trounin.ru

Время легенд никогда не пройдёт. Оно и к лучшему. Пусть люди продолжают сочинять прекрасные истории, где вымысел кажется очевидным, вместе с тем являясь отражением возможно некогда происходившего. В испанской литературе есть автор Густаво Адольфо Беккер, оставивший в память по себе у потомков ряд легенд, в которых показывал склонность человека к обособлению от общественных устремлений. К сожалению, вклад писателя мог быть значимее, но он умер молодым, не достигнув тридцатипятилетнего возраста.

Если брать для рассмотрения легенду «Зелёные глаза», то видишь сходство со множеством повествований, связанных со стремлением мужчин к желанию обрести близкое знакомство с прекрасными сторонами женской натуры, которые и становятся для них гибельными. Отсылать можно как к древнегреческим мифам о богах-олимпийцах, так и к героям эпических сказаний, вроде Одиссея, постоянно подпадавшего под чары, то сладкоголосых сирен, то нимфы Калипсо. Более примечательной получится отсылка к балладе Иоганна Гёте «Рыбак», где описывалась похожая история. Но, если искать отсылки к мифологии, во многих культурах можно найти сказания о девах, обитающих на дне водоёмов, желающих завлекать мужчин в объятия, тем самым их убивая. Причём, надо иметь это в виду, не всегда легенды хорошо известны, чаще оставаясь уделом ценителей данного вида литератур.

Что происходит у Беккера? Он описал бравого рыцаря, готового на охоте идти вслед за оленем, поскольку обязан его застрелить. И вот погоня должна быть прекращена, олень ушёл за ручей, который, по поверьям, запрещено пересекать, ибо о том гласило убеждение, всеми соблюдаемое. Рыцарь не согласится останавливать охоту, продолжит настигать оленя. Вскоре он вернётся понуренным, рассказывая историю об удивительном образе, взиравшем на него из ручья. С каждым последующим днём рыцарь будет становиться всё печальнее, пока не решит идти к ручью, чтобы снова взглянуть на пленивший его образ. Перед ним предстанет девушка, она привлечёт его к себе, они вместе погрузятся в воды ручья. Вполне очевидно, рыцарь окажется утопленником, только об этом обстоятельстве Беккер повествовать уже не стал.

Похожая легенда — «Лунный свет». Читателю предлагался отпрыск голубых кровей, обязанный стать могучим воином, стяжающим славу на полях сражений. Да вот не ценил отпрыск боевой доблести, обладая стремлением к прекрасному. Его больше интересовало изобразительное ремесло в любом проявлении, нежели прочее. Однажды ему в дали привиделась прекрасная девушка. Он настолько восхитился её обликом, что бросился на поиски. Прибыв на место нахождения, девушку он не застал, но всё-таки уловил момент краткого появления в близких пределах. Снова бросился её настигнуть, и вновь она ускользнула. Тогда он разглядел, как девушка отплывает на лодке на другой берег. И снова он стремился настигнуть беглянку. Когда же пришёл к дому, где девушка должна была жить, ему сообщили, что таких тут нет — дом принадлежит богатому человеку. Два года пройдёт с того момента, отпрыск будет чахнуть в тоске. Как-то вновь промелькнёт её образ перед глазами, только тогда он поймёт, кем девушка являлась в действительности — лунным светом.

Поняв горькое осознание заблуждения, он уподобится безумцу, для которого важнее станет пребывать одиноким, нежели общаться с людьми. Когда его в том укорят, он укажет на все человеческие заблуждения, являющиеся лживыми. Нет ни любви, ни признания силы, ни славы — всё это лишь ложь и обман, за чьё обладание не стоит бороться. Был ли он безумным в своих мыслях? Все думали, будто подлинно стал сумасшедшим, тогда как Беккер скорее бы согласился, что он не потерял, а как раз обрёл разум.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Почему бы не поговорить про толкование необходимости соблюдать законы, когда достигается взаимная договорённость об ином их осмыслении, при этом не оказывая влияния на применимость закона к прочим людям. Допустим, два человека договариваются о дуэли. Они решают провести поединок, по результатам которого одному из них предстоит быть убитым, при этом данное обстоятельство всячески фиксируется. Разумеется, законопослушные граждане понимают — убивать нельзя, даже при достижении взаимной договорённости, поскольку это противоречит сути закона. А вот люди, привыкшие жить, не обращая внимания на прочих, всегда готовы идти против общественных устремлений. Хотя, есть своего рода правда в таком обстоятельстве, когда человек должен получать право на исключение из общих правил. Увы, над человечеством царствует стремление к ложной гуманности, вследствие чего ни одна из договорённостей, вступающих в противоречие с законодательством, никогда не может быть одобрена. С этим не поспоришь. Однако, послушаем, о чём мог размышлять невольный убийца, пошедший против общества, тогда как убивал, пребывая в осознании ненаказуемости поступка.

Чем вообще является общественное осуждение? Запрещая убивать людей, общество само не придерживается гуманности, особенно в том мире, когда об отмене смертной казни и не думали мыслить. При этом, в том-то и парадокс, за убийство человека приговаривали к смерти, то есть к деянию, которое на уровне законодательства как раз осуждается. О том и думает убийца, не способный понять, почему он теперь должен умереть, когда убивал по взаимной договорённости, ничего плохого, если разбираться в том подробно, не думая совершать.

Ларра прямо сообщил читателю, почему законы должны быть суровыми, поскольку обществу следует бояться не совершения преступления, а обязанной последовать расплаты. Собственно, убивая, по доброй воли или со злым умыслом, становишься обречён на смертную казнь, так как послужишь примером для других, у кого спадёт пелена с глаз, кто многократно взвесит нюансы, отказываясь от поступка, должного оказаться для него роковым.

Порассуждав на подобную тему в рассказе «Вымогатели», Мариано отметился для читателя и другим рассказом — «Ночь под рождество 1836 года». У главного героя повествования имелся страх перед числом двадцать четыре. Двенадцать раз в году он испытывал дискомфорт, неизменно усиливающийся в декабре, когда в Европе принято отмечать Рождество. Сообщая о подобной боязни, Ларра продолжал уже об ином — о традиции римлян устраивать декабрьское торжество под названием сатурналий — подлинный праздник народного единства: раб становился равен в правах с господином, мог одеваться в богатые одежды, садиться за общий стол, говорить прямо и без утайки. Нечто похожее должно было случиться с главным героем. Вернее, он сам хотел, чтобы слуга поведал ему обо всём, о чём принуждённо молчал. Как развязать ему язык? Старым и проверенным способом! Нужно дать денег на выпивку, а вечером язык сам развяжется, тогда и узнает главный герой горькую правду своей жизни.

Насколько та правда должна шокировать? Неужели человек настолько слеп, не имея способности заметить собственные неблагожелательные мысли и поступки? Если и не слеп, тогда он должен быть глух. Может оно и так, раз Ларра с ожесточением, воспользовавшись услугами захмелевшего слуги, стал излагать обо всём, к чему сам должен иметь отвращение. В итоге оказывалось, человек живущий в довольствии, склонен думать о возвышенном и стремиться к материям, являющимся далёкими не просто от других, но и от осмысления их необходимости. Может происходит это по причине стремления отказываться от действительности, которую такой человек не соглашается принять.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Патриотизм — то чувство, которое трудно осмыслить в подлинном значении. Кто-то может слыть за патриота на уровне собственного самосознания, тогда как некоторые готовы прослыть за радетеля за всё необъятное пространство. Исторически патриотизм не раз трансформировался, приобретая разные черты, когда-то он мог ассоциироваться с отдельными личностями, вокруг которых люди находили необходимость объединяться. В новейшем времени патриотизм всё чаще ассоциируется на уровне государства, либо национальности. Проще говоря, люди всегда испытывали необходимость ограничивать доступный им социум определёнными рамками, не желая допускать любого, кто не подходит по строго определённым критериям. Уяснив это, можно переходить к пониманию творчества испанского писателя Мариано Хосе де Ларры, выросшего в среде почитания французского.

В начале XIX века Испания подверглась вторжению армий Наполеона, вследствие чего появилась стойкая ненависть к французам. Писатели тех лет долгие годы сохраняли память о недавних для них событиях, безжалостно клеймя бонапартистов, выставляя в самом чёрном образе. И вот появляется Мариано, совсем молодой писатель, тяготеющий к журналистике. Ему непонятно, зачем испанцы постоянно тянутся к прошлому, находя всяческие причины для гордости. Вероятно, если проследить его биографию, видишь человека, далёкого от узких рамок патриотического чувства. Проведя детство и юность во Франции, Ларра возвращался к родным пенатам, пока ещё плохо зная язык, должный быть им впитанным с молоком матери. Не ценя французского, он не имел желания восхвалять испанское. Скорее нужно говорить о рациональном мышлении.

Для примера Мариано взялся рассказать о встрече с другом, истинным патриотом старой Испании. Какая она вообще — та Испания? Безусловно, некогда страна являлась сильнейшим государством на планете, способная требовать от других исполнения воли. Теперь об Испании такого не скажешь. Однако, человеку нужно жить во имя каких-то ценностей, поэтому имелись среди испанцев патриоты былого величия, старательно придерживающиеся мнения, будто самое лучшее в мире — испанское. Неважно, насколько вино превратилось в уксус — это лучшее вино на свете. Небо над головой — самое чистейшее в мире. Девушки вокруг — наикрасивейшие из всех. Возражать бессмысленно — убедить в обратном не сумеешь.

Удивительно другое, откуда в друзьях Мариано оказался столь ярый приверженец кастильской старины? Не станем думать — был ли такой вообще. Достаточно того, что на его примере Ларра показал всю глупость, присущую надуманному патриотизму.

Мариано должен был принять приглашение на обед, за любой отказ друг обидится. Будучи человеком порядочным, Ларра согласился. Только поздно он понял, насколько легко мог принять приглашение, затем отказавшись от посещения обеда, сославшись на болезнь или занятость. Собственно, друг пригласил всех знакомых людей, значительная часть которых нашла причину, чтобы отказаться от посещения обеда. Вероятно, сущность таких мероприятий мало кому нравилась. В самом деле, будучи приглашённым к определённому часу, оказываешься вынужденным прождать ещё часа три, так как никаких приготовлений даже не начинали делать. Да и когда дело дошло до трапезы, приносили разные кушанья, причём плохо приготовленные. Дальнейшие события всё больше разочаровывали Мариано. Пусть его заставляли читать стихи экспромтом — не страшно. Так, некоторые требовали есть с ним с одного столового прибора, а Ларра на такое оказывался не способен, будучи натурой впечатлительной, не имея желания прикасаться к тому, что побывало в чужом рту. Напоследок Ларра безнадёжно испортил одежду, пострадав от нерадивости собравшихся.

Сильно кастильскую старину Мариано не критиковал. Он более высказал негодование по поводу непонятных для него мероприятий, где за внешним лоском скрывается убогость повседневности.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Хорошо, когда писатели умеют говорить о происходящих в обществе процессах. Нет нужды для этого прибегать к художественному вымыслу, вполне достаточно рассказывать о происходящем, чему являешься очевидцем. Собственно, некоторые писатели не обладают навыком к сочинительству, способные сообщать о действительном. Как раз к таковым и относился писатель Рамон де Месонеро Романос. Но так ли? На самом деле, каждый писатель желает как придумывать, так и говорить об имеющем место быть. И лучше получается у тех, кому удаётся совмещать выдумку с реальностью. Касательно испаноязычных писателей — порою получается не совсем вразумительное повествование. Собственно, очень даже кажется, магический реализм является подлинной изнанкой испаноязычной литературы. Именно испанцы любят гиперболизировать настоящее, придавая ему невообразимые формы. Примеры оглашать не следует, так как они и без того понятны, особенно в виде самого известного произведения испанского автора, поставившего целью высмеять рыцарские романы.

Художественное слово Рамон внёс в рассказ «Чего только на свете не бывает». Это — не совсем понятная уму история, где события происходят внутри одного дома, населённого разными жителями, у каждого из них своя особенность, вместе с тем они связаны с должными быть описанными событиями. Корнем проблем становится старая женщина, вторгшаяся в атмосферу всеобщего удовлетворения. Она затеяла некое мероприятие, для чего разрушила благожелательное отношение жильцов друг к другу. При этом, сия почтенная дама создавала новые связи, собираясь выступить против чего-то. Читателю оставалось ждать развязки. Адекватности ожидать не следовало! Спусковым механизмом послужит ночь, дождь, молния и гром, отчего старушка придёт в ужас, а дом в итоге разрушится.

В рассказе «Мадрид при луне» Месонеро Романос показал свой город в ночное время. Писатель решил присоединиться к стражникам, делающим ночной обход. Они ходили по улицам, следили за порядком и в начале каждого часа громко провозглашали, какое сейчас время, успокаивали сон жильцов словами о том, что всё спокойно. Сразу становится понятно, ночью Мадрид спит частично. У кого-то имеются уважительные причины. Например, человек борется за жизнь на смертном одре. Есть и более-менее понимаемые: богач чахнет над накоплениями. Совершаются и нарушения общественного покоя, чему стражники обязаны противодействовать. Если в некоем месте собрались шумные люди, с ними быстро разбираются.

Мешают ночному покою жителей Мадрида люди с преступными мыслями. При обходе удастся задержать воришку. И пусть при этом добрая часть людей пробудилась от сна. Главное, справедливость была восстановлена. Не способствуют покою и опасные для жизни события, вроде пожара. Ничего не поделаешь, вместо охраны порядка, стражники принимаются сообща тушить огонь, помогая хотя бы старым способом — по цепочке передавая вёдра.

В некоторые места стражники не любили ходить. Нет, они не ленились и не боялись. Имелась другая причина — им становилось неприятно вмешиваться в дела влюблённых. Ежели где-то загоралась искра любовного чувства, там каждую ночь слышались разговоры под балконами: молодые парни признавались девушкам, молчаливо взиравшим на них с балкона. Рамон мог и не стать свидетелем подобного, не прояви он настойчивость и не заставь стражника показать, чего он так опасается.

Пока поставим точку в знакомстве с творчеством испанского писателя Месонеро Романоса, одного из тех, кто стоял у истоков костумбризма. Наблюдать за нравами Испании интересно, как и за особенностями жизни едва ли не всех людей, где бы они не предпочитали жить. У всего есть право на существование, поэтому в очередной раз порадуемся присутствию разнообразия в жизни человека.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Обратим внимание на понимание проблематики персонификации, выражаемой через восприятие изображённых на картинах людей. Некогда это было единственным способом запечатлеть себя для современников и потомков. Не каждый мог подобное позволить, так как требовалось оплачивать работу художника, к тому же следовало позировать. Да и не каждый художник справлялся с поставленной задачей: всё зависело от финансовых возможностей человека, пожелавшего обрести портрет. Должно быть понятно, иной портрет становился предметом искусства, где важен не изображённый человек, тогда как значение имеет техника исполнения, особое внимание отводилось непосредственному исполнителю. А если портрет написан не в лучшем качестве? И если счастливый обладатель собственного изображения на холсте собирает почтенную публику на застольное и танцевальное мероприятие, где всем следует оценивать качества портрета? И если хозяин вскоре умирает, какая судьба ожидает портрет? Об этом и решил рассказать Месонеро Романос.

Увидеть портрет, описываемый в рассказе, Рамон смог в молодые годы. Он сразу отметил, насколько изображение отличается от действительности. На портрете был кто угодно, только не его счастливый обладатель. Но выразить почтение всё-таки требовалось, чем занимались приглашённые гости. Это низко и подло — могло показаться. Однако, не стоит забывать про необходимость сохранения уважительного отношения к человеку, специально пригласившему тебя для лицезрения портрета. В итоге, картина всеми будет признана за отличный образец художественного искусства. Значит, портрет останется во имя услады глаз потомков? Увы, хозяин умрёт, вдове он станется не нужен. Будучи сперва повешенным в самом лучшем месте, он вскоре станется задвинут в дальний угол. Так начнутся хождения портрета из рук в руки.

Рассказ Месонеро Романоса — описание злоключений портрета, о которых ему удалось узнать. Оказалось, художественной ценности он не представлял. Со временем его владельцы вовсе позабудут, кто именно изображён на портрете. На холсте начнут разделывать продукты, после и вовсе им оные оборачивая, порою разворачивая вместо скатерти. Воистину, достойное применение для всякой ценности, почитаемой за таковую. Но Рамон не ставил перед читателем необходимость переосмысления отношения к искусству. Хотя, человеческую надуманность касательно восприятия вещей обязательно следует подвергать постоянному осмеянию. Однако, портрет — это память о человеке, который на нём запечатлён. И уже не скажешь, будто изображение не представляет ценности. В качестве памяти о прошлом — портрет являлся бесценным напоминанием. К сожалению, слово «бесценный» становится буквальным отражением ценности портрета.

О чём именно Рамон хотел сообщить читателю? Приведя столь трагичное воспоминание, он заключал примерно следующее: нет нужды оставлять подобную память о себе, следить за которой никто всё равно не пожелает. Месонеро Романос твёрдо для себя решал никогда не соглашаться служить в качестве объекта для портрета. Зачем? Чтобы на твоём лице разделывали рыбу, накрывали ту же рыбу, её же заворачивали в холст? Ничего подобного для себя Рамон не желал. Только именно он, а не кто-то другой, на старости лет обнаружит затёртый портрет на ярмарке. Там же он его купит, становясь единственным обладателем, кто пожелал проявить заботу о данном предмете искусства. Вопрос о том, какая судьба ожидает портрет уже после его смерти, — для читателя останется открытым.

Выводы автора — его личная точка зрения. Он жил тогда, когда портреты действительно не рисовали без какого-либо повода. Он оставался в своём праве решать — сохранять собственное изображение для потомков, или отказаться от такой затеи. Но, ныне потомки бесконечно сожалеют о всех людях прошлого, чей облик так и не был запечатлён ни одним способом изобразительного искусства.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Разве не является правдивым утверждение о лёгкости отношения людей к собственному здоровью? Давайте послушаем, какого мнения придерживался испанский писатель Месонеро Романос, славящийся за зачинателя костумбрийской литературы, примечательной описанием нравов. Вот берётся типичная ситуация, когда, знающие о негативном влиянии холода на организм, выходят на улицу, прежде разгорячённые жаром бальных танцев. Они, эти люди, словно забыли, как опасно допускать подобное отношение к себе. Результат настигает мгновенно — уже к утру поднимается температура, начинает сдавливать лёгкие, появляется насморк и кашель, встать с постели не получается. Учитывая особенности лечения, неизменные во все времена, человек становится обречённым на гибель.

Месонеро Романос не стал описывать смерть простого человека. Кому интересно рассказывать про нищенствующих или влачащих существование, не способных найти средств на лечение? Да и нет никакого в том положительного момента. Иное дело, описать смерть дворянина, вокруг которого собираются родственники, одни из них желают его скорой поправки, другие делят ещё не вручённое им наследство. Этот дворянин жил так, что половина его похождений никому неизвестна, кроме доверенных лиц. Ежели так, читатель остаётся в ожидании скорой развязки, ведь заранее сообщается, дворянин излечиться не сумеет. Однако, почему не сумеет? Неужели он испытывает недостаток в денежных средствах? Увы, проблема в самой медицине, либо вовсе в человеческих головах.

Личный лекарь испробовал все способы, ни один не помог. Осталось созвать консилиум, представляющий для читателя наибольший интерес. Чем именно могли помочь испанские лекари? Как всегда, единого метода выработать не получится, поскольку люди склонны придерживаться разных мнений касательно одного вопроса. Конечно же, среди светил от медицины был приверженец гомеопатии, зачем-то предложивший разделить песчинку некоего вещества на двадцать миллионов частей, разводя на стакане особой воды, постоянно принимая внутрь, благодаря чему излечится. Другой способ, может быть столько же эффективный, почаще вставать с постели и совершать прогулки на свежем воздухе, причём не обращая внимания на возможность или невозможность того. Может помочь эффект возбуждающих капель, либо контрастное обливание водой. Читатель волен продолжать список различными методиками, хоть до применения пиявок, прижигания пяток, а то и вовсе насильно вводить пациенту внутрь ослабленные микроорганизмы, опять же относимые к методу, сходному с гомеопатическим.

Как же лечить умирающего? Придётся пользоваться всеми способами сразу, надеясь на какой-нибудь из них. Хотя, если говорить честно, родственники будут пытаться применять абсолютно всё, только бы спасти близкого им человека. И если получится поставить на ноги, тогда объявляется торжество медицины, даже окажись помощь мнимой, благодаря удачно совпавшим обстоятельствам по применению лечения и начавшемуся выздоровлению.

Разобравшись с вопросом лечения, Месонеро Романос вернулся к наиболее очевидному — к разделу наследства. Имелась у умирающего сестра, оставшаяся в тени положения, так как не имела права наследовать от родителей в равной ему доле, скорее — не имевшая права вообще наследовать. Зато, умри сейчас брат, она получит абсолютно все права, которыми её обделила судьба.

Как поступит автор? Очень просто. Если и давить на читателя, то без оставления надежды для счастья. Окажется, умирающий успел прижить сына на стороне, о чём никто не знал, кроме него и особо приближённых. И вот теперь наступала пора признать наследником незаконнорождённого, к которому перейдут абсолютно все права на наследство. И читатель понимал, насколько тягостно станет на сердце у сестры, теперь вовсе становящейся никому не нужной. Возникает новый вопрос: кому в данном рассказе нужно проявить подлинное сочувствие?

Автор: Константин Трунин

» Read more

Люди любят говорить о праве на свободу, оной вовсе не заслуживая. Почему? Достаточно посмотреть, каким образом происходят выборы. Если должные быть избранными пытаются добиться цели подкупом или ложью, в итоге одерживая победу, их избравшие точно не заслуживают свободы. Помимо них, свободы не заслуживают люди, одобряющие быть избранным тирану. А дабы нагляднее уразуметь, насколько выборы противоречат ожиданию свободы, нужно ознакомиться с рассказом Кальдерона.

Читателю предлагается определённый регион. Ещё до выборов можно сказать, кто и с каким процентом опередит соперников. Это ведомо дону Опандо, ещё одному неказистому персонажу в исполнении писателя. Внешность Опандо имел отталкивающую, зато ценился благодаря другим качествам, которые ему позволят не просто помогать другим принимать участие в выборах, но ещё и суметь в изворотливой манере выдвинуть собственную кандидатуру.

Надо сразу сказать, история Испании крайне интересна, при этом она является мало кому известной. Если читатель думает, будто Франция пережила многое на рубеже веков, в результате чего к власти пришёл Наполеон, затем последовало чередование республик и реставраций, стоит разочаровать: в Испании происходило не меньше событий, а может даже больше, и там с не меньшим азартом местное население не могло придти к единому мнению. Поэтому особо занимательно наблюдать, насколько политический процесс оказывается бесчестным мероприятием, где всё сосредоточено на желании добиться власти, тогда как обещания никто и не думал выполнять.

Кальдерон высказывал неоднозначное утверждение, должное окончательно сломать представление о благостных ожиданиях наступления лучшей жизни. Увы, нельзя связывать надежды с избранием нового правительства взамен старого. Какое правительство не выбери — положение не сможет измениться. Объяснение простое: правительство всегда действовало и будет действовать против воли населения.

Как же добиться победы на выборах? Нужно задействовать весь арсенал уловок. Допустим, разрешить голосовать мёртвым и убывшим за пределы страны. Разумеется, голосовать за них придут подставные лица. Обязательно перед выборами нужно амнистировать осуждённых, прекратить судебные процессы над обвиняемыми — любой голос становится важен. Пусть на выборы приходят женщины и дети, их голос в той же мере может сыграть решающее значение. А уж говорить про раздачу шелухи — занятие совсем лишнее. Всегда должен быть какой-нибудь сувенир для голосующих — без этого выборы обходиться не должны.

Кальдерон показал полную абсурдность ситуации. Все прекрасно понимали, какой перед ними разыгрывается спектакль, но ничего с этим поделать не могли. Если на выборы заявлялся покойник, тут же сбегались его родственники, чтобы посмотреть на ожившего мертвеца, чего сделать не успевали. А если специально кто-то приезжал из-за границы, то жёны крайне возмущались, почему муж явился на выборы, минуя дом, столь же быстро покинув страну. Ежели успевали заметить оживших и приехавших, не могли в них распознать тех, за кого те себя выдавали.

Нет, в выборах честные люди не участвуют. Эта истина давно известна, нисколько не утрачивает значения в последующие дни. Нужно иначе относиться к власти, так как другого не остаётся. В любом случае, за кого не голосуй, ожидаемого результата не получишь, поскольку честный и порядочный кандидат практически никогда не выигрывает, случись же обратное — избранник от народа всё равно будет в ближайшее время оклеветан, и тем же народом выгнан из власти с позором.

А вот такие люди, как дон Опандо, способны принести благо стране уже тем, что они понимают механизм избрания от и до, умело им пользуются и пожинают плоды заслуженной победы. Это нужно принять — у власти совсем другое понимание моральных ценностей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Силу художественного слова ничем не пересилишь. Если писателю желается сделать из главного героя особого человека, оспорить ни у кого не получится. Пусть некоторые персонажи — сомнительные личности. Но какой они наполняются внутренней прелестью, расскажи о них с интересом. Хоть многажды раз вспомни про Дон Кихота, по сути ничего не представлявшего, зато обладавшего неподражаемой харизмой. Подобных персонажей хватает во всех уголках планеты, похожих найдёшь и в самой Испании. Каждая местность примечательна чем-то особенным, в том числе и особо одарёнными людьми, имеющими особенности, не позволяющие их спутать с другими. Для Кальдерона важным было писать про Севилью, чьи жители имели склонность к выдумкам, особенно среди них прославился Манолито Гаскес.

Но кем являлся Манолито? Человеком, любившим травить байки. И как он это делал? Нет, Манолито природа не наделила красноречием — он картавый. Никто не слышал, чтобы он выговаривал «ц» — неизменно произносил «с», вместо «р» — «д». Зато обладал большими запасами фантазии. Ему оказывалось достаточно послушать о происходящем из «Газеты», как воображение подсказывало, каким образом происходили события. Манолито мог описывать действия воюющих сторон, словно видел собственными глазами.

Если Манолито отправлялся на корриду, всем становилось известно, какими качествами обладает бык, чем опасен, как лучше нанести ему смертельный удар, как избежать рогов. И пока жар тавромахии разгорался, Манолито становился готовым самостоятельно выйти и побить быка, к чему бы Кальдерон обязательно подвёл, всё-таки одёргивая храбреца, который должен прославиться другими выдающимися качествами.

Рассказ про Манолито — это набор анекдотических ситуаций. Достаточно взять любую ситуацию, и он становится её героем. Например, Манолито любил рассказывать о знании способа уберечь дам от дождя. Некогда ему удалось с помощью шпаги отражать капли так, что ни одна не упала. А если Манолито мог пожелать рассказать о том, как летал на ядре или побывал за пределами планеты, только бы прибавил себе вес.

Одного не любил Манолито — французов. На основании чего он к ним так плохо относился? Может показаться, будто из-за вторжения Наполеона. Однако, по хронологии событий он умер незадолго до того, значит, ненависть к французам имел по другой причине. А может об этом удобно рассказывать стало потом, тем самым приукрашивая образ картавого героя, который имел право ненавидеть представителей французской нации, хотя бы по причине умения думать наперёд.

Каждый испанский писатель, особенно приверженец костумбрийского направления, описывал тот уголок Испании, наиболее ему близкий. Для Кальдерона таким уголком являлась Андалузия. Он с первых строк рассказа начал описывать родной для него регион, настолько великий, отчего некоторые империи не могли превзойти его по размеру территории. И населяют Андалузию преимущественно выдумщики, способные находить ответ для всего. Может и Кальдерону потому легко писалось, так как обладание способностью выдумывать — важная составляющая писательского ремесла.

А почему героем рассказа стал именно картавый севильянец Манолито Гаскес? Никто и не говорит, будто он того не был достоин. Наоборот, достаточно желания говорить о собственных подвигах, слушатели всегда появятся. Тут стоит учесть объяснённый Кальдероном момент — испанский народ в те дни узнавал о событиях в стране и мире благодаря одному источнику — «Газете», поскольку других газет и журналов не выпускалось. Испанцы всегда собирались на площади, платили мелкую монету и слушали зачитываемые для них новости. Вполне очевидно, Манолито проникался каждой историей, тогда как остальное ему подсказывало воображение.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Земля не принадлежит человеку! Тогда кого следует считать хозяином планеты? Может сложиться так, что нет никого, кто имеет право считаться её властелином. Как быть? Попытаться отыскать оправдание существования человеческого рода. Для этого следует создать условия, с которыми люди не смогут справиться. Желательно всё представить так, чтобы человек искал помощь у других, благодаря взаимодействию получая право на продолжение существования. И пока человечество не желает примириться с присутствием мельчайших частиц, считая за угрозу, можно найти в литературе представления о том, как людям приходилось бороться. Например, Карел Чапек дал разум саламандрам, а Альберт Санчес Пиньоль остановил мысль чешского писателя на самом начале, показав, каким образом всё могло начинаться.

По утверждению Альберта есть остров в океане, расположенный в холодных широтах, там есть маяк и метеорологическая станция. Из людей должен постоянно присутствовать только метеоролог, каждый год сменяемый на нового. Главный герой повествования — новичок, согласившийся побыть на острове и вести наблюдения за ветрами. Но где прежний метеоролог? И что за загадочный смотритель маяка, взирающий стеклянный взглядом? Альберт создавал мир, где в первую же ночь появятся рептилоиды, желающие убивать и кромсать. Как быть главному герою? За этим и предстоит следить.

Каких только смыслов не искали в произведении Альберта. И обязательно находили практически всё, о чём смели помыслить. Кому-то мерещились фрейдисткие символы, кто-то проводил ассоциации между национальными раздорами внутри государств, иные находили отголоски антропологических изысканий, благо Альберт некогда специализировался на изучении пигмеев. Возможно и осмысление наперёд, то есть пытаться понять, чему быть, если человек найдёт другое разумное существо во Вселенной, будет пытаться наладить с ним контакт, причём желая полного сближения, вплоть до интимного. Если подумать именно об этом, читатель не выскажет омерзения, возникающее от представленных вниманию сцен с действующими лицами, утопающими в сладострастии взаимных ласк, где он — человек, а она — рептилоид.

Всё же — и это самое главное — Альберт склонял читателя к необходимости принять умение жить в мире и взаимодействовать сообща. Нельзя уничтожать непонятную среду, не пытаясь найти положительные стороны. Даже кровожадный зверь не склонен к принятию необдуманных решений, либо действует согласно заложенного природой поведения. Ежели появляются зачатки разума, пусть и кажущиеся сомнительными, нужно искать общий язык. Именно к этому старался подвести читателя Альберт. Негоже браться за оружие и отстаивать правоту взглядов, когда собственное представление не сильно отличается, ведь с древнейших времён известен принцип — от перемены мест слагаемых сумма не изменяется.

Но как осуществить принцип мирного соседства, видя присутствие на острове воинственно настроенного смотрителя маяка? Он считает необходимым убивать рептилоидов, так как они претендуют на его владения, толком не зная, чего те на самом деле хотят. К тому же, смотритель взял в услужение рептилоида-самку, выполнявшую при нём различные функции. Он, словно представитель избранных, должный брать от мира всё. С этим постарается разобраться метеоролог. Альберт совершенно обо всё забудет, сконцентрировавшись на мысли нахождения точек соприкосновения… главный герой ни разу не возьмётся наблюдать за ветрами.

Найти решение не получится! Желающих находить общий язык много меньше. Всякий считает себя выше остальных, стоит ему ощутить власть, находясь вне какого-либо крупного социума. Кто не окажись на острове — потенциальный тиран, должный брать и пользоваться, удовлетворяя желания, присущие человеку. Что до рептилоидов — их интересы не будут браться в расчёт. Просто человек так устроен — считает, будто является главнейшим существом на планете, имеющим право убивать абсолютно всё, с чем не умеет примириться.

Автор: Константин Трунин

» Read more

История читается приятней, когда в стихах до нас она дошла, и тем нам кажется опрятней, хоть вымыслом подчас она полна. Пусть прошлое напоминает мифы, не сходится с былым поэтов текст, ведь в прозе в строчках тоже элементы правды скрыты, там тоже трактование с аналогичной переменой мест. Не в том вина народного творенья, что сохранились летописи ведших их людей, то не испортит впечатленья, скорее сделает историю полней. Лишь версии поэтов помнить будут, так повелось с давнишних лет, детали обязательно забудут, к прекрасному тянуться должен человек.

О чём печалиться испанцам, коль прошлое их славится давно? Не раз сдавали край родной пришедшим чужестранцам, но возвращали всегда назад своё. О том в народе складывали песни, романсами их принято считать. Одни герои почивали в лести, других приятнее считалось унижать. К чему им было возвышать Родриго, вестготского последнего царя? Его унизили учтиво, любовь его проклятием клеймя. И отчего народу не любить Кампеодора Сида? И почему душевно не сказать о подвигах Гонсалеса Фернана? Вот только позабытой оказалась знаменитая коррида, но и без неё народом песен сложено немало. Жестокий Педро, дель Карпио Бернардо, инфанты Лара — также основные лица. Испанское наследие громадно. Потомкам есть, чем насладиться.

Не должен нравиться Испании Родриго, согласный сжечь страну дотла. Не зря на ум идёт «интрига» — созвучное определение поступкам короля. Он воспылал симпатией преступной, не мог сдержать свой нрав в узде. В междоусобных тяжбах страна ослабла, став доступной, дав путь на север вражеской орде. Нахлынула из мавров высокая волна, вестготы земли потеряли, казалось — это навсегда, обратно завладеть получится едва ли. Испанцы дали слабину, осталось сетовать на неудачи, Родриго приписали всю вину. И не могло быть никак иначе. Сложились обстоятельства такие, не в том была вина его, и до него цари другие, похожие поступки совершали всё равно.

Когда согласие не достигается в стране, тогда рождаются герои, висят их черепа порою на стене иль украшают царские покои. В них бунту благородный дух подвержен, не могут успокоиться они, словно каждый из них Родиной отвержен, что не позволяет им выражать желания свои. Причина не всегда нужна, главнее внутреннее чувство, обида далеко не так важна, как выпирающее буйство. Согласным быть — не тот удел испанского народа, они не думают про вред, порою важной выступает прежде честь их рода, но чаще каждый мнит себя достойным собственных побед.

На том ряд исторических событий построен. Упор на личность был всегда. Тот нам запомнился, как воин, чья мотивация проста. Король в темницу поместил отца, разбойник бросил семя на чужбине. Вот начинается история с конца, имея продолжение в достойном славы сыне. Покуда жажда мести не утихнет, до той поры пылает сердце храбреца, убить он может или пламенем объятый вспыхнет, не пожалев и жизни короля.

События былого нам теперь понятны. Важней считалось честь блюсти. Достойные поступки быть должны приятны, чтобы не хотелось глаз от текста отвести. На то и дан в наследство нам испанский Романсеро — пример для доблести потомков, Читать его беритесь смело — читайте с выражением и громко. А если вдруг желание возникнет читать романсы о простом, скользить не надо взглядом, строчки быстро пропуская, их надо достойно воспринять с умом, поэзия в Испании тогда была такая.

Автор: Константин Трунин

» Read more