trounin.ru

Стоит ли просить богов о помощи, воздавая им молитвы? Если человек желает обрести благо, осознаёт ли он, что после будет жалеть о наступивших последствиях? Он снова станет просить богов о помощи, тем обретая новые затруднения. Такая позиция Сократа не могла удовлетворять окружавшее его общество. Люди считали такое отношение к богам проявлением неуважения.

Кто и когда определил, что богам требуются молитвы? Тем, у кого есть всё им нужное, нет необходимости принимать нечто от тех, у кого нужное отсутствует. Допустим, у Алкивиада имелся венок, который он намеревался возложить на алтарь во время молитвы. У Сократа венка не было, но имелось желание обсудить с политическим деятелем вопрос пользы взывания к помощи небожителей. Почему боги должны быть снисходительными к просьбам одних, принижая значение прочих просителей?

В привычной манере диалог переходит от одного обсуждения к следующему, пока изначальная тема диалога не растворяется среди иных человеческих затруднений. В лучших традициях софистов, Сократ опустошил Алкивиада, сравнивая несравниваемое. Его речь коснулась не только проблематики необходимости молиться богам, но и затронула аспект бессмысленности человеческих ожиданий. Выяснилось, что люди не смеют желать всего и сразу, так как у них нет в том действительной необходимости. Лучше приобрести малое, чтобы лишний раз не разочаровываться от несбыточности завышенных ожиданий.

Ещё опаснее для человека знать, что с ним произойдёт. В качестве примера древние греки всегда вспоминали царя Эдипа, чья жизнь оказалась разрушенной вследствие предсказания. Зная наперёд, пытаясь внести изменения в ожидаемое, человек всё равно приходит к неизбежному. Требовалось ли тогда стремиться узнать будущее, чтобы пытаться избежать его наступления? Сей мифический мотив имеет важность для понимания желания человека обещания ему наступления блага. Правильно ли боги поймут обращённые к ним просьбы, или они истолкуют их на свой лад, чем обратят и без того худое положение в более худшее?

Почему желая власти над чем-то, человек всё-таки не желает власти надо всем? Сократ прямо спросил о том Алкивиада, представив ему ситуацию, будто к нему спустился бог с предложением стать тираном надо всей Европой. Мало кто способен принять такой дар, поскольку справиться с ним будет не в состоянии, если снова и снова не станет обращаться к богу за помощью в решении всё возникающих и возникающих затруднений.

Нужно уметь правильно сформулировать просимое. Недостаточно просто хотеть осуществления желаемого. Надо обосновать для себя, на каком основании молитва будет обращена к богам, и как сделать так, чтобы боги обратили на неё внимание, а также правильно поняли её содержание. Алкивиад нёс в качестве дара богам венок. Достаточное ли это вознаграждение? Может его просьба была столь же мелкой, как его подношение? Но зачем тогда богам замечать такую просьбу с таким подношением?

Богов нужно просить о значительном. Алкивиаду же значительное не требуется. Он желает быть сдержанным и не собирается оскорблять богов неуместными просьбами. Ход беседы заканчивается вручением венка Сократу. Слово философа нашло воздействие на политика, тем отвратив ещё одного человека от прежнего понимания необходимости почитать богов. И это тоже сыграет решающее значение на суде афинского общества против Сократа.

Необходимо добавить, что диалог «Алкивиад II» не всеми приписывается Платону. Ряд исследователей относит его к трудам Ксенофонта. Неизвестна и дата составления диалога, но всё-таки отнесем к ранним трудам Платона.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Пример Феага может служить отправной точкой для того, дабы понять, каким образом Сократ влиял на неокрепшие умы молодёжи. Как в случае растений, так и с человеком, требуется садовод, способный направить рост в нужную сторону, дабы из ладного ростка вышел крепкий ствол. Когда к Сократу обратился Демодок с просьбой дать основы мудрости сыну, то создал предмет для рассуждений. Что именно стоит подразумевать под мудростью?

Сын Демодока — Феаг — знал достаточно. Ему требовалось набраться знаний в философии. Но для чего ему они могли понадобиться? Сократ в ходе беседы выяснил, что Феаг желает управлять людьми, то есть планирует стать политиком. Какого же рода тогда может исходить мудрость от Сократа, если он не имеет отношения к управлению чем-либо? Феаг продолжал настаивать на обучении его только Сократом, как наиболее способным из софистов. На такое рассуждение возник закономерный ответ — с тем же успехом философ может обучить ученика управлению колесницей.

Управлять людьми можно разными способами. Политик используют один, врач — другой, а учитель гимнастики — третий. Каждый из них наделён собственной мудростью. Имеется единственный способ, стоящий надо всеми, называющийся философией. Но что может мудрость философа стоить в сравнении с мудростью политика, врача или учителя гимнастики? Общие черты имеются, но этого недостаточно. Сократ сможет обучить сына Демодока своей мудрости, но достигнет ли тот с её помощью желаемого?

Если Феаг желает много знать, чтобы не просто управлять людьми, а иметь влияние на каждого, то Сократ склонен приравнивать это к стремлению прослыть тираном. Этому философы обучить не в состоянии. Их мудрость касается управления знаниями, не более того. Чтобы стать политиком, причём законно избранным и желанным, то нужно обращаться к опыту таких лиц, как Фемистокл или Перикл.

Сократ не принижает значение философии. Платон многие беседы строил из желания отметить разрушительное воздействие софистики. Становясь мастерами слова, молодые люди в отрицательную сторону изменяли своё миропонимание, ведя разговоры ради самих разговоров. Феаг прав, желая учиться умению убеждения у Сократа, но того не желает сам Сократ, если преподанные им знания будут применяться без конечной пользы. Безусловно, переубедить Феага было невозможно, поскольку политики и поныне склонны к пустым словам, не несущим определяющего смысла.

Произведение-беседу «Феаг» принято отмечать не за рассуждения вокруг применения софистики в политике, а из-за слов Сократа о присущем ему чувстве, подсказывающем, какие советы давать собеседникам. То чувство называется внутренним демоном или, как принято теперь говорить, внутренним голосом, либо интуицией. Правильные советы Сократа уберегали людей, если они им следовали, или приводили к гибели, если шли наперекор. Упоминая об этом, Сократ воспользовался последним аргументом, чтобы переубедить Феага в желании поступить к нему в ученики.

Заключительным эпизодом для понимания содержания «Феага» является то обстоятельство, что не следует с высоты одних знаний судить о других, а также презирать носителей тех же знаний, которые доступны определённому человеку. Лишь философия занимает смежное положение — может судить о каждой мудрости, взятой отдельно или в разрезе понимания прочих. Однако, софист не может судить о философии, поскольку он мастер по красноречию, и только. Зато философ может судить о софистике — быть для того убедительным ему не требуется.

Стоит похвалить Демодока за правильный выбор учителя для сына. Феаг поступил к Сократу на испытательный срок. Возможно, потому он и не стал политиком.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Если государство захочет твоей смерти, нельзя этому противиться. Сократ был обвинён и приговорён к смерти. У него была возможность покинуть тюрьму и жить дальше, но он предпочёл встретить ему предназначенное. Почему? О том Платон рассказал с помощью беседы между Сократом и Критоном. Потомкам нужно серьёзно отнестись к данному диалогу, усвоив из него необходимые любому обществу обстоятельства. Важнейшее — нельзя идти против большинства. Как бы люди не заблуждались, они будут верить в присущие им представления. Кто пожелает пойти против такого, тот должен покинуть государство, будучи изгнанным или умерев.

Сократа не тяготило ожидание смерти. Он прожил богатую на события жизнь, чтобы осознать неотвратимость неизбежного. Когда к нему явился Критон, упрашивая одуматься и покинуть стены тюрьмы, Сократ отказался бежать. Не мог достойный общества человек, хоть и им отвергнутый, совершить поступок, после которого его прежние деяния перестанут иметь прежнее значение. Требовалось принять должное, дабы уже таким образом доказать правдивость убеждений.

Как же смотрели на Сократа его ученики? Не предавал ли их учитель, нежеланием продолжения борьбы? Следует предполагать, что осознание истинной важности пришло к Сократу именно после вынесения ему смертного приговора. Он понял: всё им ранее сказанное — не имело особой важности. К чему переубеждать людей, если они не желают тебя слышать? Это стало одним из последних уроков Сократа — самым главным пониманием смысла существования человека. Нельзя предавать идеалы! Если мыслил против устоявшегося в обществе мнения, значит принимай за то осуждение. И будь мужественным, когда тебе предложат сделать последний вдох. Поскольку, в любом ином случае, твоя борьба лишается смысла. Зачем бежать от осуждения за убеждения, если не готов за них ответить жизнью?

Стоит допустить, что общество может ошибаться. Соглашаться с ошибками общества недопустимо. Нужно их принять, но нельзя с ними открыто бороться. Соглашение ведёт к разрушению миропонимания и превращает человека в элемент толпы. Став частью толпы, человек обрекает себя на следование другим, лишившись при этом самого себя. Приняв чужие ценности, наступает разрушение личности. Уже не будет прежнего мыслящего человека, в обществе появится ещё одно пустое звено, укрепляющее связывающую людей цепь. Кто не желает этого, тот покидает сей социум.

Поэтому Сократ согласился принять назначенную ему смерть. Бессмысленно бежать от людей, ради которых он жил, чтобы жить среди кого-то, чьи представления о действительности ещё сильнее не соответствуют им желаемому. Жизнь вообще лишается смысла, ежели человек начинает жить вне родной ему культуры, ибо он становится чужд иным представлениям о должном быть.

Тогда как добиться права на свободу мыслей, не заслуживая осуждения? Сократ предложил не отвечать несправедливостью на несправедливость. Насчёт справедливого наказания за несправедливый поступок или несправедливого наказания за справедливый поступок он ничего не сказал. Сократ снова не сообщил определяющей истины, оговорившись в общих чертах. Он выразил желание быть покорным осудившему его обществу. Иного Платон нам не сообщил.

Человек должен существовать в реалиях породившего его общества. Однако, много ли нам известно, какое именно общество породило самого Сократа, и насколько соответствовало общество его убеждениям на момент смерти? Уже после казни общество изменится, но до казни оно не могло быть таким, каким представляется. Сократ нёс новое знание, и обязан был принять за него наказание. Всякий, кто вкушал от древа познания первым, либо раздавал плоды оного другим, тот подвергался осуждению: имя Сократа среди них.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Каждый мастер знает своё дело. Как ремесленник достигал совершенства в ремесле, так Сократ достиг оного в деле мудрости. А что такое мудрость? Это и есть совершенство в ремесле. Не умея ничего другого, Сократ разрушал представления о мудрости других. Ремесленник оказывался не таким мастером, как то привык представлять. Это не понравилось людям, из-за этого они призвали Сократа к ответу и стали судить о его делах. Требовалось польстить обвинителям, отступившись от убеждений. Сократ не умел говорить иначе, нежели имел о том представление. Он сам подготовил почву для собственного погребения, не найдя понимания перед большинством, поскольку ему почти никогда не приходилось убеждать множество людей одновременно.

Сократ убеждал людей, запутывая их. Его красноречие оказывалось слишком специфичным. Он не слушал собеседников, навязывая им собственную манеру общения. Сократ задавал вопросы и сам же на них отвечал. Ему удавалось переубедить участников беседы, с которыми ему приходилось говорить. Но Платон ничего не говорит о тех, кто стоял в стороне. Сократу требовалось склонить на свою сторону многих, вместо чего он акцентировал вниманием на нескольких собеседниках. Если кто и был после такого за его оправдание, то они оказались среди тех, с кем он непосредственно говорил. Прочие не удостоились внимания Сократа, значит они не могли изменить присущую им точку зрения.

С давних лет Сократ испытывал давление. Он жил во время увлечения философов софистикой. И сам был к оной склонен. Слова у таких мастеров мудрости порождали другие слова, ничего в сущности не доказывая. В том-то и видел Сократ грубость по отношению к ремеслу философии, что предмет обсуждения всегда принимал вид законченного доказательства, не заключая в себе изъяна. Красота любого дела всегда заключается в присутствии незначительной погрешности. Софисты таковой грубости в своём деле не допускали. Их логические построения возводили предмет обсуждения в абсолют, делая его непогрешимым. То и являлось основным заблуждением — неверные предпосылки вели к неверным выводам.

Обвинялся Сократ не в препонах науке мудрствовать. Он стал заложником иных суждений. Его обвиняли в отрицании старых богов и во вредном влиянии на молодёжь. Но Сократ не желал говорить именно об этом. Ему нечего было сказать. Он уводил разговор, стараясь использовать суд в качестве выражения личного мнения о сложившейся в обществе традиции забывать о необходимости воспитываться, наблюдая за мастерами дела. Как лошадь не научит нужному тот, кто на ней просто ездит, так и человеку не сообщит полезных знаний тот, кто всего лишь пользуется его умениями. Для воспитания необходим специально подготовленный учитель, знающий тонкости ремесла. Только данному учителю решать, как преподавать.

Но не Сократу предстояло учить молодёжь. Он не был для того достаточно мудрым. Ему был известен только один человек, достаточно мудрый для этого. Тот человек был мудрее богов, о чём ему сообщил Дельфийский оракул. И никто его не осуждал, потому он прожил жизнь и скончался. Теперь Сократа решили обвинить в чрезмерном мудрствовании, чего он за собой прежде не замечал. Наоборот, убеждая других в должном уровне мастерства, он сам сознавался в низком уровне собственных знаний. Нельзя много знать в общем, допустимо быть мастером в чём-то определённом, а так как Сократу лучше прочего давалось вести беседы, он пребывал без денежных средств, ибо иными делами он не занимался.

Сократ говорил на суде и не мог наговориться. Вместо ладной защитительной речи, он строил цепочки из суждений, целью которых было не отстаивание правды, а усиление личных позиций обвинителей. Понимал ли Сократ, что современники не примут его суждений, зато он будет оправдан последующими поколениями? Нет лучшей доли, нежели оказаться осуждённым обществом, чтобы навсегда войти в историю, как радетель за лучшую долю человечества вообще.

Будучи обвинённым в мудрости других, Сократ знал, что ему предстоит принять смерть за поддержку непопулярных взглядов на религию и устройство мира. Лучше умереть, отстаивая истину, нежели существовать в окружении невежества. Если кто чего не знает, зачем он утверждает, будто знает? Совершенной мудрости не существует, но и останавливаться на достигнутом не следует. Если за порогом человеческой жизни обитают тени умерших людей, то и погибнуть не страшно, понимая близость встречи с великими умами древности. Но ведь нет доказательств, что иной мир существует.

Главный совет Сократа: старайся быть лучше, другие пусть продолжают потешаться разговорами.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Прав был Лейбниц, считая, что нет лучше в философии того, чего коснулись умы древних греков. Они мыслили масштабно и всё покорялось их взору, не нисходили до мелочной суеты и говорили так, как ныне считают потомки. В чём-то можно не согласиться, но это до той поры, пока свежие мысли не опровергнут последователи, вновь готовые отдать лавры первоначальным мыслителям. Наука будет изменять представления о действительности, разрабатывать похожие на правду теории, рождаемые от познания скрытого в космических глубинах. Однако, ещё Эпикур говорил, всё познаётся в сравнении с самим собой, то есть не надо изобретать того, о чём никто не в состоянии помыслить. Любой рассматриваемый вопрос всегда имеет решение под рукой, достаточно рассмотреть его под требуемым для того углом, и далёкое становится близким, а непонятное — логически доказанным.

Остаётся сожалеть об утраченных трудах древних, особенно Эпикура. Он излагал идеи доступно и, самое главное, допускал возможность различных мнений. Эпикур скорее рад был видеть несколько предположений предмета обсуждения, нежели считать собственное мнение о нём истинно правильным. Не бывает у предмета одной стороны, как не бывает края у Вселенной — взирая с определённой позиции, должен допускать мысли взирающих из других точек. Есть три дошедших до нас письма, отправленных Эпикуром Геродоту, Пифоклу и Менекею. В них он предельно ясно выразил свои взгляды на жизнь, оставаясь прежде всего приветливым к собеседникам и неизменно стараясь наставить их на путь истины. Суждения о воззрениях прочих не мешали Эпикуру иметь личное мнение.

В «Письме к Геродоту» Эпикур считает, что Вселенная существовала вечно. Новому во Вселенной браться неоткуда. Пространство наполнено пустотой и атомами. Миры бесчисленны. Человек способен видеть, слышать и обонять окружающее, благодаря наполняющим мир частицам. Из подобных таковым частиц состоит душа. Также Эпикур считал, что непонятное порождает в человеке страх, знание же дарует безмятежность.

«Письмо к Пифоклу» непосредственно отражает взгляд Эпикура на Вселенную. Согласно тексту письма Солнце и Луна появились одновременно, разрастаясь путём приращения вихрей более лёгких пород; восходы и закаты происходят от движения небесных тел по небосклону или движения самого небосклона при статичных небесных телах. Форма Луны изменяется от степени её освещённости Солнцем, что может зависеть от заслоняющего тела. Свет Луна заимствует от Солнца. Продолжительность ночи и дня зависит от скорости движения Солнца. Эпикур стремился всё объяснить, не используя для этого влияние божественных сил. Всему находится ответ, если постараться подумать. Поэтому Эпикур склонен объяснять происхождение облаков, грома, молний, звёзд, комет и прочего естественными причинами.

Краеугольным камнем в понимании Эпикура для человечества стало «Письмо к Менекею», в котором содержится информация об отношении к смерти, желаниям, телесному здоровью и душевной безмятежности. Многое последователями оказалось профильтровано, на свой лад истолковано, и с тех времён эпикурейцами считаются люди, живущие ради удовольствия и не ставящие перед собой иной задачи, кроме извлечения наслаждений из им доступного. Каждый судит по себе, пусть эпикурейцы тоже судят по себе. Согласно Эпикуру их точка зрения тоже имеет право на существование, и не имеет значения, если она кому-то непонятна.

Подробно изложение теорий Эпикура можно найти в стихотворном трактате Лукреция «О природе вещей» и в трудах Диогена Лаэртского. К слову, сами письма могли и не сохраниться, не позаботься об этом позднейшие компиляторы, перерабатывавшие произведения предшественников, чем запомнились сами и дали нам возможность ознакомиться с подобием первоисточников.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Аполлодор ли Афинский написал труд, известный ныне под названием «Мифологической библиотеки», или этим озаботился кто-то другой, важно другое — до нас дошёл текст, сообщающий сведения о мифах древних греков. Автором были в краткой и ёмкой форме обобщены существенно важные фрагменты прошлого, собранные им из различных источников, в том числе и того, от чьего имени Библиотека написана. Теперь этот труд состоит из трёх книг, а также дополнительной части, называемой Эпитомой, поскольку она состоит из ссылающихся на Аполлодора других трудов: Ватиканская эпитома, Сиббаитские фрагменты, произведения Зенобия и Цеца.

Прямая хронология в «Мифологической библиотеке» отсутствует. Началом всего стал Уран. Дальнейшая история хорошо известна интересующимся мифами. Важно сразу оговорить, составитель Библиотеки старался придерживаться родословных, то есть взяв чей-то род за основу для изложения, о нём рассказывается от предков до последних достойных упоминания представителях. Так первая книга подводит читателя к походу аргонавтов, вторая — к подвигам Персея и его внука Геракла, третья — обо всём остальном, а вместе с эпитомой оглашает предпосылки Троянской войны, рассказывает о самом противостоянии и заключительных скитаниях участников конфликта.

Внимательный читатель найдёт в тексте ряд удивительных моментов. Например, упоминаемый во многих источниках Древнего мира потоп, получивший у греков прозвание Девкалионова потопа, является не таким сокрушительным катаклизмом, как это принято думать. Кроме «единственного» выжившего Девкалиона, аналогично ему продолжали здравствовать люди во всех уголках мира, что напрямую вытекает из приводимых Аполлодором родословных. Стоит согласиться, что трактовать подобные события можно разным образом, что Аполлодор не может служить источником истинно верного отражения прошлого. Кроме потопа в тексте «Мифологической библиотеки» возникают прочие разногласия, вроде утверждения, будто атриды Агамемнон и Менелай являются внуками Миноса, правителя Крита, после появляясь в более привычных читателю обстоятельствах.

Пересказывать содержание Библиотеки не требуется. Нужно самостоятельно выработать собственное понимание перечисленных в ней свидетельств, тогда получится создать общую картину некогда происходившего на самом деле, либо ставшего результатом народных преданий и многочисленных вмешательств плодотворно работавших над их искажениями драматургов. Однако, общая картина всё равно не сложится, поскольку в обилии имеющихся нюансов, каждый читатель на свой лад будет трактовать текст, принимая ту точку зрения, что окажется ближе его собственным желаниям.

Допустим, действительно изначально был Уран, от него пошёл Крон, после Зевс и олимпийские боги, в пылу постоянной борьбы за власть и удовлетворение похоти творивших мифическую историю. Появились первые люди, стали расселяться. Случился потоп. Начали расцветать очаги культуры на Пелопоннесе, Аттике и Крите. Рождались герои, совершались подвиги. Герои обзаводились детьми, уже их потомство вступало в кровавые распри за право владеть землями предков. И вот теперь можно ознакомиться с доставшимся нам наследием в виде сохранившихся мифов. Обратить внимание есть на что, особенно когда обращаешься к текстам не с целью их прочитать, а изучить и проанализировать. Труд Аполлодора тому послужит одной из исходных точек. Начав с «Мифологической библиотеки», знаешь в какую сторону желаешь двигаться.

Конечно, одной Библиотекой ограничиваться нельзя. Она сама по себе — компиляция ранних свидетельств, в том числе и художественного толка. В той же мере будут полезны трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида, эпические поэмы Гомера и, куда же без них, поздние переработки в исполнении римских и византийских авторов. В совокупности будет получен тот вариант видения прошлого, которое пожелает представить себе читатель.

Автор: Константин Трунин

» Read more

При внимательном чтении трагедий античных авторов читателем определяется важная особенность — сюжеты повторяются, либо взаимно дополняются. Благодаря этому потомкам проще ориентироваться в событиях Древнего Мира. Может оказаться, что до нас дошли именно те трагедии, эпические моменты которых наиболее нравились поздним составителям сборников наследия предков. Прочие трагедии были навсегда утрачены. И это при обилии написанного! По плодотворности ни Эсхил, ни Софокл, ни Еврипид друг другу не уступали. Только Еврипиду повезло более, нежели двум другим великим эллинским трагикам: сохранились в полном объёме восемнадцать произведений, в виде кратких фрагментов или только упоминаний о них ещё семьдесят.

Как Эсхил и Софокл, Еврипид также уделял внимание сказаниям о событиях Троянской войны и её последствиях, особенно выделяя линию Атридов, начиная с заклания Ифигении в Авлиде, вплоть до окончания мытарств Ореста в Тавриде. Им же дополнительно проработан образ Электры, вышедшей замуж за пахаря и воинственно взиравшей на мать, самолично готовой свести с ней кровавые счёты за убитого отца. Точка в предположениях о судьбе героев прошлого была поставлена окончательно. Прояснилась вся цепочка происшествий, завязавшаяся вследствие божественного вмешательства. По сохранившимся трагедиям Еврипида к такому выводу придти нельзя, необходимо дополнительно читать труды старших поколений трагиков.

Тесно связана с темой Атридов история Елены. По Еврипиду с неё снимается ответственность за главную роль развязывания Троянской войны. Вновь боги играют судьбами людей, обманывая их и меняя действительность на своё усмотрение. Так, оказалось, Елена провела годы противостояния в Египте, подобно Ифигении, перенесённая за пределы конфликта интересов между микенцами, связанными клятвой воспитавшего Елену Тиндарея, и троянцами. О её судьбе Еврипид рассказывает и в трагедии про Ореста, делая неповинную жену брата отца жертвой неистового гнева.

Не будь Трои, о чём тогда было писать античным трагикам? Есть ещё вдохновляющие эпизоды из истории города Фивы, тесно связанные с царём Эдипом, невольным мужем собственной матери, породившим детей, чьим проклятием стала братоубийственная война, получившая прозвание в трагедии Эсхила «Семеро против Фив». Еврипид раскрывает причины, побудившие сыновей Эдипа стать непримиримыми врагами, а после уже о том, как лучше похоронить тела погибших участников осады, дабы не стали они кормом животных, а были погребены по бытовавшим тогда правилам.

Построение всех трагедий Еврипида имеет сходные черты. Неизменны: раскрытие сути действия в прологе, развитие истории, отвлекающие хоровые партии, поясняющие речи корифея и сообщающий известия вестник. Этого вполне достаточно, чтобы предположить, что в сходной манере были написаны утраченные трагедии. Впрочем, потомкам важнее не манера изложения, а содержавшиеся в них события прошлого, ныне принятые за негласную историю. У любого мифа имеются настоящие предпосылки, прочее же не столь существенные детали, поэтому-то и важно, о чём писали древние авторы.

Написано на основании трагедий: Электра, Елена, Финикиянки, Ион, Орест, Вакханки, Ифигения в Авлиде, Просительницы, Троянки. Часть из этих произведений не удостоились упоминания. Например, «Ион» схож с историей про Эдипа в плане запутанности, главный герой озабочен поисками неизвестных ему родителей. «Вакханки» повествуют о Дионисе, виновном в буйстве девушек.

Таково наследие Еврипида. Остаётся надеяться на случайные находки. Вдруг где-то мирно покоятся тексты авторов древности. И вдруг когда-нибудь случится возможность ознакомиться с полным собранием сочинений Еврипида, Софокла и Эсхила. Но, увы, читатель начала XXI века, скорее всего, останется с уже имеющимися трагедиями. Может оно и к лучшему, не придётся расстраиваться. Утраченное может оказаться посредственным.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Аристофан, прозванный «отцом комедии», писал иным образом, нежели первые трагики. Его беспокоили проблемы повседневности, редко связанные с прошлым. Боги также редко появлялись в его произведениях, как и герои древности: основная роль отводилась современникам. Если некие события Аристофана не устраивали, он их высмеивал, либо предлагал оригинальные рецепты для изменения ситуации к лучшему. Сохранилось одиннадцать комедий — предлагается остановиться на пяти из них: Всадники, Облака, Тишина (Мир), Лисистрата, Лягушки.

Названия произведений основываются чаще на наименовании участников хора или по имени занимающего важное место в сюжете персонажа. Во «Всадниках», «Облаках» и «Лягушках» хор состоит из всадников, облаков и лягушек соответственно. «Тишина (Мир)» вернее было называть «Ириной», нежели отражать перевод буквально. «Лисистрата» осталась без дословного перевода, хотя «Разрушительница войны» смотрелось бы куда понятнее.

Аристофан не всегда говорит прямо. Он мог подразумевать под персонажами определённые слои населения, как простой люд, так и властителей или представителей торгового дела. Читателю редко бывает смешно внимать остротам действующих лиц. Скорее изобличаются пороки общества, что Аристофаном не подаётся в виде шуток. Возможно, его современники приходили в восторг от откровенности, сообщаемой со сцены. Спустя тысячелетия всё это понятно рядовому обывателю, уставшему находить в делах власть имущих и обладателей крупных состояний точно такие же поступки, с тех пор не претерпевшие изменений.

Не раз предпринимались попытки отобразить в художественной литературе милость верхов к низам. Аристофан и это показал, вплоть до того, что милость оказывается показной и не несёт никаких перемен, кроме кратковременного эффекта доверия, используемого в годный для того момент, после возвращаясь к прежним взаимоотношениям обособленности верхов от низов. Выходит поучительно и наставительно.

Аристофан не был связан рамками, его герои дерзки, предпочитают думать о личном счастье и практически никогда не стремятся им делиться с окружающими. Даже больше, они специально пытаются постичь искусство кривотолков, стараясь этим умением избавиться, допустим, от обязательства платить по счетам. Такое поведение всегда приводит к печальным последствиям. Но разве для древних греков это было проблемой? Тем, кто софистикой умудрялся и на хлеб с маслом зарабатывать. Они из любой ситуации выходили сухими, пускай и бежав из горящего дома, подожжённого разгневанной толпой.

Платить по долгам нужно — таковая обязанность издревле знакома человечеству. Не бывает благоприятного избавления от необходимости возвращать взятое у других. Какие бы не подрастали дети, они не поймут, покуда ближе не познакомятся с необходимостью закрывать бреши в бюджете, если не свои, так доставшиеся от родителей. Ещё Аристофан усомнился в божественной помощи касательно таких дел. Верь хоть в Зевса, долги от этого меньше не станут. А не верь — хуже не будет.

Читатель согласится, мирная жизнь всегда отягощена вследствие пресыщенности, отчего верхи забывают о народе, а народ погрязает в нужде. Как же быть, если разразилась война? Верхам понадобился народ, народ же мечтает о возвращении к мирному состоянию. Женщинам ещё хуже — их отцы, мужья и дети погибают. Аристофан придумал интересный способ, обладающий большой вероятностью примирения враждующих сторон. Он заключается в том, что женщины откажутся вступать с мужчинами в интимную близость, покуда не будет достигнуто мирное соглашение. Занимательно? Пожалуй.

Много нового читатель узнает о древних греках. Говорите про их гомосексуальные связи? Где же они??? Какой именно древний грек о них рассказал, положив начало сим суждениям? Мужчины были весьма зависимы от женского влияния, восхищались наготой выбритых мест и могли лишиться рассудка, если их и дальше будут игнорировать женщины. Предложенный Аристофаном способ определённо имел под собой основание, не стал бы он из ничего создавать столь удивительное средство для мира во всём мире, отчего-то до сих игнорируемое большинством.

Другая новость — древние греки не настолько почитали богов, как принято думать. Не страшились гнева Зевса быть испепелёнными на месте, как и не опасались других божеств, снисходительно их вспоминая от случая к случаю. Пренебрежительно они относились и к соотечественникам. Аристофан с грязью смешивает именитых философов и трагиков, делая их обыкновенными участниками комедий. Эсхил, Софокл и Еврипид дерутся на одной сцене? У Аристофана именно так и происходит. Эзоп не останется безучастным. Словно ничего святого не имелось.

Думалось, комедия — это смешно. Оказалось, комедия — это иносказательное отражение действительности. Запомните!

Автор: Константин Трунин

» Read more

Зачем серчать на современных авторов? Их творчество трудно оценить уже в силу того, что его нельзя трактовать в срезе происходящих в обществе изменений. От этого и случаются все недовольства. Читатель должен понимать хлипкость литературных рамок, должных в будущем рухнуть. Только время оставит в воспоминаниях труды достойных или счастливчиков, чьи произведения переживут века. Наглядный пример — культура Древнего мира, дошедшая до нас по обрывочным свидетельствам, при этом многое было навсегда утрачено, а что-то заново открыто позже. Именно таким образом произошло знакомство с поэтами III века до н.э. Менандром и Геродом — их работы частично сохранились, многое в них до сих не восстановлено, но имена этих людей теперь известны потомкам.

Менандр не писал о богах и героях, как то видно из произведений прежних поколений драматургов. Его интерес касался бытовых проблем, знакомых каждому читателю. Получается, минули тысячелетия и ничего в жизни не изменилось. Каким были подвержены люди чувствам, тем предаются и поныне. При этом Менандр не говорит в духе патетики и не возвышает расхожих суждений о днях ему современных, на всякий лад ныне трактуемых в положительных и отрицательных оттенках. Всё в рамках приличия, поэтому читателю будет трудно судить о жизни древних греков, так мало отличных от нас.

Построение произведений Менандра не претерпело серьёзных изменений. На сцене присутствуют актёры, хор, изредка выходят для произнесения речей боги. Но ни хор, ни боги отчётливо в дошедших текстах не проявляются. Они присутствуют, возможно обладают словами и должны были служить связующим звеном между актёрами и зрителями, разъясняя моменты для лучшего усвоения разворачивающегося действия. Вместо этого читатель теперь внимает диалогам действующих лиц и домыслам переводчика, додумывающего за автора эпизоды, так и не восстановленные.

Более-менее сохранились следующие произведения Менандра: Брюзга, Третейский суд, Отрезанная коса, Самиянка. Составить мнение о творчестве автора теперь стало возможным. Впрочем, представляют ли ценность труды Менандра? Как чудом уцелевшие свидетельства прошлого — да. С точки зрения читателя — сомнения.

Немного иначе воспринимается культура Древней Греции, благодаря сохранившимся трудам Герода. Если Менандра изучают на протяжении нескольких веков, то мимиамбы Герода — чуть более ста лет. В чём суть мимиамбов? Для их исполнения не требовалось сцены, их мог демонстрировать один актёр, заменяя собой всех прописанных действующих лиц. Данная особенность создаёт трудности при чтении, так как текстовой вариант не может предоставить требуемых эмоций. Грубо говоря, мимиамбы могут иметь сходство с выступлениями, имевшими место до Эсхила, когда на сцене был один актёр и если он с кем и общался, то только с хором. У Герода, разумеется, хор не прописан.

Сценки (читатель предпочтёт называть их именно так) имеют примерные названия, дабы не запутаться. В русском переводе они таковы: Сваха, Сводник, Учитель, Жертвоприношение Асклепию, Ревнивица, Башмачник, Сон. Интересно, занятно — да. Мимиамбы полезны для понимания разносторонности творческих возможностей древних греков, культурно возвышенных и искавших новые способы самовыражения. Однако, познавательность самих мимиамбов сомнительна. Действие происходит: кто-то в нём найдёт важные свидетельства или подвергнет ещё большему скепсису.

Люди творили и будут творить, хорошими или провокационными способами, они создадут множество свидетельств о себе, покуда не случится катаклизм, вроде замены одних идолов другими. Когда-нибудь потом случайно всплывут строки произведений прошлого, их авторов станут хвалить почём зря, покуда не случится следующий катаклизм. И так до бесконечности. Сейчас Менандра и Герода помнят — завтра забудут.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Эсхил позволил на сцене присутствовать двум актёрам, Софокл увеличил их количество до трёх, а Еврипид предпочёл минимизировать значение хора. Именно в такой последовательности видоизменялась древнегреческая трагедия. Предводитель хора ещё не утратил своего значения, продолжая выступать в качестве связующего звена между действующими лицами, поясняя для зрителя происходящее. Это позволило сделать представление более содержательным, что отрицательно сказалось на самом Еврипиде — современники совершенно не ценили его новаторский подход.

Предводитель хора, он же Корифей, не отмечается в качестве действующего лица. При этом без него не обходится ни одна трагедия Еврипида, но не стало бы хуже, отсутствуй он вообще. Поведение данной сценической фигуры разбавляет повествование, озадачивая зрителя высказываниями в пустоту. Под Корифеем можно понимать мысли участвующих в диалогах, поскольку редко кто замечает предводителя хора, как и сам хор, имеющий значение в начале и конце представления, оставаясь в остальных эпизодах немым.

Еврипид не мог кардинально изменить происходящее на сцене. Ему было под силу ввести дополнительных актёров, либо выделить для этого участников из хора, подобно Корифею. Еврипиду нельзя было избавляться от хора, ибо тогда трагедия являлась преставлением, обязанным развлекать зрителя, в том числе и музыкальной составляющей.

Содержание трагедий Еврипида построено на задействовании мифологии. Снова зритель узнаёт новые факты из жизни героев прошлого. Причём стоит обратить внимание на авторский приём, активно им используемый. Еврипид искажал устоявшееся представление о былом, представляя всё в ином виде. Действие его произведений можно считать продолжением ранее написанных Эсхилом и Софоклом трагедий, расширяя их понимание.

Судьбоносное для Древней Греции стояние под стенами Трои привело к ряду последствий, наиболее примечательным из которых является гнев Аполлона на царя Агамемнона, вследствие чего последний убил дочь, потом его же убила жена, а сын отомстил за отца. Софокл в трилогии «Орестея» подробно сообщил детали происшествия, чего Еврипиду показалось мало, благодаря чему зритель получил возможность шире понять злокозненность судьбы, породившей горе на пустом месте, чтобы по окончанию мытарств задействованных в цепочке событий исторических личностей выяснить обстоятельства да посетовать на поступки богов.

Еврипид любил в начале рассказывать о смысле предлагаемой им трагедии. Он обрисовывал предпосылки и чего именно следует ждать. Но никогда раньше времени не говорил о развязке. Зритель должен был недоумевать, видя в трагедии счастливый конец или иную трактовку мифа. Еврипид иначе смотрел на действительность и ему не было трудно пересмотреть текст под другим углом, допустим, «Одиссеи», преподнеся хитреца Одиссея с точки зрения сатиров, до него заброшенных на место обитания циклопа. Сам остров в строчках Еврипида обрёл чёткое географическое указание.

Ясон и Геракл — ещё одни герои трагедий. Еврипид не описывает их поступки в радужных тонах, выбирая для раскрытия характеров сих мужей весьма сомнительные моменты жизни. В части Геракла это касается необъяснимой ярости, вследствие чего он убил жену и детей; Ясон предложил Медее побыть в роли «второй жены», отчего разразилась драма, обрёкшая героя, добывшего руно, на безрадостную старость.

Убийства постоянно происходят за сценой, неся для зрителя груз связанных с ними размышлений. Чаще погибают ни в чём не виновные, обречённые на смерть в силу человеческой способности к заблуждению. Иной раз действующим лицам стоит остановиться и задуматься, тщательно взвесив известные им обстоятельства, вместо этого они идут самым неразумным путём, будто не подозревая, к каким последствиям придут.

На основании трагедий: Алкеста, Медея, Гераклиды, Ипполит, Андромаха, Гекуба, Геракл, Ифигения в Тавриде, Киклоп.

Автор: Константин Трунин

» Read more