trounin.ru

В иное произведение Райдера Хаггарда лучше и не вникать. Умел писать он без всякого вдохновения, только из-за необходимости создавать литературные произведения. На то писательское ремесло и существует, чтобы добывать пропитание способом, к которому надо уметь относиться критически. Вот и «Призрачные короли» — есть ещё одна выдумка об Африке, где может происходить абсолютно всё, при этом остаётся не настолько уж и важным, что там происходило в действительности. Исходить из народных верований, стараясь понять культуру, не лучшее из доступных исследователю средств. Впрочем, Хаггард предлагал к вниманию вымысел, ни к чему не побуждающий.

Действие происходит во временном отрезке, связанном с правлением инкоси зулусов Дингане. Примерное время действия примыкает к историческому событию, известному как Битва на Кровавой реке. Соответственно, стоит видеть активизацию буров, вследствие предпринимаемого ими Великого Трека. Но доподлинно нельзя сказать об опасениях зулусов, воспринимающих буров за угрожающую им силу. Наоборот, зулусы, как и прочие племена, находящиеся вне рамок цивилизации (по представлениям англичан), должны обожествлять белых людей (по представлениям всё тех же англичан). И Хаггард любил этот приём в своих произведениях использовать. Не просто красивые девушки становились причиной для вражды, таковыми могли оказываться чаще обычного именно белокожие представительницы слабой половины человечества.

Но это общие слова, какие подойдут к доброй части произведений Хаггарда. Если стараться понять содержание «Призрачных королей», придётся пересказывать сюжет. Но требуется ли? Вновь читателя ожидает история о любви двух сердец, должных пройти через испытания. В нагрузку Хаггард придаст описываемому налёт мистики, подмешав в повествование возможность путешествия по загробному миру. Да и те самые призрачные короли, под которыми выставляются местные шаманы, обладают кое-какой реальной силой, совершая действия, заставляющие поверить в присущие им возможности.

Единственно критически важное в произведении — описание поведения Дингане. Этот инкоси зулусов. продолжающий сохранять власть над племенным союзом, обладал достаточными возможностями, позволяющими ему сомневаться во всём, в чём его пытаются убеждать. И он не оказывался склонен верить в деяния призрачных королей, вполне уверенный, всему предстоит случиться и без их участия. Впрочем, читатель из Англии пребывал в твёрдой уверенности: африканцы просто обязаны трепетать перед животным ужасом, который им внушают шаманы, чьи слова и поступки должны восприниматься с опасением, пускай на самом деле они ничего не могли совершить, кроме достижения эффекта запугиванием, посредством проведения ритуалов.

Зачем Райдеру потребовалось возвращаться к африканским мотивам? Он благополучно занимался изучением сельского хозяйства, специализировался на сюжетах из европейской истории, включая интерес к культуре Востока. И вот снова Африка. Может всё и велось к тому, так как требовалось вспомнить о забытом герое, благодаря которому Хаггард и стал популярным писателем — об Аллане Квотермейне. Сказания об Африке обязательно побудят вплотную заняться похождениями Аллана, и это случится совсем скоро.

Получается, короли-призраки пробудились не из простых побуждений, они пробуждали и в Райдере немного позабытую страсть ко всему африканскому. А может тому способствовала политика Британской империи, продолжающей увязать в колониальных проблемах. Оттого и должно было читателю быть интересным внимать всему, столь далёкому от обыденности, чему свидетелем он может в любое время стать сам. Кто-то для того отправлялся в отдалённые регионы, принадлежащие англичанам, другие же предпочитали знакомиться через произведения Райдера Хаггарда. И если кто видел далёкие от действительности мотивы, то разве есть из-за чего возмущаться? Всё-таки писал Хаггард не столько ради просвещения, сколько по причине причисления себя к числу профессиональных писателей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Геном» | Книга №2

Человеком очень просто управлять. Причина: человек невероятно доверчив. Говори о чём-то ему угодном, как поверит всему, даже сообщаемому заведомо ложно. Это так, если соблюдена пропорция: большая часть относительно правдива, тогда как меньшая — к действительности отношения вовсе не имеет. Делается всё таким образом, чтобы значение меньшей части оказалось преобладающим, благодаря чему формируется полное доверие. Нужен пример? Средства массовой информации! Когда-то периодические издания, теперь — телекоммуникация. Может ли случиться следующее? Одно мелкое государство пожелает получить власть для всем человеческим социумом. Данное государство располагает единственным преимуществом — оно является медиамагнатом. На его продукции растут дети, формируют представление о мире подростки, взрослые создают общее для всех мнение. В таком случае размер государства значения не имеет, ему можно и не существовать в ограниченных пределах. К тому и будет вести речь Лукьяненко. Сергей сообщит о самом разумном для людей будущем — мире, где не должно быть различий среди представлений о должном быть.

Одной идеей Лукьяненко не ограничивался. С первых страниц «Танцев на снегу» он старательно пытался определиться, зачем вообще взялся писать очередное произведение. Было ясно, оно станет приквелом к «Геному». Потому Сергей сразу приступил к размышлению о хромосоме, при отсутствии которой нельзя совершать космические перелёты на гиперзвуке, если заранее не ввести организм в состояние анабиоза. Идея вскоре приелась, вследствие чего в «Танцах на снегу» стали появляться прямые отсылки к эпопее «Звёздные войны», причём довольно грубые и чрезмерно очевидные, отчего читатель будет склонен впасть в депрессию. То понимал и Лукьяненко, вовремя остановившись, перейдя на не совсем необходимые события для развития действия, дабы, ближе к окончанию повествования, наконец-то одуматься и продолжить наполнять оригинальным содержанием, исходя из философических допущений.

Оставим без излишнего акцентирования момент забываемого смысла традиций. Да, главный герой будет поставлен перед необходимостью сделать обрезание при принятии гражданства планеты Новый Кувейт. Никто не знает, откуда возникло требование. Но читатель понимает, если ему уже знакомы порядки арабских стран. Не станем говорить и про размывание Сергеем повествования. Высаживать действующих лиц на одном из миров, устраивать для них школу выживания, разжёвывать курс юного бойскаута: допустимое к изложению, но ничего не дающее описание.

Остановимся на главном. Есть в будущем планета Иней, от неё исходит желание перемены дел в человеческом социуме. Всё должно принадлежать Инею, так как оно тогда станет принадлежать всему человечеству. По крайней мере, подобное доходит до ушей действующих лиц произведения Лукьяненко. Промывка мозгов происходит постоянно. И ежели говорят — это есть благо. «Это» автоматически воспринимается соответственно, без попыток к отрицанию. Казалось бы, можно останавливаться и не развивать тему, чего Сергей не пожелал сделать. Он пошёл дальше, изобретя с виду разумную проблему, не совсем понятную. Дело касается клонирования.

От евгеники человек не откажется. А во вселенной «Генома» — тем более. Только нельзя понять, к чему лучше стремиться. Каждый склонен считать своё мнение более важным. Почему не клонировать самого себя, только противоположного пола? Получается практически библейская история. Да вот у Сергея отклонение мысли идёт в сторону важности чьего-то самомнения. Именно личность того человека склонна думать, будто ей стоит подобиями заполнить лучшие места, доступные человеку во вселенной. Сергей посчитал мысль важной для раскрытия. Читатель соглашался, либо недоумевал. Но говорить допустимо бесконечно, как бесконечна история сущего, а заканчивать рассказ всегда следует на определённом месте.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Приключения Аллана Квотермейна» | Книга №9

Прекрасная памятью, ужасная кровожадностью, империя зулусов катилась к закату. Она была обречена подпасть под власть британской короны, стоило англичанам проявить насущный интерес к южной оконечности Африки. У власти над объединением племён тогда стоял последний из независимых верховных правителей (инкоси) Кетчвайо каМпанде, прозываемый рядом источников Непокорным. Именно к нему в лагерь будет введён Аллан Квотермейн, должный показать читателю изнутри, как обстояло дело среди зулусов. И увидел читатель подъём патриотических чувств, желание убивать всякого, чьё происхождение выдаёт в нём англичанина. Мог испытать над собой расправу и главный герой повествования, не будь он дружен с Кетчвайо.

Пока британской короне снится Трансвааль, Аллану желается иного. Да, кровь будет литься, как лилась прежде. Мало ли он испытал благодаря стараниям Хаггарда, ведшего его через испытания того времени. Прежде всего всё равно должна быть охота. На кого ещё не охотился Квотермейн? Разумеется, его взора не касались самые необычные антилопы — гну. С такими лучше не встречаться лицом к лицу, и не только из-за их внешнего вида. Следует опасаться этих антилоп. Что же, тем занимательнее выйдет охота.

На момент повествования Аллан уже стар. Он достиг ему потребного, жил безбедно, оставаясь созерцателем жизни. Ещё немного и он отправится в путешествие, в котором примет смерть. Пока же события будут касаться не загадочных народов скрытой от глаз Африки, а вполне исторических эпизодов, вроде англо-зулусской войны 1879 года. Будет читателю показана и битва при Изандлване — одно из первых противостояний, создавшее у зулусов ложное ощущение превосходства. Будучи в расцвете сил, обладая запасом возможностей несоизмеримо большим, нежели имел Чека (некогда основавший империю), под предводительством Кетчвайо зулусы не собирались уступать.

Хаггард знаком читателю и как создатель эпопеи о зулусах. Именно он описывал становление зулусской державы, показывал сперва разрозненные племена, после повествуя об их объединении, добавив в виде антуража в происходящее Аллана Квотермейна. И Аллан был тем, кто действительно смотрел изнутри. По молодости он едва не убил Дингане, правившего над зулусами сразу после Чеки. Теперь ставилась точка. После Квотермейн начнёт претерпевать приключения, более связанные с мистическими материями.

Стоит вернуться непосредственно к повествованию. С сожалением приходится отметить — Хаггард впал в апатию. Хоть он и сообщал информацию, должную представлять интерес. Однако, художественность всё-таки преобладает. Вполне можно было измыслить события, разбавляющие историчность. Вместо этого повествование постоянно проваливалось, изредка приковывая внимание, как только речь подходила к поправкам на события прошлого. Конечно, будь Аллан молод, действовал бы столь же уверенно, поступая ничуть не самоувереннее, нежели то он делал со слов Хаггарда раньше. Получается, теперь ему приходится внимать происходящему, будто другие должны решать собственную судьбу, кому продолжать жить при нынешних реалиях. Ему же, старому Аллану, таковое не доставляет удовольствия. Его удел — сидеть в стороне и смотреть на кипящую кровь юнцов, всегда рвущихся в бой, не желая обретать какое угодно смирение, ничего не способного дать, кроме позора на долгие века вперёд.

Отдалившись от событий сего произведения, скажем. Зулусы будут наголову разбиты, подпав под влияние британской короны. Они обретут судьбу, которая должна была их угнетать. На этом история не закончится — юг Африки продолжит сотрясаться от волнений. Хаггард об этом уже ранее писал, показав себя ещё и умелым летописцем. Показывал он и зулусов такими, какие стали совершенно не тем народом, каковым его прославлял Райдер в своих художественных произведениях.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Приключения Аллана Квотермейна» | Книга №14

Последнее приключение Аллана — оно же самое первое. Снова под воздействием галлюциногенов он отправился в прошлое, теперь уже самое далёкое — в пещерные времена. Он забыл о том, кто он есть — ему лишь было ведомо: он — угнетаемый человек, лишившийся дочери, должный выйти на поединок и одержать верх или навсегда быть изгнанным из племени. Так начинается история вождя-реформатора, стремившегося отойти от заветов предков, внести в общество преобразования. Хотел он дать право каждому заботиться о благополучии племени, ратовал за отмену многобрачия. Хотел дать женщинам равные права с мужчинами. Но пещерное общество не оказалось способно быстро перестроиться, вследствие чего жизнь вождя обратилась в необходимость бороться с сохранявшейся верой в роковое значение Ледяных богов. И когда на племя начнут надвигаться льды, повинным окажется он — Древний Аллан. Читатель так и заключит: как бы не заблуждалось общество, его погубят людские предрассудки, мешающие адекватно воспринимать действительность.

Рассказывать о событиях повествования можно, но это окажется кратким пересказом. Что делал Аллан? Он обустраивал быт племени, всячески проявляя заботу. Но за каждым благостным поступком повторялось прежнее проявление неблагодарности. Можно было истреблять волков или убить саблезубого тигра, не ожидая за то одобрения. Племя постоянно чего-то хотело, само не зная чего. Вместо рационального поступка оно требовало несусветного. Ведь почему холодает? Видимо из-за того, что вождь отказывается принести в жертву Ледяным богам самое дорогое, то есть любимую им женщину или единственного сына. Что же мешало подвергнуть вождя остракизму? Может быть боязнь, учитывая его находчивость. Не позволит того сделать и Хаггард, не планируя отпускать главного героя осваивать никем не заселённые горизонты. Да и зачем?

Известны порядки древнегреческих городов. Кто подвергался остракизму? Чаще всего — лучшие члены общества. Причин тому множество. Одна из них — невозможность существовать рядом с тем, кто добивается успеха. Проще изгнать успешного человека, нежели посредственность. При том ещё и посредственность, каковыми является большая часть общества, не способная грамотно рассуждать и потому выбирающая худшее из возможного. То сохранилось с пещерных времён, оттого и не приходится удивляться.

Хаггард не спешил, он обстоятельно рассказывал историю пещерного человека, стараясь учесть все нюансы. Например, вождём племени быть хорошо, но ни один из вождей не умер своей смертью. Причина в том, что стать вождём можно единственным способом — убив в открытом поединке прежнего. Убив же, новый вождь ожидал, когда ему бросят вызов. В таком круговороте смены власти и должен был жить главный герой повествования. Должен, но не жил. Как известно, Хаггарду интереснее описывать не бои между людьми, а охоту на животных. Именно потому читатель чаще будет видеть акты геройства против зверей, нежели сумеет отметить хотя бы один вызов против главного героя. Собственно, природа сама восторжествует. Наступление льдов разрушит всё, о чём прежде велось повествование. Значит и не так важно, о чём вообще Райдер брался рассказывать.

Осталось понять, насколько описанное хотя бы в малом объёме соответствует приблизительно возможному. Хаггард то доказывал погружением в прошлое не одного Аллана, вместе с ним отправлялись его друзья. Не зная друг о друге, они жили различной жизнью, только испытывая такое же чувство привязанности, какое им свойственно в нынешней жизни.

Остаётся сказать про чудеса перевода. На русском языке в «Ледяных богах» нет упоминания Аллана. Повествование от этого нисколько не потеряло, если не брать в расчёт причинно-следственные связи. По правде говоря, и без Квотермейна подобные истории могут смотреться самостоятельным оригинальным произведением.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Приключения Аллана Квотермейна» | Книга №13

В мае Хаггарда не стало. Жизненный путь писателя подошёл к концу на шестьдесят девятом году. Но знакомство читателя с его трудами не завершилось. Публикации продолжатся. Даже будет издана автобиография. Чтобы забыть о грусти, нужно перейти к знакомству с ещё одним романом о приключениях Аллана Квотермейна, вместившем в себя немногое из написанного прежде, только преподнесённым под пониманием иных действующих лиц. Главное лицо — Аллан. Прочие — на кого-то похожие. А если рассматривать «Сокровище озера» отдельно от помещённой внутрь истории, то лучше уделить внимание началу, тогда как продолжение создавалось по остаточному принципу, ведь Хаггард представил занимательного авантюриста, находившего для себя лучшее из возможного. Он и наймёт Квотермейна, дабы тот отправился на озеро и добыл слоновьи бивни.

Кем же авантюрист является? Он — бывший раб, умеющий из всего извлекать выгоду. Таковой долго не пробудет в зависимости, скорее сам станет начальником над многими. Собственно, так и произошло. Этот раб возвысился, управлял поселением, правда его подвёл вспыльчивый нрав. Теперь его судят за убийство человека. Причём без проявления благодарности за им оказанные прежде услуги. Он умел лечить заболевания, в том числе и помогал не допускать развития чёрной оспы. А ежели его приговаривают к смерти, пускай и местные жители погибают в муках от заразной болезни. До всего этого действия он успеет нанять Аллана, поставив его в неловкое положение. Как быть? Спасать убийцу, отправляться по поручению без него или забыть о деле и заняться чем-то другим? Хаггард подобными вопросами не привык задаваться. Обязательно будет найдено решение. Райдер сумел придумать обстоятельство, зачем убийца понадобится впоследствии. Обоснование — кара за грехи всегда неизбежна, она обязательно настигнет виновного.

Дорога к озеру — типичное для Хаггарда описание передвижений Квотермейна. Это наблюдение за дикими животными, вплоть до охоты. Нельзя обойти стороной так полюбившихся Райдеру слонов. Порою читатель думает, отчего им Хаггард приписывал агрессию? Редкий слон на страницах его произведений отличался покладистым нравом, скорее создавалось представление об опасном существе, прямо помышляющем убивать всякого увиденного человека. Впрочем, зная основной интерес Аллана к слонам — немудрено таковое отношение к людям принять за действительность. Слоны иначе и не понимались, как носители бивней, ради которых их массово и убивали, более ничего не беря с трупа животного.

Что до самого озера и сокровища — вольная авторская фантазия. Примечательным там окажется остров, населённый женщинами, где владычествует дева, довольно схожая историей и нравом с Айешей. Вот тем женщинам и требуется его наниматель. С ним у них должен состояться отдельный разговор. Да и Хаггард решил к тому свести повествование, что Квотермейн стал жертвой обстоятельств, то есть шёл туда, куда его направляла чужая воля. Всё мероприятие свелось к заранее спланированному передвижению, целью которого являлось осуществление должной наконец-то случиться мести.

Похождения Аллана Квотермейна давно перестали радовать читателя. И сам Хаггард на протяжении последних десяти лет слишком часто пробуждал к жизни основного героя. Ещё чаще он в литературных трудах обращался к прошлому, редко создавая истории, близкие по времени действия к современности. Роман «Сокровище озера» стал некоторым исключением, однако тем не принеся читателю радости от знакомства с произведением. Усилилось желание новизны, чего Райдер удовлетворить не мог. А может он и не хотел разрабатывать иное сюжетное наполнение, вполне довольный получающимся результатом, особенно его читательским принятием.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Приключения Аллана Квотермейна» | Книга №12

В Африке нашли свидетельства, возможно подтверждающие, что некогда существовали, либо поныне живут, люди огромного роста, скорее всего покрытые шерстью. Сенсация? Хаггард в том сомневается. Всю жизнь он писал про Африку, как про континент сокрытого от глаз множества остающегося неизвестным. Почему бы не отправить на поиски Аллана Квотермейна? Тем более, Райдер сам говорит в тексте читателю: некогда ему Аллан рассказывал о встрече с огромным волосатым существом Хоу-Хоу. На беду Хаггард записи о разговоре потерял. Теперь же он их нашёл и предоставил каждому право с ними ознакомиться. Что же, новое приключение Аллана Квотермейна стало достоянием общественности. Вместе с тем, оно оказалось предпоследним. Следующее похождение увидит свет отдельным изданием уже после смерти Райдера.

Вновь Хаггард затрагивает тему галлюциногенов, коими окуривали себя служители разных культов. Разве мудрено, когда в наркотическом трансе приходят видения, воспринимаемые за реальность? Так легко поверить в любое недоразумение, всегда отрицаемое на трезвую голову. Вполне можно узреть ожившую статую или некие видения, усомниться в которых не сможешь. Хотя, в действительности, кто-то просто пользуется способностью одурманивать людей, извлекая из того выгоду. Может Хоу-Хоу некогда существовали, только не в наше время. Почему? Райдер как раз о том и повествует. Разгадка всегда лежит на поверхности, нужно в неё лишь постараться поверить. Впрочем, рациональное рассуждение всегда самое здравое, как бы не обвиняли фанатично настроенные люди. Можно посоветовать единственное — поменьше вкушать отравляющих организм веществ, дабы не сойти за глупцов среди адекватно мыслящих членов общества.

Искушённый читатель увидит в произведении Хаггарда отсылки к «Беовульфу» — классическому сказанию. В нём сообщалось о странном существе, собиравшем кровавую жатву. Чтобы с ним справиться, были вызваны доблестные воины, чьи потомки впоследствии стали элитой племён северной Европы. Но то легенда, тогда как Хаггард измыслил похожий сюжет, тем более перенесённый в южные африканские пределы. Однако, существенной разницы в том нет, ведь справляться с чудовищем отправился очень далёкий потомок Беовульфа. И ему предстоит разобраться, насколько Хоу-Хоу реален.

Для Райдера понятно — Хоу-Хоу точно существовал. О том свидетельствуют наскальные рисунки. А как быть теперь, ежели действительно покой местных жителей нарушают обросшие шерстью существа? Получается подобие детективной истории. В этом обязательно надо найти зерно истины. И читатель уверен — правда будет установлена. Хотя, памятуя о последних похождениях Аллана Квотермейна, выдуманные обстоятельства вполне могут подменить реальность. Разве не некий человек, желающий прослыть за бога и пользующийся доступными ему галлюциногенами, повинен в возрождении Хоу-Хоу? Пусть читатель о том судит самостоятельно. В любом случае ясно — сию историю Хаггард придумал от начала до конца, просто взбудораженный последними находками в Африке.

По окончании Райдер изрёк истину, должную быть доведённой до сведения каждого человека: богов нет, но их жрецы были и будут. Понимать это нужно в прямом смысле. Не бывает религии, не обслуживаемой заинтересованными в её существовании людьми. Неважно, кого будут считать богом, проявление почтения к себе будут требовать как раз его жрецы. Окуривать ли они будут паству или убеждать словами, фактического доказательства они привести не смогут, если и ссылаясь, то на свидетельства, оставленные кем-то из предков, причём порою уже не зная, кем именно они являлись. Тому в доказательство пусть будет произведение «Хоу-Хоу», может быть для того и написанное, чтобы не возникало заблуждений. Если чего-то нельзя проверить, то точно не следует додумывать, приписывая божественной сущности собственные мысли и желания.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Создать подобие «Дочери Монтесумы» Хаггард не смог. Не хватило ему Эндрю Лэнга, почившего за десять лет до публикации «Девы солнца». Вместо добротного начала, приводится история о ценителях антиквариата. Была обнаружена рукопись англичанина, причём располагалась она в вещице, куда никак не могла попасть, поскольку англичан тогда ещё не было в Южной Америке. Собственно, в «Деве солнца» Райдер опирался на умело созданное прежде повествование, сумевшее пережить века. Сам факт подобного обнаружения лучше оставить без дополнительного обсуждения, поскольку Хаггард добрую часть своих литературных изысканий начинал со схожего предисловия. Итак, как же англичанин оказался там, куда ещё не ступала нога европейца?

Как жил главный герой там, где жил — оставим на совести сочинителя рукописи. Впрочем, его жизнь среди инков — в той же мере оставим на его совести. Не будем исключать и более позднее написание текста, например в году примерно в 1921-ом. Как понял читатель, правдивости в изложенной Хаггардом истории нет. Да никто соответствия прошлому и не старается найти в его произведениях. Просто нужно найти слова для описания очередного литературного труда, на этот раз оказавшегося бледным подобием «Дочери Монтесумы». Нет, теперь за героем не гонится горе-злосчастие, заставляющее постоянно продвигаться вперёд, пока не придётся ступить на земли Американского континента, став участником весьма кровавых событий.

Ныне главный герой (англичанином он назван для простоты), живший примерно во времена известного сражения при Гастингсе, оказался на корабле и в беспамятстве пробыл на его борту несколько месяцев. Когда он пришёл в себя, то обнаружил странные для него обстоятельства, то есть трудно было представить — где именно он оказался. Вместе с ним по морю переправилась группа людей, все они пытались выжить. Читатель начинал считать, будто Хаггард представил вниманию робинзонаду. Вслед за этим случился контакт с местным народом, оказавшимся просвещённой цивилизацией инков. Разумеется, главный герой сыграет не последнюю роль в следующих событиях. Само собой, не сможет обойтись без него и правитель, либо претендент на данный титул, ибо среди инков разразился династический кризис.

Но всё в сторону. Произведение называется «Девой солнца». У инков существовал храм, куда брали красивых девушек без внешних дефектов. К таким красавицам редкий мужчина не проявлял симпатию. И если касательно местного населения мог быть действенен нравственный запрет идти против установлений, то главный герой прибыл извне, потому не считал нужным соблюдать обряды чуждой для него страны. Придётся находить способ, как похитить девушку, зажив впоследствии счастливой семейной жизнью. Такова уж канва произведения! Обязательно мужчина должен совершать безумства во имя любви, чему Хаггард всякий раз способствует. Читатель лишь задумается, как судьбы действующих лиц складывались после завершения истории. Думается, тех красавиц и вдохновительниц на подвиги ждал итог, случавшийся со всеми жёнами Аллана Квотермейна — они погибали. Почему? Не надо разрушать сказку бытовыми проблемами, да и не смог бы Райдер описывать семейную драму — не для того он создавал романы о приключениях придуманных им героев.

О том, что станется с главным героем, читатель узнаёт ещё из начала приложенной к произведению рукописи. Неизвестного для него почти не остаётся, кроме имевших место событий. Итак понятно, к чему будет главный герой стремиться — того он обязательно добьётся. И потомок о том вроде бы узнает, раз Хаггарду удалось через третьих участников повествования сделать рукопись достоянием общественности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Приключения Аллана Квотермейна» — книга №11 | Цикл «Она» — книга №3

Совместить всех героев Хаггарда в одновременно существующей реальности невозможно. Конечно, речь не касается подобия американской фантастики в лице Филипа Фармера, умевшего подобное сочетать в измышленном им загробном мире. Но Хаггард к такой мысли не обращался, оставляя сюжетную канву в рамках допустимого. Что случилось с Алланом на этот раз? Теперь он повстречал Айешу. Она великолепна в доставшемся ей по праву проклятия могуществе. Её образу поклоняются тысячи лет, а она сама ожидает перерождения давным-давно любимого человека. Таковым мог оказаться и Квотермейн, додумайся до того Райдер раньше. Теперь же, увы, подобного сказать не получится. Минуло слишком многое, чтобы отправлять прежде написанные книги в забвение. Осталось позволить Аллану пообщаться с Айешей, вместив действие в рамки какого-нибудь отстранённого сюжета. И вот перед читателем снова Айеша — вечно живущий человек, обречённый существовать всегда, ибо воздано ему было за возведение хулы против богов.

Дополнительно Хаггард поместил в сюжет некоторых героев сказаний о зулусах. Вновь предстоит встретить Умслопогаса, послушать о Наде, узреть традиционную борьбу за владение топором. Не обойдётся повествование без той, которую прозывают Дитя бури. И всё ради следования за каннибалами, в надежде отбить у них своего. Вполне очевидно, отправляясь за одним, никто не будет ожидать встречи с Айешей, не нисходившей до простых людей, а для Квотермейна сделавшей исключение.

Зачем понадобилась данная встреча? Не столько Айеша хотела рассказать о себе, как к тому стремился непосредственно Хаггард. Может он ещё не всё про неё сообщил? Ведь зачем-то разбавлял повествование, заставив читателя усомниться именно в вечном существовании. Либо Райдер понял, насколько ошибочным оказалось сводить легенду об Айеше на уровень верований в систему перерождений. Теперь Она предстала в подлинном блеске. Это Ей довелось нагрубить Афродите, и как раз она стала жрицей Исиды, и только от неё зависела судьба Древнего Египта, поскольку фараоны стремились слушать её советы, неизменно с ними соглашаясь и в дальнейшем действуя по её указке. Получается, Древним Египтом столетиями управляла Айеша, пока судьбою не оказалась отдалена, вынужденная пребывать в состоянии божества у ряда африканских племён, при том сохраняя себя от случайных взоров.

Айеша предстала перед Алланом в качестве человека, наделённого сверхъестественными способностями. Она знала о нём достаточно, умея подтвердить мельчайшие детали, о которых практически никто не знал. Айеша даже ожидала прибытия, сделав требуемые приготовления. Что же до Аллана, он с упорством продолжал сомневаться в рассказанной ему истории. Ежели сомневается, значит Хаггард поведёт повествование в сторону доказательства. Читателю остаётся идти за ним, хотя мало какой знакомый с творчеством Райдера вообще склонен подвергать его слова сомнению. Конечно, Аллан убедится в необычных умениях Айеши, о чём, по давно заведённой Хаггардом традиции, расскажет в оставленных воспоминаниях. Хронологически они укладываются до событий, описанных в «Дитя из слоновой кости», следовательно — Аллан ещё толком не коснулся мистических материй, должный в таковых принять личное участие.

Довольно интересно, почему Хаггард не допустил момент столкновения Айеши и Аллана в антураже древности? Читателю было бы более интереснее увидеть, как трагедия жрицы Исиды развивалась у него на глазах — то есть непосредственно в момент, ставший для Айеши роковым. Впрочем, в присущей ему художественности, используя проверенные способы изложения, Райдер создал очередное произведение, где всё построено по единой схеме, за исключением участия Айеши, что позволило сократить страницы, обычно отводимые на охоту и разыскивание чего-то необычного.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Геном» | Книга №1

Лукьяненко сразу попросил читателя простить его за кощунство. Он брался повествовать о тонких материях, обязательно должных вызвать бурю возмущения. И ладно бы он создавал фантастический мир, наполняя его выдуманными деталями, так он, к тому же, играл на чувствах читателя, заставляя усомниться — для кого он всё-таки повествовал. Пусть дети остаются детьми, однако и на взрослые темы Сергей желал поговорить. Как читателю связь взрослого мужчины с несовершеннолетней девушкой, а после интим с другой женщиной? Но оставим подобное невеждам. Всё-таки Лукьяненко описывал мир будущего, где человечество научится рационально использовать возможности организма, с момента зарождения присваивая эмбриону определённую спецификацию: если обществу нужен пилот космического корабля — отказаться и быть кем-то иным не сможешь.

Несмотря на детективную составляющую, до оной нужно ещё дойти. Мало совершить убийство, его требуется предварить длинным предисловием. А сделать это лучше с помощью не до конца раскрываемых моментов. Только знал ли Лукьяненко заранее, к чему в итоге он подведёт сюжет? Кажется, он просто описывал ещё одну реальность завтрашнего дня, где всё внимание приковано к пилоту и девушке, зарождению между ними обоюдной симпатии, попутно выясняя, что именно является для произведения отличительной чертой от прежде написанного.

Оказалось, будущее прорисовано следующим образом. Человечество разделилось на людей, не подвергшихся спецификации, и тех, кого она коснулась. Соответственно распределяются роли. Вполне разумно, чтобы обыкновенного человека не допускать до работ, требующих специальной трансформации тела. Собственно, как пример, главный герой — умеющий сливаться в экстазе с комическим кораблём, при абсолютном неумении любить, дополнительно способный испытывать громадные перегрузки, вплоть до такого обстоятельства, когда его разорвёт пополам — и тогда он сумеет сохранить жизнеспособность. Загадкой для него является юная компаньонка, прошедшая трансформацию в положенный для того срок — в четырнадцать лет — свалившаяся главному герою подобно снегу на голову. О себе она ничего не говорит, посему разбираться с девушкой придётся не один десяток страниц.

Какая же основная загадка? По сюжету на корабле убивают инопланетянина, вследствие чего возникает угроза противостояния галактического масштаба. Уничтоженным может быть как человечество, так и соперник. Придётся в сжатые сроки определить убийцу. Так действие принимает вид уже герметичного детектива. Дальнейшее повествование — в рамках логичности — становится на любителя, так как лишь авторская воля решит, кому следует оказаться преступником. Им может быть и человеческий разум, перенесённый в некую сеть, нигде иначе не существующий, кроме виртуального пространства.

Так кому понадобилось убивать инопланетянина? Вина на каждом, как скажет прибывший извне детектив, которого Сергей наделил образом Шерлока Холмса. Разумеется, вместе с ним прибыл и доктор Уотсон. Действие так и будет построено, будто убийцей может оказаться и главный герой. Что же, в подобных обстоятельствах обвинить получится и детектива. На стиле изложения Лукьяненко это не сказалось. Наоборот, стоило произойти убийству, и произведение заиграло новыми красками, наполнив содержанием прежде обесцвеченное действие. Наконец-то читатель понял, для чего он взялся знакомиться с данным литературным трудом. Сергей ему подыграл, будто для того и растягивал повествование, создавая пустоты, которые он и принялся спешно заполнять.

Почему главный герой оказался на планете Ртутное донце? Зачем ему понадобилось проявить симпатию к девушке? Из каких соображений он набирал экипаж? Кто-то заранее всё продумал, ничего не упустив, благодаря чему и сумел совершить задуманное. И ему действительно требовалась война. Впрочем, читатель о том понял сразу, стоило Лукьяненко оговориться, кому выгоден конфликт между человечеством и инопланетянами.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Цикл «Приключения Аллана Квотермейна» | Книга №10

Задумался Хаггард о вечном. Сколько бы не возрождал он к жизни почившего тридцать три года назад Аллана, согласно написания второй книги цикла. Но всё не может успокоиться, позволяя Квотермейну участвовать в событиях, в которых его участие практически не требовалось. Например, для какой цели понадобилось дурманить галлюциногенной травой Аллана, описывая пришедшие к нему видения? Увидеть Квотермейну пришлось собственные прошлые жизни, причём почти все они заканчивались трагически, не дав ему тем самым ни славы, ни почёта. Но однажды, единственный раз, довелось ему оказаться претендентом на владение эфиопским Египтом, причём начать осознавать действительность, находясь у царя царей. Далее последовало обыденное — охота на львов.

Каково это — почувствовать себя в чужом теле, пусть и номинально в своём собственном? Права на владение чужим телом у человека нет. Да и стань он кому-то идентичен, то полностью сохранит присущий ему разум. Тут бы сказать, Хаггард написал фантастическое произведение с перемещением во времени. Однако, действие психотропных веществ такого сделать не позволяет. Скорее тут следует говорить про бред воспалённого ума — не в плохом смысле данного словосочетания. Подобное состояние случается с каждым, когда он погружается в сон, ведь стоит пробудиться, и будто ничего тобою увиденного не было. Тем же образом следует относиться и к содержанию «Древнего Аллана».

Читатель видит древний мир. Перед ним тот же Квотермейн, только в далёком прошлом. Опять приходится Аллану думать, как спасаться от с ним случающихся приключений. Может он и не стал бы беседовать с царём царей, если бы судьба не сыграла с ним злую шутку. Царь царей капризен, он легко казнит и ещё легче милует. Его нельзя ни в чём убедить, так как ему всё кажется лёгким к достижению. С одним он не сможет совладать — с неприятием сноровки Квотермейна. Так мастерски убивать львов, тогда как прочие оказались растерзанными хищниками, грозит подвергнуться наказанию. Поэтому Аллану будет суждена гибель от пресыщенности, так как его станут сытно кормить, но он будет крепко зафиксирован и обмазан мёдом, отчего всякий гнус сможет лакомиться уже им.

Задумка у Хаггарда получилась удачной. Читатель с интересом внимает происходящему, не желая продвигаться дальше по сюжету. Существование в пределах ближайшего охвата царя царей — лучшая часть произведения, но стоит Аллану освободиться от связывающих его пут необходимости угождать властителю, как сразу воображение Райдера даст сбой. Безусловно, Хаггард имел представление о прошлом. Откуда-то ведь он представил царя царей, всемогущего правителя, располагающего особой печатью, владельцу которой будут подчиняться во всех подвластных ему землях. Читатель сразу понимает, Аллан обязательно станет обладателем сего уникального предмета, на чём и будет основываться продолжение его похождений.

Сказать больше, значит излишне раскрыть сюжет. Не всякий читатель это оценит. Вполне достаточно обрисовать обстановку, к прочему каждый сам обратит внимание. Сам Хаггард увязывал «Древнего Аллана» с событиями произведения «Дитя из слоновой кости», показывая в качестве прямого продолжения повествовательной линии. Неспроста сперва описывается краткое содержание предыдущих приключений, тем позволяя читателю освежить память и придти к мнению, что не всё он прежде понял, оставшись при новой трактовке в лёгком недоумении. Но не стоит излишне переживать, главный герой цикла итак мёртв на протяжении тридцати трёх лет, значит и пробуждать его к жизни можно под самыми разными предлогами. В следующий раз Аллан может столкнуться хоть с Айешей. Почему бы и нет?

Автор: Константин Трунин

» Read more