Аркадий и Борис Стругацкие «Град обреченный» (1972)
«Град обреченный» — произведение с полки абсурда братьев Стругацких, более похожее по жанру на альтернативу, от которого цензор потеряет разум, столкнувшись с обилием брани, а также с действиями главных героев, что могут побудить читателя к асоциальному поведению. И это фантастика советского разлива, устремлённая своими побуждениями в далёкое будущее, где будет достижимо всеобщее благо для единого человечества. Стругацкие не писали своих произведений спонтанно, тщательно выверяя и взвешивая общую линию, ведущую читателя разными путями к одной цели, а именно к пониманию иллюзорности мира, скованного рамками кем-то навязанного алгоритма поведения. Даже неважно, кто поставил человека именно в такое положение, поскольку Стругацкие в каждой книге пытаются найти ответ на вопрос о поиске смысла в процессе жизни. Читатель видел подход братьев с разных сторон: иногда они делали Землю полигоном для изучения инопланетянами, а порой посылали землян будущего в космические дали, чтобы уже жители нашей планеты могли осуществлять там свои исследования, обязательно обнаружив на других планетах гуманоидные формы. Если быть категоричным, то нужно на некоторое время задуматься, чтобы понять всю глубину философии Стругацких, пытавшихся донести до читателя понимание бренности человеческой оболочки, обречённой на разрушение с последующей возможностью восстановления. Просто когда-нибудь всё подвергнется тщательному анализу, а пока перед читателем «Град обреченный», знаменующий собой эксперимент над невозможным.
Книга наполнена мистическими элементами, основанными на внушении животного ужаса. Стругацкие не просто пугают читателя, а создают выверенный образ, на основании которого возникает первое сравнение с «Повестью о приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара Аллана По. После братья наполняют повествование абсурдом, вызывая у читателя непонимание происходящего, ведь так до конца и не будет понятно, где именно происходит действие «Града обреченного». Почему всё настолько фантасмагорично, что Эдгар По встаёт перед взором читателя постоянно? И это не взирая на нереальность происходящего. Не будет лишним упомянуть даже «Голема» Густава Майринка, где основная загадка событий сводилась к таинственному дому, откуда по легенде и происходит мифическое чудовище. У Стругацких всё гораздо запутаннее, хотя и связано с конкретным домом — некой формой портала — открывающим дорогу в земли, сходные чем-то с гиеной огненной, только опустошённой и лишённой каких-либо форм жизни. Там нет ничего, кроме ожидаемых напастей, должных обрушиться на героев в любой момент, но не наступающих. Мистика и абсурд — это определяющие слова для «Града обреченного».
Замкнутая сфера, не дающая возможности выбраться наружу — это не только придуманный мир. Точно в таком же положении находятся все люди, не имеющие возможности открыть в себе способности для взаимодействия с потусторонними силами, связаться с параллельными вселенными и даже вырваться за пределы земной тверди, обречённые пребывать там, где им суждено это с самого рождения. Стругацкие несколько пересмотрели сферу, вписав для её жителей возможность выйти на иную сторону реальности, но для этого надо пройти ряд испытаний. Сама сфера представляет своеобразный «Мир реки», о котором незадолго до братьев начал писать Филип Фармер, позволив умершим людям с Земли попадать в такое место, где переплетаются культуры, нации, религии, а нить человеческих судеб тесно связана с одним загробным миром, далёким от христианских небес и чистилища. Так и у Стругацких — после смерти все попадают в Град обреченный, в котором им отныне жить, подстраиваться под своеобразные законы и, вполне реально такое, бороться с системой. Именно на борьбе с замкнутой системой Стругацкие предлагают читателю сконцентрировать своё внимание: всё будет очень больно, жизненно и вполне по-земному, с той лишь разницей, что в новом мире можно проявить ряд определённых способностей, о которых ранее приходилось только мечтать.
Стругацкие населили «Град обреченный» разными персонажами, но сделали это не слишком хорошо. Хоть бывшие русские, китайцы, японцы, немцы, евреи, и говорят на одном языке, однако делают это довольно косноязычно. Может такой стиль у авторов, точно сказать трудно. Перед читателем возникают не вдохновляющие герои, а подобие быдла, собравшегося перетереть пару вопросов, поплевать на пол и обязательно разобраться с мусорными контейнерами и выгребными ямами. Понятно, что существует сложившийся стереотип о простом рабочем, чей язык не столь изыскан, а вполне даже наполнен матерщиной, позволяющей ловко ввернуть любимую словоформу вместо паразитических выражений, свойственных более культурным людям. Даже если всё воспринималось Стругацкими именно так, коли они решили начать повествование с животрепещущих профессиональных тем сошедшихся в одном месте мусорщиков и ассенизаторов. Очень трудно понять особенности мира, когда взгляд постоянно упирается в хамское отношение персонажей друг к другу, вот так вот оказавшихся в центре описываемых событий. Сделать мусорщика героем книги вполне допустимо, особенно, если этот мусорщик окажется с богатой биографией при жизни на Земле сидевшего по лагерям, а теперь всеми силами отнекивающегося от любых форм благополучной жизни, предпочитая выгребать мусор из контейнера, но не получить престижную должность, от которой ему наконец-то будет хорошо.
«Град обреченный» стал для братьев отдушиной советского прошлого, когда не только половина страны сидела в лагерях, но и велась война с Германией. Многие персонажи книги были притесняемыми при жизни, но не все стараются вспоминать прошлую жизнь, чтобы она лишний раз не накладывала отпечаток на совершенно другие условия. В своём роде, нынешнее место обитания персонажей — это райские кущи, где можно реализовать любой потенциал. Пускай даже им окажется мировоззрение нациста, решившего устроить революцию хиппи, обязав каждого любить ближнего своего. Редкий читатель увидит в этом благо, но лишь дальнейшее повествование расставит всё по своим места, когда прикрываясь одной целью, будет осуществляться прямо противоположная. Стругацкие не даруют Граду демократическое управление, а в очередной раз показывают прелести тоталитаризма, от которого человечество никогда не отойдёт, вне своей воли находясь под чужим гнётом, исполняя волю властьимущих.
Читателю предлагается набор историй, показывающих каждый слой населения: не только пролетариат и чиновники, но и судебная система, а также влияние средств массовой информации, заканчивая военными интервенциями. Одно хорошо, что братья не превратили обреченный мир в индуистскую систему перерождений и не воздали каждому по заслугам. Жанр абсурдистики этого не требует, достаточно показать нереальность происходящего, чтобы читатель сам определился с тем, где ему лучше искать правду.
Мир может существовать и без человека. Мир и существовал без человека. И мир будет существовать без человека. А теории и версии — это временное явление на шкале бытия. «Град обреченный» обречён, поэтому стоит ли умирать спокойно, если количество ступеней посмертных жизней равняется бесконечности?
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: стругацкие град обреченный критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Arkady and Boris Strugatsky The Doomed City analysis, review, book, content
Это тоже может вас заинтересовать:
— Страна багровых туч
— Полдень, XXII век
— Стажёры
— Далёкая радуга
— Хищные вещи века
— Улитка на склоне
— Отель «У погибшего альпиниста»
— Пикник на обочине
— Экспедиция в преисподнюю
— Хромая судьба
— Волны гасят ветер
— Отягощённые Злом
— «Сообщение Артура Гордона Пима» Эдгара По
— «Голем» Густава Майринка
— «Убик» Филипа Дика
— «Мир реки» Филипа Фармера
Читала Град обреченный сто лет назад, в подростковом возрасте, еще даже не знала, кто такие Стругацкие. Очень понравилась книга, но уже толком не помню даже ее сюжета.
А я как раз не знакома с этой книгой Стругацких. Но почему-то нет желания и знакомиться. Наверное, как раз из-за того, что в них много из той советской действительности. Нет желания ковыряться в прошлом.
Написавший эту статью, судя по всему, глупый и эгоцентричный человек, считающий себя литературным знатоком. Книга являетя одним из шедевров философской фантастики.