trounin.ru

Существовало порядка восьми школ, основанных учениками Конфуция. О некоторых дошли лишь названия, часть представлены достаточно подробно. Проще о каждой рассказать кратко, чем вникать в детали. Стиль повествования Го Можо построен на изложении фрагментов текстов с последующим их собственным трактованием. Отсюда следует часто возникающий разлад, поскольку читатель на примере приводимых выдержек из древних текстов способен сделать отличные от авторских выводы.

На первое место среди прочих Го Можо поставил школу Цзы Чжана. Последователи этой ветви конфуцианства обращали внимание на ту часть учения, которая не затрагивает его самого. Они следили за соблюдением правил церемоний и ритуалов. Как ныне принято говорить, озаботились формализмом, растеряв за требованиями к одежде и прочему суть самого учения.

Вторая школа — Го. Она основана на воззрениях Цзы Ю. Её поддерживали следующие ученики Конфуция: Цзы Сы, Мэн-цзы и Юэ Чжэн. Их радение за философию учителя состояло в следовании форме сообщённого им знания, забыв о внешнем виде философии. У них имелось значительное количество противоречий — единой точки зрения не было. Буквализм пагубно повлиял на сторонников школы Го. Разбираться в деталях расхождений нужно узким специалистам по истории конфуцианства. Прочие не поймут — им это и не требуется.

Прочие школы: Янь Хуэй, Ци Дяо, Чжун Лян и Сунь-цзы. Го Можо, опираясь на свидетельства, показывает, насколько разношёрстными были ученики Конфуция. Некоторые из них считали учителя безумцем. Главное, чтобы имеющих собственное мнение не преследовали, тогда собственное мнение, в конечном счёте, изведёт само себя.

Не стоит забывать, что в Китае сильны позиции даосизма. Он некоторым образом связан с конфуцианством, но устанавливать взаимосвязь между ними оставим специалистам узкой направленности, вроде Го Можо. Это отвлечение от темы, но кто не знает о книге «Дао дэ цзин»? По некоторым версиям к её написанию приложил руку не Лао-цзы, а один из последователей конфуцианства Хуан-лао из Цзися, поскольку её написание исследователи склонны относить к позднему периоду Чжаньго (времени раздробленности перед объединением в единый Китай). Обо всём этом Го Можо рассказал подробно, поведав о всех перипетиях китайских религиозных разногласий, по своим масштабам превосходящих все прочие споры.

Более прочего философов Древнего Китая заботило общество, прочему они редко уделяли внимание. Что было в глубоком прошлом, остаётся актуальным и в наши дни. Кому может принадлежать выражение: «Того, кто украл крючок с пояса, казнят, тот, кто украл Поднебесную, становится государем»? Это сказал Чжуан-цзы, живший немного погодя после смерти Конфуция. Ему же принадлежит мнение о безразличии к человеческим останкам. Так ли важно, съедят тело стервятники на земле или черви под землёй?

Не стоит обходить вниманием философию Сюнь-цзы, сплотившего в единое всё прежде сказанное до него. Он посчитал, что все процессы протекают циклично, а люди для него изначально рождены дурными, и каждый способен измениться в лучшую сторону, смотря как будет жить.

Имелась в Древнем Китае философия номиналистов. Суть их измышлений — сами измышления. Что озадачивало софистов, в той же мере беспокоило и номиналистов. Что даст перечень имён виднейших из них? Всё-таки перечислим: Ле Юйкоу, Сун Цзянь, Инь Вэнь, Эр Шо, Мао Бянь, Кунь Бянь, Гао-цзы, Мэн-цзы, Хуэй Ши, Чжуан-цзы, Хуань Туань, Гунсунь Лун, Цзоу Янь, Сюнь-цзы и, доведшие всё до абсурда, моисты-спорщики. Всякому полагается быть всяким, как вороне — вороной, а сороке — сорокой. Необходимо запомнить — белая лошадь, не есть лошадь. Моисты довели сии истины до следующего: белая собака — чёрная, собака — это есть баран.

Из всех номиналистов выделяется Хуэй Ши, измысливший новое миропонимание. Для него всё начинается там, где заканчивается: вершина горы является одновременно и самой низкой точкой, дно водоёма — самой верхней. Рождаясь, человек умирает, умирая же, рождается. Возможное невозможно, а невозможное возможно. Проще говоря, Хуэй Ши пришёл к мнению, что истину установить нельзя, как и познать окружающий нас мир.

Практически выродившись, философия Древнего Китая стала возрождаться в лице ранних легистов (законников), более прежних думавших об обществе, применяя измышления не в качестве средства зарядки ума, а применяя их на практике. Некоторые легисты добивались высокого положения, а то и становились правителями. Родоначальник легистов Ли Куй разрабатывал законы, У Ци прослыл военным теоретиком, Шан Ян уделял внимание земледелию и военному делу, он же пестовал систему доносов. Легисты стремились усилить правящие дома и ослабить частную собственность, государство должно было обогащаться, а армия укрепляться. В лице легистов Китай начал переходить от рабовладельческого строя к феодализму.

Систему доносов продолжил разрабатывать Хань Фэй-цзы. Его предложения сейчас бы посчитали стремлением к созданию тоталитарного государства, либо предтечей антиутопий, как литературного жанра. Но Хань Фэй-цзы видел в системе доносов возможность создать истинно хорошее государство, где каждый член общества будет сам регулировать движение государства в необходимую сторону. Однако, история показала надуманность такой теории. Кроме этого, Хань Фэй-цзы слыл крепким государственником и исповедовал принципы, сходные с итальянскими периода Возрождения: не уступать власть, не разоблачать себя, быть скрытным, считать всех людей дурными, не считаться ни с какими моральными ценностями, поощрять политику одурманивания народа, в наказаниях быть непреклонным и строгим, а в поощрения — умеренным и осторожным, при необходимости быть неразборчивым в средствах.

В качестве философа философов следует понимать упоминаемого напоследок Люй Бувэя, как теоретика в пользу народа для страны. Иного и не может быть, может потому и переведены критические статьи Го Можо на русский язык при советской власти. Народ — это есть суть всего, это центр бытия и единственное, о чём следует думать.

Так о чём мыслить теперь, если обо всём этом уже не один раз мыслили древние китайцы?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как установить истину? Найти истоки истины. Где найти истоки истины? Сперва их нужно установить. Значит, для установления истины требуется выработать собственную точку зрения. А как её выработать, не зная истины? Истина для того не требуется! Истина возникает от исходной точки зрения, она же способствует изысканию требуемой для её подтверждения информации. Получается, истина — суть мысли человека, оную для себя установившего. Единой истины для всего не существует, поскольку каждый будет её видеть по-своему. Казалось бы, источник у истины всё-таки может существовать, только все его будут трактовать в угоду личным представлениям. Поэтому нельзя утверждать так, словно чьё-то мнение обладает большим весом. Такого никогда не произойдёт — точки зрения постоянно будут сталкиваться. И чтобы сие лучше уразуметь, необходимо погрузиться в краткий экскурс китайской философии, где ещё до нашей эры пришли к выводам, до которых европейская цивилизация и близко не подошла.

Го Можо написал «Десять критических статей» (Шипипаньшу), в русском переводе они получили название «Философы Древнего Китая». Человек не знакомый с культурой Китая и не пытавшийся понять его историю, не сможет одолеть предлагаемые автором трактаты. Однако, это легко исправить, если обратиться к тем, кто способен хоть немного донести из того наследия, что досталось человечеству от древнекитайских мыслителей.

В чём основная трудность? Для человека не из Китая она заключается в многообразии китайских философских школ, коих было порядка ста. Само конфуцианство, кажущееся понятным, после смерти Конфуция разделилось на восемь течений и в последующие века всё более находило отличия от прежних представлений. Для человека из Китая трудность заключается в отдалённости по времени, то есть изменилось почти всё, в том числе и иероглифы, чьё значение приобрело иное их понимание, чем усугубляется толкование сохранившихся текстов. Общей же трудностью для старающихся вникнуть в особенности взглядов философов Древнего Китая является сложность в интерпретации. Проще говоря, нельзя верить тому, что представляет из себя будто бы исходный текст. И тут проблема именно в прошествии двух с половиной тысяч лет, вследствие чего труды могли быть приписаны определённым философам, либо искажён смысл их воззрений.

Опять же, Конфуций. Коли всё опирается на него, то и исходить нужно в первую очередь от него. Кто-то превозносит Конфуция, иные принижают его значение, а то и подвергают сомнению полезность взглядов. Например, Мо Ди (основатель моизма) выступил против, возводя едва ли не хулу, обвинив Конфуция в пособничестве разбойникам, вернее — инициатива в разбоях исходила от него. Тут разбои следует понимать не буквально — речь о влиянии на человеческую мысль. Чего не достичь силой слова, то нужно подкрепить силой оружия. Хулой иного рода стали упрёки в необходимости неотступно придерживаться строго обозначенных правил церемоний и ритуалов, что привело к показательному приукрашиванию воззрений Конфуция, наглядно их демонстрировавшего для публики. Чем это не пример установления истины исходя от того, что мнится кому-то определённому?

Го Можо определяет главным принципом философии Конфуция культуру для блага народа — нужно стремиться к добродетели и человеколюбию. Снова приходится столкнуться с проблематикой понимания любых встречаемых терминов. Установлено следующее, иероглиф «Люди» в Древнем Китае мог не подразумевать людей вообще, а выделять кого-то конкретного: как пример, знать. И что тогда понимать под человеколюбием? Гуманное отношение ко всем людям или превозносить следует кого-то определённого? Но то тонкости — полезные в той степени, в которой возникает необходимость.

Прочие принципы философии Конфуция следующие: стой на своём — не мешай стоять на своём другим, желая добиться успеха — не мешай добиваться успеха другим (корысть и эгоизм в угоду самопожертвованию), всегда и всюду следовать заведённым в определённом обществе порядкам (блюсти этикет, сохраняя лицо), к чужим детям относиться — как к своим, к чужим родителям — как к своим (без гуманистического начала не будет гуманистических деяний). Сомнительным принципом является утверждение, будто Конфуций не верил в мистическую составляющую жизни, то есть исповедовал атеизм, ибо, есть мнение, являлся учеником Лао-цзы.

В противовес Конфуцию, Мо Ди выстроил отличную от его взглядов философию, вполне может быть, действуя от противного. Раскручивать воззрения Мо Ди допустимо с конца предыдущего абзаца, при имеющемся на то желании. Как это сделать? Допустим, Мо Ди верил в существование духов, структурно поделив всё существующее по принципу пирамиды, поместив на её вершину Божество, после правителя (вана), затем чиновников, а под ними всех остальных. Одним из основных принципов Мо Ди Го Можо определил следование к всеобщей любви, то есть за мир во всём мире.

Говоря о религиях Китая, Го Можо заметил следующее — национальной религии в стране нет по причине благоприятного климата. То есть на Индостане палило Солнце, отчего люди желали обрести покой хотя бы после смерти. А как же конфуцианство? Оно не является религией. Даосизм? Он — упрощённая форма буддизма. Не было необходимости у населения Китая изыскивать более им требовавшегося, поэтому национальной религии так и не возникло.

Автор: Константин Трунин

» Read more