trounin.ru

И всё-таки, что вкруг чего вращается? Лаплас постепенно подводит читателя к понимаю истинного устройства системы мира. Во второй книге он уже не ограничивается общими словами, приводя примеры конкретных наблюдений, отчего содержание приобретает более сухой вид. Читателю остаётся проверить выводы Лапласа или поверить ему, как до того принято было верить результатам наблюдений других астрономов. В том и другом случае итог должен быть идентичным, поскольку не мог заблуждаться Лаплас настолько, чтобы, воспользовавшись трудами предшественников, создать ложное представление о Вселенной.

Земля вращается вкруг себя. Лаплас уверен, вращайся она в противоположную сторону, картина неба осталась бы прежней. Не под силу человеку понять происходящих изменений, если ему не с чем сравнивать. Как не сможет определить своё местоположение моряк в море, не видя неба, так и человек не поймёт положения планеты в космическом пространстве, если не будет стремиться соотнести одно с другим. Не под силу моряку понять, движется корабль или стоит на месте, когда кругом водная гладь, и человеку того не уразуметь, не дано ему дать Земле её действительное место во Вселенной. Есть множество неучтённых ныне факторов, открытие которых человечеству ещё только предстоит. Пока же точно установлено — Земля вращается вкруг себя.

С той же степенью точно установлено — Земля вращается вкруг Солнца. Это необходимо принять и не подвергать сомнению. Не установлено дополнительных факторов, чтобы заново утверждать обратное. Лаплас определил расстояние от Земли до Солнца в семь миллионов метров. Рёмер определил скорость света, доходящего от Солнца до Земли за пятьсот девяносто одну секунду. Если есть искажающие сии наблюдения обстоятельства, то следует говорить о возводимых человеком иллюзиях. Надо понимать, зрение не является тем источником информации, которому следует безоговорочно верить.

Как Земля вращается вкруг Солнца, так и все планеты Солнечной систему вращаются вкруг него же. Но не за год, подобно Земле, а за разный промежуток времени. Например, Юпитер делает полный оборот за двенадцать земных лет. Но не совсем вкруг совершается движение, а по эллипсам, согласно наблюдениям Кеплера. Помимо планет вкруг Солнца обращаются кометы, что было наглядно доказано Энке, точно предсказавшего время появления кометы, описав заранее когда и в каком месте её можно будет наблюдать.

Применение в астрономии телескопа позволило совершать новые открытия. Огромный вклад в понимание устройства системы мира внесло наблюдение за спутниками планет. Соотнося их движение и делая выводы, с такой же уверенностью стало можно говорить о применении сходных принципов к прочим наблюдаемым процессам.

Приходится признать, опираясь на наблюдения предшественников, Лаплас создал собственное представление о происходящем вне планеты, прозвав его Небесной механикой. Не он первым пытался установить общие закономерности, но у него это получилось правдоподобнее прочих. Лаплас уже не придерживался идеи существования обязательного центра Вселенной, не искал исходную точку и не желал видеть ничего сверх того, что доступно его собственным наблюдениям. Само же механическое понимание устройства Вселенной высказывалось предшественниками, например Иммануилом Кантом, увязавшим все процессы общими закономерностями, вполне укладывающимися в те представления, которые позже стал высказывать Лаплас. Если их совместить, то получается отличное пособие для стремящихся понять систему мира, найдя в ней логическое обоснование всего происходящего.

Промежуточный вывод таков — Лаплас отказался от геоцентрической и гео-гелиоцентрической систем мира. Созданная им система определила место Земли и Солнца наравне с прочими небесными телами, пускай сейчас для человека далёкими и всё-таки, когда-нибудь, достижимыми и равными, как Земле, так и Солнцу.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Уверенности в устройстве Вселенной у человека может никогда и не появиться. Вращается ли мир вкруг Земли или Солнце вращается вкруг Земли, а прочие планеты вкруг Солнца? Казалось бы, доказано явное: Земля — это есть песчинка в космическом пространстве, вращающаяся вкруг себя и совместно с другими планетами Солнечной системы вкруг Солнца, которое вращается вкруг себя, но неизвестно, вращается ли оно вкруг до сих пор неустановленного небесного тела. Применяя принцип движения, понимаемый соотношением положения наблюдаемых объектов, Земля вполне может оказаться неподвижной относительно прочих объектов, если её рассматривать именно под таким углом. Как же установить истину? Например, Лаплас стал исходить от утвердившейся среди астрономов гео-гелиоцентрической теории Тихо Браге, сделав её исходной точкой своих размышлений. О том он популярно сообщил в первой книге «Изложения системы мира».

Почему человек начал считать, что всё им видимое на небе вращается вкруг Земли? Ответ был вскоре найден — Земля вращается вкруг себя. Такое мнение позволяет объяснить многое, происходящее в небесном пространстве. Стало ясно, почему видимые тела движутся по небу с запада на восток. Когда же изобрели телескоп, то было установлено — движение небесных тел происходит постоянно. И коли небо охватывает Землю со всех сторон, значит Земля должна быть круглой, тому в доказательство и предположения о выпуклости планеты, поскольку удалённые от внимания объекты, при приближении к ним, становятся видимыми постепенно, начиная с верхних точек.

Так вращается ли Солнце вкруг Земли? Лаплас излагает так, словно Тихо Браге был прав. Но почему бы не сомневаться в предположениях? Ежели допустимо то казалось Декарту, значит сомневаться может каждый, если действительно желает установить подлинную систему мира. Сомнения будут после, пока надо рассказать об известном так, чтобы читатель сам понял ошибочность результатов наблюдений предыдущих поколений, хотя во многом те находили верные решения на беспокоящие их проблемы, пускай и исходили из заблуждений.

Лаплас относится к Солнцу так, словно оно вращается вкруг Земли. Планеты он рассматривает в том же отношении. Не геоцентрическая модель Вселенной его интересует дальше, а гелиоцентрическая, предложенная Коперником. Некогда Коперник поместил в центр Вселенной Солнце, вкруг которого вращаются все небесные тела, в том числе и Земля. Касательно верности астрономических наблюдений для Солнечной системы он оказался прав. Многое встало на свои места, устранив беспокоившие учёных парадоксы. Самым поразительным из которых было непонимание того, как Солнце, превышающее Землю в огромное число раз, может за сутки совершить полный оборот вкруг Земли. Какая ему для того требуется скорость? А как быть с более удалёнными планетами? Разве возможно развитие таких скоростей для них?

Поэтому Лаплас не меняет представление о видимых явлениях, внеся только представление о том, что Земля вращается вкруг Солнца, благодаря чему прежние наблюдения не могут считаться полностью ошибочными, так как они опирались на известную тогда систему мира, вследствие чего делались правильные выводы. Что это значит? Лаплас того не сказал, но его читатель понимает истину иного свойства. В чём суть сей истины? Понимать устройство Вселенной можно разным образом, но выводы будут при этом идентичными. Так ли важно, что вкруг чего вращается, когда результаты наблюдений сходятся? Ведь нельзя до конца быть уверенным в современных представлениях. И тут обоснование простое — в будущем не раз пересмотрят нам известное, придя к иным правильным суждениям.

В пользу обращения Земли вкруг Солнца говорит явление, прозванное календарным годом, а вкруг себя — сутками. Тут тоже имеются расхождения в правильности их интерпретации. Человечеством постоянно создаются новые модели для понимания календарного года и определения суток, всё равно придерживаясь сходных принципов, имея расхождения лишь по приближению значений к определённому результату. Вновь наглядно Лапласом продемонстрировано, насколько человек способен иметь различие во взглядах в подходах для разрешения проблем, получая в итоге требуемое.

Допустим, календарный год. В христианском мире изначально использовался унаследованный от Римской Империи Юлианский календарь, продолжающий использоваться и поныне с поправками папы римского Григория XIII, сдвинувшего его на десять дней. В Средней Азии пользуется популярностью календарь, разработанный Омаром Хайямом, являющийся более точным, нежели Григорианский. При этом все системы одинаково хорошо создают представление о происходящих на планете циклических изменениях, связанных со взаимодействием между Землёй и Солнцем.

Иной пример — сутки. Ныне принято, что сутки делятся на двадцать четыре часа, каждый час на шестьдесят минут, минута — на шестьдесят секунд. Лаплас в своих наблюдениях предлагает опираться на астрономические сутки. В чём их отличие? Принципиальных отличий нет. Сутки состоят из тех же привычных нам двадцати четырёх часов, только продолжительность времени в них понимается иначе. Астрономические сутки разделены на десять часов, где каждый час равняется ста минутам, каждая минута — ста секундам.

Лаплас стремился к унификации всего. Он желал, чтобы различия между народами о представлении мер свелись к минимуму. С ним приходится согласиться — невозможно мыслить во всех системах, применяемых на Земле. Лаплас взывал к применению десятеричной системы, предложив для измерения расстояния использовать метр, жидкости — литр, поверхности земли — ар, объёма дров — стер, веса — грамм и килограмм, денег — серебряный франк (десятая часть которого десим, сотая — сантим). Как известно, Великая французская революция внесёт вклад в дело жизни Лапласа, введя помимо собственного революционного календаря и эталонную систему мер.

Некоторые истины Лаплас словно выдавал за собственные предположения, хотя о том до него рассуждали ещё учёные Древнего Мира, например Эпикур. Предполагать затмения Луны вследствие нахождения между нею и Землёй непрозрачного тела, коим может оказаться сама Земля — не является идеей Лапласа. Вполне возможно, что он к ней пришёл самостоятельно. Однако, точно это установить невозможно. Лаплас мог опровергать авторитетное мнение, считая своё более весомым, касательно воззрений на ту же Луну. Лаплас не считал, что та постоянно обращена к Земле одной стороной, чем вступил в противоречие с наблюдениями Ньютона, Декарта и, опять же, Эпикура. Аналогичное мнение и о понимании Лапласом влияния сил притяжения на приливы и отливы.

В Солнечной системе Лаплас насчитывал десять планет, не считая Земли: Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран и ещё четыре телескопические планеты, открытые в начале XVIII веке на месте предполагаемой планеты между Марсом и Юпитером — их названия Церера, Паллада, Юнона и Веста. Что там располагается в действительности — современный читатель знает. Знаком ему и древнегреческий миф о взорвавшемся Фаэтоне.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Будем считать, что «Сказание о Дракуле» написал Фёдор Курицын, какие бы версии о происхождении повести не существовали. Это и не имеет особого значения. Важно иное, понять, каким Дракулу воспринимали его современники, имевшие с ним дело. Будучи правителем Валахии, он прославился более стремлением сажать провинившихся на кол, нежели радением за добропорядочное отношение людей друг к другу. Не было в нём жестокости, приписываемой позднейшими измышлениями. Впрочем, текст «Сказания о Дракуле» даёт общее представление о жизни Влада, не сообщая отношения к нему составителя.

Дракула управлял государством железной рукой, не боялся соседей и всегда требовал уважать себя. Кто не снимал перед ним головной убор, тому он велел его приколотить к голове, а если к нему присылали неопытного посла, то быть тому посаженным на кол, если он не проявит смекалку перед правителем Валахии, которого он должен бы воспринимать прежде всего правителем, а потом уже, сугубо лично и без огласки, понимать, как ему вздумается. Будучи в окружении сильных политических соперников, Дракула продолжал хранить веру в принципы, не гнушаясь подло нападать и никого после себя в живых не оставлять, но чаще любил вводить в заблуждение.

Образ справедливого правителя кажется расшатанным. В Валахии никто не смел красть, опасаясь остаться без рук и окончить дни на коле. Боялись прослыть ленивыми, тогда они по наказанию приравнивались к ворам. И за кажущейся справедливостью постоянно находилась неуверенность в логических выводах Дракулы: тот мог и за разумную мысль посадить на кол, дабы умного человека тем перед собой возвысить, а желающих хорошо жить, он мог запереть в одном доме и сжечь.

Истории о Дракуле быстро сменяются — они затрагивают небольшой период его жизни. Будучи изначально православным, Влад дерзко управлял Валахией, не чувствуя над собой власти, словно не понимал срединного положения. Если мусульманских правителей он обманывал, то католиков провести ему не удалось, под чьё влияние он в итоге и попал, проведя двенадцать лет в заключении. Составителю Сказания известно по слухам, что даже находясь в тюрьме, Влад продолжал сажать на кол, только уже мышей.

Как же умер Дракула? Он был заколот своими, обознавшимися и убившими Влада на поле боя. Так гласит Сказание, подводя итог жизни правителя Валахии. Что остаётся ознакомившимся с дошедшим до нас текстом? Предстоит сделать вывод о личности некогда жившего и своеобразно правившего человека. Определённого мнения вынести не удастся, слишком идеальным был Дракула с одной стороны, а с другой — чрезмерно пользовался доступными ему ресурсами, ничего не опасаясь.

Сказать сверх не получится, иначе выйдет пересказ. Нужно именно определиться с отношением к Дракуле, ознакомившись со Сказанием. Действительно ли был жесток Влад? Насколько оправданной следует считать манию сажать людей на кол? Прав ли был Дракула, порицая других за что-то, сам поступая тем же образом по отношению к другим? Может так и следовало поступать, поскольку Влад не растаял в безвестности, подобно прочим руководителям Валахии? Или просто так сложилось, что как не правь Дракула, быть ему в числе наиболее часто вспоминаемых исторических личностей? Пусть ему приписывают сверх совершённого, не помня о нём самом, он воспринимается тем, кем хочется его видеть потомкам.

Было нечто мистическое в привычках Дракулы. Он любил находиться среди казнённых им людей, спокойно вкушал пищу в их окружении, не чуял исходящего от гниющих тел смрада. Потому и вошёл он в историю под прозвищем Цепеш — Колосажатель.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обесерменился Афанасий Никитин за годы странствий, приняв имя ходжи Юсуфа Хорасани, почти утратив владение родной речью и потерявшийся среди иноземных верований. Изначально подданный Тверского княжества, он отправился в путь, не имея конкретной цели попасть в Индию. Оказавшись ограбленным татарами под Астраханью, Афанасий потерял всё имевшееся у него имущество, и поскольку возвращение домой означало терпеть в дальнейшем нужду, он пошёл куда глаза глядят, авось и выведет его дорога к лучшей жизни. Посему назвать купцом Никитина нельзя — из всех товаров при нём был один жеребец. Более ничем ему торговать не пришлось. Но сам факт того, что Афанасий стал одним из немногих первых европейцев, побывавших в Индии и оставивших о том письменное свидетельство, почти неоспорим, достаточно сравнить его Хождение со «Сказанием об индийском царстве» мифического царя Иоанна.

Никитин был купцом ранее, коли отправился с товаром в сторону Дербента. Во время путешествия он тоже отмечал, где какой товар разумнее покупать и где после продавать. Разброс в представлениях Афанасия затрагивал, помимо Индии, ещё и земли персидские, корейские и китайские. Всему он уделял внимание, особенно отметившись на стезе сластолюбца. Более прочего примечал доступность женщин, не чурался привести подробности, указывая не цены, вплоть до любопытных особенностей, должных поставить, допустим, китайцев в самое неловкое из положений, поскольку, со слов Никина, жёны тех отдавались иностранцам с целью получения белокожего потомства, к тому же ещё им за то приплачивая.

Был ли в Индии товар для торговли с Русью? Такового Афанасий не нашёл. Всюду он отмечал, что всё встречаемое для русского человека без надобности. Да и русский человек в Индии спросом не пользуется, пока не перейдёт в одну из местных религий. Потому и советовал Афанасий православным оставлять веру дома, принимая в путешествии иное исповедание, иначе, подобно ему, окажется в числе скитальцев, если не будет убит лихими людьми, а то и ещё чего похуже.

Чтение Хождения сопряжено с трудностями. Никитин настолько вжился в чуждую культуру, что перестал её отличать от своей собственной. Русская речь перемешана с арабскими, тюркскими и персидскими словами. Афанасий это осознаёт. Он всё чаще вспоминал об утрате связи с родной землёй, желал подобрать удобный момент для возвращения. К тому он будет идти долгие годы, перемещаясь между населёнными пунктами, претерпевая бедствия и тем укрепляясь в вере во Христа, восприятие которого стало для него размытым понятием, под ним он мог понимать кого угодно из встреченных им религий.

Важное для русского человека правило следования постам сохранилось в Никитине частично. Лишённый представлений об их сроках, он старался воздерживаться от пищи по средам и пятницам. После, ибо обесерменился, он соблюдал мусульманские посты.

«Хождение за три моря» в действительности оказалось, по сути своей, хождением за одно Дербентское (ныне Каспийское) море, а вот для возвращения домой Никитин переплыл Индийское (под ним теперь понимают одноимённый океан) до Эфиопии, только потом, в результате многочисленных перемещений, попал он на Чёрное море, добравшись по нему до крымской Кафы. На том повествование Афанасия оборвалось так, словно он закончил свою речь, подражая мусульманским авторам, воздав многия хвалы Богу.

Что было у Никитина, того у него не отнять. Не стоит отделять правду от вымысла, так как иного источника у нас нет. Пусть Афанасий не сумел вернуться домой (он умер близ Смоленска), зато рукопись сохранилась и стала доступной потомкам.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кто читал «Ожерелье голубки» Ибн Хазма, тот за Стендаля не возьмётся. Кто на досуге почитывал труды Иммануила Канта, тот за Стендаля аналогично не возьмётся. А кто возьмётся, тот может быть рад. Но чему же тут радоваться, если в своих словах Стендаль вторит другим? Он придумал кристаллизацию — в том его заслугу в науке о любви не отнять. Человек действительно способен полюбить кого угодно, либо полюбить после, уловив нечто лишь ему понятное. Отношения постоянно кристаллизуются: остывание перемежается всплесками новой волны симпатий. И любит человек до гробовой доски, если кристалл чувств раньше положенного срока не развеется в череде мелких случайных ссор, приведших в результате к незарастающей трещине.

Стендаль сетует на упадок нравов. Во второй половине десятых и в двадцатых годах XIX века резко изменилось в худшую сторону отношение французов к женскому полу. Девушки перестали интересовать молодых парней — им уже не так интересно ухаживать, они предпочитают другое. Что же? Их пленит собраться вокруг некоего краснобая и внимать его рассказам. В чём причина этого? Кто бы знал. Единственное предположение указывает на крен французов в сторону интереса ко всему английскому. А это ли не упадок и морали в том числе? Посему Стендаль не уверен в успешности трактата «О любви». Не стоит забывать также и то обстоятельство, что в качестве беллетриста Стендаль ещё не отметился.

Стендаль называет любовь болезнью. Об этом говорили и до него. Но Стендаль не раскрывает своё сравнение. Любовь подобна болезни — вот и всё, что удаётся выудить про это из текста. Хотелось бы видеть этапы протекания любви, и этого нет в тексте. Стендаль твёрдо встал на введённый им термин кристаллизации, опираясь сугубо на него, чем и пытается объяснить стадии любви. Только упоминание сих стадий настолько вплетено в текст, что при невнимательном чтении их легко пропустить.

Больше внимания Стендаль уделил зарождению любви. Он искал причины для начала сего процесса. Выделил некоторые из них. Вновь примешивая в отношения полов кристаллизацию. Красивым может казаться даже урод, тому способствует именно кристаллизация. Русские по этому поводу скажут — от первого впечатления зависит дальнейшее развитие отношений, — после подумают и добавят — первое впечатление обманчиво. Таким образом думал и Стендаль. Достаточно припомнить, как пленяют мужчин женщины, которым достаточно произвести благоприятное впечатление, чтобы о себе оставить приятные воспоминания, тогда потом дурные поступки в очень крайних случаях способны изменить первоначальное мнение.

Любовь — достижение цивилизации: считает Стендаль. У диких народов нет понятия любви, добавляет Стендаль. Оставим подобное утверждение французскому романтику.

Рассказав о любви, Стендаль постарался подойти к её пониманию со стороны темпераментов и особенностей различных наций. Тут Стендаль ничего нового не открыл, только позволил изучающим нравы начала XIX века иметь дополнительный источник информации по интересующему их периоду. Может сии разделы трудны для понимания из-за того, что Стендаль взял для рассмотрения многие народы, а русских не упомянул. Чем-то русские насолили европейцам. Рассуждавший о темпераментах, Кант поступил сходным же образом.

С высоты собственного мировоззрения Стендаль всё-таки прав. Ему лучше судить, какие бытовали в его времена нравы. Чувства оказались нивелированными — сей факт печален. Пробить стену в людском отношении к себе подобным трудно — пытаться их исправить опасно для душевного здоровья. Стендаль сделал робкую попытку, оказавшуюся неудачной. Его кристалл не стал люб после первой кристаллизации, не понравился и после второй кристаллизации.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Существовало порядка восьми школ, основанных учениками Конфуция. О некоторых дошли лишь названия, часть представлены достаточно подробно. Проще о каждой рассказать кратко, чем вникать в детали. Стиль повествования Го Можо построен на изложении фрагментов текстов с последующим их собственным трактованием. Отсюда следует часто возникающий разлад, поскольку читатель на примере приводимых выдержек из древних текстов способен сделать отличные от авторских выводы.

На первое место среди прочих Го Можо поставил школу Цзы Чжана. Последователи этой ветви конфуцианства обращали внимание на ту часть учения, которая не затрагивает его самого. Они следили за соблюдением правил церемоний и ритуалов. Как ныне принято говорить, озаботились формализмом, растеряв за требованиями к одежде и прочему суть самого учения.

Вторая школа — Го. Она основана на воззрениях Цзы Ю. Её поддерживали следующие ученики Конфуция: Цзы Сы, Мэн-цзы и Юэ Чжэн. Их радение за философию учителя состояло в следовании форме сообщённого им знания, забыв о внешнем виде философии. У них имелось значительное количество противоречий — единой точки зрения не было. Буквализм пагубно повлиял на сторонников школы Го. Разбираться в деталях расхождений нужно узким специалистам по истории конфуцианства. Прочие не поймут — им это и не требуется.

Прочие школы: Янь Хуэй, Ци Дяо, Чжун Лян и Сунь-цзы. Го Можо, опираясь на свидетельства, показывает, насколько разношёрстными были ученики Конфуция. Некоторые из них считали учителя безумцем. Главное, чтобы имеющих собственное мнение не преследовали, тогда собственное мнение, в конечном счёте, изведёт само себя.

Не стоит забывать, что в Китае сильны позиции даосизма. Он некоторым образом связан с конфуцианством, но устанавливать взаимосвязь между ними оставим специалистам узкой направленности, вроде Го Можо. Это отвлечение от темы, но кто не знает о книге «Дао дэ цзин»? По некоторым версиям к её написанию приложил руку не Лао-цзы, а один из последователей конфуцианства Хуан-лао из Цзися, поскольку её написание исследователи склонны относить к позднему периоду Чжаньго (времени раздробленности перед объединением в единый Китай). Обо всём этом Го Можо рассказал подробно, поведав о всех перипетиях китайских религиозных разногласий, по своим масштабам превосходящих все прочие споры.

Более прочего философов Древнего Китая заботило общество, прочему они редко уделяли внимание. Что было в глубоком прошлом, остаётся актуальным и в наши дни. Кому может принадлежать выражение: «Того, кто украл крючок с пояса, казнят, тот, кто украл Поднебесную, становится государем»? Это сказал Чжуан-цзы, живший немного погодя после смерти Конфуция. Ему же принадлежит мнение о безразличии к человеческим останкам. Так ли важно, съедят тело стервятники на земле или черви под землёй?

Не стоит обходить вниманием философию Сюнь-цзы, сплотившего в единое всё прежде сказанное до него. Он посчитал, что все процессы протекают циклично, а люди для него изначально рождены дурными, и каждый способен измениться в лучшую сторону, смотря как будет жить.

Имелась в Древнем Китае философия номиналистов. Суть их измышлений — сами измышления. Что озадачивало софистов, в той же мере беспокоило и номиналистов. Что даст перечень имён виднейших из них? Всё-таки перечислим: Ле Юйкоу, Сун Цзянь, Инь Вэнь, Эр Шо, Мао Бянь, Кунь Бянь, Гао-цзы, Мэн-цзы, Хуэй Ши, Чжуан-цзы, Хуань Туань, Гунсунь Лун, Цзоу Янь, Сюнь-цзы и, доведшие всё до абсурда, моисты-спорщики. Всякому полагается быть всяким, как вороне — вороной, а сороке — сорокой. Необходимо запомнить — белая лошадь, не есть лошадь. Моисты довели сии истины до следующего: белая собака — чёрная, собака — это есть баран.

Из всех номиналистов выделяется Хуэй Ши, измысливший новое миропонимание. Для него всё начинается там, где заканчивается: вершина горы является одновременно и самой низкой точкой, дно водоёма — самой верхней. Рождаясь, человек умирает, умирая же, рождается. Возможное невозможно, а невозможное возможно. Проще говоря, Хуэй Ши пришёл к мнению, что истину установить нельзя, как и познать окружающий нас мир.

Практически выродившись, философия Древнего Китая стала возрождаться в лице ранних легистов (законников), более прежних думавших об обществе, применяя измышления не в качестве средства зарядки ума, а применяя их на практике. Некоторые легисты добивались высокого положения, а то и становились правителями. Родоначальник легистов Ли Куй разрабатывал законы, У Ци прослыл военным теоретиком, Шан Ян уделял внимание земледелию и военному делу, он же пестовал систему доносов. Легисты стремились усилить правящие дома и ослабить частную собственность, государство должно было обогащаться, а армия укрепляться. В лице легистов Китай начал переходить от рабовладельческого строя к феодализму.

Систему доносов продолжил разрабатывать Хань Фэй-цзы. Его предложения сейчас бы посчитали стремлением к созданию тоталитарного государства, либо предтечей антиутопий, как литературного жанра. Но Хань Фэй-цзы видел в системе доносов возможность создать истинно хорошее государство, где каждый член общества будет сам регулировать движение государства в необходимую сторону. Однако, история показала надуманность такой теории. Кроме этого, Хань Фэй-цзы слыл крепким государственником и исповедовал принципы, сходные с итальянскими периода Возрождения: не уступать власть, не разоблачать себя, быть скрытным, считать всех людей дурными, не считаться ни с какими моральными ценностями, поощрять политику одурманивания народа, в наказаниях быть непреклонным и строгим, а в поощрения — умеренным и осторожным, при необходимости быть неразборчивым в средствах.

В качестве философа философов следует понимать упоминаемого напоследок Люй Бувэя, как теоретика в пользу народа для страны. Иного и не может быть, может потому и переведены критические статьи Го Можо на русский язык при советской власти. Народ — это есть суть всего, это центр бытия и единственное, о чём следует думать.

Так о чём мыслить теперь, если обо всём этом уже не один раз мыслили древние китайцы?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как установить истину? Найти истоки истины. Где найти истоки истины? Сперва их нужно установить. Значит, для установления истины требуется выработать собственную точку зрения. А как её выработать, не зная истины? Истина для того не требуется! Истина возникает от исходной точки зрения, она же способствует изысканию требуемой для её подтверждения информации. Получается, истина — суть мысли человека, оную для себя установившего. Единой истины для всего не существует, поскольку каждый будет её видеть по-своему. Казалось бы, источник у истины всё-таки может существовать, только все его будут трактовать в угоду личным представлениям. Поэтому нельзя утверждать так, словно чьё-то мнение обладает большим весом. Такого никогда не произойдёт — точки зрения постоянно будут сталкиваться. И чтобы сие лучше уразуметь, необходимо погрузиться в краткий экскурс китайской философии, где ещё до нашей эры пришли к выводам, до которых европейская цивилизация и близко не подошла.

Го Можо написал «Десять критических статей» (Шипипаньшу), в русском переводе они получили название «Философы Древнего Китая». Человек не знакомый с культурой Китая и не пытавшийся понять его историю, не сможет одолеть предлагаемые автором трактаты. Однако, это легко исправить, если обратиться к тем, кто способен хоть немного донести из того наследия, что досталось человечеству от древнекитайских мыслителей.

В чём основная трудность? Для человека не из Китая она заключается в многообразии китайских философских школ, коих было порядка ста. Само конфуцианство, кажущееся понятным, после смерти Конфуция разделилось на восемь течений и в последующие века всё более находило отличия от прежних представлений. Для человека из Китая трудность заключается в отдалённости по времени, то есть изменилось почти всё, в том числе и иероглифы, чьё значение приобрело иное их понимание, чем усугубляется толкование сохранившихся текстов. Общей же трудностью для старающихся вникнуть в особенности взглядов философов Древнего Китая является сложность в интерпретации. Проще говоря, нельзя верить тому, что представляет из себя будто бы исходный текст. И тут проблема именно в прошествии двух с половиной тысяч лет, вследствие чего труды могли быть приписаны определённым философам, либо искажён смысл их воззрений.

Опять же, Конфуций. Коли всё опирается на него, то и исходить нужно в первую очередь от него. Кто-то превозносит Конфуция, иные принижают его значение, а то и подвергают сомнению полезность взглядов. Например, Мо Ди (основатель моизма) выступил против, возводя едва ли не хулу, обвинив Конфуция в пособничестве разбойникам, вернее — инициатива в разбоях исходила от него. Тут разбои следует понимать не буквально — речь о влиянии на человеческую мысль. Чего не достичь силой слова, то нужно подкрепить силой оружия. Хулой иного рода стали упрёки в необходимости неотступно придерживаться строго обозначенных правил церемоний и ритуалов, что привело к показательному приукрашиванию воззрений Конфуция, наглядно их демонстрировавшего для публики. Чем это не пример установления истины исходя от того, что мнится кому-то определённому?

Го Можо определяет главным принципом философии Конфуция культуру для блага народа — нужно стремиться к добродетели и человеколюбию. Снова приходится столкнуться с проблематикой понимания любых встречаемых терминов. Установлено следующее, иероглиф «Люди» в Древнем Китае мог не подразумевать людей вообще, а выделять кого-то конкретного: как пример, знать. И что тогда понимать под человеколюбием? Гуманное отношение ко всем людям или превозносить следует кого-то определённого? Но то тонкости — полезные в той степени, в которой возникает необходимость.

Прочие принципы философии Конфуция следующие: стой на своём — не мешай стоять на своём другим, желая добиться успеха — не мешай добиваться успеха другим (корысть и эгоизм в угоду самопожертвованию), всегда и всюду следовать заведённым в определённом обществе порядкам (блюсти этикет, сохраняя лицо), к чужим детям относиться — как к своим, к чужим родителям — как к своим (без гуманистического начала не будет гуманистических деяний). Сомнительным принципом является утверждение, будто Конфуций не верил в мистическую составляющую жизни, то есть исповедовал атеизм, ибо, есть мнение, являлся учеником Лао-цзы.

В противовес Конфуцию, Мо Ди выстроил отличную от его взглядов философию, вполне может быть, действуя от противного. Раскручивать воззрения Мо Ди допустимо с конца предыдущего абзаца, при имеющемся на то желании. Как это сделать? Допустим, Мо Ди верил в существование духов, структурно поделив всё существующее по принципу пирамиды, поместив на её вершину Божество, после правителя (вана), затем чиновников, а под ними всех остальных. Одним из основных принципов Мо Ди Го Можо определил следование к всеобщей любви, то есть за мир во всём мире.

Говоря о религиях Китая, Го Можо заметил следующее — национальной религии в стране нет по причине благоприятного климата. То есть на Индостане палило Солнце, отчего люди желали обрести покой хотя бы после смерти. А как же конфуцианство? Оно не является религией. Даосизм? Он — упрощённая форма буддизма. Не было необходимости у населения Китая изыскивать более им требовавшегося, поэтому национальной религии так и не возникло.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Кто продолжает смотреть на мир серьёзным взглядом? Пришло время вам расслабиться. Оставьте политику, забудьте о проблемах. Неужели происходящее вокруг можно воспринимать на полном серьёзе? Не проще ли подвергнуть действительность истинному пониманию? Сложного в том нет. Отбрасываем сомнения, заново смотрим на окружающий мир и говорим первое пришедшее на ум. Так и получается, что ранее понимаемое едва ли не крахом существующей системы, оказывается до безобразия смешным. Пример? Пожалуйста — Александр Куприн и его очерки о киевских типах.

Кто населяет Киев? Довольно сомнительные личности, если верить Куприну. Безусловно, не одним Киевом ограничивается их ареал. Они встречаются повсеместно. Подобных им можно встретить где угодно. Человек всюду человек. Было бы чему удивляться. Если не в конкретном описании, так при желании можно найти кого-то сходного. Вот перечень описанных Куприным типов: Студент-драгун, Днепровский мореход, Будущая Патти, Лжесвидетель, Певчий, Пожарный, Квартирная хозяйка, Босяк, Вор, Художник, Стрелки, Заяц, Доктор, Ханжушка, Бенефициант, Поставщик карточек.

Получается, добрая часть типов существует с давних пор и продолжает существовать поныне. Не так далёк по времени от потомков Куприн, описывая их. Не сильно изменились лжесвидетели, певчие, пожарные, квартирные хозяйки, воры, художники, доктора и ханжушки. В прежней мере выполняют свои роли. Для некоторых из них Куприн составил классификацию. Видимо, современники Александра не слишком разбирались в спецификациях типов. Понятно, доктор может быть весёлым, женским, пессимистом, спекулянтом, грубияном, а воры придерживаются узкой специализации: сведущее лицо, марвихер (карманник), скок (домушник), бугайщик (мастер подстав), аферист, шнифер (действует разбоем), есть и такие, кто дёргает за дверные ручки, надеясь найти незапертую дверь, и имеются те, кто укрывает краденое.

Некоторые типы ушли в прошлое, а может просто приняли другой вид. Например, босяк. Разве остались профессиональные нищие, перебивающиеся случайным заработком и отсыпающиеся в ночлегах? Думается, таковые перешли в разряд бомжей. Безусловно, некоторые люди не испытывают обязательств перед обществом, живя одним днём и в том находя счастье. Согласитесь, таких не назовёшь босяками, какими их показывает Куприн. И разве можно найти теперь Стрелков? Это такой тип, подобный босяку, только предпочитающий зарабатывать честным отъёмом денег у населения. Чуть позже, когда Российская Империя падёт, Стрелки выйдут на большую дорогу и удостоятся романтического о себе представления, благодаря творчеству Ильфа и Петрова.

Трудно судить человеку в том мало осведомлённому, как обстоит дело в России с бенефициантами. Куприн их представляет организаторами игорных мест, теми, кто предоставляет пространство для мероприятия, обслуживает гостей и получает за это процент с каждого выигрыша. Безусловно, они должны были остаться. А так как сие дело ушло в подполье, кто-то берёт на себя риски и продолжает заниматься подобным родом деятельности.

Поставщик карточек воспринимается полностью ушедшим в прошлое типом. Он поставлял порнографические изображения, чем располагал к себе людей и осуществлял тем их насущные нужды по прикосновению к запретному наслаждению от просматривания срамных картинок. Поставщик мог существовать вплоть до конца XX века, уступив своё значение с ростом интернета, распространявшегося по планете не из-за того, что он связывал людей, а по той причине, что позволял легко находить запретное, и, следовательно, давать доступ к карточкам любого желаемого содержания.

И всё же важнее понимать, Куприн писал не абы написать. Он сжигал сатирой мосты предвзятого к людям отношения. Лучше не зацикливаться и не делать проблему, когда можно подтрунить, доставив читателю тем удовольствие. Может и не заслуживали киевские типы такого к себе отношения, тогда насолили Александру чем-то другим. От злости ничего не оставалось, как ёрнически отозваться о студентах-драгунах — напыщенных и глупых, считающих себя важными и умными, представлявшими скорее то, что занимает место собственной пустотой; либо о днепровских мореходах, не представляющих, как управлять судном, при крушении бегущих первыми с корабля, зато во всё горло громко рассказывающими, какие они морские волки, как ходили по океанам, хотя далее определённого маршрута по Днепру они бы пойти побоялись.

Но кто вечен и неизменен, так это ханжушки — профессиональные молитвенные богомолки. Воистину, сколько прошло лет, а посещающие религиозные учреждения, если о ком негативно отзываются, так только о них.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не существует в природе лишнего. Всё существует на её пользу. Есть обратные примеры? Приведите! Да, человек — ошибка природы. Не будем говорить о человеке. Он лишний элемент в природе, истинный паразит и разрушитель, ничем не лучше саранчи. Такое же одинокое и безобидное создание, пока не объединяется в группу с себе подобными. Саранча — тоже ошибка природы? Возможно, но то происходит по зову самой природы и не исходит непосредственно от саранчи. Термиты — ошибка природы? Если только из-за их способности мешать паразитировать на земле человеку, то вполне можно согласиться. Пауки — ошибка природы? Уж от кого, а от пауков больше пользы, нежели вреда, — не их вина, что они являются одним из основных человеческих страхов.

Мир насекомых огромен. Он неподвластен человеческому воображению, во многом малопонятный и воспринимается мешающим комфортному пребыванию на планете. С существованием прочих живых организмов человек способен мириться, поскольку может обратить их себе на пользу, в том числе и для употребления в пищу. Насекомых в ряде стран с удовольствием едят, но, допустим, для европейцев это не является нормой. Однако, чем саранча плоха? Состоит из питательных веществ, утоляет голод и сама по себе способна восполнить утраты тех, кого лишила пропитания. Природа не поступает во вред обитателям планеты — нужно рассматривать происходящие на Земле процессы с разных сторон.

Игорь Акимушкин взялся рассказать юному читателю о насекомых и пауках. Всё в этих существах не так. Их образ жизни своеобразен, как и устройство их тел. Подумать только, насекомые способны дышать всем телом. А всем известная стрекоза из басни Крылова — результат неверного перевода на русский язык, поскольку в оригинале попрыгунья была цикадой. К сожалению, многообразие насекомых настолько велико, что рассказать о всех не представляется возможным. Акимушкин и не стал пытаться. В общих чертах, практически не называния никого конкретно, Игорь представил на страницах сводные характеристики. Нельзя описать тридцать тысяч жуков, достаточно сказать о самых ярких представителях. Прочие насекомые удостоились аналогичного подхода.

Этологического разбора удостоились наиболее известные человеку насекомые: саранча, муравьи, термиты, бабочки, пчёлы. Про остальных Акимушкин сообщил необходимый минимум информации. Никакой конкретики о размножении, воспитании потомства и пищевых пристрастиях. Коротко и без лишнего текста.

Пауки интересовали Игоря сильнее. Во всевозможных подробностях, в мельчайших деталях: о паутине, добыче пропитания, взаимоотношениях, брачных особенностях. Но, опять же, про избранных пауков. На страницах «Мира животных» ярко представлены птицееды, тарантулы, чёрные вдовы и крестовики. Немного о пауках, обитающих в человеческих жилищах. Легко перестать бояться этих представителей своего вида, если понять их полезные свойства. Менее вредными для человека они, безусловно, не станут. Но тут надо сказать. что весь вред заключается в опасности быть ужаленным и вследствие этого умереть, тогда как во всех остальных аспектах — пауки важны для природы, не являются действительными вредителями и приносят пользу. Задумывался ли кто, сколько паук, плетущий паутину в наших домах, уничтожает насекомых? Порядка пятидесяти особей в день.

Представленная читателю энциклопедия включает, помимо братьев меньших, других братьев меньших, как принято думать — истинных, сопровождающих человека на протяжении последних тысячелетий — речь о домашних и одомашненных животных. Говорить о том, чем занимается на страницах Игорь, кажется бессмысленным, когда дело касается собак и кошек. Акимушкин перечисляет их разновидности, даёт советы по уходу и прочее, полезное юному читателю, всерьёз решившему завести четвероногое животное, отдавать ему свободное время и считать тем самым истинным другом.

Немного Игорь теряется, заводя разговор о прочих животных, используемых человеком для выполнения конкретных задач: разведения на мясо или иных целей. Спрашивается, зачем говоря о лошадях и ослах, вспоминать историю рыцарства, рассуждать о латах и в нюансах описывать историю кавалерии? Причём на количестве страниц, не уступающих месту, немногим меньше отданному под описание насекомых. Зачем, говоря о коровах, поднимать статистику рекордных надоев? Забыв толком рассказать о самих коровах.

Были и есть в истории человека другие одомашненные животные, порою таковыми не воспринимаемые. Например: фрет (фретка — домашний хорёк), баклан, кречет, гепард. В представлении многих людей они продолжают оставаться представителями дикой природы. Не воспринимаются домашними из-за смутного о них представления: шелкопряды и пчёлы. И уж как-то не идёт в голову, чтобы золотая рыбка, некогда выведенная из карася, в той же мере относилась к одомашненным представителям животного мира.

Автор: Константин Трунин

» Read more

26 марта 1959 года Даррелл открыл Джерсийский зоопарк. Он долго шёл к этому моменту, собирал животных всюду, и вот, когда друг предложил ему арендовать часть земли на одном из Нормандских островов, Джеральд согласился, положив начало тому, что ныне называется Парком дикой природы имени Даррелла. Какие трудности пришлось преодолеть, сколько стоило нервов и почему сперва потребовалось сделать зоопарк коммерчески успешным, Джеральд рассказал в книге «Поместье-зверинец».

Зоопарк пробуждается. В свой определённый час просыпаются животные, они поют или иначе приветствуют начало нового дня. Не красиво ли? Дарреллу нравится. Он в окружении собственной мечты. Против воли быть разбуженным криком птицы, встать с кровати и выйти из дома, чтобы пройтись по территории поместья-зверинца и лично посмотреть за очередным вхождением в жизнь недавно уснувшего царства зверей. Приходят на работу сотрудники, они кормят животных, выполняют требуемую работу для подготовки зоопарка к приёму посетителей. Было бы приятно пройтись вместе с Дарреллом по одной из дорожек, послушать его радостные возгласы. Но! Даррелла рядом нет, есть его книги, обыденная жизнь за окном. В лучшем случае пробуждению способствует крик соседского петуха на балконе, в худшем — возня мышей в межстенном пространстве.

Соседского петуха кормить не надо, мыши тоже обойдутся — они итак вот-вот прогрызут дыру в комнату. А вот зверей в Джерсийском зоопарке кормить требуется обязательно. Тяжелое это занятие. Всякий норовит снабдить продуктами на пределе срока годности или неликвидом, стремясь по бросовой цене соблазнить нуждающийся в огромном количестве кормов зоопарк. Приходится проявлять изобретательность. У Даррелла удивительно светлая голова, поскольку он не жалуется на боли. Ум его работает на пределе возможностей, он достаточно натерпелся от недобросовестных торговцев, теперь знает, чего ему именно требовать. Спасибо местным жителям, те мгновенно поняли, как поправить финансовое положение, угождая прожорливому предприятию. И ведь Джеральд ни с кем явно не конфликтует — он умело находит общий язык со всеми, за что поместье-зверинец дарит больше радости, нежели разочарований.

Некогда Даррелл лично раздобывал животных для зоологических садов. Он вдоволь потрудился в Африке, значительно обленился в Южной Америке. Поэтому не нужно удивляться его стремлению покупать животных, а не отправляться самостоятельно их ловить. Приобрёл он львов, пингвинов и обезьян. Всё-таки необходимо сделать зоопарк привлекательным для посетителей, каким-то образом добывать деньги. И тут Джеральду помогло умение писать книги. Не удовольствия ради теперь он рассказывает о буднях острова Джерси, ему нужно кормить животных свежей пищей. Даррелл выступал по радио, давал телеинтервью: становился известной в Англии личностью.

Не обходится без рассказа о питомцах. Истории из старых заезженных сюжетов. Вспоминает Джеральд жабу Пипу. Без неё он не может: эта история, почти идентичными словами, вновь и вновь возникает на страницах книг Даррелла. Есть и неизвестные доселе моменты, касающиеся появления зверей в зоопарке. К ним относятся заболевания, порой неведомые и обычно с печальным исходом. Не дано знать тонкости содержания в неволе животных, пока не будет обретён опыт. То и дело в зоопарке гибли питомцы. Смертью омрачалось последствие заражения коварной тропической хворью, в любом случае приводящей к летальному исходу. Животные могли гибнуть от хорошего питания, как гибли ящерицы от ожирения сердца, ибо имея хороший аппетит, не имели такой же тяги к активности.

Даррелл желал создать резерв для спасения исчезающих видов. Первые шаги к тому он начал делать.

Автор: Константин Трунин

» Read more