Tag Archives: персия

Фирдоуси «Шах-наме» (XI век)

Нет произведения более эпического в персидской литературе, сравнимого по влиянию на целые поколения. Страшно сказать, «Шах-наме» насчитывает более сорока тысяч двустиший. Называйте как хотите — эпос, сага, роман в стихах. Я предлагаю другое определение — былины. Большая часть событий рассказывает о древних богатырях, живших ещё до Александра Македонского, прославлявших Иран, они боролись с внутренними врагами, других врагов ведь не было.

Внутреннее строение книги никак не оттолкнёт читателя. Двустишия так ловко переплетаются в рассказ, что вскоре перестаёшь замечать какое-либо отличие от прозы. Удобная форма построения, где первые две строчки имеют десять слогов, вторые — одиннадцать слогов, третьи — десять слогов и дальше продолжается чередование. Упрёк можно высказать только переводчикам — у иных жадно впиваешься в каждую рифму, от других стараешься побыстрее убежать. Но всё равно спасибо. Большая часть «Шах-наме» до сих пор не переведена. Читателю предстоит узнать о создании Ирана, первых богатырях, жизни Рустама. Дальше всё намного хуже, да и интереса как такового нет.

«Шах-наме» в переводе означает «Книга царей». Начата Дакики с целью создать достойное прошлое своей страны перед лицом арабских захватчиков и новой религии. Продолжена Фирдоуси, став делом всей его оставшейся жизни. Исследователи делят книгу на три части: мифологическую, героическую и историческую. Основной сюжет — борьба добра со злом. Иранские правители всегда начинают войну только в ответ на агрессивные выпады. Стоит сделать небольшую оговорку — в далёкие времена весь мир был Ираном. Упоминаемый в книге Туран, основной противник Ирана, тоже входит в Иран, но эту область населяют вольные кочевники, отчего у читателя может сложиться неверное представление о двух воюющих государствах. Нет. Сражение идёт внутри единого государства.

Если верить Фирдоуси, древние иранцы были очень похожи на древних китайцев, не внешностью разумеется, а тем, что всё изобретали сами и на богов не надеялись. Первый царь Ирана Каюмарс уже тогда развязывает войну со злом, мстя за сына. Самое удивительное, чуть погодя иранцы сами призывают на трон араба Заххака, кровожадного правителя, из чьего тела выросли две змеи, кормившиеся мозгами казнённых людей. Заххак сидел на троне тысячу лет, ежегодно пожирая молодых юношей, покуда несколько сметливых поваров не удосужились обмануть правителя, отпустив некоторых юношей на свободу — так появились курды.

Я немного расскажу о сюжете. Вы не серчайте. Просто невозможно запомнить все события, их слишком много. Очень много места уделяется Рустаму. Его дед Сам, отец Заль, мать Рудаба, всем им Фирдоуси уделяет большое количество двустиший, подводя читателя к рождению богатыря. Всё было бы просто, но против любви должны были стать родители. Кто согласится принять в свой род потомка рода Заххака, из которого была Рудаба, кто будет за род, изгнавший их предка с трона. Что интересно, уже тогда иранцы представляли смерть как человека с косой. И ещё интересен любопытный факт — Рустама извлекают с помощью кесарева сечения, так был велик плод.

Рустам — необычный герой. Народ не раз будет ему предлагать сесть на трон, однако Рустам каждый раз отказывается, потому как не имеет на это права. Вместо себя он регулярно садит на трон тех или иных людей. Полноценный серый кардинал. Весьма занимательна история его сына Сухраба, которую так часто любил вспоминать Лев Гумилёв. Отец убивает своего сына. Один из самых непонятных моментов в книге. Я так до конца и не понял замысел Фирдоуси. Либо он с закрытыми глазами писал, либо Рустам был настолько толстокожим, да отчего-то скрытным именно в тот момент, когда его спрашивают о том, кто он и откуда. Убитый Сухраб по нашим понятиям был ребёнком, весьма далёким до совершеннолетия. Мечтой Сухраба было посадить на трон Рустама. Вырос Сухраб в Туране вдали от отца, поэтому даже не знал как тот выглядит. Отсюда всё и пошло. Элемент боя Рустамом с желающим кого-то посадить на трон позже повторится. Тот эпизод также является непонятным.

Вновь любопытный факт — любое место сражения называется майданом.

Другие важные персонажи — Сиявуш и Афросиаб. Сиявуш был сыном Кавуса, того царя, в честь которого в первый раз отказался сесть Рустам и за чьё царство убил Сухраба. Причём битву ту от проигрывал и сына убил подлым ударом кинжала, что не делает Рустама таким уж чистым и светлым богатырём. Сиявуша Рустам взял на своё воспитание и вырос парень честным молодцом, хотя как Рустам, свершая подлости, мог воспитывать честных людей, лично мне непонятно. В ходе дворцовых интриг, оклеветанный Сиявуш уходит в Туран, где правит Афросиаб, не менее харизматичный персонаж. Он чем-то похож на Рустама, только злого начала в нём гораздо больше. Сиявуша он принял, но постоянно опасался. Так и погибнет Сиявуш никогда не свершив злых дел, зато основав несколько городов. Сколько добра не делай, а всегда будешь чужим в ином краю. Рустам частенько в ходе разных карательных операций будет изгонять Афросиаба из Турана, да править вместо него. Только Афросиаб постоянно будет возвращаться обратно, да и Рустам непонятно отчего принимал регалии царя, коли в Иране от них отказывался. Снова неувязка сюжета.

Не подумайте, что тут детальный пересказ. Нет, о многом я даже не упоминаю. Просто говорю об основных событиях. Борьба добра и зла идёт и помимо похождений Рустама. Обо всём не напишешь. Иначе можно смело издавать комментарии к «Шах-наме» отдельной книгой.

Отчего-то земля армян располагается между Ираном и Тураном, хотя географически армяне живут на севере Ирана. Для Фирдоуси — это не важно. Может на армян лучше рифма ложилась. Так вот как-то армянам стали досаждать кабаны, приходящие с туранских земель. Там проблемы армян никого не интересуют. Пришлось им идти на поклон в Иран, где живут самые добрые люди. Было принято послать отряд на помощь. Возглавил его Бижан. Там на охоте влюбился в одну из дочерей Афросиаба, да был заточён в подземную темницу, откуда его разумеется спасёт Рустам. Поворотный момент для Афросиаба — его казнят.

Много позже после этих событий при царе Гуштаспе в страну попадает учение Зардушта (Заратустры) зороастризм. Укрепив новую веру в стране, попытка насадить её у соседей заканчивается неудачей. Сын Гушстаспа Исфандиар в своей жизни совершает семь подвигов, дабы кратким путём добраться до Турана: убивает волков, львов, рвёт изнутри дракона, одолевает сладкоголосую ведьму, Симурга (большую птицу, по сути феникса, вырастившую Рустама), преодолевает снега, безводную пустыню и большую реку. Всё это малость напоминает похождения Синбада Морехода, да чем-то «Одиссею» Гомера. Снова читатель сталкивается не со стремлением праведных иранцев вести открытый бой. Исфандиар лживыми речами и лестной похвалой входит в доверие туранского царя и убивает его.

Туран окончательно покорён. Если нет врага снаружи, его находят внутри. Рустам пожелал посадить на трон Исфандиара раньше срока. Исфаиндиар отказался и вызвал Рустама на дуэль. Было решено биться без привлечения иных людей. В жарком бое они не замечают, как сошлись на майдане их сторонники. Рустам опозоренный и израненный сбегает с поля боя, вместо того, чтобы принять достойную смерть. Ему уже как-никак шестьсот лет исполнилось. Именно про этот случай я упоминал ранее. Рустам встретит Исфандиара потом в других условиях, когда снова заиграет подлость в богатыре и вместо честного сражения, Исфандиар умрёт, напоровшись на колья в яме-ловушке. И как-то так невзначай Фирдоуси решает покончить с богатырём, отыскав его брата Шагада, приготовившего ловушку близ Кабула. Умирая, Рустам из лука убивает Шагада.

Так закончилась мифологическая и героическая часть. Началась историческая. Большая часть переводчиками была пропущена. Они сконцентрировались только на некоторых моментах жизни Ардашира.

Почему добро у иранцев было таким подлым и завистливым? Этот вопрос меня не покидал всю книгу. При Ардаване жил Ардашир, коему предложили должность царского конюха, отчего тот обиделся и сбежал. Собрал войска, сверг царя, сразу пошёл войной на курдов. Потом пошёл на соседнее мирное государство, процветавшее благодаря талисману в виде живого большого червя. На Ардашира правитель того государства никогда косо не смотрел, да и на Иран не претендовал. Своего ребёнка от дочери Ардавана хотел убить, вместе с женой, но один из его мудрецов решает уберечь их, для чего оскопил себя и свой орган в мешочке отдал царю на хранение. Позже, когда больше детей у Ардашира не будет и он станет печален, с радостью встретит новость о живом сыне Шапуре. При всём процветании страны, мир может наступить только от брака Шапура с дочерью одного из мятежников — вновь против. Опять всё делают в тайне от него. Снова Ардашир рад. Крайне противоречивый был царь.

Что действительно достойно внимания, так это завещание Ардашира будущим царям, касающееся правил управления страной. Слова те действительно мудры, но сам он их при своей жизни не выполнял. Вот и его потомки о правилах всегда помнили, да никогда не выполняли и не выполняют.

Кто помнит Византийскую историю, тот будет приятно удивлён, увидев среди действующих лиц Хосрова, названного сына императора Ираклия. Именно он ощиплет восточные границы Византии, мстя за вероломное убийство названного отца. Также читатель вспомнит бунт Кубада, первого реального мятежника, устранившего настоящего отца Хосрова от власти и воссевшего на престол. Обо всём этом Фирдоуси нам не расскажет, ограничится историей о шахматах и нардах. В ответ на просьбу индусов разгадать правила игры в шахматы, один из мудрецов Хосрова изобретёт нарды.

«Шах-наме» можно читать, можно перечитывать, но всегда будешь задавать себе вопросы и удивляться ответам. Столько событий и столько неверных поступков.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Эдуард Гиббон «Закат и падение Римской Империи. Том 5″ (XVIII век)

Эдуард Гиббон писал своё исследование Римской Империи в течение всей жизни, переворачивая множество источников. Было ли это трудным занятием для XVIII века, сколько времени он провёл в библиотеках, куда только не ездил, с кем не общался, чтобы сформировать свою собственную точку зрения. Каждый том его трудов даёт наглядное понимание не только его взглядов, но и рост как писателя. Пятый том примечателен не только содержанием, Гиббон уже не скачет от одного момента истории к другому, понимая необъятность своего труда, теперь Гиббон всё грамотно разложил по углам и в нужный момент вытаскивает в центр повествования требуемые факты.

О чём пятый том: юриспруденция Рима от Республики до Византии и дальше, быт аваров и лонгобардов, взаимоотнощения Византии и Персии после Юстиниана, продолжение теологических споров, краткое изложение событий доведших Византию до краха, иконоборчество, жизнь Мухаммеда. Обо всё этом ниже.

Рим — стал отправной точкой для западной цивилизации. Сам Рим съели его же противоречия, христианство усугубило развал и на его фундаменте выросла Европа. Важную часть из римского образа жизни оттянула на себя юриспруденция. Законы — важная составляющая в жизни общества. Цивилизованная форма древних запретов. Давайте посмотрим на удивительные факты.
При Юстиниане (VI век н.э.) действовал сборник из трёх кодексов, куда входили как старые законы, так и новые. Каждый судья трактовал дело по тому из них, по которому считал нужным. Законы всё время совершенствовались и заменяли старые. Любой римлянин имел право помочь в составлении законов, которым он потом же и обязан был подчиняться. Как это было мудро. В Риме всегда действовала система прецедентов. Считалось, что законы исходят от богов и царя, им подчиняются не только люди, но и сами боги. Истоки современных законов пошли от Аристотеля и стоиков.

Мало кто знает, что до разрушения Карфагена, в Риме всё держалось на отцах. Отец семейства был чуть ли не рабовладельцем. Сыновья не имели никаких прав, пока их отец жив. Отец мог их продавать как рабов. Мужчины хоть на что-то надеялись, а женщины были полностью бесправными. Женщина была вещью. Её мнение никого не интересовало. Она никак не могла повлиять на свою жизнь. Довольно удивительный факт о высоконравственной стране.
Девочки вступали в брак с двенадцати лет, дабы муж мог воспитать жену под себя. Только после завоевания Карфагена появились послабления в общественной жизни. Люди увидели, что можно жить по другому. Женщина уже была не вещью, а личностью. Возникла традиция заключения брачных договоров. Впрочем, брак в Риме — непонятная форма общественной жизни. Он ни к чему не обязывал. Но для развода всё-таки была нужна веская причина: измена или импотенция. Только при Юстиниане появились разводы по общему согласию. Существовала отдельная богиня Верипляка — укротительница мужей, для жалоб женщин на свой брак. Кровосмесительные браки по восходящим и нисходящим линиям запрещались, зато по боковым линиям не порицались. Жениться на сёстрах можно, но на родителях и детях нет. Гражданская жена считалась наложницей. Римлянин мог заключать брак только с римлянкой, иностранки могли быть лишь наложницами. И как бы обидно не было Клеопатре — она была именно наложницей.

Весьма важной особенностью, напрочь утраченной варварскими последователями традиций Рима, была забота о детям. Если родители умирали, то дети попадали под опеку своих дядей. И если дяди были против, то подвергались суровым уголовным наказаниям. Только, если не было родственников, тогда государство брало сирот на воспитание. Совершеннолетие наступало в четырнадцать лет, окончательное взросление в двадцать пять лет.

Отдельно Гиббон делится мнением о греках, как об одичалом и диком народе, чьи заслуги остались в прошлом. И их значение для будущего полностью сошло на нет.

Если дикарь что-то изобретал, то право на изобретение принадлежало ему по праву. Если что-то добывал охотой — никто не мог уже это отобрать. Если разводил животных — имел право на приплод. То есть в Риме твёрдо закрепилось понятие, что на добытое собственными руками никто не мог претендовать. Если ты занимал плодородное место, то все доходы от его использования будут твоими.

Немного интересных фактов из римской юриспруденции: порядки наследования окончательно были установлены только при Юстиниане, помилование всегда можно было купить за деньги, действовал принцип «око за око, зуб за зуб», за ложные показания в суде потом скидывали со скалы, за уничтожение зернового хлеба вешали, авторов пасквилей били дубиной. Несостоятельным должникам давали тридцатидневную отсрочку, потом отдавали на тридцать дней в пользование кредитору и если до сих оставался должен, то продавали в рабство. Законы, в первую очередь, были призваны остановить римлян перед преступлением.

При Константине законы Моисея были приравнены к божественным. Гомосексуалистов стали притеснять, а греческие привычки в этом плане считались грязными. Наказывали смертью, отсекая орудие преступления или втыкая острые игры в проходы с особой чувствительностью, вплоть до отсечения рук. Хватало устных показания кого угодно.

Юстиниан не был гениальным правителем, как замечает Гиббон. Но он стал отправной точкой для падения Византии. Его сменил хворый Юстин, передавший при жизни трон Тиберию, начальнику императорской стражи. Спустя четыре года трон достался другому военному — им стал Маврикий. Фигура казалось бы незначительная, но он завязал крепкую дружбу с персами, самостоятельно ходил в походы с армией, укрепил могущество Византии. Однако, всё-таки был жестоко убит вследствие солдатских бунтов, подзабытых историей ещё в III веке. Последующий император Фока вверг страну в хаос. Все достижения Маврикия были разом перечёркнуты. Фока уподобился Калигуле и Дамициану, убивавших своих подданных без лишних раздумий. Дружный Маврикию царь Персии Хосров напал на ослабленную Византию и отнял восточные и южные области, включая Сирию, Египет, Кипр и Родос. Фоку сменил Ираклий. Далее повествование о смене правителей после Ираклия, что повторило историю солдатских императоров. Пока к власти не пришли Комнины. Иоанн отменил смертную казнь и спокойно правил двадцать пять лет, пока не поранился на охоте собственной отравленной стрелой и скончался от гангрены. Мануил правил тридцать семь лет. Воевал с турками и венграми, при этом участвовал в сражениях лично. Византия стала вновь обретать былое могущество. Андроник перешёл к туркам и воевал для их славы. Потом стал соправителем сына Мануила, устранил того от власти и удавил. Ввергнув страну в годы репрессий. Люди испугались и свергли тирана, его буквально разорвала толпа.

За последние шестьсот лет царствовали шестьдесят императоров, что противоречит Ньютону, утверждавшего нормальное время для правления в восемнадцать-двадцать лет. Зато не было иностранных завоевателей.

Надо сказать, что Византия была зажата со всех сторон. На западе агрессивные авары, да востоке персы, на юго-востоке воинственные турки. Война с Персией до Маврикия длилась без малого семьсот лет. Армения была окончательно потеряна в пользу Персии. Персии тоже было не очень уютно. Ей также досаждали как Византия, так и турки. И там нарушаются вечные устоит, когда развенчали божественность Ормузда и выкололи ему глаза. С большим трудом потом отбил власть наследный Хосров. Гиббон замечает, что в то время просто были необходимо две противовесные империи: Персия и Византия.

Пока мысль не ушла далеко, стоит задержаться на Византии. Именно тут развернулось иконоборчество. Первые христиане чувствовали отвращение к иконам. Закон Моисея запрещал изображать божество в каком-либо виде. Иудеи придерживались этого правила строго. Через триста лет после возникновения христианства, изображения по прежнему порицались. Твёрдое установление икон произошло только в VI веке. Черты лиц божьих уже никто разумеется не мог подсказать, поэтому фантазия не ограничивалась. Борьба продолжалась сто двадцать лет, стороны не гнушались даже грозить, что Христос нашлёт на них дьявола. На этой почве произошёл окончательный раскол между православными и католиками. Православные закрепились в Византии. Католики в Риме. Мухаммед, современник этих событий, уже при жизни озаботился и запретил своим последователям любые изображения пророков.

Теологические споры не утихали. Вроде бы вот только договорились о понятии Троицы, осталось понять саму суть Христа. Решили, что у Христа бесчувственная телесная оболочка. Кто-то считал, что Христос обычный человек, наделённый призванием. Соединение души с материей — недоступное нашему пониманию. Верования католиков держатся на краю пропасти, они не верили, что Бог явился во плоти, что был подвергнут бичеванию и распятию на кресте, что он не мог что-либо не знать и испустить дух на голгофе. Соединение естества человека и сверхъестественного — обосновал Керинф. Христос единоличен, но в двух естествах. Вот только одни из доводов. Кто-то считал иначе, тогда неверующего могли убить без боязни. При Юстиниане убийство неверующих не считалось преступлением. Возникла логичная мысль, что хуже того, когда заставляют верить под страхом наказания, ничего быть не может.

Совсем мало места в пятом томе Гиббон уделяет быту аваров и лонгобардов. Авары (они же скифы) занимали территории современных Молдавии, Румынии и Венгрии. Лонгобарды правили Италийским королевством, расположенном на территории бывшей Западной Империи. Немного Гиббон говорит про их быт. У них также было в ходу откупаться от наказаний. Говорили на изменённой форме латинского языка, позже ставшей итальянским языком. Гиббон объясняет трансформацию языка по той простой причине, что готы не могли усвоить спряжения и склонения, наполняя латинский язык словами из своего языка. Спустя четыре поколения лонгобарды стали цивилизованным народом, с отвращением глядя на портреты своих диких предков.

Совсем немного рассказано про Папу Григория Первого. Гиббон утверждает, что он был первым Папой, с которым считались. При нём у церкви было много земель и она вполне уютно себя чувствовала рядом с готским королевством.

Ещё меньше про Карла Великого, который не делал различия между христианами и мусульманами. Однажды помог мусульманам отстоять свои земли. Он первым соединил Германию под единой властью. Его дети разделили империю по частям. Позже Германия становится федеративным государством, где император не имел никаких прав, кроме как раздавать звания.

Заканчивает Гиббон книгу рассказом о быте Аравии, природе, родине лошадей, особенностях верблюдов. Арабы показываются как люди деятельные, всегда в движении, из-за обиженности климатом претерпевают лишения, посему довольно агрессивные как к самим себе, так и к окружающим. Их язык имеет родство с еврейским. Восемьдесят названий для мёда, двести для змеи, пятьсот для льва, тысяча для меча. Нынешняя азбука была изобретена на берегах Евфрата и доведённая до арабов иностранцем, поселившимся в Аравии после рождения Мухаммеда.

Арабы до Мухаммеда были знакомы с Ветхим Заветом и приняли его. Христа же считали простым человеком, на кресте был наказан преступник, а святой дух вознёсся в небеса. Для омовения можно использовать песок. Мухаммед порицал монашество, однако установил ежегодный тридцатидневный пост: от мяса, женщин, бани, удовлетворения чувственности. Бедным завещал раздавать десятую часть дохода. Обещал чувственный рай. Говорил, что на зло надо отвечать добром. Ратовал за распространение религии с помощью меча. Один день на поле сражения был более значим, нежели многолетний пост. Лично участвовал в боях. Про обрезание ничего не говорил.

Гиббон тщательно рассказывает читателю историю Мухаммеда. О том как был изгнан из родных мест, потом пришёл с войском и всё-таки стал править родной землёй. Со слов Гиббона, Мухаммед сперва пытался угождать евреям и стать очередным пророком, но их вражда обозлила его. Впоследствии на войне он либо принимал дружбу, либо полностью истреблял врага.

Гиббон рассказывает о грызне после смерти пророка. Но за скрупулёзным перечислением событий Гиббон забыл о главном — он хотел рассказать об ослаблении позиций Византии из-за активизации арабов, но так и не рассказал.

Крайне трудно усвоить такой объём информации, ещё труднее его кратко пересказать для самого себя.

Автор: Константин Трунин

» Read more