trounin.ru

А не рассказать ли про Крылова в художественной форме? Почему бы не дать право знаменитому баснописцу прожить жизнь на страницах литературного произведения? Да как сделать то удобоваримым и не скучным? Михаил Гордин сделал попытку, наполнив содержание моментами, о которых читатель прежде нигде не встречал упоминаний. Правда то или вымысел? Таких вопросов при чтении художественной литературы не задают. Непременно понимание описываемого должно восприниматься за авторскую фантазию, пусть и имеющую в основе следование определённым моментам, без упоминания которых нельзя создать произведение о человеке, некогда жившем. Про Крылова действительно можно рассказывать с увлечением, вспоминая, какой он проделал путь, поскольку басни далеко не сразу стали его отличительной чертой.

Само детство Крылова — становление в атмосфере народного негодования. Неспроста был порождён бунт, возглавленный Пугачёвым. От восстания казаков погиб отец Ивана. Отчего не остановиться на этом моменте подробнее? Иные исследователи творчества Крылова так и поступали, но Михаил Гордин оказывался скупым на слова, не желающий растекаться мыслью по древу, излишне фантазировать и выходить за рамки допустимости предполагаемого. Какой бы художественной биография не была, всё-таки нужно опираться на общеизвестные факты. А так как про детские годы Крылова сохранилось незначительное количество свидетельств, Михаил предпочёл обходиться малым. Впрочем, таким образом он поступал в начале повествования, впоследствии всё-таки допуская домысливание.

Нельзя обойти вниманием Якова Княжнина, из-за которого Крылову пришлось иметь трудности с продвижением литературного таланта. Но кем был Княжнин? Гордин предпочёл показать этого поэта опальным подданным, должным принять казнь за растрату казённых денег. Безусловно, такой момент был в жизни Княжнина, как и его обвинение по адресу Ивана, которого он подозревал в излишне наглом вмешательстве в личную жизнь. Ведь известно, Крылов написал пьесу, в действующих лицах которой Яков узнал себя и свою семью.

О чём ещё рассказать? Про страсть Крылова к карточной игре, про его силу, про любовные стихи, подписанные первой буквой фамилии. Можно сообщить и про Карамзина, как тот путешествовал по Европе. Карамзин хорошо пришёлся к слову, поскольку «Московский журнал», им издаваемый, имел тогда единственного конкурента за читательское внимание — «Почту духов» Крылова. Насколько это так? Может и не так вовсе. Да и всему могло быть придано преувеличивающее значение, учитывая тиражи периодических изданий конца XVIII и начала XIX века. Или того вовсе не было, а то и Гордин приводил данное обстоятельство в качестве любопытного момента.

Так почему Крылов оказался в опале при Екатерине Великой? Не по причине издания журнала «Почта духов», и не по творческим изысканиям, в которых он говорил практически прямо, не прибегая к хитрости, вроде басенного изложения. Михаил Гордин посчитал, что Иван стался неугоден из-за предвзятого отношения к нему Зубова — фаворита императрицы.

Что до басен, то это поздний Крылов, познавший горькую суть правды, должной подаваться читателю в забавной форме. Как и прочие исследователи, Михаил Гордин приводил в пример некоторые басни, объясняя их суть в качестве шаржа — юмористического отображения действительности. Причём у Крылова это выходило таким образом, что не всякий оказывался способным догадаться, о чём именно шла речь в басне. А если кому то и становилось очевидным, напрямую укорить в том Крылова не мог, учитывая специфику басенного сюжета.

Пусть текст Михаила Гордина и не покажется читателю уникальным, зато позволит посмотреть на жизнь Ивана Крылова с немного другой стороны.

Автор: Константин Трунин

» Read more

«Кавалер Золотой Звезды» и «Свет над землёй» — одно большое произведение, за которое Семён Бабаевский получил не одну, а три Сталинских премии. За «Свет над землёй» сразу две, с перерывом в один год. Развивай повествование дальше, мог продолжить получать премии и в последующем. Так за какие заслуги Семён награждался? За демонстрацию наглядного примера, которому должны следовать люди — к правильному ведению хозяйства в колхозах. То есть не нужно иметь лишь желание, важно ко всему подходить с осмыслением совершаемого. Не абы как, а с полнейшей осознанностью. Не просто договориться о коллективном ведении хозяйства, стремиться построить подобие райских кущ, ежели такое сравнение можно посчитать за уместное. Не будет места унылому пейзажу, всё должно радовать глаз. Как минимум, облагородить территорию, проложить дороги. И не только… Впрочем, Бабаевский обо всём читателю обязательно расскажет.

Самым главным в те годы считалось электрифицировать страну. Мало какой писатель не сообщал, каких усилий стоило людям озаботиться проведением света в самые глухие места страны. У Бабаевского для этого создана отдельная история, с большим усердием им раскрываемая. Доходило до того, что люди соглашались осваивать дополнительные специальности, вроде электромонтёра, лишь бы способствовать ускорению внедрения электричества в колхозы. Ничего не могло остановить, когда возникала необходимость в максимально короткие сроки справляться с перебоями поступления электроэнергии. Семён не раз покажет, насколько люди признавали за собой вину, вынужденные простаивать, когда обстоятельства складывались против них. Чтобы такого не повторялось, люди брали на себя ещё больше обязанностей, непременно справляясь.

Тут бы остановить мгновение, крепко задумавшись. Ведь в Советском Союзе стремились вгрызаться в планету, использовать ресурсы в огромных количествах. В том числе и касательно электричества. Когда-то за счастье считали обеспечить светом каждого. Даже больше, дать свет всякому уголку, не оставив места мраку. Что случится позже? Человек одумается и начнёт экономить ресурсы планеты. Подобных мыслей не встретишь, знакомясь с произведениями советских писателей. Всё должно покориться человеку — такое мнение сквозит между строк. Да иного и быть не могло, пока горизонт ограничений для возможностей не казался очевидным. В годы написания «Света над землёй» многое казалось обязательно должным быть достигнутым, отчего и речи не возникало о другом. Тогда люди действительно могли менять русла рек и создавать подобия райских кущ, неся жизнь туда, где она не могла превзойти тысячелетнюю отсталость.

Бабаевский показал, насколько человек способен ощущать величие, совершаемое во благо прогресса. Одно только умение передвигаться по воздуху — очевидное доказательство необходимости продолжать стремиться к достижению прежде небывалого. Вот и у Бабаевского одному из действующих лиц предстоит взойти на борт самолёта, подняться в небо и испытать спектр эмоций. Семён не жалел слов для описания возникающих у персонажа мыслей. Это действительно невероятно, особенно для большей части населения страны — никогда не отрывавшихся от земли. Невероятным была и возможность соединять какие угодно сёла напрямую с Москвой. Можно было сесть на самолёт, взлететь и сойти уже в столице Советского Союза. Так разве нужно отказываться от подобного рода достижений?

Несмотря на две Сталинские премии за произведение, отдельно рассматривать части «Света над землёй» не стоит. Вполне можно было не проводить разграничений и с «Кавалером Золотой Звезды». Главное, был бы читатель, согласный внимать жизни жителей канувшего в Лету государства. Стремления, некогда важные, может быть… когда-нибудь… оживут вновь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обратившись к опыту Толстого и Горького, Фёдор Гладков решил написать о собственном детстве. Но о чём он мог рассказывать, если происходил из крестьянской семьи? Как раз о крестьянском быте. Показать его таким, каким сумел запомнить. На деле вышло, воспоминания Гладкова получились отражением той среды, которая и должна была сформироваться в представлении граждан Советского Союза о прошлом. То есть крестьян обязательно следовало показать примечательными на грубость, невежество и отсутствие образованности, словно ничего не поменялось с древнейших времён. Гладков не стал делать исключения ни для деда, жившего порядками середины XIX века, ни для отца, просто обязанного иметь отличия в мировоззрении от старших поколений. Зато он, Фёдор, получил возможность переосмысления, пускай и прожив для того более пяти десятков лет.

Как сложились семейные порядки при деде? Всё держалось на строгости. Дед наводил авторитарные порядки, не допуская свободомыслия. Кто заговорит за столом — тому мог дать ложкой по лбу. И не так важно, что в таком духе детей воспитывали всегда, невзирая на политический строй и социальное положение. Вполне очевидно, дед отличался набожностью, чего требовал от других. Всему этому находится объяснение, ведь жил дед при крепостничестве. Да вот при нём ли? Если исходить от года рождения Фёдора, то его дед мог быть уже вольным крестьянином, когда вступал в сознательную жизнь, пусть и сохраняя верность прежним традициям. А вот отец Фёдора явно не знал власти помещика над собой, вполне эмансипированный и вольный хозяйственник, только решивший слыть за подобие своего же отца, ставший таким же авторитарным главой семьи, применяя ложку для наказания и требуя трепетного почтения к Богу.

Каким бы отец не являлся важным для семьи, сколько бы не указывал на важность своей личности, то он показывал, исходя из очевидного, — был скудоумным, неграмотным и не представлял собою того, о ком можно говорить с гордостью. Мать Фёдора он бил жестоко, чаще даже без причины, дозволял грубить и кричать. Однажды случилось и вовсе непонятное для понимания личности отца, он пошёл против заведённых дедом порядков. Может понял, насколько жизнь меняется? Или не понял, просто жил таким образом, каким ему казалось нужным? Всё-таки ведь должен был наступить перелом в сознании крестьян, когда годы шли, а уклад не менялся, хотя наступили другие времена, требующие находить возможности, дабы прокормить семью, так как сидеть за пазухой у помещика больше не получится.

Что до самого Фёдора, если он писал подлинно о себе, то детство его прошло в тяжёлом труде, какой знаком каждому крестьянскому сыну. К девяти годам Гладков обладал всеми знаниями, благодаря которым знал и умел практически всё, требующееся от крестьянина. Имел он представление и о народных приметах, по которым протекала крестьянская жизнь. Фёдор умел боронить, не пользуясь помощью взрослых, в нужных случаях применял травы, когда к тому появлялась необходимость, используя и другие знания, поскольку понимал, насколько необходимо это знать, ибо наступления другой жизни тогда ожидать не приходилось.

Как же быть читателю? Следует ли знакомиться с воспоминаниями Гладкова? При желании ознакомиться с тем крестьянским бытом, на благости искоренения которого настаивала впоследствии советская власть, то читать нужно. А ежели мысль не принимает допустимости подобного среди населения Российской Империи, будто и не было эмансипации крестьян, и деятельность славянофилов ни к чему не привела, то лучше к произведению Гладкова не обращаться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Третья часть — завершающая — оставит читателя с неполным осознанием эпохи правления Ивана Грозного. Этот государь, правивший на протяжении пятидесяти одного года, за всё повествование оставался лицом, излишне редко представляемым читателю. Вот и теперь, вместо понимания происходившего на Руси, читатель наблюдает за процессами, довольно далёкими от его внимания, пусть и имевшими важное значение. Многое оказалось упущенным, и тут не скажешь, будто Костылев не имел о том представления. А как же тогда труд Карамзина, где про правление Грозного рассказано лучше и подробнее? Остаётся допустить, что Валентин преследовал другие цели, и название у произведения, если читать его как «Иван Грозный», скорее служит за яркую характеристику определённого исторического периода, нежели в качестве основного элемента. Вполне можно понять, поскольку не так важна роль отдельной личности, сколько роль людей, тогда населявших Русь. Приходится остановиться на мнении — Костылев показывал народ, тогда как прочее — эпоха правления одного из царей.

Валентин не стал обходить проблему наследования. Какими были дети Грозного? Мало какой читатель про то помнит, имея единственное представление — на Грозном династия Рюрика пресеклась. А как же Фёдор? Костылев предпочтёт рассказывать о других детях царя. Вот старший — Иван Иванович — тогда уже старший, учитывая смерть первенца Дмитрия, — чувствовал судьбу занять престол после отца, отчего вёл себя развязно, именно он пал от руки Грозного, как должно быть известно читателю, где под Иваном Ивановичем обычно понимается некий безликий сын. Действительно ли царь его убил? До сих пор нет единого мнения. Костылев посчитал важным указать только особое моральное страдание царя, как он не мог найти себе места.

Что до прочих детей… Они были. Был и младший Дмитрий, погибший при загадочных обстоятельствах. Оставался Фёдор, мало способный к управлению государством, при котором особенно раскроется фигура Бориса Годунова. Но это останется за страницами произведения.

Основное внимание Костылев уделил делам внешней политики. Так читатель знакомится с путешествием Шевригина, отбывшего к папе римскому для разрешения возникших осложнений между Польшей и Русью. Грозный не хотел вести войну со славянским народом, о чём и должно было быть выработано соответствующее мнение католическим первосвященником. Костылев подробно описал визит в Рим и Венецию.

Другое дело внешней политики — твёрдое желание Грозного породниться с английским дворянством, для чего он отправил в путешествие Писемского. С большим воодушевлением Костылев принялся повествовать о дороге до Англии, рассказывал о нравах и порядках жителей данного государства. Говорил и про то, каким образом королева Елизавета стремилась избежать женитьбы дальней родственницы на русском царе, для чего придумывались различные отговорки, вплоть до указания на лицо невесты, испортившееся после перенесённого заболевания.

Читатель пожелает спросить про начало завоевательных походов на Сибирь под предводительством Ермака. Но может по причине того, что сие мероприятие не входило в круг интересов Грозного, осуществлялось сугубо по воле отдельной группы казаков, Костылев не стал затрагивать данную тему. Впрочем, вне внимания пройдёт и период опричнины, если и упомянутый, то без должного внимания.

Рассматривая трилогию в совокупности, читатель придёт к ранее сделанным выводам: Костылев описывал положение народа на фоне царствования Ивана Грозного. Не так важна фигура царя, на месте которого мог быть другой правитель. И всё же не получится утверждать, будто Иван Грозный стоял в стороне. Отнюдь, как раз от его воли зависело происходящее в стране, как то не пытайся отрицать, ежели читатель склонен выражать подобного рода сомнение.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Как же хочется верить, что человек способен на многое. И ведь он действительно может достичь абсолютно всего, чему непременно когда-нибудь предстоит случиться. Пока же доступно вниманию стремление к познанию выдающихся деятелей от науки. Вадим Сафонов взялся за исследование трудов людей, предпочитавших себя отдавать изучению живой природы. Кого он мог взять за основу основ? Каждому то известно наверняка — Дарвина. Но будет обидно считать, будто бы именно Дарвин первым сделал вывод о способности организмов изменяться со временем. То кажется совершенно надуманным, но стало преимущественно важным и неоспоримым. Данную особенность подмечали и в древности, и в более поздние века, как задолго до рождения Дарвина, так и его современники. Сафонов даже поддержал общий курс на поиск первооткрывателей в России, для чего привёл в тексте соответствующие выкладки. Однако, в его сборник наблюдений вошли и другие труды, в которых он наглядно показывал способность человека добиваться всё более лучших результатов.

С Дарвина Сафонов перешёл на понимание учение Менделя, тщательно разбираясь, в чём именно состояла заслуга этого монаха, каким образом он оказал влияние на формирование науки о наследственности. Сафонов считал за причину успеха — неторопливость и усидчивость. Мендель не спешил получать результат, скрупулёзно проводя исследования, вследствие чего пришёл к выводам, которых не могли добиться другие. После понимания учения Менделя читатель должен был ознакомиться с жизнеописанием Тимирязева. Но перед пониманием его вклада в науку, Вадим описывал трудность становления учёного, революционера по взглядам, кому не позволили закончить высшее учебное учреждение. Всё это не помешало Тимирязеву продолжать научную деятельность. Ежели Мендель изучал принцип наследственности, изучая непосредственно плоды гороха, то Тимирязев основывал своё учение на влиянии солнечного света, имя которому фотосинтез, хотя не он был первым, кто заинтересовался данным процессом.

Важный вклад в изучение живой природы внёс Мичурин. Сафонов приписал именно ему учение о способности организмов к сосуществованию в виде одного организма, хотя прочий читатель склонен назвать это культурным паразитированием. Идеи Мичурина соответствовали ожиданиям советского гражданина, поскольку учение подразумевало возможность осуществления небывалого. У Мичурина получалось до того невозможное — разводить растения в непривычной для них среде. То есть он мог теплолюбивое растение культивировать в условиях севера. Он же мог создавать различные гибриды, вроде груши и лимона. Продолжая рассматривать этого учёного, Сафонов переключал внимание читателя на Лысенко, будто бы продолжателя. Однако, в последующие годы теории Лысенко были признаны лженаучными, но в сороковые годы они казались Сафонову правдоподобными.

Как уже было сказано, «Земля в цвету» — сборник наблюдений, состоящий из статей, написанных в разные годы. Поэтому не кажется удивительным продолжение наполнения сборника в последующих переизданиях. Сафонов ещё успеет рассказать про картофель, с трудом принятый жителями Европы, поделится наблюдением — насколько всё-таки прихотливо это растение, чьё разведение в степи некогда казалось вовсе невозможным, причина чего в скором вырождении плодов, всё более мельчавших от урожая к урожаю. Но и это оказалось преодолимо, благодаря научным изысканиями Докучаева и Вильямса, занимавшихся пониманием почвенной проблематики.

После ознакомления с текстом читателю только и оставалось сделать вывод — насколько хорошо, когда человек стремиться улучшать всё, к чему прикасается его рука, добиваться осуществления прежде невозможного. Не придётся сомневаться, человек не остановится на достигнутом, невзирая ни на какие затруднения. Всё-таки, нужно это уметь понимать, ощутимый вклад и в прежние годы вкладывал не каждый, а избранные члены общества, к тому проявлявшие стремление, чьи имена мы поныне помним.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Каждый человек стремится к счастью для себя в отдельности, обычно объясняя это стремлением к общему счастью. И настолько сильно в этом желает убедиться, отчего становится безразлично, насколько оказываются вынужденными страдать другие. Вот возьмём в качестве примера советскую действительность. А лучше такую советскую действительность, ставшую обыденным явлением для постбуржуазных прибалтийских республик. Ведь к чему привела утрата протектората Российской Империи? Прибалтика погрузилась не в лучшие дни существования, как бы ныне то время не пытались трактовать. Между Российской Империей и Советским Союзом возникал момент самостоятельности и утраты оной под давлением Третьего рейха. И как же жил простой человек в Прибалтике? Трудно назвать его условия сносными. И вот появилась возможность строить совсем иное общество, желая добиться осуществления светлого будущего. Как раз о том и повествовал Ганс Леберехт.

Но ничего так просто не даётся. Кому кажется идеальным нечто собственное, для других таковым не является. Как же убедить людей в необходимости объединяться, чтобы вести коллективное хозяйство? Такой вопрос является трудным для разрешения, так как не существует верных путей решения. Но для всего найдётся возможность, стоит проявить усердие. Собственно, читатель должен наблюдать, как буржуазное общество теряет позиции, вынужденное отдавать всё прежде им нажитое. И тут автор даже расскажет читателю, какой бывает несправедливость, за такую представляемая. Достаточно сослаться на несправедливый раздел земли, когда у одних отнимают лучшие куски, предлагая взамен худшие, либо вовсе ничего не давая.

Всё повествование — борьба за светлое будущее Эстонии. Требовалось находить возможности для изменения ситуации к лучшему. Как поступить человеку, желавшему обрести подлинное для него счастье? Несмотря на возникновение на территории республики советской государственности, от пережитков былых дней избавиться не так легко, как того бы хотелось. Всё равно сохранялись собственники, не имевшие желания добровольно объединяться в колхозы. И пусть по данному вопросу каждый имел собственное мнение, но единый для всех курс всё-таки был намечен. Если в Латвии могли считать колхозы объединением лучших членов общества, то в Эстонии не стремились соглашаться с таким подходом к пониманию процесса коллективизации.

Из этого произрастают затруднения у главного героя повествования. Он вынужден бороться за обретение лучшей доли. Почему нельзя забрать землю у богатых и справедливо оную разделить между нуждающимися? Было трудно определить, кто чего на самом деле достоин, так как, даже желай участвовать в коллективизации, можешь оказаться на более худших условиях существования. С подобным не всякий готов согласиться. Но, нуждающихся всегда больше, нежели тех, кто доволен у него находящимся в распоряжении. Отсюда и возникает нетерпение одних к другим, вследствие чего разгорается конфликт. Учитывая общий курс политики, легко понять, в каком тоне Леберехт повествует на протяжении произведения. У Ганса не могло случиться такого, чтобы буржуазия одержала верх над стремлением к построению коммунистического общества.

Для читателя очевидно, главный герой изначально не был землевладельцем, являясь воплощением пролетария — человека без собственных орудий производства, вынужденного использовать для труда чужое имущество. Отсюда и его стремление к обретению возможности стать самостоятельным членом общества, иметь равные условия существования со всеми. Читатель понимает и то, что будь главный герой представителем буржуа, иметь ему тогда противоположное стремление. Только такой герой не мог послужить в качестве образца, чьим поведением могли восхищаться в советском государстве. Отсюда и авторская риторика, без какого-либо права на оспаривание.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Война пришла в Латвию скоро. Но за кого считать немцев? С одной стороны — спасители для определённых групп населения, с другой — люди с неумеренными амбициями. В любом случае, латышам не грозило истребление. Была единственная перспектива — прислуживать Третьему Рейху. До 1943 года власть немцев над Латвией заключалась в сохранении территории, местное население держали в страхе, зверствовали. Лацис описал нетерпимость представителей Третьего Рейха, всегда скорых на расправу. Людей без малейших разбирательств расстреливали. Без церемоний поступали и с евреями. Если кто-то смел указывать на необходимость соблюдения международных конвенций, только крутили пальцем у виска. Кому-кому, а Гитлеру чужая воля более не была указом. Ситуация изменится в 1943, ближе к краху немцев под Сталинградом, именно тогда начнётся формирование Латышского легиона СС.

Бесспорно, стремление латышей помогать немцам существовало и прежде. Согласно сторонних источников удаётся выяснить, как прибалты формировали силы военной и полицейской обороны, готовые любыми способами избавиться от присутствия Советского Союза на их землях. Своего рода начиналась гражданская война, так как интересы населения разделились на сторонников немцев и советской государственности. Были и те, кому хотелось считать Латвию за независимое территориальное образование, но об этом тогда оставалось только мечтать. Но как всё это описал Лацис? Симпатий к немцам никто не испытывал! Таково его убеждение. Наоборот, с самого начала Мировой войны организовывались партизанские отряды, должные добиться ослабления немецкого присутствия в стране. Может Лацис и не знал, каким образом всё подлинно обстояло, учитывая малое количество времени, прошедшее до начала им работы над «Бурей».

Вилис уверен, латыши думали об одном, как помочь Красной Армии выстоять перед Третьим Рейхом. Они вливались в ряды солдат советского государства, отдавали жизни во имя наступления переломного момента, они же помогли выстоять Москве, участвуя обороне. Но как же тогда возрос Латышский легион? Лацис не стал обходить данную тему вниманием. Он сообщал про озабоченность немцев, спешно принявшихся за формирование сил сопротивления. Терпя поражение под Сталинградом, командование Третьего Рейха приняло решение усилить позиции, чтобы не допустить быстрого продвижения советских войск в сторону Берлина, либо по причине возникшей нехватки живой силы, особенно понимая то под влиянием Сталинградской битвы, на полях которой полегло полтора миллиона солдат вермахта и их союзников.

На страницах «Бури» описывается нежелание латышей вступать в легион. Будучи добровольческим формированием, он и должен был наполняться сугубо по воле в него вступающих. Так ли это было на самом деле? Вилис описал только нежелание, сомнение в необходимости служить на стороне немцев. Если ограничиться чтением сугубо данного художественного произведения, никаким образом не поймёшь, как удалось сформировать легион. Из кого? Ведь не было желающих. Но сторонние источники утверждают, что за годы существования легиона, через него прошло боле ста десяти тысяч латышей. Получается, Лацис не до конца честен с читателем. Или, опять же, сам не знал точных фактов, к которым тогда доступа практически никто не имел.

В ходе военных действий Латвия будет освобождена. Перед этим из страны бежали все, кто самую малость сочувствовал немцам. Было ясно, избежать репрессий не получится. Самым лучшим направлением казалась Швеция, так как в Берлине делать нечего — советские войска дойдут и туда.

Теперь, когда война закончилась, читатель ждал описания послевоенной Латвии. Лацису оставалось дописать эпопею до конца, подведя события к современному для него дню.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Когда проходят годы, оказываешься рад любым воспоминаниям, способствующим лучшему пониманию писателя. Как пример, статья «Воздействие правдой», опубликованная Валентиной Ивановой, — это запись беседы Василия с кинокритиком. Самый примечательный момент, особо кажущийся интересным, опасение Шукшина по поводу харизматичных актёров. Василий не был против них, но справедливо полагал, насколько с ними трудно работать. Такие люди понимают свою ценность, предъявляют требования, могут настаивать на создании определённых условий. Развивая мысль, получается сделать вывод, что придётся вносить изменения в сценарий. Тогда получится не лента по мотивам произведения, а подстраивание под обстоятельства из желаний разных людей.

Из частиц прошлого сохранилась заявка в издательство «Молодая гвардия». Василий просил включить в план на печать повесть «Калина красная», туда же намеревался добавить некоторые рассказы последних лет. Саму рукопись обещал предоставить к июлю.

Ещё одна частица — ответы на вопросы корреспондента «Комсомольской правды» под заголовком «Книги выстраивают целые судьбы». Шукшин рассказал о взрослении, как он развивался, что тому способствовало, о множестве прочитанных книг. Говоря о литературе, Василий сообщал, какое значение придавал спискам. Он специально просил людей, чтобы сообщали, какие именно произведения следует прочитать.

Дополним разговор о Шукшине ещё одной частицей — опубликованным текстом выступления перед премьерой фильма «Печки-лавочки» под заголовком «Нам бы про душу не забыть». Василий уведомлял зрителя о необходимости понимать, что фильм давно сдан в прокат, но на экраны выходит только теперь, что к фильму не следует относиться предвзято, оценивать происходившие с героями ленты ситуации, так как акцент нужно делать не на этом. Шукшин просил зрителя сделать упор в понимании действующих лиц, придать значение каждому, воспринимая не в целом, а в частном, чтобы при оценке ленты на первое место выходили портреты людей, лишь потом связанные с ними обстоятельства.

Когда премьера «Печек-лавочек» состоялась Шукшин получил письмо с Алтая, свои ответы он оформил в виде статьи «Слово о малой родине». Ему ставилось в укор очернение действительности, показывание обстоятельств, каковых быть не может, то есть Василий больше выдумал, нежели взял из настоящей жизни. Что мог ответить Шукшин? Он сказал, насколько каждому из нас свойственно собственное понимание окружающей действительности. Если для критика фильма Алтай является одним, то Василий склонен наделять его другими качествами. С этим ничего не поделаешь — у каждого личное восприятие. Но Василий соглашался, может жить прежними представлениями, воспринимать Алтай в качестве человека, с этим местом уже не связанного. Шукшин даже сообщал, как неловко теперь ему возвращаться в родные места, насколько он стался чужд Алтаю. Он даже предпочитал скрывать, редко кому сообщая, откуда является выходцем, поскольку на первых порах сам воспринимал Алтай за край света. Теперь же, обзаведясь опытом, твёрдо для себя уяснил — то, что он выходец с Алтая, его особенность, которой следует гордиться, нисколько не чураясь.

Статья «Завидую тебе» — ответ на письмо, в котором говорилось о мечте стать комбайнером. Зависть Василий объяснял тем, что давно отмечтался. Но и у него были когда-то мечты. Главное же заключается в другом, поскольку мечтать необходимо, невзирая на кривотолки общества, особенно теперь, когда к селу начали относиться презрительно, и комбайнером, как и колхозником, стало быть зазорно. Просто надо жить по совести, честно работать и помогать другим. Придерживаясь данных принципов, можешь закрыть глаза на любое презрение. Важно быть именно человеком — таково наставление Шукшина.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Невзирая на работу над более крупными произведениями, Шукшин продолжал создавать рассказы. В 1973 году он пишет повествование «Боря», отразив боль за другого человека, который никогда не сможет понять, насколько с ним несправедливо поступают. Рассказывающий данную историю был пациентом больницы, рядом проходил лечение парень, чья мыслительная способность остановилась на уровне двухлетнего ребёнка. Все к нему относились терпимо, скорее проявляя сочувствие, всегда добрые и отзывчивые. Но был среди пациентов человек, для которого глумиться и унижать — единственный способ получать удовлетворение от своего никчёмного существования. Шукшин описал, каким образом такой человек посмеялся над неразумным парнем. Человек думал — все вместе с ним повеселятся, вместо чего заслужил осуждение.

В рассказе «Владимир Семёнович из мягкой секции» от главного героя ушла жена. Причина оказалась банальной: пил беспробудно. Как теперь быть? Надо показать востребованность у женщин, может тогда жена вернётся. Как и следовало ожидать, всё ещё больше расстроилось. Сумбурнее вышел рассказ «Выбираю деревню на жительство», как деревенский житель переехал в город, устроился на работу, постоянно порываясь вернуться назад, но продолжал работать, старел и вот уже вышел на пенсию. И ещё сумбурнее — повествование «Забуксовал», где упоминается Чичиков. Дополнил сумбурное изложение рассказ «Мечты» — про фантазии о стремлении овладеть профессией официанта.

Рассказом «Как мужик переплавлял через реку волка, козу и капусту» Шукшин загадал для читателя загадку, каким образом это всё перевести на другой берег? По отдельности не получится, пока будешь возвращаться, вернёшься к объедкам. Вместе в лодку не посадишь — по той же причине.

Рассказ «На кладбище» — беседа главного героя с бабушкой. Обстоятельства беседы сложились так: главный герой сидел у могилы, думая о своём, к нему подошла бабушка, указав на могилу, где покоился её сын. Бабушка оказалась разговорчивой, она поведала о нелёгкой доле, как схоронила сыновей. Шукшин поместил в повествование элементы мистики — некогда традиционных для русской мистической литературы сообщений об умертвиях, приходящих к человеку при определённых обстоятельствах.

В другом духе, но в таком же жанре рассказа — повествование «Петька Краснов рассказывает». Все собрались послушать, как Петька ездил лечить радикулит. Он был плохим рассказчиком, постоянно торопился, ещё и шепелявил, добавляя почти матерное слово-паразит в конце каждой мысли. Но всем было интересно послушать про его жизнь в городе, как ходил по ресторанам, какие разговоры с ним вели.

Рассказ «Психопат» — про человека, вроде бы без отклонений. Единственный момент, который его вывел из себя, был поход в процедурный кабинет. Медсестра с трудом находила у него вену. Проявив терпения в первые посещения, в последующем он начал возмущаться. Возникла необходимость беседы с доктором. Тогда-то и понёс он околесицу, высказывая сомнительные предположения о Толстом и Достоевском. Как позже доктор выяснит, он очень любил книги, готов был всё делать для их распространения. Как одно вяжется с другим? Читатель то решит самостоятельно.

Рассказом «Сны матери» Шукшин отразил сны собственной матери таким образом, как он их запомнил по её воспоминаниям. Первый сон мать помнила из детства — пыталась узнать, что ждёт человека на том свете. Второй сон связан с мужем, когда Макара забрали, к ней пришли два мальчика, отчего её бросило в пот. В третьем сне её навестили две умершие недавно девушки, укоряя за так и не сделанные для них куклы. Четвёртый сон напугал второго мужа матери, так как он понял — на войне его убьют. Был и пятый сон.

Упомянем ещё три рассказа: «Ванька Тепляшин», «Три грации» с подзаголовком «Шутка», «Кляуза» (как Шукшин поздно понял, насколько важно действовать наперёд, а не думать про наличие совести у других).

Автор: Константин Трунин

» Read more

Повествование «Штрихи к портрету» с подзаголовком «Некоторые конкретные мысли Н.Н. Князева, человека и гражданина» можно принять за цикл нравоучительных заметок. Всего заметок четыре: «О государстве», «О проблеме свободного времени», «О смысле жизни», «Конец мыслям». Рассказчик решил поделиться тяготившими его думами, считаемые им за невероятно важные. После эти думы он хотел отправить в газету на публикацию, либо иным способом добиться обнародования. Но до того момента он чувствует себя затравленным, так как столь важные мысли могут перехватить, не дать им ход, поскольку таковое случалось не раз, ежели другие до того не додумались, просто не удавалось добиться публикации. В целом, если рассказчик и был прав, по натуре своей он оказался вздорным человеком, может быть ратующим за справедливое распределение благ. Впрочем, разве в Советском Союзе люди думали об ином? Могло казаться, социализм и вёл людей к коммунизму.

Что видит главный герой? Он замечает сохраняющиеся традиции прошлого. Допустим, чем объясняется необходимость бросать землю на могилу похороненного? Оказывается, такая традиция существует с древнейших времён, для чего достаточно вспомнить захоронения по типу курганов. Но для большей ясности следует взять захоронения скандинавских конунгов, которые и поныне доступны для обозрения, поскольку представляют из себя больших размеров холмы. То есть люди со всего государства несли на могилу по горсти земли, в результате чего возникала зримая издалека возвышенность. Вот поэтому и сохраняется поныне традиция бросать горсть земли, по большей части именно в качестве некогда существовавшего ритуала.

Пример кажется непонятным, особенно в плане понимания государства. Рассказчик тогда принялся объяснять суть. Оказалось, если каждый из нас будет вкладывать частицу себя в государство, не игнорировать его надобности, способствовать общему функционированию, тогда оно станет таким, каким желается. А если продолжать оставаться безучастным, думать сугубо о собственной выгоде, то и ждать отдачи не следует. Иначе осознавая это наблюдение, читатель волен заметить, что русский человек скорее склонен разваливать государственные образования и уничтожать имеющееся, нежели стремиться к преобразованиям. Или как иначе трактовать жизненный принцип, что всегда другие чем-то кому-то обязаны, но не каждый каждому в отдельности?

Наполнив произведение подобными мудростями, главный герой решил отправить рукопись посредством почты. И тут читатель понимал, насколько мысли людей расходятся с делами. То есть разговоры остаются разговорами, тогда как приступать к их исполнению никто не думает. Тут даже получится привести в пример такое литературное произведение, каковым является басня. Ведь известно, басня чаще осуждает общество за пороки, но не способствует преодолению оных. Так и слово ратующего за справедливость обычно расходится с поступками. Почему рассказчик не поступил наподобие альтруиста? Нет, он жаждал подобия славы, дабы ему воздали почести за умные мысли.

Ведь сам рассказчик призывал на бумаге не жить во имя собственных интересов, а ставить поперёд них интересы государства. Получалось, твёрдое убеждение в необходимости определённого разбивалось о самую первую преграду. Вышло так, что интерес рассказчика оказался превыше интересов прочих. Этому можно найти объяснение: рассказчик боялся быть непонятым. Невозможно донести до людей мысль, когда они не хотят её услышать. В ответ последуют раздражительные высказывания, будешь облит критикой с ног до головы. Потому проще не самому идти против течения, а посредством других сил заставить течение измениться.

Кажется, в Шукшине просыпался философ, стремившийся смотреть на жизнь с высоты прожитых лет.

Автор: Константин Трунин

» Read more