения. Вполне достаточно знать об одной комедии «Наследники Рабурдена».

Автор: Константин Трунин

» Read more

Узы брака крепки быть должны. Но крепость их тоньше самой тонкой стены. Ударь по ним, и рассыпятся чувства во прах, многое прежде ради крепости мук их приняв. Лишь молодым зримо чувство любви на века, разрушаемое года за два. А потом всё иначе, уж чувства тонки, пойти на разрыв мешает нечто вроде вины. Но есть и иное, когда брак свыше дан — не под силу его разрушить всем нам. И будут те, кто возжаждет разрыва, и те, кому разрыв будет горше смерти эликсира. А ежели всё коснётся высших сил? Сумароков о том как раз трагедию и сочинил.

Когда-то, когда Вышеслав новгородским столом владел, когда древлян усмирить отряд княжеский смел, тогда Искоростень вошёл в русских земель пределы, тогда получили бояре на новых угодьях наделы. Сам град древлян отдан Любочесту был, в дар красавицу Вышеслав ещё подарил. И не жалел он о том, он рад тому искренне стал, ибо о проблемах грядущих не думал: их он не ждал.

Человек — всегда человек. Рассматривай хоть XXI, хоть самый ранний век. Страсти одни — других страстей нет. В каждом поколении, на протяжении всех прошедших лет. Поселится любовь, попробуй вытравить потом, крови не проливая, оставаясь счастливым рода отцом. Трагедии иного требуют сюжета, чьё-то самолюбие должно быть задето. Лучше пусть страдает князь, дабы кровь всё равно пролилась.

Если любит один, то не любит другой. Властелин страны не знает проблемы такой. Коли любит он, будут любить его в ответ, это одна из народных примет. Могут правителя и искренне любить, мучиться бессонницей, не смея забыть. Ответного чувства прекраснее нет, если не мешает иному брака данный обет. Так возник драматический расклад, разрушивший ожидания царских услад.

Пролить кровь, освободить жену от долга жены, дабы тем действием поступить на благо страны. Но вот проблема, долгом определённая, с совестью народной вместе рождённая. Нельзя во имя страсти забыть о чести своей, сколько слёз об упущенном сейчас не пролей. Упущен момент, значит жить без взаимной любви — в том заключается благочестие каждый жены.

Как быть? Решение существует? Сердце находящихся на сцене это очень волнует. Кинжалы подняты, готовы пронзить, последствия ошибок тем так легко устранить. И будет любовь, останутся двое, добро поправ, совершив действие злое. Было бы так, ибо так бывает, о чём Сумароков осведомлён: он это знает. В чём же трагический исход, ежели властелин вассала убьёт? Иное случится, поскольку на бунт имеет право вассал, дабы без разума никто его обирать не стал.

Другой поворот предложил Сумароков, к совести князя русских земель воззвав. Залогом справедливости отныне пусть станет он — Вышеслав. Найти решение, усмирив внутренних врагов, вернув на привязь на битву спущенных грозных волков, не претерпев потерь, обретя счастье и жену, совершив для того всего жертву одну. Требовалось показать, насколько готов забыться и умеешь прощать, подданным то умение не забыв на личном примере подать. Отчего не пролиться слезе, коли всё так обернулось? Лишь бы после вражда опять не вернулась.

Запомним пожалуй, важнее государя в стране нет никого. Он принимает решения, и больше никто. От его мнения зависит итог, его дела — всем нам урок. Однако, не ему одному решать, когда последнее слово за кем-то другим, то лучше поступиться, это будет самым простым. Ежели счастлив окажется правитель, тому так и быть. Счастливее подданным будет от осознания этого жить.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Чтобы государство процветало, поступиться принципами бы не помешало. Не в том людское счастье, если властелин, довольствуется доставшимся ему один. Необходимо больше, нежели владеть, нужно о судьбе своей горькой жалеть. Восстав над подданными, приняв руководство над народом, нельзя думать, словно царю дозволят быть не под законом. Но как быть, когда кто-то должен уступить? Требуется кому-то ум свой показать и умно поступить.

Князь Владисан создал проблему сыну, заботясь о благе государства, он повелел забыть любимую Димизу, тем показав частицу своего коварства. Сын голубых кровей обязан сочетаться браком с человеком рангом выше дочерей бояр, того младому разумом не понять, покуда сам не станет разумом он стар. Как согласиться на такое? Не проще с жизнью попрощаться? Любовь в пору юности важнее интересов государства.

Но властелин суров, ему весомей кажется тот взгляд, который разрешит сложившийся с соседями разлад. Что некая Димиза трону даст? Уж коли так мешается, так решение созреть готово. Для обезглавливания Димизы хватит кратко сказанного слова. А может есть иной мотив у выбранной невесты сыном? Не стал бы сей выбор между ними клином. Так значит должно кратко сказать слово, поскольку для блага не придумаешь иного.

Но как поступить, коли не образумится наследник трона? Неужели и по отношению к нему сказать краткое слово? Что тогда получается… кровью залить род? Можно ли погубить напитанный надеждами собственный плод? Как придти к смирению, как переубедить упорство молодых? История знает множество гибельных примеров сих. Объявит Владисан решение, и будет воля такова: отец без сына проживёт, но без наследника не устоит страна.

А если сына всё-таки убить, народ не станет князя своего судить? Роптание поднимется, настанет время бурных перемен, придётся тогда смириться с худшей из проблем. Растает благо, не настанет золотого часа, происходит смена эпох, ежели правителю не хватает гласа. Сюжет с подвохом, то подметит всякий зритель представленья, не растерял бы Сумароков после постановки в театре Императрицы уваженья.

Государство будет процветать, когда забота всем по нраву. Пусть действие идёт не в пользу, но на славу. Что жизнь потом? Не о потом задумываться нужно, ежели сегодня не живётся людям дружно. Сейчас, вот в этот миг и в сей секунды ход, благо должен чувствовать народ. И если думается наперёд, заглядывается вдаль, то когда такое было, чтобы не было нам жаль? Заботились предки о счастье нашем с вами… и что? Мы в той же мере думаем о потомках сами. А счастья не было и нет: не будет, сколько не осталось человеку лет.

Так в чём урок, какой от Сумарокова наказ? Живём не завтра — мы живём сейчас. Приятно думать о грядущем, примерить красоту новых дней, при этом забывая про нужды нынешних людей. Настойчивый правитель, коему желается осуществлять, редко задумывается, как ему государством управлять. Допустимо разное, но без обещаний не строится быт, так зачем обещать, если задуманное никто никогда не осуществит?

Владисан думал о благе, хотел сына на дочери князя женить, тем краю своему спокойствие смог бы, возможно, добыть. Сын же был против дум о призрачных мечтах, прежде сам счастливым не став. В том сила убеждений молодого человека, чьи чувства — отражение любого века. Не так способна ошибаться молодёжь, как часто склонна ошибаться старость сплошь: и потому, как ни печально, будущее для многих обществ оказалось фатально.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Есть в творчестве Фонвизина такое, что неизвестно большинству потомков, современники о нём не знали и подавно. Речь о раннем «Недоросле». Над тем, кому принадлежит текст, сложено достаточное количество противоречивых версий, но всё-таки решено считать пьесу работой именно Фонвизина. Суть повествования касается аналогичных проблем, поднятых в поздней редакции.

Перед читателем образец юного русского дворянства, стремящегося сохранить близость к исконному. Он не желает учиться, любит кушать блины и знает, он с малых лет состоит в полку, а значит в армии обязательно найдёт себе место, дабы худо-бедно стать дельным человеком. Как к нему должен отнестись читатель? Допустимо ругать и порицать. Однако, такое ощущение складывается лишь в первых действиях.

Не настолько смешно наблюдать за разделением общества на ратующих давать достойное образование детям и опровергающих стремление приобщать к европейскому просвещению. Одна сторона усиленно кормит юного дворянина, воспитывая его по своему образу и подобию. Другая стремится его лишить увеселения, усадив за ученическую скамью. Решение в любом случае останется за родителями.

Середина и конец XVIII века — время перелома представлений российского дворянства, когда стремление к французскому всё чаще осуждалось. Только ничего изменить было нельзя. В таком случае возникает парадокс. Остановиться в развитии и повернуть назад так же плохо, как развиваться вперёд. Золотую середину найти не получится, поскольку нужно выбирать.

И вот пьеса достигает критического порога с началом третьего действия. На сцене появляется счастливый отец образованного юнца, на три года старше Недоросля. Есть чем похвастаться: сын свободно владеет иностранными языками, способен в искусствах. Такому в жизни обеспечен вход в любое общество и по плечу быстрый карьерный рост. Да вот не знает образованный юнец наизусть Псалтырь и Часослов, чем он сразу становится не мил родителям Недоросля.

Тут бы засмеяться. В самом деле, зачем русскому человеку Псалтырь и Часослов? Зачем ему родная культура, если она подвергается забвению и становится причиной для насмешек? Как раз тогда приходит понимание — не лень движет русским человеком, ему противно перенимать чужое, далёкое от его миропонимания.

Проблема поднялась Фонвизиным патовая. Каким образом не пытайся жить, нужно выбирать определённый путь, твёрдо оставаясь на занимаемых позициях, иначе придётся признать поражение. Поздно русскому человеку настаивать на русскости, ибо это грозит признанию в отсталости. Но и чрезмерно перенимать элементы чужой культуры не стоит, тогда ничего русского не останется. Как же быть? Это повод для философии перемен, должной быть обязательно разработанной когда-нибудь потом, чтобы дать людям долгожданное успокоение.

Ясно следующее — галломаном Недорослю не бывать. В том единственный возможный положительный момент исповедуемого им образа жизни. Что тогда делать с нежеланием учить азбуку? Нужно обязательно заниматься образованием, не надеясь на помощь со стороны. Российское дворянство излишне обленилось, принимая ласки ниспосланного свыше им благосостояния. С таким подходом не о русскости пришлось бы вскоре говорить, а принять подданство другой державы, проиграв ей генеральное сражение. С Россией так всегда и было — пока угроза не ударит по столице государства, все будут делать вид, будто ничего не происходит, одновременно потрясая оружием, надеясь на его силу.

Казалось бы, незамысловатый сюжет. Недоросля следует порицать, видеть в его поступках лишь недоразумение. Кто же станет в том сомневаться? И больно, и грустно. Впрочем, надеяться на помощь государства — это так по-русски. Оно не даст умереть с голода, обеспечит минимум необходимого, а ты живи, так как ничего более тебе не дадут.

Автор: Константин Трунин

» Read more