trounin.ru

Волков вы ищите, что овец крадут? Опомнитесь, вор не прячется: он тут. Посмотрите рядом, вор — «Пастух». Не он ли о волках пускает слух? Может и не бывало даже близко хищников серых, не настолько отчаянных и самоубийственно смелых. Нет, не волки овец крали, крал их другой. Да попробуй людям глаза на такую правду открой. Не поверят они, ибо проще им на волков свалить всю вину, продолжая овец доверять пасти пастуху. Крылов — пастух, не все он басни сам сочинял, но его в том никто никогда и не обвинял. Пастухи — разнятся промеж друг друга, не на себя вину возводя, у них с совестью довольно туго.

Что басни? Разве правда в них? В одной конь из умных, в другой — из тупых. Как пожелает баснописец, так он зверя повернёт, в аллегориях будто отражение будней найдёт. Не сам ли он — «Белке» подобен, чей пользы результат крайне условен? В колесе она бежит, уставая изрядно, показывая окружающим, как дело её важно. Велика задача — крутить круг на месте. Хоть сто раз проверни его, хоть раз двести. Не сдвинется ничего, как о том не кричи, в кровь руки и ноги сдирай, снисхожденья не жди.

Нужно знать обстоятельства бытия, ведь не пугает отход от суши корабля, спокоен капитан и спокойна команда его, только из «Мышей» о совершаемом ими не знает никто. В панике они, готовы тонуть, лишь на берег выбраться, спокойно вздохнуть. Невдомёк мышам, как умел капитан судна морского, знаний имеет он о совершаемом искусстве много. На что мышам уповать? Разве на басни? Ведь там всегда звери несчастны. Поверишь басням, поймёшь, что гибель близка, сиганёшь тогда скорей с корабля. И утонешь, ибо плавать не умеешь. О сбыче не той мечты горько жалеешь.

Коли намерен действовать, действуй мгновенно. Не жди, как «Лиса», что поправится всё непременно. Не может плохого случиться, если подождёт, пока не оттает водица. Да не оттает она, надо было сразу понять, а не лучшего случая ждать. Потеряв малое, многое сохранить мог, но пожалев о том, так и не понял данный Крыловым урок. Потому, хватит в баснях толк понимать, не пару волосков, хвост целый дано потерять. Лучше такую мораль из каждой басни усвой: дерзай, осуществи задуманное и заслужи покой.

А вдруг всё будет, как в баснях? Допустим такое. Овцам в суд на волков подавать разрешат. Деяние то вроде не злое. А как овце доставить в суд волка, которому всё равно, съест он её в лесу прежде или съест тогда, когда всё уже решено? «Волки и Овцы» — человека отражение: одни берут без спросу, другие получают для того разрешение. Но горек путь желающего справедливо жить, его никак от злых нравом не защитить. Остаётся на басни уповать, был бы в том смысл какой. К сожалению, басен толк — забава со слов игрой.

Однако, как того нам и хотелось, зерно истины из басен никуда не делось. Да на басни полагаться, как собаке охрану дома доверять, про другие методы защиты забыв, их вовсе не применять. О том Крылов в басне «Крестьянин и Собака» напоминает. Как иначе указать на жизни правильное понимание, он уже не знает. Если только взять и рассказать, как «Два мальчика» решили друг другу помогать. Дабы вкусить орехи, надо подсадить, тем в деле общем успеха стараются сообща добыть. В жизни такое возможно? Конечно же, да! Пока мальчики они, а когда взрослые, то иногда. С пессимизмом на жизнь Крылов глядел, ежели в дружбе мальчикам он отказывать смел.

Было бы из-за чего ссориться с людьми. Орехи переварятся в желудке, где тогда друга иного найти? А если пути мальчиков разойдутся? Извозчиком станет один, у другого связи с преступным миром найдутся. Случиться ведь может, что за телегу накрытую друга преступник убьёт, но в телеге той ничего не найдёт. «Разбойник и Извозчик» — сказывай сию басню на разный лад, сделанному из пустых побуждений всё равно не станешь рад.

Лучше больше друзей, нежели окажется мало их. Пусть разные будут люди среди них. С ними точно не стоит связи рвать, ибо не дано наперёд жизнь нам знать. Когда понадобится помощь, где её искать? Для понимания этого не надо басни читать. Особенно ту, где «Лев и Мышь» нашли причину ссоры, и пошли у них раздоры. Печаль же льва ждала — в клетке оказался он. С мышью он был бы, возможно, спасён. Пенять осталось ему на себя, ибо, хоть и малы, но важны и такие друзья. Говорят, о другом Крылов писал, сам же о том он в тексте прямым текстом сказал. Про колодец известно, не надо плевать, жажда не в одном питье, много в чём она может бывать.

Кто скажет иное, может окажется прав. «Кукушка и Петух» состоят не зря в друзьях. Петух хвалит её, она хвалит его, хотя оба не стоят почти ничего. Вроде ладно, только противна их похвальба воробью, предлагающему понять правду свою. Ведь прав воробей, или не прав, сам же кому-то поёт, петухом или кукушкою став. Что поддакивать, жизнь сложна покуда: правда есть у каждого люда.

«Вельможа» — вот басня на все века вперёд. Кто ничего не делает — в рай тот попадёт. Ибо пожелай предков устои менять, бедами сразу станешь всем досаждать. Вроде польза, когда для людей, почему же их лица становятся злей? В том парадокс, не станем о нём рассуждать, нужно просто наконец-то понять: покуда ищешь добро — не найдёшь, а не ища — оное скорее обретёшь.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Морали полагается всех учить, с разных сторон нужно понятливым быть. Вот понял осёл, как плохо поступал, когда «Льва состарившегося» он унижал. Но то понял и лев, принять положенное успев. Он грозен был и в чём-то жесток, так пусть теперь из прежнего им будет извлечён урок. Хоть нет толку, ибо пришла пора умирать, другим о своих чувствах он ещё успеет сказать. Потому, читатель, Крылову известно, когда стоит суровым правителям указать на заблуждений место.

В чём правитель ещё может ошибаться? Из-за чего он может с положенным ему расстаться? Вот басня «Лев, Серна и Лиса», она о ловкости любого хитреца. Лев мог погнаться за добычей, пути искать, её желая изловить, про осторожность и внимательность ему легко забыть. Поможет льву лиса — друг верный, но в чьей душе коварства дух пещерный. Как лучше быть расскажет и укажет путь, да лев, идя дорогой той, под удар подставит грудь. Так стоит ли доверять, фактов не проверяя? Что лисе лев — друг… не серной, так им после желудок насыщая. Не достигнув серны он падёт, и падшего не шакал, а друг первым пожрёт.

Кончились мотивы у Крылова? Рассказывает прежние басни он снова. «Крестьянин и Лошадь» — словно «Свинья под Дубом». Не понимает лошадь, почему надо ходить по полю ей с плугом. Зачем боронит землю крестьянин, не знает она. Для какой цели бросает он в землю зёрна овса? Лучше бы её накормил, нежели так поступал, но и после лошади ум смысл делаемого не понимал. Взойдёт овёс — не напрасно он брошен. Только для головы к размышлениям не способной, такой вывод до невозможности сложен.

А если лошадь понимает цену сказанных слов, то оправдана ли цена её трудов? Достанется ли лошади овёс? Такой должен беспокоить её вопрос. «Белку» из басни он волновал, её в награду воз орехов ожидал. Но те орехи лишь на пенсии достались, когда грызть нечем: зубы стесались. Как поздно приходит к нам заслуженное годами, чему не сможем более порадоваться сами. Раньше бы награду сию, так радостным быть, а так, хорошо, хоть удастся внукам муки их облегчить.

Была бы белка хитра и смела, орехов добыть тогда бы смогла. Всюду изыскать допустимо лучшую долю, покуражившись, когда желаешь в волю. Как «Щука», таскавшая рыбу. Уж ей ли огорчаться на судьбину? Сия щука, хоть и совершила много бед, на суде знала, какой давать на обвинения ответ. Быть ей выброшенной на берег и там умирать, если бы иначе не решили её наказать. Щуку приговорили к утоплению. Вот так диво! Никто не подверг то решение сомнению.

Всем желается при жизни прыгнуть выше сил. Однажды, орёл кукушку соловьём петь попросил. Та, как ни пыталась голосить, соловья не могла никак изобразить. Да не беда ведь то, царь птиц — не Бог. Он сделал такое, что сделать по власти своей мог. Кукушке соловьём не стать, и каждый должен это знать. Вот только если говорит орёл, что кукушка — соловей, тогда орлу, не веря, верь. Такова басня «Кукушка и Орёл», прочитывавший и понявший её — ум достойный обрёл.

Что мешало орлу соловья попросить слух услаждать? Может боялся, не ему станут тогда почести воздавать? Боялся, словно «Бритвы», опасаясь поранить ранимую душу от внимания к песне его, тем лишаясь удовольствия наслаждение получать не от сего отказа одного. Стоит про остроту бритвы рассказать, лезвием которой рану случайно можно создать. Другая проблема, коли лезвие тупое, скорее рану нанесёшь. Известно такое? К чему Крылов о том поведать решил? Он к советникам правителя тем был не мил. Лучше острый ум среди помогающих тебе, чем недалёкие, себе на уме. От того и проблем много в государстве, ежели правитель в окружении тех, кто не может оказаться заподозрен в коварстве.

Как знать, умён ли тот, кто глупым кажется на вид? Опасна ли птица, если в небе над тобой парит? Пусть высоко орёл, что же с того? Его земля не держит, вот и всё. А был бы цепок, так бы не взлетел. Да кто бы ему о том сказать посмел? «Сокол и Червяк» — чем не ярчайший пример? Сокол клюв задирал, он на полёты не тебе смел. Червяк же от земли оторваться не способен, но отчего-то соколу не завидует, на сокола он нисколько не злобен. Почему? В чём смысл парить в дали от родившего тебя гнезда, если о твоём полёте судачит в гнезде оставшихся молва? Червяку неведомо то, ему проще судить, остаётся басни придумывать в защиту свою, и с баснями этими жить.

Червь, к тому же, землю грызёт, от жизни ничего другого не ждёт. Земля и земля, он богат тем, что имеет кругом, о прочем не мыслит ни ночью, ни днём. Будь же червяк богаче прочих червей, чтобы он делал с той же землёю, пусть и малость жирней? Деньги — не земля, их полагается вкладывать и не держать без вложений. О том знает всякий «Бедный Богач», избегающий по скудоумию разрешения финансовых задач. Он деньги копит, боясь истратить их, богатым являясь, но живя будто без них. Когда-то такие бывали люди, может есть и сейчас. Но где же они? Явно не среди нас.

Но если не умеешь тратить, лучше не берись. Копи! И на предложения потратить не ведись. Деньги тратить нужна голова, да не всякая голова тратить деньги сильна. Допустим, «Булат» в руках воина разит врагов умело, а дай крестьянину сей меч, не в бой пойдёт он: пойдёт в другое дело. Не станет знаменит булат, скорее покроется от ржой, крови больше не прольёт, у крестьянина к мечу интерес другой. Посему, совет для каждого прост, коли не умеешь хоронить, не трогай погост. Коли не умеешь с чем-то обращаться, с мечтою об этом лучше расстаться. Если же владеешь идеей улучшать жизнь людей, смотри, как бы не сделал жизнь им сложней.

Если не ты, то кто тогда? Ты — честный, пусть и неумеха, но ты — не свинья. Ежели «Купец» к торговле способен, разве он тем не коварен и даже не злобен? Он никогда не продаст в убыток, ибо не таково его ремесло. Но то благо для купца, не сеет он тем никому зло. Просто купцам полагается обманывать и хитрить, если они хотят торговать, а не прогоревшими дельцами быть. Так в каждом ремесле, так чего серчать, коли такое известно? Во всякой профессии соответствующим людям заготовлено место. Не стоит требовать иного, редкий специалист работает ради всеобщего блага людского.

Всем полагается людям жить, даже посредственных никем другим не заменить. Без одних — другие не нужны. Если всем быть успешными, кому они сами станут важны? Необходим правитель, но и крестьянин нужен в мере той же. Это читатель, будь добр, сейчас усвой же. Любая разница — во благо дана, как бы к пониманию она была не трудна. Представь, что корабль — это «Пушки и Паруса». Пушки на нём думают, что их мощь только важна. Паруса о том молчат, они позволяют кораблю плыть. Никак то не смогут паруса пушкам объяснить. И вот пушки объявили бунт, паруса расстреляли, тем корабль обездвижили и следующее сражение противнику на море проиграли. А не задирай пушки нос, сожалеть им бы точно не пришлось. Кажется, понятно то всякому должно стать, что многообразие мира нужно не уничтожать, а стремиться защищать.

Есть у Крылова ещё одна басня про «Осла», она о том, что чем важнее чин, тем более пусты его слова. А есть басня про «Мирона», она подтвердит в словах важного чина наличие пустого звона. Хоть и сказал Мирон о своей доброте, будет кормить бедняков по субботам он на заре, но никто не пошёл к нему в дом, ибо знали, подвох есть в с добром сказанном том. Ворота открыты, стол накрыт: подходи и ешь, не смотри, что пёс злой его сторожит. Ты не думай, будто укусит пёс: может он следит, чтобы ты с собою ничего не унёс. Как бы не обстояло дело там, укушенным ни один нищий не хотел быть сам. Настолько щедр оказался Мирон, добро раздавать стал, но сделал так, дабы то добро никто не брал.

Про «Крестьянина и Лисицу» басня дополнительная есть, в ней снова затрагивается важности лесть. Почему так важен крестьянину скот, того лисица никак не поймёт. Всё-таки, она красивее, мудрее, хитрее и прочими качествами на зависть полна, а крестьянин более ценит кур, свиней, коня да осла. Как понять это лисе, если она крестьянину не помогает в его тяжком труде? Главное крестьянину то, что выполняется задуманное им всё. Если в том скот домашний помогает, значит польза от него есть, а какой толк и польза, коли оных не приносит лесть? Как крестьянин, так и любого государства правитель, ценит не медовые слова, он слаженности государственного устройства ценитель.

Всякое дело важность имеет, об этом Крылов в баснях говорить часто умеет. В басне «Собака и Лошадь» укорила собака лошадь за малую важность её труда, якобы — охраняет собака, а лошадь тут вовсе не нужна. Лошадь усмехнулась, ибо знала правду всю, без её участия не прокормит крестьянин даже семью. Не прокормит и собаку, как бы не разорялась в лае та. Не паши лошадь, собака для её охраны разве нужна?

Но есть помощники, к чьим советам лучше не прибегать, если те советчики дела им порученного не могут знать. «Филин и Осёл» вместе тронулись в путь, хорошо, что шею осёл не успел себе свернуть. Филин может вертеть, ослу то не дано, где птица пролетит, там по земле ходячий зверь провалится на самое дно. Совет полезен и от орла, если он знает дело осла. И осёл даст орлу совет, коли в орлином прочих сведущих нет.

Некоторые могут просить Юпитера о доле лучшей, чем есть. Допустим, сможет ли «Змея» красиво петь? Сможет собирать слушателей она? Не сможет. Почему? Как бы красиво не пела — она всё же змея. Остерегутся люди её умения, никогда не изменив об ожидающей для них опасности мнения. Тому вторит басня «Волк и Кот», что кто посеет — то и пожнёт. И басня «Лещи» о том, как бы щука измениться не хотела, помнят прочие рыбы, как расправляться с ними она прежде умела.

Важность не определяется высотой, длиной и шириной, порою важен некто, пусть и кроха малой. «Водопад и Ручей» — прекрасны оба, но их прелесть разного рода. Если водопад манит величием и мощи струёй, то ручей — тихим журчанием и силой исцеления большой. Но не поймёт водопад, ручью его понимание без проку. Зачем за обилием силы забывать про благодарность истоку? Вот и басня «Лев» тут же приложима, нажива желаемая редко для пользы бывает достижима.

Сколько стоит говорить, надо о жизни не забывать. За речами можно не заметить жизнь, её прозевать. А то и стащит из-под носа кто сваренное тобой, оставив, вместо рыбы в ухе, бульон пустой. Схожим образом «Три Мужика» наговориться не умели, вернее — два мужика об Индии судачили, но так и не поели. Ещё один мужик опорожнил с едою котелок. Молча дело делать — значения великого урок.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Среди мышей порядки таковы, ранжиром служат лишь одни хвосты. Чей хвост длиннее, та мышь более в почёте. Ищите, но важнее мыши той вы не найдёте. Да на беду мышиной братии стоит сказать, не умеют они себе подобных понимать. Не им равняться на длину хвоста, без оного мышей рожают иногда. А вот у крысы точно длинный хвост. Вопрос ранжира кажется теперь нам прост. Важнее крыса средь мышей, никто с сим не поспорит, и крыса важная всё под себя подстроит. Мыши вдруг окажутся забыты, их интересы воплощают ныне крысы. Да знает мышь, что мышь она, пусть и бесхвостой рождена. Стоит ли удивляться, что «Совет мышей» — воплощение породивших его крысиных идей?

Не то вкруг нас, чему мы верим. Не теми категориями мерим. Коль нет воды, сломалась мельница посколь, чья смерть смягчит огорчения «Мельника» боль? Он глупый, ежели всех куриц перебил, тем будто бы он воду сохранил. Теперь без кур и воды без, не по уму он в дело влез. Причину бед ему исправить полагалось, он же уничтожил, от чего вода в объёме уменьшалась. Он был должен думать наперёд. Разве теперь кто это учтёт? Он прежде кур ценил, берёг их и жалел, не ведая, как плотину делать срок поспел. Не сделал большее, из скупости видать, вот скупому пришлось за кур приняться, безвинных убивать.

Представление о мире пора поменять. Не под длиною хвоста важность мыши понимать. Не за благом кур видеть благо курятника в целом, а заняться мира понимания делом. Вот есть «Булыжник и Алмаз», ценой отличные они. В одних условиях росли, одна дорога им: алмаз с булыжником почти сравним. Так думает и сам булыжник, чем он хуже побратима? Он столь же гладок, твёрд. Пройдёт кто мимо? А ведь проходят, не желают оценить. Где тут завистливым булыжнику не быть? Такая уж судьба — украшать дорогу у моста. Не надо на других смотреть. Не даст то ничего. И схожие черты искать не надо. Они есть, и что с того?

Все ошибаются. Приметы — яркая черта. Ласточки прилетают, значит будет весна. Не важно, ежели осень по календарю, значит март скоро, не бывать декабрю. Басня «Мот и Ласточка» как раз о том, что нужно прежде думать о благе своём. Допустим, ласточка прилетела и свила гнездо. Значит ли это хотя бы нибудь-что? Вроде бы значит — не будет зимы. Об этом мысли довольно просты. Да бывать зиме, не обойтись без неё, ласточка замерзнет, заледенеет гнездо. Останется пенять на других. Хотя о глупости человека Крыловым был составлен стих. Доверие — такая вещь, даже про «Плотичку» похожая басня есть.

Ещё про «Крестьянина и Змею» Крылов раз сказал. С иной стороны отношение к друзьям змеи он показал. Дружна змея, на зависть всем, только не желают дружить прежние друзья с крестьянином тем. Человек хороший он, жаль не видит, кем он окружён. Потому все от него в стороне, никто не желает по зубам прийтись его змее. Это не свинство, так спокойнее всем, крестьянину самому выбирать дружить с кем.

Нет, не свинство, но невежество точно. На ногах он стоять будет не прочно. Ведь змея сама не лучше свиньи, разрывающей корни дуба, находя там жёлуди свои. «Свинья под Дубом» питается, спит, проводит дни и ночи напролёт. Не думает она, какая судьба её и плоды дающего ей вскоре ждёт. Такому зверю всё равно, оно не понимает — кормит его кто. Готова она уничтожить весь дуб, даже точит на дерево зуб. А рухнет тот дуб, не станет и жёлудей. Как же не понимает то свинья и понимает мало кто из людей?

Превозносит себя человек, как паук превозносит, паутину лучшую плетя на весь свет. Хороша паутина, хоть продавай. Купят её, а ты новой давай. И станет паук навар иметь. Как о таком мечтать не посметь? Да сметут метлою с прилавка товар с самим пауком, в басне «Паук и Пчела» как раз написано о том. Не нужна человеку паутина, ведь она — ненужный товар. Потому паук прядёт её не на продажу, а просто для себя или в дар.

Надежды разрушены. Всё не так. Печаль и только. Лучше алмазом быть в мире камней или среди зверей львом жить, не зная слова «горько». Всему свой удел: не станет нужным алмаз, лев пред смертью устанет, не сомкнув до конца глаз. Что увидит лев? Он увидит осла, чья доля отныне злой воли полна. Некогда унижаемый, теперь осёл может воздать, льва он сможет без боязни сам унижать. О том после расскажет лисице осёл, как с царём зверей себя он дерзко повёл. Басни «Лисица и Осёл» таково содержание, всем сильным мира сего она дана в назидание. В басне «Муха и Пчела» мораль обратная Крыловым дана.

Придёт момент, всякий лев повержен будет. Но пока он в силе, подобного обидчику лев не забудет. Иначе змея себя ведёт, она сразу, ещё до нанесения обиды, нападёт. А если не желал обиду наносить, то как тогда ужаленному быть? Всё просто — рядом со змеёй не ходи, тогда не столь скоротечны будут отпущенные тебе дни. Змея подозрительна, не ведает она, как мало думает оскорбить её овца. Басня «Змея и овца» каждому в дом — не с подлым человеком дружите, дружите лучше со львом. Тот хоть не станет понапрасну кусать, задуманное им заранее можно узнать.

Равнозначного нет — всё разнится. В басне «Алмаз и булыжник» это разъяснится. А в басне «Котёл и Горшок» вроде в равном положении все: оба постоянно пребывают в огне. Котлу и горшку друг без друга не обойтись, довелось же счастливым им вместе сойтись. Лишь время не щадит, не оспоришь его, горшок рассыпется. Вот, пожалуй, и всё.

Ежели с «Дикими Козами» труднее обходиться, лучше домашних взять, с ними меньше возиться. И «Соловьи» не доставят стольких хлопот — тому, кто их содержать в клетке начнёт. Слава соловья за песни его, не пой он звучно — не держал бы никто.

Кажется, усталость от басен Крылова накопилась, к басне «Голик» читательское восприятие утомилось. Но вот Иван про невежду начал сказ, как тот берётся исполнить научный заказ. Будет он править чужое, либо начнёт исполнять с нуля, пусть хоть гений он — брать чужое нельзя. Впрочем, про осуждение уже пытались говорить, постараемся, это вспомнив, забыть. Тут, стоило мысли возникнуть, Крылов басней «Крестьянин и Овца» дал мысли сникнуть. Согласно текста её, очень уж дивно, крестьянин овцу в поедании кур обвинил, ибо то так ему видно. Всякий раз, стоило курам пропасть, рядом овца находилась, потому и немудрено думать, в чьём чреве птица растворилась. Не отбиться овце от обвинений, отчего-то не опасался Крылов таких стихотворений.

И что же, как не дать полёт возникшей мысли? Зачем мы к баснописцу с осуждением прилипли? Он не «Скупой», дабы тайно мысли держать, если желание имеет жизнь им новую дать. Допустимо роптать, если сам на такое не способен, в басне «Богач и Поэт» Крылов столь же условен. Нет тех, кто мог кричать: «Караул». Ни Эзоп, ни Федр, ни Лафонтен: каждый из них до рождения Крылова навечно заснул. «Волк и Мышонок» потому пришлись в пору теперь. Всякий баснописец — волк. Читатель, этому верь! Всякий баснописец, к тому же, мышонок, у волка стащить кусок добычи ловок. Без свечи всем тяжко впотьмах, со свечою худо, если пьян и ходишь на рогах. Басня «Два Мужика» к месту тут будет. На всякий случай, если кто источник истины, где искать, забудет.

Оправдан Крылов. Как в басне «Котёнок и Скворец» оправдан он. Или сюжет каждой тут басни во имя оправдания умело сложён? Сильному — власть, голодному — обед: с таким девизом избежишь всех бед. Нет гуманизму, пост не нужен человеку! Соблюдая благое, воплощаешь калеку. Головою ли болен или тела лишён — живя среди зверей, быть ими пожранным быть обречён. К такому не призывает Крылов, но если голодом томим, забудь о предрассудках — ешь скворцов.

Зачем такой поворот в мысли творца? Он о благе заботился. Тут же портрет подлеца. Хорошо, басню «Две собаки» в пример приведём, она о тех, кто на диване нежится, и тех, кто охраняет дом. Для первого пса — диван всего милее. Второй же без дивана на улице сидит, собаки нету злее. Всё почему? Почему в конуре так плохо ему? Почему не быть на диване и данному псу? Всё просто. Не смириться собаке такой, если хозяин будет всегда стоять над душой. И не просто стоять, а глядеть на тебя, как ты, извините, кидаешь леща. Ходишь на задних лапах, во всём человеку годна, потому для дивана такая собака и была рождена. Посему в конуре лучше лежать, хоть и на цепи, зато без нужды угождать.

Пусть выйдет пёс из конуры, пусть человеку угождает, если басни «Кошка и Соловей» не знает. Кидать леща надо уметь, иначе легко и погореть. Вот поймала кошка соловья и сказала ему петь, ведь тому для того не надо таланта иметь. Соловей же задушен кошкою был, петь ему не хватала воздуха и сил. Сей урок отсюда нужно извлечь, подумать над ним, вернуться в конуру и рядом с цепью снова возлечь. Иначе получится, как в «Рыбьей пляске» показано, о жаренной рыбе лев будет думать, будто, подпрыгивая на сковороде, честь ему рыбой специально оказана.

Да, жизнь не так сложна для понимания. Коли кому друг, так гений для него — достоин почитания. Если недруг ему — примешь позор, говори ты хоть мудрые слова, хоть вздор. В басне «Прихожанин» ведётся речь такая, в басне «Ворона» — речь о том же, но немного другая. Будь ты хоть птицей простой, а павой не станешь, как себя ты не строй. Конечно, обрядишься, наполнишь перьями хвост, поведением останешься всё равно прост. Засмеют друзья и враги, весело им наблюдать ухищренья твои.

«Пёстрых овец» хватает, куда не взгляни. В мире волков много, будто волки одни. Но не волки таскают овец, надо понять. Злодеи другие — их надо знать. Кто же они? Они рядом с тобою. Смириться нужно с такою судьбою. Не могут все люди мыслями схожими быть, потому ни одна басня миру не поможет горестей забыть.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Славен слог, прекрасные сюжеты, но не о том звучат Крылова в баснях нам ответы. Чем больше знаешь, тем вопросов много задаёшь, уже не удивляясь, если схожий сюжет где-то найдёшь. Обратись к исследователям творчества, что скажут они? На Эзопа укажут, у него основу сможешь найти. Не Эзоп, так Федр — не Федр, так Лафонтен: басни их касаются схожих тем. Повторяются они, порою оказываясь переводом слов чужих, адаптированных на язык наций других. Если так подходить, то не будет сказано плохих слов, пусть будет указано на источник басни основ. Да где взять, баснописцем представлен Крылов Иван коли? Словно всё наследие стихотворное его — по мотивам человеческой юдоли. Оставим заботы, не станем грустить, более не будем о грустном эпизоде творчества сего поэта говорить. Пусть пастухами баснописцы выступают, и волки стадами овец в положенный срок управляют. Для русского слуха прекрасен стих Крылова, поэтому с басни «Волк и Пастухи» дадим в шестой книге ему слово.

Бывает так, что серчает родитель. Дитя его, мол, настоящий вредитель. Взращен в любви, но ему то без проку, не проявляет о маме с папой заботу. Объяснение есть, достаточно вспомнить кукушку, яйца подкладывающую под иную несушку. Вырастает кукушонок, не зная родителей нрава. Кукушонку родителя воля — только отрава. Ежели взращено дитя чужими руками, радуйтесь, если на старости не прогоняет вас батогами. Сущность воспитанных няньками и гувернёрами детей, изобразит басня «Кукушка и Горлинка». Доверимся ей.

Веры нет тому, о чём тут говорилось выше? Может стоит проверить, нет ли кого на крыше? Нет ли чего в голове? Или ещё нибудь-где? Взять «Гребень» и волосья расчесать. Ах, не расчёсываются? Причину будем искать? В том беда человека — он подобен ребёнку, не знающему, зачем подстилают под него взамен пелёнку. Правда всегда ясна, стоит постараться её понять. Для того голова должна быть чистой, грязную не пробуй даже расчесать. И не ищи золото, где его нет, куриные потроха не прольют на богатство твоё свет. «Скупой и Курица» — басня другая, но нагрузка смысловая в прежней мере простая.

Снова нет веры сказанному тут? Разве убедительнее те, что громче орут? Человека мысли, когда он молчалив или речью тих, вероятно будут из самых плохих? Но содержание не определяется полнотой сказанных слов. Возьмите «Две бочки»: первую наполните до самых краёв, вторую пустой оставьте, ибо то показательно будет. Теперь ударьте по бочкам, от которой звук от сна сомнений пробудит? Именно, чем бочка полнее, тем глуше звучит, а пустая бочка громче громкого звенит.

Что же? На спор тянет желающего спорить? Никак его пыл не удаётся успокоить. Тогда басня «Алкид» — яркий пример, как огонь разгорается, сколько для успокоения не принимай мер. Но если не питать огонь — жар утихнет тогда. Посему бранится лучше не пытаться никогда. Не избежать противоречий, ведь живём в мире людей, так пусть мудрый покажет, кто из спорящих умней. Дай желаемое, упивается человек оным пусть, утопит в желаниях питающую огонь грусть. Прозреет тогда, хорошо! А не прозреет? Согласитесь, в тиши поживём без брани ещё.

Всё почему? Почему человеку мнится важность его? Он осёл или Пегас? Кого рисовать будут с него? Вот художник перед ним, рисуемый им — заботой полним. Думает всякое о красоте, крылья ощущает на спине. Такой прекрасный объект для рисования найдёшь ему подобный где? И не важно, если художник рисовал только уши осла: не Пегаса полёт — задача стояла перед ним не та. В басне «Апеллес и Ослёнок» о том сказано было, с осла спесь после лицезрения картины сразу смыло.

Думать лучше наперёд, позабыть о счастливой судьбе. Когда «Охотник» ружья с собою не берёт, не оказаться бы ему на брюха медвежьего дне. Всегда держи наготове аргумент против проказ чужих, не забывай о важности доводов своих. Утки не станут ждать твоей подготовки к стрельбе: улетят. Найдёшь их после где? Достаточно в нужный момент веское слово сказать, потом можешь всегда вовсе молчать. Зачем говорить, если утки уже улетели? Почему не слушал тех, кто заряженным ружьё держать велели?

Опять пробуждается конфликт. Змеиная натура проявилась. Басни «Мальчик и Змея» рука баснописца коснулась. Нужно знать с кем дружить, тогда ужаленным другом не быть. А если дружить со змеёй, то не надо искать мыслям покой. Как же… разве не так? Может «Пловец и Море» знают друг друга: и этак, и всяк? Тогда зачем человек по водной глади под ветром ходит? В штиль же к водной глади он не подходит. Он хочет плыть, но без ветра не плывёт, но при ветре судно его утонет, под воду уйдёт. Так зачем винить море в убийстве людей? Человек с морем дружит, когда ему самому то видней.

Не те друзья у человека, он прекрасно знает это, но ставит вместо себя охранять огород ослов, будто не понимая, результат будет каков. В басне «Осёл и Мужик» всё так и произошло. Виноват, понятно, в случившемся будет кто. Отнюдь, не человек, поручивший ослу огород. О виновном тот человек был и будет далёк. Что говорить. О том не сообщишь тому, осла поставившего сторожить. В лице его только врага сможешь правдой такою нажить. Басня «Волк и Журавль» будет вторить сему, за съеденное плати, или пойдёшь к рыбам в уху.

Оставим печали. Печаль там, где она видна. Не приходит печаль к человеку одна. С кем сравним человека: с пчелою иль с мухой? Коли горько ему — он мухе подобен. На чужбине лучшую долю искать он будет способен. А иной человек, он — как пчела — от родного улия не способен отказаться никогда. Иначе можно посмотреть. Кто государству для его процветания служит — тому в нём всюду мёд. Прочий человек не дома, так на чужбине падаль для прокорма найдёт. В басне «Пчела и мухи», стоит верить, не такие уж слухи.

Почему сразу падаль? Может вынужден он? Басню «Муравей» тогда скорее прочтём. У себя в муравейнике силой наделён муравей, нет его в муравейнике зверя сильней. Всем на зависть, хвалиться без меры можно, но желать большего почёта должно. Пойдёт муравей в город, удаль свою показать, тем заметнее в мире для мира обитателей стать. Заметят его? Муравья малого и хилого одного? Не заметят. Разве заметить должен был кто?

Искать надежду зачем там, где тебя никто не ждёт? В тамошних местах у местного люда итак хватает забот. Но манит океан, манит чужбина, перед глазами жизни в сладости картина. Продано всё, куплено судно у купца, но ветер на море бушует, потопит он пожелавшего лучшей доли юнца. «Пастух и Море» не могли быть совместимы, как бы пастухи с суши на чужбину не были гонимы. Имея стадо своё, живя не хуже других, оказалось так, что вернувшись назад, пасти придётся уже овец не своих.

Море сурово. С ним нужно уметь совладать. С ним дружить, как змею в качестве друга держать. Не гляди на ласковый взгляд или ровную гладь, они могут в им угодное время взять и тебя же пожрать. Потому опасайся, остерегайся змеи. Помни, личин не меняют они. Не меняет личину и море, создавая видимость, будто в покое. Басня «Крестьянин и Змея» о том как раз, может она убережёт кого-то. Может прямо сейчас. Чай не набьёт оскомину человек, басня «Лисица и Виноград» спасёт от схожих бед. Овец ведь способны и собаки съесть, об этом в басне «Овцы и Собаки» поучение есть.

Беда приходит — не отмахнёшься. «Медведь в сетях» окажется — от заблуждений очнёшься. Будет просить зверь отпустить на волю его. Не сделает плохого он человеку ничего. Кто поверит — тому задранным быть. Кто не поверит — решит медведя умертвить. А может проявить заботу и не губить его? Благодарным, нужно запомнить, бывает мало кто. Может сегодня ты будешь отблагодарён, а завтра увидишь, как вчера благодарный на тебя окажется взъярён. Что на судьбу пенять, коли мягок внутри, не ропщи — надежды на благость свершённого не осуществятся твои.

Смысл заботы понимает проявляющий её. Кроме человека, оное не оценит никто. Взять для примера «Колос», в поле растущий. Человеком взращиваемый, зёрен от него ждущий. Но нет теплицы, под небом открытым растёт колос и не видит, не ощущает себя сытым. В том его укор человеку, не видит от него помощи он. Для колоса проявление всякой заботы — пустой звон. Не замечает делаемое для него. Судить о том ему очень легко. Не сможет человек сему злаку объяснить, как ценит он его, как помогает ему жить. Но Крылов не о растения нужде говорил, он открыто народ русский в требовании о нём заботы укорил.

А вот басня «Мальчик и Червяк» — она уж точно от Крылова потомку во благость данный знак. Не было беды, жили все по нуждам своим, пока мальчик не оказался яблоком далёким от него томим. Взялся червяк помочь, попросив дать малый кусочек, подумал он плода отведать (скажем между строчек). Что сделал мальчик? Съел яблоко без остатка он, а червяка раздавил. Какое поучение тому мы тут найдём? Не станем искать, без того всё ясно — проявляющим заботу быть довольно опасно. Правда, польза возможна от всего. В басне «Похороны» к смерти отношение легко. Посему не надо ломать дрова раньше положенного срока, басня «Трудолюбивый Медведь» покажет, чья ломать должна быть забота.

Сказанное тут стоит учесть. Сочинителя всякого полагается нам с вами вознесть. Своё он написал или переложил с чужих слов, то не важно — писал он ведь для людей, а не для ослов. Главное понять, труд сочинителя останется на века, не забудут написанного им нигде и никогда. Пером не обеспечишь богатства себе, но имя оставишь, помнить будут о твоей судьбе. «Сочинитель и Разбойник» — именно о том, где разбойник заработает нужное ему ночью и днём. Только отойдёт разбойник от дел, будто он не жил и ничего не хотел. А перестанет сочинитель творить, написанное прежде будет далее его речами быть. Всякий «Ягненок» поймёт то, когда возмужает, и овца волком с годами станет. Безобидным не мни человека, словом он добьётся всего! В том числе и успеха.

Автор: Константин Трунин

» Read more

От Крылова совет для всей писательской братии, чтобы поняли его и тошнотворно не писали: не говорить лишнего. Разве, вы, писатели этого не знали? И что тогда не останавливало вас никогда? Творили так много, вызывая несварение у читателя, словно «Демьянова уха»? Ведь перекормить равносильно тому, отчего понимается, вкусно быть перестало почему. Интерес удерживается за счёт привлечения внимания, а не за счёт присущего писателям навыка с названием «графомания». Да толку нет о том говорить — понятно читателю, за количество чего мастеру слова принято платить. Пусть пишет человек, коли желает того, кому не понравится, тот откажется от творчества его.

Кто скажет: наврано тут. Тому о басне «Мышь и Крыса» напомнит Крылов. Она о том, как думать принято. Содержит ёмкое количество необходимых к пояснению слов. Неправды в мире нет, как нет правды в мире нашем, тем ответ на сие затруднение и страшен. Один видит мир так, другой иначе, иному кажется другое: в этом понимание правды простое. Посему, какие не употребляй выражения для оправдания убеждений, останешься при своём, поскольку твои мысли — дело твоих же наваждений. Думается, «вода» в литературе найдёт спрос, ежели кто-то её, помимо автора, до прочих читателей с горящими глазами донёс.

Вроде смешно, и тянет смеяться, ибо нет понимания, как глупостью могут восхищаться. Ничего не поделаешь — устроен мир образом таким, чтобы всякое себе казалось за истину борющимся сим. Потому Крылов остерегает — опасаться насмешек нужно, ведь не знаешь, что потомку покажется глупо, что — умно. «Чиж и Голубь» наперёд чужой беде смеялись, хорошо, если от самих ещё перья остались. Хорошо, если «Водолазы» восстановят картину распрей былых, избежав повторения в будущем затруднений обоюдно враждебных таких.

Как же лучше поступить? Не может человек глаза закрыть. С закрытыми глазами он всё равно найдёт причину для ссор, даже сидя спокойно, от потомков получит укор. Такова дилемма, остаётся о ней говорить, никогда не получится её существование прекратить. В басне «Госпожа и две Служанки» был петух-молодец, его утренний крик госпожу будил. Некоторых слуг он не радовал, слушать его у них не было сил. Казалось бы, нет петуха — нет проблем, смириться госпожа должна с тем. Знали ли слуги, какой беды своим поступком стали основанием? Истинно, не трогай раздражающее тебя, дабы не стало оно твоим личным страданием. Петух проснётся в каждом, кто против петуха. Замените слово «петух», увидите, насколько эта истина для понимания легка.

Общий фон для пятой книги Крылов определил, ему далее он басни соответствующие находил. Поведал, как в сказе «Камень и Червяк» нет проку от каменных преград. Всяк судит по себе, сего никак не изменить. Хоть «Медведю у Пчёл» начальство вменить. Косолапый не долго будет думать, стоит ли улучшать быт насекомых, на мёд которых он сам из сладкоежек скорых. Начальник на то поставлен, чтобы на камни не серчать. Тем камням он знает, где сбыт искать. Потому, когда недоволен кто рядом окажется, тот пусть делает благо себе, пока крайним не окажется. А крайним ему быть всё равно, если не поймёт, когда время с глаз уйти подошло.

Тем, кто таки разглядел себя в баснях Крылова, такие быть должны, не может быть иного. Иван посвятил сказ про «Зеркало и Обезьяну», показывая, как трудно поддаться осознанию присущему тебе изъяну. Не любят сатиру люди, ежели она о них, но тут уж простите, таков особого назначения басни стих. Беда ещё и в том, что, узнав себя, сознаться в том нельзя, басня «Комар и Пастух» поясняет причину — легко пострадать за факт досаждающий, раскрывающий подлую твою личину. Да не умирать же от того, нужно жить продолжать, об этом в басне «Крестьянин и Смерть» пришлось Крылову досказать. Страшно заканчивать дни, только не избежать наступления момента того, как бы не преподносили благость смерти, от позора всё равно не убережётся никто.

На человеческие авантюры лучше не смотреть, да приходится их видеть и терпеть. Понимаешь, оду глупости петь приходится, поскольку место глупым поступкам каждый день где-нибудь да находится. В басне «Рыцарь» всадник понукал коня и заставлял его идти вперёд, тем создавая неприятности тому животному, что его к ним на себе везёт. Умный конь, хоть и предан должен быть, к авантюрам чуждым ему не загорится, он должен сразу пылом остыть. Пусть рыцарь отправляется на погибель, ежели то задумал он, но коню зачем исполнять такое, не из-за собственной воли ведь он на смерть обречён.

За человеком пусть следует его тень, она не покинет, покуда светит солнце и стоит день. Не покинет и ночью под светом ночного светила, даже если тело погибшего к тому моменту после жаркой сечи остыло. Сие рассуждение ушло далее, нежели Крылов в басне «Тень и Человек» рассказал. Впрочем, на постоянного спутника каждого из нас он всё же указал. Если есть бессмертное в человеке — это его тень, на которую внимание не обращается, ибо о таком глупо думать и думать о таком лень.

Не срубить избу ножом: Крылов предположил. Басню о том «Крестьянин и Топор» он сложил. Пусть так, резервов в человеке хватает, просто применения своим силам он не всегда знает. Потому и Крылов писал поучительные стихотворения, в них находя отдохновение. И смысл уходил на покой, ибо требовалось так, всё равно читатель найдёт любого смысла в словах его зрак. Басни «Лев и Волк» и «Собака, Человек, Кошка и Сокол» ум наш бы лучше не трогал.

Откуда есть пошла подагра, то Лафонтена нам бы испросить, Крылов и тут нашёл, как лучше адаптивно версию на русском изложить. Басня «Подагра и Паук» ожила в русских стихах, показывая путь заболевания, находящего жертвы в общества верхах. Нам, потомкам, болезни некогда важного люда достались, вместе с которыми их болячки к низам всё ближе спускались.

Бояться болезней богатых? Зачем? Достаточно приглядеться, чтобы не бояться. Толку о том нет говорить, человек как и ранее будет с ужасом всего опасаться. Слаб на ум, коли опасается всего, думает, будто пострадать от чего-то легко. Доказана ведь губительность идеальной среды, хуже её враждебной человеку беды не найти. В басне «Лев и Лисица» об оной болезни зашла речь, так проще сразу в гроб предварительно лечь.

Топить мысли в «Хмеле»? Али басню «Слон в случае» привести для примера? Дабы решить, какова царя к слону любви обозначена мера. Звери гадают, чем тот так оказался мил, всякий разное себе о том вообразил. Не станем им уподобляться, слухам и без нас легко распространяться. Они подобны «Туче» — есть там, где их быть не должно, заливают присутствием разум каждого из нас давно. Словно дождь на море — какой толк от него? Так и разговор пустой — не даёт ничего. Лучше обсудить важное, о чём скучно говорить, лучше всегда слухами продолжать себя и других изводить. Это как в басне «Клеветник и Змея», согласно которой лжецы гадов почётней в аду. Видимо, в пекле подземном слухов распространители с лжецами в одном почётном ряду.

Довольно о мрачном, лучше красок добавить. Пришла пора басню «Фортуна и Нищий» представить. Известно, удачу за хвост можно поймать, и до удовлетворения потребностей её не отпускать. Бывает и так, что удача не ловится, горе приходит в дом, любой человек, хоть именитый, оказывается разорён. А если удачлив окажется нищий, как воспользуется представленной возможностью он? Может станет успешным и знаменитым, вложив грамотно доставшийся ему миллион? Или будет копейки дальше считать, скрягой и в сытой жизни продолжая пребывать? Всё или ничего — не дано познать золотую середину. К сожалению, человек не способен принять чего-то ему даруемого даже половину. Желая лучшего, на даваемое ему не соглашается. Потому и быть ему бедняком — быть тем, кто нуждается.

Басней «Лягушка и Юпитер» Крылов мысль укрепил. Он лягушку милостью божьей одарил. Забралась та в горы и не нашла родного болота, спускаться обратно долго, пропала к трудам у лягушки охота. Обратилась к Юпитеру, дабы мир затопил, её прихоти низменной тем угодил. Безразличны другие, дай болото лягушке в горах, ведь обязан, коли милость случилась наяву, а не в мечтах. Станет ли топить Юпитер всё ради прихоти твари одной? Пусть и рыдающей о том, какой он несправедливый и злой. Не станет, и будет лягушка за то на него злиться, что богу плевать, не даёт ей всего лишь жизнью в полной мере насладиться.

Оставим лягушку, жить в болоте ей суждено. Дом она не построит, ибо ей не дано. Оный «Лиса-Строитель» возвести способна, и сделает отходной путь, поскольку знает — мысль человеческая к её судьбе злобна. Нужно помнить о лазейке в самой крепкой защите всегда, дабы загнанным в угол не оказаться никогда, дабы не просить о милости небес, если сам жизнь прожил ума без.

Ясно, как обыкновенный люд «Напраслину» любит возводить, да не ему на свечке яйца в голодный год варить, ибо не догадается, продолжая милость ожидать, которая придёт, только умерших от глупости тогда настанет время убирать. Тут бы басню «Фортуна в гостях» пересказать, где двое имели своё и рост давали ему, а третий имеющееся приумножать не позволял никому. Пришёл срок, толк после к фортуне взывать, ежели палец о палец прежде не стал ударять?

Жизнь прожить предстоит, от этого не отказаться, много разного узнаешь, в дураках только не старайся оказаться. Прочее простится, как бы не существовал, лишь бы о тебе потомок излишне плохого не знал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Снова разлад, непонимание возникло опять: о человеке полагается больше нужного знать. Изучить со всех возможных сторон людской род, дабы понять, как начать жить без прежних забот. Всяк ищет причину бед в других, местами обстоятельства меняя, тем на ошибочность результатов наблюдений никак не влияя. Играй хоть на скрипке, пусть дано тебе баяном владеть, должен же наконец-то важное принять и уразуметь! Потому Крылов решил напомнить о делах коллектива, в четвёртой книге басен об этом рассказав неторопливо.

Дан «Квартет» — играет плохо он. Кто в том будет обвинён? Музыканты стараются лучше играть, причину не в себе, а в других желают искать. Звук отвратный, ибо ясно, коли не там инструмент стоит, значит перемена местами то устранит. Словно не видят члены коллектива объяснение плохой игры, подсознательно защищая более интересы свои. Да, квартету лучше стать не дано, ежели иных исполнителей не будет в нём всё равно. И слушатель, на диво нам, считает точно так же. Посему урок из сей басни каждый вынести должен сам.

«Листы и Корни» этот момент лучше проясняют, ведь корни листьям расти позволяют. Вернее, не будет корней, и листве не бывать, каким внешнее проявление обыденности не старайся принять. Исходное скрыто от глаз, источник не виден нам чаще всего. Потому беды разрешать следует, влияя на их порождение. Форму листьям придавать, лишь отдалять растения вырождение. Не по тому оно пути пойдёт, если с корнями нужное нам не произойдёт. Потому, отмечается в который раз, преобразование видимого — лишь услада для глаз.

Зверя не кормят травою, мяса его лишая, «Волк и Лисица»: от этого тот обозлится и та станет злая. «Бумажного змея» не держат на земле, он в небо будет рваться, позволь ослабнуть руке. «Скворцу» не петь соловьём, ибо лучше ему притворяться щеглом. Всему, как видно, определено особое место в природе вещей, изменить не получиться, пытаться не смей.

Наглядный пример Крылов привести пожелал, в басне «Лебедь, Щука и Рак» он его показал. Спорится дело, тянет всякий предмет передвижения в стихию свою. Победы ни за кем не бывать, лучше договориться на ничью. В жизни иначе, о том хорошо известно, целостность передвигаемого их не интересует, если честно. Важно амбиции показать и власть, коей они располагают, и не важно, что именно они на части разрывают.

Много у человека глупых затей, множество от них страдает людей. В будущем, безусловно, наступит идиллия совершенства, да захочется тогда народу прибавить убогого компонента. Не должно идеальным всё быть, тошно в такой среде человеку становится жизнь. Необходимо менять, даже в худшую из сторон, тогда благо, предками для потомков желаемое, пойдёт на слом. В баснях «Пруд и Река», «Тришкин кафтан» и «Механик» : Крылов рассказал, почему кнут — не наказание, а пряник.

Так и о красоте судит человек, не понимая её значения. Прежде мнимое прекрасным, достойным умиления, завтра подвергнется порицанию, послезавтра — уже поруганию. Кому-то милее пламя огня, тот видит прелесть разрушать построенное до него, собственное представление насаждать им решено. Иной предпочитает сохранять неизменным былое, сберегая ценностью прошлого в каждом сохранившимся слое. Мала басня «Пожар и Алмаз», зато как хорошо характеризует всех нас.

Будь мир наполнен искусственными цветами, воды бы не стало, погибнет тогда живое: кого бы это волновало. Человек в сходной манере отстаивает нужное только ему, не задумываясь, что требуется другому существу. Глубока сия мысль, оставить нужно её, басня «Цветы» поверхностно ситуацию представляет. И без того понятно всё. В такой манере лёгкого понимания сюжета в четвёртой книге и басня «Пустынник и Медведь» остаётся без назидательного совета.

Думать требуется, кого стремиться защищать. О помощи от агрессии мира могут и гады взывать. И как не оказать подмогу, если змея не юлит, о твоих обязанностях её оберегать она говорит? Подумать следует, прежде желания оказать помощь нуждающимся тем. Когда обяжешься, не отмолчишься уже, будто нем. Басня «Крестьянин и Змея» у Крылова как раз о том, о чём скорби полон бахвала переполненный гадами дом.

Не змея попросит, так попросит разбойник, и сделает это так, чему окажешься не рад, ибо отдашь корову, оставив себе подойник. Куда без коровы с подойником пойти, о том сам слова постарайся найти. «Крестьянин и Разбойник» у Крылова спорить долго не могли, не крестьянину говорить, кому кормить от, а кому кормиться у земли.

Видно, четвёртая книга басен в разладе, нет в ней темы определённой, хоть о существовании оной мы и утверждали. О занятном пошла далее речь, вроде случая в басне «Любопытный», где задавался вопрос про слона: не видел ли оного посетивший кунсткамеру, Петром для показа редкостей устроенную для. «Лев на ловле» запретил делить свою добычу. «Добрая Лисица» строит из себя ласковую сестрицу. Басня «Крестьяне и Река» о коснувшемся воды имущества. «Мирская сходка» о лишении овец права понимать предоставленные им преимущества.

И вот в окончании басня ещё одна — «Конь и Всадник» названа она. Крылов ясно даёт понять, как опасна свобода, если меры ей не знать. Ограничения быть должны, иначе беда случится, и всё тут оговорённое в прах прекратится. Как бы не бил человек в грудь и не причитал о судьбе, пока он кому-то нужен, его будут держать в кулаке. А как нужда отпадёт, то не станет человека и не будет желаний его. Тут уж решать — желать и быть или получить желаемое, лишившись от этого вовсе всего.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Не перечесть возможных проблем, их описывать устанешь, в здоровом сне отдохновение рано или поздно находить себя заставишь. Забыться и отключиться от затруднений мира, это не ли не желание всех, кого бы десница божья после смерти о самом желаемом при минувшей жизни не спросила? Крылов продолжал басни сборниками разных лет выпускать, неизменно стараясь общий фон тем каждому выпуску сыскать. Случилось ли то к третьей книге басен? Столь ли же Крылов оставался для власть имущих опасен?

«Откупщик и сапожник» — первая басня. Она про сон, тот самый, о котором с первого абзаца речь мы ведём. Закрыть глаза и провалиться в пустоту, обретя желаемую там правду свою. Коли нигде воплощения желаемой мечты не иметь, пусть в ином представлении сможем осуществление её зреть. Ибо в жизни не так, как оно представляется нам, не поможет никто, коли не дать отпор свыше посланным на тебя батогам.

Глаза открыты — решили зреть беду они. Увидеть, какими бывают человека враги. И кто же враг номер один? Язык самого человека, этим врагом он полним. Что говорить, ежели беда сидит внутри? Лучше глаза снова получше протри. Не говори за других, то не даст ничего. Виноват прежде сам, так как тебе не виноват никто. Зачем бахвалиться и привлекать любопытных взоры, тем порождая зависть и чьи-то укоры? К бахвалу нагрянет вор или придут его убивать. А бахвал не сможет причину того понять. «Крестьянин в беде» у Крылова окажется вследствие болтливости своей, и получит помощь той же болтливостью, только болтливостью полней. Всяк с радостью поможет словом, только поздно помогать, если ворованное обратно грабитель не решит возвращать.

Как же устроиться в жизни, чтобы лишнего не говорить? Разве можно жить и слов обидных не проронить? То трудно, если голова ума лишена, не сможет отличить кого почитать она должна. Допустим, в басне «Хозяин и мыши» есть мыши и кошки, знающие пискливой братии уловки. Кому отдать предпочтение хозяину дома в борьбе кошек и мышей? Кошки — не сахар, их поведение выводит самых стойких людей. Если изводить мышей и кошек разом, закончится всё в лучшем случае пожаром. В худшем — мыши сгрызут всё доступное им, изведя хозяина и кошек с ним. Ум примени и думай наперёд, тогда и к тебе потянется кошачий народ. А если кошкам воздавать по проказам их, то не спрашивай за порчу имущества мышами с них.

Глуп человек, глупы кошки и мыши. Глупа и Моська, что лает на слона. Всё в жизни просто, ведь лай должен быть слышен, а деятельность видна. Не о собаке Крылов говорил, он мыслил в масштабе страны, ведь моськами являются все её жители, то есть мы. Что волнует человека? Только слышанное и виденное им, пусть и с результатом неизбежно плохим. Главное — сказано, главное — слышали все, главное — показано, главное — видели все. Прочее не делается, ибо не узнает о том гражданин, потому всё истинно важное не воспринимается действительно важным таким. «Слон и Моська» — ещё ода глупости одной, разве есть несогласные со столь истиной простой?

Есть несогласные. Тогда басня другая — «Волк и Волчёнок» зовётся она. Вновь о силе слова повествует её сюжетная канва. Коли кто не видит действительность, какая она есть, кто принимает ложные уверения за правду, кто за правду принимает лесть, тот не увидит, что у дурака во владении дураки, а у умного в подчинении умные одни. Потому не пойдёт старый волк на овец пастуха с умом, понимая, что легче будет совладать со стадом, управляемым дураком. Кому обидно понимать, будто он на думы слаб, так не допускай стоять над собой таких же, кто умом владеть не рад. Иначе беда, да кто бы сие понимал, лучше Моськой притвориться, виляя хвостом, что слона в грязи обвалял. Либо «Обезьяной», старательным существом, пускай и занимающимся мартышкиным трудом.

Таков человек, незачем его менять, ему нравится судьбу в руки проходимцев вверять. Смотрит не на заслуги он, ибо тогда бы нравился ему слон, а смотрит на мышей мешок, откуда он бы взять много ценного мог. Не знает он, что мыши там, ибо видит только «Мешок». Хорошо, значит будет ему вскоре урок. Не по мешку следовало судить, а судить по владельцу мешка. Впрочем, опустеет мешок, и печальна станет его судьба. Пока же мешок при нём, пусть и наполненный мышами, окружён признанием будет и многими друзьями. Ничего тут такого, ибо тянет всех нас не к бедняку со светлой головой, а к тому, у кого мошна гремит звонкой деньгой.

Пусты слова, а более писатель не имеет. Но и с таким набором ценного он властным быть умеет. Лишь бы не расходилось слово с делом, для чего басня «Кот и Повар» является примером. Не зевай, коли пришло время употребить речи дар, иначе другими слопан окажется единственный данный товар. Когда расцветает творчества пора, лови птицу удачи и всем показывай плоды сего ремесла.

Писатель — как комар! Он жалит больно. Пусть лев пред ним, а то и царь. Ничего не спасет и не удержит, ежели открытым оказался словесной мудрости ларь. Крылов — не комар, но чем он — не комар, по сути? Пускай, он мелкий, он не досаждал, но власть над власть имущими сама попала к нему в руки. Теперь он может изводить, оставаясь в праве творить, если не задумает его кто, назойливого, рукой придавить. Впрочем, в басне «Лев и Комар» Крылов стоял за себя, ежели до рыка от жалости его альтер-эго доводило льва. Хоть разводи речи о вечном, словно в басне «Огородник и Философ» говорится, никто не уличит тебя, ведь всякий недопонимающим притворится.

Чем же можно обличать? А ежели сказать, что вору миллиона мало? Сколько вору не давай, он воровать продолжит, ибо ему воровать пристало. «Крестьянин и Лисица» ведают о том в сюжете: такая страсть, ей вечно быть на свете. А если поведать про «Воспитание Льва»? Может ведь позволить себе оное писатель иногда? Как поведать и о «Старике и троих Молодых», погибших ранее, нежели старик от смерти затих. О «Дереве», о «Гусях» и о «Свинье», судящих о всём ими виденном сугубо по самим себе. Словом одним, «Муха и Дорожные» есть ещё басня у Крылова, как люди лезут туда, где не спрашивали их на то слова.

Об орлах можно рассказывать долго. Как с ними пытались тягаться разные звери. Например, паук паутину решил плести вверх, забыв, какие ветер крутит из неё в небесах карусели. Кажется, не о жизни уже, просто басня о мире другом, к человеку в которой применения мы никогда не найдём. «Орёл и Паук» — рассказ Крылова о земном, если оный мы в тексте найдём. Смысл допустимо искать и в баснях «Лань и Дервиш» и «Собака» , таковой находя, ибо сей жанр и рождён для поиска в их содержании отражения себя.

Есть пример у Крылова, как может глупо мыслить горделивый орёл, для того он басню «Орёл и Крот» для читателя привёл. Вот стоит дерево, на вершине его птицы гнездо, а крот слепой бахвальства горделивого не принимает, коли кто плохо скажет про его ремесло. Пусть высоко летает орёл, что с того кроту, коли корни дерева он сгрызёт в назиданье орлу? Упадёт дерево, вместе с ним рухнет гнездо, разобьётся всё то, что орлу было важно. Вроде крот — никто его не замечает, но какое же высокое положение он в жизни выше себя находящихся занимает. Посему, сравнив Крылова с комаром, мы не ошибёмся, сравнив баснописца и с кротом. Кто пробивает свет во тьме среди людей, тому осознание истины приходит скорей.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Все перемены ведут к одному печальному итогу, чего не объяснить ни себе, ни всему отдельно взятому народу. Всяк мнит, будто обязаны создать условия прекрасные, которые не создают, и создавать их не будут, ибо не тот должен быть дан человеку уют. Правителя в том не стоит винить, чего не в силах сделать он. Он схоже желает видеть исполненным народа просительный стон. Да сам народ ничего не делает, кроме поношения выбранной власти, не замечая, какие сам порождает напасти. Допустим, позволить народу правителя выбирать, как в Польше некогда шляхта взялась королей назначать. Что стало с той Польшей? Помнит ли кто? Польши не стало: соседние державы между собой разделили её. От лучшей жизни будет хуже всем, пора запомнить! Басня Крылова «Лягушки, просящие Царя» позволит о том напомнить.

Народ враждебен самому себе, он разрушится, вручи ему заботиться о собственной судьбе. Послушается он приятных от врагов речей, принимая их за дружеские наставления, поступая вороны (сыр обронившей) глупей. Стоит думать, прежде чем будущее в руки враждебно настроенных болтунов вверять, умеющих на момент демонстрации устремления к власти ладно устроенное грубо ломать. Так «Лев и Барс» делили кому властным быть, в том прок читателю нужно добыть. За кого он станет, та и будет жизнь для люда, только стоит помнить, что желающие добра чаще после обещанное исполняют худо.

Разный подход к строительству власти, «Вельможа и Философ» не разделяют присущие друг другу страсти. Им вместе не создать идеала в государстве, но и раздельно им не дано наладить что-то в доставшемся им царстве. Впрочем, ездить будут всегда на том, кто властью не владеет и нравом кротким наделён. В бедах не признает проступков виновный, он виноватым сделает другого — сей поступок не сложный. Ежели будет «Мор Зверей», в нём вина не за допустившим случившегося в стране, а на не сумевшем одержать верх в информационной борьбе.

Конечно, все бывают врагами. О том они не знают, пока кошка не пробежит между друзьями. Или пока не будет брошена кость в виляющую хвостами собачью стаю, забудутся заверения в братстве, ибо истина утонет в разноголосом лаю. Рушится «Собачья дружба» — так природой заведено, верить поэтому стоит, потому как завтра в прежнее верить уже не станет никто. Всяк о своём судачит в споре, «Раздел» у всякого бывает свой, достаточно помнить, что в лае собаки дружном скрыт лишённый дружбы волчий вой.

Не так это всё? Разрушить нельзя дружбу? А как же «Бочка» из-под вина, она не понесёт доказательства службу? Вот бочка, в ней было вино, теперь вина нет, видно только дно. Налей в сию бочку воды, дай воде настояться, испей содержимое, и пьяным ты станешь казаться. Да не о дружбе Крылов басню сложил, он показал, каким стал человеком и каким прежде был. Он остался бочкой с вином, хоть и отказался вино продолжать содержать, характер ему не дано никогда на иной поменять. Посему, коли зашёл разговор о неизменности людей, все речи от воды наполняющей делают их только полней. Ничему не бывать иначе, так отчего же страдать и верить? Чашу горя всё равно не нам, а потомкам нашим за нас мерить.

Если кто всё-таки решится строить из себя овцу, из стада уподобляться ведущим впереди всех овну, такому доверить стоит, опасаясь естественной веры в то, что управлять стадом овец и волку дано. Волк, разумеется, мирный снаружи, внутри — подобие зловонной от нечистот ему присущей лужи. Сойдёт «Волк на псарне» за своего, коли этого он пожелает, и станет мирно служить, будто мяса овечьего он не желает. Однажды, как не малюй волка другом прежних врагов, устроит он кровавое побоище среди дававших ему кров. Не из злобы и не из плохих побуждений, волк — жертва плотских наслаждений.

Говорить о сём трудно, и нужно ли о том говорить? «Ручей» мал, ему слов никогда не сможет хватить. Радует то, как ручьи сливаются в общий поток, неся слова громче в устье, чем шептал их исток.

Теперь, отложив проблемы страны на второй план, посмотрим, как живут рядом, а не где-то там. Вот «Лисица и Сурок», на них внимание теперь, нужно понять, что же представляет тот и другой зверь. Не станем разным размером судить, показано в общем, ибо так им приятно жить. Вот есть человек, али зверь из басни Крылова, он беден и о бедности плачет снова и снова. Хоть беден, того не заметно другим, как же бедный может быть богатым таким? Тихим сапом, никому не говоря, покупает деревню, растёт размер наделов — всё больше его земля. Откуда средства? Видно рыльце в пушку? Но, тем не менее, именно он стоял и стоит за бедноту.

О том говорят, то не секрет. Известна всем богатства причина. Ну и что… сурок и лисица не те, о ком скажут — дурачина. Лай не лай, каждому дорога своя предстоит. «Прохожие и Собаки» не те, чья правда их огорчит. Вообще, если честно, то суть такова, ибо каждому жизнь для разных дел Богом дана. Человек таков, каков есть и всегда он стремится к благополучию, чаще своему, бывает к чужому, смотря отдельно по конкретному случаю. Молва портит жизнь, но молвы короток срок, знают о том лиса и сурок.

И вот, разбередив душевную раны несправедливости мира, басня «Стрекоза и муравей» расцвела незримо. Что о ней говорить, коли ясно всё. Муравей трудился и пожал в плодах труда своё. Стрекоза не пожала — не ей жать ибо дано, у неё иной значимости труда ремесло. Чтобы муравей трудился, красоты ему пример потребен, оный стрекоза явила, но не в басне, ибо Крылов не тем принципам оказался верен. Вообще, век крестьянского люда тяжек, над коим барин властвует, и ничего, в облегчении труда он чаще даже не участвует. Тут бы сказать, бунт Крылова очевиден: Радищева пагубная книга ожила! Только басня сия, говорят, ещё при Эзопе была. Потому, не станем искать того, чего она не имеет, ведь глупо утверждать о чём, если от того пустословием веет.

Как так, почему, давайте глубже пытаться понять! Позвольте, не всегда лучше по мосту идти, если брод беспрепятственно даёт возможность преграду преодолевать. Зачем идти на мост, где сухо всё и сладок звука шаг? Там путник идущий всегда леностью объят. Он всему верит, ибо прочен мост, ибо строили знающие дело люди его. А вот брод перейти, так там не подскажет тебе о верности шага никто. «Лжец» ждёт на мосту, по нему доверчивые люди ходят, брод выбирают те, кого лжеца слова до ушей не доходят.

Как же трудно понять, полезен ты обществу иль нет. Обратимся к басне «Орёл и Пчела», может там есть ответ? Вот пчела — коллектива частица, вот орёл — одинокая птица. Они понять интересы друг друга не могут, и не смогут понять, как о том не кричи каждый из них. Пчеле рай мнится трудом во имя общего блага, орлу кажется, будто не может для кого-то быть целей таких. Орёл укоряет пчелу, стараясь убедить в своём представлении, пчеле же не важно, в каком её собеседник пребывает убеждении. Они разные, но общество их мира едино, потому и борются взгляды, каждому своё мнимо.

Бывает и так, что участвует в жизни и тот, кто, подобно стрекозе, живёт без забот. Нет, Крылов не противоречив, его персонажи воплощают и плохих. Например, «Заяц на ловле» — он никого не ловил, но когда делить начали, он о правах своих на добычу заявил. Напорист заяц, ибо не жмётся в кустах, его не обвинишь ни в чём, ибо он уверен в присущих лично ему правах. Потому, кто желает от жизни урвать кусок, тот и заяц, и стрекоза, и сурок.

«Щука и Кот» советов не слушают умных, «Волк и Кукушка» мнят себя за самых разумных. Разные звери — сколько правды в каждом из них. Все правы, поскольку не бывает правых одних. Всё пустяк, чему не придаётся значение, басня «Петух и Жемчужное Зерно» тому в подтверждение. Истину не разрыть в тине болотной. Однако, отчего же это так? Умный разроет, ибо в тине есть будущего богатства зрак. Не надо быть невежей, когда что-то не под силу уму, пусть другой решит, чем то важно будет больше ему. Ведь бывает такое, как убьёшь ты медведя, что человека на твоих глазах убивал, так ты не героем, ты погубителем стал. Басня «Крестьянин и Работник» как раз о том, как всякий судит о счастье чужом. Не трогай беды, коли не понимаешь её, может быть, для кого-то сия беда — радости всё.

Подводя итог второй книги басен Крылова, послушаем ещё мудрого автора слово. Всё сказанное выше — мнение частное: спорно оно. Его правдивость не подтвердит сам Крылов, как не подтвердит это мнение никто. Вот «Обоз» — повествование о благе стремящихся помочь, думая, что помощь — это благо, без неё всем жить невмочь. Действительно показательно, приводя достаточно примеров, показывающих, как помощь стоит траты многих нервов. Всяк умный, всяк знает лучшее решение проблем, а как берётся за дело, гораздо хуже от этого становится всем. Судить позволительно, ведь думается, так найдено решение будет, а попробуй его реализовать, как долго тебя народ после за якобы благое осудит. Дабы таковую мысль упрочить, Крылов басни дополнительные писал, об этом он в «Воронёнке», «Слоне на воеводстве» и в «Осле и Соловье» рассказал.

Автор: Константин Трунин

» Read more

Создав достаточно творений, не зная, чем себя ещё занять, успеха толком не имея, о чём мог Иван Крылов ещё мечтать? О славе баснописца только. Но почему же не писать ему сатиры, коли правду он всегда искал? Испытано достаточно, судьбы ударам место в прошлом, для театра он писать устал. Пример Эзопа им усвоен, он Лафонтена уважал, теперь за переводом басен Иван всё время коротал. А где рука просила сотворить своё — там твёрдо строчки зазвучали, и жизнь Крылова расцвела, все современники о нём узнали. Но память коротка, не помнит потомок двух сотен басен Крылова. Если и знакомо ему, то афоризм некий, и то произносимый для красного слова. Такое отношение неверное, да его не изменить, каждому угодно в собственное удовольствие жизнь осознавать: с собственным осознанием жить. Посему, опустив детали повествования, не учитывая оригинальность и прочие творческие изыскания, остановимся на дошедшем до нас сквозь века. Благо, рифма у Крылова легка.

Первая книга басен открыта. О чём говорит Крылов с начала начал? О чём он читателю, думает, важного прежде в прозе не сказал? «Ворона и Лисица» — знаменитейшая басня Ивана, знакома всякому, о её существовании все мы узнаём очень рано. Помним о хитрости лисы, лестью склонившей ворону клюв раскрыть, после сыр выпал: о смысле чего все вскоре постарались забыть. Но почему об этом первая басня Крылова? Он и ранее басни писал, и писал басни в меру доступных ему сил. Видимо, лисицы поступок Крылов сам бы неизменно похвалил. Иначе быть не может, ибо Иван не стеснялся лесть в адрес других произносить, забыв о нареканиях в ответ. Наконец-то наступило отдохновение в творчестве автора, гнобимого прежде на протяжении предыдущих лет.

Не менее важна вторая басня. «Дуб и Трость» названа она. Крылов рассказал о бытующих нравах, коих не изменить никогда. Сильный дуб, готовый трость защищать, ему мнится, будто ему вечно на занимаемом пространстве стоять. Таким был и Крылов, мнивший дубом себя, пока не понял, насколько его дума слаба. Стоило подстроиться под реалии изменяющегося мира, сразу понял, почему вместо розог ему досталась малина. Радуйся, других сатирой задевая. Сочиняй басни, острыми углами играя. В слабости сила, понять это следует всем. Понять это нужно, дабы забыть о существовании проблем. В любой ураган, силы неважно какой, Крылов устоит, аллегориями он обеспечил себе почёт и покой. А дальше дело с размахом пошло. Иван принялся поучать, говоря: где есть добро, где есть зло.

Не то худо, к чему плохое отношение, часто зазря оно заслуживает поношение. «Музыкантов» и прочих работников любого ремесла не ценят за труд, о их работе судят, например, отмечая, пьют работники сии или не пьют. Если пьют, значит мастер плохой. Если не пьют — возможно, он не владеет рукой. Так есть, и сего не изменить, какими категориями не пытайся о том судить. Пьянство — источник беды: сомнений в том нет никаких. Крылов смотрел проще, не так он судил. Главное, чтобы мастер умелым работником был.

Не хвастовства ради выше произносились речи, портрет баснописца в той же мере не без подготовки обжигается в печи. Крылов понимал, что острый язык — не орудие тем, кто им владеть не привык. Всему мера потребна, иначе беда, голова враз слетит с плеч от ножа. Достаточно лишнего сказать, на кого-то намекнув, наступит пора испускать заслуживший смерти дух. Будь хоть знаменитейшим из людей, примешь исход обидней, больней. Крылов же, баснописец бы вроде, славой поэта знаменитый в народе, не сносить головы и ему, ведь не сносить её и полезному по утрам петуху. Всякой птахе на плахе найдётся местечко, сколь мелко не бейся её сердечко. В голодный год и ворону съедят: в басне «Ворона и Курица» о том говорят.

Ларчик всех мудрых поступков не сложно открыть, коли ты — не Пандора, бед людских тебе не плодить. Истина видна, её скрыть невозможно, если не пытаться от людей её таить осторожно. В укромном месте на засов закрыв, сделав достаточно, об истине надолго забыв. Да вот просто все достигается умом, не будь барином, будь хоть простым мужиком. Не ломай представление о происходящем вокруг, смотри ясно, поймёшь сразу всё вдруг. Хитрость есть: главный в баснях хитрец — автор их сочинивший, бездну истин от глаз старательно скрывший. Не прилагая усилий, всё понимается сразу. Посему, если кто до сей поры не понял, басню «Ларчик» Крылов добавил в дополнение к о мудрости сказу.

Видны улыбки: читатель от радости потирает руки. Он уверен, что нашёл средство от одолевавшей его скуки. Он думает: не стоит трудов поэзию свою сочинить, тем чужие чувства в азарте грязью облить. Басню «Лягушка и Вол» в назидание Крылов сочинил, чтобы потомок талант с потребностью соотносил. Лягушка лопается, согласно сюжета, от гордости своей, коей сама же оказалась задета. В том урок, надо слушать разумный совет, вспомнив, сколько Крылов пережил некогда бед. Он когда-то сил не щадил, правду тогда он любил. Хорошо, не раздуло Ивана в вола, потому мы ныне внимаем краткой мудрости его слова.

Перу баснописца следует оставить его ремесло, умеющему говорить правду, скрывая её. Они совместимы, в отличии от почитателя мудрости в стихах, в чьих виршах всё повисает на расходящихся швах. Словно «Роща и Огонь» — безопасно, только попробуй тронь. С виду достойны быть вместе, могут дружить. Рушится это, посмей огнём рощу спалить. Вспыхнет пожар, не сможешь унять. Горько придётся после страдать. Достаточно подхватить и разнести весть, головы тогда точно не снесть.

Коли останется желание петь песни оды сильным мира сего, басня «Чиж и Ёж» покажет потребное тому ремесло. Иная там форма подачи. Кто желает силы испытать в прославленье — удачи! И всё-таки опасайтесь гнева возможного, пропустив мимо внутренней цензуры тень слова неосторожного. Всяк знает, кого сильный винит в случае проблем. Сочинитель од всегда может быть виновным тем. «Волк и Ягнёнок», если помнит читатель, это басня, в которой волк — всесильный каратель. Он возомнил о себе много чего, обрушившись на ягнёнка. А ягнёнок — никто. Рядом стоял, не пел од и так обстоятельства сложились, волку для утоления голода его бессильные качества для нутра лучше всего пригодились. Тут бы вспомнить «Обезьян», наглых в стае. Ничего не поделаешь, есть в обществе изъян.

Ежели читатель возьмётся за басни, источника проблем — его не испугавших, о «Синице» пусть помнит, из океан смело поджигавших. Хвалилась птичка хвалою, связывая полыхающее море со своею судьбою. Зажгла ли море она? А зажжёт ли новый баснописец сердца? Не из-за самолюбия ведь стал выражать суть он человеческого естества? Проблемы людей — вековечная тема, её решить — большая проблема. Чему человек не хозяин, того не дано, болтать же можно, да что с того… Вот говорит Крылов вещи умнейшие, более прочих затруднений важнейшие, но они не решаются, как не решай. Напоминаешь — хорошо. Об обратной стороне тогда не забывай.

Басню сочинять — не такое сложное, кажется, занятие. Подумаешь, взял животных за действующих лиц, придумал для них мероприятие. Допустим, есть «Мартышка и Очки». Мартышка видеть лучше захотела, очки купила, их в руках вертела. Видеть лучше не стала, ибо она применение очкам не знала. Читатель знает, коли ты — не мастер, или о чём не ведаешь, то лучше отойди, ещё неприятностей наделаешь. Можно понимать текст басни буквально, будто имелась мартышка, явившая глупость на свет. Всего-то глупее мартышки сей не было и нет. Вот в том и секрет басен, что аллюзия в них — элемент природного бытия, иначе очевидность будет прямо понята.

Нет, тут не призыв оставить басни баснописцам, так сказать, узко специализирующимся в поэзии лицам. «Два голубя» тому в примере. Данная басня написана в поучительной манере. Крылов поведал, как птица одна пожелала мир облететь, а другая птица того никак не могла захотеть. Ясно же всякому, каков мир к неофиту, не взявшему с собой друзей — птичью свиту. Щебет их крепче держать мог, у Крылова потому поученья урок. Он, конечно, не прав в утверждениях, не давая голубям удаляться далее родных мест, будто бы если не ждёт непогода, то зверь дикий съест. Бояться — значит ничего не предпринимать, прожить жизнь и Богу душу отдать. Значит не стоит бояться — пытаться требуется. А вдруг? Не пустой зато человек оставит после себя в воспоминаниях звук.

Талант умножать! Не стоять. Развиваться. Прикладывать силы, постоянно стараться. Творец — словно мелочь на дороге, его не поднимают с колен, о него вытирают ноги. Это «Черновец» утратит стоимость, если его на части делить. Человек от разделения умений на составляющие будет краше творить. Ему не опасно, подобно «Троеженцу» горевать, когда талант талантом станет прирастать. Нужно множить дарования, везде находя себе применения, порою достаточно для славы всего одного стихотворения. Да, против небожителей литературного небосклона не опасно выступать. Бояться нужно Бога, против него бунтов не учинять. «Безбожников» постигнет кара, повергающих творцов поэтического ряда ждёт в качестве благодарности от потомков награда.

Заканчивая разговор о первой книге басен Крылова, про ещё одно его творение требуется дать слово. Басня «Орёл и Куры» завершит сказанное тут, читавшие внимательно вывод сей поймут. Орлам вести себя подобно курам можно, ведь для них это не сложно. Но курам не дано возвыситься до орлов, посему они позволяют говорить о последних много похабных слов. Поэтому, кто твёрдо решил, спешите, дабы вас читатель при жизни хвалил.

Автор: Константин Трунин

» Read more