Иван Крылов «Басни. Книга шестая» (1808-19)
Славен слог, прекрасные сюжеты, но не о том звучат Крылова в баснях нам ответы. Чем больше знаешь, тем вопросов много задаёшь, уже не удивляясь, если схожий сюжет где-то найдёшь. Обратись к исследователям творчества, что скажут они? На Эзопа укажут, у него основу сможешь найти. Не Эзоп, так Федр — не Федр, так Лафонтен: басни их касаются схожих тем. Повторяются они, порою оказываясь переводом слов чужих, адаптированных на язык наций других. Если так подходить, то не будет сказано плохих слов, пусть будет указано на источник басни основ. Да где взять, баснописцем представлен Крылов Иван коли? Словно всё наследие стихотворное его — по мотивам человеческой юдоли. Оставим заботы, не станем грустить, более не будем о грустном эпизоде творчества сего поэта говорить. Пусть пастухами баснописцы выступают, и волки стадами овец в положенный срок управляют. Для русского слуха прекрасен стих Крылова, поэтому с басни «Волк и Пастухи» дадим в шестой книге ему слово.
Бывает так, что серчает родитель. Дитя его, мол, настоящий вредитель. Взращен в любви, но ему то без проку, не проявляет о маме с папой заботу. Объяснение есть, достаточно вспомнить кукушку, яйца подкладывающую под иную несушку. Вырастает кукушонок, не зная родителей нрава. Кукушонку родителя воля — только отрава. Ежели взращено дитя чужими руками, радуйтесь, если на старости не прогоняет вас батогами. Сущность воспитанных няньками и гувернёрами детей, изобразит басня «Кукушка и Горлинка». Доверимся ей.
Веры нет тому, о чём тут говорилось выше? Может стоит проверить, нет ли кого на крыше? Нет ли чего в голове? Или ещё нибудь-где? Взять «Гребень» и волосья расчесать. Ах, не расчёсываются? Причину будем искать? В том беда человека — он подобен ребёнку, не знающему, зачем подстилают под него взамен пелёнку. Правда всегда ясна, стоит постараться её понять. Для того голова должна быть чистой, грязную не пробуй даже расчесать. И не ищи золото, где его нет, куриные потроха не прольют на богатство твоё свет. «Скупой и Курица» — басня другая, но нагрузка смысловая в прежней мере простая.
Снова нет веры сказанному тут? Разве убедительнее те, что громче орут? Человека мысли, когда он молчалив или речью тих, вероятно будут из самых плохих? Но содержание не определяется полнотой сказанных слов. Возьмите «Две бочки»: первую наполните до самых краёв, вторую пустой оставьте, ибо то показательно будет. Теперь ударьте по бочкам, от которой звук от сна сомнений пробудит? Именно, чем бочка полнее, тем глуше звучит, а пустая бочка громче громкого звенит.
Что же? На спор тянет желающего спорить? Никак его пыл не удаётся успокоить. Тогда басня «Алкид» — яркий пример, как огонь разгорается, сколько для успокоения не принимай мер. Но если не питать огонь — жар утихнет тогда. Посему бранится лучше не пытаться никогда. Не избежать противоречий, ведь живём в мире людей, так пусть мудрый покажет, кто из спорящих умней. Дай желаемое, упивается человек оным пусть, утопит в желаниях питающую огонь грусть. Прозреет тогда, хорошо! А не прозреет? Согласитесь, в тиши поживём без брани ещё.
Всё почему? Почему человеку мнится важность его? Он осёл или Пегас? Кого рисовать будут с него? Вот художник перед ним, рисуемый им — заботой полним. Думает всякое о красоте, крылья ощущает на спине. Такой прекрасный объект для рисования найдёшь ему подобный где? И не важно, если художник рисовал только уши осла: не Пегаса полёт — задача стояла перед ним не та. В басне «Апеллес и Ослёнок» о том сказано было, с осла спесь после лицезрения картины сразу смыло.
Думать лучше наперёд, позабыть о счастливой судьбе. Когда «Охотник» ружья с собою не берёт, не оказаться бы ему на брюха медвежьего дне. Всегда держи наготове аргумент против проказ чужих, не забывай о важности доводов своих. Утки не станут ждать твоей подготовки к стрельбе: улетят. Найдёшь их после где? Достаточно в нужный момент веское слово сказать, потом можешь всегда вовсе молчать. Зачем говорить, если утки уже улетели? Почему не слушал тех, кто заряженным ружьё держать велели?
Опять пробуждается конфликт. Змеиная натура проявилась. Басни «Мальчик и Змея» рука баснописца коснулась. Нужно знать с кем дружить, тогда ужаленным другом не быть. А если дружить со змеёй, то не надо искать мыслям покой. Как же… разве не так? Может «Пловец и Море» знают друг друга: и этак, и всяк? Тогда зачем человек по водной глади под ветром ходит? В штиль же к водной глади он не подходит. Он хочет плыть, но без ветра не плывёт, но при ветре судно его утонет, под воду уйдёт. Так зачем винить море в убийстве людей? Человек с морем дружит, когда ему самому то видней.
Не те друзья у человека, он прекрасно знает это, но ставит вместо себя охранять огород ослов, будто не понимая, результат будет каков. В басне «Осёл и Мужик» всё так и произошло. Виноват, понятно, в случившемся будет кто. Отнюдь, не человек, поручивший ослу огород. О виновном тот человек был и будет далёк. Что говорить. О том не сообщишь тому, осла поставившего сторожить. В лице его только врага сможешь правдой такою нажить. Басня «Волк и Журавль» будет вторить сему, за съеденное плати, или пойдёшь к рыбам в уху.
Оставим печали. Печаль там, где она видна. Не приходит печаль к человеку одна. С кем сравним человека: с пчелою иль с мухой? Коли горько ему — он мухе подобен. На чужбине лучшую долю искать он будет способен. А иной человек, он — как пчела — от родного улия не способен отказаться никогда. Иначе можно посмотреть. Кто государству для его процветания служит — тому в нём всюду мёд. Прочий человек не дома, так на чужбине падаль для прокорма найдёт. В басне «Пчела и мухи», стоит верить, не такие уж слухи.
Почему сразу падаль? Может вынужден он? Басню «Муравей» тогда скорее прочтём. У себя в муравейнике силой наделён муравей, нет его в муравейнике зверя сильней. Всем на зависть, хвалиться без меры можно, но желать большего почёта должно. Пойдёт муравей в город, удаль свою показать, тем заметнее в мире для мира обитателей стать. Заметят его? Муравья малого и хилого одного? Не заметят. Разве заметить должен был кто?
Искать надежду зачем там, где тебя никто не ждёт? В тамошних местах у местного люда итак хватает забот. Но манит океан, манит чужбина, перед глазами жизни в сладости картина. Продано всё, куплено судно у купца, но ветер на море бушует, потопит он пожелавшего лучшей доли юнца. «Пастух и Море» не могли быть совместимы, как бы пастухи с суши на чужбину не были гонимы. Имея стадо своё, живя не хуже других, оказалось так, что вернувшись назад, пасти придётся уже овец не своих.
Море сурово. С ним нужно уметь совладать. С ним дружить, как змею в качестве друга держать. Не гляди на ласковый взгляд или ровную гладь, они могут в им угодное время взять и тебя же пожрать. Потому опасайся, остерегайся змеи. Помни, личин не меняют они. Не меняет личину и море, создавая видимость, будто в покое. Басня «Крестьянин и Змея» о том как раз, может она убережёт кого-то. Может прямо сейчас. Чай не набьёт оскомину человек, басня «Лисица и Виноград» спасёт от схожих бед. Овец ведь способны и собаки съесть, об этом в басне «Овцы и Собаки» поучение есть.
Беда приходит — не отмахнёшься. «Медведь в сетях» окажется — от заблуждений очнёшься. Будет просить зверь отпустить на волю его. Не сделает плохого он человеку ничего. Кто поверит — тому задранным быть. Кто не поверит — решит медведя умертвить. А может проявить заботу и не губить его? Благодарным, нужно запомнить, бывает мало кто. Может сегодня ты будешь отблагодарён, а завтра увидишь, как вчера благодарный на тебя окажется взъярён. Что на судьбу пенять, коли мягок внутри, не ропщи — надежды на благость свершённого не осуществятся твои.
Смысл заботы понимает проявляющий её. Кроме человека, оное не оценит никто. Взять для примера «Колос», в поле растущий. Человеком взращиваемый, зёрен от него ждущий. Но нет теплицы, под небом открытым растёт колос и не видит, не ощущает себя сытым. В том его укор человеку, не видит от него помощи он. Для колоса проявление всякой заботы — пустой звон. Не замечает делаемое для него. Судить о том ему очень легко. Не сможет человек сему злаку объяснить, как ценит он его, как помогает ему жить. Но Крылов не о растения нужде говорил, он открыто народ русский в требовании о нём заботы укорил.
А вот басня «Мальчик и Червяк» — она уж точно от Крылова потомку во благость данный знак. Не было беды, жили все по нуждам своим, пока мальчик не оказался яблоком далёким от него томим. Взялся червяк помочь, попросив дать малый кусочек, подумал он плода отведать (скажем между строчек). Что сделал мальчик? Съел яблоко без остатка он, а червяка раздавил. Какое поучение тому мы тут найдём? Не станем искать, без того всё ясно — проявляющим заботу быть довольно опасно. Правда, польза возможна от всего. В басне «Похороны» к смерти отношение легко. Посему не надо ломать дрова раньше положенного срока, басня «Трудолюбивый Медведь» покажет, чья ломать должна быть забота.
Сказанное тут стоит учесть. Сочинителя всякого полагается нам с вами вознесть. Своё он написал или переложил с чужих слов, то не важно — писал он ведь для людей, а не для ослов. Главное понять, труд сочинителя останется на века, не забудут написанного им нигде и никогда. Пером не обеспечишь богатства себе, но имя оставишь, помнить будут о твоей судьбе. «Сочинитель и Разбойник» — именно о том, где разбойник заработает нужное ему ночью и днём. Только отойдёт разбойник от дел, будто он не жил и ничего не хотел. А перестанет сочинитель творить, написанное прежде будет далее его речами быть. Всякий «Ягненок» поймёт то, когда возмужает, и овца волком с годами станет. Безобидным не мни человека, словом он добьётся всего! В том числе и успеха.
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: крылов басни критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Ivan Krylov The fables analysis, review, book, content
Это тоже может вас заинтересовать:
— Перечень критических статей на тему творчества Ивана Крылова